Коснуться звезды

i just want somebody near me

guess i'm a coward i just want to feel alright

Зонт. — Хорошего дня, бести! — радостно сказал Феликс, обнимая меня на прощание возле ворот, охраняющих вход в мою школу. Он сам вызвался меня проводить, не скупясь на лишнее время и силы, что ему придется затратить для этого. Нам пришлось просыпаться на пятнадцать минут раньше обычного, но пока я был этому только рад, Феликс определенно пересилил себя, чтобы разлепить глаза в 6:45, а не семь, как обычно (с учетом того, что всю ночь воскресенья он нисколечко не спал). Всю дорогу до школы он болтал о всякой чепухе и своих ночных мыслях, что безостановочно приходили к нему в голову, пока я внимательно его слушал. Феликс рассказал и о том, как глубокой ночью решил приготовить кекс в микроволновке (на рецепт которого он случайно наткнулся в сети), но заметил на кухне Вару и поспешил уйти, не желая портить ему настроение. Такой глупый. За это я его и люблю. — Бести? — Я немного непонимающе склонил голову. За все время пребывания в этом мире я не слышал такого слова. Может, это иностранный язык? — Ага, я об этом тоже ночью прочитал! — Он довольно улыбнулся. — Это означает лучший друг, но два слова звучат очень длинно, так что бести — идеальное замещение. Ну да, точно, лучший друг. Жаль, что Феликс не думает обо мне, как о ком-то большем. — Интересно, как оно образовано, — протянул я больше для себя, чем для Феликса, стоящего передо мной. — Я специально для тебя посмотрел! Это вообще английский сленг. Кстати, ты знал, что лучший друг будет «бест фринд»? — Френд, — поправил я. — Точно-точно! Так вот, бести — это у них тоже сокращение, представляешь? Типа лучший, но почему друг, я так и не понял. Хотя неважно, ты будешь просто лучшим, — с горящими глазами рассказывал Феликс, заставляя мое сердце плавится. — Ты молодец, что интересуешься этим, — улыбнулся я, глядя на него и восхищаясь его нескончаемой энергией. — Ты правда так считаешь? Спасибочки! — восторженно сказал он. — Ну, ладно, Зонтичек, мне реально пора бежать! — Он потрепал меня по голове и, развернувшись, действительно побежал, чтобы успеть на зеленый сигнал светофора. Я смотрел на него, на его резкие, но плавные движения, слишком яркую для этого мира одежду и такую же улыбку, что не давала мне покоя с первых дней нашего знакомства. Неужели он реален? Если бы ко мне с небес спустился ангел, это точно был бы Феликс, потому что других я бы просто прогнал, не желая видеть рядом. Спустя минуту, как он скрылся из моего поля зрения, и спустя две, как мы попрощались, я наконец нашел в себе силы пойти в школу и сдвинулся с места, к которому я, казалось, примерз. Я прошел мимо высаженных цветов, пестрящих всеми оттенками красного, охранника, что недовольно глядел на меня и причитал: «эх, молодежь пошла», и зашел в класс, где сидели всего несколько пар человек. Я проглотил свое смущение из-за обращенных на меня взглядов и подошел ко второй парте, усаживаясь за нее. Это место чудным образом закрепилось за мной. Пока Вару каждый день перескакивал с места на место, не желая сидеть там, где он был бы всегда, Пик, как и я, нашел свое место за последней партой. Я поежился из-за образа пиковых, всплывающего у меня в голове, но предпочел выкинуть его, замещая Феликсом, что всегда поднимал мне настроение. Жаль, что я могу только думать о нем, сидя здесь — было бы хорошо, учись мы в одном классе или, хотя бы, школе. Хотя, второй вариант мало что меняет. Например, я только пару дней назад узнал, что бубновые учатся в моей параллели. Мне так стыдно из-за этого, но я почему-то не думал, что они ходят в ту же школу, что и мы с пиковыми. Хотя это было очевидно — первого сентября Данте и Габриэль были рядом с нами, хотя и покинули это заведение чуть раньше остальных. Пока я тихо сидел за партой, не желая того чтобы на меня обращали внимания, класс постепенно начал наполняться детьми и их донельзя шумными разговорами. Я не люблю суету, которую они создают. Будь у меня выбор, я бы предпочел находиться в тишине рядом с Феликсом и его бесконечными разговорами. Возможно я противоречу сам себе, но сколько бы я не говорил о своих натянутых отношениях с суетливыми людьми, я все еще люблю человека, что является практически ее воплощением. Считается ли это лицемерием? Мне стоит узнать большее количество слов и их значений, ведь временами я не совсем понимаю, о чем говорят люди. Жаль, что мы столь долгое время были оторваны от социума, и его развитие обошло нас стороной. — Приветик, ты же брат Пика? — словно гром среди ясного неба раздался голос, заставив меня невольно вздрогнуть от его неожиданности. Я повернулся, чтобы убедиться, что обращаются ко мне и был слегка удивлен тому, кому этот голос принадлежит. Рядом со мной стояла девушка — определенно моя одноклассница и по совместительству подруга Пика. Хотя могу ли я уверенно заявить, что они друзья? Возможно не больше, чем соседи по парте. — Ау, ты чего завис? — улыбнулась она, водя рукой перед моими глазами. Ее светлые волосы с редкими вкраплениями лазурно-голубого цвета покачивались в такт ее движениям, а чуть прикрытые медовые глаза светились неуловимым счастьем, какое я часто находил в глазах Феликса. — Извини, — сказал я, не зная, что следует говорить в таких ситуациях. — Ничего. — Она махнула рукой, словно мое молчание было чем-то незначительным. — Так ты брат Пика? Я тупо кивнул, не решаясь задать ей вопрос в ответ. — Круто, я хотела бы познакомиться с тобой. Все-таки вы братья, а значит что-то значите друг для друга, — резво пробормотала она, не давая понять и половину сказанных ею слов. — В общем, я Милана, а ты? — Никита. — Точно, ты, должно быть, представлялся первого сентября. Совсем из головы вылетело, извини. — На секунду она замялась. — Так что я подходила-то? Влад тоже ваш брат? Это удивительно, что в вашей семье целых три брата — одногодки! Пока я панически пытался вспомнить кто такой Влад и почему Милана считает, что он мой брат, в класс наконец вошли пиковые, что невольно спасли меня от обязательства отвечать на вопросы девушки рядом со мной. Она, к слову, сразу потеряла всякий интерес ко мне и села за парту сзади меня. Почему? Она и Пик всю прошлую неделю находились за последней партой. Почему она села прямо за мной? Мне стало чуть более тревожно. Утопая в некомфортной атмосфере и неприятных рассуждениях о резкой дислокации Миланы ближе ко мне, по началу я совсем не заметил удивленных, а местами даже сожалеющих вздохов и взглядов, направленных на только что вошедших клонов. Только тогда, когда удивление переросло в вездесущий шепот, отрывки которого доносились даже до меня и звучали примерно: «Бедный мальчик, это Артем его так? Знала, что от этих тварей ничего ладного не дождешься!» и «Нихуя его помотали! С прошлым пацаном, который уже перешел в другую школу, они обошлись, оказывается, еще по-божески…» Я взглянул на пиковых, что, сощурив глаза, шли вперед, не смотря ни на что, держа головы высоко поднятыми. Словно не о них шептались люди, будто не на них смотрели абсолютно все. Я невольно задержал дыхание, когда они прошли рядом со мной. Они заставляют меня бесконечно ими восхищаться, но одновременно с этим вызывают такую степень страха, что я даже не думаю о том, чтобы признаться им в этом. Мой взгляд совершенно случайно упал на предплечья Вару, что были покрыты глубокими ссадинами и царапинами, все еще не зажившими настолько, чтобы выглядеть сносно. Кожа была розовой, ободранной, с засохшей корочкой крови из-за которой мне пришлось отвести взгляд, чтобы не потерять сознание прямо здесь. Господи, какой ужас! Феликс сказал мне, что позавчера Вару подрался с кем-то до него, но я не подозревал, что это было чем-то действительно серьезным. Особенно серьезным это казалось, учитывая один синяк на щеке пикового и второй, чуть проглядывающий из-под оправы его спиральных очков. — Сядем вместе? — тихо сказал Пик своему валету, чтобы никто лишний не услышал его слов. Однако они были слишком близко ко мне, так что я стал их невольным слушателем. — Отцепись от меня, я не маленький, — прошипел в ответ Вару и показательно ушел в другую часть класса, не желая продолжать этот короткий, но, очевидно, бесполезный диалог. Я ощутил почти физическую боль глядя на разочарованный взгляд пикового короля и его плотно сжатые губы. Почему Вару так ужасно к нему относится? Я думаю, что Пик достоин лучшего отношения, учитывая все силы, что он вкладывает для поддержания общения между ними. Я сочувствую ему. Наверняка это сложно: уживаться с Вару и ежедневно терпеть подобные вещи с его стороны. Пиковый король, стоящий сзади меня, тяжело вздохнул, отведя взгляд от своего валета и направил внимание на девушку, сидящую за партой. Спиной я чувствовал его негодование из-за резкой смены их места, что уже стало постоянным, но, на мое большое удивление, он не возразил, а смиренно опустился на стул рядом со стулом его подруги. Я услышал, как они обменялись приветствиями, немного поговорили, но я не мог понять сути их беседы из-за чужих разговоров о Вару и его ссадин, что были у всех на виду из-за коротких рукавов его рубашки, что выглядела на нем довольно мешковатой. То ли интерес одноклассников к пиковому валету угас, то ли я смог настроиться и начать улавливать правильные частоты чужого голоса, но итог всему этому один — я мог слышать о чем говорят Пик и Лана позади меня. Знаю, подслушивать плохо, но Бог мне судья, я не собираюсь использовать услышанное в плохих целях. Просто мной управляет странный интерес ко всей этой ситуации, и простейшим способом выяснить, что происходит, является Пик — самый, на мой взгляд, близкий к Вару клон. Естественно, они ведь одномастники. — У меня галлюцинации, или Влад реально в твоей рубашке? Черт, точно. Пик, ты дал ему рубашку? Зачем? — непонимающе, но одновременно с этим веселясь, говорила его подруга. — Да, на нем моя рубашка. Его руки никогда бы не зажили, если бы он ходил в своем свитере, потому мне пришлось силой заставить его надеть мою вещь. — Ладно, это не то, о чем я хотела бы слышать, — хихикнула она. — Что меня беспокоит куда больше — у тебя две одинаковые рубашки? Ты чертов бухгалтер или какого хрена кто-то вообще может купить две одинаковые рубашки? Я перестал силиться и настраивать свой слух, боясь, что дальнейшее прослушивание будет нарушать их личные границы. Да и ничего полезного из их разговора я не узнал. Только одно — то, почему на Вару рубашка выглядит не по размеру — стало ясным, но, увы, к делу это не имело никакого отношения. Хотя я даже не знаю, ответы на какие вопросы пытаюсь найти. Что уж говорить про методы их поиска, на деле оказавшимися недействующими и вполне нелепыми? Вот дурак, Зонтик, начал подслушивать чужие разговоры! Пока я пытался осознать, что именно мне не давало покоя, в класс вошли еще два парня и все разговоры разом стихли. Я посмотрел на лица детей, сидящих за партами, и они оказались настолько шокированными, что я незамедлительно перевел взгляд на вошедших и сам тихо ахнул. Совершенно случайно, это вырвалось непроизвольно, но как же хорошо описывало всю сложившуюся ситуацию. У дверей стояли парни, коих я знал. Оба подходили ко мне, говорили неприятные вещи про мою внешность и характер, словесно издеваясь надо мной. Пик говорил, чтобы я сказал, как только они пристанут ко мне, но я не стал этого делать. Пиковый король не должен знать этого, у него уже есть проблемы, о которых он волнуется, я не достоин его внимания. Да и издевки я годами терпел терплю от Вару, так что мне к этому даже привыкать не нужно. Одно пугало — теперь передо мной было два незнакомых человека, а не один пиковый валет, розыгрыши которого я выучил наизусть. Ну, почти выучил. С каждым разом они становятся все серьезнее, что меня довольно сильно пугает. Один из вошедших, что был выше ростом, нехило удивил меня своим видом. На его лице словно не осталось живого места, под обоими глазами были багровые синяки — и не от недосыпа, а, очевидно, чужих ударов. На правой части лба довольно большая, но неглубокая царапина, все еще придающая к общему состоянию избитого еще больший эффект. Остальная же часть тела скрыта за одеждой, но и лица вполне достаточно, чтобы определить победителя драки. Да, сравнивая Вару и этого парня, пиковый, можно сказать, ни капли не пострадал. Атмосфера в кабинете резко переменилась. Дети смотрели на Вару уже не с жалостью, а с чувством страха и, иногда, уважения, которого я совершенно не понимал. Стало невыносимо душно, жарко и очень неприятно. Так, словно меня начали варить заживо. Как готовят лягушек во французских ресторанах — окунают в холодную воду и медленно прибавляют температуру до тех пор, пока бедное животное не будет сварено. Боже, я не хочу вспоминать об этом ужасе, что рассказал мне Феликс. Я все чаще поражаюсь тому, что он знает об абсолютно рандомных вещах, начиная составом звезд и названий разных газов, что способствуют их появлению, заканчивая этимологией пятидесяти, абсолютно не связанных друг с другом, слов. Но ведь именно за эти мелочи я его и люблю. Вправе ли я на это жаловаться?

𖤓𖤓𖤓

Феликс. Сегодня просто замечательный день! На самом деле, каждый день в реальном мире для меня очарователен, ведь вокруг так много живого, красивого, заставляющего душу гореть любовью ко всей и вся. Я люблю мир, куда нас отправил Федор. Я рад, что спустя год заточения в карточном мире, находится в котором я не мог и почти лез на стену от бессилия перед своей судьбой, Создатель вызволил нас, отдал довольно большую квартиру, взял над нами опеку и до сих пор снабжает деньгами. Я безмерно благодарен ему за то, что он для нас делает. Да и жизнь здесь дается мне куда проще! Для встречи с моим лучшим другом мне не нужно преодолевать половину мира, для короткого разговора не нужно пытаться найти одну свободную минуту в плотном графике из-за управления огромной страной в одиночку. Зонтик всегда рядом со мной и я могу защищать его от Вару, что вечно старается подгадить мне. Хотя в последнее время он стал немного тише (не считая факт того, что мы подрались день назад) — ну и слава богу, я хоть немного отдохну от него. Он такой вездесущий, временами настолько раздражающий, что я срываюсь и могу его поколотить. Но ничего страшного, это просто профилактическая мера — как мыть овощи и фрукты перед едой или не находится в общественных местах во время расцвета сезонных заболеваний. Но прямо сейчас я не могу думать об этом, ведь капец как сильно опаздываю в школу. Там учитель недовольно цокнет, не желая пускать меня в класс, а потом, дома, Куромаку в сотый раз скажет о тайм-менеджменте. Ужасно длинное и непонятное слово, откуда только он узнал о его существовании? Я бежал по улицам, благо наши с Зонтиком школы находились всего в паре кварталов друг от друга, но это все равно не спасало меня от течения времени, что, будто издеваясь надо мной, шло все быстрее. Вообще часы — очень странная для меня штука, я никогда не понимал, как люди ощущают время. У меня такого никогда не случалось. Я всегда либо жду, как мне кажется, месяцами, а в мире проходит всего пару минут, либо совсем немного занимаюсь каким-то делом, а мне говорят, что прошло порядка десяти часов. Господи, я на самом деле ненавижу время, оно явно затаило на меня личную обиду, потому что иначе эту хрень я объяснить не могу! Я буквально пролетел мимо охранника с ошалелым взглядом, в спешке поздоровавшись с ним, проскользил по кафельному полу коридора и влетел в класс одновременно со звонком, что, я считаю, является успехом! Я улыбчиво поздоровался с учительницей, подняв своим приходом ей настроение и весело проскакал через полкласса усаживаясь за стол к какому-то парню. Мы с ним поболтали пару раз, но я так и не запомнил его имени. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что разговаривал я со всеми своими одноклассниками еще в первый день учебы и был счастлив как никогда до этого. А все потому, что со мной в классе училось столько потрясающих личностей! Одна девочка показала плетеные колечки из бисера, другая — фенечки, а один парень вообще рассказывал о гончарном искусстве. Стоит ли говорить, что я напросился к каждому из них в гости чтобы они научили меня этим до жути интересным занятиям? Вы, наверное, сами догадались, что так оно и было. Кстати, кто-то из них даже сказал, что я понравился им своей жизнерадостностью, а я, как истинный вежливый человек, душевно их поблагодарил. Правда, не запомнил даже имени… Но сейчас не об этом! На самом деле, мне очень нравится школа. Тут полно народа, повсюду шум, суета и я являюсь частью этой веселой толпы. Как же мне не хватало ощущения этой расторможенности, вовлеченности, разнообразия в своей жизни! С началом учебы я словно стал живее: энергия била из меня одним нескончаемым потоком, а я был этому только рад. Я словно попал в свою тарелку, когда пришел сюда. До дрожи в желудке приятное чувство глубочайшего удовольствия. Было бы еще лучше, если бы Зонтик был рядом со мной, мы могли бы не тратить время порознь. Однако, я, как ответственный лучший друг, естественно, забочусь о нем, поэтому хочу, чтобы он завел новых друзей вдали от меня. Уверен, у него заладится с колоссальным количеством людей, ведь Зонтичек такой хорошенький, прямо душка, его нельзя не полюбить! У меня, кстати, с друзьями дела обстоят чуть хуже, чем я планировал. Нет, я отлично со всеми лажу и на раз-два нахожу общий язык. Одна беда — меня так никто и не зацепил настолько, чтобы этого человека можно было бы назвать интересным и пытаться сблизиться. У всех словно чего-то не хватало, какой-то маленькой, но важной детали, что помогла бы удержать мое внимание на них. Грустно конечно, но это не повод отчаиваться! Все еще впереди. Как бы я не восхвалял свою новую жизнь, у нее, как и у всего на свете, есть обратная сторона. Не очень приятная, но все еще терпимая. И первая вещь изнанки — Вару. Ох, как же он меня раздражает: временами прямо хочется самому напроситься на драку и выбить из него всю дурь! Сжать в руках и сделать так, чтобы он раз и навсегда изменил себя и свое отношение к нам. Черт, я наверное говорю, как плохой человек, но меня можно понять. Просто попробуйте пожить с пиковым валетом под одной крышей хотя бы неделю — вы с ума сойдете. Он такой эгоистичный, агрессивный, злорадный, резкий и дерзкий! А я слишком часто поддаюсь на его провокации, ведь Вару всеми силами пытается меня задеть. И у него это отлично получается. Прямо-таки талант! О чем это я? Ах, пиковый валет. Сколько бы я не бесился, глядя на него — Вару единственный, кто может вызвать во мне такие двойственные чувства, и это, признаться честно, сильно напрягает. Меня, в последнее время, в нем что-то тревожит. Он выглядит так, словно скрывается от чего-то, прячет что-то и эта недосказанность меня воистину удручает! Мне так хочется ему помочь, но я не смогу сделать это, не узнав, что его беспокоит. Хотя я все чаще думаю, что это мне помощь нужна, потому что все мои мысли по этому поводу сводятся к параноидальному бреду. Я даже про основные психические болезни прочитал, чтобы понять, что с ним не так, но Вару не подошел ни под одну, прочитанную мной, болячку. Для меня странно, что я пытаюсь ему помочь, но одновременно с этим хочу, чтобы он просто потерялся из моей жизни. Он же мой брат, разве я могу так плохо к нему относиться? Конечно нет, поэтому и пытаюсь помочь. Но на самом ли деле я хочу помочь ему? Он никогда не просил чего-то у меня — может, своими действиями я пытаюсь закрыть свой какой-то супер-странный гештальт? Вот опять. Все свелось к бреду, нужно закончить. Вторая и, наверное, последняя на данный момент вещь изнанки — реальный мир очень отличается от карточного, а это в свою очередь заставляет меня многое переосмыслить. Тут, где мы с остальными живем уже месяц, так много новых и неясных для меня вещей, о которых я хочу знать. И я активно занимаюсь пониманием этих вещей — читаю статьи, форумы, перехожу по ссылкам, ищу интересные факты, но все это слишком затягивает меня, и из-за этого я не могу нормально спать. Большинство моих приобретенных знаний и умений бесполезны, но я все продолжаю и продолжаю искать что-то новое. Мне так сложно, ведь я физически не могу остановиться. Я пробовал, и как итог — продержался не больше часа. Во мне слишком много энергии, от количества которой я только страдаю. — Феликс, повтори то, что я только что сказала, — прогремела учительница, недовольно смотря на меня. Я растерянно посмотрел на нее, а после по сторонам в поисках хоть какой-либо помощи, но даже мой учебник по истории был закрыт, поэтому из этой ситуации выбраться практически без вариантов. — Эм, война… — наугад попытался я. — Отечественная, 1812-го года, — шепнул мой сосед по парте, чему я был несказанно рад. — Отечественная война 1812-го года. — уверенно сказал я. — Очень хорошо, что ты знаешь тему. — Учительница зыркнула на парня, сидящего рядом со мной. — Но, Феликс, если ты не начнешь слушать учителей на уроках, ты ничему не научишься. Я мог лишь молча кивнуть. Этот кивок был знаком принятия, но не обещания. — Итак, я остановилась на наступательном этапе отечественной войны. Длился он с октября по декабрь, а завершился разгромом войск Наполеона на Березине. — продолжила она, но я был не в силах ее слушать. С горем пополам, дотерпев до конца первого урока, я с облегчением выдохнул и решил пойти пообщаться с кем-нибудь, ведь сидеть на одном месте во время перемены было для меня сродни преступлению. Первым на моем пути возник Ромео, в окружении пары-тройки девушек, так что я не упустил свой шанс поздороваться с ним. — Приветик, Ромео. Как дела? — Я подошел ближе к нему. — О. Феликс, привет, — отвлекся он. — Извини, я сейчас немного занят. — Мой король натянуто улыбнулся. Хотя для остальных эта ухмылка покажется довольно естественной, я слишком часто видел Ромео с его настоящей улыбкой, чтобы знать, какая она. И они очень различаются. — Ого, это твой брат? В каком он классе? Такой миленький! — заверещала одна из девушек рядом с ним. — Мы одноклассники, — вежливо улыбнулся я. — Мне нравится твое имя! Я читала, что оно значит «счастливый» или «везунчик». Я думаю, что тебе подходит, — доброжелательно сказала вторая. — О, а я читала, что люди с этим именем очень эмоциональны и добры, — вклинилась третья. — Ага, а еще страстны в постели, — хищно улыбнулась четвертая, окончательно загнав меня в угол. — Особенно если водолеи. Что мне ответить на все это? Господи, они что серьезно читали всю характеристику разных имен? И причем тут знаки зодиака? Я близнец. Почему они знают о моем имени больше меня? Все, что они сказали — правда? Мне достаточно неловко, когда упоминают тему, связанную с глубокими отношениями, но когда на меня с восхищением смотрят четыре прекрасных девушки, мне жутко некомфортно. Ромео, помоги мне пожалуйста! Девушки — его стихия, не моя. — Дамы, дамы, — лилейно начал мой король, заставляя меня облегченно вздохнуть. — Феликсу уже пора, правда, братик? — Ага, извините, но это правда. — Я слегка улыбнулся. — Оу, как жаль, а ты мне понравился. — И мне! Такой милашка. — Одна из девушек зажмурилась. — У меня правда нет времени, мне нужно поговорить с учителем насчет следующего урока. — Улыбка сползла с моих губ, когда мне пришлось соврать перед ними. — Ну ладно, хорошего тебе дня! Я тоже пойду. — попрощалась первая девушка и, развернувшись, ушла. Остальные три красавицы отчего-то погладили меня по голове и, хихикая, отправились следом за ней, оставив меня и моего короля одних посреди опустевшего коридора. Фух, хорошо что все так легко закончилось. Эти девушки мне не очень понравились, какие-то они странные. Слишком навязчивые чтоли? — Феликс, ты специально? — А? Что я сделал? — не понял я. — Ты увел всех моих девушек! Только появился, а они уже все перешли к тебе. Ты суккуб? — странно спросил Ромео. — Чего? Ха-ха, Ромео, дурашка. Конечно нет, все девушки твои, я никого не забирал. И… что такое суккуб? — Ты такой ребенок, — выдохнул он, слегка улыбаясь своей настоящей улыбкой. — Не подходи ко мне, когда я стою рядом с девушкой. Ты, сам того не понимая, завладеваешь всем вниманием. Такой уж ты яркий и открытый. Все, а теперь брысь, пойду верну их. Я что зря столько времени на них потратил? — Удачи, — все, что я смог из себя выдавить, пока мысли в моей голове крутились бесконечным круговоротом. Единственное, что я понял — люди рядом со мной зачастую слишком обращают на меня внимание. А ведь раньше я этого не замечал. Надо будет поблагодарить Ромео за то, что рассказал мне об этом. А сейчас мне стоит вернуться в класс и сконцентрировать все свои силы на том, чтобы слушать — и слышать — учителей. Ведь я и правда ничему не научусь, если все уроки буду размышлять о чем-то своем. Хотя перспектива витания в облаках все еще прельщает мне больше, чем монотонный гундеж над самым ухом. Все таки я люблю школу не настолько сильно, как я говорил ранее.