А если это любовь?

      Удивительно, но осознание собственных чувств проходит в режиме лайт: пара бессонных ночей, пьяные разговоры с мудрым Позом — и влюблённость перестаёт казаться Антону концом света. Дима с Арсом же как-то умудряются и встречаться, и отлично выполнять свою работу. Значит, и у них с Серёжей получится. Правда, есть вопрос поважнее: а взаимны ли эти самые чувства?       Антон не силён в ухаживаниях — это аксиома, не требующая доказательств. Единственное, что у него получается идеально — долго-долго смотреть на предмет воздыхания и ничего не предпринимать. Сейчас он планирует придерживаться той же тактики. Но в этот раз всё намного волнительнее, ведь это его коллега. И друг.       Что бы Антон ни говорил в интервью, Серёжа олицетворяет собой не только заботу и уют. Помимо дурашливых фразочек и конфетки в кармане для поднятия настроения всегда при нём и мягкие повадки дьявольского обольстителя, которые могут долго таиться за имиджем незатейливого простачка и выпрыгнуть в самый неожиданный момент. Флирт для Серёжи естественен, как дыхание. Он отлично себя чувствует в компании шикарных девушек, словно сошедших с обложек модных журналов, не стесняясь рассказывает о своих похождениях. С парнями он тоже чертовски обаятелен. Но скрывается ли там за приятельством что-то большее — Антон понятия не имеет.       Когда после нескольких шотов в баре он решается спросить у Арса, а какой Серёжа, собственно, ориентации, тот лишь пьяненько смеётся: «Стоит у него на парней, сам проверял». Дима тактично его затыкает и посылает Антона задать этот вопрос совершенно трезвому виновнику их гулянки. Антон, конечно, никуда не идёт.       Он привычно занимает выжидательную позицию. А вдруг само рассосётся?..       Спустя две недели со съёмок рекламы ничего не рассасывается, а Антон снова мёрзнет. Меняется только локация — с поля на концертный зал. Он гнездится в кресле, замотанный как луковица в десять слоёв одежды, когда туда влетает вечно опаздывающий Серёжа.       — Привет, — он скидывает куртку на ходу и тут же натягивает обратно. — А чё так холодно?       — Отопление накрылось, — буркает Антон. — Починят или нет — непонятно.       — А где сладкая парочка?       — В гримёрке, то ли ссорятся, то ли трахаются. Я свалил оттуда на всякий.       — Умно, — одобряет Серёжа и вдруг предлагает: — Пошли греться?       Антон с подозрением глядит из-под шапки.       — Как?       — Потанцуем.       — Тут нет музыки, — пытается возразить Антон, но Серёжа, подмигнув, уже включает с телефона какой-то зажигательный джайв и тянет его с нагретого кресла.       Антон смущённо поддаётся. Вначале он только наблюдает за тем, как лихо крутит бёдрами Серёжа, не выпуская его руки из своей. Но тот двигается так драйвово, что Антон не выдерживает и присоединяется. Согревается он быстро, а в груди даже вспыхивает азарт. Стянув шапку, Антон забрасывает её в зал и в такт музыке, словно заправский стриптизёр, начинает расстёгивать куртку под Серёжин хохот.       Когда композицию сменяет спокойная и родная «Нежность» МакSим, он резко останавливается. Серёжа тут же притягивает его к себе, увлекая в медленный вальс. «Останься», — безмолвно просят его глаза. Отказать им не получается.       Лиричная музыка обволакивает, будто крошечный островок летнего вечера посреди промёрзшего зала. Серёжа ведёт так уверенно, что неудобство из-за разницы в росте совсем незаметно. На последних нотах он тянет Антона к себе за полы куртки, заставляя наклониться ближе. Их взгляды встречаются.       Время снова останавливается, заглушая все звуки, кроме стука разогнавшегося сердца. «Кажется, не рассосётся», — мелькает в голове, когда Антон завороженно касается чужих губ.       И в тот же миг чувствует, как те трепетно отвечают на поцелуй.