Основатель (праведного) пути

      "Спасибо, что приехал так неожиданно. Для меня это является самым сокровенным воспоминанием. Каждый мой день становится лучшим, когда ты рядом..."       "Твое последнее письмо вызывает у меня уйму неловкости. Спасибо тебе за него. Мне приятно твое внимание. Как и твои письма. Твой последний подарок был прекрасен. Обещаю, я непременно украшу теми камнями ленту и преподнесу ее тебе..."       "Сегодняшний день был крайне нелегким. Меня гнетет осознание данного брака. Я понимаю важность этого союза для двух Великих орденов. Однако меня удручает то, что я не могу быть рядом с дорогим сердцу человеком. Каждая наша встреча приносит мне покой и радость. Рядом с тобой я чувствую, будто все тревоги излишни и я могу верить в лучшее..."       "Надеюсь, что тебе понравился мой подарок. Жалею, что не могу преподнести ничего более стоящего. Я считаю, что ты достоин куда более красивых подарков. Однако, в силу сложившихся обстоятельств, я просто не могу преподнести их тебе. Я искренне верю, что рано или поздно смогу открыто дарить тебе что-то и не бояться последствий..."       "Будущий глава Вэнь! Ваше последнее послание было крайне бесстыдным! Даже сборник Лунъяна является праведным чтивом по сравнению с тем, что пишете вы!       Строки написанные тобой - услада для глаз. Никогда не задумывался о том, чтобы отобразить картинки, что полнятся развратом, словами. Делать подобное... Я преисполнен желанием совершить столь откровенные вещи лишь с одним человеком. И ты это знаешь..."       "На сегодняшнем собрании целый день думал о тебе. И о твоих губах. Молю, не говори мне, что написанное тобой ранее - лишь шутка. Знаю, я слишком юн для тебя. Однако эта разница в возрасте меня ни капли не беспокоит. Я все еще жду момента, когда смогу повторить слова о своих чувствах. И я все еще рассчитываю на взаимность. Похоже, что моя влюбленность стала самой настоящей любовью. Мои мысли обращены лишь к тебе. И они крайне... Низкие. Думаю о том, насколько сильно желаю поцеловать тебя. Возможно, это снова будет мимолетное касание. Однако я думаю о нашем с тобой поцелуе перед сном. Полагаю, что ты можешь понимать, какие действия сопутствуют этому...       Прости за столь откровенное письмо. Но мне тяжело держать свои чувства в себе..."       "Желаю, чтобы тебе сопутствовала удача. Ты - самый сильный и самый невероятный человек, которого я знаю. Я верю, что у тебя все получится.       И спасибо за ответ касаемо моего подарка. Мне хотелось сделать для тебя что-то красиво и полезное. Мне приятно, что ту перчатку ты оценил. И - да... Я сделал ее сам. Сшил. Не только украсил. Рад, что красные нити с золотом тебе понравились. Если будут пожелания - просто скажи. Я постараюсь воплотить их в реальность..."       Они переписывались. На самом деле - уже несколько лет. Каждое послание хранилось в строжайшей тайне ото всех.       И каждым из этих посланий Сюй искренне дорожил.       Пусть он и не является примером добропорядочности и морали, но он не имел ни единого низкого намерения к Цзинь Цзысюаню. Этот мальчик, который уже по праву должен считаться юношей, вызывал слишком много эмоций.       Цзысюань оказался честен и терпелив. Он первым решился сделать шаг. Он первым прислал письмо. Он первым озвучил свои чувства.       Однако для Сюя было лишь одно препятствие - Цзысюань намного младше него. На самом деле - у них одиннадцать лет разницы! Сюй не хотел, чтобы это стало чем-то неправильным или низменным.       Вэнь Сюй не отрицал своих чувств для самого себя. Однако он скрывал их даже от Цзысюаня. Будущий глава Цзинь вовсе не тот человек, которого все хотят видеть. Он вовсе не надменный и не скучный. Он не повернут на богатстве. И он на самом деле крайне мил. Для Сюя - очарователен.       Их переписка продолжалась не один год. И с течением времени их послания становились все более и более откровенными. Они могли рассказать друг другу что угодно. Естественно - в пределах разумного. Никто не отменял тот вариант, когда послание могут перехватить, или письмо может попасть не в те руки. Однако эта открытость для Сюя имела не последнее значение, она и правда играла крайне важную роль.       Пусть и младший, но крайне притягательный, образованный, милый и открытый. С Цзысюанем было интересно говорить или переписываться. Но еще с ним было неплохо и помолчать. Просто сидеть рядом и не говорить ни слова. Когда был именно такой вечер... Цзысюань уснул рядом, прислонившись к плечу Сюя. Тогда Вэнь укрыл младшего и непроизвольно улыбнулся. Если этот юноша - его судьба, то Сюй будет самым последним придурком, если упустит его.       Когда Вэнь Жохань заявил о том, что ходят слухи о том, что Сюй влюблен в сына Цзинь Гуаншаня, будущий глава Вэнь сразу понял, откуда пошла эта проблема. Просто так подобного не могло появится. Значит - есть источник.       Не нужно было напрягаться с предсказаниями, чтобы понимать очевидное. Если кто-то и решил что-то сказать, то основания для слухов были лишь одни - письма. Те самые письма, которые Сюй хранил в тайнике и ни за что на свете не хотел никому показать.       Однако один ублюдок решил не только явить миру те послания, но и высмеять их.       Подобное для Сюя и в самом деле было непростительным. Не важно кто. Те чувства, которые Цзысюань испытывал уж точно не должны быть подвергнуты высмеиванию. Никем и никогда.       Именно поэтому сейчас Сюй не медлит. Поскольку ни единого из сохраненных посланий не оказалось в тайнике, стоит предпринимать более действенные меры. И как можно скорее. Как можно жестче.       Едва Вэнь Чао успевает открыть рот, сразу же чувствует ощутимый удар. И боль в правой части лица.       Сюй не церемонился. Едва Чжулю скрылся за дверью, юноша сразу же нанес удар своему младшему брату. Сюю не нужны были слова или оправдания. Ему не нужна была эта ложь. Сюй не бил в полную силу. Все-таки кое-какие объяснения от младшего брата ему все еще понадобятся.       Чао едва не слетел с кровати на пол после такого удара. Он сразу же схватился за щеку и зло уставился на старшего брата:       - Ты совсем?! Ты что творишь?!       - Пасть заткни.       Сюй стоял на чужой кровати и смотрел на младшего свысока. Не то, чтобы он ненавидел своего младшего брата. Просто... Сюй скорее пожелал бы, чтобы его никогда не существовало. Избалованный, высокомерный и крайне недальновидный. Сюя не раздражал Чао. Сюй просто предпочитал его игнорировать.       - Я не...       - Заткнись, - перебивает старший и присаживается на корточки так, чтобы нависнуть над испуганным младшим братцем. - Тебе показалось забавным порыться в моей комнате, пока я исполняю поручения отца. Тебе показалось забавным побегать и попиздеть всякого дерьма. Тебе показалось забавным, - Сюй резко схватил Чао за горло и прижал к кровати. - Высмеивать чужие чувства.       - Ты, - практически прохрипел Чао. - Ты ценишь внимание сына шлюхи.       Сюй резко отпустил брата. Он вскочил на ноги и пнул младшего в бок.       Чао слетел с кровати и, судя по стону, очень даже больно ударился о пол.       - Ты заебывал Нина и поплатился. Но по какой причине ты решил, что смеешь смеяться надо мной?       Младший запротестовал:       - Я не смеялся над тобой! Сын блядушника...       Его прервал очередной пинок. Сюй ударил в пол силы, поэтому Чао лишь перекатился по полу.       - У него есть имя, - холодно произнес старший. - Ты не имел никакого права лезть ко мне в комнату и смеяться над чем-то. Падаль.       Чао все еще лежал на полу. Он с опаской смотрел на собственного старшего брата.       - Тебе нравится сын шлюхи Гуаншаня? - Чао оскалился. - А ты низко пал.       Сюй не убьет его - Чао это прекрасно понимал. Да и Чжулю скоро вернется. Можно немного показать, что не только Сюй здесь может что-то решать.       Однако эту модель поведения Чао выбрал зря. Очень зря.       Сюй насильно поднимает младшего схватив за воротник одежд. Он наносит два четких удара по лицу Чао, после чего - резко отпускает, заставляя свалиться на пол.       - Если ты, сука, еще хоть раз заикнешься об этом, - Сюй нависает над Чао, готовый ударить снова. - И не важно перед кем и где, - он буквально шипит. - Я возьму в руки алебарду и снесу твою тупую башку. Сучий высер из чрева той бляди. Ясно?!       Чао вздрогнул. Ему на мгновение показалось, что он снова обмочится. Прямо как тогда, когда они были наедине с отцом.       - Она и твоя мать, - растерянно шепчет Чао.       Сюй лишь пренебрежительно фыркает и сплевывает прямо в лицо младшему.       - Это не мои проблемы. Ты меня понял.       И прежде, чем Чао успевает что-то ответить, Сюй бьет снова. Только на этот раз - в грудь. И судя по хрусту, который раздался после этого удара, лекарь Вэнь Чао точно понадобится. В ближайшее время.       Ну а пока младший брат всхлипывает и постанывает от боли, Сюй собирает все свои письма и уходит.       Уже в коридоре он перекидывается взглядом с Чжулю. Сюй всем своим видом показывает - если кто-то об этом узнает, то и Чжулю не поздоровится. А Чао... Лишится своей жизни в тот самый момент.

***

      Этот дом определенно нравился Жоханю. Все же, навести в нем порядок и подготовить все для недолгого пребывания, оказалось идеальной затеей. Даже гениальной, на самом деле.       Глава Вэнь поудобнее устроился на пороге и отпил вина.       Это не являлось территорией Облачных Глубин. Однако все равно дарило тот же покой, что и горы.       Жохань обратил взгляд к нему и с прищуром посмотрел на полную луну. Большая и светлая. Но самому Верховному заклинателю по душе солнце. Яркое и палящее. Выжигающее все, словно пламя.       Но любой день сменяется ночью, а в противовес солнцу всегда является луна.       Жохань открыл глаза и покосился в сторону, когда услышал тихий стук совсем рядом. Еще один кувшин вина стоял рядом, пока принесший его мужчина устраивался на подготовленной подушке. Ох уж эти правила приличия. Раздражают. Ну вот зачем все настолько усложнять?       - Тебе настолько понравился наш последний раз, что ты принес мне вино?       - Сегодня ты поступил достойно. Практически каждый раз, когда требовалось принимать решение.       Они снова замолчали.       Жохань сел ровнее и усмехнулся:       - А-Жэнь, если хочешь - я могу стать адептом твоего ордена. Только носи мне вино каждый день.       - Тебе не стоит утруждать себя, - спокойно отвечает Цижэнь.       Вэнь посмеивается:       - Быть адептом проще, чем быть главой ордена.       - Сарказмом, - отрезает Лань и косится на собеседника. - Хватит. Твой выбор, сделанный в мою пользу, был крайне неожиданным.       Жохань отмалчивается. Не то, чтобы он жалел. Просто хотелось применить пытки и истязания. Чертов Старейшина уж слишком легко отделался после всех причиненных неудобств. Вэнь цыкнул.       - А-Жэнь, это было ожидаемо. Я могу держать обещания, если они в моих интересах.       - Но тем не менее, ты сейчас здесь.       И снова тишина. Лань предпочел смотреть на луну, а Вэнь - продолжать пить вино.       Проблема со Старейшиной Илина решена. Но все равно оставался какой-то осадок. Нет, вовсе не неприятный. Скорее - просто какой-то странный. Будто осталось слишком много недосказанностей, а еще больше - странностей.       - Я могу присутствовать во время исполнения "Расспроса"?       - Естественно.       Эта тишина не напрягает. Просто она... Кажется слегка неуместной сейчас. После всего.       - А-Жэнь...       Жохань забывает, что хотел сказать. Точнее - предпочитает это забыть. Потому что Цижэнь целует его. Вот так просто - поворачивается, притягивает приобняв за шею и целует. Вэнь сразу же отвечает на поцелуй, который в тот же момент перерастает в более страстный.       Между ними нет лишних слов. Между ними нет стеснения. И между ними нет... Причин говорить правду.       И когда Жохань бесстыдно пересаживается на чужие колени, Цижэнь просто обнимает его за талию и прерывает поцелуй.       - Ты получишь ответы.       - Я знаю.       Цижэнь лишь вздыхает:       - А-Хань.       - Что?       - Ну ты же хотел, чтобы я назвал тебя именно так.       Жохань усмехается:       - Представляю, какое было бы удивление у того мелкого ублюдка.       - Не о том думаешь.       - Правда?       Вэнь снова начинает вести себя бесстыдно. И лучше уж это все свести к какому-то одному конкретному занятию.       Цижэнь подхватывает Жоханя под бедра и поднимается. Главе Вэнь приходится обвить чужую шею руками, чтобы удержать равновесие.       И уже когда Жоханя роняют на кровать, тот совершенно точно бесстыдно произносит:       - Знаешь, а-Жэнь, единственный человек, который может застать меня врасплох - это ты.       Лань снимает ленту и смотрит на мужчину перед собой:       - Тебе просто нравится так думать.       - Мне много чего нравится, а-Жэнь.       - Раздвигать ноги? - Цижэнь изогнул бровь.       - Перед тобой, - отвечает Вэнь и делает сказанное.       Как бы там не было, в ордене Гусу Лань очень уж хотелось задержаться. Вэнь Жоханю - так точно. Потому что страстный секс после тяжелого дня - это именно то, что нужно. И то, что можно получить лишь здесь.

***

      По возвращению в орден, Минцзюэ собирался отправиться к себе. Все-таки им нужно отдохнуть после всего произошедшего. Да и ведь это они с Хуанем остались для проверки местности и зачистки нескольких мест, где были обнаружены остатки мертвецов. Однако Сичэнь предложил встретиться после ужина. В своей комнате.       Ох... Ну вот даже при встрече с чокнутым Старейшиной в том барьере Минцзюэ так сильно не волновался., как сейчас, стоя на пороге чужой комнаты. Юноша медленно выдохнул и постучал. Да чего он мнется и ведет себя, как... Ой, ладно, Минцзюэ просто слишком сильно переживает об их с Хуанем отношениях. Но как не переживать, когда Сичэнь настолько прекрасен?       - Ты пропустил ужин, - было первым, что произнес Минцзюэ, войдя в комнату. - Как твои братья?       Хуань отложил кисть и поднялся из-за стола. Он подошел ближе к своему гостю и коснулся его руки.       - Не переживай. Дядя оказал им обоим помощь. А-Ин будет присматривать за а-Чжанем, пока тот не придет в себя.       - Жаль, что все так сложилось. - Минцзюэ сам взял Хуаня за руки и погладил костяшки. - Не хотелось, чтобы твои младшие страдали.       Сичэнь улыбнулся:       - Я знаю, что это ты вывел их оттуда. Спасибо.       - Хуань, не благодари меня за такие вещи.       Минцзюэ наклонился и поцеловал возлюбленного. Он отпустил руки Сичэня и обнял за талию, притягивая ближе к себе. Хуань закинул руки на чужие плечи и отдался ласке. Минцзюэ мог быть страстным, но и сдержанным одновременно. Даже этот пылкий поцелуй закончился слишком быстро, чтобы не перейти к более откровенным действиям раньше времени.       Как бы там не было, Не уважал правила и традиции, которыми жил Хуань.       Сичэнь погладил чужую щеку и предложил присесть за стол. Однако присел только он сам. Минцзюэ устроился на его коленях и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом этой невинной близости.       - Сюй свалил слишком быстро, - заметил Не. - Похоже, что та ситуация с его младшим братом и правде беспокоит его.       - Сюй является человеком чести. Что опровергает любые злые слова о нем, - произнес Лань и погладил лежащего у него на коленях юношу по голове. - А-Цзюэ, в той пещере, - он помедлил. - Не расскажешь, что произошло там? Слова Сюя прозвучали крайне... Ужасно, на самом деле.       Ах, та пещера... Минцзюэ посмотрел на Сичэня как-то даже задумчиво.       - Он сходит с ума. Иногда мне кажется, что он не может это контролировать. Сюй, - Минцзюэ сел и заговорил по фактам. - Изначально хотел отправиться в то место, чтобы узнать все детали. Он говорил о том, что Вэнь Нина специально привели к состоянию мертвеца, высосав из него все духовные силы и душу. После этого душу пытались вернуть в тело, а когда не получилось - засунули ее в лук для проведения того ритуала с барьером. Из того мальчика хотели сделать мертвеца с сознанием. Тело Вэнь Нина оставили, потому что хотели использовать его для чего-то еще. - Юноша нахмурился. - Но Сюй сказал, что... Старейшина точно знал, что создание мертвеца с сознанием возможно.       - Сюй сказал мне о том же, - тихо ответил Сичэнь. - Этот Старейшина знал очень много тонкостей темного пути. И это в самом деле пугает. Создать мертвеца с сознанием - это равносильно получению непобедимого оружия. Если он будет один - это половина беды. Но, что, если их будет двое или десяток?       Минцзюэ накрыл чужую руку своей:       - Не думай об этом. Все закончилось. Осталось дождаться, пока твой младший брат придет в сознание.       Хуань согласился. Он сжал чужие пальцы в ответ и улыбнулся:       - Спасибо, что снова поддерживаешь. И завтра, - улыбка сошла с его лица. - Кажется, я поступаю не верно. Сюй сказал, что поможет, но...       - Хуань, - перебил его Не. - Невозможно делить все на правильное и неправильное. Знаешь, я всегда считал Сюя последним ублюдком. Но я и подумать не мог, что он станет помогать мне или тебе. А теперь я переживаю о его состоянии, пью с ним вино и нормально беседую. И знаешь, - он хохотнул. - Согласись, некоторые вещи Сюй понимает намного лучше нас. И если он предложил свою помощь, то за этим стоит не только желание быть для нас союзником.       - Возможно ты прав, - соглашается Сичэнь. - Однако, неправильно обсуждать мотивы другого человека.       - Все-все, - Минцзюэ отвел взгляд. - Больше ничего не говорю. Пока Сюя здесь нет.       Сичэнь снова расплывается в улыбке. Той самой улыбке, которую Минцзюэ очень сильно любит. Любит настолько, что не может сдержаться. Но ему и не нужно этого делать.       Когда Минцзюэ тянется за поцелуем, то сразу же получает его. Хуань подвигается ближе и по итогу пересаживается на чужие колени. Минцзюэ не медлит. Он приподнимает парня так, чтобы усадить его на стол. От столь бесстыдной позы Хуань сразу же смутился:       - А-Цзюэ, это...       - Ага. Да.       Минцзюэ целует его снова и начинает стягивать с Хуаня его белые одеяния. И пока раздевает, успевает буквально уложить на стол не разрывая поцелуя, и пробраться пальцами к нежной коже. Сичэнь сдавленно простонал и развел ноги чуть сильнее, чтобы Минцзюэ смог оказаться еще ближе, чтобы их контакт стал еще более тесным.       Когда Минцзюэ отстранился, но продолжил нависать над возлюбленным, Хуань был готов вспыхнуть от смущения снова. Волосы растрепались, взгляд горит желанием, а из-за снятого пояса, одежды съехали в стороны и открывали вид на грудь - такой Минцзюэ был просто до невозможности возбуждающим и желанным.       Хуань стянул с себя лобную ленту. Он помедлил всего мгновение, прежде, чем набросить ее на чужую шею и притянуть Минцзюэ к себе для очередного поцелуя.       После такого Не уже не смог сдержаться. Он дернул с любовника нижнюю часть одежда и погладил возбужденный член. Хуань простонал прямо в поцелуй и прогнулся, чтобы быть ближе к желанным прикосновениям.       Именно после этого Минцзюэ окончательно теряет любое самообладание.

***

      Цзысюань воткнул иглу в игольницу и взял в руки свое творение. Эта белая накидка расшитая языками пламени из золотистых нитей казалась завершенной. Но ей будто чего-то не хватало. Юноша подумывал добавить мех, но в таком случае может получиться более зимний вариант. Цзысюань зевнул. Уже довольно поздно. Стоит подумать о продолжении работы завтра.       Заниматься любимым делом юноша мог только ночью. Только так он был уверен в том, что ему не помешают. Ну, и не станут насмехаться, - тоже.       Цзысюаню хотелось поскорее порадовать дорогого человека. Сюй оценил перчатку для занятий стрельбой из лука и попросил что-то, что дополнит ее. Но не черное - как указывалось в письме. Именно в тот момент Цзысюаню пришла идея сделать именно накидку, которая просто идеально подходила образу лучника, который вырисовывался в воображении.       Но сейчас точно пора спать. Завтра нужно будет присутствовать на... Там, где Цзысюань быть совершенно не хотел. Когда же это все уже закончится? Просыпаясь каждое утро, Цзысюань очень сильно ждет вечера, чтобы заняться любимым делом или просто побыть в тишине.       Пока юноша убирал все принадлежности для шитья, время от времени косился на накидку. Хм... Все-таки лучше добавить кайму. Он покачал головой и вздохнул.       Спрятав коробку с нитями и иглами, Цзысюань повернулся обратно к кровати, чтобы забрать и накидку. Но едва не вскрикнул от неожиданности.       - С-сюй, - Цзинь покосился в сторону двери и все же решил использовать талисман, чтобы запечатать дверь изнутри. - Напугал. Что ты здесь делаешь?       Вэнь взял в руки плод трудов младшего и с интересом посмотрел на узор:       - Ого. А это... Невероятно. Она правда для меня?       Цзысюань смутился и отвел взгляд:       - Она еще не закончена.       Сюй взглянул на тонкую работу. Эта вышивка и правда крайне аккуратна и... Вэнь надевает свой незаконченный подарок и с усмешкой смотрит на Цзысюаня:       - А так?       Цзинь перевел на ночного гостя слегка укоризненный взгляд и насупился:       - Это должен был быть подарок. Теперь никакой неожиданности не получится. - Он вздохнул. - Тебе понравилась та перчатка, вот и, - вместо окончания фразы он махнул рукой в сторону Сюя.       Но вот Вэнь был другого мнения:       - Если это ты называешь неоконченной работой, то я буду с нетерпением ждать, когда ты ее закончишь.       Цзысюань снова смущается. Даже в свете свечей заметно его пылающие щеки. Каждый раз, когда Сюй говорит такие вещи...       - А-Сюань.       - А?       Сюй подходит ближе и берет младшего за руки:       - Она прекрасна. Уже прекрасна.       Цзинь опустил голову и не решался взглянуть в глаза старшему. В письмах было намного проще быть искренним в чувствах. Но говорить что-то такое, глядя Сюю в глаза, когда тот хвалит подарок и вообще - стоит в нем... Это все совершенно другое!       - Я... Рад, что тебе нравится...       Вместо ответа Сюй потянул Цзысюаня в сторону кровати, а потом резко развернул и просто бросил младшего на мягкую поверхность.       Цзысюань опешил. Что? А? Неужели Сюй хочет... Цзинь растерялся еще больше, когда Вэнь навис над ним. Неужели все и правда произойдет вот так?       Сюй заметил эти растерянность и даже страх в глазах младшего. И... Рассмеялся:       - Что? Испугался?       Цзысюань покраснел сильнее прежнего и отвернул голову:       - Прекрати. Я...       - Это не шутка, - перебивает Сюй, продолжая нависать над Цзинем. - Я ни за что не стал бы высмеивать твои чувства. Ты, твои письма и твои подарки, - Вэнь наклонился чуть ближе. - Мне нравится все.       Цзысюань повернулся к Сюю. Но даже не успел ничего ответить. Потому что...       - А-Сюань...       И поцеловал.       Цзысюаню просто не верилось в происходящее. Сюй... Нет, его возлюбленный пришел к нему так поздно, снова мог подвергнуть себя опасности, похвалил подарки, высказал о чистоте своих намерений и поцеловал. Нет, не тот страстный и взрослый поцелуй. Просто касание. Нежное и аккуратное.       Сюй быстро отстранился и лег рядом.       - Ты не против, если я посплю здесь? Мне негде переночевать.       Цзысюань снова теряется.       - Негде... Ночевать?       - Ага. - Сюй аккуратно снимает накидку и складывает ее, откладывая на пол. - Негде. - И снова улегся рядом. - Не против?       Конечно же Цзысюань не против. Он просто крайне потерян и смущен.       - Да, конечно. Эм... Принести еще подушек?       - Мм... Не заморачивайся. - Сюй притягивает Цзысюаня к себе. - У меня был трудный день, а общение с тобой меня всегда расслабляет.       Услышать подобное было крайне приятно. Цзинь прикрыл глаза и улыбнулся:       - Не знаю, почему ты так... Я словно во сне.       Сюй зарылся пальцами в чужие волосы и напомнил:       - Мне насрать на слова других. И тебе тоже должно быть насрать. Если кто-то что-то рискнет гавкнуть в твою сторону - просто игнорируй. Я на твоей стороне. И ты должен быть уверен в том, что я не шучу и не играю.       - Сюй, что случилось?       И Вэнь не собирается врать или увиливать:       - Мой брат нашел твои письма. Не переживай, я преподал ему урок. Он не будет говорить лишнего. Больше не будет, - хохотнул Сюй. - Но почему-то мне показалось важным прийти к тебе и заявить о своих намерениях.       Цзысюань снова теряется. Уже в который раз за этот вечер. Но Сюй честен с ним и говорит подобные вещи потому что считает Цзысюаня достаточно взрослым для понимая происходящего.       По итогу Цзинь вздыхает:       - Если тебе не хочется быть дома, я не против, если ты побудешь здесь. И, - не смотря на любое смущение он продолжает. - Я не против, если ты поцелуешь меня еще.       - Нет, - сразу же возражает Сюй. - Это было импульсивно. Тебе все еще четырнадцать.       Цзысюань тихо рассмеялся. Импульсивно, да?       - И это говорит будущий глава ордена, который пришел сюда, потому что ему негде ночевать.       Сюй хмыкнул:       - Поэтому и поцелуй. Я тебя впечатлил и ты меня точно не выгонишь.       - Я бы тебя не выгнал в любом случае, - в том же шутливом тоне отвечает Цзинь. - И я, - его голос становится как-то нежнее. - Просто поверить не могу, что ты и правда ждешь меня. Спасибо, что... Честен.       Вэнь шумно выдыхает и прикрывает глаза:       - В четыре утра меня уже здесь не будет.       - Угу...       На самом деле Цзысюаню все равно, сколько Сюй пробудет здесь. Его радует любая близость с этим человеком. А еще - поцелуй. Уже не первый их поцелуй - второй, но все равно - крайне незабываемый. Ну а поскольку Сюй все еще здесь, Цзысюань засыпает чувствуя себя самым счастливым.

***

      Жарко. Жарко и как-то... Тесно.       Ванцзи немного поерзал и открыл глаза.       Ох... Как же тяжело. Последнее, что он помнит - так это того ребенка и... Укол. Да, какая-то игла вошла ему в шею и... Темнота.       Но поскольку сейчас Ванцзи просыпается в объятиях Усяня, то значит, что все закончилось. Верно?       - М... Вэй Ин...       Тот словно и не спал.       Все время, что Лань Чжань был без сознания, Вэй Ин был словно на иголках и просыпался от каждого шороха. Поэтому когда Усянь услышал обращение к себе, то сразу же распахнул глаза и еще сильнее стиснул Ванцзи в своих объятиях.       - Лань Чжань... Я так волновался, Лань Чжань.       - Мгм.       Ванцзи прикрыл глаза и вдохнул родной запах. Да, теперь он дома. Теперь все закончилось. Вэй Ин рядом. Хорошо, что с ним все в порядке.       Усянь не смог сдержаться и всхлипнул. Он знал, что как только Лань Чжань придет в себя, нужно дать ему отвар, осмотреть его рану, проверить состояние. Но Вэй Ин просто не мог совладать с эмоциями. До него будто только сейчас пришло окончательное осознание того, насколько большую опасность они пережили. И Лань Чжань взаправду мог пострадать куда сильнее. Или даже лишиться жизни.       - Вэй Ин, все...       - Я не пережил бы, если бы с тобой что-то случилось. Я просто... Лань Чжань, как же сильно я боялся тебя потерять.       Усянь немного отстраняется, чтобы опуститься ниже и нежно коснуться губ любимого. "Люблю тебя" - уже шепчет Вэй Ин и углубляет поцелуй.       Ванцзи обнял в ответ и подался ласке. Вэй Ин так сильно переживал... Он плакал и действительно боялся потерять любимого человека. И пока они целовались, сердца обоих переполняла безграничная нежность, трепетная любовь и нежная забота.              Поскольку проснулся Ванцзи ночью, после того, как все его раны были обработаны, отвары выпиты, а состояние проверено, они снова устроились в кровати. Усянь кратко рассказал о случившемся, опустив разве что только детали того, что пришлось использовать не совсем правильные вещи. Ну, и о разговоре с тем мальчиком, который так же помнил прошлую жизнь, - тоже.       Выслушав Вэй Ина, Лань тихо произнес:       - Глава Вэнь силен.       "Я бы назвал это иначе, Лань Чжань", - думает Усянь, но все равно соглашается с высказыванием.       - Повезло, что он наш союзник.       - Мгм. Но... Ребенок?       Вэй Ин вздохнул. Ох, говорить об этом все равно придется. Наверное, лучше всего поговорить сначала с Лань Чжанем.       - Это и является самым непонятным. Тот мальчик... Его звали Сюэ Ян. Он очень многое знал и умел. И это на самом деле страшные вещи.       - Мгм. - Ванцзи сел в кровати и задумчиво посмотрел перед собой. - Он... Будто знал меня.       "Знал. Знал! И утверждал, что ты его убил! Но ты тоже не знаешь, что это за ублюдок!" - внутренний Усянь метался от недоумения от происходящего.       - Знаешь, Лань Чжань, это на самом деле уже совсем не важно. - Вэй Ин обнял Ванцзи со спины и прикрыл глаза. - Все закончилось. И я рад, что с тобой все в порядке. Завтра дядя Цижэнь и глава Вэнь попробуют применить "Расспрос". И завтра снова обсудим случившееся. Старший братик и старший братик Не исследовали местность, а Вэнь Сюй... Обещал вернуться завтра утром. Все правда закончилось.       Под конец речи голос Усяня сорвался. Пережитые эмоции снова были готовы вылиться слезами. Но стоит хоть немного...       - Мне повезло с Вэй Ином. И я должен попросить прощения за то, что заставил тебя переживать.       Что? Нет-нет-нет! Не так! Лань Чжань же... Не мог знать. Это Усянь помнит прошлую жизнь. Это Усянь был Старейшиной Илина. И даже так Усянь ничего не смог предпринять против того ребенка. Потому что Сюэ Ян угрожал в первую очередь жизни Лань Чжаня.       - Не говори так, Лань Чжань. Я... Мне повезло почувствовать твои духовные силы. И я... Хочу чаще заниматься парной медитацией. Уверен, это совместные практики помогли мне почувствовать тебя и опасность. Лань Чжань, я, - он прижался еще сильнее. - Когда я оказался в той пещере, у меня сердце кольнуло. И я... Я так за тебя переживал...       Ванцзи накрыл руки Усяня своими и тихо ответил:       - Вэй Ин, я... Обещал защищать тебя.       - Не говори так! Лань Чжань, я же... Я... Я тоже хочу защищать и оберегать тебя. Я ведь люблю тебя. Так сильно люблю...       И пока Усянь снова пытался унять слезы, Ванцзи переплел их пальцы и пообещал сам себе, что он непременно станет сильнее, чтобы защищать своего Вэй Ина. Он сделает все, чтобы его Вэй Ин больше никогда не плакал.       Потому что Вэй Ин прекрасен. Как и его улыбка.

***

      Наверное, впервые за долгое время, очень долгое время, Жохань просыпался от того, что его трясли за плечо. Да за такое и руку оторвать мало. И в любом другом случае глава Вэнь точно перерезал бы чью-то глотку. Но сейчас обстоятельства совсем иные.       - Через полчаса время подъема. Нужно вернуться на территорию ордена до этого времени.       Вэнь усмехнулся и перевернулся на спину. Он потянулся и посмотрел на Цижэня не скрывая своего удовлетворения.       - А-Жэнь, тебе стоило разбудить меня раньше. Я бы хотел проснуться в твоих объятиях.       - Ты хотел, чтобы тебя еще раз отымели.       - Не без этого.       Цижэнь закатил глаза. Ненормальный Вэнь. Нужно было уходить.       - Только посмей, - Лань скосил предостерегающий взгляд на Жоханя.       Тот рассмеялся и протянул верхнюю часть нижних одежд их владельцу.       - Я просто перепутал.       Как же, перепутал он.       - Твой сын обещал вернуться к пяти. Полагаю, что после завтрака они с Хуанем и Не Минцзюэ отправятся в то селение.       Жохань зевнул и потянулся к своим одеждам:       - Считаешь, там нужен глава Не?       - Сдерживающий фактор. Твой сын выглядел обеспокоенным, когда покидал Облачные Глубины вчера.       - А-Жэнь, Сюй был злой как собака. Он не был обеспокоенным.       - Тогда, у твоего сына куда лучше с контролем эмоций.       Вэнь лишь смеется:       - Вот поэтому я тебя и обожаю, а-Жэнь. Но, - он хитро щурится. - Давай не будем забывать о том, из-за кого весь мой контроль эмоций летит к чертям.       Цижэнь смотрит непроницаемо. Ну точно ненормальный. Но все равно каким-то образом именно этот человек является едва ли не сильнейшим заклинателем и главой Великого ордена. Ужас.       - Использовать некоторые вещи было твоей идеей, - напоминает Лань. - И, повторюсь, не пытайся коснуться моей ленты.       - Но согласись, она бы отлично смотрелась на моем...       - Жохань, - Цижэнь начинает раздражаться от всего этого бесстыдства. - Просто оденься.       - Что? Жохань? А где же подевался а-Хань? Верни, - откровенно насмехается Вэнь.       - А-Хань сорвал голос. А у Жоханя с этим нет проблем, поэтому он говорит всякую похабщину. Да.       Вэнь готов снова залиться смехом. Что он, собственно, и делает. Пока перед ним не возникает небольшой пузырек с отваром. О, даже так? Это утро глава Вэнь надолго запомнит. Он принимает отвар и довольно улыбается:       - Да?       - Что? - Цижэнь смотрит с ожиданием.       "И кто еще из нас является провокатором, а-Жэнь?" - задает вопрос сам себе Жохань. Но не продолжает развивать эту тему.       - Отсосать тебе в благодарность, - Вэнь махнул пустым пузырьком, - или заколешь мне волосы?       - Как только ты найдешь свою заколку. Не забывай, что остаются важные дела, требующие внимания. И завершения.       Жоханю не нужно этого говорить. Но послушать Цижэня главе Вэнь всегда в радость.       Однако... Да, заколку стоит найти. Так, и куда это дорогущее украшение улетело вчера?

***

      Сюй прибыл как и обещал - ровно ко времени подъема. Он поприветствовал адептов ордена Гусу Лань и направился в нужном ему направлении, игнорируя любые предложения сопроводить. Ну вот зачем ему сопровождение, если он знает, что совсем скоро пересечется с Хуанем и Минцзюэ, которые только покидали комнату главы ордена.       - Утро доброе, - Вэнь даже рукой махнул. - Бурная ночка?       Сичэнь смутился, а вот Не был готов голову оторвать одному придурку.       - Не перегибай.       - Со столом все нормально, - невпопад произносит Сюй и усмехается. - Хотел поговорить наедине.       От высказывания о столе в первую очередь Хуаню стало неловко. Конечно, Сюй может видеть многое, но некоторые вещи и в самом деле хотелось бы от него скрыть. Насовсем.       - Ну и? - Минцзюэ более непробиваем в подобных аспектах. - Мы наедине, - он развел руками. - Говори.       Вэнь косится в сторону:       - Пойдемте туда.              Когда все трое оказались подальше от зданий ордена, Вэнь заговорил первым снова:       - Человек, который наложил проклятие на жителей деревни - это не Старейшина. И когда наложивший проклятие освободился из-под контроля того типа, - Сюй помедлил. - Хуань, ты же столкнулся с презрением со стороны жителей того селения. Поскольку оно находится на границе орденов, а они уже недовольны происходящим со стороны Гусу Лань, то может быть логично, что они обратятся к Ланьлин Цзинь. Поскольку их "спаситель", - он хохотнул. - Был в золотых одеяниях.       На самом деле Хуань и сам это понимал. Просто озвучить... Было неловко. Признать просчет своего ордена и себя, признать недальновидность, признать...       - Нет, не думай ни о чем. Я с самого начала сказал, что это все, - Сюй призадумался. - Полный бред. Сейчас есть проблема, которую нужно решить. Я хоть и не глава ордена, но некоторые вещи могу понимать. Гуаншань тебе не союзник и никогда не будет. Как и Ланьлин Цзинь в целом. - Он замолчал. - Просто, - Сюй вздохнул. - Забудь о том, что то место вообще существовало.       Сичэнь поджал губы. Естественно. У Вэнь Сюя довольно жестокие способы решения любой проблемы. И он не отступит от них в любом случае. Просто принять это... Или что-то говорить...       Минцзюэ заметил эти колебания со стороны Хуаня. Поэтому и ответил за него:       - Считаешь, что те люди принесут больше проблем в дальнейшем?       - Я говорю о том, что Гуаншань - это тот человек, который готов пользоваться любыми слабостями, потому что не имеет силы.       - Но в таком случае ему придется разбираться с проблемой того проклятия. - Возразил Не. - Не думаю, что он возьмется.       - А я думаю, что в случае согласия ему ничего не мешает истребить всех тех людей. Гуаншань не является человеком высокой морали. Как все могли заметить, - хохотнул Вэнь. - Поэтому я предлагаю вариант не участия Гусу Лань.       Хуань снова отмалчивается. Это все крайне жестоко. Однако - вполне реально. Сичэнь и сам понимает, что если глава Цзинь узнает о том селении, то на ближайшем же совете выскажется в отношении недальновидности юного главы. В свете последних событий, для Хуаня это не самый лучший расклад. А еще - Сюй. Этот Вэнь проявляет крайнее добродушие, выражаясь именно так.       - Да.       Минцзюэ и Сюй поворачиваются к Хуаню.       Сичэнь улыбается своей добродушной улыбкой:       - Будущий глава Вэнь, я благодарю вас за ваше беспокойство. Если жители того селения оскорбили вас, я не имею права настаивать на добродетели.       Сюй прикусил губу, чтобы сдержать смех. Минцзюэ слегка побледнел:       - Х-хуань... Ты же понимаешь, что после этого...       - А-Цзюэ, - Сичэнь касается руки любимого. - Сейчас я должен принимать решения в интересах своего ордена и его будущего. И какой бы не была моя мораль, - он вздохнул и прекратил улыбаться. - Я готов немного поступиться ею, в интересах будущего моего ордена. Полагаю, - он опускает взгляд. - Что вы оба меня понимаете.       Минцзюэ без лишних слов обнял Сичэня. Конечно же каждый из них понимал. Просто самому Минцзюэ очень не хотелось, чтобы перед его дорогим Хуанем вставал какой-то выбор.       Сюй кивнул:       - Хорошо. Ни ты, ни твой орден даже не вспомнятся. Обещаю, я сделаю все так, будто того селения совсем не существовало. У меня, - он сглотнул. - Уже есть опыт. И вы оба об этом знаете.       Орден Хэ Цзян. И Лань, и Не это понимали. Просто... Никто и помыслить не мог, что навыки Вэнь Сюя понадобятся настолько сильно, и что с некоторыми проблемами, которые стоит решать лишь таким способом, придется столкнуться настолько близко.

***

      Прежде, чем войти в комнату, где находило тело Вэнь Нина, Жохань остановился. Он посмотрел на запечатанную дверь и усмехнулся.       - А-Жэнь, скажи, если я сожгу эту комнатку, ты сильно расстроишься?       - Полагаю, что тебе важно уничтожить любые подозрения.       Вэнь вздохнул и произнес:       - Чтобы сказать об окончании всего этого наверняка.       - В таком случае правильнее было бы сначала попытаться исполнить "Расспрос".       - Нет.       Они переглянулись.       Цижэнь точно знал, что его младшие воспитанники сейчас вместе. Усянь наверняка очень сильно переживает о Ванцзи, поэтому не отходит от него и постоянно контролирует состояние. Сичэнь занят внутренними делами ордена и тем селением. А вот Не Минцзюэ и Вэнь Сюй уж точно приложили руку к решению проблемы.       Когда старший племянник сказал, что стоит обсудить некоторые вопросы пограничных селений с теми, кто имеет больше взаимодействия с подобными проблемами, Цижэнь сразу все понял. Как бы не хотелось признавать, но... Хуань слишком сильно вырос. На самом деле этого Цижэнь и хотел для него - полной самостоятельности и уверенности в себе. Однако... Хуань больше не просит совета. Он действует правильно сам по себе. Он силен, умен и учтив. Он - идеален. Цижэнь и в самом деле горд своим воспитанником, всеми ими. Но все равно хотелось бы как-то... Разделять с ними не только тепло, но и тяготы.       С одной стороны было радостно от того, что мальчики уже выросли и могут постоять за себя и свои интересы. Но с другой... Хотелось еще хоть немного побыть тем, к кому они несомненно обратятся за помощью.       Однако в данный момент в подобных размышлениях просто нет смысла. Цижэнь достает мешочек-ловушку и смотрит на Жоханя. Тот расплывается в довольном оскале.       Изначально вместилище души Вэнь Нина не было тронуто. Поэтому изначально на комнате, где пребывало тело, было наложено несколько печатей. В том числе и те, которые не позволяли выбраться из нее. Следовало предвидеть все варианты, поэтому Цижэнь это и сделал.       Поймать душу Сюэ Яна, или собрать ее осколки, не удалось, поэтому логично было предположить, что эта душа может оказаться в подготовленном сосуде.       Цижэнь сложил пальцы в печать ровно в тот момент, когда Жохань воспламенил здание. Оставалось только ждать.       Не важно, чего пожелает душа. Она совершенно точно попадет в эту ловушку. А после - даст ответы на все интересующие вопросы.       И пока комната горела...       - Я сам скажу Сюю.       Цижэнь лишь соглашается:       - Естественно.

***

      Не смотря на слова Сюя, Хуань все же направился со старшими в селение. Просто сошел с меча немного раньше.       Лань прошелся по густому лесу, осматривая местность. С одной стороны он желал сказать, что здесь красиво, но с другой - понимал, что подобная красота должна будет расшириться. Примерно - на одно селение.       Сюй изначально поставил в известность, как он все это делал. Он не утаивал ничего.       Однако... Это походило не столько на полное доверие, сколько на полнейшее безразличие. Сюй - это тот человек, который знает свое будущее. И он хотел его менять. Неужели у него получилось? Но такой вопрос точно не задашь.       Сичэнь посмотрел себе под ноги. Многое. Очень много случилось за последние годы. Нет, быть главой ордена ему не в тягость, дядя готовил его к этому. Просто... Бывает, складываются слишком неоднозначные обстоятельства.       Хуань поднял голову и взглянул в голубое, безоблачное, небо.       Много чего может быть. Просто нужно быть ко всему готовым. И... Приоритеты.       Только вчера его младшие братья пострадали. Из-за Старейшины. Имеет ли Сичэнь право на колебания?       Нет. Определенно - нет.       Хуань шагает дальше и думает о том, что было бы неплохо заглянуть к младшим братьям по возвращению.       Он прикрывает глаза, слыша крики вдалеке.       Точно, можно порадовать младших сладостями и вкусным чаем. Можно даже позвать Минцзюэ с Сюем.       Издалека доносится запах гари.       Усянь и Ванцзи наверняка будут не против хорошей компании.       Кто-то кричит проклятия.       Очень жаль, что не получилось побеседовать с ними с самого утра. Его братики просто очаровательны - Хуань точно знает. И не смотря на их новые взаимоотношения, они все еще остаются самыми лучшими.       Хуань выходит из леса и видит пылающие дома в селении, что совсем недалеко от деревьев.       "О, будет плохо, если огонь охватит площадь больше ожидаемой" - именно с этими размышлениями Хуань ставит барьер. Чтобы не навредить природе.       Сичэнь остается стоять на окраине леса и смотреть на огонь.       Заклинания Цишань Вэнь достойны уважения.

***

      Когда ловушка для души закрылась, пламя погасло. Жохань смотрел на то, что осталось от комнаты и ничего не говорил. Цижэнь так же предпочел отмалчиваться. Он затянул мешочек и развернулся, чтобы уйти.       - А-Жэнь, мне нужен прах.       Лань без лишних слов протянул мешочек с душой Вэню. Естественно Жоханю нужен прах. Но он мог бы собрать его и сам.       Однако не стоило забывать, что вчера этот бесстыдный человек действовал из совестных побуждений.       - При "Расспросе" будешь присутствовать только ты.       И это условие от Цижэня Жохань готов принять.

***

      Усянь облегченно вздохнул и поцеловал перевязанную кисть Ванцзи. Вэй Ин улыбнулся и оставил свой поцелуй на губах любимого.       - Лань Чжань, я так рад, что ты не сильно пострадал. - Он вздохнул. - Я бы хотел, чтобы ты вообще не страдал. Но все вылилось именно так.       - Вэй Ин, я должен благодарить тебя.       "Лань Чжань, да если бы пришел кто-то другой, то тебе не резали бы руку" о возражает внутренний Усянь. Однако в реальности он не может этого произнести.       Вэй Ин усаживается на колени возлюбленного и обнимает за плечи:       - Спасибо, что ты есть. Правда.       - Мгм. Вэй Ин очаровательный.       "Ну вот как ты можешь быть таким?!"- паникует внутренний Усянь. А в реальности - просто целует.       Сегодня они точно должны уделить время друг другу. Вэй Ин рассчитывает на это не только из-за травм Лань Чжаня, но и из-за некоторого чувства вины за то, что он не может сказать всей правды.

***

      - А тебе реально нужно было выпустить пар, - Минцзюэ вытер лоб и вздохнул. - Сюй, у тебя там точно все нормально?       - Стабильно, - отвечает Вэнь и тушит печать. - А что?       - А что с младшим братом?       - Хочешь знать, - усмехается Сюй.       Минцзюэ закатывает глаза:       - Блять, твой сучий пиздюк - та еще головная боль. Мне а-Сан рассказывал.       - Он высмеивал мои будущие отношения, - сказал как отрезал.       Глава Не покосился на несколько испуганных жителей селения, которых не задело пламя. Ну что же... Сюй - это Сюй. Да и вообще - у каждого человека свои методы.       - О, а там еще кто-то есть, - Минцзюэ указывает на тех несчастных.       И оставшихся сразу же окутывает пламенем.       "А он действительно влюблен", - делает заключение Минцзюэ, глядя на Сюя, который... На самом деле не знал ни жалости, ни сострадания.

***

      Цижэнь убрал руки с гуциня и посмотрел на флейту и мешочек с душой, что лежали совсем рядом.       Сюэ Ян не то, чтобы не ответил. Просто... Нечто будто препятствовало "Расспросу". Но почему?       - Подох?       Лань посмотрел на Жоханя с укоризной:       - Да, этот ребенок мертв. Но его душа не отвечает.       - Но она была в Вэнь Нине. Блять, пиздюк не мог предусмотреть столько всего.       Цижэнь ничего не отвечает. Использование темного пути, многие достижения в нем и такая уверенность... Это все слишком странно и непонятно.       - Крайне предусмотрительно оставить тело с пустым вместилищем души. Однако Сюэ Ян наверняка был заклинателем. К чему тело без ядра?       - Чтобы было проще практиковать темные техники, - следует незамедлительный ответ Жоханя. - Отражения использования темной ци на ядре не будет, потому что нет самого ядра. Это логично.       - Темный путь не приводит ни к чему хорошему.       - Скажи это этому мешку, - усмехается Вэнь. - Ебануться.       И Цижэнь не уверен в том, что может с этим поспорить.              Они пережили весьма странное расследование. Преступником и идущим по темному пути оказался ребенок. Пусть и не совсем маленький мальчик, но все же... Это странно.       Душа будто скрыта сама по себе. Она не ответил ни на "Расспрос", ни на "Призыв". Будто эта душа просто была. А это уже что-то невероятное.       Цижэнь не слабый заклинатель, и он мастерски владеет техниками своего ордена. Душа просто обязана была ему ответить.       Жохань поднимается и хватает мешочек. Он сжимает его в ладони и... Восплалемняет.       - Если эта тварь молчит, то от нее нет толка.       Глава Вэнь бросает те искорки, что остались от мешочка, на пол и направляется к выходу.       Цижэнь провожает его взглядом.       Этот человек и без того был крайне беспринципным. Однако сейчас... Все наверняка еще больше усугубиться.       И это как раз из тех вещей, которые являются неизбежными.

      Старейшина Илина уничтожен.

      Возможно ли считать, что это конец?