Always On My Mind

Этот четверг начался так же, как и все остальные. Я открыл глаза и, как обычно, отключил будильник, так и не успевший прозвенеть. Уже на протяжении многих лет, я заводил будильник на семь ровно, боясь проспать и, тем не менее, каждый день просыпался как минимум за час до того, как он должен был сработать. Вот и сегодняшний день не стал исключением: на часах было всего пять утра. Честно говоря, немного обидно, потому что в четверг мне нужно ко второму уроку. Но я знаю, что пытаться уснуть снова бесполезно, а потому собираюсь отправиться на кухню за утренней чашкой кофе, а может, и за двумя — я ещё не определился. Вставая с кровати, я сразу же наступил на детальку от лего. Неприятно, конечно, но я сам виноват. Так и знал, что лучше было убрать сразу, но все равно оставил все на полу. Что ж, значит, придется разобраться с этим сейчас. Я аккуратно сгрёб ногой все детали в одну кучу и задвинул под кровать. Несколько оставшихся частей я пинком отправил туда же. Ну вот, готово. Моя задача была очистить пол, не так ли? Если я этого не вижу — значит, этого нет, а я тут ничего лишнего не наблюдаю — пол чистый. Мама всегда говорила, что в моей комнате бардак, я же предпочитал называть это творческим беспорядком. По крайней мере, я в такой обстановке чувствовал себя достаточно комфортно, а гостей у меня никогда не было, что бы заботиться об их мнении. Уже по чистому полу я направился к выходу из своей комнаты. Кроме меня, в доме ещё никто не проснулся, так что я старался не создавать лишнего шума, спускаясь по лестнице. Уже на кухне я принялся за заварку кофе, доведёнными до автоматизма движениями. Мне кажется, я мог бы делать это даже с закрытыми глазами. Хотя, я практически это и делал. Наверное, стоило всё-таки умыться, перед тем как идти завтракать. Когда приятный кофейный аромат наполнил воздух, мой день сразу же стал лучше. Я быстро выпил первую кружку и поднялся в ванную, что бы принять душ. Времени все равно было полно, и я решил, что ещё успею помыть голову. Выбрать шампунь, который я хочу использовать сегодня, было даже сложнее, чем вчера выбирать видео, которое я буду смотреть пятнадцать минут во время ужина. Определившись с выбором, я старался закончить как можно быстрее. Не люблю стоять с намыленной головой и закрытыми глазами, даже если знаю, что никаких монстров за моей спиной быть не должно. Выходя из ванной комнаты, я вытер волосы полотенцем, а после, вернулся на кухню за второй кружкой кофе. Повесил полотенце на спинку стула и поднялся в свою комнату, что бы закончить доклад. Да, я часто заканчивал домашние задания по утрам, а начинал — ночью. Именно в это время сконцентрироваться на одной задаче и работать мне было проще всего. Поскольку ночью и ранним утром всегда тише, меньше света и шума — сенсорная нагрузка на сознание снижается, и я меньше отвлекаюсь. Конечно, у меня всегда есть таблетки на случай чего, но я не хочу зависеть только от них. Кроме того, у многих лекарств есть побочные эффекты: от одних меня клонит в сон уже через пару часов, после принятия, от других тошнит и воротит от еды. Иногда эффект и вовсе непредсказуемый, и мне становиться даже хуже, чем было до этого. В общем, хорошо, что сейчас я чувствую себя достаточно сосредоточенным, что бы работать без лекарственной помощи. Мне оставалось закончить совсем немного. Сначала, я перечитал последние несколько строк, что бы уловить ту мысль, которую начал развивать ночью, а после продолжил писать в той же теме. Я убрал все ещё влажные волосы за ухо, что бы они не загораживали мне обзор и взялся за ручку, но пряди снова и снова лезли мне в лицо, а я уже устал заправлять их обратно. Бросив ручку на стол, я открыл несколько ящиков тумбы в поисках резинок для волос. Когда я их нашел, завязал волосы повыше, не оставляя им ни единого шанса. Будут знать, как мешать мне. С гордым видом победителя, я вернулся за написание своего доклада. Примерно через сорок минут проснулись мои родители и начали греметь посудой на кухне, да и за окном все чаще проезжали машины, создавая лишний шум. Мне бы дописать вывод последним абзацем и все, но как только появились отвлекающие факторы, собрать мысли в кучу я уже не мог. Ладно, не беда, в таких случаях я просто уходил из дома в школьную библиотеку. Там всегда было достаточно спокойно, и я нередко выполнял домашние задания прямо в школе. К тому же, ещё вчера я подумал об идеально подходящей выдержке из книги, которую видел в библиотеке. Там точно было что-то по моей теме, но я не смог даже примерно вспомнить, как там говорилось. Зато, я помнил, как выглядела та страница, размещение всех картинок на ней, точно знал, в каком месте были те самые предложения, выделенные курсивом, а вот, что же было там написано — не помнил. Так что вот, как раз найду это книгу и допишу в свою работу. Только нужно поторопиться, ведь первый урок уже идёт, и времени осталось не так много. Конечно, найти некоторые вещи в моем творческом беспорядке было затруднительно, но все же, мне это удалось. Даже чистую и почти не мятую рубашку смог откопать в шкафу — это успех. Но в этот момент, мысленно, с мамой я согласился: в комнате действительно нужно будет прибраться. Займусь этим сегодня после школы. Хотя, наверное, лучше в пятницу. Или, может, на выходных?

***

Перед выходом, я чуть не забыл снять резинки с волос и вернулся к зеркалу в ванной. А теперь, представьте мое лицо, когда резинки я снял, а вот волосы остались практически в том же положении. Кажется, завязывать свои влажные патлы было плохой идеей. Или это они просто решили мне так отомстить? Я попытался исправить все расчёской и феном, чтобы уложить их в более приемлемую форму. Стоит ли мне сказать, что у меня ничего не получилось? Конечно, стало немного лучше, но некоторые пряди до сих пор остались в слишком неестественном положении и под странным углом. Ладно, если быть честным, это все равно не сильно отличалось от моей привычной причёски, так что переживать не о чем. Так, ну все, время сборов окончено, пора выходить. Я только быстро обменялся с родителями пожеланиями хорошего дня и, надев наушники, выскочил за дверь. Кстати, наушники у меня не просто так, я не могу объяснить, как это работает, но скорость моей ходьбы напрямую зависит от музыки, которую я слушаю. Наверное, я просто неосознанно ускоряю или замедляю темп в ритм песни. Да, в свое время я проводил целый эксперимент, что бы установить, за сколько я прохожу одно и то же расстояние при прослушивании разных плейлистов. Вот и сейчас, я подобрал песни пободрее, что бы быстрее добраться до школы и оставить больше времени для доклада. Дошёл я ровно в то время, в которое и рассчитывал, как раз под конец последнего трека из очереди. Первый урок ещё не закончился, поэтому в коридоре никого не было. Дойдя до своего шкафчика, я забрал оттуда все нужные мне вещи. Не все из них помещались в сумку, так что термос, несколько тетрадей и цветных карандашей я решил понести в руках. Закрывая шкафчик, снова посмотрел на часы. Ого, а до конца урока то, семь минут всего осталось, я думал, у меня будет больше времени. Ну ничего, библиотека тут недалеко, я быстро добегу, тем более, коридор пустой. По дороге я уже заранее придумывал, как лучше сформулировать вывод к своей работе. Я набрал достаточно высокую скорость, когда вдруг заметил чью-то фигуру краем глаза, а уже через секунду, отлетел назад от грубого столкновения. Не успел я даже понять, что произошло и оправиться от первого удара, как тут же ощутил второй, а секундой позже — ужасную боль в голове. Она начала неприятно пульсировать, пока болезненные импульсы волнами расходились дальше. Чёрт, я, кажется, не хило так стукнулся о чей-то шкафчик. Глаза заволокла темная пелена, не позволяющая увидеть мне что либо, а в ушах раздавался оглушающий писк. Я поздно сообразил, что больше ничего не держу в руках, и просто надеялся, что сбор всех вещей не займет много времени. Мне все ещё нужно было закончить работу. Я слегка помотал головой, думая, что это поможет мне быстрее прийти в себя, но стало только хуже. Тогда я просто замер, позволяя всем неприятным ощущениям постепенно стихать. Наконец-то, звон в ушах прошёл, а чёрные мушки перестали заполнять все пространство. Я посмотрел на человека прямо перед собой, но осознав, что лицо находится выше, поднял взгляд. Лучше бы я этого не делал. Хотя я и сам был достаточно высоким, он все равно возвышался надо мной как минимум дюйма на три, а то и все четыре. Я сразу узнал его — Крэйг Такер. Он никогда не имел репутацию дружелюбного парня, и сейчас я ощутил это в полном объеме. Страх в одно мгновение полностью овладел мной. Я чувствовал, как мое сердце сжалось в маленький комочек, но уже через минуту забилось с бешеной силой. Неприятный холод пробежал по всему телу, когда я понял, как же сильно я попал. Помимо того, что он и так был выше меня, мне казалось, что под его взором я становлюсь ещё меньше. Если честно, я был бы не против, уменьшится до размера молекулы или вовсе исчезнуть прямо сейчас, только бы не чувствовать этот леденящий холод от его взгляда. Крэйг смотрел на меня злобным прищуром, но когда он нахмурился, мне стало ещё страшнее. Если бы взглядом можно было убить, я точно был бы уже мёртв. Я мысленно прощался с жизнью, уверенный, что он не оставит это просто так. Короче говоря, мне уже был виден таймер, отсчитывающий минуты до моей смерти. Мне было страшно подумать, что он может со мной сделать. Собирается ли он избить меня прямо сейчас? Или быть может, подкараулит после школы, затащит в самый темный угол, а потом... А что потом? Я снова посмотрел на него. О боже, Крэйг все ещё смотрел прямо на меня и не говорил ни слова, но по выражению его лица я сразу понял, что в живых он меня не оставит. В его взгляде я мог прочесть ясно, словно на бумаге: «Твик, ты — труп». Господи, ну почему я врезался именно в него? Почему я бежал, совсем не глядя перед собой? Прошло уже как минимум минуты две — две самые долгие минуты в моей жизни, но Крэйг все ещё не отвёл от меня взгляда. Мне кажется, он даже не моргал. Я уверен, он мог слышать мое, бешено колотящееся сердце. Вот только мне непонятно, чего он ждёт? Быть может, хочет помучить меня подольше? Что ж, тогда у него это отлично выходит. С каждой секундой эта ситуация давит на меня все больше и больше. Находясь буквально на грани панической атаки, меньше всего мне хотелось, что бы свидетелем этого стал кто-то из учеников, а тем более — Крэйг. Мне нужно уйти как можно быстрее, куда угодно. Желательно, туда, где было бы как можно меньше людей. Только я даже спокойного вдоха сделать не могу, не то, что хотя бы один шаг в сторону. А самое обидное, что я знал, что это я во всём виноват и, словно под тяжестью своей вины, опустил голову вниз. Как бы мне не было страшно, мне также было ужасно стыдно, что я одним лишь своим появлением нарушил чужой покой. Я всегда старался, как мог, привлекать как можно меньше внимания, быть тише и незаметнее. Мне не хотелось доставлять другим ученикам дискомфорт. Я знал, что обо мне думают, что говорят, и не хотел лишний раз подтверждать их мысли. Громкий звук заставил меня вскрикнуть, выдернув обратно в реальность, где я стоял, словно провинившийся щенок, перед своим потенциальным убийцей. Только сейчас в голову пришла мысль, что мне стоило бы извиниться перед ним. — О, Господи, м-мне ужасно жаль! Извини, прошу, не злись на меня. П-правда, я н-не хотел, я очень сожалею! — я изо всех сил старался сдержать дрожь в голосе, но будем честны, получалось не очень хорошо. — Прости, пожалуйста, я совсем не см-смотрел, куда б-бегу, — я не уверен, что мои слова заставят его передумать и не убивать меня, но я хотя бы пытался. Я продолжал беспорядочно сыпать извинениями, подбирая тетради, ручки и карандаши, разлетевшиеся по полу. Мне стыдно признавать, насколько жалкими были мои попытки. Я уже три раза подряд собрал, а после выронил небольшую стопку тетрадей. От наказывающей паники, мои руки начинали неконтролируемо трястись все сильнее, а зрение снова начало замутняться, как это было после удара головой. Самое ужасное, что я все ещё мог ощущать пристальный взгляд Крэйга, а вот понять его намерения у меня не получалось. Он, наверное, наслаждается моим страхом, иначе, у меня нет предположений, почему он всё ещё неотрывно смотрит меня. Удивительно, как не сказав ни единого слова, ему удалось ввести меня в такое сильное паническое состояние. К счастью, я уже собрал большую часть своих вещей, по крайней мере, самых важных. Мне уже все равно на несколько, оставшихся на полу карандашей. Приоритетная задача для меня сейчас — уйти поскорее и как можно дальше, прежде чем паника накроет меня окончательно. Мне было страшно выпускать его из поля зрения, все равно, что поворачиваться спиной к дикому зверю, готовому напасть на тебя в любую минуту. Мне казалось, что вот-вот он догонит меня и заставит ответить за мою неосторожность. Я не верил, что он вот так просто позволит мне уйти. А может, он посчитал, что разобраться со мной в школьном коридоре будет слишком скучно и готовит для меня участь похуже? Тем не менее, я уже почти дошёл до поворота и все ещё был жив, что я считаю невероятной удачей. Мне оставалось всего несколько шагов, когда Крэйг окликнул меня. — Твик, постой! — его голос был таким низким и хриплым, словно рычание тигра. Да, ассоциации с хищными животными не хотят меня покидать. Твою мать! Раньше я жаловался на тишину с его стороны, не так ли? Сейчас я понял, как же было хорошо, пока он молчал. Такой короткой фразы было достаточно, что бы укрепить мое убеждение в том, что сегодня — последний день моей жизни. На самом деле, я в этом не сомневался и до этого. А я ведь всегда подозревал, что мне суждено умереть молодым. Вот только не думал, что таким нелепым образом. Вот и что мне делать? Разозлится ли он ещё сильнее, если я не остановлюсь? Несмотря на мои мысли, ноги даже не думали сбавлять шаг, кажется, я даже неосознанно стал идти ещё быстрее, на ходу запихивая свои тетради в сумку. Едва я зашёл за поворот, и вовсе перешёл на бег, на случай, если он решит пойти за мной. Тем временем, из классов небольшими группами выходили ученики, и я всё-таки сбавил темп, опасаясь повторить свою ошибку и снова влететь в кого-нибудь. Даже если Крэйг пошел за мной, он уже должен был потерять меня из виду в этой толпе. Внезапно, вдалеке я заметил, как миссис Руденваль — наша учительница химии и биологии, выходит из лаборантской. Там хранились различные химические реактивы, раздаточные материалы, демонстрационные макеты, оборудование по типу микроскопов и спиртовых горелок и прочие предметы, необходимые в обучении. Вообще-то, в это помещение ученикам входить не разрешалось, но сейчас, мне как никогда было нужно уединение, а этот кабинет был бы идеальным вариантом для меня. Я, конечно, засомневался, смогу ли туда попасть, но заметив, что учительница не стала запирать дверь кабинета на ключ, мои сомнения пропали. Но раз миссис Руденваль не заперла дверь, это также означает, что уходит она ненадолго и скоро вернётся обратно. Я не мог знать, сколько точно времени у меня будет, но сил на рассуждения не оставалось — я сейчас с ума сойду от окружающего меня шума. Дойдя до двери, я оглянулся по сторонам и, убедившись, что все заняты своими делами, проскользнул внутрь. Оказавшись в лаборантской, плотно закрыл дверь за собой — стало значительно тише, но мысли в моей голове были все такими же громкими. Я сделал шаг в сторону от двери и прислонился спиной к стене. Мои ноги перестали меня держать, и я съехал вниз, подтянув колени к груди. Теперь, я мог полностью отдаться своим эмоциям, вспоминая все произошедшее и осмысливая глобальность своих проблем. От этих мыслей дыхание участилось. Я дышал быстро, делал много-много прерывистых вдохов, а воздуха все равно не хватало. Мои лёгкие словно перестали работать. С каждым вдохом в них попадало все меньше кислорода. Они должны помогать дышать, а вместо этого, кажется, что они меня душат. Я закрыл глаза, стараясь оградить себя от лишней нагрузки на сознание. И теперь сидел в темноте и относительной тишине, не слыша ничего, кроме своего бешено стучащего сердца. Оно билось о ребра, словно вольная птица, которую заперли в тесной клетке. Паника не хотела меня отпускать, и единственным решением остаются мои таблетки. Я стал вслепую шарить в сумке, пытаясь отыскать все баночки (у меня их много) и свой термос. Не думаю, что запивать таблетки кофе хорошая идея, но с другой стороны, я уже так делал, и на действие лекарств это никак не повлияло. Да и других вариантов все равно нет. К концу своих раздумий, я уже нашел все баночки, даже ту, которую, как я думал, давно потерял, а вот термоса все не было. Как можно его пропустить, если он занимает так много места в сумке? Я заглянул внутрь и все также ничего не нашел. Тогда я стал одну за другой доставать все тетради, постепенно освобождая место. Когда сумка была уже почти полностью пустой, я, наконец, смирился, что термоса там нет. Я точно знаю: я не мог оставить его дома. Это буквально самое первое, что я всегда кладу с собой. К тому же, я помню, что держал его в руках до того, как столкнулся с Крэйгом и выронил все свои вещи. Ах да, похоже, вот и ответ на мой вопрос. Не знаю точно, выпал ли он по дороге или, что более вероятно, я изначально не забрал его. Я бы услышал звук падения, если бы выронил его позже. Я напряг память, пытаясь вспомнить как можно больше деталей. Чёрт, точно, не помню, что бы я вообще подбирал его с пола. Он остался где-то в том коридоре. От нахлынувшего разочарования, я резко откинулся назад, сильно ударяясь затылком о стену. Боль немного освежила мое сознание. Ладно, я попробую глотнуть таблетки просто так, не запивая. Положив одну на корень языка, долго не мог решиться — таблетка казалось мне слишком большой, а ещё ужасно горькой. Я пытался собрать как можно больше слюны, но во рту, как назло, пересохло. Я подумал, что разгрызть таблетку на более мелкие кусочки будет хорошим решением. Отчасти, это действительно помогло, и я смог беспрепятственно ее проглотить, но то, как неровные, острые края царапали мне горло, было невыносимо. Я не решился принимать все остальные лекарства таким же способом. От безвыходности своего положения я прибегнул к старым методам — вцепился в волосы и потянул как можно сильнее, пытаясь заглушить навязчивые и нежелательные мысли. Я пытался избавиться от этой привычки уже много лет, но раз за разом возвращался к ней в критические моменты. Как бы грустно это не звучало, но ни одни препараты не помогали мне так хорошо, как чувство боли. Только боль приносила мне успокоение и, пусть временное, но облегчение. Сдерживая крики, я прикусил нижнюю губу, и когда она закровоточила, а я почувствовал металлический привкус крови, наконец-то смог почувствовать себя лучше. Не смотря на это, на глазах выступили слезы — я расстроен, что снова не смог пересилить себя и сдержаться. Хотя мне и стало легче физически, я все равно продолжал винить себя во всем случившемся. В голове бесконечно всплывали все новые вопросы. Как я мог быть таким неосторожным? Почему я не уследил за дорогой перед собой? А самое главное, почему я столкнулся именно с Крэйгом? Это мог быть кто угодно, но мне не повезло встретиться именно с ним. Что он может сделать со мной? Если посмотреть правде в глаза, то у меня не было никаких шансов. Он совсем не выглядел так, будто собирается простить мне это. Стоит ли мне смириться и достойно принять свою смерть? А ещё это его «постой, Твик!», зачем он меня позвал? Какого черта он вообще помнит мое имя? Что было бы, если бы я остановился? Что он собирался мне сказать? О боже, а что, если он хочет подраться со мной после школы? Смог бы я продержаться достойно и нанести хотя бы несколько удачных ударов? Наверное, да, я ведь все ещё регулярно посещал тренировки по боксу, но все же, у меня за все это время никогда не было настоящих драк. Одно дело драться с кем-то в спарринге и отрабатывать технику и приемы, а вот устраивать потасовку без судьи и без правил — совсем другое. При одной только мысли, что, возможно, мне придется драться по-настоящему, я снова начинал впадать в панику. Почему-то даже мысли о том, что я потенциально имею шансы на победу, меня совсем не успокаивали. По какой-то причине, я больше верил в то, что Крэйгу ничего не стоит в одно мгновение сложить меня пополам. Обиднее всего, что это я сам себя обрёк на такую участь. Я чувствую себя отвратительно от мысли, что только я во всём виноват, во всех своих проблемах. Я опять все испортил. Почему я просто не могу быть нормальным? От меня одни неприятности. Причем как для меня самого, так и для окружающих меня людей. Мне не стоило так быстро бежать, мне не стоило думать о своем, вместо того, что бы смотреть на дорогу... Мне вообще не стоило выходить из дома сегодня. Вот к какому выводу я пришёл. Ведь тогда, этого всего бы не случилось, а мне не пришлось бы сейчас сидеть и думать о том, что со мной будет к концу учебного дня. Я не уверен, сколько перебывал в таком состоянии, но мне показалось, что целую вечность. Я уже почти перешёл к стадии размышлений о том, что я не успел сделать в своей короткой жизни, но меня прервал звук открывающейся двери. Я дёрнулся и вскинул голову вверх, в сторону звука. Конечно, это была миссис Руденваль, и она явно не ожидала здесь кого-то увидеть. Кажется, она тоже испугалась, заметив меня, и округлив глаза, приложила руку к груди. Миссис Руденваль была очень хорошей пожилой женщиной. Она перевелась в нашу школу недавно и лично у меня вела уроки только с начала этого семестра, то есть всего два месяца. На уроках она всегда мне казалась достаточно строгой, но ни разу не злой. Помимо того, что уроки химии и биологии были интересны мне сами по себе, наличие хорошего учителя делало их ещё лучше. Я всегда с радостью посещал ее занятия и здоровался с ней в коридорах. По этой причине, мне было очень неловко, что она застала меня в таком положении. Я очень надеюсь, что ее мнение не испортится, и она не станет относиться ко мне хуже. До этого, она нередко хвалила меня на уроках и называла дословно: «способным юношей». Однажды, миссис Руденваль даже предложила давать мне дополнительные уроки, когда у меня были проблемы с новой темой. Мне было страшно соглашаться, но в итоге, все прошло хорошо и мне действительно стало понятнее. Не смотря на все это, повторюсь, что она была строгой и не одобряла непослушания и нарушения школьных правил. Я не хочу, что бы она разочаровалась во мне. Я вскочил на ноги и собирался немедленно удалиться, но она остановила меня, положив ладонь на мое плечо. Со стороны, наверное, выглядело забавно, потому что она была значительно ниже меня. — Ох, Твик, ты очень напугал меня, — она всё ещё держала руку на моем плече. — Ты знаешь, ты не должен тут находится. Отлично. Я чувствую себя виноватым второй раз за день. Я снова доставляю окружающим людям дискомфорт. — Да, я знаю, — я опустил глаза в пол, — мне просто нужно было немного тишины. Я уже ухожу. Извините. Я думал, она будет рада, что я собираюсь покинуть кабинет, но ее взгляд стал печальным и… вроде как сочувствующим? — Не спеши уходить, — она говорила спокойно и не выглядела рассерженной. Ее тихий голос оказывал на меня успокаивающее действие. — Ты весь дрожишь, уверен, что у тебя все хорошо? Конечно, у меня не все было хорошо, но так просто врать ей в лицо мне не хотелось. Так и не дождавшись от меня ответа, она продолжила: — Может тебе воды дать? Хочешь? — она пыталась поймать мой взгляд, но я, не в силах смотреть на нее, бессовестно уводил глаза. Вообще-то, вода сейчас действительно была бы кстати — я бы смог принять оставшиеся таблетки. — Д-да, пожалуйста. Она махнула мне, что бы я шел за ней, и развернулась спиной, а я, наконец, смог оторвать взгляд от пола и осмотреть небольшой кабинет. Помимо школьного оборудования, как оказалось, там также был выделен угол в качестве учительской. В этом углу стоял письменный стол со стулом, пара тумбочек и навесных полок. На столе были стопки тетрадей учеников и несколько книг; на спинке стула висело ее пальто; на одной тумбочке была ее сумка и ещё одна стопка тетрадей, а на другой — электрический чайник и небольшая микроволновка. Миссис Руденваль достала чистую чашку с верхней полки, налила воды из чайника и протянула мне. — Спасибо, — я сказал очень тихо, но по ее мягкой улыбке было понятно, что она услышала. Я снова достал из своей сумки все необходимые таблетки и одну за другой отправил в свой организм. Конечно, их действие ещё не наступило, но я уже чувствовал облегчение. Я ещё раз высказал благодарность и вернул ей кружку. — Так что же случилось, Твик? — ох, я так надеялся, что она не вернётся к этой теме. — У меня… у меня просто, — я снова уронил взгляд на носки своих кроссовок, — началась паническая атака, а в-вокруг было так много людей, и я решил, что м-могу побыть тут немного, что бы успокоиться и… извините, — я понял, что болтаю слишком много и решил остановиться, пока не поздно. — Все в порядке, я тебя понимаю, — она взяла мою правую ладонь и несильно сжала. — Можешь приходить сюда, если тебе это нужно. Я не против, — в ее глазах была неизвестная для меня печаль, когда она отпускала мою руку. — П-правда? — я не мог поверить в то, что слышу. Она не только не сердится на меня, но и позволяет приходить сюда в дальнейшем? Не понимаю, за что миссис Руденваль меня так любит, но я был этому очень рад. — Конечно. Только не трогай тут ничего, — она понизила голос до шёпота, — и лучше никому не рассказывай, пусть это будет нашим секретом, ладно? — она говорила это со странной, таинственной улыбкой, и я не смог удержаться и не улыбнуться ей в ответ. В конце концов, не так много людей в этой школе относились ко мне хорошо, и далеко не всем я мог улыбаться. Я кивнул ей и уже собирался попрощаться, но ее внезапный вопрос снова ввел меня в ступор. — Ты все ещё выглядишь очень бледным, может, тебе лучше вернуться домой? — я совсем не понимаю, почему она так обо мне беспокоиться? — Хочешь, я позвоню твоим родителям? — Нет-нет, я в порядке! — воскликнул я, но тут же понизил голос. — У меня будут п-проблемы, если опять придется з-забирать меня со школы, — она все ещё не выглядела убеждённой, поэтому я добавил: — Не переживайте, я хорошо себя чувствую, но обещаю позвонить родителям, если мне станет хуже. Наконец-то она согласилась и отпустила меня, и я покинул лаборантскую в значительно лучшем настроении. Я даже почти забыл о смертельной опасности, на которую обрёк себя по собственной неосторожности.

***

К моему удивлению, до конца перемены ещё оставалась пара минут, и я мог бы хотя бы прочитать тот отрывок из книги. Конечно, я уже не успею это записать, но я думаю, что ничего страшного не случится, если я просто расскажу это со своих слов. Дойдя до библиотеки, я быстро нашел нужную мне книгу и открыл ту самую страницу, о которой помнил со вчерашней ночи. Я решил, что будет лучше сфотографировать страницу на телефон и почитать по дороге, что бы не опоздать на урок. Так я и сделал. Все оставшееся время, я вчитывался в текст и пытался запомнить его максимально достоверно. И перед самым началом урока, на всякий случай, я сделал небольшую заметку на руке, если вдруг я что-то забуду. Ну, а какой-нибудь вывод придумаю на ходу. К моему удивлению, все прошло неплохо и, кажется, она осталась довольна моей работой, но сейчас, это — последнее, что меня волнует. Имеют ли теперь оценки хоть какой-то смысл, если до завтра я могу и не дожить? Умру ли я сегодня? Будет ли моя смерть быстрой или мне суждено медленно истекать кровью на заднем дворе школы? Я мечтал поскорее избавиться от навязчивых мыслей. Прошел уже весь второй урок, сейчас начнется третий, а действия от таблеток все не было. После звонка я все ещё не мог нормально собраться и настроиться на продуктивную работу на уроке. Я пытался прислушаться к одному конкретному голосу, но сделать это было почти невозможно, когда в моей голове царит такой беспорядок. Где моя тетрадь? Так, а какое сегодня число? Ого, какая красивая птица за окном. Секунду, а какая была тема урока? Строение капитализма? Строение… блин, а я же так и не закончил строить тот корабль из лего. Чёрт, это же мне его ещё из под кровати убирать. Так стоп, а что все пишут? А, конспект параграфа, ладно. Так, а где мой учебник? Ага, вот он. А, нет, это же физика. А какой сейчас урок? Кстати, как назывался тот фильм с Расселом Кроу в главной роли? О, за окном снег пошёл. Я бы тоже сейчас пошёл домой. У меня же дома несобранный корабль остался. Только надо будет из под кровати все убрать. Ах да, и тот фильм тоже надо будет найти. А кто там был в главной роли? Эй, а зачем все линейки достали? А точно, конспект! А где мой учебник? Ну и в общем, так по кругу. Для всех этих мыслей было слишком мало места в моей голове. Они постоянно перекрикивали друг друга и не утихали ни на минуту. Моё внимание постоянно акцентировалось на разных вещах, не давая мне спокойно работать. Бесконечный поток мыслей никак не хотел заканчиваться. Господи, если бы сейчас не был в классе, полном людей, с размаху ударился бы головой об парту, что бы заставить их заткнуться. Но вдруг, неожиданно даже для самого меня, голоса стали стихать, их становилось меньше, пока не остался один единственный. Ну наконец-то, таблетки подействовали! Сегодня у них это заняло больше времени, но все равно, я давно не был так счастлив, что в моей голове стало непривычно тихо. Я знал, что уже через несколько часов эта тишина обернется мне чрезмерной заторможенностью и сонливостью, но сейчас, это не имело значения. Остаток урока прошел для меня в полном спокойствии, поэтому по его окончанию я, без задней мысли, собрался в столовую на обед. Я замер в проходе, не решаясь войти, когда заметил Крэйга, сидящего за столом со своими друзьями. Меня он, кажется, не замечал, но надолго ли? Казалось, он смотрел в пустоту и думал о своем. Не уверен, стоит ли мне попытаться незаметно пройти мимо или лучшее не рисковать. Эх, ну как же хорошо жилось минуту назад! А теперь мои тревожные мысли, пусть и не все сразу, благодаря действию таблеток, но одна за другой, накинулись на меня с новой силой. Я смотрел прямо на него, выжидая подходящего момента, что бы пройти, как вдруг, его глаза прояснились, а взгляд стал более осознанным. В тот же момент, я ощутил холод от голубых глаз, пронизывающих меня насквозь. Я рванул с места так быстро, что мне даже показалось, будто я только что изобрел телепорт — настолько быстро я бежал. Именно с этого момента и началась наша постоянная игра в прятки. Всеми возможными способами, я избегал встречи с ним. Мне неоднократно доводилось видеть, как Крэйг искал кого-то взглядом в толпе, и я более чем уверен, что искал он меня. До конца дня, я старался как можно быстрее переходить из кабинета в кабинет, не задерживаясь в коридоре. Один раз, я почти столкнулся с ним на повороте, но быстро сообразив, что идти назад бессмысленно, зашёл в ближайший класс. Фраза "хочешь жить — умей вертеться" заиграла новыми красками. Так и проходил урок за уроком, правда, без своего любимого кофе было тяжело. На самом деле, гораздо больше я переживал не из-за кофе, а из-за самого термоса. Конечно, у меня есть и другие, но этот — был моим любимым. На нем были классные наклейки, и все они были связаны с разными моментами моей жизни. Я проходил мимо того самого места несколько раз, но так нигде его и не нашел. На пятом уроке меня уже начало клонить в сон, но сделать с этим я ничего не мог. Мне хотелось бы вернуться в столовую и посмотреть, есть ли в автоматах какой-то напиток с содержанием кофеина, но возвращаться, разумеется, я не собирался. Находиться за пределами кабинета без крайней необходимости, было слишком опасно. Господи, я действительно чувствовал, что нахожусь в какой-то компьютерной игре, конкретнее, в хоррор-игре, где надо убегать от монстров. Вот только это не игра, и запасных жизней у меня не имелось. Боже, во что я ввязался? Мне было трудно смириться с мыслью, что отныне вся моя жизнь зависит от моей ловкости и изворотливости. Но скажу честно, до последнего урока скрываться от него у меня получалось отлично, даже появилась надежда уйти сегодня домой целым и невредимым. Я не могу описать свои эмоции, когда на последнем уроке, перед самым звонком, Крэйг Такер появился в дверном проёме. Всю мою сонливость как рукой сняло, и отныне я сидел, словно на иголках. До этого момента, я повторял материал по учебнику перед уроком, но боковым зрением сразу увидел его. Продолжая смотреть в книгу, я надеялся, что он не станет убивать меня в классе, полном свидетелей. Не станет же? На всякий случай я начал искать пути отступления. Если я выпрыгну из окна, он же не прыгнет за мной? Может, лучше отпроситься с урока и уйти домой? А что тогда помешает ему пойти за мной следом? Мне кажется, Крэйгу было плевать на школьные правила, он бы легко мог без спроса покинуть урок. Также как и при первой нашей встрече, он молча смотрел на меня, а я совершенно не знал, чего ожидать. Господи, ну почему любое его действие было таким жутким? Он делал это специально? Крэйг наконец прошел мимо меня на свое место и, кажется, ничего плохого пока не планировал, но в его присутствии, чувство дискомфорта не покидало меня ни на минуту. Урок начался, и учитель стал начитывать лекцию, параллельно показывая презентацию на доске. Я старался слушать и хоть что-то запоминать, но никак не мог избавиться от липкого ощущения наблюдения со спины. Мне не нужно было оборачиваться, что бы точно знать, чей взгляд я ощущал всем своим нутром. Мне не хотелось думать о том, что со мной будет после урока. Я снова и снова вспоминал, с каким лицом Крэйг смотрел на меня, когда я врезался в него в коридоре. Я всегда старался держаться подальше от конфликтов, но сейчас, оказался прямо в кратере действующего вулкана. Может быть, я драматизирую? Может, и так. Меня часто называют параноиком, высмеивая мою чрезмерную осторожность и пугливость. И знаете, что я вам скажу? Лучше уж быть параноиком и ожидать худшего. Ты или будешь прав, или будешь приятно удивлен, если твои опасения всё-таки опровергнутся. Именно по этой причине, я все-таки готовился прощаться с жизнью. Это, безусловно, очень грустно, но с другой стороны, что изменится, если я умру? Иногда мне кажется, что даже в дырке от бублика больше смысла, чем в моем существовании. А может, без меня всем было бы только лучше, кто знает. Наверное, даже родители бы заметили, что меня нет, только когда я бы не появился на смене в кофейне. С такими рассуждениями и проходила первая половина урока. Снова этот бесконечный поток мыслей — верный признак окончания действия лекарств. В какой-то момент своих размышлений о жизни и смерти, я вогнал себя в такую панику, что от страха уже сам чуть богу душу не отдал. Пожалуй, так бы и случилось, но урок внезапно прервался объявлением по громкоговорителю: «Крэйг Такер, немедленно явитесь в кабинет психолога». Думал, что мне это послышалось, но когда весь класс обернулся в его сторону, понял, что слышал это не только я. Хотя я и старался отговорить себя от мысли тоже повернуться, удержаться не смог — я должен был удостовериться, что это и вправду случилось. И действительно: Крэйг собрал вещи и вышел из класса, а учитель продолжил вести урок. Я, наверное, потратил всю свою удачу на год вперёд, иначе не могу понять, как могло произойти такое совпадение. Не знаю, за что его вызвали, да это и не важно, а важно то, что сегодня я вернусь домой живым. Я даже почувствовал себя героем фильма «Пункт назначения», избежав смерти таким чудесным образом. Остаток урока прошел для меня в неописуемом умиротворении, после чего, я без каких либо проблем покинул школу. Безусловно, я был рад, что сегодня мне повезло, но завтра была пятница — ещё целый учебный день, который я проведу в страхе. Ну и ладно, это уже будут проблемы завтрашнего дня. Я успешно доехал на школьном автобусе и вышел на своей остановке. Мне бы очень хотелось отдохнуть после такого дня, но я ещё должен был помогать родителям в кофейне. Когда я вошёл внутрь, и мама, и папа были так заняты работой, что поначалу даже не замечали меня. Потом, мама повернула голову ко мне и сделала жест рукой в сторону дальней комнаты для персонала. Я хорошо знал, что это означает: сегодня была поставка продуктов, разгружать которую поручили мне. Я жутко не люблю это дело, но стоять за кассой и общаться с людьми я не люблю ещё больше, а потому просто кивнул ей и отправился выполнять поручению работу. На самом деле, в том, что бы сортировать и расставлять все по своим местам, не было ничего сложного, но физически таскать тяжеленные мешки с кофе было нелегко. Они не выглядят такими уж большими, и чисто визуально, я бы никогда не подумал, что они настолько тяжёлые. Но один такой мешок весит около ста пятидесяти пяти фунтов, что практически идентично моему весу. Так, ну, прежде чем начать, мне нужно выпить кофе. Прямо сейчас. Двойное эспрессо всегда было моим лучшим успокоительным. Тем более, что я не пил его с самого утра, а для меня это было действительно большим перерывом. Да и с побочными эффектами таблеток надо было что-то делать. Хорошо, что в комнате для персонала тоже есть возможность варить кофе, и мне не нужно было выходить для этого в общий зал. Поспешив во время приготовления, я в очередной раз обжёг палец — уже третий раз на этой неделе. Я рефлекторно стал промывать его под холодной водой. А ещё, специально для таких случаев у меня всегда с собой были мои пластыри. Обычно, люди выбирают их телесного цвета, но я предпочитал разноцветные. Выбрать цвет пластыря было даже сложнее, чем выбирать шампунь сегодня утром. Я вытянул обе руки вперёд, прикидывая, какой оттенок будет лучше на них смотреться, но кажется, любой цвет на моей коже выглядел одинаково плохо. Тогда, я решил подобрать тот, который будет лучше сочетаться с уже имевшимися пластырями на моих руках. Остановив свой выбор на жёлтом цвете, я замотал палец и вернулся к своему эспрессо, залпом выпивая две чашки, одну за другой. Мне кажется, если бы я не выпил кофе, уже через полчаса лежал бы в отключке, но теперь, я был готов приняться за работу. Я оставил школьную сумку в подсобном помещении и вернулся на улицу, где меня уже ждала гора не разгруженных ящиков.

***

Я помогал родителям в кофейне ещё с самого детства и права отказаться, у меня не было. Меня пугали тем, что продадут в рабство, если я не буду этого делать, но мне кажется, они забывают, что работа в общепите и без того рабский труд. Также стоит упомянуть, что зарплату я никогда не получал. Даже когда я стал старше и помимо обычной помощи, мог простоять за кассой полный рабочий день. Конечно, мне выдавали карманные деньги каждую неделю, но что-то мне подсказывает, что в любом другом заведении, какая бы неблагодарная работа это не была, я бы получал значительно больше. Ладно, на самом деле, все было не так плохо, потому что тратить деньги мне все равно не на что. Все, что я когда-либо хотел, родители покупали мне без лишних вопросов. В основном, это было все, что касалось моих многочисленных увлечений: кисти, краски, маркеры и карандаши для рисования; глина или пластилин для лепки; наборы лего и прочие конструкторы; краски для росписи тканей; наборы пазлов и мозаик; альбомы для коллекционирования разных предметов; все для вышивания, вязания, бисероплетения, оригами и резьбы по дереву; наборы для авиамоделирования и конструирования других 3D моделей. Да, я успел перепробовать много разных хобби и к каждому из них я возвращался время от времени в разные периоды моей жизни. И это я ещё не упоминал про хобби, не требующие дополнительных материалов. Помимо этого всего я также посещал занятия по актерскому мастерству, боксу, игре на пианино; пробовал себя в кулинарии, написании стихов и самостоятельно изучал несколько иностранных языков просто ради интереса и развлечения. Я уже говорил, что мне трудно заниматься чем-то одним долгое время? Все оставшееся время до закрытия кофейни я разгружал поставку и пил по несколько порций эспрессо за раз, что бы не уснуть. Звук открывающейся двери отвлёк меня от сортировки, и я обернулся, замечая маму на пороге. — Твик, ты уже закончил? — она аккуратно прикрыла за собой дверь и подошла ближе. — Почти. Ещё две коробки со специями остались, — я кивнул в сторону коробок и посмотрел на часы. Мы уже должны были закрываться, а я даже и не заметил, как быстро прошло время. — Вы идите, только ключи оставьте, я закрою, как закончу и приду домой к ужину. — Давай я помогу тебе, и вместе пойдем, — она достала несколько упаковок корицы из коробки, — я хотела с тобой поговорить, — сказала она, выставляя корицу на полки. — О чём? — я уже примерно понимал, о чём мама хочет поговорить, точнее, попросить, но все равно должен был спросить. Если это то, про что я подумал, было бы отлично. — Я знаю, ты не хотел бы пропускать уроки, но нам очень нужна лишняя пара рук завтра, — она протянула ко мне руку и погладила по голове, начиная перебирать мои волосы и убирать чёлку с лица. — Может, ты останешься завтра дома и поможешь нам? — Да, хорошо, мам, — да, это было именно то, про что я подумал. Мама определенно была удивлена моим сиюминутным ответом, но я ее прекрасно понимал. Я не любил пропускать школу ради работы, это правда, но с новыми обстоятельствами в виде Крэйга Такера очень злого на меня, это могло стать моим спасением. Он не сможет убить меня, если меня не будет в школе. А потом ещё и два выходных. Таким образом, три дня я точно проживу спокойно, а потом, быть может, он и забудет про меня. — Спасибо, милый, — она снова погладила меня по голове и обняла — ты нас очень выручишь. — Всегда рад помочь вам, — я улыбнулся ей и обнял в ответ. Моим родителям не обязательно знать, что я согласился на это только из-за своих личных корыстных целей. После этого, мы закончили расставлять товары по полкам и, закрыв кофейню, ушли домой. Ужинал я в очень хорошем настроении. Понятия не имею, почему мне везёт сегодня уже не первый раз за день, но жаловаться на это я, конечно, не буду. Раз уж завтра в школу мне уже не надо, домашнее задание я решил не делать, а посвятить вечер одному из своих хобби. В этот раз мой выбор пал на авиамоделирование. Конструируя модельку самолёта, я сильно порезался об одну из деталек и передо мной снова стал нелёгкий выбор цвета пластыря. Если кому-то интересно, я наклеил зелёный — он хорошо сочетался с жёлтым на соседнем пальце. Закончил я около двух часов ночи и приготовился ко сну. Иронично, что в школе и на работе я был готов уснуть в любую минуту, а сейчас, лёжа в удобной кровати, никак не мог. Но, по крайней мере, мне было радостно от мысли, что завтра Крэйг будет искать меня в школе, но так и не найдет. Прошло ещё какое то время, прежде чем я почувствовал, что мое сознание наконец-то переходит в спящий режим. Я всегда вижу сны, но этой ночью, слишком утомленный событиями дня, я не видел абсолютно ничего.