Основатель (праведного) пути

      Приятно было снова вернуться к нормальным тренировкам, а не сидеть в комнате и изучать уже изученное в прошлой жизни. Целительство не попадало под этот критерий, но Усяню все равно казалось крайне скучным довольствоваться одними лишь книгами. Хотелось движения, но поскольку в Облачных Глубинах бегать и шуметь запрещено, то можно отвести душу стреляя из лука или махая мечом. Первое казалось веселым до поры до времени, пока целиться в обычные мишени не надоело, а вот со вторым - еще сложнее, так как просто махать мечом, которым снова позволил воспользоваться Лань Чжань, было немного совестно.       Помимо всего этого, Вэй Ин предвкушал урок рисования от Сичэня. Еще с самого утра мальчика переполняло желание выразить свою благодарность Цижэню, однако, мужчины в пределах Гусу снова не оказалось. Собственно, Усянь мог бы спросить об отсутствии этого человека, но он и сам прекрасно понимал, что сейчас на Цижэне висит ответственность главы ордена, так как его брат полностью ушел в уединение после смерти жены; орден Цишань Вэнь уже начал свои многочисленные бесчинства, затрагивая гордость именитых кланов; а еще у Цижэня есть два маленьких племянника, в которых он вкладывает все силы и душу.       "Стоило как-то и раньше на это все так посмотреть", - размышлял Вэй Ин. Напускная строгость не делала Лань Цижэня плохим дядей, заменяющим родителей. Как минимум, оба брата, и Сичэнь, и Ванцзи, искренне его любят и уважают. А как максимум - сам Вэй Усянь здесь, идет за Хуанем для того, чтобы поучиться рисованию.       - А ничего, что ты будешь заниматься этим вместо тренировок с оружием?       Как-никак, Усянь прекрасно понимал, что в силу возраста Сичэня, на тех соревнованиях от него не будут ожидать многого, но из-за этого же к нему будет приковано множество взглядов. Одна ошибка - и верхушка клана Вэнь снова и снова будет тыкать орден Лань в это носом при первой же возможности. И как бы сильно Вэй Ину не хотелось проводить больше времени с этим приятным добрым парнем, он понимал, что Хуаню важно совсем иное.       - Ничего. Иногда полезно отвлечься. Тем более, что рисование всегда помогало мне посмотреть на многие вещи под иным углом. Что-то вроде медитации.       Лань неожиданно остановился у музыкальной комнаты. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь, проверяя, нет ли там кого. И комната оказалась пуста.       - Почему здесь? - Усянь прошел следом и осмотрелся.       Несколько различных инструментов было расставлено в идеальном порядке. Сам вид из комнаты выходил во внутренний дворик. Из широкого круглого окна виднелись расчищенные дорожки и заснеженные деревья. В дальнем углу находилась вторая дверь, что вела к выходу в этот умиротворенный уголок не менее тихого места.       Сичэнь несильно приоткрыл окно, чтобы в комнату вошел свежий воздух, а сам направился подальше от зимней прохлады. Он присел на подушки перед столиком и разложил свои кисти.       - Помимо рисования, мне бы хотелось, чтобы ты подумал еще кое о чем. Овладение музыкальной грамотой - неотъемлемая часть обучения любого адепта ордена Гусу Лань. Игра на струнных инструментах является основной.       Вэй Ин задумался. В прошлой жизни он неплохо так управлялся с флейтой. Но вот сесть за что-то вроде гуциня... О таком Усянь никогда не задумывался. Хоть и сам же прекрасно знал о важности для подобного в Гусу. "И снова я что-то упускаю", - с небольшой досадой подумал он.       - А на чем играет братик?       Мальчик присел напротив Хуаня и положил все свои кисти и свитки на стол. В прошлом Сичэнь был хорош в игре на флейте - Вэй Ин точно это знал. Только вот Хуань применял свои мелодии для успокоения или упокоения, а не для призыва трупов.       - Сейчас я занимаюсь флейтой. Со струнными инструментами я закончил год назад.       "Вот как, - Усянь скосил взгляд в сторону духовых инструментов из белого дерева. - Получается, что нужно просто пройти стадию "цинь", и можно будет выбирать. Интересно". И это был уже не первый раз, когда Вэй Ин ловил себя на мысли о том, что не так-то прост этот орден Гусу Лань. Здесь тоже очень интересные знания и учения.       - То есть, старший братик умеет играть и на гуцине?       - Уверен, в этом Ванцзи меня обязательно превзойдет. Для его возраста он уже очень много знает.       - Да, он очень усердный, - согласился Усянь.       - Я рад, что вы поняли друг друга. Но давай сосредоточимся на моем вопросе. Есть ли что-то, что тебе хотелось бы выбрать?       Обведя взглядом комнату, наполненную различными видами инструментов, Вэй Ин остановился именно на том, что ему было ближе всего. Только вот преподнес это немного иначе:       - Хочу как старший братик. Буду играть на флейте. Когда вы с Лань Чжанем играли тогда вместе, мне очень понравилось. И если Лань Чжань занимается гуцинем, то я буду учиться музыке и на флейте.       Лишь на мгновение во взгляде Хуаня промелькнуло некоторое удивление, но потом он вновь тепло улыбнулся.       - Хорошо, Вэй Ин. Радует, что ты готов изучать столько нового.       Усянь опустил взгляд на свои кисти. Он еще вчера обратил внимание, что они выполнены крайне изящно, а вот сейчас понимает, что у Сичэня принадлежности почти такие же.       - Можно спросить? - Вэй Ин поднял взгляд на старшего и дождался одобрительного кивка. - Почему ваш дядя принес мне это? Разве я не должен был сосредоточиться на письме?       Хуань немного помедлил с ответом, но на этот раз улыбаться лишний раз не стал.       - Вэй Ин, я понимаю, что дядя производит на тебя впечатление крайне строгого учителя. Но он не станет наказывать из-за простого рисунка или из-за того, что ты задаешь вопросы. Разве рисование не является таким же искусством, как музыка или каллиграфия? У тебя очень хорошо получается, поэтому рациональнее будет направить тебя. Или тебе куда интереснее будет рисовать карикатуры? Любой навык следует развивать.       Ну и почему снова становится стыдно? Хотя бы за то, что Хуаню пришлось объяснять по поводу строгости своего дяди. Но то, что Цижэнь подметил способности ребенка и вместо того, чтобы наказать или махнуть рукой, предложил развивать... То же самое было и с целительством. "Ну что такое? Не человек, а загадка", - мысленно усмехнулся Вэй Ин. Но на деле начинал испытывать искреннюю благодарность за вот такие вот мелочи.       - А если я не захочу? Если продолжу рисовать карикатуры?       - Вэй Ин, никто не запрещает тебе попробовать. Если тебе что-то не нравится, ты не обязан это делать, если это не противоречит правилам. - Повторил свои недавние слова Сичэнь. - Нельзя уметь абсолютно все. И если ты откажешься совершенствоваться в этом, никто не станет тебя за это ругать.       И так тепло стало. Вэй Ин развернул пустой свиток и поудобнее устроился за столом.       - Мне обязательно понравится, если братик будет меня учить.       - Вэй Ин, ты же делаешь это не ради меня или кого-то еще, а ради себя.       А вот после этих слов... Будто душу наизнанку вывернуло. И не в первый же раз. Снова и снова Усяню твердили, что здесь он ничего никому не должен. Просто следуй правилам, не нарушай их, учись и будь прилежным. Более ничего и не требовалось, получается?       - А если... Я захочу уйти?       После этого вопроса Усянь сразу же прикусил язык. Ну и как можно было ляпнуть подобное после таких душевных слов со стороны Хуаня? Вэй Ин, ты точно придурок!       Сичэнь посмотрел в сторону открытого окна, а потом как-то уж слишком спокойно улыбнулся:       - Ты никому ничего не должен. Никто не может заставить тебя считать себя частью Гусу Лань, если ты сам этого не желаешь.       - То есть, даже спустя годы я смогу просто уйти? - Усяню не верилось в услышанное.       - В Гусу есть правила и обязанности, но не обязательства. Вэй Ин, - Сичэнь коснулся своей лобной ленты и провел от одного виска к другому. - Знаешь, что означает эта лента? - После небольшой паузы он продолжил, наблюдая полное недоумение в серых глазах напротив. - Это знак принадлежности к Гусу Лань. Облака на ленте символизируют то, что я являюсь наследником главной родовой ветви ордена, так же, как и Ванцзи. Эта лента несет в себе несколько смыслов, но один из них - это то, что я являюсь частью своего ордена. Однако никто не запрещает мне ее снять и отказаться от всего. "Держи себя в узде" - это основной посыл, что несет наша лента. К ней нельзя позволять прикасаться посторонним - лишь ты сам, либо самые близкие и родные для тебя люди.       Более прямо сказать и нельзя. Пока нет ленты - можешь топать на все четыре стороны. Но даже если она есть - снимай и вали куда подальше. Искренняя преданность ордену - одна из основных ценностей Гусу. Нельзя же заставить любить или принимать насильно.       Естественно, что после всех тех слов о выборе и прочем Усянь сидел без ленты. Он сам в себе разобраться до конца не может, куда уж там до таких глубоких вещей, как преданность ордену или семейная связь.       - Я понимаю, - тихо ответил Усянь. - Я просто спросил.       - А я просто ответил. Спрашивать не запрещено, - уже с той самой теплой улыбкой напомнил Сичэнь.       В целом, рисовать с кем-то очень весело. Даже если это не детские картинки, а более сложные рисунки.       Хуань предложил начать с отработки ровных линий, поэтому предложил изобразить именно гуцинь. "Так у тебя получится лучше понимать инструмент" - вполне себе философский комментарий сейчас устраивал как никогда.       За рисованием действительно удалось уйти в свои мысли. Но не о прошлом или будущем, а о настоящем.       После всего пережитого за свою недолгую вторую жизнь, после долгих размышлений о том, что вообще нужно или не нужно делать, Усянь отдавал себе отчет в том, что задержаться в Гусу - это не так уж и плохо. Если в Облачных Глубинах никто ни к чему тебя особо не обязывает, если здесь ему в который раз говорят, что он может просто уйти, то почему бы уже не разобраться в себе окончательно? Хочет Усянь просто воспользоваться случаем и познать нечто новое, либо его желания в отношении этого места становятся куда более глубокими?       Подсказки Хуаня были простыми и понятными. Он ни разу не коснулся чужой кисти, но благодаря таким объяснениям, Усяню казалось, что Сичэнь рисует за него.       Спустя пару часов Хуань первым отложил кисть:       - Думаю, что на этом мы сегодня и закончим.       - Больше нельзя? - Вэй Ин уставился на старшего с ожиданием.       Тот лишь вздохнул:       - Прости, но меня ждут тренировки.       Усянь немного помедлил, а потом все же решился:       - Не обижаешься на меня за мой вопрос?       - Вэй Ин, прекрати. Никто не накажет и не отругает тебя за вопросы. Важно, чтобы ты знал, что всегда можно получить ответ.       Тот невольно замялся. Ну, если можно продолжать задавать вопросы, то Усянь ими и завалить способен:       - А можно пойти с тобой? Я хотел бы и Лань Чжаня позвать.       Однако тут пришлось столкнуться с отказом Сичэня:       - Прости, но не сегодня. Дядя дал разрешение только на утреннюю тренировку для тебя. Но ты можешь продолжить с рисунком здесь. Думаю, что Ванцзи скоро приступит к своим занятиям музыкой.       И будто в подтверждение слов старшего брата в комнате появился младший.

***

      Вырисовывать линии на бумаге под трепет струн гуциня было крайне умиротворяющим занятием. Ванцзи не сказал ни слова - он лишь кивнул брату и сразу приступил к занятиям. И Усянь был вовсе не против такой молчаливой компании. В последнее время компания Лань Чжаня казалась все более и более желанной. То ли виной тому то, что другой компании просто не было, так как Хуань занялся углубленной подготовкой к состязаниям, то ли Вэй Ин взаправду проникался этим мальчиком, но сейчас Усянь снова старался изобразить Ванцзи, играющего на гуцине.       Лань Чжань закончил мелодию, а потом придержал струны рукой, чтобы звук поскорее затих. Похоже, что именно так и было запланировано, если учитывать, как сосредоточенно маленький Лань смотрел в книгу. Но теперь он снова смотрел на Усяня с недоумением:       - Вэй Ин, ты снова рисуешь меня?       Тот даже не отвлекся. Он посмотрел на Ванцзи лишь для того, чтобы свериться с тем, что сам изобразил. На что Лань Чжань лишь опустил взгляд обратно в пособие и перевернул страницу.       - Вэй Ин. Вэй Ин.       Голос Ванцзи заставил Усяня наконец-то отвлечься от рисования и посмотреть на Лань Чжаня. На улице уже темнело, а комнату окутал рыжеватый свет заходящего солнца. Хорошо, что предусмотрительный Сичэнь перед уходом прикрыл окно, иначе Вэй Ина снова могла ждать простуда.       - Что-то я совсем увлекся, - неловко рассмеялся Усянь. - Но мне нравится.       С этими словами Вэй Ин сразу же поднялся, взял в руки свиток и подвинулся к Лань Чжаню, который сидел слева. Изрисовал Усянь достаточно, но чтобы изобразить Ванцзи лучше, чем вчера, постарался со всем усердием.       - Уверен, в следующий раз у меня получится еще лучше.       Лань Чжань посмотрел на итог чужой работы и кивнул:       - Красиво.       - Но знаешь, Лань Чжань, в следующий раз я бы хотел попробовать с тобой. Или рисовать, или играть. Хотя, рисунки Сичэня все равно куда лучше.       Ванцзи кивнул и поднялся.       Кажется, это самое что ни на есть очевидное предложение покинуть комнату. Вэй Ин посмотрел на свои труды - тушь еще не до конца высохла, совсем не хотелось смазать.       - Ты можешь идти. Я еще тут побуду.       Однако маленький Лань просто вернул один из инструментов на место. После чего он вернулся обратно и присел чуть ближе к Усяню.       - Позволишь... Подписать его?       Внутренний Усянь сразу же взорвался от восторга. Маленький Лань Чжань продолжал удивлять своей детской открытостью, заставляя восторгаться столь невинными поступками. Вот вроде бы и следует правилам, продолжает быть молчаливым и тихим, но такие простые вопросы не могут не умилять.       - Д-да, давай, - соглашается Вэй Ин, надеясь, что его голос не дрогнул.       Лань Чжань принял протянутую кисть, макнул ее в баночку с тушью, и изящными иероглифами вывел "Кисть и гуцинь". После чего устроил кисточку на столе и посмотрел на рисунок.       - Это подойдет? Мне стоило спросить.       - Подойдет, - сразу же подхватил Усянь. - Конечно же подойдет. Обязательно сохраню этот свиток.       Ванцзи кивнул. Просто кивнул. Но Вэй Ин был готов поклясться, что заметил во взгляде Лань Чжаня огромную радость.