Основатель (праведного) пути

      После обеда Усянь занялся приготовлением одного отвара, о котором недавно прочел. И разумеется он сделал это с Ванцзи. Почему-то от одной только мысли о том, что Лань Чжаню придется сидеть в своей комнате совершенно одному, Вэй Ину становилось очень грустно. Не смотря на то, что маленький Ванцзи предпочитает тишину и покой, Усяню очень сильно хотелось показать, что будет скучать без своего маленького спокойного друга. Даже если им придется расстаться всего на пару часов.       - Вэй Ин, тебе пора. Дядя ждет.       Усянь отвернулся от расставленных на подносе чаш и чайника и обнял Ванцзи:       - Лань Чжань, пожалуйста, не грусти. Когда я вернусь, обязательно позанимаемся вместе. И сходим к кроликам. Их там уже так много, - улыбается мальчик.       - Мгм.       Вэй Ин уходит. И пока идет к двери, рассуждает о том, что еще они могли бы делать вместе с Лань Чжанем. Тот провожает друга взглядом, а когда тот скрывается за дверью, Ванцзи тихонько вздыхает. Без Усяня становится тихо. И совсем немножечко - одиноко.       То, что Вэй Ин всегда рядом стало настолько привычно, что Лань Чжань и сам уже не представлял, как ранее мог проводить время без этого мальчика. С того времени, когда Усянь начал открываться больше и начал отпускать прошлое, Ванцзи немного иначе взглянул на своего друга. Вэй Ина хотелось... Уберечь. Защитить от бед и переживаний. Вэй Ина хотелось понять, поддержать и всегда быть рядом.       То, что произошло на том совете в Пристани Лотоса - бесчеловечно. И когда Вэй Ин назвал себя калекой... Ванцзи испытал боль Усяня вместе с ним. Помочь Вэй Ину принять такое настоящее сейчас очень важно для Лань Чжаня. Хорошо, что Усянь решил поделиться с дядей Цижэнем.       Лань Чжань возвращается в свою комнату и смотрит на застеленную кровать. Обычно Вэй Ин первым устраивается на кровати с флейтой или гуцинем. А еще - просит Ванцзи быть рядом. Будто не очевидно, что Лань Чжань и сам всегда хочет быть рядом с этим светлым мальчиком.       - Проходи.       Дверь комнаты Цижэня была открытой. Поэтому когда Усянь пришел к своему наставнику, то просто остановился на пороге с подносом в руках. Почему-то именно сейчас вспомнились слова братьев Лань о том, что эти двери всегда открыты. Цижэнь ждал своего ученика и наверняка отложил какие-то дела.       Вэй Ин вошел внутрь:       - Спасибо вам. Это, - он опустил взгляд на поднос. - "Напиток мирных устоев", - произнес название мальчик. - В былые времена его заваривали, когда... Вели беседы.       - Присаживайся, - Цижэнь указал на место рядом с собой. - Этот отвар заваривали, когда желали провести мирную беседу и подавить внутреннее волнение.       Иногда Усянь сомневался, что бывают вещи, которые Цижэнь мог бы упустить из виду или забыть. Хорошая память отличала Цижэня от остальных. И Вэй Ин был уверен - есть какой-то секрет или отвар, иначе невозможно иметь настолько прекрасную память.       - Да. Я подумал, что он... Подойдет.       - Считаешь, что мне есть, о чем переживать?       А, чаши-то две. Как-то Усянь не подумал о том, что такое варево должен пить кто-то один. Тот, кто переживает. А Цижэнь явно не похож на человека, который испытывает волнение перед разговором.       - Нет. Но я подумал, что вы могли бы... Проверить.       - Проверим. Как только ты это выпьешь.       Цижэнь наполнил обе чаши. Одну он поставил перед мальчиком, а ко второй не собирался притрагиваться. Обидно.       - Н-не попробуете?       - Все зависит от тебя.       Усянь сдался. Не ясно, как это все нужно понимать. Вряд ли Цижэнь настолько не уверен в своем ученике. Ну и он точно не предложил бы ребенку стать дегустатором и проверять качество отвара.       - В тот день, - начал Вэй Ин. Но запнулся. Лучше все-таки это выпить.       Цижэнь наблюдает за тем, как быстро мальчик осушает чашу. Случившееся в Пристани Лотоса действительно перевернуло его жизнь.       - Вэй Усянь, - от такого обращения мальчик непроизвольно вздрогнул. Сразу прошлая жизнь вспомнилась. Только тогда у Цижэня не было столь мягкого тона. - Запомни, целостность любого ордена зависит от внутренних устоев. Правила, высеченные на Стене Послушания - это не просто обязанность. Достойное поведение ведет к принятию себя и целостности самосознания. Уважение устоев является уважением самого себя. Поскольку ты выбрал стать частью Гусу Лань, - добавляет он.       "Ну и как ты может говорить такие вещи ребенку? - Усянь мысленно вздыхает. - И так трудно высказаться, а ты еще для размышления подкидываешь". Однако посыл Цижэня был понятен - целостность ордена зависит от осознанности выбора каждого адепта. Усяню же здесь с самого начала говорили "твой выбор", "ты никому ничего не должен" или "ты не виноват". И это все перечеркивало любые убеждения из прошлой жизни. Поэтому Вэй Ин искренне захотел остаться. Не потому что хотел чего-то избежать, а потому что захотел быть именно здесь, в Гусу, рядом с братиками, лучшим учителем и самим собой.       - Мне было страшно, - произносит Усянь. - В тот день мне было страшно. Я боялся, что уже не смогу выбраться живым из той комнаты.       - Ты бы выжил в любом случае. Вопрос стоял бы в том, насколько твоя жизнь была бы полноценной.       А у Цижэня всегда и на все есть ответ. И неважно, насколько жесткий, главное - правдивый.       И Усянь сам это прекрасно понимает:       - Если бы она продолжила и дальше бить меня, - он сжимает кулачки и мнет белую ткань верхних одежд. - Я бы... И правда стал калекой, да?       - Вэй Ин, если бы ты продолжил получать сильные удары грязной розгой, ты бы мог лишиться ног. А если бы тебе не оказали должную помощь, ты бы не смог ходить. Но ответь мне, для чего думать о том, что могло бы быть?       И Усянь не просто отвечает, он выпаливает это:       - Потому что я мог жить там и получать подобные наказания постоянно.       - Но ты ведь не там.       Вэй Ин поворачивается к Цижэню:       - Мне тогда не верилось, что меня спасут.       Мужчина с понимаем смотрит на ребенка:       - Этот жестокий переломный момент дал тебе понять, насколько многогранны бывают люди. Ты не можешь быть виноват в том, что боишься или надеешься, а уж тем более, ты не можешь быть виноват в том, что родился. Жизнь - это череда выборов, которые несут за собой определенные последствия. Ты не совершал ошибки в тот день. Ты просто начал верить в лучшее в не наилучшем месте. Меня радует, что наши с тобой уроки и разговоры не прошли зря. Ты адаптировался к обстоятельствам и проникся теми, кто стал для тебя близок, сильнее.       Мальчик слегка смущается и отводит взгляд:       - Когда я проснулся дома, а рядом были старший братик и Лань Чжань, мне стало очень... Уютно.       - Твои братья - это твоя семья. Они будут рядом при любых обстоятельствах.       Вэй Ин это понимает. Очень хорошо понимает.       - Да. Вчера старший братик переволновался из-за меня. А Лань Чжань остался на ночь и пообещал помогать. И мне как-то, - он задумался даже. - Мне печально из-за того, что теперь я не полноценный, но в то же время мне очень приятно от такой заботы. Я не хочу обременять вас или братиков, но теперь я точно знаю, что могу поделиться и получить совет.       - Во-первых, не говори о себе плохо. Во-вторых, ты не можешь кого-то обременять, когда этот кто-то сам желает тебе помочь. Юй Цзыюань не имела права поднимать на тебя руку и высказываться в столь грубой форме. Она не имела права вытирать об тебя ноги и самоутверждаться, избивая ребенка, который хорошо воспитан и уважает старших. То, что вымещение на тебе злобы неприемлемо, глава Цзян еще тогда очень хорошо понял. Однако то, что это еще и имело последствия, я не оставлю без внимания.       - Что?       - За свои ошибки нужно отвечать, Вэй Ин. Я не собираюсь поступаться моральными принципами и умалчивать подобное. Ты - мой ученик и часть моей семьи. И ты пострадал незаслуженно. Из-за последствий травмы ты снова перестаешь уважать сам себя, называя неполноценным или калекой. Но ты не стал ничем хуже. Ты все еще способный ученик и мальчик, подающий большие надежды.       Слова Цижэня заставляют краснеть. Ну кто бы мог подумать, что о нем выскажутся так. Тем более - что это сделает сам Лань Цижэнь. И все-таки в этой жизни Вэй Ин выбрал самый верный путь - следовать в Облачные Глубины.       - Я не хочу их бояться. Но я не совсем понимаю, как я могу дать отпор, если вдруг... Что-то пойдет не так.       - Это очень хороший вопрос, Вэй Ин, - мужчина уже привычным жестом, приподнимая за подбородок, заставляет ребенка посмотреть на себя. - Игнорировать обиды и прямолинейно высказываться о твоих эмоциях - это самый лучший вариант. Дать понять, что ты можешь быть должен только самому себе - лучший отпор тем, кто говорит о том, что ты чем-то обязан.       Поразительно. У Цижэня снова это получилось. Он будто в душу заглянул.       - Получается, что я просто могу сказать... Но я пытался.       - Не сомневайся, ты более никогда не останешься наедине с ними. Никогда. Пока ты еще ребенок, я не позволю себе повторить ошибки, и я не позволю тебе взаимодействовать с теми, кто совершенно не ценит твое мнение.       "Но я ведь еще ребенок, - думает мальчик. - Разве мое мнение может быть важным? Не понимаю". Но задавать этот вопрос Усянь не решается. Потому что в глубине души уже начинает понимать - может. Потому что даже когда в бессознательном состоянии Вэй Ин лепетал что-то о доме, все четверо незамедлительно покинули Пристань Лотоса.       И если нужно будет взглянуть страхам в глаза, то Усянь будет готов это сделать.       - Я подумаю над этим. Я не хотел бы прятаться за вами. И мне... Ну, - он замялся. - Мне не важно мнение Юй Цзыюань.       Фух... Он это сказал. Трудно было произнести, но еще труднее было осознать.       - Конечно же нет. - Цижэнь гладит мальчика по голове. - Это было не мнение, а излишняя агрессия. Злоба и высокомерие не приводят ни к чему хорошему.       - А вы не злитесь на то, что я постоянно приношу неприятности?       Лань убирает руку и серьезно смотрит на ребенка:       - Вэй Ин, твои поступки касаются лишь тебя. Каждый раз ты получал травму. Подумай об этом.       - Ну, я... Не слишком удачлив.       - Ты слишком задумчив. Ты накручиваешь сам себя и делаешь неверные выводы. Ты боишься ошибиться там, где ошибки быть не может. Запомни, пока ты счастлив - ты поступаешь верно.       Внезапно вспомнился один из вечеров на горе Луанцзан. Когда... Он держал маленького Юаня за руку и чувствовал, что этот теплый свет будет гореть вечно. Но пришлось окунуться в беспроглядную тьму.       - Мне нравится в Облачных Глубинах. Здесь я и правда чувствую себя счастливым.       - Уверен, что не станешь снова говорить о себе плохо?       Этот вопрос заставляет улыбнуться. Усянь качает головой:       - Не стану. Я сначала приду за советом. К вам или братикам. Для меня куда важнее слова всех вас.       - А что ты сделаешь, если снова услышишь ужасные оскорбления в свою сторону?       Вэй Ин сразу же находит ответ:       - Я буду знать, что это никак меня не касается. У меня есть семья, которая меня любит.       Цижэнь вздыхает:       - В таком случае, пора бы тебе осознать свою значимость. Больше года ушло на то, чтобы обучить тебя ценить самого себя. Ты научился говорить о себе и своих переживаниях. Ты вверил свои настоящие чувства, какими бы они не были, близким тебе людям. Доверие - важная составляющая настоящей семьи. Только что ты размышлял и говорил прямо и честно. Тебе и твоим братьям следует помнить о том, что я доверяю каждому из вас.       После этого Цижэнь берет мальчика за руку и вкладывает в детскую ладошку жетон. Почти такой же, как у Хуаня и Ванцзи, только узор лишь слегка отличается.       - Иногда сказать правду бывает трудно. Но это не значит, что ты останешься непонятым. Вэй Ин, ты должен хорошо знать значение этого предмета.       Мальчик кивает:       - Да. Я читал. И братики рассказывали.       - В таком случае - я рассчитываю на благоразумие.       - Спасибо. Я...       Ох, стало как-то стыдно. Снова. Он же отвлекает Цижэня. Нужно как-то...       - Вэй Ин, ты сказал правду и мы поговорили о том, что тебя тревожит. Твой отвар отлично приготовлен. Ты смог унять внутренние переживания и произнести важные слова. Правда является правдой в любом своем проявлении.       - Спасибо вам. Правда.       "Я не мог и мечтать о лучшем наставнике", - мысленно добавляет Усянь.       - Вы с Ванцзи неразлучны. Сичэнь вас очень ценит. Вы можете вверить друг другу любые тайны. И я желаю, чтобы так было всегда.       - Да. Я тоже в это верю, - улыбается мальчик, глядя на жетон.       - Поделись своей радостью с Ванцзи.       - Угу. Я...       Усянь осекся. Что? И как это понимать?       Цижэнь поднимается и подходит к окну:       - Скажи, Вэй Ин, почему ты хотел поговорить именно со мной?       - Потому что вы самый лучший наставник. Я был уверен, что поступаю правильно.       - В таком случае, мне приятно твое доверие.       Усянь опускает взгляд. Стоит ли сейчас быть ребенком? Или лучше сказать что-то более глубокое. Почему-то казалось, что Цижэнь... Расстроен.       - Для меня был важен ваш совет. Вы привели меня сюда, научили, защитили и заботитесь. Мне не хватит слов, чтобы выразить свою благодарность. И я сожалею о каждом своем неправильном поступке.       Мужчина непроницаемо смотрит на ребенка. И меняет тему:       - Ты хотел поговорить о свитке.       Усянь сразу же подхватывает:       - Да. Мне понятны все советы, описанные в нем. Но меня интересует время, которое я все же мог бы посвятить плаванию. Ну а еще - насколько долго я мог бы прогуливаться зимой.       - Хорошо. Подойди сюда, - и когда мальчик это делает, Цижэнь протягивает руку. - Я научу тебя контролировать целостность состояния отдельных потоков. Возьми меня за руку.       Вэй Ин вкладывает свою ладонь в чужую и прикрывает глаза. Внезапный урок целительства очень порадовал. А пояснения Цижэня о том, как меняется течение энергии во время напряжения мышц было очень интересным, как и рассказ о том, как предусмотреть момент преломления сил.

***

      Сичэнь зашел в комнату брата сразу же по возвращению в орден. Он вернул брату его жетон и снова поблагодарил за помощь.       - Мгм, - ответил Ванцзи, возвращая жетон на его законное место. - Все хорошо?       Хуань присел рядом с младшим и обнял его:       - Это было очень неожиданное событие. Ты не против, если я все расскажу, когда а-Ин вернется?       Лань Чжань кивнул:       - Мне казалось, что он вернется раньше.       - Похоже, что ему и правда есть, что обсудить с дядей. Но мне бы не хотелось тревожить его болезненные воспоминания.       - Вэй Ину важно высказаться.       Сичэнь продолжает обнимать брата и улыбаться.       Вернулся Усянь не намного позже самого Хуаня. Очевидно, что у мальчика было очень хорошее настроение. Вэй Ин буквально светился от радости и не мог прекратить счастливо улыбаться. И не удивительно. Теперь на его поясе можно было заметить нефритовый жетон для прохода через барьер.       - А-Ин, спасибо тебе за помощь. Кажется, что все прошло даже лучше, чем планировалось.       Усянь сразу же прилип к Ванцзи, обняв за руку:       - Ага. Это было очень неожиданно. Дядя дал мне его и сказал, что доверяет каждому из нас. Но, - Вэй Ин сжал чужую руку покрепче. - Мне показалось, что он чем-то расстроен. Не уверен в том, насколько он подозревает, но... Когда он дал мне жетон, то сказал поделиться своей радостью с Лань Чжанем.       Хуань задумался. Неутешительно. Но если бы дядя и правда заподозрил что-то, то не стал бы молчать. Все-таки речь идет о нарушении правил и умалчивании правды.       - Нам нужно рассказать, - тихо говорит Ванцзи.       - Не уверен, - отзывается Сичэнь. - Сказать правду важно, но есть некоторые обстоятельства. Вэнь Сюй очень просил нас с Минцзюэ никому не рассказывать. Это может быть чревато для Сюя и его будущего. Я пообещал, что расскажу только вам.       Младшие с удивлением уставились на Хуаня. Усянь спросил первым:       - Вэнь Сюй? Он правда хотел о чем-то предупредить?       Сичэнь кивнул:       - Да. Вэнь Сюй оказался очень необычным человеком, которому не чуждо понятие чести. И уважения.       Для Усяня было странно слышать подобное о ком-то из ордена Цишань Вэнь. Но ближе всего удалось познакомиться лишь с младшим из сыновей Вэнь Жоханя. Кстати, а что там случилось с Вэнь Сюем? Кажется, что тот был убит во время Аннигиляции. Или нет? Вэй Ин никак не мог вспомнить, чем же закончилась жизнь старшего сына главы ордена солнца.       Но Хуань решил поверить Вэнь Сюю сейчас. Как и Минцзюэ, который попросил о помощи. Возможно, можно и расслабиться. И послушать рассказ Сичэня о том, как же все прошло.       "Удивительно. - Думал Вэй Ин направляясь на ужин. - Похоже, что Вэнь Сюй и правда отличается от остальной своей семейки. Может, он не такой, как Вэнь Цин или Вэнь Нин, но все равно ему присуща человечность. Из того, что сказал Хуань, - мальчик мысленно вздохнул. - Сюй просто не перечит своему отцу. Он боится уничтожения золотого ядра. Если Чжулю беспрекословно выполняет все приказы Вэнь Жоханя, то Сюй находится в постоянной опасности. И если его приезд сюда раскроется, то Жохань непременно уничтожит само существование собственного наследника".       Поразительная жестокость. На самом деле - вполне свойственная такому диктатору, как Вэнь Жохань. Не щадит никого, даже собственных отпрысков.       Сичэнь лишь рассказал о произошедшем. О том, какой будет план или как Минцзюэ решил предупредить отца об опасности, Хуань не говорил. Видимо, это то, что они обсудят позже. И правильно. Сейчас уже есть, над чем подумать.       "Но Сюю можно верить. Пока что", - делает заключение Вэй Ин и входит в обеденный зал.       Ужин прошел как обычно - в полном молчании. Усянь уже начал думать о том, что ошибся. Может, Цижэнь и правда настолько доверяет своим воспитанникам, что ничего не заметил? Однако любые сомнения развеялись, когда мужчина заговорил.       - Итак, теперь у каждого из вас есть нефритовый жетон. Надеюсь, что каждый из вас понимает и помнит значимость возможности иметь при себе столь важную вещь.       Все трое слегка поникли. Вот вроде бы и не сказал ничего плохого, не отчитал и не заявил о том, что кое-кто решил пойти в обход правил, а все равно стало стыдно.       Сичэнь взял на себя обязанность высказаться первым:       - Да, конечно. Мы ценим ваше доверие.       Цижэнь вздохнул:       - Двух из вас я растил с пеленок, Вэй Ина я воспитываю уже второй год. Я ни разу не сомневался ни в одном из вас. Благие намерения не должны нести вреда в первую очередь вам самим. Жертвенность превозносят. Но, возможно, у каждого из вас были причины пожертвовать убеждениями, которые я старался привить каждому из вас. Я верю в то, что каждый из вас считает свой поступок верным. И я напоминаю о том, что ценю вас и верю каждому.       И становится совсем стыдно. Хуань не знает, что и сказать. Дядя действительно хорошо их знает. Неужели он и правда заметил подвох еще во время завтрака, но ничего не стал говорить? Ванцзи покосился на Вэй Ина. Ну а Усянь... Он лишь потупил взгляд в пол. Ему верят, ему дали этот жетон, эту ленту, этот дом...       Тихий стук в дверь заставил вздрогнуть каждого из мальчиков. Но не Цижэня. Тот явно ожидал этого гостя.

***

      Когда к Минцзюэ подошел один из адептов Гусу Лань и попросил пройти в одну из обеденных комнат, юноша понял, что дело плохо. Но не пойти он не мог. Поэтому едва закончив ужин, он направился туда, где его ждали. Не для самого приятного разговора, очевидно.       Войдя в комнату, Минцзюэ сразу же столкнулся с не самой впечатляющей картиной. Хуань и оба его брата сидели с унылыми лицами, а Цижэнь спокойно пил чай. "Неужели он настолько строг к своим же воспитанникам?", - Минцзюэ почувствовал укор вины. Это все из-за него.       - Присаживайтесь, будущий глава Не, - предложил Цижэнь поразительно мягким и абсолютно неподходящим для сложившейся ситуации мягким тоном. - Не стойте на пороге.       Минцзюэ не смог выдавить из себя ни слова. Он покорно присел рядом с Сичэнем. Почему-то сейчас юноша не мог заявить о своей вине, так же, как не мог нарушить обещание, данное Сюю.       - Не Минцзюэ, сейчас ты являешься адептом ордена Гусу Лань и так же относишься к моим ученикам. Я несу за тебя ответственность в той же степени, в которой я несу эту ответственность за всех своих учеников. Я знаю, что ты выбрал орден Гусу Лань сам, несмотря на то, что остальные адепты Цинхе Нэ отправились в Цишань Вэнь. Я польщен тем, что ты рассмотрел во мне человека, у которого можешь чему-то научиться.       "Да как он это сделал?! - Минцзюэ был ошарашен и пристыжен одновременно. - Почему я чувствую себя таким виноватым? Блять". Теперь стало понятно, почему остальные мальчики сидят с такими печальными лицами.       - Я, - нерешительно даже для самого себя начал Минцзюэ, - считаю, что могу научиться чему-то здесь не только как заклинатель, но и как глава ордена.       Цижэнь оценил ответ. Он отставил чай и посмотрел на Не совершенно спокойно:       - В таком случае, мне кажется важным дать тебе понять одну важную вещь. Любой глава должен мыслить в интересах своего ордена. Предусмотрительность и дальновидность являются важными навыками. Которые приобретаются с опытом. Которого у меня все же больше.       Минцзюэ стушевался. Только сейчас до каждого из сидящих учеников дошло - не от того они все это скрыть пытались!       Мужчина тяжело вздыхает:       - Какими бы не были причины, по которым вы сделали то, что сделали, я верю в то, что эти причины были важны. А риск был оправданным.       Хуань не выдерживает первым:       - Дядя, это была моя идея. Это я попросил младших братьев о помощи и вывел Минцзюэ за пределы ордена в обход правил.       Подобное не устраивает в первую очередь самого Не:       - Нет. Это моя вина. Я попросил Хуаня о помощи. Если вы и собираетесь кого-то наказывать, то накажите только меня.       Однако Цижэнь поднимает руку, давая понять, что сейчас этим двоим стоит помолчать.       - Во-первых, Хуань совершенно правильно сказал о том, что он именно обошел правила, а не нарушил их. Во-вторых, Не Минцзюэ, тебе стоит подумать о том, о какой вине ты вообще говоришь. Я не винил никого. Я говорил о другом. И если кто-то преисполнится желанием что-то рассказать - я выслушаю. Но сейчас вам явно есть, что обсудить, раз уж вы все вместе так дружно решились пойти на столь рискованные действия.       И пока все ученики находятся в полной растерянности от услышанного, Цижэнь поднимается и покидает комнату.

***

      - Дядя очень расстроен нашим поступком.       Неожиданно, но именно Ванцзи нарушил повисшее после ухода Цижэня молчание. И каждый был согласен с этим высказыванием.       - Я думал, что он придумает как-то страшное наказание, - произносит Минцзюэ.       - Молчание дяди и есть наказание, - тихо отвечает Хуань. - Нужно все ему рассказать.       - Мы дали обещание ничего не говорить, - возражает Не.       Однако Сичэнь качает головой:       - Не так. Я пообещал хранить тайну от тех, у кого неблагочестивые намерения. Нужно рассказать дяде все как есть. Он не воспользуется этой информацией для плохих целей.       "А вот это точно плоды воспитания Цижэня, - мысленно восхищается Минцзюэ. - Верх дальновидности". Но говорит о другом:       - Я не уверен, что он умолчит о такой важной вещи, как покушение на главу ордена. Цинхэ Не и Гусу Лань являются союзниками, - напомнил он.       - Нужно рассказать, - немного подумав поддерживает старшего брата Усянь. - Дядя Цижэнь доверяет нам. Он сказал, что доверяет всем. Значит, - он перевел взгляд на Минцзюэ и замолчал.       Юноша удивился:       - Я? - Минцзюэ даже на себя пальцем указал. - Мне идти к Цижэню? С вами?       Сичэнь смотрит с недоумением:       - Почему тебя это так удивляет. Дядя же сказал, что нам нужно поговорить. А если мы придем к выводу, что лучше все рассказать ему - то стоит так и сделать.       - Мгм.       Вэй Ин взял Ванцзи за руку и устроил голову на его плече. Хуань вздохнул:       - Ладно. На самом деле, я размышлял над тем, как правильно оградить главу Не от грядущей опасности. Но, - он опустил взгляд. - Если уважаемый Широнг не прислушается к словам своего сына, то, возможно, он послушает другого человека.       Минцзюэ нахмурился и сложил руки на груди:       - Не знаю. Я не раз говорил отцу не лезть в распри Хэ и Вэнь. Но эти, - он проглотил нецензурные слова и уже на выдохе произнес. - Глава Хэ обращается с личными просьбами, которые ни один честный человек не сможет проигнорировать. Отец подставляется из-за, - он снова глотает нецензурщину. - Этих, - по итогу заканчивает юноша.       - Из того, что говорил Вэнь Сюй, можно сделать вывод, что Хэ Цзян потеряли ощутимую часть своих земель и влияния. А если Цишань Вэнь продолжает ослаблять орден Хэ, то вполне очевидно, что главе пострадавшего ордена проще обратиться к сильным союзникам. А из всех орденов, с Цишань Вэнь может сравниться только Цинхэ Не, - рассуждает Сичэнь. - Мне трудно во всем разобраться, я не особо вникал в тонкости внешней политики других кланов.       Минцзюэ понимает, насколько Хуаню трудно разобраться с происходящим. Самому юноше понадобилось очень много времени и посещений советов, чтобы начать понимать суть происходящего. И это не считая исторических трактатов и сборников.       - Я тоже думал о том, что мог бы сказать отцу. Но ничего нового не могу придумать. Ближайшие два месяца я должен провести в Облачных Глубинах. Отец хоть и держит меня в курсе событий, но очередную просьбу о помощи он точно не проигнорирует. Сейчас отец не может покидать орден часто. Оставлять дела на советников или старейшин он не любит. А меня нет рядом. Я размышлял, что стоило бы надавить на это. Но отец скорее прикажет мне вернуться домой.       Тоже логично. Внешние дела ордена важнее обучения сына. Минцзюэ может продолжить обучение в Гусу позже, а вот орден Хэ Цзян грозит исчезнуть с карт Поднебесной.       - Когда ближайший совет глав?       Минцзюэ смотрит на Хуаня и пытается вспомнить.       - Кажется, что через пару недель. И он пройдет, - юноша покосился на Усяня. - В Пристани Лотоса. Если там случилось что-то плохое, то вы точно не сможете поехать, а я... Адепт Гусу Лань сейчас. Мне там тоже нечего делать. Отец не писал о том, что рассчитывает на мое присутствие там.       Сичэнь становится еще более задумчивым. Нужен план. Очень хороший план. Минцзюэ просто обязан поговорить со свои отцом лично. Но чем больше Хуань думал, тем больше и больше понимал, что без помощи им просто не обойтись.       - Нужно извиниться перед дядей. - Сичэнь смотрит на Минцзюэ с полной уверенностью. - Я все ему расскажу. Ты сохранил письмо Вэнь Сюя?       Минцзюэ это все не нравится. Ужасно не нравится. Но раз Хуань так уверен, что Цижэню можно довериться, то... Минцзюэ готов поверить своему возлюбленному.       - Оно в моей комнате.       К Цижэню Хуань отправился один. И пока его не было, Вэй Ин действительно переживал. Не то, чтобы он все еще сомневался в Цижэне и его отношении к своим племянникам. Просто все равно было волнительно - сейчас же дело коснулось других орденов и обхода правил. Усянь пытался отвлечься, играя на гуцине рядом с Лань Чжанем.       Но на этот раз в комнате самого Вэй Ина они находились не одни.       - Ну почему так долго? Он точно его не прибьет?       Минцзюэ расхаживал из стороны в сторону и никак не мог найти себе места. Он взаправду переживал о Хуане и о том, как все пройдет. Ведь это же Минцзюэ попросил о помощи, а теперь Сичэню приходится держать ответ за случившееся перед Цижэнем и объясняться о причинах своего поступка.       - Громкий.       Усянь улыбается, когда Ванцзи произносит это слово. И правда, Не Минцзюэ тихим и спокойным уж точно не назовешь. Но Лань Чжань имел ввиду совсем другое.       - Старшему братику Не и правда стоит успокоиться, - поддерживает Вэй Ин. - Дядя очень хороший и понимающий, несмотря на то, что он строгий учитель.       Ванцзи находит в сборнике подходящую мелодию, а Усянь откладывает свой инструмент, намекая на то, что хочет сыграть на гуцине Ванцзи вместе с ним.       - А вы и правда друг от друга не отлипаете, - замечает Не и все-таки садится на пол у кровати, где расположились младшие. - Хуань не раз говорил о том, что вы неразлучны.       Кажется, что с игрой придется повременить.       - Обожаю Лань Чжаня, - отвечает Усянь, даже не пытаясь подбирать слова. - Мне очень нравится проводить с ним время. Мы почти всегда вместе.       - Мгм.       Минцзюэ хмыкает:       - Инь и ян, ну вот правда.       - Вэй Ин очень хороший и светлый человек. Рядом с ним хорошо.       "Божечки, Лань Чжань, не говори таких слов,- внутренний Усянь умирает от восторга. - Я и так люблю тебя больше всего на свете, а ты говоришь такие вещи даже Минцзюэ. Ну почему ты такой хорошенький? Мне нужно было умереть, чтобы начать обожать тебя".       - Как там твоя нога? - Минцзюэ запрокидывает голову назад и смотрит на Вэй Ина. - Точно все хорошо?       Усянь кивает и снова устраивает голову на плече друга:       - Да. У меня есть те, кто всегда поможет.       - Мгм.       Минцзюэ умиляет эта картина. Ну просто поразительная. Два совершенно разных по характеру мальчика достигли полного взаимопонимания. Это наталкивало на определенные мысли.       - А у вас есть, чему поучиться, - произносит Не и садится ровнее. Юноша вздыхает. - Мне жаль, что я так подставил вашего брата.       - Нет, - Ванцзи как всегда краток.       А Вэй Ин снова переживает о том, что его друга могут неправильно понять, поэтому поддерживает этот разговор:       - Лань Чжань прав. Не говори так. Старший братик сам захотел помочь. И мы - тоже. Старший братик Не ни в чем не виноват.       Минцзюэ непроизвольно улыбается. Ну что за дети? Хуаню очень повезло с такими младшими братьями. И не важно, что с одним из них они не связаны кровными узами. Глядя на них всех любые сомнения в родстве отпадают. Не так уж и важна эта кровная связь. Главное же полное доверие и понимание.       И пока Минцзюэ размышлял о том, насколько братья из Облачных Глубин близки, вернулся Сичэнь.       - Я все рассказал, - произносит Хуань, стоя у открытой двери. - Но высказаться дядя желает в присутствии всех нас. Пойдемте.       Наверное, никогда еще Минцзюэ так не волновался. Да как можно просто уйти, как это сделал Цижэнь, и заставить чувствовать настолько большое чувство вины? Просто в голове не укладывалось. Что это за воспитательные моменты? Сичэнь точно прав в том, что молчание Цижэня и стало наказанием. Потому что это молчание равнялось неизвестности. А неизвестность перетекала в волнение. От которого Минцзюэ был готов поседеть в свои-то пятнадцать.       Цижэнь ожидал в своей комнате. Не все из вошедших были уверены, что им можно здесь присутствовать. Вот Минцзюэ, например, совершенно точно чувствовал себя лишним.       - Не Минцзюэ, как будущий глава, ты должен уметь нести ответственность. - Произносит Цижэнь, заставив юношу вздрогнуть. - Присаживайтесь.       "Да он и меня на сквозь видит", - Не опускается на подушку напротив мужчины. На столе стоит несколько чаш с чем-то ароматным и теплым. Цижэнь ожидал их. Разговор грозился быть очень напряженным. По крайней мере - для Минцзюэ, который сел между Хуанем и Усянем. "А я думал опять к Лань Чжаню прилипнет", - подумал Не, покосившись на младшего по левую руку от себя.       - Хуань, как ты оцениваешь свои действия?       Сичэнь тихонько выдохнул и уверенно заговорил:       - Я помог своему другу в сложной ситуации. Я не мог проигнорировать просьбу Минцзюэ, потому что он очень хороший и отзывчивый человек. Я придумал весь этот план и ввязал в него младших братьев. Я проявил излишнюю самоуверенность и не подумал о том, что подвергаю опасности не только себя, но и будущее ордена в целом. Как будущий глава Гусу Лань я не подумал о важности собственной безопасности.       Цижэнь переводит взгляд на Минцзюэ:       - Как будущий глава Не оценивает случившееся?       Юноша сразу же отвечает:       - Я не должен был подвергать опасности Сичэня. Это я виноват в том, что он совершил...       Он замолкает, когда Цижэнь начинает качать головой.       - Я спросил о тебе, а не о Сичэне. Или ты считаешь своего друга настолько глупым и ведомым, что он не имеет своего мнения? Мой племянник умеет отвечать за свои поступки и их последствия.       Ну вот и как с таким разговаривать. Минцзюэ вздыхает и говорит о своих размышлениях, когда он только получил письмо Сюя и расшифровал его.       - Я не был уверен наверняка, насколько послание Вэнь Сюя правдиво. Но я не мог оставить его без внимания. Я понимал, что не смогу покинуть территорию ордена самостоятельно, поэтому и прибег к помощи Хуаня. Я, - Не косится на Сичэня, - не подумал о том, насколько это может быть опасно. И о том, о чем говорил Сичэнь. И я был уверен, что не могу рассчитывать на чью-то помощь.       - Которую ты получил, - замечает Цижэнь. - Ванцзи, Усянь, - мужчина переводит взгляд на младших в ожидании ответа.       Вэй Ин говорит первым:       - Я был уверен в старших и даже не думал о том, что с ними может что-то случиться. Минцзюэ спас меня вчера и переживал обо мне так же, как и остальные. Для меня было важным помочь ему. Тем более, старший братик попросил нас.       - Мгм. Минцзюэ - хороший человек. Ему следует больше доверять.       На самом деле, фраза Ванцзи была крайне расплывчатой, но Цижэнь все равно засчитал ее за ответ.       - Ну что же, - Цижэнь делает глоток из чаши. - Этот отвар Вэй Ин сделал весьма кстати. - Он бросает взгляд на Усяня, после чего переходит к сути. - Никто из вас не задумался о том, какой опасности вы подвергаете хотя бы сами себя. Вы не настолько взрослые, чтобы решать столь важные вопросы без вмешательства взрослых. Вы неверно оценили свои возможности, вы неверно сделали выводы, вы неверно рассудили, - он смотрел на Минцзюэ. - Вы пошли на этот риск, потому что посчитали, будто мне не хватит рассудительности выслушать своих учеников и прислушаться к их словам. Я могу понять, по какой причине Не Минцзюэ поступил так. Но я не могу понять, по какой причине вы, - он смотрел конкретно на Хуаня, - решили, что я откажу в просьбе, которая касается чего-то настолько важного.       Сичэнь опустил голову. Нужно было обо всем рассказать с самого начала. Но теперь уже терять нечего.       - Я думал, что мы справимся сами, - произносит Хуань. - Я расценил послание Вэнь Сюя как правду. Он рискнул и связался с Минцзюэ не смотря на их трудные взаимоотношения.       - Мой вопрос стоит в том, почему ты не рассказал мне обо всем прежде, чем отправляться проверять, насколько Вэнь Сюй правдив.       Сичэнь сжимает кулаки и честно отвечает:       - Потому что был уверен в отказе. Идея идти на встречу с Вэнь Сюем безрассудна и опасна. Я был уверен, что вы откажите.       Во взгляде Цижэня промелькнуло... Удивление. Он ничего не сказал в ответ.       Усянь заметил то самое разочарование, что и днем. О нет... Нет-нет-нет. Нельзя же так. Совсем нельзя.       - Мы виноваты в том, что не доверились. - Вэй Ин немного приподнимается, опираясь руками о стол. Ситуацию нужно было срочно спасать. - Нам нужно было обсудить все с вами. Если встреча должна была быть тайной, то нам следовало доверить эту тайну в первую очередь вам.       - А-Ин прав, - поддерживает Хуань. - Наша вина лишь в том, что мы пытались утаивать от вас свой уход, дядя. Простите.       - Можете идти. - Цижэнь отводит взгляд к окну. - Я подумаю над тем, как правильно поступить в сложившейся ситуации и поделюсь своими размышлениями, будущий глава Не.

***

      - Я чувствую себя глупо.       Это было первым, что произнес Хуань, когда они все вчетвером оказались на тренировочной площадке. Уже темнело, близилось время отбоя. Но расходиться никто пока что не планировал.       Со словами о глупости Минцзюэ был полностью согласен:       - Я чувствую себя очень виноватым. Испортил ваши отношения.       Усянь осмотрелся по сторонам и взял Ванцзи за руку:       - Лань Чжань, поможешь мне собрать букет лилий? Нам понадобятся фиолетовые ленты.       - Мгм.       Минцзюэ хмуро посмотрел на младших:       - Что? Вы разве не чувствуете вину?       Вэй Ин возразил:       - Конечно же чувствуем. Лилии - в качестве извинения, а фиолетовый - цвет доверия.       Будущий глава Не обратился к Хуаню:       - Твои семилетние братья знают язык цветов?       Сичэнь слегка растерянно улыбнулся:       - Они талантливы. Но этот букет - меньшее, что мы могли бы сделать.

***

      По всей видимости они не могут полностью доверять.       Цижэнь понимал, что каждый из его воспитанников взрослее своих лет, но предположить такое он... Нет, он мог. Просто хотелось, чтобы они доверяли ему чуть больше. Похоже, что строгий учитель он не только для остальных учеников, но и для собственных племянников.       Однако факт остается фактом - если бы с Хуанем что-то случилось, Цижэнь бы не смог этого пережить. Но Сичэнь определенно умен, силен, проницателен и умеет ценить дружбу. Цижэнь сам прививал старшему племяннику самые лучшие качества. И вот, пришло время им проявиться в полной мере.       Дети растут быстро. И, кажется, остается лишь принять это. Оставив теплые воспоминания детства и память о том маленьком мальчике на своих руках.       Можно сколько угодно придаваться воспоминаниям, но Не Широнгу нужна помощь. Точнее - следует помочь его сыну, чтобы тот смог спасти своего отца. А для этого стоит немного поучить Минцзюэ быть главой. Этим точно должен заниматься не Цижэнь, но раз уж обстоятельства складываются именно так, а Не Минцзюэ является хорошим другом Сичэня...       - ...Ин, нет. Не...       Цижэнь резко оборачивается к окну. Похоже, что Усяня собирались остановить, но этот ребенок уж точно не тот, кто отказывается от своих целей.       Именно поэтому Вэй Ин вваливается в окно, благо, приземляется на кровать. Но на этом мальчик не останавливается. Он садится в кровати, прямо в обуви стоит заметить, и протягивает огромный букет лилий мужчине. И не ясно, какой вопрос больше волнует Цижэня - почему Усянь такой счастливый или где этот ребенок нашел лилии?       - Извинения.       - Что? - Цижэнь оборачивается к двери, откуда выглядывало трое остальных.       Усянь спрыгивает с кровати и пихает букет в чужие руки:       - Извинения. Нам всем очень стыдно за свой поступок. Я и правда считаю, что у меня не могло быть лучшего наставника, чем вы. И я никогда не откажусь от своих слов. Пожалуйста, примите этот букет от всех нас.       Минцзюэ входит в раж и подхватывает речь Усяня:       - Я больше никогда не буду сомневаться в человеке, который воспитал таких замечательных сыновей, ну, детей, - махнул головой юноша, как бы отмахиваясь от собственной оговорки. - Я думал, что могу все сделать сам и что ответственным я тоже должен быть сам. Я должен был не просить Хуаня помочь покинуть орден, а попросить подобрать правильные слова для разговора с вами. Прошу, не расстраивайтесь из-за случившегося. Ваши воспитанники очень вам доверяют.       - Простите нас, - заключает Хуань, держа молчаливого Ванцзи за руку.       Ну что же, похоже, что каждый из них все еще ребенок. Цижэнь смотрит на этот букет, который даже не пострадал от падения Усяня.       - Вэй Ин хотел привнести элемент неожиданности, - произносит мужчина, не отрывая взгляда от цветов. - И вам не стоит испытывать чувство вины. Вы должны научиться правильно оценивать свои возможности. Хуань, - Цижэнь смотрит на племянника. - Случись с тобой хоть что-то, я бы этого не перенес. Как и случись что-то с тобой, - он переводит взгляд на Минцзюэ. - Отправляя учеников сюда, ваши родители вверяют мне вашу безопасность. Помни об этом.       Минцзюэ не мог ожидать, что будет сидеть вот так вот, за столом, на мягкой подушке, в комнате Цижэня и рассуждать о делах ордена Цинхэ Не. Но это происходит. И юноша не чувствует, что это как-то неправильно.       - Как вы поняли, что мы собираемся покинуть территорию ордена?       И все-таки юноша не выдерживает и задает этот вопрос. Минцзюэ очень интересует, где же они прокололись.       - Я предпочитаю считать, что понимаю своих воспитанников, - спокойно отвечает Цижэнь. - Во время завтрака Ванцзи сидел за столом без жетона. А единственный человек, которому он мог бы отдать его - это Сичэнь. Если Хуань и попросил бы своего младшего брата отдать ему столь важную вещь, то только ради кого-то значимого. А единственный человек, который мог бы обратиться с просьбой и получить согласие - это ты. А в целом - вы все еще дети. У вас на лицах все было написано.       Так просто. Усянь не мог сдержать смеха. Они прокололись с самого начала. А Цижэнь просто дождался финала истории и спросил, поставив каждого из них в ступор.       - Вэй Ин, твое вторжение в мою комнату - нарушение правил.       Но мальчик все еще улыбается:       - Простите. Я всегда извиняюсь через окно.       - Мгм. - Ванцзи даже кивает. - Хорошо, что сейчас не зима.       Цижэнь вздыхает. Ладно уж, у этого мальчика определенно какое-то свое восприятие мира. Однако чувственность Усяня с каждым днем поражала все больше. Именно этот мальчик напомнил Цижэню о том, что он все еще является тем, кому можно доверять. Иначе Вэй Ин не рискнул бы лезть в окно.       Минцзюэ смеется после слов Лань Чжаня:       - Ты вломился в чужое окно зимой, чтобы извиниться?       - Элемент неожиданности, - возражает Усянь. - Для меня было важным попросить прощения и понять Лань Чжаня.       И в подтверждение своих слов Вэй Ин обнял своего друга. Ванцзи вздохнул, но никак не возражал.       Хуань посмотрел на младших с улыбкой. Вэй Ин предложил очень хорошую идею. Дядя ее оценил. Но все равно хотелось добиться былого доверия. Поэтому Сичэнь спрашивает:       - Дядя, вы поможете Минцзюэ? Рассуждая о решении возникшей проблемы, пришлось понять очевидное - нам очень сильно нужна помощь старшего.       - Конечно же я не откажу в помощи этому юноше, - произносит Цижэнь. - И поскольку все должно оставаться в тайне, нам с Минцзюэ стоит поговорить о главе Не.       Минцзюэ удивился:       - Об отце?       - Разумеется, - отвечает Цижэнь. - Я не знаю Не Широнга так же хорошо, как его сын. Возможно, если Минцзюэ поделится со мной чем-то личным, то мы сможем найти способ повлиять на решение главы Не отправляться в город Ино.       Приходится согласиться. Цижэнь точно знает, что делает. По крайней мере, положиться Минцзюэ может только на него и на Хуаня. Ну, и на младших братьев Сичэня, но им всего лишь по семь.       - Но для начала, - продолжает мужчина. - Тебе стоит попросить Не Широнга одобрить твое присутствие на ближайшем совете. Вам нужно будет поговорить лично в любом случае. А подобрать правильные слова я тебе помогу.       Сичэнь сразу же вызывается в поддержку:       - Я тоже хочу поехать. Сегодняшний день показал, что мне предстоит еще очень долго учиться и познавать тягости управления орденом. И лучше всего будет присутствовать на совете.       - Он пройдет в Пристани Лотоса, - замечает Цижэнь.       Хуань уверенно кивает:       - Тогда - я тем более хотел бы отправиться туда вместе с вами.