Основатель (праведного) пути

      В последнее время даже обычная тишина казалась каким-то благословением. Покинув комнату безутешно плачущей из-за смерти родителей Янъли, госпожа Цзинь устало помассировала виски. Это казалось невыносимым. Эта девушка была просто непрошибаемо тупой по меркам Джии, которая в свое время в этом возрасте уже вошла в семью Цзинь и стала женой Гуаншаня. Если бы Джия тогда рыдала в чужое плечо, то никогда бы не добилась в своей жизни ничего.       Сейчас, когда Юньмэн Цзян буквально не существует, в помолвке сына с этой девушкой просто нет смысла. Джию бесспорно расстроила смерть хорошей подруги. Но никакие слезы не вернут Юй к жизни. Ни ее, ни ее мужа.       Госпожа Цзинь направилась в сторону комнаты мужа. Уже долгое время они не спали вместе. На это было две причины. Первая - незаинтересованность Гуаншаня в супруге. Вторая - брезгливость самой Джии, ведь не ясно, с какими блядями ее муж трахался на этот раз.       Джия резко распахнула двери комнаты и сразу же закрыла их за собой. За пологом кровати она отчетливо видела силуэт. Женский. Дамочка прыгала и стонала, а звук шлепков смешался с ее голосом.       Женщина закатила глаза. Она достала из шкафа чистые чаши и бутыль с вином. Наполнив одну из чаш, она присела на мягкие подушки в углу комнаты и немного выпила. Ревновала ли Джия мужа? Нет, она знала о его изменах и сексуальной ненасытности. Помимо всего, смена партнеров - это способ Гуаншаня абстрагироваться. А если у любовницы были зачатки ядра или хотя бы немного развитые способности к заклинательству, Гуаншань мог восполнять и свои духовные силы, преумножая их. Джия знала об этой технике. И знала, что не может сказать ничего против. Поэтому она просто пила вино и иногда даже удовлетворяла себя, наблюдая за сношениями супруга.       Когда за пологом кровати все стихло, Джия поправила свои одежды и вытерла руку о подушку.       Первой из-за полога показалась девушка. Заметив Джию, она вскрикнула и спряталась обратно.       Госпожа Цзинь невольно улыбнулась. Каждый раз реакция одинаковая. Она уже настолько привыкла, что игнорировала эти удивленные возгласы и взволнованный шепот.       - Блять, ты не могла бы прекратить это делать? - Гуаншань встал с кровати не посчитав нужным даже одеться. - Иди, ничего она тебе не сделает.       Девушка в наспех надетой одежде едва ли не вылетела из комнаты, пылая от смущения. Она пробежала мимо Джии и скрылась за дверью.       Госпожа Цзинь прыснула:       - Нет. Не могу. Они у тебя такие пугливые.       Гуаншань закатил глаза. Он окинул супругу оценивающим взглядом. После чего присел рядом с ней на подушки, перехватил ее руку и облизал пальцы. Мужчина усмехнулся:       - Понимаю, я бы тоже дрочил сам на себя.       - Лучше бы ты так и делал, вместо того, чтобы трахать шлюх.       Гуаншань проигнорировал это и потянулся к чаше с вином. Джия обновила свою чашу и заговорила уже о причине своего прихода.       - Когда ты выставишь эту дуру? Ее нытье меня добивает.       - Цзысюань решил сохранить помолвку. Если хочешь кому-то трахнуть мозг - трахни его ему.       - Проблема в том, что, - она помедлила, - это я хорошая верная жена, а ты - блядун. Я не могу давить на сына разрывом помолвки. Это должен делать ты.       Глава Цзинь даже усмехнулся:       - Не нужно делать меня злодеем. Мы примерно одинаково мрази в отношении Цзысюаня. Когда-то мы давили на него этой помолвкой, а сейчас она не выгодна в первую очередь для нас. Цзысюаню не нужна дочь Фэнмяня, он просто нам мстит. Правда, по большей части он мстит именно тебе, - он указал на жену рукой, в которой держал чашу, сделав небрежный жест. - Потому что соглашение с Юй заключала именно ты. И ты долбала его тем, чтобы он кланялся в ноги своей невесте при всех. Ты скована моральными рамками, а я, - он вздохнул. - Наш мальчик вырос и стал мразью побольше нашего.       Джия поморщилась:       - И ты собираешься это просто терпеть?       - А что я могу сделать? Я - глава Великого ордена. Выверну решение Цзысюаня за благородный поступок и хер с ними.       - Ну и сколько мне это терпеть? - Джия отставила чашу с вином. - Редкие встречи - это одно. Ебаная Янъли здесь уже месяц! У меня уже глаз от нее дергается. Ты даже не представляешь, насколько она... Что?!       Гуаншань покачал головой и рассмеялся:       - Блять, а теперь представь, что чувствовал Цзысюань, когда общался с ней.       - Решил задуматься о чувствах сына? - Джия изогнула бровь.       Мужчина рассмеялся громче. Он прикрылся, устроив подушку на своих бедрах и отставил пустую чашу на стол:       - А когда это я не думал о его чувствах? Если он будет выбирать между тобой и мной, то он несомненно выберет меня. Я пустил его друга в орден, я убеждаю тебя возиться с его невестой, - он развел руками. - Я просто трахаю блядей и поддерживаю выгодное положение внешних дел ордена. Я бы сказал, что ты можешь мне отсосать, но... Сама понимаешь.       Джия поморщилась:       - Ты просто отвратительный.       - Сказала та, которая мастурбировала на мой секс.       - Хоть какая-то от тебя польза.       И Гуаншань снова расхохотался.       После того, как удалось в очередной раз отправить жену разбираться с ее же проблемами, Гуаншань решил заняться делами куда интереснее. А в последнее время Цзысюань вызывал очень даже большой интерес.       Глава Цзинь и подумать не мог, что его сын будет таким. Цзысюань был тих и покорен. До поры до времени. Сейчас же он имеет свои планы и делает все, чтобы им следовали. Даже сам Гуаншань.       Присутствие Цзян Чэна в ордене осталось скрытым. Но вести о случившемся в Юньмэне нельзя было скрывать вечно. И когда Цзян Янъли узнала о случившемся, она впала в самое настоящее отчаяние. Девушка плакала и нуждалась в утешении. Естественно именно Джия стала утешением для девушки. Но госпожа Цзинь не ожидала, что траур Янъли настолько затянется. И эта ситуация забавляла Гуаншаня. Ранее именно Джия настаивала на браке Янъли и Цзысюаня. А теперь она пожинает плоды своих же трудов.       Гуаншань ворвался в комнату сына без приглашения. Он застал сына за чтением книги. Цзысюань был уже в кровати и явно готовился ко сну.       - Не хотел бы ты помочь своей матери утешить свою будущую жену?       Цзысюань на мгновение оторвал взгляд от книги и перевернул страницу:       - Нет.       Мужчина улыбнулся и нагло улегся рядом с сыном:       - Что читаешь? - Гуаншань глянул на обложку и улегся на соседнюю подушку. - Хорошая книга. В конце все умирают.       Цзысюань вздохнул и закрыл книгу. Он отложил чтиво в сторону и с укоризной посмотрел на отца:       - Что тебе нужно?       - Ничего.       Юноша закатил глаза. Если бы его отцу ничего не нужно было, он бы не пришел сюда. И Цзысюань это прекрасно понимал. Он был готов встать с кровати, чтобы достать бутылек, который скорее всего необходим родителю. Но Цзысюань уж никак не ожидал, что Гуаншань остановит его и прижмет к кровати, нависнув сверху.       - Ты точно ни с кем меня не спутал?       Мужчина усмехнулся:       - Нет. С кем бы я спутал своего сына?       - Тогда...       - Ты делаешь это не из преданности дружбе. Ты что-то знаешь, но не говоришь. Я более чем уверен, что в каждом твоем действии есть расчет, - Гуаншань отпустил сына и снова улегся рядом. - Эта херня в тебе от меня. Никогда не говорить о своих планах, но по итогу оказываться в победителях, - он зевнул. - Отлично.       - Думаешь, что можно похвалить меня и остаться спать здесь?       - Твоя мать уже доебала меня из-за нытья твоей невесты. Поэтому я решил спрятаться здесь и немного побыть хорошим отцом, чтобы по итогу, если что-то пойдет не так, ты не стал срываться на мне.       - Как прямо, - заметил Цзысюань. - Ты никогда не был хорошим отцом.       Гуаншань прикрыл глаза и повернулся на бок, лицом к сыну:       - Да. Но ты все равно в более выгодной позиции.       - Твои бастарды хотя бы не получали от тебя по ебальнику.       - Не будь злопамятным. Моя жизнь буквально зависит от тебя.       Цзысюань не стал ничего отвечать. Он потушил свет и встал с кровати:       - Если хочешь прятаться здесь - оставайся. А я лучше пойду.       Гуаншань ничего не ответил. Он услышал хлопок двери и натянул одеяло повыше. Мужчина был уверен, что сможет прощупать почву и разузнать о мыслях сына. Но Цзысюань все еще оставался закрыт для него.

***

      Новость о победе объединенных войск Цинхэ Не у Нечистой Юдоли буквально поразила всех. Ранее ни один орден не мог дать отпор ордену Цишань Вэнь. А у ордена Не это получилось. Причем они не просто одолели противника - они буквально разгромили его. Но больше всего ошарашила новость, что Не Минцзюэ обезглавил Вэнь Сюя.       Гуаншань оторвался от письма и посмотрел на сына. Цзысюань слушал родителя, который зачитывал послание из Цинхэ. На том моменте, где упомянулись войска сопротивления под командованием главы Цзян, Гуаншань немного запнулся, но все же продолжил и дочитал до конца.       После краткого изложения хода битвы, Не Минцзюэ писал о том, что хотел бы посетить Ланьлин с официальным визитом. Однако предоставлял главе Цзинь лично выбрать время визита.       Гуаншань отложил бумаги и тяжело вздохнул. Естественно, что теперь его будут донимать. Ланьлин так или иначе станет перевалочным пунктом между Цинхэ и Гусу. А учитывая произошедшее, теперь Не Минцзюэ будет трудно отказать.       Цзысюань невольно улыбнулся:       - Говоришь, Юньмэн Цзян больше не существует, да?       - Цзысюань, - Гуаншань посмотрел на наследника укоризненно. - Еще немного, и я решу, что ты хочешь пойти на войну.       - Да, - просто ответил он. - Если это сделаю я, орден Ланьлин Цзинь снова сможет сыграть на две стороны. Разве нет?       Глава прекрасно понимал, о чем говорит его сын. Если Гуаншань продолжит занимать нейтральную позицию, а его наследник поддержит объединенные войска, это поможет ордену разделиться на две стороны. С одной стороны Ланьлин все еще официально не вступает в бой, а с другой - поддерживает объединение против Цишаня. Не важно, какой выбранный вариант окажется верным, орден сможет все перевернуть так, что он займет выгодную сторону. Идеальный план, однако он имел один недостаток.       Гуаншань поднялся из-за стола и озвучил его:       - Ты - мой сын. Я не позволю тебе рисковать собой. Даже ради ордена.       Цзысюань выглядел слегка удивленным после этой фразы родителя:       - Ты... Разве ты не использовал меня ранее? В интересах ордена.       - На кону не стояла твоя жизнь. Каким бы ублюдком ты меня не считал, я не собираюсь отправлять тебя на верную смерть. Не будем спешить с решением, пока Цишань не сделает заявление.       Гуаншань отошел в сторону, чтобы налить себе вина. Цзысюань наблюдал за родителем и никак не мог понять - эти слова были поиском подхода или отец говорил искренне? Но как бы там ни было, глава Не наверняка ожидает ответа. И его можно дать, не дожидаясь заявления главы Вэнь.       - Давай... Объявим о моей свадьбе, - Цзысюань вздохнул и пояснил. - Таким образом мы сможем ответить Не Минцзюэ согласием на встречу, пригласив на церемонию бракосочетания. Ты не закрывал границы, так что приглашение кого-то из Цинхэ не должно вызвать подозрений. Мы сможем посмотреть, кто прибудет оттуда.       - А приглашение Цишань Вэнь не будет отправлено, потому что ранее именно этот орден напал на орден твоей жены. Отличный план, - Гуаншань поставил одну чашу вина перед сыном. - Не знаю, по какой причине ты решил сохранить помолвку с этой дурой, но это оказалось верным решением.       Цзысюань хмыкнул, но не стал ничего говорить. Изначально он хотел поддержать Цзян Чэна и позлить родителей, но все оказалось в точности, как предсказывал Сюй.       - Если это все, то я пойду, - юноша поднялся даже не притронувшись к вину.       Гуаншань снова присел перед сыном:       - Выпей. Я бы на твоем месте выпивал каждый день.       - Я - не ты.       - Но в чем-то мы похожи, - Гуаншань улыбнулся, но без насмешки, а просто так - обычная улыбка. - Брак ради выгоды, иначе он бы никогда не состоялся.       Цзысюань посмотрел на чашу, но все же потянулся к ней. Хоть Цзысюань и понимал, что информация о смерти Вэнь Сюя не то, чем является, все равно...       Сюй рассказал о своем секрете. Сюй принял его чувства и признался в любви сам. Сюй клялся, что они будут вместе. Сюй значил так много для Цзысюаня.       Новость о смерти Сюя не могла не задеть Цзысюаня. Юноша искренне верил, что каждое слово его возлюбленного правда. Но заявление главы Не больно ударило в самое сердце.       Цзысюань хотел предложить решение проблемы и как можно скорее уйти. Он привык держать лицо перед другими. Но сейчас ему хотелось рыдать. Даже если заявление о смерти Сюя - ложь. Даже если слова Сюя о том, что они проживут вместе всю жизнь - правда.       - Ты вообще хоть когда-то любил? - Цзысюань печально усмехнулся и выпил.       Гуаншань окинул сына оценивающим взглядом и ответил:       - Да.       - Ну надо же, и кому так повезло?       Цзысюань все же поднимается из-за стола и разворачивается, чтобы уйти.       - Тебе.       На мгновение Цзысюань замер. Но он уже не знает, где ложь, а где правда. Башня Кои - это самое настоящее змеиное логово. Цзысюань уже настолько к этому привык, что даже это признание родителя показалось ему просто очередным способом найти подход и выудить какую-то информацию.       - Пусть с Янъли поговорит мать. Предлагаю любую дату после моего дня рождения.       - Цзысюань, тебе не нужно испытывать к ней чувств. Ну а чтобы член стоял, любовь не так уж и важна.       - Ты просто омерзителен, - Цзысюань бросил раздраженный взгляд на родителя и вышел.       Гуаншань прекратил усмехаться и отставил чашу с вином. Он посмотрел на то место, где сидел Цзысюань и вздохнул. Позволить сыну идти на риск, подставлять его жизнь опасности на войне ради выгоды ордена. И чем тогда он будет лучше того же Жоханя, который послал своего сына в Цинхэ?       События складываются неожиданно. Но Гуаншань изначально занимал выжидательную позицию, чтобы иметь возможность сразу же переметнуться на нужную сторону. Хорошо, что его сын разделяет его взгляды.

***

      Слезы никак не останавливались. Цзысюань сжимал в руке кольцо, которое подарил ему Сюй в день своей же свадьбы, и рыдал лежа в кровати. Кольцо было теплым, будто хранило в себе тепло человека, который выковал его. Цзысюань надел кольцо на палец и коснулся его губами. Сюй жив. Он просто обязан быть жив. Он обещал.       Но почему же... Так больно?       Цзысюань снова всхлипнул.       Сюй говорил о смерти, Сюй предсказывал многие события.       "Чем громче будут слова о моей смерти, тем меньше ты должен в нее верить".       Заявление и правда было громким. И все выглядело так, что этому заявлению нужно верить.       "Частичка меня всегда будет рядом с тобой. И пока она хранит тепло, я буду думать о тебе. Я всегда буду любить тебя".       Цзысюань попытался успокоиться. Сейчас нельзя показывать слабости. Он едва сдержался перед отцом. Нельзя допускать промахов. Сюй обещал. А Цзысюань просто обязан верить его словам.       "Любовь моя, я дам о себе знать. Клянусь. Правда откроется в праздничном послании".       Остается ждать. Просто ждать. Жить в ожидании встречи с любовью всей своей жизни. С тем, кого любит настолько сильно, что готов ожидать любых поворотов судьбы ради него.       "Мы умрем, помнишь? Умрем и будем счастливы вместе".       Цзысюань вздыхает. Сюй мертв. Теперь осталось умереть самому Цзысюаню, но прежде - пережить эту свадьбу, ту ночь, ну и еще несколько неприятных вещей.

***

      Цишань Вэнь сделали официальное заявление и объявили траур. Этот так называемый "траур" был наверняка для того, чтобы сменить тактику ведения дальнейших действий, учитывая случившееся с Сюем. И Гуаншань понимал, что сейчас давление на него будет оказано со стороны Цинхэ, которые готовы воспользоваться затишьем для продвижения в сторону Хэ Цзян и для того, чтобы перебросить войска в Гусу Лань. Каким бы праведным ни был орден, он захочет вернуть то, что принадлежит ему.       Новость о скорой свадьбе и о прибытии брата обрадовала Цзян Янъли. Судя по тому, что говорила Джия, слез стало меньше и девушка занялась приготовлениями к церемонии. Гуаншань был готов смеяться. Цзысюань наверняка просчитал даже это. И пока Джия отвлечена на подготовку к свадьбе дочери подруги, сам Гуаншань сосредоточился на другом.       Лэйху Сэ. Границы этого ордена были основной проблемой на данный момент. Если и ожидать внезапного нападения, то скорее с этой стороны. Цишань Вэнь укрепились именно на этих территория, а не на территориях недавно захваченного Гусу. Однако сбрасывать со счетов и земли Гусу нельзя ни в коем случае. Жохань достаточно непредсказуемый человек. От него всегда не знаешь, чего ожидать. На данный момент Ланьлин окружен с двух сторон. И если бы Цинхэ проиграл бой, то Гуаншаню не оставалось бы ничего, кроме как сдаться.       Если глава Вэнь хочет тотального контроля и решил достичь его посредством войны, то стоит ли говорить о том, что такое громкое поражение и смерть первого наследника нанесли удар в первую очередь по самолюбию этого человека? Жохань был уверен в превосходстве. Теперь же он наверняка возьмет все в свои руки и будет действовать куда более жестко и непредвиденно.       Гуаншань не был готов рискнуть сыном, но, похоже, что идея Цзысюаня является самой удачной на данный момент.       Выждав время, Гуаншань все же сделал официальное заявление о бракосочетании своего сына. В своей речи он сделал акцент на традициях и том, что орден Цзинь умеет держать слово. Наверняка Жоханю все донесут дословно. И после этого останется только ждать.       Однако Цишань никак не отреагировал на заявление. Это поставило Гуаншаня в тупик. Свадьба должна была состояться совсем скоро, приглашение не было никому отправлено, кроме Цзян Ваньиня. Он был приглашен как брат невесты. Ответ Не Минцзюэ был более официален и с отсылкой на приглашение, отправленное Ваньиню позднее.       Однако молчание со стороны Цишаня слегка напрягало. Либо Жохань ни во что не ставит Ланьлин Цзинь, либо он задумал что-то совершенно точно непредвиденное.              В день своего семнадцатилетия Цзысюань надеялся, что его не будут трогать. Ему удалось избежать торжества, поскольку он сослался на скорую свадьбу. С самого утра Цзысюань закрылся в комнате и не захотел никого видеть.       В прошлый свой праздник по случаю рождения он... Был с Сюем. Возлюбленный сдержал обещание и устроил первый раз Цзысюаня на алых простынях, украсил комнату лилиями и подарил просто невероятное счастье. Цзысюань вспоминал тот раз и больше всего на свете желал оказаться в объятиях Сюя снова.       Цзысюань вздохнул и встал с кровати. Он присел перед столом и надавил на одну из досок на полу. Та приподнялась. Юноша достал из тайника сверток ткани и вернул дерево на место. Сюй часто дарил ему нужные вещи. Но тем не менее, они казались интимными, потому что об увлечении Цзысюаня шитьем первым узнал именно Сюй.       В комнате его наверняка найдут, не обращая внимания на просьбы, поэтому Цзысюань поспешил скрыться в другом месте.              Ранее Сюй сказал, что у Цзысюаня родится сын, который унаследует от своего родителя талант лучника. Также у мальчика уже были имена, как родовое, так и уважительное.       Вышивая на аккуратно собственноручно сшитой детской одежке орхидеи, Цзысюань думал о том, что Цзинь Жулань звучит и правда неплохо. Также он надеялся, что тем небольшим подарком для маленького Юаня Сюй все же успел воспользоваться или хотя бы передать его сыну.       Цзысюаня мучило достаточно много вопросов, но он продолжал искренне верить предсказаниям Сюя.       На одеялке Вэнь Юаня Цзысюань вышивал символ Цишаня. А на законченном одеялке для Цзинь Лина уже красовался символ Ланьлина.       Сын. Подумать только, что он и правда шьет одежду для своего еще даже не зачатого сына.       Цзысюань прикусил губу, отложил законченную одежку и все же расплакался. Он верил Сюю, он понимал причины, но сможет ли он пережить тот момент?       "Тот, кто знает о том, что произойдет, объявится. Вы связаны кровью. Кровью твоего отца. И для того, чтобы этот твой брат поплатился за содеянное, придется следовать его плану. Для начала. И тебе придется умереть".       Не сказать, что смерть от руки какого-то брата является чем-то удивительным для Цзысюаня. Просто...       "Ты все поймешь после случившегося. Прости, мне самому сейчас трудно это понимать. Но это все как какой-то план. Который изначально провалился".       Тогда Цзысюань попросил Сюя не углубляться в предсказания. Однако Сюй все равно добавил, что всему свое время. Сюй сказал об окончании войны. И о том, что тайна станет явью через годы после ее окончания.       Но сейчас...       Сколько у самого Цзысюаня осталось времени? Сколько времени он сможет провести с сыном? Когда настанет момент, когда он сам все поймет?

***

      В этот день ожидались гости. Янъли с самого утра суетилась в связи с приездом брата. Она так сильно ждала, когда же Цязн Чэн приедет.       - Мне было так тяжело, пока брата не было рядом. Но я рада, что с а-Чэном все хорошо.       Цзысюань понимал, что это обращение по большей части к нему. Однако он не собирался быть мягким и прогибаться.       - Цзян Чэн находился в Нечистой Юдоли и там же принял бой. Твой брат потрясающий. Ты могла хотя бы написать ему.       Янъли растерялась:       - Но разве это не было бы официальным письмом?       - Считаешь, что Не Минцзюэ вскрывал бы чужие послания?       Гуаншань несильно усмехнулся. А Цзысюань явно не собирается быть обходительным. Мужчина покосился на Джию, которая так же была здесь, чтобы принимать гостей. Кажется, что супруга вообще абстрагировалась от всего и делала вид, что происходящее ее не касается.       - Пьешь как Фэнмянь, - шикнул Гуаншань и накрыл чашу жены рукой. - Дождись хотя бы гостей.       Та закатила глаза, но подчинилась. Скоро это все закончится. Янъли будет с братом, а потом, когда она станет супругой сына, то можно будет нагрузить ее какими-то мелкими делами и заставить отстать от себя. Джия вздохнула и улыбнулась:       - Праздник же.       - Смотря какой, - Гуаншань глянул на сына. - На свадьбе ты должна быть вне себя от счастья.       - Естественно, - Джия заговорила чуть громче. - Янъли - самое настоящее счастье для Цзысюаня.       Девушка сразу же уважительно поклонилась:       - Благодарю за теплые слова, госпожа Цзинь.       Они сидели за соседними столами, поэтому шепота Джии Янъли слышать уже не могла.       - Главное не понимай сарказма и дальше.       Гуаншань прикрыл улыбку веером.       Чтобы жить в Башне Кои нужно обладать проницательностью, изворотливостью и умом. Даже интересно было, насколько Цзян Янъли хватит.       Если Не Минцзюэ и Цзян Ваньиня глава Цзинь еще ожидал увидеть, то вот от Гусу Гуаншань ждал Лань Ванцзи. Но перед ним стоял Лань Сичэнь собственной персоной. Все с той же добродушной улыбкой и в идеально белых одеждах.       Гуаншань запил эту неожиданность вином и перешел к приветственной речи. Он заметил, что Янъли не терпится пообщаться с братом, поэтому основной была новость о свадьбе, далее - благодарность за визит, после чего - поздравления с тем, что Нечистую Юдоль удалось отстоять.       Госпожа Цзинь откланялась первая и сказала, что займется завершением приготовлений к торжеству. Гуаншань не мог оторвать взгляда конкретно от Хуаня, поэтому он предложил Янъли пообщаться с братом.       Цзысюань сказал, что предпочел бы остаться, чтобы не мешать брату и сестре радоваться воссоединению после долгой разлуки.              - Глава Лань, - начал Гуаншань, когда все посторонние покинули зал для приема гостей. - Как я вижу, вы в добром здравии.       - А были сомнения? - Хуань улыбнулся.       - Ну что вы. Никаких сомнений. Просто ваше отсутствие ранее наталкивало меня на некоторые размышления. О вашей смерти, например.       - Как видите, я жив, - Хуань даже не дрогнул. - Молодой господин Цзинь, вы выбрали не самое простое время для вашей свадьбы. Похоже, что ваша сила духа непоколебима при любых обстоятельствах.       Цзысюань глянул на Минцзюэ, после чего медленно перевел взгляд на Сичэня и ответил как можно более уважительно:       - Благодарю и вас, что несмотря на столь тяжелое время вы посетили торжество. Также я понимаю причины отсутствия Ванцзи.       - Мой брат просил передать вам поздравления, - ответил Хуань и обратился к Гуаншаню. - Глава Цзинь, смею ли я попросить вас дать конечный ответ? Мы оба понимаем, что без участия вашего ордена, начать продвижение к Гусу Лань будет затруднительно.       - Говоря "затруднительно", вы прямо говорите мне о том, что будете начинать бой за территорию своего ордена в любом случае, - Гуаншань отложил веер и вздохнул. - Глава Не, каков план? Сколько войск конкретно Цинхэ будет направлено?       - Три сотни, - сразу же заявляет Минцзюэ. - Конкретно Цинхэ, - добавляет он.       Гуаншань переводит взгляд на Сичэня. Три сотни только от Цинхэ звучит внушительно.       - Глава Лань, что касается вашего ордена?       - Полагаю, что зачистка со стороны Цишаня коснулась по большей части Юньмэна. Я бы даже сказал, только Юньмэна. На территории Гусу все еще остается достаточно несогласных с политикой ордена Цишань Вэнь. Чем дальше будет продвижение, тем крепче будут позиции Гусу Лань. Естественно, я понимаю, что основной движущей силой все еще остается Цинхэ Не, однако я намерен вернуть Гусу Лань звание Великого ордена в глазах остальных в ближайшее время.       - А вы все продумали, - задумчиво произнес Гуаншань и повернулся к сыну. - Цзысюань, что думаешь по этому поводу?       "Будто ты не знаешь", - подумал Цзысюань, но все же ответил:       - На данный момент только территория Ланьлина осталась нетронута войной. Для нас важно сохранить эту целостность. Однако Цишань Вэнь не остановится перед достижением цели. Ланьлин Цзинь все еще не будет вступать в конфликт открыто. Однако войска сопротивления все еще имеют место быть. Те, которые находятся под командованием Цзян Чэна.       Хуань посмотрел на Минцзюэ. Глава Не продолжал прожигать Цзысюаня взглядом.       - Умно, - по итогу произнес Не. - Теперь он тебе точно не откажет. Цзян Чэн.       Цзысюаню стало неловко под этим проницательным взглядом. Но он продолжил вести разговор:       - Благодарю за похвалу. Однако мне кажется, что вы считаете, что моя свадьба...       Минцзюэ рассмеялся, тем самым перебив младшего.       Гуаншань закатил глаза и посмотрел на сына не скрывая того, что этот обмен любезностями уже затянулся:       - Цзысюань, глава Не желает прямого разговора. Как и глава Лань, - мужчина перевел взгляд на молодых глав. - Мой сын сказал, что Ланьлин Цзинь не вступит в конфликт открыто, однако войска сопротивления готовы принять всех. Часть моего ордена выступит вместе с ними. Но не далее границ. Для меня все еще важно контролировать происходящее и оставить Ланьлин нетронутым. Надеюсь, что вы понимаете это. Союз моего сына с сестрой Цзян Ваньиня поспособствует укреплению взаимоотношений с Юньмэн Цзян в дальнейшем. И я могу открыто говорить о восстановлении этого ордена, потому что я прекрасно понимаю, что шестнадцатилетнему Цзян Ваньиню помогли справиться с его скорбью от потери родителей и всего ордена. Также, ему помогли собрать людей и направить их. И все это помогали делать люди, которые смогли противостоять Цишань Вэнь. Те, кто разгромил войска противника. Убийство Вэнь Сюя лишь добавило вам славы, глава Не.       Минцзюэ поморщился. Прозвучало отвратительно, но в целом с Гуаншанем было трудно не согласиться. Ведь после заявления о том, что Нечистую Юдоль удалось отстоять, за Минцзюэ закрепилась слава победителя такого грозного противника как Вэнь Сюй. Это добавило ему уважения. "Как там пиздела гадалка? Что-то о том, что эта слава мне не понравится, да? - Минцзюэ продолжал смотреть на главу Цзинь, мысленно кроя Сюя бранными словами. «Да чтоб ты споткнулся, провидец хренов. Лучше бы дальше курил свою дрянь". Но Гуаншаню нужно было что-то ответить. И желательно - ему в тон:       - Думаю преисполниться славы где-то рядом с Облачными Глубинами.       Цзысюань снова взял право слова на себя:       - В таком случае, я хотел бы знать подробности наступления. Я понимаю, что вам нужно будет доверенное лицо. И я не против выступить вместе с частью адептов Ланьлин Цзинь.       Минцзюэ и Хуань переглянулись. Решительность со стороны Цзысюаня стала неожиданностью. Хоть они предполагали, что Гуаншань не будет отказывать прямо, ибо для сохранения своей позиции ему просто необходимо дать хоть какое-то согласие, ни Минцзюэ, ни Хуань не подозревали, что сын главы Цзинь решит отправиться на войну сам.       - Ну... После твоей свадьбы, мы обсудим детали. Да? - Минцзюэ изогнул бровь.       Цзысюань улыбнулся:       - Естественно, - он поднялся со своего места. - Позвольте вас сопроводить к комнатам. Торжество будет только завтра, поэтому я хотел бы предложить вам отдохнуть с дороги.       Гуаншань провел сына взглядом, полным раздражения, но ничего не сказал. Цзысюань подгадал просто идеальный момент, чтобы настоять на своем решении и покинуть Башню Кои. Глава Цзинь даже не был уверен, злится он на сына или же удивлен его способностями ставить в безвыходное положение даже своего родителя.       Покинув зал, Цзысюань направился к гостевым комнатам, которые распорядился подготовить лично.       - Прошу прощения, но я взял на себя ответственность распорядиться о смежных комнатах. Надеюсь, что вы не возражаете.       Молодые главы сохраняли молчание ровно до того момента, пока наследник рода Цзинь не провел их в саму комнату. Цзысюань явно хотел покинуть их поскорее, но Минцзюэ закрыл дверь и встал возле нее, не давая младшему путей к отступлению.       - Молодой господин Цзинь, мой брат просил передать вам это, - Хуань протянул Цзысюаню конверт. - Однако перед этим, - Сичэнь осмотрел комнату, - не поделитесь ли вы причинами ваших действий? Мне показалось, что глава Цзинь против вашего решения отправляться на передовую.       Цзысюань посмотрел на конверт. Он не поднимал взгляда на главу Лань, отвечая на его вопрос:       - Я уверен в победе объединения четырех Великих орденов. И если говорить прямо, то я желаю укрепить положение Ланьлин Цзинь заранее. Колебания отца понятны, но некоторые вещи ему знать не нужно.       Минцзюэ хмыкнул, но не стал ничего говорить. Сичэнь же отнесся к Цзысюаню с куда большим пониманием:       - Полагаю, что мы говорим о будущем, которое пока что туманно, но вы в него верите.       Цзысюань вздохнул и тихо произнес:       - Да. У вас красиво получается говорить... Вот это все. А-Чэну очень повезло с наставниками.       - Я, конечно все могу понять, - отстраненно произнес Минцзюэ, - но жениться, - он даже руками развел. - Разве вы с Цзян Ваньинем не являетесь добрыми друзьями?       - Как раз поэтому я и согласен на этот брак, - Цзинь попытался улыбнуться. - Преисполню семью Цзян Чэна. Собой. И не только.       Глава Не отошел от двери и указал Цзысюаню на нее же:       - Послезавтра оговорим стратегию. С тобой явно проще, чем с Гуаншанем.       Цзысюань не стал это как-то комментировать и поспешил покинуть комнату.       И как только юноша покинул их, Минцзюэ сразу же закрыл дверь, устроил на ней заглушающий талисман и резко повернулся к Сичэню:       - Ну точно мужик гадалки. У них у обоих с головой проблемы.       Хуань задумался:       - Цзысюань определенно осведомлен больше нашего. Я о пророчествах Сюя, - добавил он. - Мы не можем знать, насколько они были близки касаемо общения. Но то, что мы живем в общих покоях, уже о многом говорит. Сюй наверняка говорил ему много. Если не все, что видел. Я считаю, что Цзысюань является надежным союзником.       Минцзюэ подошел к кровати и сел на нее. Он оперся на руки отведя их назад и тяжело вздохнул.       - Тебе не кажется, что любой переломный момент связан с чьей-то свадьбой? Меня это как-то уже даже напрягает.       Хуань улыбнулся и присел рядом:       - Предлагаешь изменить это?       Минцзюэ тихо рассмеялся и обнял Сичэня:       Ну, когда мы будем жениться, не будет никакой войны или еще какой блядской угрозы. Я сделаю все ради мира. И тебя, - закончил он и поцеловал Хуаня в щеку.       Сичэнь обнял в ответ и прикрыл глаза. Сделает. Обязательно сделает. Они оба сделают это.       Закрывшись в своей комнате, Цзысюань открыл послание от Ванцзи. Прочитанное сразу же заставило улыбнуться. Глаза заслезились, а с губ сорвался вздох облегчения. Цзысюань прижал к груди послание и позволил слезам пролиться. Слезам счастья.

      "Вэнь Сюй жив. Но это тайна".

      Ну конечно же тайна. Цзысюань и сам это прекрасно понимает. Правда все-таки открылась в праздничном послании.       - Спасибо, Лань Чжань, - прошептал Цзысюань и прикрыл глаза.       Сюй жив. А остальное - дело судьбы.

***

      После разговора с сестрой, Цзян Чэн закрылся в комнате, куда его провели слуги, и со всей силы ударил кулаком в стену. Янъли со слезами на глазах говорила о том, как переживала, как ей было тяжело, как она волновалась о брате. Она говорила так много о родителях, о детстве, далее - о свадьбе с Цзысюанем и о том, как же она счастлива, что ее любовь взаимна.       Ваньинь слезящимися глазами посмотрел на трещины на стене. Да, он ответил, что понимает сестру, что разделяет ее боль, пообещал, что поддержит и что восстановит их наследие. Но за весь разговор он ни слова не сказал о себе. Потому что он должен быть понимающим любящим братом. Он обязан защищать сестру и быть опорой для нее. Цзян Чэн осел на колени и заплакал.       А кто станет опорой для него? Последняя часть семьи - это сестра. Но Янъли никогда не вникала ни в дела ордена, ни в чужие проблемы. Она жила беззаботной жизнью и не знала трудностей. На момент сожжения Пристани Лотоса Янъли была в Ланьлине и не видела всего того ужаса. Говорить ей о том кровавом месиве не имеет смысла - Ваньинь просто расстроит и без того чувствительную сестру. Сейчас Янъли радуется браку, потому что она действительно очень сильно любит Цзысюаня. Но она не может стать тем, на кого Цзян Чэн действительно может положиться.       После свадьбы Янъли останется в Ланьлине, а сам Ваньинь отправится освобождать их дом. Цзян Чэн идет на войну. Интересно, Янъли вообще осознает это?       - А-Чэн.       Ваньинь сразу же вытер слезы и повернулся к окну.       Цзысюань стоял у открытого окна и с сочувствием смотрел на друга. Не сказать, что он не понимал эмоции, которые переполняли Цзян Чэна, но говорить о его сестре он не был намерен.       - Я знаю о том, что ты сделал, а-Чэн. Я горжусь, что у меня есть такой друг, - Цзинь подошел ближе и присел рядом с товарищем. - Ты молодец.       Цзысюань обнял друга и позволил ему плакать на своем плече. Почему-то утешать Цзян Чэна стало уже чем-то привычным.       Но и Ваньинь не дурак. Он понимает, что Цзысюаню сейчас наверняка труднее. Новость о смерти Вэнь Сюя абсолютно точно стала ударом для Цзысюаня.       - Прости. Тебе не нужно...       - Нужно, - перебил Цзинь. - А-Чэн, хватит ни во что себя не ставить. Ты объединил людей, начал возрождение своего ордена и помог выиграть сражение за Нечистую Юдоль. Думай об этом, а не о том, что эгоизм где-то рядом с глупостью, - Цзысюань отстранился. - Я понимаю, что тебе пришлось взять на себя слишком многое. Пошли.       Цзысюань потянул друга в сторону кровати. А когда усадил, то сразу же предложил вина.       Ваньинь принял чашу:       - Спасибо. Я не знаю даже... Прими мои соболезнования.       - Уверен, что хочешь высказать их? - Цзысюань улыбнулся. - Больше месяца прошло. Все хорошо. После свадьбы я обсужу с вами план освобождения Гусу.       Цзян Чэн удивился:       - Что? Но ты же...       - А-Чэн, - перебил тот. - Ты - мой друг. Я хочу поддержать тебя и связать два наши ордена, чтобы они в любом случае оказывали поддержку друг другу. Общий наследник Ланьлина и Юньмэна навсегда объединит два наши ордена. Изначально этот брак был политическим решением. И для меня он остается им же. В восстановлении Юньмэна будет оказана поддержка, - Цзысюань накрыл чужую руку своей. - И мы пройдем войну вместе. Обещаю.       Цзян Чэн посмотрел на руку друга и улыбнулся. Похоже, что ему все-таки есть, на кого положиться. И ради этой поддержки, Цзян Чэн готов продолжать выслушивать сестру и утешать ее, подавляя свои собственные чувства.       Заметив, что друг уже успокоился, Цзысюань сменил тему разговора:       - Хочешь посмотреть на меня в красном?       - Завтра посмотрю, - отвечает Ваньинь.       - Что? Но я хотел, чтобы ты увидел меня в свадебных одеждах первым, - говорит Цзысюань с наигранным разочарованием.       Цзян Чэн сразу же толкает друга в плечо:       - Совсем дурак? Придурок.       - Это значит "да"? - Цзысюань продолжает улыбаться.       Ваньинь закатывает глаза. Всего несколько минут назад он плакал, но после появления Цзысюаня... Да как можно грустить с таким-то другом? Цзян Чэн не может представить жизни без глупых шуток или верных слов этого человека.       - Да. Давай.       - О, осторожнее. В меня просто невозможно не влюбиться.       Но на это высказывание Цзысюаня Цзян Чэн лишь глаза закатывает.       Глядя на Цзысюаня в красном, было как-то... Не по себе. Ваньинь с самого начала знал отношение Цзысюаня к этому браку. Да и сейчас этот Цзинь женится лишь потому что ценит дружбу с Ваньинем и видит перспективы. Этот человек любит Вэнь Сюя. И хотел бы надеть красное для него. Но Цзысюань успокаивает шутит и совершенно точно понимает, что делает. Цзысюань пережил новость о смерти возлюбленного, подобрал верные слова для Ваньиня ранее. Ну а еще - стал первой и самой надежной опорой.       Это Цзысюань настоял на сохранении помолвки. Это благодаря Цзысюаню Цзян Чэн пробыл в Ланьлине столько времени. Это благодаря Цзысюаню Янъли была в безопасности и продолжала беззаботную жизнь, это он избавил сестру от скитаний и тягостей. Цзысюань сейчас казался каким-то уж слишком невероятным.       - Нам нужно сбежать и пожениться, - говорит Ваньинь, отводя взгляд.       Сейчас ему даже трудно представить, как он может отблагодарить Цзысюаня за все, что тот для него сделал. Даже если Цзысюань уже заключает брак с его сестрой просто из выгоды.       - А-Чэн, неужели ты передумал и решил прожить со мной всю жизнь? В горе и в радости, - подхватывает шутку Цзинь.       - Хочешь? - Цзян Чэн улыбается и с прищуром смотрит на друга.       - Ну, - Цзысюань наигранно задумывается. - Думаю, что да. Да, я определенно уверен, что мы разделим горе и радость.       - Ты точно идиот. Не шути о войне. - Ваньинь закатывает глаза. - Красивая картина.       Цзысюань посмотрел на вышитую картину и улыбнулся:       - А-Чэн, я хочу, чтобы ты запомнил меня в красном именно здесь, - он становится серьезнее, но продолжает смотреть на картину. - Лилии - мои любимые цветы. Сюй дарил мне их после каждого раза, когда мы делили постель. Я не говорил ему. Он просто это знал. А-Чэн, мы были не просто любовниками. Сюй первым открылся и предложил парное совершенствование. Сюй не позволил себе лишнего, даже когда я был готов отдаться ему в свои пятнадцать. Имя для моего сына, Жулань, тоже выбрал Сюй. Для меня это очень ценно. Но, пожалуйста, сохрани это в тайне.       Ваньинь окинул друга оценивающим взглядом. Говоря о Сюе Цзысюань выглядел счастливым. Наверное, завтра он уже не будет таким счастливым в этих одеждах.       - Хорошо. Никто не узнает, что имя моему племяннику выбрал твой любовник.       Цзысюань улыбнулся:       - Спасибо. Есть еще кое-что, что я хотел бы тебе показать, - он подошел к шкафчику и открыл ящик. - Мне важна твоя оценка.       Цзян Чэн хотел было пошутить, но не посмел. Потому что Цзысюань показал ему детскую одежду нежного желтого оттенка, который был разбавлен сиреневыми лентами на краях халатика. Выглядело очень красиво и гармонично. Как и вышивка яркими нитями.       - Цзысюань, это... Ты шил одежду своему сыну?       - Да, - тот немного смутился. - У меня есть еще несколько вариантов. Я хотел бы, чтобы ты, как его дядя выбрал то, в чем он будет в первый день своей жизни.       - Почему я?       - Потому что я хочу, - Цзысюань немного погрустнел. - Может, у тебя есть какие-то мысли на счет того, что можно сделать еще? У меня осталось немного времени, чтобы внести изменения.       Цзян Чэн прикрыл рот рукой и рассмеялся.       - Блять, Цзысюань, ты будешь просто идеальным отцом. Ты шьешь вещи для своего нерожденного сына. Он даже еще не зачат.       - Вот только не нужно мне напомнить об этом, - Цзинь резко отвернулся. - Напоминаю, что мы говорим о твоей сестре.       После этих слов хорошее настроение Ваньиня испарилось. И ему взаправду захотелось ударить Цзысюаня. Но он не стал этого делать, а лишь подстрекнул, что женой должен быть именно Цзысюань. Хотя, не сказать, что тот как-то возражал этому.

***

      Казалось, что счастлива здесь только Янъли. Девушка не замечала ничего, кроме своего супруга. Когда они отвесили друг другу три поклона, Янъли поцеловала Цзысюаня сама, крепко обняв за плечи и выражая всю свою любовь и искренность.       Наверное, на этом с искренностью и было покончено.       Главы Не и Лань присутствовали лишь из уважения и дальнейших планов. Согласие Цзинь Цзысюаня лишь ускорило процесс воплощения задуманного в жизнь. Теперь оставалось лишь дождаться завтрашнего дня, и они смогут перейти к делам.       Цзян Чэн высказал красивое поздравление, однако понимал, что рассуждение сестры о том, что Цзысюань ее на самом деле любит - лишь ложь, которую она сама себе и внушила. Ваньинь метался между тем, чтобы чувствовать вину перед сестрой и чувством долга перед Цзысюанем.       Гуаншань сказал краткий тост и в целом больше был заинтересован внутренними делами ордена и тем, чтобы поговорить с нужными людьми, которые так же были приглашены на свадьбу.       Госпожа Цзинь была рада избавиться от плачущей проблемы, которая преследовала ее какое-то время, и покинула торжество самая первая, сославшись на кое-какие дела. На самом деле, она предпочла бы побыть в тишине и хорошенько выпить без лишних глаз.       Цзысюань отвечал теперь уже своей супруге на ее высказывания, а сам понимал, что просто напиться не получится. Чем ближе было то время, чтобы отправиться в комнату новобрачных, тем менее бредовой казалась идея отца прибегнуть к помощи некоторых средств. Цзысюань точно знал о благовониях, которые дурманят и тех, которые придают сил. Поэтому он решил прибегнуть к ним. Благовония, полная темнота в комнате и помутневшее сознание. Цзысюань никогда бы не подумал, что его первая брачная ночь будет такой.       Опрокидывая в себя очередную чашу вина, Цзысюань вспомнил тот самый раз, когда он провел брачную ночь Сюя с самим Сюем. Сюй подарил ему кольцо и снова поклялся в любви. И в тот раз...       На мгновение Цзысюань даже протрезвел. Глава Вэнь знал. Он определенно знал и даже поспособствовал. Неужели причина, по которой глава Вэнь проигнорировал заявление о свадьбе Цзысюаня заключается в том, что Жохань знал о связи Сюя и Цзысюаня?       Цзысюань знал, что в Цишань Вэнь объявлен траур.       А Ланьлин заявил о свадьбе.       Тот, с кем был покойный сын главы Вэнь женится едва ли не сразу после смерти Сюя. Наверняка глава Вэнь понимает, что этот брак - просто политика, ведь сам ранее женил обоих сыновей лишь в интересах ордена. Но почему-то подумав о том, что Жохань узнал о смерти сына и о свадьбе его любовника практически одновременно, с совсем небольшой разницей, Цзысюаню стало... Стыдно. Глава Вэнь думает, что его сын мертв, а тот, с кем у Сюя была взаимная симпатия, решил жениться так быстро.       Цзысюань отогнал от себя ненужные мысли, списав их присутствие на алкоголь. Ну не просить же ему прощения у главы Вэнь за свой же брак?       Цзысюань покосился на счастливую жену, которая принимала очередные поздравления от гостей, которые уже покидали зал. Если бы у Цзысюаня стоял выбор между тем, чтобы принести извинения Жоханю за свой брак и тем, чтобы делить постель с Янъли, Цзысюань бы не раздумывая выбрал первый вариант.       Но выбора у него нет. Цзинь Лин должен быть зачат.       Ну а принести извинения Вэнь Жоханю можно и в своей голове, находясь под действием алкоголя.