Белый тигр

      Никого почти не осталось, лишь двое курят у чёрного входа, а ещё один идёт к ним. Где-то позади стоит огромный автомобиль, похожий на Hummer, а рядом с ним чёрно-красный мотоцикл.       — Сейчас Артём тебе машину вызовет, доедешь в комфорте.       — А ты?       — Машина будет через 5 минут, — проговорил Кот, выходя из здания, параллельно пожимая руки сотрудникам. — Это было классно, ребят, спасибо.       — Я на мотоцикле, освежиться хочу.       — А что, если я с тобой хочу? Дима, пытаясь скрыть появляющуюся улыбку, на мгновение взглянул на мотоцикл и на друга и потушил сигарету.       — Тём, дай ключи, я шлемы достану. И отменяй такси.       — Блять, Дима, раньше нельзя было?       — Ну езжай сам тогда, полезно будет, — поймал ключи и направился к машине. Включил фонарик на телефоне и долго шарился в багажнике, разбавляя тихий бубнёж матами. У Артёма в автомобиле лежало много старого хлама, что не помещался в квартире и на студии. Первое, что всегда бросается в глаза — самый первый комбик от любимой электрогитары Ганджи.       — Я у тебя его заберу когда-нибудь, — крикнул второй, сметая пыль с устройства.       — Ты это в сотый раз говоришь. Они где-то справа.       — Вместе катаетесь? — спросила Соня, посмеиваясь над тем, как друг почти полностью залез в машину.       — Иногда. Мотоцикл у меня в гараже стоит, а ему лень ко мне кататься всегда, поэтому, когда я сам привожу — тогда и гоняем.       — Нашёл! — закрыл багажник.       Янцевич с Котом подошли к мотоциклу. Дмитрий настраивал гарнитуру в шлемах, чтобы можно было слышать друг друга во время езды.       — Когда обратно вернёшь?       — В понедельник, рядом буду как раз.       — К Ви… — не успел договорить, так как парень перебил его положительным ответом. Он не хочет, чтобы её имя называли, не хочет, чтобы о ней знали все вокруг. Его маленькая тайна будет таковой, пока мир не примет то необходимое для их счастья.       На территорию заезжает большое авто, почти такое же, как у Артёма.       — Всё, я поехал. Не разбейтесь, ладно?       — Обязательно, — улыбнулся, похлопывая друга по плечу, — Я напишу завтра перед сменой.       — Окей. Пока, Сонь.       — Пока, — приобняла.       Кот сел в автомобиль и в миг скрылся за поворотом, в кромешной тьме двора за клубом. Ганджа надел шлем и помог с ним Софии, после чего сел и завел мотоцикл.       — Чего стоишь? Садись, — послышалось из динамика в шлеме девушки. С небольшим усилием Соня села за Димой и положила руки ему на плечи.       — Ты понимаешь, что слетишь при первом же повороте, держась за меня так?       — Не слечу. Поехали уже.       Парень тронулся и почти сразу выжал такую скорость, что Янцевич пришлось крепко схватиться за его грудь, изо всех сил пытаясь сцепить свои руки в замок.       — Просто обнять будет достаточно, не обязательно меня душить, — сказал он и был очень рад, что никто не видит улыбку на лице.       Он, как и любой другой человек, кем он является лишь наполовину, любит контакты с противоположным полом, или же со своим, смотря на то, куда человека больше тянет. В любом случае, удовольствие от таких жестов он получает, особенно они приятный вне романтического подтекста.       — Очень смешно, — пробормотала она, чуть расслабив руки и положа голову на его плечо.       — Не обижайся, никто по-другому не понимает просто, — набрал скорость, перестраиваясь в средний ряд на пустой дороге.       Они ехали в тишине, наблюдая за редкими ночными прохожими и светом из окон. Дмитрий сбавил скорость почти сразу, как они выехал на главную дорогу, ведущую к Площади 1905 года и Плотинке. Во-первых, 100 км/ч не позволят проехать по площади, не разбившись о кирпичную дорогу, во-вторых, он просто любил ездить здесь спокойно.       — Сонь, будь с Артёмом поаккуратнее.       — А что, уже ревнуешь? — посмеялась она. Скинув скорость до нуля, он остановился у края дороги и слез с мотоцикла. Они были прямо над плотиной с бушующей Исетью.       — Дим? — сняла шлем и прошла за другом, стоявшим у забора.       — Ему не меньше 100, знает он побольше нашего, потому что инициирован в момент рождения, что сейчас большая редкость. Даже я его боюсь, Сонь, потому что он ни перед кем не открывается даже на 50%.       — Что может быть в его прошлом такого страшного?       — Например то, что он вполне мог быть тёмным. У него есть знакомые в инквизиции, чаще именно бывшие тёмные. Никто не любит распространяться о том, что сменил тьму на свет и наоборот.       — Но у него же всего пятый уровень.       — Инквизиция, Сонь. Кто знаком с инквизицией — знаком и с высшими. Все они в то время знали друг друга лично, особенно в Москве и за пределами России, где он прожил большую часть времени.       — Это всё твои догадки, верно?       — Догадки, частично подкрепленные фактами, о которых я не могу распространяться, — достал из кармана сигареты и, взяв одну, протянул пачку подруге, — Если ты когда-нибудь окажешься у него дома — сама всё поймёшь.       — Будь аккуратнее, но в то же время окажись у него дома… Дим, ты сам себе противоречишь, не кажется?       — Похоже на бред сумасшедшего, да, но я повторю, он сильнее, чем кажется.       — Это больше похоже на ревность.       — Да поебать мне на тебя, успокойся уже. Я себя не хочу под угрозу развоплощения ставить. Жить хочу, представляешь?       На этом разговор прервался. Они докурили в тишине и продолжили путь до общежития, разглядывая пустую улицу. Каждый думал о своём, но в чём-то они сходились — работать вместе будет интересно. Ганджу она особенно интересует как модель для картины. Белая постель с цветами на ней, лучше большие ромашки, воздушная ткань, слегка скрывающая тело, и она, сидящая спиной, но смотрит на тебя, чуть повернув голову. Красивая, гипнотизирующая, но чужая.       — Я за тобой в 19.30 зайду, будь готова, — произнёс парень, забирая шлем у Сони.       — Ладно.       Ушёл почти сразу, оставив её одну перед входом в общежитие. В руке оказалась сигарета, но поджечь её нечем, ведь она не маг, способный создать маленький файербол. Перевертышам не дано использовать обычную магию, лишь только ту, что помогает их «животному нутру». Смяла сигарету и выбросила в урну. Усталости нет, только желание лежать на кровати или на полу и курить, бесконечно много курить. Слишком много эмоций за один вечер.       — Сонька, ты чего одна стоишь? — Рита появилась также неожиданно, как пропала из концертного зала. Вместе с ней было ещё несколько человек и всех их объединяло сильное алкогольное опьянение. У некоторых в руках были ещё напитки, а сама Маргарита курила сразу две сигареты.       — Да так, дышу просто.       — Мы на четвертом этаже хотим на кухне посидеть, продолжить концерт, так сказать. Пойдёшь с нами?       — Не, я устала. Удачи, — улыбнулась и зашла в здание.       Поднялась на второй этаж и подошла к двери с номером 23. Из комнаты слышится тихая музыка. Янцевич стучится и заходит, наблюдая за тем, как подруга, сидя за столом в одном нижнем белье, укладывает в рамку большую изумрудную бабочку.       — Как концерт?       — Неплохо, правда я чуть не кончилась прямо на сцене.       — Напилась?       — Конечно, — села на край кровати за подругой.       — А как ты сейчас в таком нормальном состоянии?       — А Дима целитель ко всему прочему.       — Повезло тебе с напарником. Не порти отношения, Сонь, — на секунду оглянулась на подругу и продолжила работать с насекомым.       — Я и не порчу.       — Он так дверью в свою комнату хлопнул, что у меня вот рамка с зефиром упала, благо хоть не разбилась.       — А я тут причем?       — Сонь, вы приехали вместе на его мотоцикле, смею предположить, что как-то ты поучаствовала в его настроении.       — Ладно, да. Но случилось это не только из-за меня.       — Я не спорю. Но тем не менее, отношения тебе с ним строить надо. И лучше не такие натянутые.       — Жень, бесишь. Я пришла просто посидеть и, возможно, пожаловаться, а ты мне морали читаешь, причём вообще ненужные.       — Я всегда это делаю и, чаще всего, вовремя и по факту. Тебе на смену выходить сегодня, иди поспи, Сонь.       — Ночью ты превращаешься в невыносимого человека, который постоянно чему-то учит, — сказала София и вышла от подруги.       Поднявшись на этаж выше, девушка подошла к комнате Ганджи и постучалась, но ответа не последовало. После повторного стука и тишины она приоткрыла дверь и увидела необычную для себя картину: парень сидел за компьютером и одновременно рядом с ним стоял мольберт, на котором был набросок портрета. Он сидел в наушниках и в той же одежде, что и весь вечер.       — Артём, хватит мне вешать лапшу на уши. Я всё прекрасно слышал, и ты об этом знаешь. Из-за тебя я меняю уже третьего напарника, хватит! — начал стягивать с себя футболку, слушая оправдания друга, — Мне абсолютно похуй, Тём, я просто заебался один работать! Хоть женись на ней, я рад буду, мне дай пожить нормально! — встал с кресла, — Кот, закрой рот. Я заебался слышать этот бред. Подумай хоть раз о других, особенно о тех, кто тебе помогает.       Нажал несколько клавиш на клавиатуре и снял наушники. Сейчас, когда кресло перестало скрывать его, открылся хороший вид на татуировки.       — Блять! — заметил Соню из-за приоткрытой двери, — И как давно ты подслушиваешь?       — В планах этого не было, но разговор у вас выдался интересный, уж прости. Я зашла извиниться вообще-то.       — Ну заходи.