Основатель (праведного) пути

      Хуань отложил кисть и повернул голову к окну. С ответом последнему главе было закончено. Официально, сдержанно и кратко. Содержательные и длинные письма Сичэнь писал только одному человеку. И именно в письме Не Минцзюэ Хуань поделился своим беспокойством по поводу того, что следующий совет глав Вэнь Жохань захотел провести в Юньмэне.       После падения ордена Хэ Цзян, глава Вэнь определенно заинтересовался очередным слабым звеном. Мэйшань Юй - орден без главы. Именно так его негласно называли последние три года. И Сичэнь прекрасно отдавал себе отчет о том, что именно он поспособствовал этому. А глава Вэнь наверняка оценил, раз заявил дяде о том, что не будет донимать молодых глав. Жохань дал отсрочку в пять лет. А прошло уже три.       Прижать Мэйшань означало оказать прямое влияние на Юньмэн. А рядом располагается орден Чунцин Фань, глава которого ранее был в крайне хороших отношениях с покойным главой Юй.       На самом деле было достаточно много негласных договоренностей между главами. И Вэнь Жохань был прекрасно о них осведомлен. А его сын на это намекнул.       Тогда Сюй намекнул на то, что Жохань знает все, что происходит в его владениях. "У отца везде есть глаза и уши" - именно так выразился будущий глава Вэнь во время прогулки по Безночному Городу, когда младшие братья принимали участие в своих первых соревнованиях. И это "везде" относилось не только к Цишаню. Очевидно.       Однако то, что беспокоило Сичэня помимо желания главы Вэнь захватить власть в Поднебесной, лежало совсем рядом. Когда Хуань с младшими братьями нашел очередной сборник темных ритуалов, он сразу же передал находку дяде и обсудил ее с ним.       У Сичэня был план по обнаружению подобных вещей. Однако прочесывание границ с Ланьлин Цзинь ничего не дало. На каждую Ночную охоту, которая вызывала у него хоть малейшее подозрение, Хуань брал своих братьев. Но все проходило спокойно и естественно - никаких книг и ритуалов. Это вызывало еще больше волнения, ведь... Совсем скоро его братья будут сами отправляться на Ночные охоты, а Хуань еще сильнее погрязнет в делах ордена.       Было слегка печально от того, что они отдалились друг от друга. А-Ин и а-Чжань замечательные, они прекрасно ладят и на любую просьбу старшего брата отвечают согласием. Сичэнь не мог не радоваться успехам Усяня в целительстве или не восхищаться заклинательскими навыками Ванцзи. Но все равно он не мог быть с ними так же близок, как раньше. Некоторое время Хуаню казалось, что младшие держатся друг от друга на расстоянии. Но это оказалось не так. Либо показалось, либо они все решили сами.       Они уже взрослые - им по четырнадцать. Стоит поумерить свое беспокойство. В конце-концов, в свои четырнадцать Хуань уже был главой и полностью отвечал за себя, за орден и за братьев.       Сичэнь перечитывает последнее письмо, адресованное главе Цзян. Вспомнился тот день, когда маленький а-Ин лежал с окровавленными ногами и плакал. Кажется, дядя как-то обмолвился о том, что Вэй Ин какое-то время назад занимался улучшением укрепляющего отвара, однако это никак не повлияло на его особенность. Милый и улыбчивый а-Ин не должен был переживать подобного. Не должно было быть той боли и тех слез. А-Ин уже пережил достаточно. И когда Сичэнь защищал своего младшего братика от Цзыдяня... Хуань покосился на свою руку, которой он три года назад сжимал духовное оружие Юй Цзыюань. Ну что же... Агрессия никогда не приведет к победе. Наверное, именно поэтому Вэнь Жохань предпочитает ухмыляться и произносить весьма безнравственные вещи.       Утро начиналось с крепких объятий и нежных улыбок. Едва открыв глаза, Вэй Ин сразу же сильнее сжал пальцами одежду Ванцзи. Это не сон. Они и правда... Ох...       Вчера, после взаимного признания, Усянь остался в комнате своего... Возлюбленного. Неужели он взаправду вправе называть его так! Весь вечер они провели за изучением новых мелодий. И в этой умиротворенной атмосфере было свое очарование. А когда Вэй Ин отложил флейту и коснулся гуциня Ванцзи, Лань Чжань накрыл его руку своей и аккуратно переплел их пальцы. Тогда Усяню показалось, что его сердце готово выпрыгнуть из груди. Поэтому он и не заметил смущения со стороны Ванцзи, у которого покраснели кончики ушей.       А сейчас Вэй Ин набирается смелости и целует своего Лань Чжаня в щеку. Тот приоткрывает глаза и обнимает Усяня сильнее.       - Л-лань Чжань, - сразу же смущается Вэй Ин. - Я...       "Я проснулся рядом с тобой и у меня стоит" - так и осталось не произнесенным.       Однако этого не требовалось говорить:       - Мгм.       Ванцзи повернулся на бок и погладил кончиками пальцев чужую щеку.       Вэй Ин вздрогнул от этого прикосновения, но был не в силах прекратить счастливо улыбаться. Его Лань Чжань такой красивый и нежный.       Только сейчас Усянь осознал, что... Это же его первые самые настоящие отношения! И что же делать? На самом деле Вэй Ин же старше и должен знать больше тонкостей. Но болтать о бесстыдном и быть искренне влюбленным в потрясающего юношу - это же две совершенно разные вещи. Поэтому Усянь, так же как и Ванцзи, будет начинать с чистого листа.       - Доброе утро, - Вэй Ин накрывает чужую руку своей. - Я так счастлив.       - Мгм.       Неизменный ответ. Но Усянь прекрасно видит, каким счастьем горят эти прекрасные глаза напротив.       - Можно полежать еще немного?       Вэй Ин нетерпеливо ерзает в надежде на согласие.       - Сегодня будем изучать заклинания ордена, - напоминает Ванцзи.       "Да помню я, - слегка расстраивается внутренний Усянь. - Просто хотел немного нарушить правила вместе с тобой".       Но по итогу приходится вылезать из постели.       Занятие проходило на улице. Пока шли к нужному месту, Усянь сдерживался, чтобы не взять Ванцзи за руку. Ох, ну пары же ходят за руку - Вэй Ин это в прошлой жизни видел. Но прогуливаться за ручку в Облачных Глубинах... Нет, не запрещено. Просто недопустимо. Но они же росли вместе, как братья. Только братья не любят друг друга в романтическом смысле и не целуются. И тот поцелуй, когда Ванцзи лизнул нижнюю губу Усяня языком уж точно никакой не братский.       - Вэй Ин, не волнуйся.       - А? - Усянь даже вздрогнул от этого тихого голоса совсем рядом. У Лань Чжаня и в прошлой жизни был такой приятный голос? Боги, Вэй Ин слишком сильно влюблен в него. - Нет, я просто... Хочу взять тебя за руку.       Ну кто бы мог подумать, что правило ордена, которое запрещает лгать сыграет на руку в такой ситуации? И кто бы мог подумать, что Лань Чжань вместо ответа сожмет чужую руку своей.       Этот невинный жест хоть и заставил сердце Вэй Ина трепетать, но не избавил от более глубоких переживаний.       - Лань Чжань, я боюсь, что кто-то узнает. О нас.       Ванцзи остановился, но руки не отпустил.       - Мы обменялись лентами, - произносит Лань Чжань. - Мы не нарушаем правил.       - Да. Но… - Усянь замялся. - Мы можем пока не говорить? Никому, - практически шепотом добавляет он.       Поразительно, что при таком раскладе Ванцзи сохраняет абсолютную непоколебимость. Он сжимает чужую руку своей и уверенно произносит:       - Как Вэй Ин пожелает.       - Прости.       - Почему ты извиняешься?       "Лань Чжань, ну неужели ты правда не понимаешь?!" - внутренний Усянь буквально сходит с ума. Но не может промолчать, когда его Ванцзи смотрит с таким ожиданием.       - Потому что... Ну... Прошу тебя держать что-то в секрете.       - Я уже храню один секрет, а Вэй Ин хранит мой.       "Ну, только не та постыдная ситуация! - Усянь готов умереть от смущения, будто снова описался в чужой постели. - Ну вот как ты мог напомнить об этом сейчас? Лань Чжань! Нечестно". Но любой стыд отступает, когда Ванцзи добавляет еще кое-что:       - Теперь у нас общий секрет.       "Наверное, в этом и правда нет ничего плохого", - рассуждает Вэй Ин. Тем более - на Лань Чжаня всегда можно было положиться. Они уже столько лет неразлучны и близки. А сейчас стали еще ближе. Только вчера признались друг другу, а Усянь уже чувствует себя под надежной защитой Ванцзи. Это и есть та самая любовь, о которой ранее приходилось лишь слышать? Наверное - так оно и есть.       - Вэй Ин, дядя ждет.       Ну конечно же ждет. Сегодня Цижэнь покажет им несколько скрытых техник Гусу Лань. И Вэй Ину нужно радоваться и бежать на занятие, а не бояться своего собственного выбора.       Усянь улыбается:       - Пойдем. Мне просто немного не по себе, что приходится что-то скрывать, но рассказать страшно. Ну, знаешь, мы же... Как... Б-братья.       - Вэй Ин почти никогда не называл меня братом.       - А? Лань Чжань, ты о чем?       Однако Ванцзи лишь качает головой и несильно тянет в сторону:       - Мы обсудим это позже. Ты не против?       Ох... Ну как можно быть против? "Лань Чжань, ты бы себя видел, - внутренний Усянь тает от счастья. - Я просто не в силах тебе рассказать".       Техника "Смертельных струн". Опасное и крайне сложное заклинание. Изначально Вэй Ин не понимал, почему же стадия "цинь" настолько важна в обучении адепта Гусу Лань. Но с годами начал осознавать, что очень много техник, что поистине смертоносны, связаны именно со струнным инструментом. И научиться чувствовать инструмент, вливать в него силы и развивать чувствительность - важные основы для того, чтобы сейчас иметь возможность познать еще одно таинство техник ордена.       Цижэнь взглянул на воспитанников. Те уважительно поклонились. Мужчина на мгновение удивился, глянул на приготовленные для занятия вещи, после чего снова вернул свой взгляд к ученикам и объяснил важность сегодняшнего урока. Естественно, он напомнил о том, что столь смертоносные техники стоит применять лишь в безвыходных ситуациях, что некоторые вещи не предназначены для посторонних глаз и что овладение "Смертельными струнами" приближает обоих юношей к званию сильнейших из адептов.       Вэй Ин внимательно слушал, буквально ловил каждое слово. Ну вот как в прошлой жизни он не заметил, что Цижэнь так интересно все объясняет? Вот вел бы себя нормально, и не пришлось бы слушать сухие правила.       С техникой "Смертельных струн" Усянь был относительно знаком и даже видел ее применение, когда Ванцзи расправился с Черепахой-Губительницей - Сюань У. Действительно страшная вещь, если так вспомнить. А если еще и подумать... Хотелось бы, чтобы подобное не повторилось в этой жизни. Ведь тогда Ванцзи был ранен, а Облачные Глубины... Ох, лучше об этом не думать на самом деле. Вэй Ин не желает, чтобы его дом, настоящий дом, что уж там таить, за обе жизни, был сожжен.       - Также, есть правило, которое запрещает применение "Смертельных струн" при большом количестве людей рядом, - продолжал говорить Цижэнь. - Таким образом вы можете ранить союзника или зацепить чей-то меч. Если ваша струна, наполненная духовной энергией столкнется с клинком, то может уничтожить его.       - Меч? - Невольно вырвалось у Вэй Ина.       Цижэнь спокойно пояснил:       - Наполняя струны духовными силами, вы создаете духовное оружие. В этом и заключается сложность техники. Струна уничтожит все, на что вы ее направите, ведь станет подобно клинку. А если это будет клинок заклинателя, то вы не просто столкнетесь с ним. Струна разрубит меч, потому что наполнена куда большим количеством духовной энергии.       "Ничего себе, - пораженно думал Усянь. - Оказывается, что в Гусу очень много поистине смертельных техник. И этот орден хранит их в тайне. Поразительно". Однако на смену восхищению пришла другая мысль - более приземленная и даже волнующая.       - А если струна столкнется с другим духовным оружием?       Ванцзи обеспокоенно посмотрел на Усяня. На самом деле, Вэй Ин вправе задать этот вопрос. Но почему-то стало очень больно от переживаний дорогого человека.       Цижэнь так же взглянул с беспокойством. В глазах его ученика так и читался вопрос "Сможет ли струна разрубить Цзыдянь?". И Вэй Ин достоин получить верный ответ.       - Вэй Ин, существует разница между самостоятельно созданным духовным оружием и преображенным. Созданное тобой оружие примет сколько угодно твоих духовных сил. У преображенного же есть предел - ты не дашь больше, чем артефакт может принять. Когда два духовных оружия сталкиваются, все зависит от силы и выдержки заклинателя.       Усянь опешил. Это что же получается? Если использовать "Смертельные струны", то...       - Ох, - выдохнул Вэй Ин, осознав одну простую истину.       Если его золотое ядро будет сильнее, чем у Юй Цзыюань, то он просто сможет сломать чертов Цзыдянь одной лишь струной. И все же, Гусу Лань - поистине невероятное место.       - Ты получил ответ на свой вопрос, - говорит Цижэнь. - Но никогда не забывай о том, что насилие всегда порождает насилие. Поэтому подобные техники и используются лишь в крайних случаях.       - Да, - согласился Усянь. - Я понимаю. Просто... Мне было важным... Знать.       Наставник лишь вздохнул:       - Ты достоин это знать. Однако применение духовного орудия на союзнике или ученике - низко. Запомни - всегда есть то, что уравнивает силы. Безмятежность уравнивает злость и уверенность в себе превозмогает ее.       Вэй Ин снова подавил в себе очередное желание. На этот раз - порыв обнять Цижэня.       Но долго пытаться совладать со своими эмоциями не пришлось.       - Возьмите по одной струне и сосредоточьтесь.       Ванцзи и Усянь так и сделали.       Вэй Ин посмотрел на тоненькую струну. Однако от струн гуциня ее отличала длина - она была около двух метров. "Кажется, Лань Чжань тогда использовал струну длиннее", - вспоминал Вэй Ин тот момент из прошлой жизни, когда Ванцзи применил смертельную технику, создав себе оружие лишь из тетивы старых луков. Стоило еще тогда отдать должное этой искусной технике.       Оба юноши прикрыли глаза и сосредоточились на своих духовных силах, которые уверенным потоком потекли по струне. Вэй Ин буквально чувствовал, как струна в его руке становится плотнее и буквально дрожит от энергии. Усянь открыл глаза и посмотрел на струну. Внешне ничего не изменилось - просто кусок тонкой нити. А это означало лишь одно...       - Идеально, - произнес Цижэнь. - Кто попробует первым?       Задача была проста - рассечь камень, что являлся тренировочным инвентарем. Ванцзи глянул на Усяня и сделал два шага вперед. Замахнувшись на камень, Лань Чжань немного повернул руку в сторону, тем самым разделив его надвое по горизонтали. Идеально ровный надрез на булыжнике, что в обхвате наверняка был добрые два метра, просто не мог не поразить.       Следующий камень должен был рассечь Усянь. Вэй Ин резко замахнулся и сделал срез по диагонали. Получилось почти так же идеально, как у Ванцзи. Но больше всего поразило то, что... Это было легко. Он только что рассек чертов камень одним лишь взмахом руки. Нет, конечно, нужно было подготовиться, собраться с мыслями, наполнить струну силами. Но... Всего взмах - и херов камень просто разрезался! "Это же какая толстая шкура была у той твари? С ума сойти", - вновь вспомнит Сюань У Вэй Ин.       Цижэнь похвалил воспитанников за успехи, напомнил Усяню, что следующее занятие целительством будет послезавтра и дал наставление почаще возвращаться к истокам и отработке мелодий.       Ну а еще - источник. Тот самый холодный источник, куда Вэй Ину, в силу его травмы, путь был заказан.       - Вэй Ин, любое обогащенное духовными силами место может помочь тебе во время медитаций. Пусть ты и не можешь посетить источник, но ты всегда можешь быть рядом.       Усянь удивился даже. Примерно с полгода Ванцзи посещал то место, чтобы восполнить силы. Но Вэй Ин как-то ни разу не задумывался, что тоже мог бы пойти туда и хотя бы посидеть у воды. Мда... Этот день в очередной раз напомнил, что Цижэня нужно слушать. Причем всегда и во всем.       А еще после такого становилось страшно. И как?.. Как рассказать-то?! "Дядя Цижэнь, я люблю Лань Чжаня и теперь мы вместе?!", "Дядя Цижэнь, мы с Лань Чжанем обменялись лентами и всегда будем вместе?!", "Дядя Цижэнь, я без ума от Лань Чжаня и хочу пожениться с ним?!" - все звучало просто ужасно! Даже убийственно как-то. Цижэнь точно прибьет за такое. Или не прибьет, но ударит. И вышвырнет из Гусу. Непременно вышвырнет!       - Вэй Усянь, если тебе есть, о чем спросить - просто спроси.       "Вы не убьете меня за то, что я влюблен в вашего младшего племянника?" - так и крутился вопрос на языке Усяня. Но спроси он такое - мог бы сразу сам оставлять ленту и с горы прыгать. Но ленту Лань Чжаня он ни за что не оставит. Ее даже снимать не хотелось. Никогда.       Поэтому Вэй Ин выдает лишь кусочек правды:       - Я никогда не думал, что могу медитировать поблизости. Спасибо за совет.       - Поскольку вы с Ванцзи практикуете совместные занятия, вам проще сохранять баланс сил. Если пожелаете продолжать так же, - Цижэнь слегка прищурился. - Вам стоит прочесть о совершенствовании.       "А?! Цижэнь, ты чего?! Предлагаешь мне и Лань Чжаню парное совершенствование?!" - внутренний Усянь буквально кричит. Да как так можно?       Мужчина взглянул на Ванцзи:       - Совместные практики крайне полезны на Ночных охотах. Таким образом вы всегда будете иметь определенную стратегию, которая так или иначе со временем окажется беспроигрышной.       "Фух, - выдохнул внутренний Усянь. - А я было подумал".       - Мгм, - Лань Чжань несильно поклонился. - Спасибо за урок, дядя.       Вэй Ин повторил жест.       Цижэнь снова бросил оценивающий взгляд на учеников.       - Возможно, в течение нескольких дней вы могли бы что-то придумать и отработать на Ночной охоте, - предлагает мужчина.       Но разумеется, что в первую очередь свою стратегию ученики должны будут во всех деталях описать наставнику.       Идея с парным совершенствованием глубоко засела в голове Усяня. Он вынашивал ее пару дней, прежде, чем заговорить об этом с Ванцзи.       Стоило им признаться друг другу, как... Стало легче. Вэй Ин уже без зазрений совести мог касаться Лань Чжаня, обнимать его и засыпать рядом. А ежедневный утренний ритуал с заколкой стал чем-то невероятно трогательным и интимным. Ванцзи так бережно и аккуратно касался его прядей, что Усянь просто не мог отказать себе в том, чтобы не... Поцеловать чужие руки.       Когда Вэй Ин сделал это впервые, Ванцзи выглядел удивленным. Но в этой жизни Усяня, говорить о своих чувствах уже вошло в привычку. Примерно с того самого момента, когда он рассказал о своем прошлом впервые. Поэтому и на этот раз Вэй Ин прямо рассказал о том, что чувствует и что именно так желает выразить свою благодарность. Неизменное "мгм" сопровождалось теплым взглядом и аккуратными объятиями.       И сейчас, сидя в цзинши и изучая совместные техники заклинательства, Вэй Ин снова говорит открыто.       - Лань Чжань, мы могли бы... Эм... Ты сказал, что я почти никогда не называл тебя братом. Что ты имел ввиду?       Ванцзи отложил книгу и обратил все свое внимание к собеседнику. Вэй Ин сидел рядом, поэтому Лань Чжань немного повернулся и накрыл руку Усяня своей.       - То, что ты всего несколько раз назвал меня братиком.       - Разве? - Усянь даже задумался. - А мне казалось, что я...       Он замолчал. Ранее он не задумывался об этом, но... Да, так оно и было. Вэй Ин действительно крайне редко говорил в сторону Ванцзи "братик". Это Хуань был "старшим братиком" и Усянь повторял это довольно часто. А вот Лань Чжань... Вэй Ин будто подсознательно этого не делал.       - Вэй Ин, пусть ты и не называл меня братом, но ты сказал очень важные слова. Они взаимны.       Усянь улыбнулся и подсел ближе:       - Наверное, я не называл тебя братиком, потому что хотел считать... Парой, - уже краснея произнес он. - Лань Чжань, а давай... Я правда уже несколько лет в тебя влюблен.       - Лет?       В глазах Ванцзи отразилось полное непонимание. И, естественно, - вопрос.       Усянь понял, что проговорился, но пути назад уже не было.       - Да, Лань Чжань, - Вэй Ин обнял Ванцзи. - Я очень боялся, что мои чувства не взаимны и долго думал о них. Мне кажется, что я влюблен в тебя с того самого дня, когда мы обменялись секретами. И я, - он немного отстранился. - Хочу встать на путь парного самосовершенствования вместе с тобой.       Ванцзи выглядел еще более удивленным. Но вовсе не из-за предложения.       - С-семь лет?       Усянь опустил взгляд и кивнул:       - Да. Я всегда хотел быть рядом с тобой.       - Да.       Вэй Ин поднял взгляд на Лань Чжаня. Ох... Сердце Усяня снова было готово выпрыгнуть из груди. Ванцзи улыбался. Нет, это вовсе не та ослепительная полноценная улыбка, которую принято видеть на лицах людей. Лань Чжань немного приподнял уголки губ и определенно смотрел с нежностью.       "Давай поженимся прямо сейчас!" - кричал внутренний Усянь. И был готов действительно проорать это во весь голос. Ведь Ванцзи...       - Я буду счастлив идти по пути парного совершенствования вместе с Вэй Ином.       Тот ничего не отвечает. Поцеловать Лань Чжаня сейчас кажется просто жизненно необходимым. Иначе сердце Усяня точно разорвется от переполняющих его эмоций.       Первый поистине взрослый поцелуй состоялся этим же вечером. Это получилось как-то само собой.       Усянь скользнул под тонкое одеяло, а Ванцзи погасил свечи. Вэй Ин подался вперед, чтобы поцеловать любимого в губы, а Лань Чжань притянул его к себе и ответил на ласку. Поначалу они аккуратно сминали губы друг друга, не желая отстраняться. Усянь чувствовал, как одна чужая рука крепко обвивает его талию, а вторая зарывается в волосы и нежно гладит. Сам Вэй Ин обвил шею юноши и слегка улыбнулся.       Нерешительно, будто бы на пробу, Ванцзи провел кончиком языка по верхней губе Усяня. Тот подался на ласку и разомкнул губы, чтобы почувствовать вкус губ своего возлюбленного. Лань Чжань прижал дорогого человека еще ближе и решился проникнуть языком глубже. Вэй Ин вздохнул, но уже через мгновение изучал чужой рот.       Неумело, но очень аккуратно, они целовались, изучая и запоминая вкусы друг друга. Для Усяня Лань Чжань был на вкус, как глоток ароматного прохладного чая. Тело Ванцзи источало весьма приятный запах сандала, а его движения полностью выражали все желания и намерения. Вэй Ин понимал, что его любят, взаправду очень сильно любят. Всегда будут оберегать и защищать. Лань Чжань всегда будет рядом. И даже этот поцелуй сводил с ума. Для Ванцзи этот поцелуй был сладким и томным. Вэй Ин отдавался ему, доверял свои чувства и всего себя. От Усяня пахло свежими травами и... Теплом. И это тепло хотелось оберегать всеми силами.       Они потеряли счет времени. Этот долгий томный поцелуй будто создал для них двоих отдельный мир. В котором были лишь Лань Чжань, Вэй Ин и их взаимная любовь.       - Вэй Ин сладкий, - прошептал Ванцзи.       Усянь тихо рассмеялся:       - Лань Чжань очень вкусный. - Он немного поерзал. - Теперь я совсем не хочу спать.       Ванцзи немного отодвинулся. Ох... Похоже, что на поцелуй отреагировал не только Усянь. Но как-то подначивать или говорить об этом Вэй Ин не решился. Уж очень не хотелось портить этот нежный момент.       - Лань Чжань, а когда... Я начал нравиться тебе?       - Вэй Ин всегда нравился мне.       От этих слов внутренний Усянь умирает от восторга и любви. Боги, быть рядом с Ванцзи - это самое лучшее, что было с Вэй Ином за обе жизни.       Лань Чжань прекрасно понимает, что любимый ждет ответа, поэтому тихо продолжает:       - Последний год меня одолевали мысли о Вэй Ине.       - Мысли?       - Мгм. Бесстыдные.       Ох... Вэй Ину показалось, или голос Ванцзи и в самом деле сорвался? Конечно же Усяню очень хотелось узнать, что же за мысли. Но зная строгость и сдержанность воспитания, Вэй Ин был уверен, что никакого разврата в бесстыдстве, о котором говорит Ванцзи, не было.       - Лань Чжань, - Вэй Ин все же улыбается. - Я... Не понимал, что чувствую. И я не могу точно сказать, как давно влюблен в тебя. Но когда... На нашей первой Ночной охоте ты падал с меча... Мне казалось, что моя жизнь вот-вот оборвется. М-может, уже тогда я был влюблен и просто не понимал.       - Ин-ногда утром или после отбоя, - Ванцзи явно прикусывает губу. - Я думал о тебе.       Божечки! Это все правда происходит?! "Лань Чжань, прекрати, мое бедное сердце просто не выдержит!" - паникует внутренний Усянь. Он прижимается к Ванцзи и признается в сокровенном:       - Ты мне снился. Во снах я целовал тебя и мы... Мы трогали друг друга.       Вэй Ин утыкается в чужую грудь и готов умереть со стыда. Признаться в таком Лань Чжаню было очень стыдно и волнительно.       - Хочешь... Коснуться меня?       - Хочу, - на грани слышимости отвечает Усянь. - Только если Лань Чжань коснется меня.       - Мгм.       Ванцзи повыше подтягивает одеяло и окутывает Усяня своими объятиями.       Ну а Вэй Ину остается лишь пытаться унять свои чувства, что словно сумасшедшие рвутся наружу. Он вдыхает приятный аромат сандала и глупо улыбается. Только что они с Лань Чжанем так поцеловались и поговорили по душам. Значит... Они принимают друг друга такими, какие они есть. И Лань Чжаню... И правда можно рассказать обо всем на свете. И он непременно примет своего Вэй Ина. Правда же?       Это утро оказалось поистине замечательным. Вэй Ин проснулся от того, что его гладили. Щека, шея, ключица, нежные касания к переносице. Стоило открыть глаза, как Усянь сразу же столкнулся со взглядом Ванцзи. Полным нежности и...       Плохо дело - понимал Вэй Ин, не в силах совладать со своими желаниями. Утренняя нега грозилась перерасти в самое настоящее желание. Конечно же просыпаясь рядом со своим возлюбленным, Усянь был возбужден. Да и у Лань Чжаня наверняка была та же реакция.        Вэй Ин улыбнулся и потянулся рукой вниз. Но... Проверить или же?..       Тихий вздох со стороны Ванцзи дал понять, что их желания едины. Но Усянь не решился продолжать или же настаивать. Он коснулся чужого возбуждения через тонкую ткань и сразу же убрал руку. Прежде, чем делать нечто настолько бесстыдное и поддаваться желаниям, стоило все же подумать. Это не какой-то порыв или мимолетное чувство. Их близость с Лань Чжанем нечто намного большее. Нельзя срываться и действовать необдуманно. И вчерашний их разговор в очередной раз дал понять, что близкие и родные люди - это не просто те, кто дал тебе крышу над головой.       - Лань Чжань, доброе утро, - Вэй Ин шумно выдохнул. - Кажется, что у меня сейчас очень много... Бесстыдных мыслей.       - Мгм. Вэй Ин прекрасен.       "Блять, Лань Чжань, не смей говорить мне такое с самого утра! Я и так дрочу на тебя уже больше года!" - возмущался внутренний Усянь. Но с этой мыслью в памяти всплыл момент, когда Ванцзи говорил, что... Ох... Вэй Ин даже замер от неожиданности. Подобное осознание заставило снова сходить с ума от такого очаровательного Лань Чжаня напротив.       - Можно? - Усянь произносит это на грани слышимости.       Вместо ответа Вэй Ин чувствует как на его нижней рубашке ослабляются завязки. Оу... Даже так?       Усянь впивается в губы напротив поцелуем. Пусть все так же неумело и как-то даже смазано, но Ванцзи отвечает и прижимает к себе, давая почувствовать себя еще ближе. "Лань Чжань, я же так совсем с ума сойду" - вновь паникует внутренний Усянь. Но не отступает. А напротив - закидывает ногу на чужую и немного ерзает, потираясь своим возбуждением о желанного человека.       Вэй Ин оглаживает талию возлюбленного и без стеснения пробирается в чужие штаны. Почувствовав горячую плоть любимого кончиками пальцев, Усянь тихонько простонал.       - Мм... А большой...       И едва не прикусил себе язык. Твою мать! Он это взаправду вслух сказал?!       Ванцзи слегка отстранился и с удивлением посмотрел на Вэй Ина. Тот смутился собственным словам еще сильнее. Ну большой и большой, на кой черт рот было открывать? И ты еще себя взрослым считаешь?!       - Лань Чжань... А потрогай меня.       "Лишь бы ты не отказался после этого" - уже умоляет внутренний Усянь.       И Ванцзи не отказывается. Он касается возбужденного члена Вэй Ина через тонкую ткань.       Единственное, о чем Усянь не подумал, так это о том, что его возбуждение и желание настолько велико, что... Он бесстыдно простонет и сразу же кончит. Да что такое?! Что за несправедливость?!       Лань Чжань убрал руку и слегка смущенно спросил:       - Вэй Ин так хотел?       "Ты даже не представляешь, как сильно я хотел" - взвыл внутренний Усянь. Но отступать было нельзя.       - Очень хотел, - честно признается Вэй Ин. - Я... Я... Прости.       Говорить что-то распутное будет лишним, а сказать правду - очень стыдно. Да, но и правда желал прикосновений своего Лань Чжаня.       - Не извиняйся.       И снова эта привычная фраза. Вэй Ин улыбается и тянется за поцелуем.       Получив желанное, Усянь не может позволить себе оставить своего любимого без внимания. Поэтому, не смотря на некоторый стыд от столь быстрой разрядки, Вэй Ин возвращает свою руку в чужие штаны. Обхватив возбужденный член Ванцзи, Усянь первым делом подумал о том, что желает увидеть эти размеры. Но отложил эту мысль. Все равно вскоре он сможет посмотреть. А портить столь интимный момент взаимного утреннего удовлетворения под одеялом совсем не хотелось.       Сделав пару движений, размазывая смазку по стволу, Вэй Ин прикусил губу и с ожиданием посмотрел на лицо Лань Чжаня. Судя по расслабленному выражению и шумным вздохам, тому все нравилось. Усянь посильнее обхватил чужое возбуждение и задвигал рукой быстрее.       В один момент скользнула мысль, что... Очень сильно хочется узнать, как Лань Чжань это делает. Но... После того, как Ванцзи простонал и излился в руку Усяня, любые вопросы начали казаться лишними.       "Он кончил от моей руки" - умирает внутренний Усянь от этой мысли.       - Вэй Ин прекрасный. - После чего Ванцзи садится в кровати. - Я уберу.       "А я сейчас точно умру" - отдает себе отчет внутренний Усянь, когда Лань Чжань идет готовить влажное полотенце.

***

      Любой совет глав - это уйма фарса и... Глава Вэнь. Пожалуй, его стоит выделить. Более беспринципного и в то же время умного человека нужно было еще поискать. Каждый раз, когда приходилось сталкиваться с Жоханем, Хуаню казалось, что он что-то упускает.       И, как оказалось, не только с ним. За день до совета глав Сичэнь столкнулся с тем, что можно было считать очевидным, но и аморальным одновременно. Впервые в жизни Хуань был в растерянности и не был уверен, что имеет право просить совета. Но увиденное... Не давало поводов сомневаться во взаимности чувств двух самых дорогих ему людей. Поэтому воспользоваться заклинанием и обезопасить уединение братьев стало самым верным решением для Сичэня.       А сейчас Хуань стоял на пороге, пожалуй, самого ненавистного ему места. Он посмотрел на играющих недалеко от резиденции Юньмэна детей и подавил в себе желание убраться отсюда. Создавать впечатление о невинной и легкой жизни, внушить ее воспитанникам ордена, а по факту - скрывать жестокость и необузданность нрава. Ужасно. Хуань снова поймал себя на мысли, что он искренне рад тому, что дядя встретил Вэй Ина раньше и пригласил его в орден. Иначе даже страшно предположить, как бы могла сложиться его судьба в Юньмэне.       - Юный глава Лань, рад встрече.       Сичэнь обернулся и столкнулся с главой Вэнь. Тот смотрел не на собеседника, а на ворота резиденции Юньмэн Цзян. Только смотрел с такой самодовольной усмешкой, что сомнений в том, что он имеет какой-то новый план касаемо этого ордена, просто не возникало. Только вот зачем показывать свои намерения другому главе? Хуань задумался. Но все равно одарил главу Вэнь приветственной улыбкой.       - Добрый день, глава Вэнь. Не ожидал, что вы примете решение провести совет за пределами Безночного Города.       - Иногда полезно развеяться, - ответил Жохань. - Тем более - меня в Юньмэне не было больше трех лет.       "Что?", - Хуань слегка опешил от подобного замечания. Да, глава Вэнь точно не посещал Пристань Лотоса этот промежуток времени. А сейчас он будто хотел оценить, что же изменилось с момента его отсутствия. Он будто... Оценивал территорию. От этой мысли Сичэню стало не по себе. "Ни в коем случае нельзя ему дать возможность посетить Облачные Глубины", - подумал Хуань, переступая порог резиденции Юньмэн Цзян.       Однако Вэнь Жохань шагал рядом с ним, осматриваясь по сторонам. Мужчина ухмыльнулся и указал в сторону отдаленных построек:       - А вот это навевает воспоминания.       Сичэнь покосился в ту сторону. Стало неприятно и даже мерзко. Но нельзя терять лицо.       - Не самые приятные, - заметил Хуань. - Моя семья предпочитает об этом не вспоминать.       - Но ваш младший брат имеет полное право высказать свои мысли. Что для него оказалось страшнее: розги, которые едва не лишили его способности ходить, или Цзыдянь, который нанес лично вам, глава Лань, травму?       Хуань напрягся. Отвратительный человек, в самом деле. Однако юноша продолжает добродушно улыбаться:       - Полагаю, что страшнее всего были желания других людей. Ваша наблюдательность поразительна, глава Вэнь.       - Ты понял намек, - уже серьезнее произнес Жохань. - Твой брат не глупый ребенок. Он осознает некоторую власть, которую получил из-за беспросветной тупости других. Но не пользуется ею. Или я не прав?       Сичэнь прекратил улыбаться. Сейчас играть роль добродушного главы вовсе не к месту.       - Глава Вэнь, я не могу судить о вашей правоте, поскольку я понятия не имею, почему вы столь пристально наблюдаете за моим младшим братом.       Жохань даже хохотнул:       - Нет? А как по мне, ты все понимаешь. Просто предпочитаешь отрицать. Ты не желаешь осознавать и принимать то, что твоего младшего брата использовали. Поэтому ты и испытываешь к нему излишнее желание защищать.       - Глава Вэнь, даже если бы вы не были Верховным заклинателем, я бы защитил своего младшего брата от удара духовного оружия. К чему этот разговор?       - К тому, что Фэнмянь и его бешеная сука - тупые ублюдки. - Жохань улыбнулся. - А ты почти такой же проницательный, как Цижэнь. Именно поэтому я хотел бы намекнуть тебе, что кое-где нужно промолчать. А если тебя попросят говорить - я скажу за тебя. Договорились?       "Почему он разговаривает со мной, как с ребенком?", - не понял Сичэнь. Но спорить не захотел. Хотя бы потому, что дело касалось а-Ина. Жохань явно имеет намерения руководствоваться моментами, связанными с Вэй Усянем.       - Уважаемый Верховный заклинатель, если дело дойдет до оскорблений, я не промолчу.       - Если дело дойдет до оскорблений, глава Лань, я повеселюсь, - ответил Жохань, приняв согласие своего собеседника.       Они расположились в знакомом зале. Хуань скосил взгляд на сына главы Цзян, но не стал ничего говорить. Глава Цзинь так же прибыл с наследником. Минцзюэ, как и сам Хуань слегка напряженно смотрел на будущих глав Цзинь и Цзян. А вот Жохань, по всей видимости, предполагал, что дети глав будут здесь, поскольку посмотрел на младших с некой самодовольной усмешкой.       - Приветствую глав Великих орденов в Пристани Лотоса, - произнес Фэнмянь. - Верховный заклинатель, прошу.       Жохань поднялся. Он с пренебрежением осмотрел всех присутствующих и с самодовольной ухмылкой произнес:       - Благодарю за возможность провести совет в Юньмэне. Это лето выдалось прохладным, поэтому захотелось отправиться в более теплое место. А в Пристани Лотоса лето всегда жаркое. Можно и в озеро окунуться. Если хозяева Пристани Лотоса не против.       Фэнмянь сжал кулаки. Намек был явно на его жену, которая здесь отсутствовала. Цзыюань не допускалась на подобные собрания вот уже три года. С того момента, как... Глава Цзян покосился на Лань Сичэня. Этот ублюдок с добродушной улыбочкой буквально выводил из себя. Строит из себя добродетель, а сам не лучше Вэнь Жоханя. Воспользовался чувствами высокого и привязанностью к братьям, чтобы избавиться от неприятной себе особы. Тошнит от этого Ланя. Уж лучше бы Цижэнь, а не этот урод. Ну кто бы мог подумать, что такой отморозок как Цижэнь воспитает подобное... Раздражающее существо.       - Ничего не имею против, - улыбнулся Цзян. - Если глава Вэнь желает поплавать - прошу, ни в чем себе не отказывайте.       - Не откажу. Как и в своем желании порадоваться тому, что вы переняли традиции, которые некогда завел уважаемый Лань Цижэнь. Приглашать на советы своих наследников, - протянул Вэнь. - Ну разве не прекрасная возможность научить подрастающее поколение? Или же вы просто желаете повторить чудо под названием "Цзэу-цзюнь"?       Сичэнь замер. Что? Его только что назвали чудом? Хуань отогнал ненужные мысли. С каждым мгновением становилось все интереснее, чего же глава Вэнь добивается.       Гуаншань обмахнулся веером и с непринужденным видом произнес:       - Данное "чудо" повторили еще два "чуда", - он резко сложил веер. - Разве что они не могут стать главами. Ну, - он пожал плечами. - Один из них.       Жохань изогнул бровь:       - Иногда мне кажется, что вы готовы убить приемыша, лишь бы он не мельтешил перед глазами. Мне этого Вэй Усяня почти жалко.       "Так вот о чем он говорил", - осознает Хуань и переводит взгляд на Минцзюэ. Глава Не смотрит на него в ответ. Однако Сичэнь качает головой, давая понять, что все нормально.       Фэнмянь отвечает на резкое высказывание главы Вэнь:       - Никто не собирается его убивать. Довольно обращать внимание на приемного ребенка. Или разговор снова сведется к тому, что Лань Цижэнь когда-то подобрал ребенка?       - Ни в коем случае, - отмахнулся Вэнь. - Разве Вэй Усянь стоит внимания? Он всего-то стал выдающимся воспитанником величайшего целителя нашего поколения и получил титул в одиннадцать лет, - Жохань был преисполнен сарказма. - Подобное случается сплошь и рядом. Любой занимал первое место в соревнованиях по стрельбе в одиннадцать лет, превосходя участников старше.       Это осадило Фэнмяня. Подобными успехами мог похвастаться только Сичэнь. Да и то - он не занимал первое место в состязаниях.       "Манипуляция направлена именно на него, - понимает Хуань. - Но что? Чего глава Вэнь желает этим добиться? Он может осадить главу Цзян и без упоминания а-Ина".       - Вернемся к проблемам, - напомнил Гуаншань. - Вэй Усянь - значимая личность, но не стоит забывать, что у нас есть еще и некая "серая зона". Границы всех орденов все еще закрыты от Хэ Цзян. А разбой, который там происходит неутешителен.       - Давайте убьем оставшихся, - пожал плечами Вэнь. - Рано или поздно они должны как-то организоваться.       Минцзюэ ударил кулаком по столу:       - Довольно. Остатки Хэ Цзян - это проблема. Глава Цзинь, она вас не касается. Хэ Цзян граничат с орденом Вэнь и моим.       - И Лэйху Сэ, - подсказал Гуаншань, снова прикрывая лицо веером.       Минцзюэ сразу же нашелся с ответом:       - Но остатки Хэ Цзян не бегут в орден Сэ. Они пробиваются к Цинхэ и Цишаню. Беженцы все еще надеются на помощь Великих орденов.       Вэнь хохотнул:       - Помнится, супруга главы Цзян предлагала помощь беженцам. Глава Цзян, примете несколько тысяч?       Фэнмянь нахмурился:       - Разве мы еще тогда не разобрались с управлением орденом и необходимыми знаниями?       Минцзюэ не сдержал смешка:       - А ваша супруга их прочла.       "Он давит на него, - думал Сичэнь о словах Жоханя в отношении Фэнмяня. - С беженцами нужно что-то делать и... Ясно. Теперь понятно, как глава Вэнь решил подчинить Мэйшань Юй". Теперь стало очевидным подобное давление. Беженцы - это угроза. А с угрозой нужно что-то делать. Орден Лэйху Сэ в последнее время ведет себя крайне тихо, что весьма умно с их стороны. А неосмотрительные слова Юй Цзыюань, которая некогда хотела показать себя, сыграли злую шутку с главой Цзян. И если Жохань распорядится ордену Юньмэн Цзян принимать беженцев, то Фэнмянь наверняка перенаправит их в Мэйшань. А оттуда недалеко и до Чунцин Фань. Умно и просто до тошноты гениально. "Любая мелочь, любое неосмотрительное слово может привести к фатальному исходу", - понимает Сичэнь. А еще он понимает, что... Если Цзян Фэнмянь начнет отнекиваться, то Жохань надавит на него травмами Вэй Ина. До отвращения тонко и проницательно. И все-таки глава Вэнь - гений.       - Глава Не, уж не вам говорить мне подобное, - замечает Фэнмянь. - Насколько я знаю, вы обратились за помощью в Облачные Глубины, когда столкнулись с тяжелой ситуацией.       Этого Сичэнь не стерпел. Он не мог позволить спровоцировать Минцзюэ именно сейчас.       - Глава Цзян, это Облачные Глубины оказали содействие. Союз орденов Лань и Не имел и имеет весомое значение, - произнес Хуань. - Неосведомленность не может скрываться за скорбью, - добавил он. - Говоря подобное вы оскорбляете в первую очередь мои действия, - он мягко улыбнулся. - Проблема беженцев из разоренного ордена имеет угрозу для всех. И для ее решения действительно нужны глубокие познания.       Глава Цзинь усмехнулся:       - Поделитесь?       - Не посмею, - возразил Хуань. - Я не имею права раздавать советы, когда меня окружают более знающие люди.       Стоило только бросить взгляд на Жоханя, как сразу становилось понятным, насколько тот удовлетворен услышанным. По сути - Хуань сыграл по его сценарию. Вэнь сам попросил его, и тот не отказал. Минцзюэ же взглянул на Сичэня с восхищением. Ведь сейчас Хуань не просто встал на его защиту, но и обезопасил еще и себя.       Что Цзян Чэн, что Цзинь Цзысюань сидели, потупив взгляд в столешницы. Им обоим хотелось сбежать. Снова. И у обоих в голове крутился лишь один вопрос - как Лань Сичэнь мог быть главой и отвечать за целый орден в их возрасте? Или - как младшие братья нынешнего главы Лань могли держать за себя ответ, когда им было всего по одиннадцать? На самом деле атмосфера была напряженной и молодые люди это прекрасно чувствовали.       И вот глава Вэнь заметил это напряжение со стороны младших. Поэтому и обратился именно к ним.       - А что скажут будущие глава Цзян и Цзинь? Что посоветуете, чтобы решить проблему? - Жохань склонил голову на бок не прекращая ухмыляться. - Возможно, рассуждения подрастающего поколения натолкнут нас на новые мысли.       Сичэнь взглянул на младших. Те явно не собирались ничего говорить. Но их просто вынудили. "И зачем только главы Цзян и Цзинь пригласили сюда своих сыновей? - Хуань перевел взгляд на Жоханя. - Должны же были понимать, что глава Вэнь просто так их не оставит". А еще от взора Хуаня не укрылось то, что Гуаншань толкнул своего сына, чтобы тот поторопился с ответом. Интересное наблюдение.       Цзысюань поднялся и нерешительно заговорил:       - С-спасибо за внимание. Я... Я, - он взглянул на Жоханя и сглотнул. - Полагаю, что есть два варианта решения проблемы. Объединить усилия и уничтожить опасность, либо же - согласовать решение о том, какой орден примет беженцев.       "Хороший ответ", - мысленно одобрил Сичэнь. Но в то же время стало жаль юношу. Цзысюань явно не любитель выступать на публику. Тем более - на такую.       - Неплохо, - кивнул Вэнь. - А что нам скажет будущий глава Цзян?       Когда Ваньинь поднялся, то едва подавил в себе желание упасть обратно на подушки или просто сбежать. Из ордена. Да, бросить свой колокольчик, переодеться в другие одежды и просто сбежать. Юноша посмотрел на всех присутствующих. Его взгляд остановился на Сичэне. Цзян Чэн взглядом буквально умолял его спасти и помочь.       Хуань подавил улыбку и продолжил смотрел на будущего главу Цзян в ответ. Сичэнь на мгновение скосил взгляд на Цзысюаня, после чего моргнул два раза. И отвел взгляд. Хотелось верить, что его намек поддержать вторую идею Ваньинь поймет.       И судя по той благодарной радости, что промелькнула во взгляде будущего главы Цзян - он смог понять молчаливый совет.       - Будущий глава Цзинь прав, - заговорил Ваньинь. - Самым гуманным способ будет договориться о том, какой орден примет беженцев.       "Прости меня", - мысленно извинился Хуань. Ведь на самом деле... Какой бы путь не был выбран - он будет достаточно жесток. Жаль, что двое юных господ этого совершенно не понимают.       Цзысюань покосился на Цзян Чэна. Неутешительно. Подобной фразой он просто... Сгладил острый угол и избежал того, что можно было бы назвать "геноцид". "Что бы мы не сказали, у них всегда будут свои решения проблем", - Цзысюань снова потупил взгляд на стол. Ему очень хотелось увидеть перед собой только одного человека. Но его в этом зале просто не было.       А вот глава Вэнь был полон инициативности и идей.       - Прекрасное решение проблемы, - заявил Жохань. - Давайте же подумаем, куда можно направить беженцев.       "Идиот, - сетовал Фэнмянь сжимая кулаки. - Лучше бы я тебя сюда не брал". Но все равно, если осуществлять затею - то только сейчас. Иначе будет уже поздно.       - Прекрасно, - улыбнулся Цзян. - Раз уж два названных брата сошлись во мнениях, то почему бы нам не рассмотреть самый аскетичный вариант? Глава Лань?       Сичэнь перевел взгляд на главу Цзян. Так, да? Хуань улыбнулся:       - Смею напомнить, что Облачные Глубины закрыты для нескольких орденов. И вы не имеете права принимать решения касаемо моего ордена, когда он закрыл свои границы для Юньмэн Цзян. Однако, - он перевел взгляд на Жоханя. - Я смею напомнить о дальности границ. Гусу Лань расположен достаточно далеко от Хэ Цзян. Направлять беженцев будет достаточно сложно.       "Прекрасный ответ", - порадовался Минцзюэ. Его Сичэнь и правда прекрасно умеет поставить кого-то на место.       И Жохань так же это оценил:       - Как некрасиво со стороны главы Цзян. Сначала ваш орден заставляет главу Лань нервничать, хватать чужую плеть, а теперь еще и это, - он даже головой покачал. - Непозволительно.       Гуаншань прикрылся веером. Он просто ожидал окончания этого спектакля. Можно было похвалить Цзысюаня за то, что тот решился высказаться первым. Иначе встрял бы в такое же безвыходное положение, как и будущий глава Цзян.       А вот сам Цзысюань уже понимал, что вскоре его ждет не самый приятный разговор с Цзян Фэнмянем. И отец... Наверняка предпочтет отмолчаться так же, как и сейчас.       - Чужую плеть? - Фэнмянь нахмурился. - Не замечал за главой Лань подобных наклонностей.       "Урод! Да чтоб тебе хуй оторвало!" - Минцзюэ был просто в ярости от такого отвратительного намека в сторону его Хуаня.       А вот Сичэнь оставался непоколебим. Поражение Фэнмяня было очевидным.       - Глава Цзян, вероятно, глава Вэнь говорит о том, - Сичэнь бесстрастно смотрел на Жоханя и наблюдал, как самодовольная ухмылка расползается по его лицу. - Что ваша супруга применила свое духовное оружие по отношению к моему младшему брату. Мне тогда пришлось вмешаться, чтобы остановить ее кнут. Данная ситуация не должна была выйти на всеобщее обозрение, однако глава Вэнь наверняка знает все, что происходит в пределах его владений, - осталось просто дожать. И судя по выражению лица Жоханя, тот был уверен, что Хуань это сделает. - Прискорбно, что вы, глава Цзян, не следите за этим. Особенно, - Хуань скосил холодный взгляд на Фэнмяня. - За собаками.       "Я его обожаю, - Вэнь был готов расхохотаться прямо сейчас. - Цижэнь, ты воспитал истинного гения". Жохань не стал ничего говорить, но торжественно похлопал в ладоши.       - Раз уж мы выяснили, что замашки бешеной суки не присущи главе Лань, то давайте вернемся к тому, что орден Юньмэн Цзян готов принять беженцев.       - Не припомню, чтобы я соглашался на это, - парировал Фэнмянь. - Напомню, что есть ордена, которые находятся к Хэ Цзян намного ближе.       Жохань усмехнулся и развел руками:       - А я напомню о том, что мы с главой Не предпочтем убийство остатков.       Минцзюэ фыркнул:       - Мне не нужны проблемы, а Облачные Глубины не должны отвечать за чужие проблемы. Более того, - он зло уставился на Гуаншаня. - Глава Цзинь позабыл о том, что границы - это ответственность обоих орденов. И если сравнивать маршрут беженцев до Юньмэна и Ланьлина, то до Ланьлина им несколько ближе.       Гуаншань лишь удивленно вскинул брови:       - Да? Или вы считаете, что беженцы просто побоятся двигаться вдоль Илина?       Минцзюэ едва ли не оскалился:       - А вы не считаете, что территория Юньмэн Цзян больше?       Глава Цзинь прищурился:       - Пытаетесь меня оскорбить?       - Я не упоминал о распутном.       Жохань внезапно рассмеялся. Все-таки для него сын Широнга, который намекает Гуаншаню на блядство - это как самая смешная шутка на свете.       - Глава Не, - Вэнь прикрыл рот рукой, - как на счет того, чтобы пояснить главе Цзинь очевидное?       "Он точно хочет обелить руки", - мысленно вздыхает Минцзюэ. Иначе Жохань не стал бы руководствоваться братьями Хуаня и тонкими познаниями в стратегии самого Не.       - Прискорбно, если главе Великого ордена нужно пояснить очевидное, - отозвался Минцзюэ, дабы не усугублять ситуацию. Хватит уже позора с этих Цзян и Цзинь.       Однако Фэнмянь резко поднялся. Казалось, что он прямо сейчас готов броситься на Верховного заклинателя с клинком.       - Я не соглашался на эти условия, - Цзян смотрит на Хуаня. - А вы, глава Лань, поступаете низко, таким образом обыгрывая неосведомленность моей супруги. Можете строить из себя доброго старшего брата, но вы же сами понимаете, что не можете уберечь их от всего.       Эти слова зацепили Сичэня. Он был готов где-то промолчать и где-то сгладить ситуацию. Но только не сейчас. Не тогда, когда... Его задели за живое. Тем более - этот человек. Ведь по вине этого человека и его жены а-Ин столько плакал и страдал. По вине именно этих отвратительных людей, его дорогой младший брат пережил столько боли и страха.       - Не могу, - спокойно соглашается Сичэнь. - Но я могу сделать все, что в моих силах, чтобы защитить моих братьев от нападок в их сторону. Я все еще ума не приложу, по какой причине вы негодуете из-за существования Вэй Ина, - Хуань вздохнул. - Однако я никого из себя не строю. Когда я вставал на пост главы ордена, уважаемый глава Вэнь обвинил меня в излишней мягкости. А подобное взаправду непозволительно. И я корю себя за ту мягкость, которую я проявлял, когда ваша супруга пыталась меня оскорбить или унизить. Я корю себя за ту мягкость, которую проявил, когда ваша супруга замахнулась на моего младшего брата своим духовным орудием. Так же, я корю себя за то, что мой младший брат пережил столько боли из-за вашего эгоизма, - Сичэнь сжал кулаки, а его взгляд похолодел еще больше. - Мне взаправду не стоило молчать. И если бы Цзыдянь вашей супруги хоть немного коснулся моего брата, уверяю, я бы сделал все, чтобы придать гласности жестокость и беспринципность вашего ордена. Необразованность и недальновидность - не самые лучшие черты главы. Не знаю, почему ваша супруга считала, что я глуп. Но если бы не моя мягкость, того замаха на моего брата не случилось бы. Это ваша жена втоптала в грязь вашу репутацию, глава Цзян, не я. И не мои братья. Прошу, хватит пытаться принизить Гусу Лань и его воспитанников. Следовательно, - Хуань снова заулыбался, - я не возражаю, чтобы беженцы обосновались в большом и Великом ордене. Глава Цзян всегда говорил, что Юньмэн славится свободой. Разве не прекрасное место для утративших смысл жизни людей?       После такой длинной речи были удивлены все. Только Цзян Чэн опустил голову и старался сдержаться дабы не сбежать из зала. Ужасно. И очень стыдно. И это его... Родители? Получается, его мама не просто избила Вэй Усяня тогда, когда ему было всего шесть, но и... Позже? Почему? Почему она так поступает? Зачем она втаптывает репутацию ордена в грязь? Почему она обижала Лань Сичэня? Ведь даже сейчас этот Лань помог выйти из ужасной ситуации. И не важно, в чьих интересах. Это благодаря Сичэню Ваньинь смог выдавить из себя хоть слово. Если бы не он... То Цзян Чэн бы выставил себя каким-то немым идиотом. Наверняка!       - Да как ты смеешь выворачивать все именно так?! - Фэнмянь поднялся. - Твой папаша нарушил правила твоего ордена и заделал тебе братца. А вся ваша красивая история об уединении и правилах - лишь пустой звук. И никакие потуги доказать значимость Вэй Усяня не изменят того, что он не стоит наравне с тобой. А еще - я ни за что не поверю, что Цижэнь не применял к нему наказаний.       - Наказание применяется за нарушение правил. Мой брат их не нарушал, - парирует Хуань, уже тоже будучи готовым сорваться. - Не смейте говорить о моем дяде в таком тоне.       - Не смей оскорблять мою жену. Что ты, что твой брат - лишь ошибки влюбленного идиота, - прорычал Фэнмянь. - И Пристань Лотоса не соглашается принимать беженцев. А сейчас прошу всех покинуть помещение.       Но, как ни странно, первым покинул помещение не кто-то из глав, а... Цзян Чэн. Он просто не вынес всего происходящего. Юноша резко сорвался с места и выбежал из зала. Хватит с него этого проклятого совета глав.       Жохань сразу же отметил:       - Какой впечатлительный. А вас, глава Цзян, ваша жена покусала? Согласитесь - вы переборщили и совсем позабыли, что последнее слово остается за мной.       - Вы не заставите меня открывать границы, - огрызается Фэнмянь. - И меня не интересуют ваши договоренности. И раз уж три из пяти орденов поддерживают убийство - то так тому и быть.       Жохань изогнул бровь:       - Поспособствуете уничтожению остатков Хэ Цзян?       - Скорее не допущу беженцев в своем ордене.       Сичэнь отмолчался. Он смотрел на Гуаншаня. Тот заметил на себе этот взгляд. И усмехнулся:       - Боги... Ну что за ребячество? Цзысюань, сходи за своим другом, - он помолчал, пока сын уходил из зала. А уже после его ухода заговорил более прямо и уверенно. - Поскольку я не считаю рождение главы Лань ошибкой, то смею заметить, что способ изничтожения беженцев слегка... Ужасен. Как я заметил ранее, на пути к Юньмэну располагается Илин. Возможно, если взять под контроль эту местность, то глава Вэнь сможет решить две проблемы сразу.       Жохань хохотнул:       - У меня нет проблем.       - Орден Сэ побаивается окрестностей Луанцзан. Дайте мертвецам того, что они требуют, и это сгладит беспокойство другого ордена, - Гуаншань снова обмахнулся веером. - Проблема которая остается - как собрать всех беженцев в группу и предотвратить вспышки последующих мятежей.       - Предоставить помощь принимающего ордена и создать видимость доброжелательности, - произнес Минцзюэ. - И если глава Цзян успокоился, то мы могли бы это обсудить.       - Я спокоен, - заверил Фэнмянь. - Раз уж глава Лань решил говорить больше дозволенного, то почему бы и мне не сказать о том, что я знаю.       - Глава Лань не оскорблял вас, - замечает Минцзюэ. - А вы назвали его рождение ошибкой, как и рождение его брата. Лезть в чужие семьи - непозволительно. И то, что когда-то над стремлением вашей жены встать во главе, потешались, не дает вам права говорить подобное.       Цзян хмыкнул:       - Защитник, да?       - Соратник, - отвечает Не. - Так вы проявите содействие или желаете обсудить познания вашей супруги в управлении орденом.       Естественно обсуждать навыки правления Цзыюань Фэнмянь не хотел.

      ***

      - Ты как?       Цзысюань присел рядом с Ваньинем и посмотрел на него с не скрытой печалью. Пусть они и не были настолько близки, как говорили их родители, но они и в самом деле хорошо ладили. Поэтому Цзинь и не мог оставить своего друга одного в такой ситуации.       - Нормально, - Чэн вытер слезы рукавом. - Отвали.       - Не отвалю, - с тем же раздражением заметил Цзысюань. - Поступки твоих родителей тебя не касаются. Сам же знаешь.       - Отвали, - снова повторил Ваньинь.       Но Цзинь продолжил:       - Если бы нас судили по поступкам наших родителей, то сам знаешь, кем бы меня считали. И мне тоже неприятно присутствовать на советах, - он нахмурился. - В тринадцать Лань Сичэнь уже был главой и терпел многие высказывания. И при этом всем - защищал своих братьев. Для нас, как будущих глав, он должен быть примером.       Цзян Чэн вздохнул. Почему-то от столь уверенной речи Цзысюаня перехотелось плакать.       - Знаю, - буркнул Ваньинь. - Но... Можно я скажу тебе что-то? Только... Об этом никто не должен узнать.       Цзысюань слегка удивляется. Но кивает.       И Цзян Чэн рассказывает историю восьмилетней давности. Он говорит о том самом дне, когда впервые в жизни по-настоящему испугался своей собственной матери.

      ***

      Жохань покинул зал самым первым. В целом, любой итог этого совета его устраивал. Но "глупышка а-Мянь" сделал его просто превосходным. Ну кто бы мог подумать, что взрослый мужчина взаправду поведется на провокацию со стороны Сичэня. Вспылив и не позволив беженцам обосноваться в своем ордене, он просто стал соучастником убийств. А Не Минцзюэ просто молодец - тоже понял, что в случае чего все можно будет валить на главу Цзян. Ну просто потрясающие дети.       Однако это еще не все. Жохань останавливается рядом с главой Лань, который был готов встать на меч и отправиться в Облачные Глубины.       - Глава Вэнь, - Сичэнь прячет клинок в ножны. - Что-то еще?       - Ну что вы, глава Лань, вы сделали больше, чем достаточно. Я даже поймал себя на мысли, что пять лет - это слишком много.       Хуань слегка нахмурился:       - Разве?       "Я не позволю вам обыграть и это в вашу пользу, глава Вэнь", - мысленно говорит сам себе Хуань, продолжая смотреть на мужчину перед собой. И все же... Вынудить к содействию, чтобы оценить реальные возможности молодых глав - гениально. В этом весь Жохань.       - Ваше умение оценить ситуацию и правильно сделать выводы поражает. И раз уж мы с вами все же немного сдружились, - Жохань расплывается в довольной ухмылке. - Не окажите ли вы мне честь ненадолго посетить ваш орден?       "Хочет поговорить с дядей?" - снова задается вопросом Хуань. Но отказать...       - Из двух жестокостей выбрали наибольшую, - Сичэнь медлит. - Гусу Лань в этом не участвует, - как бы напомнил он.       - Но между мной и бывшим главой Лань есть небольшое соглашение. И сейчас оно... Шаткое.       "И снова он угрожает с улыбкой", - мысленно вздохнул Сичэнь. Однако эту ситуацию тоже можно вывернуть себе в пользу. На этом совете глава Вэнь оценил Юньмэн, спровоцировал главу Цзян и даже перевернул все так, чтобы по итогу сделать виноватым именно Фэнмяня. Нельзя позволить повторения.       - Конечно же я не могу отказать вам, глава Вэнь, - улыбнулся Хуань. - Можно ли это будет счесть за совет, который не пройдет в Облачных Глубинах?       Жохань смеется. Ну что же...       - Естественно, - скалится Вэнь.       "Не нужно было давать и года", - мысленно добавляет мужчина.

***

      Увидев перед собой Вэнь Жоханя, Цижэнь сразу же позабыл все цензурные слова. Он покосился на племянника, но не сказать, что Сичэнь тоже рад этому человеку на территории Облачных Глубин. Понятно. Снова начинается. Если Жохань чего-то хочет от Гусу Лань, то в последнее время он решает это все... Бесстыдным способом.       - Приветствую Верховного заклинателя, - поклонился Цижэнь. - Неожиданно, что вы почтили нас своим визитом.       - Я и сам не ожидал. Но после речи вашего воспитанника, мне очень захотелось побывать здесь. Уверяю, после сказанного юным главой Лань, глава Цзян должен повеситься.       - Не думаю, что мой воспитанник провоцирует людей на подобное.       Жохань рассмеялся. Хуань лишь покачал головой и поспешил удалиться. Цижэнь смотрел на главу Вэнь слегка укоризненно.       И как только племянник ушел, Цижэнь заговорил более строго:       - Вы в своем уме?       Жохань прекратил смеяться, но не улыбаться. Высокомерно и самодовольно. Цижэнь уже понимал, к чему все идет. А Вэнь это просто озвучил:       - Как насчет переговорить в более уединенном месте?       - Вы вынудили моего племянника действовать в ваших интересах, а теперь желаете это обсудить? - Уточнил Цижэнь, изогнув бровь.       - Да, - с неким весельем заявил Жохань. - Но еще твой племянник заставил меня задуматься о том, что, - Вэнь наигранно осмотрелся по сторонам, - у вас тут слишком спокойно.       Лань не стал ничего отвечать. Он встал на меч и направился в сторону одного небольшого домика, который находился за пределами барьера ордена и был уж слишком хорошо знаком. И пока Цижэнь направлялся туда... Старался игнорировать высказывания одного Верховного заклинателя, который нес по истине бесстыдную чушь.       Хоть подобное поведение главы Вэнь и напрягало, Хуань был уверен в том, что дядя сможет с ним разобраться.       После такого совета очень хотелось отдохнуть. Снова пришлось говорить отвратительные вещи, пришлось подыграть главе Вэнь. Что уж там говорить - Хуань был буквально вынужден затронуть самые неприятные воспоминания для самого себя.       Хуань закрыл дверь своей комнаты и посмотрел в сторону окна.       Он справится. Он всегда справлялся. Но почему-то сейчас чувство одиночества превозмогало.       Сичэнь тяжело вздохнул и прикрыл глаза, сползая на пол прямо на пороге. Как же он устал... А ведь это все - только начало.

***

      Время от времени мысли Усяня возвращались к тем книгам. У него просто в голове не укладывалось происходящее. И каждый раз, когда они отправлялись на Ночные охоты, Вэй Ин готовил себя к тому, что может обнаружить очередной отолосок своей прошлой жизни.       Единственным человеком, который отвлекал его от дурных мыслей, был Ванцзи. И Усянь действительно позволял себе забываться в своих же чувствах к этому человеку. А один раз, когда они самозабвенно целовались прямо в библиотеке, Вэй Ин поймал себя на мысли, что его вообще ничего не волнует, кроме его очаровательного Лань Чжаня. Однако стоило им выйти из помещения, как... Оба почувствовали рассеивающееся заклинание. И никому не составило труда определить, кому принадлежит эта духовная энергия.       И теперь Вэй Ина больше волновало то, что Хуань... Знает. И плевать на темные ритуалы и прошлую жизнь! Да вообще - на все остальное! Сичэнь... Нет - старший братик, совершенно точно наложил это заклинание для отвода глаз. А спустя день отправился на совет глав.       - Вэй Ин.       Усянь прекратил расхаживать по комнате и причитать о том, что чувствует себя виноватым. Ну, и рассуждения о том, почему Сичэнь их не прервал - тоже.       - Нужно рассказать брату, - спокойно произносит Ванцзи. - Его поступок уже говорит о многом.       - И как ты себе это представляешь, Лань Чжань? - Усянь и правда паниковал.       А вот Ванцзи, похоже совсем не понимал причин такой паники:       - Вэй Ин, мне кажется, что брат переживает из-за того, что мы отдалились в последнее время. И его поступок, - он ненадолго замолчал. - Важен.       Усянь сдается:       - Ну вот почему ты такой рассудительный? Ох... Сходим к нему вечером?       - Мгм.       Ванцзи протягивает руку, за которую Усянь сразу же хватается и присаживается рядом.       Сейчас они в комнате Лань Чжаня. И они уверены в том, что у этого их поцелуя не будет свидетелей.       В комнату Хуаня постучался Ванцзи. Вэй Ин же просто переминался с ноги на ногу рядом. Не то, чтобы он не доверял старшему братику или сомневался в его поддержке. Просто... Чувствовал себя каким-то виноватым. Будто он соблазнил Лань Чжаня и впутал его в подобные отношения.       Сичэнь, который приоткрыл дверь, выглядел слегка уставшим и каким-то расстроенным. Но все равно улыбнулся братьям:       - Рад, что вы зашли.       "Лань Чжань, давай сбежим. Это плохая идея", - снова паникует внутренний Усянь. Но все равно проходит в комнату.       - Я только вернулся, - спокойно говорит Хуань. - Думаю, что мы могли бы выпить чаю и обсудить вашу предстоящую Ночную охоту.       - Мгм. Брат, - Ванцзи уверенно касается руки Усяня и переплетает их пальцы. - Мы с Вэй Ином хотели бы тебе признаться.       "Твою мать! Лань Чжань! Нет! Отпусти! Нет!" - Усянь кричит это своим взглядом.       Сичэнь выглядит слегка удивленно:       - Что?       - Мы...       - Мы вместе, - перебивает Усянь, желая закончить это все как можно скорее. - Я люблю Лань Чжаня и хочу прожить с ним всю жизнь. Я хочу с ним пожениться и, умоляю, не выгоняй меня из ордена.       Закончив свою тираду, Вэй Ин разве что не плакал. Дурак! Самый настоящий дурак! Он жизнь прожил, а сгородил такую чушь.       Однако Сичэнь лишь мягко улыбнулся:       - Спасибо.       - Что? - Усянь ожидал чего угодно, но уж точно не благодарности.       Хуань вздыхает. А после - обнимает обоих братьев:       - Спасибо, что рассказали. Меня пугали тайны между нами.       "Да как ты можешь говорить об этом, когда?.. Ну Хуань, ну вот правда... Прекрати ты уже быть таким замечательным".       Все время, что они находились в комнате Сичэня, они держались за руки. Все-таки Ванцзи был абсолютно прав в том, что старший братик должен знать и что ему можно довериться.       Сейчас на столе стоял чай, а Хуань сидел напротив младших братьев.       - Я не должен был видеть вашей близости, - мягко начинает Хуань. - Однако мне пришлось проявить некоторую осмотрительность и избавить вас от неожиданных свидетелей вроде меня.       - Ты не злишься? - Осторожно спросил Усянь.       - А-Ин, я не могу злиться на вас. Вы, - он помедлил, - с самого детства были близки. Однако для меня неожиданно, что ваши чувства обрели такую глубину.       Вэй Ин смутился еще сильнее и опустил взгляд. А вот Ванцзи спокойно смотрел на брата:       - Мы обменялись лентами.       "Нет, Лань Чжань, не говори ты этого!" - Усянь снова паникует.       Сичэнь вздохнул и потянулся к чаю:       - Я верю в ответственность вашего выбора. Однако дядя, - он снова ненадолго замолчал, - вы должны сказать ему.       - Мгм. Но Вэй Ин боится.       "Конечно же боюсь! Цижэнь мне голову оторвет. И лучше, чтобы реально только ее", - негодует Усянь.       В комнате повисла тишина. Будто все ожидали слов именно от Усяня. Но тот скорее с горы сбросится, чем скажет что-то сейчас. Ну и где твоя бесстыдная болтливая натура сейчас, а?       - А-Чжань, а-Ин, - на выдохе произнес Хуань, - когда я увидел то, чего мне не следовало видеть, моей первой мыслью стало то, что двое благородных юношей, которые являются названными братьями, не должны заниматься подобным… В подобном месте, - добавил он. - Свидетелем ваших чувств мог стать кто угодно. Прошу, будьте осмотрительнее. Также я хочу, чтобы вы оба знали, что я принимаю вас. Вы оба навсегда останетесь моими младшими братьями. Мне дорого ваше доверие.       "Он боялся не... Недоверия", - осознает Усянь. Нет-нет-нет, Хуань же... Самый лучший старший братик на свете.       Вэй Ин отпускает руку Ванцзи и набрасывается на старшего с объятиями. И плевать, что он перевернул две чаши с чаем.       - Я боялся, что старший братик посчитает это неправильным.       - А-Ин, - Сичэнь обнял его в ответ. - Тише. Вы обменялись лентами. Это не может быть неправильным. И, возможно, в какой-то степени все к этому и шло.       Усянь отстранился и с непониманием уставился на Хуаня:       - Что?       Тот улыбнулся:       - Ну а ты вспомни, как все детство ты льнул к а-Чжаню. Вы оба и правда не можете друг без друга. И, а-Ин, я никогда не выгоню тебя из ордена, а когда вы захотите пожениться - помогу подобрать свадебные одеяния. Обещаю.       Вэй Ин едва не расплакался. Он снова обнял старшего братика и все-таки всхлипнул. Хуань погладил его по голове, а второй рукой обнял Ванцзи, который тоже присел рядом.       Неправильно? Возможно. Но... Не Хуаню судить о правильности.       "И все-таки они мне доверяют", - с облегчением подумал Хуань.       - Пожалуйста, говорите мне всегда и обо всем. Мы же обещали друг другу всегда быть рядом.       И это не пустые слова.       - Мгм.       А Усянь шепчет:       - Всегда. Прости, что боялся.       - Это нормально. Возможно, - Хуань вздыхает, - именно поэтому я не мог сказать о Минцзюэ.       Усянь и Ванцзи вскидывают удивленные взгляды на Сичэня. Тот посмеивается:       - Ну что, будем хранить секреты друг друга?       Конечно же оба младших согласны. Для такого старшего братика... Все, что угодно. Правда.

***

      Жохань уселся на пороге комнаты и прикурил трубку. Он выдохнул облачко дыма на улицу и посмотрел на луну.       - А-Жэнь, уже время отбоя. Нарушаешь.       Цижэнь оторвался от свитка и едва ли не глаза закатил:       - Ты принес мне это, - он приподнял записи. - Я могу считать подобное внешними делами ордена.       - Я тоже охренел, когда нашел, - как бы между прочим отзывается Вэнь. - Но теперь мы знаем, что кое-кто очень много на себя берет. И моя прогулка по Юньмэну не прошла зря.       Лань ничего не ответил. Это Вэнь снова вынудил совершить бесстыдство. Да еще и стоны эти его...       - То есть, несколько шпионов главы Цзян пропали на границе Гусу Лань и Ланьлин Цзинь, а он даже не потрудился разобраться в этом?       - Кто-то точит коготки на нашего недальновидного а-Мяня. - Жохань повернулся к собеседнику. - А-Жэнь, если наш блядушник а-Шань молчит, то вполне может быть с этим связан. Сейчас у Фэнмяня буквально связаны руки. Я воспользовался ситуацией с Хэ не просто потому что Фэнмянь идиот. Если зажать тварь в угол - она себя проявляет. Как считаешь, сколько шпионов Цзян осталось в живых?       Цижэнь задумался. Обсуждать столь важные дела после всего того бесстыдства, сидя лишь в нижних одеждах и в доме на окраине, было даже относительно неловко. Но любое чувство неловкости отступает, когда речь заходит об этом Жохане. Который расставляет ноги и просит еще.       - Глава Вэнь, вы бы хоть штаны надели, - серьезно замечает Цижэнь. - Но изначально стоит найти того, кто составил этот свиток. Если найти осведомителя Цзян Фэнмяня, то получится выйти и на остатки шпионов. Однако я всегда могу привлечь к поиску нескольких адептов.       Жохань фыркнул:       - Прекрасно. Я дам тебе Сюя. Он как собака - любого из-под земли откопает.       - Не мог бы ты не называть своего сына собакой?       - А не мог бы ты трахнуть меня еще разок?       Цижэнь все же закатил глаза:       - Только после того, как ты скажешь, скольких шпионов твоего ордена постигла та же участь.       - А-Жэнь, вот ты говоришь, а я возбуждаюсь.       Жохань стребовал свое. Но прежде - заинтересовался происходящим в Гусу Лань, проник в слабое звено, исследовал территорию, оценил возможности подросших молодых глав и вывалил проблему, которую стоит решить.       - Свиток нашел твой сын, да? - Цижэнь отложил предмет в сторону. - Ты снова придумал свой план, сыграл на чувствах других людей, а самое главное принес мне.       Жохань уверенно уселся на чужие бедра и поправил прядь волос Цижэня.       - Полгода назад один мой осведомитель не вышел на связь. Люди просто так не пропадают. Немного пошерстив ту информацию, которую я знаю о других, я заметил ту же проблему у Фэнмяня. Сюй нашел этот свиток и бесстыдно спер его прямо из-под носа придурков. Пятеро пропавших без вести шпионов - это повод тревожиться.       Лань скользнул рукой под рубашку Жоханя и погладил низ живота. Вэнь самодовольно усмехнулся и прильнул к чужим губам.       Однако поцелуй не длился долго. Цижэнь отстранился первым, оттянув а-Ханя за волосы назад:       - Об этом всем будут знать мои воспитанники, твой сын и глава Не. И сейчас ты не будешь говорить о том, что не заметил, насколько дети могут поддерживать целостность союза.       - Мм... Да, - протянул Жохань. - Насладимся этим союзом в последний разок. Мы изловим тварь и... Что?       Цижэнь изогнул бровь:       - Может, скажешь уже правду? Ты не стал бы вовлекать в это своего сына просто из-за потери одного шпиона.       Жохань рассмеялся. Он снова впился в чужие губы поцелуем, после чего с улыбкой произнес:       - Я тебя обожаю. А-Жэнь, давай поженимся. Обещаю, я прекращу донимать твоего старшего племянника.       - Глава Вэнь, отвратительная шутка.       Жохань смеется лишь громче. А когда успокоился - то все с той же самодовольной улыбкой заявил:       - Подловил. Сюй нашел кое-что не только у глупышки а-Мяня.       - Посылаешь своего сына на разведку не смотря на столь шаткую ситуацию? - Цижэнь проследил взглядом за тем, как Жохань тянется к своим одеждам.       Вэнь специально выгнулся так, чтобы было видно все, что скрывала одна лишь рубашка. Лань подумал о том, что стоит непременно забрать свою одежду у этого бесстыдника. Верховный заклинатель, а ведет себя, как... Ох, ладно. Сейчас Жохань действительно принес полезную информацию. На территории Гусу Лань происходит нечто странное. И в этом стоит разобраться.       - Я бы игнорировал это, если бы не интересная находка. Вот.       Он бросил какую-то маленькую книжечку прямо на постель. Цижэнь взял ее в руки и поморщился:       - Откуда?..       - Рядом с границей Ланьлина с Цинхэ есть небольшой городок Сань. В основном они промышляют всякой дрянью, вроде дурманящих трав или запрещенных настоек. Ранее Сюй заказывал некоторые травы именно там. Но поставщик всего этого неожиданно пропал. Не знаю, что стукнуло Сюю в голову, он решил найти свою пропажу. А нашел это.       - И передал книгу тебе? - Цижэнь смотрел укоризненно.       Жохань лишь рассмеялся:       - От этой херни так воняет темной ци, что блевать хочется. Я сам нашел ее у Сюя и вынудил сказать правду. Добавим сюда пропавших адептов-шпионов и постоянные неурядицы на границе с нашим золотым соседом-блядуном и получаем проблемы.       - Полгода, - вздохнул Цижэнь.       Жохань присел рядом и устроил голову на его плече:       - Знаешь, что меня интересует больше всего? - Цижэнь промолчал, а Жохань усмехнулся. - Открой на последней странице.       Лань так и сделал. Он прочитал, кто является автором книги, и нахмурился:       - Илин? Разве это не мертвая местность у проклятой горы Луанцзан?       - Именно, - уже на полном серьезе согласился Жохань. - Поэтому мне очень интересно, кто же такой этот Старейшина Илина, который создал столь изощренный способ управления нечистью. И уж прости, а-Жэнь, но даже если этот человек на территории Гусу Лань, я его прикончу собственными руками.       Цижэнь снова закатывает глаза. Конечно же убьет. Жоханю совсем не с руки, чтобы кто-то привлекал внимание к Луанцзан. Но... Мужчина перевел взгляд на книгу. Получается, что некий "Старейшина Илина" мог являться автором и тех книг с темными ритуалами, которые находили воспитанники. Ситуация требует неотложного вмешательства.       - А-Хань.       - М?       - Пусть твой сын приезжает завтра днем.       Жохань расплывается в самодовольной ухмылке и опускается ниже:       - Ага.       Раз уж вопрос решен... То можно и занять свой рот. Этим членом, который, Жохань уверен, снова доведет его до оргазма.