An accident

Глава не рекомендуется к прочтению слабонервных лиц. События, происходящие в главе, автор не поддерживает, а осуждает. 14 декабря 2009 года       В комнате стоял переполох. Дети резвились и бросались друг в друга, что только под руку попадётся. В воздухе летали перья из-под подушек. Простыни и пододеяльники были на полу, а одеяла свисали с кроватей, наровясь упасть.       В этом шуме кто-то да смог спрятаться. Маленькая девочка сидела возле угловой кровати, что отличалась от остальных своим размером и высотой. Та была меньше и ниже. Закрыв уши, она скорчила гримасу. Голова не переставала болеть, а слишком громкие звуки давили на мозг. — Шаннаро... — тихо простонала Сарада, прикладывая ладони к ушам, стараясь заглушить шум.       Ей нужно было уйти отсюда и поскорее. Всё равно куда, лишь бы там была тишина. Аккуратно выглянув, чтобы выстроить незаметный маршрут к двери, Сарада начала потихоньку двигаться. На неё попадали перья, что делали её ещё незаметнее. Когда она оказалась за пределами спальни, то смогла стряхнуть с себя всю эту пыль. Надо тихо выйти на улицу, там можно было минут десять побыть в одиночестве и в тишине. И всё равно, что сейчас зима, а у неё нет теплой одежды, и она в одной футболке и шортах. Ещё минуту рядом со всеми этими людьми девочка не вытерпит, иначе ей будет очень плохо.       Выждав несколько секунд, когда охранник отойдет от выхода в туалет, Сарада быстро и бесшумно спустилась по лестнице, и что есть силы, ударила по двери. Та смогла лишь открыть на какие-то жалкие двадцать сантиметров, но их было достаточно, чтобы пройти худой пятилетней девочке. Тело тут же содрогнулось. От холода начали стучать зубы. По щиколоткам прошла дрожь, так как Сарада была в одних носках. Даже обуви у неё не было. Дрожа и обняв себя руками, чёрноволосая побрела во внутренний двор. Ноги окаменели, из-за чего она двигалась медленно. В глазах застыли слёзы, а в горле стоял ком.       Было больно.       Оказавшись во дворе, Сарада направилась в сторону качелей. Смахнув с сиденья снег, по руке прошла острая боль. Из её горла вырвался тихий писк. Не без трудностей она забралась на мокрую деревянную поверхность и опустила голову. Дышать было трудно. Носки насквозь промокли. Можно было остаться в здании, в тепле и не обращать внимания на шум, но лучше сидеть на морозе и мёрзнуть, чем находиться в том месте и с теми людьми.       Внезапно на спину упала тяжёлая ткань. По затылку прошла дрожь, но становилось теплее. Всё ещё холодно, но тепло понемногу распространялось по лёгким. Повернув голову, она увидела мальчика с серыми глазами, чёрными волосами, которые выбриты по бокам и там имеют светлый цвет. На нём была тёплая куртка, шерстяные штаны, сапоги, а на голове меховые наушники, прикрывающие уши. На вид мальчик выглядел опрятно. Он смотрел на Учиху внимательным взглядом. — Ты дуреха, в мороз сидеть в такой лёгкой одежде, —фыркнул брюнет, поглядывая на белую кожу.— Заболеешь ведь. — Я н-не болею. —дрожащим, но чётким голосом тихо ответила Сарада. — Да ну? —хмыкнул мальчик.— Тогда я–динозавр. — Я не лгу. — Все люди болеют, мы ж не роботы. — По всей в-видимости я отношусь ни к тем, ни к другим, —черноволосая отвела взгляд на онемевшие ноги. Если попытается ими пошевелить, то будет больно. — Это кто тебе такое сказал? —очень серьезно для пятилетнего мальчика спросил он. — Все так говорят. Моя группа, воспитатели, работники приюта, —всё ещё тихо подрагивающим голосом произнесла Сарада, решив попытаться почувствовать свои ноги. Когда у неё получилось ими пошевелить, она вскрикнула, но, превозмогая боль, медленно начала поднимать на сидушку. Плед был большим, можно было попытаться укутаться в него и немного согреться, хоть и было бессмысленно это делать. Когда настанет время возвращения, то придётся всё делать без него, и она снова промерзнет до костей. — Часть приюта–это не все. В мире более 7-ми миллиардов людей. В одном Токио почти 40 миллионов людей. А теперь вычти из этого количества 20 спиногрызов и парочку недовзрослых, —проговорил мальчик, выражая незаинтересованность.— Чувствуешь разницу? — Не слишком ли взросло рассуждаешь для пяти лет? —улыбнулась Сарада, понимая, о чём говорит он. — Да ты тоже хороша, —тоже улыбнулся сероглазый.— Сопоставила внешнюю характеристику или сама догадалась? — Сопоставила. — Встретились как-то два вундеркинда. — Не сказала бы... — Как ты через охрану прошла? —мальчик подошёл чуть ближе, но между ними оставалось расстояние. — Я запомнила, в какое время обычно охранник отлучается в туалет. Вот и воспользовалась этим моментом. — Каваки! —позади мальчика раздался женский голос.       Женщина со светлыми волосами вбежала во внутренний двор. Глаза испуганно на всё смотрели, но когда она увидела детей, то почувствовала облегчение и смягчилась. Воспитательница подходила к ним и внимательно оглядывала Сараду. — Так вот почему ты убежал и взял с собой плед, —проговорила она и наклонилась к девочке, что тут же опустила голову, стесняясь.— Как тебя зовут и из какой ты группы?       Воспитательница смотрела на её внешний вид и пыталась наглядно понять, из какой группы она может быть и кто за ней присматривает. — Сарада Учиха, —черноволосая подняла взгляд на женщину, та же слегка отшатнулась, услышав фамилию девочки.— Третья группа. — Учиха... —заворожённо прошептала женщина, глядя на девочку. Возможно, это просто совпадение. Последние Учихи погибли пять лет назад. Но воспитательнице не давали покоя её черные волосы, глаза и бледная кожа. Разумеется, это всё можно оправдать. Бледная кожа из-за мороза, а у большинства людей в Японии тёмные волосы и глаза. — Что-то не так? — Нет, всё в порядке, —она могла обознаться, даже спустя долгое время всё равно продолжаются поиски ребёнка четы Учиха, и идёт сильное давление на жителей Азии и Америки. Сейчас каждый ребёнок лет пяти под подозрением, а эта девочка всего лишь попала в группу Ацуко Сугиямы, что не любит детей.— Я Кими Ивасаки, воспитатель второй группы. Для третьей группы ты плохо выглядишь. — Я там изгой, —прошептала Сарада, но Кими с Каваки услышали. — Она здесь вообще в одной футболке, шортах и носках была, —произнёс Каваки, после чего Ивасаки испуганно посмотрела на девочку.— Поэтому я и взял с собой плед, сестрица Кими. — Молодец, Каваки, —блондинка мягко улыбнулась мальчику.— Сеансы с психологом идут тебе на пользу. Забота о других. Горжусь тобой. — Давай без этой похвалы, —отмахнулся мальчик.— Лучше осмотри Сараду, вдруг отморозила себе что. — И вправду, зря похвалила, нельзя так грубо выражаться, —хмыкнула Кими и посмотрела на девочку с сожалением.— Ацуко так обращается только с тобой или есть и другие? — Только со мной. Других, на удивление, госпожа Сугияма любит, —спокойно проговорила Учиха, будто так всё и должно быть. — Какой ужас... —Кими взялась за переносицу и вдохнула холодный воздух. — Сестрица, мы можем уговорить руководство приюта о переводе Сарады в нашу группу? —Каваки обратил на себя внимание воспитательницы, а чёрноволосая перевела на него заинтересованный взгляд. Этот мальчик так много знает и говорит для своего возраста.       Это восхищает.       Значит Сарада здесь не одна такая, развитая не по годам. — К сожалению, руководство из всех больше всего прислушивается именно к Ацуко. Моё слово для них будет пустым звуком, —с грустью проговорила Ивасаки, и Сарада почувствовала то, как её прижимают к себе. Дыхание перехватило, а глаза медленно начали становиться мокрыми.       Её обняли. Впервые в жизни её кто-то обнял.       Сердце забилось быстрее. Сарада взяла себя в руки и проморгала, чтобы не заплакать. К счастью, холодный ветер быстро осушил намокшие ресницы. Так вот, что значит чувствовать тепло другого человека. Эти незабываемые ощущения. Сараде хотелось бы, чтобы этот момент был как можно дольше, но видимо не судьба. Вдалеке раздался разъяренный голос женщины: — Сарада! Дрянная девчонка, а ну быстро вернулась в комнату! —от разгневанного возгласа птицы, сидящие на ветвях деревьев, взлетели и недовольно зачирикали.— Ишь ты, устроила беспорядок и сбежала! Дрянь ты эдакая!       Девочка в страхе дёрнулась и отстранилась от женщины. Учиха начала с себя снимать плед, чтобы выдвигаться в сторону своей воспитательницы, но Кими не позволила ей этого сделать и обратно накинула тёплую ткань. Каваки придержал её, чтобы не слетела из-за поднявшегося морозного ветра. — Про что она говорит? —Кими нужно осведомиться происходящим до этого момента, чтобы знать, что говорить. — Ребята решили поиграться подушками, из-за чего они порвались. Скорее всего вся спальная комната в перьях и в разорванной ткани. А это всё они сбросили на меня, —проинформировала Сарада, зная об этой уловке остальных детей из группы. — Сарада! —прокричала Ацуко, заходя на территорию внутреннего двора.       Черноволосую один только её голос заставлял дрожать на месте. Она знает, как воспитатель Ацуко Сугияма наказывает за непослушание и провинность. Знает, её тело всё знает. Руки. Ноги. Пальцы. Волосы. Только лицо никогда не трогали. В любой момент может прийти проверка. Синяки можно спрятать под одеждой, а лицо, к сожалению или счастью, мало чем можно прикрыть. Поэтому его не трогали. Ацуко была женщиной за сорок; каштановые волосы, в которых от корней шли тонкие седые волоски; серые глаза, смотрящие на всё с неприязнью и отвращением; грубый и басистый голос, что пробирал до костей. Несмотря на всё это описание, она смогла выглядеть молодо и иметь авторитет среди руководителей приюта. Её внешний метод воспитания детей признали лучшим из всех пятерых групп, но, разумеется, никто не знал её настоящую методику и то, с каким подходом она воспитывает.       Всего этого Сарада боялась. Учиха давно поняла, что ей всё равно на отношение других к ней. Она попросту не обращала внимания и понимала, что выше этого, но именно эта женщина будила в ней страх. Она подавляла эмоции Сарады. Она внушала ей самые плохие мысли. Она понизила её самооценку. Она является причиной синяков на юном теле. Она является источником её кошмаров. — Мисс Ивасаки, позвольте узнать, что Вы делаете рядом с моей воспитанницей? —холодно, как и нынешняя погода, спросила женщина. Этот тон голоса, он был ещё страшнее её гнева. Сарада вжалась в качель с пледом и опустила взгляд. Нельзя смотреть на неё. Каваки заметил изменившееся состояние Сарады и со злобой посмотрел на воспитательницу третьей группы. Она зациклила взгляд на вставшей с корточек Кими. — Госпожа Ацуко, рада Вас видеть. Как поживаете? Дети не болеют? —с наигранной улыбкой на лице проговорила кареглазая. — Не переводите тему, —нервно усмехнувшись, сказала Ацуко. — Забочусь, —всё-таки ответила на вопрос Кими, потихоньку становясь серьёзной.— У Вас с этим, походу, проблемы. — С чего Вы это взяли? —изумленно подняв бровь, спросила Сугияма, и в этот же момент пристально посмотрела на Сараду. У девочки по спине прошла дрожь. На лице же выступил пот, несмотря на то, что сейчас она находится на морозе. — С чего я это взяла? Дайте-ка подумать, —Ивасаки задумчиво надула губы, а после с осуждением посмотрела Сугияму.— Третья группа является серединой. Она лучше четвёртой и пятой, но хуже первой и второй. Детям выдана одежда на все сезоны. Еда питательная и обогащенная всеми нужными витаминами. Так почему же я наблюдаю у этой девочки худобу? Почему у неё нет другой одежды, подходящей под погоду? — Откуда Вам знать, есть или нет? Когда провинился и собираешься сбежать, то не задумываешься о погоде и о том, что брать с собой, —нашла ответ брюнетка, не отводя взгляда от Учихи.— А ты, девочка моя, смотри на меня. Уже и так не отвертеться от наказания за побег, Сарада.       Услышав, что она обращается к ней, Сарада вздрогнула. Учиха моментально посмотрела на воспитательницу, что и стало её ошибкой. Этот взгляд оказывал сильное давление на мозг. Сарада решила не испытывать судьбу ещё больше, поэтому всё же сбросила тёплый плед, из-за чего тело тут же обдало холодом. Она собралась спрыгнуть и пойти к Ацуко, как: — С чего Вы взяли, что она провинилась? —Кими поставила руку перед девочкой, не давая той идти к женщине. Она всё ещё пыталась постоять за Сараду и справедливость, и Учиха благодарна ей за это, но понимала, что пытаться дальше бесполезно. Каваки заново накинул на неё плед и в этот раз сжал крепче плечи девочки, чтобы та не сопротивлялась. Сарада на него посмотрела, но даже сама не поняла, как именно. Она одновременно и спокойна, и зла, и напугана, и благодарна. Но в это же время считала Каваки и Кими глупцами, что пытаются сделать что-то против той, что стоит в авторитете у самого руководства. — Она порвала все подушки в спальной комнате, устроила беспорядок, угрожала другим детям и ещё сбежала. Не провинилась она, ага. — Как девочка 5-ти лет, что слабая телом, без какой-либо физической силы, могла порвать более 20-ти подушек? —здесь и вправду была нестыковка, но ни детей, ни Ацуко это не волновало.— Вы головой хоть думайте. Я ещё могу понять, если бы их порвали другие дети, они гораздо здоровее. Да и от возраста зависит. Но с их стороны было глупо сваливать вину на маленькую девочку, а с Вашей поверить им, не разбираясь в ситуации. — Не лезьте не в своё дело. Я сама знаю, кто виноват, а кто нет, —огрызнулась Сугияма, что было ей свойственно.— Я не собираюсь повторять дважды, но видимо для тебя нужно особое приглашение. Быстро вернулась в комнату и прибралась до моего прихода.       Сарада снова вздрогнула, но в этот раз собрала оставшиеся силы в кулак и, выбравшись из хватки Каваки, спрыгнула на снег. По ногам прошла дрожь, а зубы опять застучали, но она не тратила на эти мелочи время и поспешила вернуться в приют. Ацуко проводила Сараду взглядом и тут же повернулась к коллеге с её воспитанником. — Если ещё раз увижу тебя, Кими, или тебя, Каваки, рядом с Сарадой. То обещаю, руководство быстро разберётся с вами двумя, —прошипела женщина и грозно посмотрела на обоих.— Уяснили? — Нет, —ответил Каваки. — Зачем ты так с ней? Она всего лишь ребёнок и насколько мне известно, потерявший рано родителей, —Ивасаки не обратила внимания на реплику мальчика, ведь и сама хотела так ответить. — С такими "одарёнными" детьми надо быть жёстким, а ты, Кими, слишком мягкая. Смотри, —она указала пальцем на Каваки.— Будь я на твоём месте, давно бы приструнила этого наглого мальчишку, что огрызается старшим. — Не смей так называть Каваки. Нельзя так обращаться с детьми, какими они бы не были. В моей группе не так много, как ты выразилась, одарённых, но в отличие от некоторых, я радуюсь их успехам, —вступилась Кими, закрыв ребёнка собой. — Вот видишь, у нас разный подход к воспитанию. Так что не лезь не на свою территорию, —после этих слов Ацуко ушла.       Каваки плюнул ей вслед, но она была далеко, чтобы это заметить, а жаль. — Надо помочь Сараде, —серьезно проговорил он. — Знаю, —ответила Кими, поворачиваясь к Каваки.— Я сделаю всё, что в моих силах. Не переживай. — Я тебе помогу.       Кими остолбенела от фразы Каваки. Разумеется, она не должна во все эти дела впутывать ребёнка, но то, как он впервые за кого-то волнуется и переживает, впечатляет. Женщина мягко улыбнулась ему. Сеансы с психологом ему помогают. Он уже почти отошёл от ужасного периода в его жизни с отцом-алкоголиком. И теперь может расти обычным ребёнком в, не самом лучшем месте, конечно, но в доме, где есть питание, одежда, общение, развлечения. Но если бы он попал в четвертую или пятую группы, то было бы всё куда хуже. Кими рада, что может помочь ему, но ей бы хотелось помочь всем детям этого приюта без исключений. Она не понимала, зачем руководство сделало так, чтобы какие-то группы были без необходимых нужд, в другие были в достатке и ни в чем себе не отказывали. Ещё было бы понятно, если бы сделали просто группы, чтобы с детьми было проще ладить и находить общий язык. Но здесь как будто иерархия какая-то. Поэтому это не детский дом, а настоящий приют, где с многими детьми обращаются как со скотом. И находится не так далеко от границы между Токио и Сайтамой, и неподалёку от района Итабаси. Где-то в глуши, но всё равно доступ сюда есть и автомобили, ездящие в другую префектуру, частенько проезжали мимо них. Но тем не менее, это ужасное место. — Милый, понимаешь... —Кими не хотела нарушить тот прогресс психики Каваки, благодаря психологу, но и лгать ему не должна.— Ты всё ещё маленький. Я знаю, что ты пережил до того, как попал сюда, но ты ещё ребёнок. А это чисто взрослые разборки. — Ну вот с Ацуко и разбирайся, я же возьму на себя детей и Сараду. К тому же, несмотря на мой возраст, интеллект у меня выше многих десятилетних. Так что не суди книгу по обложке, —то ли упрекнул Каваки, то ли показал свои знания, непонятно, но это заставило Кими улыбнуться. — И где же ты таких слов понабрался... — Сестрица Мэд делится книжками и интернетом, —хмыкнул мальчик, отводя серые глаза в сторону. — Мэдока, конечно, —прошептала Ивасаки, зная о его привязанности к психологу.       Каваки посмотрел на окна второго этажа приюта, где располагалась третья группа. Его же, вторая, была на этаж выше. Вместе с ними же и первая. Четвёртая и пятая группы заняли весь первый этаж и часть заднего двора. Каваки не отводил взгляда от окон, где примерно могла находиться спальная комната. Сейчас Сарада там. — Ацуко каждый день, в период с 13:00 до 17:00 уезжает в Синдзюку. Дети остаются без присмотра на 4 часа. Примерно в это время мы можем помогать Сараде, —произнесла блондинка, беря Каваки на руки. Тот сначала пытался сопротивляться, но в конце-концов обнял её, чтобы не упасть. Он был маленьким, поэтому ей не составило труда его нести на руках. — Приносить еду, подкладывать одежду, давать игрушки, может быть сказки, если захочет, —перечислил Каваки, чем вызвал улыбку на лице Кими.— Нужно ещё узнать, есть ли у неё вещи для гигиены. Там, зубы почистить, помыться и всё в таком духе. — Ты и вправду у меня очень взрослый, раз так всё понимаешь. — 5 лет не так уж и мало для того, чтобы начать осознавать элементарные вещи. — Но этот период жизни чаще всего забывают, да и из всей группы ты единственный, кто умеет чётко говорить и делать, что не свойственно другим, не забыл? —ухмыльнулась кареглазая, заходя на центральную дорогу, ведущую к воротам и входу в здание. — Забудешь тут. Не я один в этом возрасте много понимаю, вон! Сын императора много чего уже умеет, хотя нам обоим по 5 лет! — На то он и сын император, сам будущий правитель. Есть специальные правила, которым принц должен следовать с малых лет, чтобы вырасти достойным человеком. — Хочу быть похожим на него, —пробурчал брюнет, что Кими даже остановилась.— Также хочу много знать и уметь. — Если постараешься, то возможно ты достигнешь высот, —серьезно проговорила воспитательница, она не могла ему обещать, что то, как он хочет, будет, но советовать никто не запрещал.— Боруто Узумаки тоже прилагает усилия, чтобы быть достойным престола. — Раз принц старается, значит и я буду.       Кими тихо рассмеялась с того, с каким серьёзным выражением лица проговорил Каваки. Хотя в мыслях проносились все возможные варианты его будущего. Самый лучший, если Каваки усыновит богатая семья, то он сможет перебраться в сам город Токио, а не быть лишь на его территории где-то возле границы, и достичь успеха. ***       Ноги дрожали, но Сарада всё равно шла в приют. Зайдя в здание, она остановилась, чтобы из глаз исчезла темнота. Когда глаза пришли в норму, а тело начала потихоньку согреваться, Сарада встретилась с суровым взглядом охранника. Его же отчитали за то, что не заметил сбежавшего ребёнка. Учиха ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться на втором этаже и скрыться от мужчины. Да, её гладило чувство вины за то, что из-за неё отчитали другого человека, но по-другому нельзя было. Если бы она просто подошла к нему и спросила «можно ли выйти на улицу?», её бы не отпустили. С охранником Сарада не была близка, как и с другими, но в отличие ото всех, он никогда её не наругает за обследование здания или, как сегодня, ничего не сказал про побег. Учиха сделала в голове пометку о том, что надо попозже извиниться.       Поднявшись на второй этаж и открыв дверь, в косяк врезалась стеклянная ваза. Она разбилась на мелкие и средние кусочки. Один из них впился в правое плечо девочке, от чего та вскрикнула и зашипела. Сарада тут же упала на одно колено и, взявшись за предплечье, сильнее сжала его. Из глаз тут же начали литься слёзы, а дыхание участилось. Спереди послышались смешки и хлопанье ладошек. Голова была опущена, но Сарада чувствовала на себе насмешливые взгляды. Им смешно от того, что пятилетнему ребёнку больно? Чего только нет в этих глупых головах.       Осколок глубоко впился в кожу, так, что останется шрам. От их лиц это был обычный порез забавы ради, но Сарада знала, что это метка. Дали знать, чтобы не расслаблялась. — Сарада, ты как? —усмехнулась девочка, что была старше Сарады на год. — Плечо не болит? —подхватил мальчик, что был старше Сарады уже на два года. Какая ирония, и после этого ещё говорят, что нужно проявлять уважение к старшим.       Рукав футболки пропитался алой кровью, слёзы всё ещё текли, а пульсация в руке не утихала. Сарада кое-как смогла подняться, держась за дверь. Они уже прекрасно знают, что она должна убрать всю спальную комнату, поэтому решили помешать ей, при этом тянув время до возвращения воспитательницы. Сарада начала морально готовиться к очередному наказанию. Она физически не успеет даже дойти до кладовой, где хранятся нужные инструменты. О уборке и речи быть не может. Особенно с травмой. — Что здесь происходит? —раздался недовольный голос Ацуко за спиной. Вопрос был адресован этим двум главным задирам Сарады, Акимицу и Хаяте. — Госпожа Ацуко! Эта ненормальная разбила вазу, так и ещё поранила себя! —выкрикнула Хаяте, играя так, будто жертвой издёвок была она. — На жалость давит! —дополнил Акимицу.       Ацуко посмотрела на Сараду, что стояла на пороге в комнату, а потом опустила взгляд на пол. Осколки вазы и небольшая лужа крови, что понемногу впитывалась в линолеум. Сарада по звуку хруста пальцев поняла, что Ацуко разозлила порча пола. Из-за вазы она была бы просто сильно недовольной, но из-за крови на покрытии была даже больше разгневанной, нежели из-за беспорядка в комнате. — Ах ты ж дрянь! —Сугияма схватила Сараду за больную руку, из-за чего девочка вскрикнула и тут же прикусила губу до крови, чтобы подавить ещё один крик. Нельзя издавать звуки. Особенно сейчас.— Ты хоть знаешь, сколько стоит этот линолеум!? А ты, дрянь, испачкала его своей кровью! —женщина со всей силы толкнула девочку так, чтобы та упала прямо на раненое плечо. Осколок вазы прошёл ещё глубже, создавая невыносимую боль. Сарада не могла больше сдерживаться и закричала. За это её резко схватили за волосы и сунули в рот какую-то тряпку, заглушая крик и громкие всхлипы.       Она—ребенок. Всего лишь маленький ребёнок. А с ней так обращаются. Ни во что не ставят. Не слушают. Не верят. Издеваются. А главное—за что? Если не смотреть на то, что другие дети сбрасывают на неё все свои шалости и пакости, то сама Сарада никогда ничего плохого не делала. Она была послушной, понимала многие вещи, старалась не докучать, научилась самостоятельности. Знает то, как обращаться с техникой, как использовать медикаменты, что можно, а что нельзя. И это всё в пять лет. А в итоге, для приюта она будто враг народа. Нужно дождаться, пока на неё не выльют всю накопившуюся злобу и не отстанут. Нужно вытащить стекло из кожи и обработать рану. — Пошлите, дети. Уже время ужина. Надеемся, Сарада здесь всё уберёт к нашему приходу. Будьте аккуратны, когда будете переступать эту грязь, —Ацуко указала на осколки вазы и кровь.— А ты, сегодня без ужина.       Слова воспитательницы в голове Сарады звучали отдалённо, будто она под водой. Находясь на полу, она старалась лишний раз не двигаться, чтобы не причинять себе ещё боль. Учиха по тишине в комнате поняла, что теперь здесь одна. Надо добраться до ванной комнаты. Кое-как встав с пола, девочка медленными шагами, неспешно направилась к выходу. Она снова прикусила губу, подавляя любой звук, что мог вырваться из груди.       Слава Богу дверь в ванную комнату была открыта, поэтому на это тратить силы не пришлось. Кто-то из детей был здесь и забыл убрать стульчик, чтобы было удобнее пользоваться раковиной. Сгинать колени было тоже трудно, и это приносило боль, но Сарада всё равно забралась. Ростом она не выделялась, для её возраста он был нормальным, поэтому жалоб не было. До этого момента не было. Она не дотягивается до полочки с аптечкой. Придётся всё тщательно промыть водой, но сначала вытащить стекло и так, чтобы внутри не осталось маленьких частиц, что могут занести инфекцию. Мало ли, что они делали с этой вазой перед тем, как кинуть её в дверь.       Набрав побольше воздуха в лёгкие и прикусив в который раз губу, чёрноволосая схватила осколок за конец и резко дёрнула. Новая волна боли прошла по руке, и Сарада громко задышала. Слёзы текли по лицу и иногда умудрялись попасть в закрытый рот. Учиха чувствовала на языке солёный привкус и старалась зациклить внимание на нём. Девочка подняла взгляд на своё отражение в зеркале, чтобы оценить сегодняшние издевательства, и дёрнулась от увиденного. Её тело и так дёргалось, но здесь даже другое, она отшатнулась и чуть не упала со стульчика. У неё были красные глаза. Конечно, логично, что они будут красными, но здесь покраснела сама радужка. Это испугало Учиху, и она не понимала, как так получилось. Моргнув несколько раз, глазам вернулся естественный цвет. С этим Сарада разберётся позже, сейчас нужно скорее промыть порез. Включив воду, она подставила плечо ближе к крану. Не перекись, но тоже щиплет. Порез был глубоким и горизонтальным, как она предполагала, скорее всего останется шрам.       Вот такое вот напоминание о том, что она никчёмная и бесполезная, раз не смогла постоять за себя и отстоять свою непричастность к происходящему. Когда-нибудь Сарада точно сбежит отсюда. То, что её не заберёт никто, не удочерит, это она понимала. Ацуко не выпускает её из спальной комнаты, когда приходят взрослые, чтобы кого-нибудь взять. Воспитательница хочет, чтобы она осталась здесь до своего совершеннолетия. Только тогда Сарада сможет уйти отсюда. Но Учиха морально готовится к моменту, что она сбежит из приюта к 15-ти годам, может быть раньше. *** 15 декабря 2009 года       Девочка проснулась от очередной боли в голове. Вчера она сколько смогла, столько и убрала в комнате, но её всё равно наказали, заставив стоять на улице в мороз пятнадцать минут. Ещё и метель началась. Она думала, что проснется утром с температурой, заложенным носом и больным горлом, но, на её удивление, всё обошлось. Рукав футболки был чистым. Вчера у Сарады была голова затуманена болью, но что-то она соображала, поэтому закатала ткань ближе к шее и не давала той съехать. Если бы футболка испачкалась, то ей бы никто не дал спокойно постирать её.       Сарада потихоньку приняла сидячее положение, слегка морщась. Плечо всё ещё болело. Вчера у неё получилось остановить кровь и уснуть, но сейчас место пореза чесалось, и он сам покрылся коркой. Когда та рассосётся, или, Сарада сама её сдерёт, то там будет виден шрам. Это момент ей хочется оттянуть, как можно дальше. Не хочет лицезреть этот кошмар.       Остальные ребята в комнате ещё спали. За окном шёл снег и было очень темно. На часах было 6:02. Ещё рано. Даже воспитатели просыпаются в 6:30. Конечно, это хорошо, что девочка проснулась раньше остальных. Сможет пойти в ванную или на кухню, и сделать по-быстрому всё, что нужно. Но была маленькая проблема.       Спальная комната запиралась, снаружи.       Только воспитатель мог её открыть, когда проснётся. До того момента если захотел в туалет или уже проснулся, сидишь и ждёшь подъёма. Или же на непредвиденный случай есть горшок под кроватью. Поэтому в этой комнате утром всегда стоит запах мочи. Сарада снова поморщилась, но всё-таки встала и бесшумными шагами направилась к двери. Она обнаружила в себе это качество год назад, когда решилась пробраться в каморку охранника и выкрасть отмычку для замков. Вещь полезная, и Сарада научилась ей пользоваться аккуратно, бесшумно и незаметно. Хранила она её в волосах, возле самых корней. Для пяти лет у неё довольно густые и длинные волосы, также они чёрные. Поэтому, закрепить отмычку там не стало проблемой. За волосы её редко хватают, а когда всё-таки это делают, как вчера, то очень мал шанс, что та выпадет. Но тогда она полагается на простую удачу и везение, и к счастью, ей везёт. Сарада вытащила её и, сделав всё быстро, отворила дверь и выбралась в коридор.       Была тишина, которой Учиха хотела наслаждаться, как можно дольше. Но сейчас надо быстрее расправиться с умыванием, туалетом и промыть плечо водой. Она повторила те же действия, что вчера вечером, только быстро, так как вернувшиеся силы это позволяли сделать. Но когда Сарада вышла из ванной комнаты, то её ждал то ли впервые за долгое время приятный сюрприз, то ли очередная неприятность. Напротив двери, облокотившись на стену, стоял Каваки. Сарада даже опешила и замерла на месте, не зная, что делать дальше. Тоже впервые, она не знала, что делать. Обычно просчитывает какие-то шаги наперёд или угадывает действия, но здесь её застали врасплох. — Что ты здесь делаешь? —шепотом спросила чёрноволосая, оглядываясь по сторонам. Мало ли, вдруг кто-то проснулся. — Тебя жду, —в тон Сараде, ответил Каваки, приближаясь к девочке.— Иди за мной. — Подожди, —остановила она его и посмотрела на настенные часы, 6:09.— До подъёма не так много времени осталось. Если заметят моё отсутствие раньше, то накажут. — До подъёма воспитателей осталось 20 минут, у вас же он в 7:30. — Вот именно, —Каваки держал Сараду за правую руку, от чего та слегка дёргалась, но это не было видно.— Как я вернусь в комнату, если здесь будут туда-сюда сновать взрослые? — Не волнуйся, как оттуда выбралась, так и вернёшься, —Каваки потянул Сараду за собой к лестнице. Учиха сразу поняла, что он её ведёт на их этаж. Она там никогда не была, поэтому даже попыталась остановиться.       Но брюнет её сильно держал за руку, поэтому у неё не получалось остаться. Когда они поднялись по лестнице, Сарада всё же ухватилась за дверной косяк. И Каваки не смог её дальше потянуть. — Да что ж ты такая упрямая, —чуть громче, чем на втором этаже, произнёс сероглазый и развернулся к девочке. — Я здесь никогда не была и не знаю, как себя вести. — Боже... —вздохнул Каваки и зевнул.— Да никак. Как обычно себя ведёшь, так и веди. И вообще, мы идём в комнату сестры Кими. — Она же спит...или нет? — Нет, у неё подъём в 6:00, чтобы успеть переделать все утренние дела до завтрака, —он снова подошёл к ней, схватил за руку и повёл.— Идём, она обработает тебе плечо. — Откуда ты~ —девочка не успела договорить, как Каваки распахнул дверь комнаты воспитательницы и быстро завёл её туда, чтобы не успела сбежать. — Каваки, —Кими тяжело вздохнула, смотря за этой сценой.— Я же сказала, чтобы не вёл её насильно. — Она упрямилась и противилась, поэтому пришлось схватить и чуть ли не нести на руках. — Не думаю, что ты смог бы меня поднять, —ответила Сарада и тут же замолчала, увидев воспитательницу другой группы. — О, как заговорила, а вчера ты не была такой многословной, —съязвил брюнет. — Каваки!       Мальчик отвернулся от грозного предупреждения воспитательницы. Кими посмотрела на него с упрёком, а сама наклонилась к Сараде, что не сдвинулась с места. — Милая, я могу осмотреть твоё плечо? —мягко спросила Ивасаки, смотря в глаза девочки. — Откуда вы узнали? — Когда с Каваки заходили в здание, услышали крик. После, я увидела тебя, идущую в ванную. Ты держалась за правую руку, а с твоего плеча стекала кровь, —пояснила женщина, отдернув край рукава, и ужаснулась. Она такие порезы видела, но на молодой коже, у маленькой девочки, нет. Кими могла ей вчера помочь, могла обработать рану, могла как-то улучшить ситуацию с плечом, чтобы сейчас не было так ужасно. Но не смогла. Тогда, неподалёку находилась Ацуко, она не позволяет другим воспитателям долго находится на её этаже. Поэтому сейчас, где-то внутри, её терзало чувство вины, что не смогла помочь, могла, но нет. — Можете, если получится, быстро обработать. Потому что скоро подъём воспитателей, не хочу попасться. — Конечно. Постараюсь, —Кими аккуратно взяла Сараду на руки, из-за чего та вздрогнула всем телом, и усадила на диван. Всё нужное из аптечки уже лежало на столике рядом.       Ивасаки принялась аккуратно обрабатывать порез. Хоть на нём уже и была корка, но время от времени она сама лопалась, и появлялось немного крови. Так что лучше сейчас промыть перекисью, нанести мазь и заклеить пластырем. Сарада внимательно следила за действиями блондинки. Учиха знала все эти базовые комбинации, поэтому лишь смотрела за тем, в какой манере их выполняют другие. Каваки следил за Сарадой, будто пытался что-то прочесть на её лице. Девочка подняла голову и посмотрела в ответ. Брюнет же недовольно закатил глаза. — Как ты понял, что я буду не в комнате в это время? —задала интересующий её вопрос Сарада, обращаясь к мальчику. Ей хотелось, чтобы он с ней говорил. Потому что её сверстники не разговаривали с ней нормально, точнее, вообще не разговаривали. Да, Каваки груб в выражениях и острый на язык, но он с ней разговаривал, отвечал ей. — Ты выбрала хорошее место для отмычки, но здесь также зависит от внимательности человека. А среди этих взрослых и детей, только я и Кими заметили маленькую неровность в волосах. Они все глупые. — Каваки, —предупреждающе произнесла Кими, закачивая обрабатывать.— Это некрасиво. — Да ладно тебе, Кими. Ты же тоже согласна с моими словами. — Согласна, но никогда не произнесу что-то подобное вслух и тебе советую, —кареглазая наклеила пластырь и начала всё убирать обратно в аптечку.— Всё. Хотя бы до 13-ти лет воздержись, а там уже можешь говорить, что хочешь. — Ага, и о половом воспитании мы тоже будем говорить в 13 лет, —не удержался Каваки и довольно хмыкнул, увидев растерянность воспитательницы. — Это другое. Об этом нужно говорить с детьми, а от грубых высказываний можно и воздержаться. — Не вижу разницы. — Но она есть. Какая-никакая, но есть. — Угу, охотно верю. — Боже, —Кими закрыла глаза, приводя мысли в порядок.— Ну вот что мне с тобой делать? Скажи, раз у тебя в 5 лет такой большой словарный запас. — Заботиться и любить, —ответил он, на что Сарада весело хмыкнула. — Как немногословно, —улыбнулась Учиха. — А ты заткнись, тебе молчание больше идёт, —несмотря на грубость, Каваки заметил эту лёгкую улыбку на лице девочки. Раз до этого она явно сладко не жила, то по всей видимости это её первая улыбка в осознанном состоянии.       Мальчик перевёл взгляд на воспитательницу, что рассуждала так же, как и он. Блондинка легонько кивнула ему, понимая, что именно Каваки заставил её улыбнуться. Сказал то, что могло задеть Сараду, но через короткий срок ему прилетел ответ. А брюнет пока сам этого не осознал, поэтому искал помощь в лице Кими.       Сарада наблюдала за их молчаливым разговоре и не понимала, почему так резко оба замолчали. — Нам пора, —наконец произнёс Каваки, нарушая тишину и выглядывая в коридор.       Тут же Учиха вздрогнула. Она быстро перевела взгляд на часы в комнате воспитателя, и немного успокоилась, но всё равно была напряжена. Сейчас 6:19. До подъёма 11 минут. Сарада успеет вернуться, но по всей видимости уже не сможет взять что-нибудь с кухни, как планировала до этого.       Девочка встала и направилась к двери, как внезапно остановилась, на пару секунд задумавшись о чём-то. Развернувшись, Сарада подошла к Кими и сама, по собственной инициативе, обняла женщину, при этом прошептав тихое: — Спасибо.       Больше Кими и не надо. Она рада, что хоть сейчас смогла помочь этой несчастной девочке. Поэтому, будет стараться и дальше помогать всем, чем только сможет. До того момента, пока ту кто-нибудь не заберёт, или Сарада сама не уйдёт. Она постарается как-то скрасить дни пребывания в приюте этой малышки.       Женщина с улыбкой на лице видимо сильно углубилась в свои мысли, ведь когда наконец вернулась в реальность, то уже не обнаружила детей в комнате. — Каваки, —обратилась Сарада к нему, когда они оказались на поворотной площадке.— Тебе тоже спасибо. — За что? —не понял он, ведь ничего особенного не делал. — Просто, —уже второй раз улыбнулась девочка.— Ты за какие-то сутки сделал намного больше, чем остальные за 5 лет. Спасибо. — Не за что? —скорее спросил у себя, нежели у Сарады, Каваки, и отвёл взгляд вниз, смутившись. Он ни разу не слышал благодарностей в свою сторону, поэтому сейчас реплика Сарады была для него в новинку.— Дальше сама добирайся.       Сарада кивнула и направилась по лестнице вниз. Когда спустилась, то внимательно и аккуратно осмотрелась, чтобы никого не застать, и по-тихому побрела к спальной комнате. Проделав ту же работу, что и была почти полчаса назад, она вернулась в свою постель. Никто из ребят за это время не проснулся и даже не шелохнулся, все спали в тех же позах, что и до этого. Так что, ей повезло. Через пару минут раздался один короткий звонок, что был для воспитателей. Через ещё некоторое время щёлкнул замок, и возник тихий звук открывающейся двери. Сарада была спиной к остальным, но всё равно чувствовала оценивающий взгляд Ацуко. Сугияма проверяла, все ли на месте. Окна заперты снаружи, дверь тоже, а она думает, что кто-то может сбежать. ***       Сарада лежала на кровати, грустно смотря в окно. Время было уже почти пол третьего дня. Дети третьей группы резвились на улице, играя в зимние игры. Девочке же запретили выходить из комнаты. Только в случае естественной нужды. Это было её ещё одним наказанием за побег. Да и зимней одежды у неё было, чтобы что-то делать на улице. Внезапно Учиха свернулась калачиком от боли в животе. Её лишили вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака с обедом. Максимум сможет сегодня поужинать и то, неизвестно чем.       Живот болезненно заурчал, требуя еды и воды. Сарада не знает, сможет ли встать с кровати или нет, но надо было что-то делать, пока боль не усилилась. Аккуратно приняв сидячее положение, чёрноволосая начала часто моргать и чаще дышать. В горле появилось неприятное ощущение, будто её сейчас вырвет. Внезапно в окно попал снежок, создавая грохот, из-за чего Сарада резко вскочила, и тут же в глазах всё начало плыть. Ноги стали ватными, и Сараде показалось, что она начала падать вперёд. Но вот Учиха оказывается придержана мальчишескими и уверенными ручонками. — И опять ты... —шепотом произнесла Сарада, когда зрение прояснилось, и она перед собой увидела Каваки. — Не опять, а снова, —хмыкнул брюнет, придерживая Сараду за здоровую руку, чтобы та не упала. — Что ты здесь делаешь? Разве ваша группа не должна быть на улице? — Кто-то на улице, а кто-то остался на этаже. Я же принёс тебе еду.       Сарада замерла. Она перевела удивлённый взгляд на мальчика, ища на его лице какой-то намёк на подвох. Ей запрещено есть до вечера. Это её наказание. Остальным тоже запрещалось приносить ей хоть что-то. Так почему же он это сделал? На прикроватной тумбочке Сарада заметила поднос с тарелкой рисовой каши и фруктами, являющимися десертом. И рядом стоял стакан с молоком. Её удивлению не было предела. До этого она не питалась подобным. Лишь тем, что оставалось, и в меньшем количестве. Желудок заурчал, реагируя на молочный запах, исходящий от еды. — Зачем? —спросила чёрноволосая, медленно садясь на край кровати, не без помощи Каваки, разумеется. — А ты собралась с голоду помирать? —с сарказмом проговорил сероглазый, удивлённо приподнимая бровь.— Я без понятия, где твой труп закапывать. — А если госпожа Ацуко заметит? — Не заметит, —Сарада вопросительно посмотрела на него, ведь тот слишком уверенно это говорил.— Её сейчас нет в приюте. Она уехала. Приедет вечером, к пяти часам.       Учиха приоткрыла рот, намереваясь что-то спросить, но тут же его закрыла, не находя подходящих слов, что могли бы с точностью описать её беспокойство о чём-то. Она ещё раз оглядела еду, размышляя, стоит ли или нет. Сарада изначально хотела дойти до кухни и взять воды, но такой внезапный поворот событий не смогла предугадать. Может здесь всё ещё был какой-то подвох, о котором девочка не подозревала? — Хватит сверлить поднос взглядом, просто бери и ешь, —раздраженно сказал Каваки, вырывая Сараду из раздумий.— Когда людям предоставляется возможность поесть, они ею пользуются. Так что давай, вырубай свои шестерёнки, прекращай искать подвох и просто ешь. Тебе это нужно, то кости потихоньку начинают выпирать.       Каваки понял, о чём думала Сарада, и постарался развеять её сомнения. Девочка послушала его, но мысли перешли в другое русло. Учиха поняла, что Каваки снова пытается ей помочь. Уже помог с тем, что защищал её; помог, отведя в комнату своей воспитательницы, и ей обработали руку; помог, напоминая о том, что она всё ещё может разговаривать со сверстниками; помог, дав девочке понять, что она не одна; помог, заставив искренне улыбаться. И снова, он помогает ей, не давая чувствовать себя плохо из-за голода. Сарада легонько улыбнулась ему. В этой короткой улыбке читалась благодарность. Ничто не мешало ей выразить всё словами, но иногда слова даются тяжело, поэтому люди выражают свои чувствами жестами.       Каваки встал в лёгкий ступор, но тут же пришёл в себя, видя, как Сарада берёт принесённую им еду, и начинает понемногу есть. Это вызвало в его душе облегчение и некое тепло. Его психолог, Мэдока, на сегодняшнем сеансе ему сказала, что это похоже на радость. Он был рад за то, что Сарада принимает помощь. Берётся за протянутую руку. Год назад он и сам этого желал всем сердцем, но никто ему не протягивал руку помощи. Надеждой стали органы опеки, когда те пришли забрать его от мертвого отца, что спился на глазах у четырехлетнего ребёнка. Но и они бросили его, оставив на попечение приюта. Снова одиночество. Снова игнор со стороны других. Но в этот раз ему повезло. Ведь в его жизни появились Кими и Мэд, что помогли ему, и стараются сделать всё, чтобы тот мог расти счастливым ребёнком. Теперь в его окружении появилась Сарада. Девочка, что переживает события и живёт жизнь, что намного хуже его. Но она старается себе помочь сама. В её времени нет сеансов с психологом. Она почти ни с кем не общается. Безразлично относится к насилию, хотя внутри происходит ураган эмоций, что она подавляет, чтобы не сломаться. Но он-то знает, что это плохо. Ведь в один момент может произойти сильный нервный срыв. Тем не менее, на данный момент Сарада всё ещё не сломлена.       Это Каваки восхищает, но и в то же время огорчает. Ведь пока Сарада подавляет в себе всё живое, ничем хорошим это не кончится. — Ты можешь идти. Я поем и отнесу поднос на кухню. — Нет, я здесь побуду, —отказался брюнет, садясь на чью-то кровать.— Проконтролирую, чтобы ты не выкинула еду куда-подальше и всё съела. Поднос я сам отнесу. — С чего бы мне выкидывать еду? —не поняла Учиха. — Мне-то откуда знать? —пожал плечами Каваки.— Мало ли.       Сарада покачала головой. Всё-таки логику этого человека она не могла прочесть. Каваки дождался, пока Сарада доест. Девочка делала это медленно, тщательно пережевывая пищу. Заботилась о том, чтобы её не вырвало. Через минут двадцать, может быть полчаса прошло, Сарада наконец доела. Учиха удивилась выдержке и терпению Каваки, ведь тот всё это время был рядом с ней и наблюдал, как она ест, при этом иногда что-то рассказывая. У Сарады вряд ли хватило бы нервов наблюдать за человеком, который что-то делает. Брюнет забрал поднос и уже собрался уходить, как внезапно остановился в проходе, о чём-то думая. Он всё то время, что сидел здесь, размышлял о том, что такого сказать Сараде, чтобы она запомнила это на долгое время. В голове сразу же возникал совет Мэд, что та сказала ему на первом сеансе. — Я завтра тоже приду к тебе. И, Сарада, дам тебе такой совет на будущее, ты прислушайся только, —проговорил мальчик, не поворачивая головы.— Не держи всё в себе, не подавляй свои эмоции. Если хочется поплакать—плачь, хочется говорить—говори. После этого обязательно полегчает.       Учиха внимательно слушала мальчика, но не понимала, зачем он ей это говорил, и ещё так внезапно. Будто что-то должно произойти. — Зачем ты мне это говоришь? — Просто знаю, что значит держать всё в себе, —с этими словами мальчик покинул комнату.       Сарада внезапно поняла, что забыла поблагодарить его за еду. Настолько растерялась. Она встала с кровати, но у неё слегка закружилась голова. Не обращая на это внимания, девочка быстрым шагом добралась до двери и лишь выглянула. — Каваки, —мальчик остановился возле кухни и обернулся, на этаже сейчас никого не было, поэтому он не боялся, что кто-то может подслушать.— Спасибо.       Мальчик замер. Сарада уже не впервой благодарила его и Кими, но в этот раз какая-то другая реакция на её благодарность. Он смог лишь кивнуть ей, и она скрылась в комнате. Каваки покачал головой, приходя в себя. Ему всего пять лет, то, что он испытывает, вряд ли можно назвать настоящим. Хоть уже смотрит на всё осознанно, что-то да явно забудется. К примеру такие странные ощущения и сама Сарада, что их вызвала, тоже странная. Но всё равно хочется ей помогать. Ацуко и завтра уедет из приюта, так что мальчик подумывал принести Сараде какую-нибудь игрушку, чтобы та ей поиграла или детскую книжку, чтобы почитала. Но всё это он решит уже завтра. Сейчас время потихоньку близится к четырём часам, к вечеру. А значит скоро приедет Сугияма и будет загонять детей с улицы. По всей видимости, снова будет метель. ***       Кто ж знал, что Каваки и Сарада завтра не увидятся, а может, уже никогда. — Объясни нормально, что происходит? —проговорил брюнет, обнимая расстроенную Кими.       Весь вечер Каваки просидел в кабинете Мэд, ведь там ему было хорошо. Только когда настало время ужина, он вышел оттуда. И вот, когда мальчик направлялся в спальную комнату, чтобы переодеться, его перехватила перепуганная и расстроенная Кими. Та старалась что-то ему сказать, но она была на эмоциях, поэтому он подождал, пока женщина успокоится и только тогда сможет всё внятно сказать. — Тебя усыновляют.       Всего два слова, а сердце в пятки ушло. Нет, он знал о том, что рано или поздно кто-то придёт и заберёт его. Но здесь была маленькая нестыковка, что смущала Каваки. Сегодня никто не приходил в приют, и он сам не выходил за пределы кабинета психолога. Максимум утром, когда отводил Сараду к Кими и чуть позже, когда приносил ей еду. — С чего ты это взяла? — Ацуко была в самом Токио, а не в Синдзюку. Как оказалось, она оформляла документы о твоём усыновлении с одной богатой семьёй. После отбоя за тобой придут. — Она не моя воспитательница, она не имеет права отдавать меня куда-то без моего же ведома, это неуважение, —попытался защититься Каваки, но видя, как изменилось лицо женщины, он понял, что всё куда серьёзнее. — На документе официальная печать руководства, мы не смеем изменить их решение, —и тут с её карих глаз полились слёзы, она не хотела так скоро расставаться с мальчиком. К тому же Кими не знала, что за семья решила взять к себе Каваки, и будет ли он счастлив в ней.       Сам же Каваки сидел неподвижно, мыслями он был довольно далеко от реальности. Только у него появился кто-то его возраста, с кем мальчик может чувствовать себя хорошо, не ощущая какой-либо опасности, как внезапно жизнь решила у него это отобрать. Он уверен в том, что его усыновление произошло не без вмешательства Ацуко. Она ещё вчера всё заметила и решила так устранить помощь для Сарады. — И ты меня так просто отдашь? — У меня нет выбора. Мне также пришёл приказ о том, я не должна трогать детей из других групп, и мне якобы стоит слушать Ацуко, ведь она старше и опытнее. — Я могу попрощаться с Сарадой?       Кими отрицательно покачала головой, а Каваки сильнее сжал кулаки. Он впервые за время прибывания в приюте не знает, как можно обернуть обстоятельства в свою пользу. — Через сколько меня заберут? —надо хотя бы это выяснить. — До отбоя полчаса, так что, через 40 минут...? —Кими перевела взгляд на часы, пытаясь что-то разглядеть через пелену слёз.— Да, осталось 40 минут.       Как только Ивасаки договорила, Каваки тут же выбежал из комнаты, направляясь в кабинет психолога. Раз ему не разрешают поговорить с Сарадой, а Кими передали особый приказ, то тогда он будет действовать через других взрослых, которых точно не тронут. — Мэд, мне нужна твоя помощь! —мальчик толкнул незапертую дверь, но женщина, сидящая в кресле за столом, всё равно вздрогнула. — Да, Каваки, —психолог тут же взяла в себя в руки.— Ты можешь говорить? — Да, —Каваки отдышался, так как бежал, и сел на стул напротив Мэд. — Хорошо. Будет ли тебе трудно говорить о своей просьбе или нет? —за это Каваки и любил Мэд, она сразу поняла, что под словом «помощь» подразумевается просьба. — Да, мне будет трудно, но я смогу всё рассказать. — Отлично, но сначала выпей воды, —она протянула ему новую бутылку воды, зная о брезгливости мальчика и не забыв открыть её. — Меня усыновили. Через 40 минут придёт моя новая семья, —сделав несколько глотков, произнёс он. — Ты переживаешь об этом и о том, как Сарада будет здесь одна?       Каваки облегчённо вздохнул, что послужило ответом «да». Он рад, что не пришлось выкладывать многое самому. Мэд сама догадалась. Она помнила о том, что Каваки рассказывал о своей новой знакомой, что с ним одного возраста и также отличается интеллектом, над ней издеваются и у неё нет друзей. — Да, но...Кими пришёл приказ о том, чтобы она больше не появлялась рядом с Сарадой, а мы договорились ей помочь хоть как-то. — Угу, а теперь к сути, что ты точно хочешь от меня? —Мэдока внимательно выслушала мини-предысторию резкого визита Каваки перед отбоем и перешла к изначальной причине его прихода. — Скорее всего у меня больше не будет доступа к приюту, так как та семья заберёт меня в само Токио. Сарада не глупая, заподозрит и начнёт думать о том, почему меня нет. Я хочу, чтобы завтра или, когда сможешь, якобы случайно пересеклась с ней, и сказала о том, почему меня нет. Сам не могу, мне запретили с ней говорить. Про Кими знаешь. Больше нет людей, кому бы я мог доверить эту... —мальчик запнулся, так как всё это говорил на одном дыхании.— Эту миссию. — Не стоило так всё быстро говорить, я тебя в любом случае выслушала бы, —мягко произнесла Ясуда, протягивая мальчику руку, чтобы он смог за неё взяться. — Времени мало, нельзя терять ни секунды. — Хорошо, я выполню твою просьбу. — И, если появится возможность, поговори с ней. Я вижу, что ей нужна психологическая помощь, но она сама этого не понимает. Думаю, что, хоть и от короткого разговора с тобой, ей станет намного лучше. — Я тебя поняла, при первой же возможности постараюсь ей помочь, —кивнула Мэд, легонько улыбнувшись.— Удачи в новой семье. Надеюсь, что она хорошая. — Спасибо, тоже надеюсь, что она нормальная, —и снова грубое высказывание, но Мэдока привыкла к этому, и она считала, что это маленькая изюминка Каваки, что показывает его характер и немного отличает от стереотипов поведения японцев. — Тебе пора.       Каваки посмотрел на часы, заметив, что у него ещё есть двадцать минут в запасе. Он встал и сделал вид, что собирается поскорее покинуть кабинет, но резко развернулся и подбежал к женщине, обнимая её. Она тепло улыбнулась и начала поглаживать его по спине, легонько целуя в макушку. — Когда покинешь эту дыру, обязательно свяжись со мной, —прошептал брюнет немного дрожащим голосом.— Мне всё равно как, неважно, главное—свяжись... — Постараюсь. *** 16 декабря 2009 года       Всё утро и весь день Сарада провела в ожидании визита Каваки. Сегодня срок её наказаний истёк, и она могла позавтракать, пообедать, поужинать, но, как обычно, в маленьком количестве, либо же остатками из тарелок от других ребят. Иногда Учиха задумывалась, как ещё её желудок не был испорчен, или не появилось какое-то заболевание. Это было девочке непонятно.       Когда время близилось к вечеру, Сарада всё же решилась выйти из комнаты и пойти на третий этаж, чтобы что-то выяснить у Кими насчёт Каваки или, быть может, встретить его самого. Он обещал сегодня прийти к ней, но не пришел, из-за чего девочка начала волноваться, не случилось ли что. Стоило ей выйти и тихо закрыть дверь, как внезапно в поле зрения попалась женщина, что спускалась с третьего этажа. Сарада её никогда не видела, но сейчас могла предположить, что она может являться детским психологом второй группы. На третьем этаже только два работника приюта, поэтому, её предположение может быть верным.       У этой женщины были тёмно-синие волосы, удлинённое каре. Мятные глаза и веснушки на лице. Она выглядит уставшей, но тем не менее от неё исходит светлая аура. Даже сейчас, смотря себе под ноги, в глазах читалось тепло и забота. — Прошу прощения... —обратилась к ней Сарада, на что женщина слегка дёрнулась.— Вы являетесь психологом второй группы?       Учиха не надеялась услышать что-то в ответ, ведь взрослые её чаще всего просто игнорировали. — Да, —ответила женщина, после чего Сарада подняла на неё удивлённый взгляд.— Я—психолог второй группы, а ты, должно быть, Сарада? — Я...откуда вы меня знаете? —удивленно прошептала девочка, сделав один шаг в сторону психолога. — Каваки про тебя рассказывал на нашем сеансе позавчера перед отбоем, —улыбнулась Мэд.— Ты ему понравилась. — Кстати о нём, —Сарада вернулась к изначальной причине, почему вообще вышла из комнаты и обратилась к взрослому. — Давай не здесь, пройдём в мой кабинет, —улыбнулась брюнетка и собралась разворачиваться, как внезапно девочка схватила её за край серой рубашки. — Но...Скоро должна вернуться госпожа Ацуко... — В запасе есть ещё час, будет лучше поговорить в моём кабинете. Ты же не хочешь, чтобы нас кто-нибудь подслушал? —Сарада кивнула и в конце-концов последовала за психологом на третий этаж.       Девочка уже была здесь, но кабинет психолога не видела. Он находится в конце коридора, через несколько комнат от Кими. Ивасаки вышла из своей спальни, но увидя Мэд и Сараду, застыла в проёме. Брюнетка кивнула ей, будто бы говоря что-то этим жестом. Кими сделала ответный кивок и скрылась в своей комнате. Через пару секунд они оказались в просторном белом кабинете, где справа от входа находился огромный шкаф с различными книгами, слева был небольшой диван со столиком. Посередине находился офисный стол с двумя креслами по обе стороны. На столе находился маленький ноутбук и стопка бумаг с ручкой, карандашом и ластиком. За рабочим местом находилась ещё одна дверь, что, скорее всего, являлась проходом в спальную комнату. В левом углу от второй двери находился отдельный столик с чайником и коробками чая, кофе, молока и какао. Мэд села на своё рабочее место и указала девочке на кресло напротив себя. Сарада не хотела садиться, но и отказаться не могла. — Теперь мы в конфиденциальной обстановке, —ещё раз улыбнулась брюнетка.— Давай теперь нормально познакомимся. Меня зовут Мэдока Ясуда, я психолог второй группы. Если хочешь, то можешь обращаться ко мне на «ты» и звать Мэд. Хочешь чай, какао? — Вы случайно не знаете, где Каваки? Он мне сказал вчера, что сегодня придёт, но...его нет, —Сараде не хотелось пить, хоть и подобное она не пробовала. Ей хотелось поскорее узнать, что случилось с Каваки. — Его вчера усыновили и после отбоя забрали, —ответила Ясуда и заметила, как Сарада замерла. — И чему я удивляюсь, рано или поздно это должно было произойти, —прошептала чёрноволосая.— Спасибо за то, что ответили. Я, наверное, пойду. — Подожди, давай поговорим. Я бы хотела узнать о тебе получше. — Меня зовут Сарада Учиха, я из третьей группы, мой воспитатель—Ацуко Сугияма. Извините, но мне с Вами больше не о чем говорить, —Сарада встала с кресла, поклонилась и направилась к выходу. — Каваки сказал мне вчера, что, как появится возможность, поговорить с тобой. Но раз ты не хочешь, то хорошо. Переубеждать не буду.       Сарада предположила, что наверное Каваки очень любит этого психолога. Она уважает личные границы и не лезет в голову, если собеседник сам этого не захочет. Сарада не хотела общаться с ней, так как не готова другим взрослым довериться. Когда доверилась Кими, тогда она очень замёрзла. Сейчас же, находясь в нормальном состоянии, почти, девочка не готова. Возможно потом, но точно не сейчас. ***       Тогда Сарада даже не знала, что больше с Мэд не увидится. Через год она уволилась. Всё это время Мэдока и Кими избегали её, и Учиха предположила, что в этом замешана Ацуко. Конечно, Сарада бы на это не обратила особого внимания, но за какой-то день успела привязаться к Кими и за короткий диалог к Мэд. Чёрноволосая видела, что они хотели ей помочь, но она с самого начала знала, что ничем хорошим это не кончится. ***       Ещё через один год уволилась Кими. 31 марта, в седьмое день рождения Сарады. Узнала она это, подслушав разговор старших ребят, которые помогали ей относить свои вещи в машину. Учиха через окно лицезрела её уход и чётко дала себе обещание, что сбежит отсюда. Сбежит из этого гадкого места. Всё равно когда, хоть через пять лет, когда той будет двенадцать. Но она сбежит и обязательно добьется чего-то, за что ребята и воспитатель этого приюта пожалеют, что издевались над ней. *** — Блядь, кто бы это не был, я~ —парень запнулся и, что ли, опешил.— Сарада?... — Каваки?...       Девушка оглядела его с ног до головы и была поражена тому, что это правда он. Те же чёрные волосы, выбритые по бокам, и осветлены. Те же серые глаза. Только теперь у него есть татуировка цифры IX под левым глазом, пара пирсингов на правой брови и круглые серьги-гвоздики в каждом ухе. Сарада даже немного удивилась тому, что ему позволяют в таком виде ходить по школе, но не менее она была удивлена, что спустя двенадцать лет снова встретилась с тем, кто помог ей. — Это правда ты? —Каваки аккуратно схватил её за плечи и внимательно осматривал лицо. На ней же сейчас очки, цветные линзы и короткие волосы, что как-никак, но маскируют. — Ну и ну... —легонько улыбнулась Сарада, смотря на знакомое лицо.— Не ожидала увидеть тебя в Конохе. — Да я тоже не рассчитывал на встречу с тобой, когда переводился.       Сарада ещё раз улыбнулась, узнавая его фирменные грубость и сарказм в речи. Каваки слегка дёрнулся, что ожидаемо. Ведь в то время она не улыбалась так часто, точнее, вообще не улыбалась. А тут, за какие-то пару минут сделала это несколько раз. — Это и правда ты... —прошептал брюнет, словно не верит в происходящее.— Ты изменилась. — Приму за комплимент, —Сарада сделала короткий шаг назад, отстраняясь от парня.— Ты то~       Внезапно мимо Сарады кто-то пробежал, сильно задевая так, что девушка не удержала равновесие и начала падать назад. Её придержали, не давая упасть, и Сарада узнала рыжие волосы. ЧоЧо вернула её в прежнее положение, но Учиха зациклилась на человеке, что так неожиданно появился и пронёсся мимо неё, грубо отталкивая Каваки от девушки на пару шагов. — Не смей трогать её! —тихо прошипел Иноджин, зло глядя на ничего не понимающего Каваки. — Ты больной? —весьма громко и прямолинейно спросил брюнет, что было в его духе. — Нарываешься? —принимая фразу Каваки за оскорбление, Яманака сильнее сжал кулаки, будто бы подготавливаясь к удару. — Иноджин, стой! —тут же среагировав, Сарада рванулась с места и встала между парнями, не полностью вытягивая руки по обе стороны, тем самым предотвращая будущую драку и не давая им сдвинуться на шаг вперёд.— Он мой друг.       Иноджин широко распахнул глаза и перевёл взгляд с парня на Сараду. Каваки скрестил руки на груди и довольно усмехнулся. — Что...? Он твой друг? Но...когда ты~ — Друг детства. В одном приюте росли, —не желая слышать мямлю Иноджина, перебила его Сарада. — Сколько мы были знакомы? 1 день и 1 вечер? —пытаясь подавить смешок, спросил Каваки, глядя на девушку. — Это достаточно для того, чтобы я начала считать тебя своим другом. Особенно после твоих поступков, —уверенно проговорила Учиха, а потом повернула голову к Яманака.— А ты, Иноджин, поступил довольно опрометчиво. Я не с каждым первым встречным буду разговаривать посреди коридора, это стоило бы тебе запомнить и думать головой. — Прости, Иноджин-кун, но я согласна с частью «думать головой», —произнесла Сумире, а Сарада дёрнулась от неожиданности. Рядом с Какэй стоял Боруто, и Учиха не могла понять, сколько они здесь стоят. Она потеряла бдительность.— Каваки, верно? — Угу. — Ты с параллели. Можешь ничего не рассказывать Эйде. Как староста своего класса, прошу. Начало последнего учебного года, я не хочу конфликта между классами, —четко и без запинки проговорила фиолетоволосая, подходя ближе. — Я и не собирался. Сразу увидел, что этот ваш Иноджин слегка странный и идёт на поводу у эмоций, —Каваки прикрыл глаза и потёр шею, будто бы ему неинтересен этот диалог. — Да, он иногда так себя ведёт, но ты прости его, прошу. Нам и правда не нужен конфликт, —Сумире явно не понравилось, что Каваки так равнодушен к этой ситуации, но не подала виду, оставаясь спокойной. — А чего это за него извиняется староста Какэй? —брюнет слегка наклонился, задавая этот вопрос прямо в лицо Сумире.— Он же провинился. — Верно г-говоришь, —девушка сделала шаг назад, слегка дрогнув от такой резкой близости.— Э-эм, Иноджин-кун?       Яманака стоял будто бы в ступоре и смотрел в одну точку. Из-за спины ЧоЧо вышел Шикадай, что щёлкнул пальцами прямо возле лица парня, но Иноджин никак не отреагировал. Сумире с надеждой посмотрела на Сараду, думая, что может быть она приведёт в чувство блондина, что в последнее время теряется в своих мыслях. Учиха же весь диалог стояла, как на иголках. Она просто отошла, чтобы не мешать Сумире разговаривать, как внезапно поняла, что находится в шаге от Боруто. Он ещё и смотрел ей в спину, и Сарада прилагала усилия, чтобы не рвануться с места и не убежать. Наконец у неё появилась возможность сдвинуться, и девушка тут же подошла к Иноджину, становясь перед ним. Она помахала ладонью перед его лицом, но не получив никакой реакции, тяжело вздохнула. — Иноджин, тебе стоит извиниться.       Яманака сильно дёрнулся, как будто обжёгся, тем самым задевая рукой Сараду, что тут же машинально отодвинулась от лёгкого удара. Парень поморгал, приходя в себя. — Да, хорошо, —Иноджин сделал шаг в сторону Каваки.— Ты это, извини, я просто переживаю за свою подругу.       Каваки пожал плечами и собрался уйти, как внезапно его откликнули: — Каваки! —Боруто уверенно подошёл к парню, не забыв бросить на Сараду многозначительный взгляд, из-за чего она ещё больше захотела уйти отсюда.— В волейбол умеешь играть? — Допустим, —Каваки знал, что ему не стоит так отвечать самому наследному принцу, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось посмотреть на его реакцию. — Да так, не хочешь в нашу волейбольную команду? —Боруто ухмыльнулся, смотря на Каваки с приподнятой головой, так как тот был выше блондина на сантиметров семь-десять.       Сарада не слышала, что ответил Каваки на вопрос Боруто, так как Иноджин наконец мог реагировать и смог прикрыть её, чтобы Учиха незаметно для остальных смогла уйти туда, куда хотела. Правда, кое-кто всё-таки смог заметить её уход. И этот небольшой побег заметили четверо. У одного из них к девушке было слишком много вопросов, которые он задаст чуть позже. ***       После внезапной встречи с Каваки Сарада больше с ним не пересекалась. Даже Боруто не доставал. Но Учиха чувствовала, что Каваки разбудил в ней почти забытые воспоминания о детстве, проведенном в приюте. На социологии им дали самостоятельную работу на весь урок по прошлой теме. Сарада давно её написала и делала вид, что всё ещё решает. Так многие делали в классе. Шикадай вообще открыто заснул, уткнувшись лицом в листок. Учитель ничего на это не сказал, ведь Шикадай являлся круглым отличником, хоть и очень ленивым. Кто-то под партой сидел в телефоне, кто-то рассматривал свой маникюр, кто-то шёпотом повторял заученные формулы по физике, потому что это следующий урок. А кто-то, как и Сарада, находился в своих мыслях. Учиха пыталась сосредоточиться на своих дальнейших действиях, как избегать Боруто и маскироваться на улице, но, к сожалению, это всё перекрывали внезапные воспоминания о приюте. Они лезли в голову, и Сарада с трудом их отбрасывала.       Нельзя сейчас терять бдительность и давать слабину. Нельзя. Не здесь и не сейчас.       Как только прозвенел звонок, Учиха как обычно одна из первых сдала листок и, выйдя из кабинета, направилась в соседний, чтобы оставить свои вещи. Сейчас началась большая перемена и её можно провести, где угодно. Забрав телефон, она собралась выйти в парк, чтобы там привести мысли в порядок. В проёме Сарада пересеклась с Боруто, что тоже решил оставить свои вещи здесь. Учиха просто обошла его, не обращая никакого внимания. Да и Узумаки по всей видимости потерял к ней интерес, раз прекратил свои попытки с ней поговорить. Это ей на руку.       Когда Сарада оказалась в парке, она села на скамейку и вдохнула свежий запах, после дождя, что недавно прошёл. Девушка тяжело вздохнула, ведь теперь в голову лезло всё, что она пережила за двенадцать лет жизни в приюте. Все издевательства, раны, слёзы, крики о помощи. Абсолютно всё. Первая и последняя причина, почему Сарада ненавидит свою память. Ей достаточно взглянуть на что-то или самой стать участницей каких-то событий, чтобы это отпечаталось в её памяти. Учиха слегка наклонила голову, и на её юбку упала капля жидкости. Девушка аккуратно коснулась своей щеки и поняла, что это слёзы.       Она плачет.       Последний раз Сарада дала волю слезам в десять лет, после того, как ей пытались сломать правую руку, но, слава Богу, тогда чёрноволосая смогла вырваться и убежать от своих главных задир. И теперь снова, по её щекам стекает прозрачная жидкость. Только теперь всё хорошо и это лишь воспоминания, да, она не в полной безопасности, но всё равно, сейчас над ней никто не издевается. Она не чувствует постоянного ощущения голода. Не засыпает в страхе, что проснётся связанной и её начнут избивать. Это было одним из самых любимых развлечений Акимицу и Хаяте. Сейчас уже всё нормально, всё наладилось, это лишь воспоминания~ — Сарада, всё хорошо? —резко раздался знакомый голос за спиной. Учиха вздрогнула от неожиданности. Она зажала рот рукой, чтобы не было слышно всхлипы и сейчас не понимала, кто её всё-таки услышал. ЧоуЧоу обошла скамью и наклонилась к Сараде. Она заметила мокрые глаза и тут опустилась на корточки, чтобы чётче видеть лицо девушки. — Да... —прошептала Учиха, приходя в себя. Эта была всего лишь ЧоЧо, а не кто-то посторонний, хотя даже её присутствие здесь смутило девушку, ведь та думала, что Акимичи будет находиться в спортзале или в раздевалке волейбольной команды, и любоваться своей новой формой.— Да, всё хорошо...теперь хорошо. — Точно? Если что, ты можешь мне рассказать. — Угу, всё хорошо, просто... —Сарада задумалась, стоит ли ей рассказывать, если да, то как кратко высказаться и без всяких подробностей.— Из-за появления одного человека вспомнила о том, как познала настоящее насилие в 5 лет, —не кратко, но даже столько слов способны вместить в себя то, что пережила девушка.— Мне было всего 5 лет...       Последняя фраза эхом отдалась в голове ЧоЧо. Она и не думала, что Сарада всё же скажет причину её слёз. Акимичи не знала, что сказать на это. Кто-то издевался на Сарадой, когда она была ребёнком. Всего лишь маленьким ребёнком. Сердце рыжеволосой сжалось и, не сдержавшись, она обняла Сараду, пристав. Они не были знакомы так долго. ЧоЧо для неё незнакомый, чужой человек. Но почему-то именно сейчас Сарада чувствует от неё поддержку. Она не просила и не пыталась разузнать, что произошло, о каком насилии может идти речь. Просто обняла. — Я понимаю, что это не моё дело. Захочешь, то сама расскажешь. Но знай, если это секрет, я его сохраню, —Сарада медленно подняла руки и обняла девушку в ответ. Впервые кто-то рядом с ней в момент её слабости. — Хорошо, —может быть, они даже смогут стать подругами. Хоть и ненадолго, но станут.— Спасибо. — Всё, хватит плакать. Не хочу, чтобы такая прекрасная девочка плакала, —ЧоЧо легонько поцеловала Сараду в макушку и встала в полный рост.— Давай, вставай. Пойдём, вытрем все слёзки, умоемся.       Сарада посмотрела в небо, чтобы глаза слегка подсохли, и только потом встала, последовав за рыжеволосой. Акимичи шла медленно, чтобы Сарада смогла её догнать и сравняться. Как это случилось, ЧоЧо аккуратно, мягко взяла её за руку и вела в сторону школы.       Сарада и подумать не могла, что такая богатая и уверенная в себе девушка, может быть такой доброй и заботливой. Они уже общались, и Сарада думала, что это лишь её образ, чтобы она смогла завести друзей. Но, сейчас Учиха видит, что это всё искренне, это настоящая ЧоЧо.       И, по всей видимости, она знает, что в такие моменты проявления эмоций нужен рядом человек, что сможет успокоить и позаботиться.