Начать сначала

      Она открывает глаза и хмурится, не обнаружив рядом Марка. Залёгшая было меж бровей складка тут же разглаживается, стоит Лу услышать звук льющейся в душе воды.       За окном едва золотится рассвет, до начала рабочего дня ещё несколько часов, но Марк не изменяет себе, проснувшись затемно.       Лу не фанат ранних подъёмов и, как правило, спит до последнего, но сейчас она чувствует себя удивительно бодрой. К тому же ей нестерпимо хочется поскорее увидеть его.       С наслаждением потянувшись и зевнув, она вскакивает с кровати и направляется в примыкавшую к спальне ванную. Остановившись в дверном проёме и прислонившись к косяку, сквозь прозрачное стекло наблюдает за стоящим к ней вполоборота Марком.       Крепкое подтянутое тело, смуглая кожа, капли воды, стекающие по спине… Зрелище поистине завораживающее. Закусив губу, Лу продолжает смотреть, будучи не в силах отвести взгляд.       Для неё всё ещё немного странно осознавать, как кардинально изменились их отношения. Скажи Лу кто-то ещё год назад, что она будет без ума от Марка Жонсьера, та покрутила бы пальцем у виска. Ведь это тот самый Жонсьер, которого ей неоднократно хотелось придушить, который неимоверно бесил и раздражал и которого она поначалу на дух не переносила. А теперь…       Теперь Лу уже не представляет себя отдельно от Марка, жаждет его взглядов и прикосновений, обожает наблюдать, как преображается суровое лицо, когда на нём появляется улыбка, хочет засыпать и просыпаться рядом. Всё это так странно и в то же время до невозможности правильно. Словно они непременно должны были однажды оказаться в этой самой точке, преодолеть препятствия, пережить боль и потери и, наконец, воссоединиться, обретя опору и утешение друг в друге.       Лу в несколько шагов преодолевает разделяющее их расстояние. Приоткрыв стеклянную дверь, ступает в душевую и тут же оказывается в кольце его рук. Марк радостно улыбается, отчего сердце Лу начинает биться быстрее. Она обвивает его шею и шепчет:       — Привет.       — Привет.       Он касается её губ своими, целует в макушку и прижимает к груди. Спрашивает негромко:       — Чего ты так рано? Могла бы ещё поспать.       Лу пожимает плечами и прикрывает глаза, растворяясь в моменте. Разговаривать совсем не хочется, да и незачем. Они с Марком прекрасно понимают друг друга без слов, будто бы чувствуют на каком-то подсознательном уровне. Взгляды, объятия и прикосновения способны сказать намного больше. Вот и сейчас, словно прочитав её мысли, Марк произносит едва слышно:       — Я уже успел соскучиться.       Лу поднимает голову. Карие глаза лучатся теплом, в них читается так много чувств, что на мгновение это даже пугает. Невысказанные, возможно, до конца неосознанные и не принятые, они заставляют сердце пуститься в галоп, вызывают дрожь по телу и страх… Страх однажды потерять всё это.       В попытке заглушить нахлынувшие переживания Лу впивается в губы нетерпеливым, требовательным поцелуем. Марк тут же отзывается, чутко реагируя на её неозвученное желание. Крепче стискивает в объятиях, скользит ладонями по телу, сжимает ягодицы, притягивая ближе и позволяя ощутить его нарастающее возбуждение.       Эмоции буквально переполняют, льются через край. Хочется отрешиться от всего мира, отгородиться от проблем и забот, застыть во времени и раствориться друг в друге.       Поцелуй становится более жадным, прикосновения — несдержанными, а дыхание — рваным. Лу сама не замечает, как оказывается прижата к влажной, слегка прохладной стене. Она с шумом втягивает воздух, сходя с ума от откровенных ласк.       Сейчас близость Марка является самой важной, самой желанной вещью на свете. Кажется, ещё никогда и ничего Лу не хотела так сильно. Она льнёт к нему, выгибается навстречу, буквально задыхаясь от ярких ощущений.       Прочертив дорожку от живота и ниже, Марк осторожно проникает внутрь двумя пальцами, большим при этом надавливая на клитор. Довольно улыбается, когда Лу не сдерживает протяжного стона. Проходится кончиком языка по затвердевшему соску и, слегка прикусив, втягивает его в рот. Крепкая ладонь с силой обхватывает вторую грудь, вызвав у Лу ещё один более громкий стон.       Его касания и движения настойчивые и чуть грубоватые, будоражащие и доводящие до исступления. Лу нравится, как увлечённо он ласкает её тело, как заботится о том, чтобы ей было хорошо. Сильные эмоции, удовольствие, комфорт — вот то, что дарит ей близость с Марком.       — Поцелуй меня, — просит она.       Жонсьер тут же накрывает её губы своими, заглушая громкие вздохи наслаждения и продолжая скользить пальцами у неё между ног. Умело подводит к краю, заставляя Лу буквально гореть в его руках, терять голову и жаждать ещё больше прикосновений.       Ей до дрожи нравится чувствовать его так близко, касаться обнажённого тела, тонуть в этой нежности и страсти. Видеть в его глазах неприкрытое желание и восхищение каждый раз, когда он смотрит на неё. Нравится забывать обо всём, когда Марк оказывается рядом.       Разорвав поцелуй, Лу проводит языком по шее и улыбается, уловив шумный вздох. Спускается всё ниже, проходясь губами по разгорячённой, покрытой каплями воды коже, и, опустившись на колени, поднимает голову. Марк смотрит на неё горящими взглядом и тяжело дышит. Касается волос, поглаживает по затылку, но не пытается подтолкнуть, лишь терпеливо ждёт дальнейших действий.       Не желая дразнить его или играть, Лу проводит кончиком языка по напряжённому члену, сжимает у основания, а после обхватывает губами. Прикрывает глаза, услышав сдавленный стон, и слегка наращивает темп. Марк крепко держит её волосы у корней и слегка подаётся бёдрами вперёд, показывая, как ему больше нравится. Лу тут же подстраивается, позволяя себя направлять.       Она хочет подарить ему настоящее блаженство, заставить забываться рядом с ней так же, как забывается от их близости она сама. Его тихие, рваные вздохи доставляют не меньше удовольствия, чем самые откровенные ласки. Лу нравится видеть, как хорошо ему рядом с ней.       — Иди ко мне, — севшим голосом шепчет Марк.       Он тянет Лу на себя, и она поднимается, тут же оказавшись в крепких объятиях. Марк увлекает её в жаркий поцелуй, бродит руками по телу и что-то хрипло бормочет прямо в губы. Громкий стон отражается от стен, когда его пальцы вновь оказываются между ног, надавливая на чувствительную точку. Лу судорожно хватает ртом воздух, предвкушая приближение оргазма. Дрожит в сильных руках, переживая яркие ощущения, и впивается в плечи ногтями, когда её накрывает.       Затуманенным взором она видит, что Марк наслаждается зрелищем, жадно ловя все её эмоции. Он вновь что-то шепчет, но Лу не разбирает слов, лишь сильнее прижимается к его груди.       — Ты сводишь меня с ума, — полушёпотом произносит Марк ей на ухо, слегка прикусывая мочку.       Лу лишь мычит в ответ и облизывает пересохшие губы. Чуть выгибается навстречу горячим пальцам, мучительно приятно ласкающим соски, безмолвно требуя ещё.       Марк шумно дышит ей в шею, то целует, то ощутимо прихватывает нежную кожу зубами, трётся о её бедро своим возбуждением, оттягивая момент.       Они даже не вспоминают о времени, откровенно наслаждаясь друг другом, дотла сгорая в охватившем их пламени. Тихие вздохи, сладкие стоны и бессвязный шёпот звучат словно музыка, их персональная мелодия страсти и любви.       Больше не в силах сдерживаться, Марк, подхватив её под бёдра, входит одним движением, заставив негромко вскрикнуть. В ответ Лу впивается ногтями в спину и плотнее обвивает его ногами. Отвечая на грубоватый поцелуй, прикусывает его нижнюю губу, когда ощущает ещё один сильный толчок.       Марк двигается резко и быстро, яростно вбиваясь в её тело, а Лу лишь умоляет его не останавливаться, тем самым распаляя ещё больше. Недавние нежные ласки сменяются чем-то диким, необузданным и до боли приятным, кружа голову и заставляя забыть обо всём.       Они даже не пытаются сдерживать хриплые стоны, сжимают друг друга едва ли не до синяков, подчиняясь этому неистовому ритму, сходя с ума от наслаждения.       Лу выгибается и выкрикивает его имя, ловя второй, ещё более сокрушительный оргазм. Судорожно хватает ртом воздух, изо всех сил цепляясь за Марка вмиг ослабевшими руками и ногами.       Несколько резких толчков спустя по телу его проходит дрожь, когда Жонсьер достигает своего пика удовольствия. Найдя губы Лу, он дарит ей долгий чувственный поцелуй, по-прежнему не выпуская из своих объятий и удерживая на весу.       Охватившее их возбуждение постепенно рассеивается, уступив место неспешным, аккуратным прикосновениям. Лу сводит с ума этот контраст настроений, то, каким разным может быть Марк. Нежным, заботливым и внимательным в повседневности и в то же время диким, необузданным и слегка грубым во время близости. Столько всевозможных оттенков и только для неё одной. Ей хочется открыть для себя все его грани, узнать Марка со всех сторон. Лу не сомневается: у неё непременно будет такая возможность.       Они не торопятся покидать душевую комнату, откровенно наслаждаясь друг другом и медленно приходя в себя. Оторвавшись от губ Лу, Марк ласково задевает кончик её носа своим и трётся щекой о скулу, слегка царапая нежную кожу утренней щетиной.       Лу довольно зажмуривается, чувствуя себя до неприличия счастливой. Она знает: Марк испытывает то же самое. Каждый его поцелуй, каждое прикосновение говорят об этом лучше любых слов.       Чуть отстранившись, он заглядывает Лу в глаза, а она улыбается, невольно залюбовавшись им. Ей невероятно нравится видеть Марка таким, как сейчас. Взъерошенные волосы, раскрасневшиеся щёки, зацелованные губы и горящий, полный страсти и неприкрытого обожания взгляд. Теперь таким его может видеть лишь она одна, и ей чертовски нравится это осознавать.       Быстро приняв душ, они перемещаются в спальню. Обнажённые и разгорячённые, опускаются на кровать. Лу устраивается на груди Марка, выводя на слегка влажной коже замысловатые узоры и привычно закинув ногу на его бедро.       — Борюсь с желанием попросить заслуженный выходной, — произносит она, прикрыв глаза.       — Прости, Лу, — вздыхает Марк. — Сегодня очень насыщенный день, ты будешь мне нужна. Почти до самого вечера предстоят встречи и пара поездок, а потом мы идём на премьеру театральной постановки. — Он поглаживает её по голове и добавляет извиняющимся тоном: — Всё, что я могу тебе предложить — поваляться ещё полчаса в кровати.       — С тобой?       Она поднимает голову, встречаясь с Марком взглядом. Он улыбается и, коснувшись губами макушки, отвечает:       — Со мной.       — Хорошо, — легко соглашается Лу, уютнее устраиваясь в его объятиях. — Итак, что мы будем смотреть в этот раз?       Однажды Лу с Марком уже ходили на спектакль в честь открытия сезона. Именно тогда она узнала, что Жонсьер, оказывается, заядлый театрал, и очень удивилась. Это было почти полгода назад. В то время они только начинали постепенно открываться друг другу, и раз за разом Лу поражалась тому, насколько интересной личностью оказался Марк.       Она очень хорошо помнила тот день. Лу было до невозможности страшно выходить за пределы Инквизиции, вновь оказаться среди скопления людей. Нервное напряжение зашкаливало, она была как натянутая струна и не запомнила даже половины спектакля. До сих пор она уверена в том, что Марк затеял ту вылазку не столько для себя, сколько для неё, чтобы хоть ненадолго отвлечь от мрачных мыслей. Сегодня же всё будет иначе, и Лу постарается сполна насладиться не только представлением, но и обществом Марка.       — Комедийную пьесу, достаточно популярную в доштормовые времена, — прерывает он её размышления. — Называется «Тартюф».       — О чём она?       — О богатом семействе, глава которого попал под влияние человека по имени Тартюф. Тот притворялся святошей, в то время как мотивы его были весьма корыстны.       — И чем же всё закончилось? Семья вывела этого проходимца на чистую воду? — интересуется Лу.       Марк улыбается и касается её ладони губами.       — А об этом, душа моя, ты узнаешь вечером, — произносит он, пройдясь пальцами по позвоночнику. — Не стоит портить себе впечатления.       Лу вскидывает голову и заглядывает в карие глаза. Душа моя... Никогда раньше он не называл её так. Отчего-то кожа покрывается мурашками. Марк сказал это так легко, обыденно, привычно, должно быть, и сам не подозревая, какой эффект произведут его слова.       Тут же в мыслях возникает Иво и его любимое: Мой ангел. Так некстати всплывшее воспоминание отзывается светлой грустью и лёгкой болью в душе. Однако сейчас, сплетясь с Марком обнажёнными телами и вспоминая об Иво, Лу не испытывает стыда, не чувствует себя предательницей. Напротив, она как никогда уверена в том, что всё правильно. Именно так, как и должно быть.       — Поцелуй меня, — шепчет она.       Марк тут же притягивает Лу к себе и приникает к её губам своими. Нежно поглаживает по затылку, зарывшись пальцами в волосы, прижимает теснее. Дыхание учащается, а по телу вновь мягкой волной разливается возбуждение. Она недвусмысленно трётся о Марка и нежно стонет ему в губы, когда крепкие пальцы стискивают её ягодицу.       Несмотря на то, что они занимались любовью каких-то полчаса назад, Лу снова жаждет его ласк. Она словно не может насытиться Марком, постоянно нуждаясь в тактильном контакте.       Поцелуй становится всё более несдержанным, однако прежде чем они оба успевают потерять голову, Марк отрывается от Лу. Прислонившись своим лбом к её, произносит севшим голосом:       — Я совершенно не хочу останавливаться, но нам уже пора.       Лу недовольно ворчит и кивает с тяжёлым вздохом. Они и так напрочь забыли о времени, слишком расслабились, поддавшись своим желаниям.       Встретившись с Марком взглядом, улыбается и довольно зажмуривается, когда он касается губами кончика её носа и тихо произносит:       — Мне очень хорошо рядом с тобой.       Он говорит об этом почти каждый день, словно желает убедиться, что ответ Лу останется неизменным. Как будто боится, что она передумает…       — А мне с тобой, — тут же отзывается она.       — Правда? — полушёпотом спрашивает Марк.       Лу распахивает глаза и серьёзно смотрит на него.       — Конечно. — Она невесомо касается его лица. — Рядом с тобой мне снова хочется жить.       Ещё год назад она бы не произнесла ничего подобного, по обыкновению не спеша открывать свои чувства. Такие слова звучат слишком значимо и весомо, а для неё и вовсе сродни признанию. Лу не из тех, кто легко обнажает душу, вот только рядом с Марком ей не хочется сдерживаться. И пусть в их отношениях нет какой-то определённости, они не обсуждали, что и как будет дальше и чего оба ждут друг от друга, сейчас это не имеет значения. Лу больше не хочет думать о завтрашнем дне. Она хочет жить сегодняшним, ловить момент, делиться эмоциями и открыто говорить о том, что чувствует. Слишком хорошо она знает, что это самое "завтра" может попросту не наступить…       — Лу…       Кажется, Марк не находит слов, но ей этого и не нужно. В его глазах прекрасно читается весь спектр эмоций. Нежность, радость, настоящее счастье… Он вновь целует её. С силой прижав к груди, шепчет в волосы:       — Ты даже не представляешь, как много значат для меня твои слова.       Лу не отвечает. Лишь крепче обнимает, наслаждаясь близостью и теплом его тела.       Пару минут спустя они нехотя поднимаются с кровати и, быстро одевшись и позавтракав, спускаются в кабинет.       День пролетает стремительно. Одна встреча сменяет другую, и, кажется, им нет конца и края. От усталости и так некстати настигнувшей головной боли Лу чувствует себя злой и раздражённой. А ещё она голодна, что тоже не способствует хорошему настроению. Обед они с Марком пропустили, перенеся на это время назначенное на вечер совещание.       Под конец рабочего дня приходится посетить пару мест, а ещё навестить Викария.       Лу с Кеем стоят в стороне, пока Марк о чём-то увлечённо беседует с Юналом.       — Адский выдался денёк, — шепчет Стоун.       — И не говори, — соглашается Лу. — Мечтаю поесть и завалиться спать, а нам ещё в театр тащиться.       Она поджимает губы и вздыхает, сосредоточенно рассматривая Марка. Прямая спина, внимательный взгляд, плавные жесты. На лице его нет и тени усталости, хотя Лу знает, что он вымотан не меньше неё.       К счастью, аудиенция оказывается короткой, и спустя четверть часа они уже отправляются в Инквизицию.       Переступив порог кабинета, Лу буквально падает на диван и, со стоном вытянув гудящие ноги, прикрывает глаза. Слышит, как Марк присаживается рядом, но не поворачивает головы.       — Устала? — тихо спрашивает он, притягивая Лу к себе.       — Угу. И голодная.       — Даниэль заказала ужин. У нас около часа на то, чтобы поесть и… Чёрт, — ругается Марк. — Мы не заказали тебе платье на вечер.       Лу собирается сказать, что это знак, и предложить остаться дома, но, вспомнив о том, как Марк любит театр, и не желая лишать его возможности расслабиться, сдерживает порыв. Вместо этого предлагает:       — У меня шкаф ломится от всевозможных нарядов. Мне есть что надеть.       — В высшем обществе не принято слишком часто повторять образы, — произносит Марк, и Лу готова поклясться, что в этот момент он закатывает глаза. — Заедем в магазин.       — Магазин так магазин, — соглашается она. — Голова болит, — добавляет после короткой паузы.       Марк встаёт с дивана и, прежде чем Лу успевает задать хоть один вопрос, заходит ей за спину и зарывается пальцами в волосы.       — Расслабься, — просит негромко.       Лу делает, как он говорит, и вновь прикрывает веки, откинувшись на спинку дивана. Едва сдерживает стон удовольствия, когда чуткие пальцы начинают массировать кожу головы, осторожно надавливая на какие-то точки. Лу становится так хорошо, что хочется едва ли не замурлыкать от удовольствия. Она полностью расслабляется и с удивлением осознаёт, что постепенно боль притупляется.       От стука в дверь Лу слегка вздрагивает. Она уже и забыла, что Даниэль должна принести еду.       — Спасибо, мадемуазель Вейсс, — благодарит Марк, когда она заканчивает расставлять на столе тарелки. — Позвоните, пожалуйста, в магазин и попросите подобрать для Лу несколько нарядов. Мы приедем через полчаса.       — Конечно, месье Жонсьер, — кивает она и скрывается за дверью.       Марк присаживается рядом с Лу и заглядывает ей в глаза. Спрашивает, заправив за ухо прядь волос:       — Ну как ты? Хочешь, останемся дома?       — Нет, всё хорошо, — поспешно отвечает она. — Мне уже лучше.       — Ты уверена?       Марк пристально изучает её лицо. В голосе его слышится сомнение. На душе становится теплее от понимания, что ради неё он готов отказаться от того, что ему нравится. Ласково улыбнувшись, Лу обвивает его шею руками и, чмокнув в щёку, говорит:       — Абсолютно. К тому же, мне хочется посмотреть эту постановку. Ты меня заинтриговал.       — Хорошо, — Марк улыбается в ответ. — Тогда давай скорее ужинать.       Лу кивает и тут же с энтузиазмом принимается изучать блюда.              Быстро расправившись с едой, она поднимается наверх, чтобы соорудить более-менее приличную причёску и нанести макияж.       Уложившись в рекордные двадцать минут, Лу, довольная собой, подмигивает отражению в зеркале и спешит в кабинет.       Жонсьер окидывает её быстрым взглядом и, взяв за руку, ведёт к выходу. В лифте притягивает к себе и нежно поглаживает по спине, молчаливо говоря о своей потребности быть как можно ближе. Лу прекрасно понимает, что Марку не меньше, чем ей самой, важен постоянный контакт. Любое, даже мимолётное прикосновение способно сделать обоих чуточку счастливее.       У машины их уже ждут Кей и Фарук. Последний исполняет роль водителя, пока Баретти в отъезде. Сегодня Лу впервые увидела бойца не в привычной форме КС, а в хорошем костюме, отметив про себя, что такая одежда идёт ему намного больше.       По обыкновению, подняв перегородку, Марк усаживает Лу к себе на колени. Коснувшись щеки губами и играя прядью волос, спрашивает:       — Ты точно хорошо себя чувствуешь?       — Не волнуйся, я в порядке.       Кончиками пальцев Лу проходится по его лицу, поглаживает лоб, скулы, очерчивает линию подбородка. Улыбается, когда Марк, повернув голову, прижимается губами к её ладони.       Каждый раз, когда он так делает, у неё всё замирает внутри. Совершенно простой жест, но в нём скрыто так много нежности, столько тепла.       Всю дорогу до магазина они не размыкают объятий, не нарушают уютную тишину ни единым словом. Просто наслаждаются теплом друг друга, возможностью быть рядом, отпускают мысли, позволяя себе не думать, а чувствовать.       С платьем Лу определяется быстро, удивив выбором не только себя, но и Марка. Она натыкается на него взглядом, пока их провожают в примерочные, и останавливается, чтобы получше рассмотреть.       — Хочешь примерить? — спрашивает Марк.       — Да, — уверенно отвечает она. — Хочу.       Консультант тут же начинает суетиться, а Марк улыбается и сжимает её руку.       Спустя минут десять Лу придирчиво рассматривает себя в зеркале, стараясь понять свои ощущения. Постепенно она начинает разбавлять чёрный, добавляя другие, пусть и тёмные, приглушённые цвета. В основном это касается вечерних нарядов. В повседневности она по-прежнему отдаёт предпочтение угольным оттенкам. Это же платье — настоящий выход из зоны комфорта, но Лу чувствует, что готова попробовать, сделать этот шаг.       Платье сидит как влитое, словно было сшито специально для неё. Корсет из полупрозрачного кружева плотно облегает тело, выгодно подчёркивая высокую грудь. Подкладка из тонкого бежевого шёлка даёт обманчивое впечатление, что верх прозрачен полностью. Контраст ему создаёт плотная, немного объёмная атласная юбка в пол глубокого изумрудного оттенка. Разрез до самого бедра открывает вид на длинную ногу. Дополняют образ изящные босоножки, держащиеся всего на паре ремешков, и массивные аксессуары — браслет, ожерелье и серьги — с камнями в тон платью.       Чем дольше Лу смотрит, тем больше ей нравится этот образ. Когда она выходит из примерочной и видит вспыхнувший в глазах Марка огонь, то сразу же чувствует себя ещё увереннее.       Он глядит на неё с таким восхищением и обожанием, что Лу немного теряется. Она всё никак не может привыкнуть к подобным взглядам, и каждый вызывает неизменные мурашки и странное томление в груди.       — Ты такая красивая, — шепчет Марк, скользя взором от кончиков пальцев на ноге и выше, пока не встречается с Лу глазами. — Изумительная моя.       Она чувствует, как щёк касается лёгкий румянец. С губ срывается тихий вздох. Сейчас Лу готова поклясться, что Марк смотрит на неё как влюблённый мужчина. Нежный и в то же время откровенный, восхищённый и буквально раздевающий взгляд заставляет сердце заходиться в бешеном ритме. Осознание, что она готова отдать абсолютно всё за возможность всегда видеть такую бурю чувств в его глазах, почти не пугает. Понимание того, что она влюблена не меньше — тоже. Всё, что происходит между ними — правильно. Идеально.       В машине Марк переплетает их пальцы, нежно, почти невесомо поглаживает открытое разрезом бедро и смотрит в глаза. Они вновь не говорят, безмолвно обмениваясь чувствами, осознавая что-то важное и так же молчаливо делясь этим друг с другом.       У здания театра Марк предлагает Лу взять его под руку. Заметив промелькнувшее на её лице удивление, поясняет:       — Привыкай, Лу. Я не собираюсь скрывать наши отношения, — он улыбается ей. — Пусть все знают, что ты моя женщина.       — Марк… — она ошарашено смотрит на него, а губы невольно растягиваются в счастливой улыбке.       — Ты против? — уточняет он, чуть нахмурив брови.       — Нет, — Лу спешит объясниться. — Просто это немного неожиданно.       — Хорошо.       Марк заметно расслабляется. А когда Лу, наконец, берёт его под руку, дарит ей такой счастливый и какой-то шальной взгляд, что её сердце уже в который раз за этот вечер пускается в галоп.       До начала спектакля остаётся около десяти минут, но холл полон людей. Конечно же, они с Марком тут же приковывают к себе внимание. Их буквально окутывает тихими перешёптываниями, лучезарными, но не всегда искренними улыбками и отголосками чужого любопытства.       Лу теряется и чувствует себя неуютно, однако держит спину прямой, а голову — высоко поднятой. Марк уверенно ведёт её сквозь толпу, отвечая на кивки и приветствия.       В вип-ложе помогает Лу удобно устроиться в кресле и не помять при этом юбку, а после опускается рядом. Взяв её руку в свою, спрашивает:       — Всё хорошо?       Лу косится в сторону зрительного зала и отвечает с ухмылкой:       — Боюсь, сегодняшний спектакль не будет оценён по достоинству. Все пялятся на нас так, словно мы прямо на их глазах вышли из преисподней. И, судя по всему, прекращать не планируют.       Марк негромко смеётся и подносит её ладонь к губам. Впрочем, веселье в карих глазах тут же сменяется лёгкой тревогой.       — Тебя это беспокоит, Лу? Все эти взгляды и перешёптывания.       Она пожимает плечами. Собирается успокоить Марка, но в итоге решает быть честной.       — Я терпеть не могу высшее общество с этими их фальшивыми улыбками, и будь моя воля, предпочла бы держаться от них подальше и не отсвечивать, но…       — Но?       — Но я понимаю, что пока я рядом с тобой, от этого никуда не деться. А значит, придётся привыкать.       — И ты действительно готова… — он осекается, подбирая слова. — Готова быть со мной, даже несмотря на то, что часто будешь чувствовать себя вот так, как сейчас?       Лу немного тянет, не спешит говорить. Видит, как Марк буквально затаил дыхание. Замечает притаившееся в его глазах смятение. Она знает: он ждёт, и в глубине души боится услышать ответ.       Не желая больше томить его, Лу произносит короткое:       — Да.       Лицо Марка тут же словно озаряется светом. Он смотрит так, словно готов сгрести её в охапку и зацеловать, наплевав на всех окружающих. Лу видит, как хочется ему оказаться дома, где они смогут дать волю чувствам, и испытывает то же самое.       Они не отводят друг от друга взгляда до тех пор, пока не гаснет верхний свет. Едва только поднимается занавес, Лу тут же обращает своё внимание на сцену.       Пьеса увлекает буквально с первых минут, и Лу, затаив дыхание, следит за развитием сюжета, восхищается талантливой актёрской игрой и гадает, удастся ли пройдохе Тартюфу осуществить свой коварный замысел или же нет.       Несмотря на то, что посещает театр во второй раз, Лу испытывает ощущение, будто оказалась здесь впервые. В целом, это неудивительно. В прошлый она нервничала так, что не замечала ничего вокруг.       Раньше у неё не было возможности ходить на спектакли, однако время от времени она с удовольствием смотрела записи постановок, транслируемые по телевидению. Тогда ей казалось, что нет никакой разницы — находишься ты там или же перед экраном: суть ведь от этого не меняется. Но теперь Лу сполна ощутила разницу, поняла, что больше никогда не сможет воспринимать всё так, как прежде.       Здесь, в этом просторном зале, царит поистине неповторимая, какая-то завораживающая атмосфера. Такая особенная, что по телу пробегают мурашки, а в душе поднимается чувство удовлетворения оттого, что, пусть и ненадолго, она стала частью этого действа.       Сейчас Лу со всей ясностью понимает, почему Марк так любит театр, и радуется тому, что теперь она может разделить с ним эту маленькую страсть.       Антракт наступает неожиданно быстро, и Лу вздыхает, недовольная тем, что приходится ждать. Многие гости покидают свои места, скрываясь за массивными вычурными дверьми, ведущими в холл, но Марк, кажется, планирует остаться в ложе.       Повернувшись к нему с абсолютно счастливой улыбкой, Лу спешит поделиться впечатлениями:       — Спасибо, что привёл меня сюда. Мне так нравится и пьеса, и весь этот антураж. — Губы Марка расплываются в улыбке, а Лу продолжает: — Поначалу я действительно чувствовала себя очень неуютно из-за того, что на нас все смотрят, но сейчас мне откровенно плевать. И я готова ходить с тобой на спектакли хоть каждый день.       — Я очень рад, что тебе нравится. — Он берёт её ладони в свои. — Каждый день не обещаю, но, думаю, мы сможем выбираться в театр пару раз в месяц.       — Круто!       Марк собирается что-то сказать, но разговор прерывает появившаяся в ложе Шарлотта Сарду. Кинув быстрый взгляд на их сцепленные руки, она понимающе улыбается и тут же спешит поздороваться.       — Месье Жонсьер, мадемуазель Рид, добрый вечер.       Некоторое время они обмениваются вежливыми, ничего не значащими фразами. Обсуждают постановку. Восхищаются актёрской игрой. Сарду делает комплимент образу Лу, как будто даже вполне искренне, и получает почти столь же искренний ответ.       Наконец, пожелав хорошего вечера, она ретируется, и Лу с Марком возвращаются к прерванному разговору.       Уже позже, по пути в Инквизицию, Лу понимает, как сильно её вымотал этот день. Опустив голову Марку на плечо, она устало прикрывает глаза, мечтая поскорее лечь спать.       Поднявшись в апартаменты, они уединяются в ванной. Вместо верхнего света зажигают с десяток свечей, расставленных то тут, то там. Погрузившись в тёплую воду, медленно попивают вино из пузатых бокалов на тонких ножках и болтают о всякой ерунде. Мягкий полумрак действует умиротворяюще, тихий, с лёгкой хрипотцой голос Марка убаюкивает, позволяя окончательно расслабиться.       Лу осознаёт, что почти отключилась, когда чувствует, как Марк забирает бокал из её ослабевших пальцев.       — Ты уже совсем спишь, — с теплотой в голосе произносит он, нежно коснувшись её лица. — Пойдём, я отнесу тебя в постель.       — Угу, — вяло кивает Лу, совершенно не желая шевелиться.       Жонсьер тихо смеётся и, выбравшись из ванной первым, приводит себя в порядок, а после помогает Лу. Уносит её в комнату и, опустив на кровать, укладывается рядом, прижав к себе.       Уютно устроившись в его объятиях, Лу почти сразу засыпает, убаюканная спокойным дыханием Марка и тихим шелестом дождя за окном.

~

      Она резко вскакивает и озирается по сторонам, не сразу понимая, что её напугало. Сердце колотится как сумасшедшее, и Лу делает судорожный вдох.       Оглушительный раскат грома заставляет вздрогнуть и в то же время выдохнуть с облегчением. Ничего не произошло, это всего лишь гроза.       — Лу, что такое? — встревоженно спрашивает Марк, коснувшись её спины.       — Всё в порядке, — отзывается она, вновь ложась к нему под бок. — Меня просто разбудил гром.       Марк тут же расслабляется и, поцеловав её в макушку, почти сразу проваливается в сон. А вот Лу никак не может снова уснуть. Она вслушивается в звуки разыгравшейся непогоды, изучает очертания предметов в коротких вспышках молний и погружается в размышления. Думает о Марке и об Иво. О том, что уже днём предстоит встреча с Советом. После — о письмах и вероятной причастности Баретти к покушениям. Воскрешает в памяти недавний разговор с Кеем и пытается понять, как разобраться со всем происходящим.       Бросив взгляд на мерцающие голубым часы, тяжело вздыхает. Время — начало третьего. Гроза уже давно прошла, да и дождь постепенно стихает. В чуть приоткрытое окно врывается лёгкий ветерок, принося с собой свежесть и приятную прохладу. Лу вдруг хочется вдохнуть её полной грудью, ощутить на своём лице.       Аккуратно вывернувшись из крепких объятий, она поднимается и, подхватив лежащую в ногах рубашку от пижамы, надевает её на голое тело. Улыбается, понимая, что за столь короткое время у них уже появились общие привычки. Так, например, они делят одну пижаму на двоих. Марку — штаны, а Лу — верх. А вот спать предпочитают совсем без одежды, даже когда не занимаются любовью. Им нравится соприкасаться кожей, чувствовать тепло тел без лишних преград.       Лу бесшумно выходит из комнаты и направляется на кухню. Приглушённый свет нескольких ламп разгоняет ночной сумрак. Заварив себе травяной чай, она отправляется на балкон. По обыкновению забравшись в кресло с ногами, медленно пьёт ароматный напиток и наслаждается своим уединением. Облокотившись о балконное ограждение, всматривается в редкие огни в домах, гадая, почему живущие там люди не спят в столь поздний или, скорее, уже слишком ранний час.       Постепенно Лу начинает замерзать. Остывшая за ночь плитка ощутимо холодит ступни, а шёлковая рубашка — тело. Поёжившись и обхватив себя руками, она отправляется спать. Однако, дойдя до середины кабинета, настороженно замирает, уловив какой-то шорох. Вслушивается в тишину квартиры и, решив было, что ей показалось, делает шаг. Короткий щелчок закрывшейся двери звучит слишком отчётливо. Лу сглатывает и напрягается, как перед броском. Лихорадочно соображает, что делать, но мысли путаются, а сердце бьётся с такой силой, что, кажется, готово вот-вот выскочить из груди.       Она бесшумно ступает по ковру, приближаясь к выходу из кабинета и стараясь держаться в тени. Слышит осторожные шаги в коридоре и понимает, что с минуты на минуту вторгшийся к ним человек окажется в поле её зрения. Сейчас она как никогда рада тому, что они с Марком оставляют тусклое освещение в прихожей.       Лу видит, как мужчина, крадучись, приближается к их спальне, толкает приоткрытую дверь и ненадолго замирает, всматриваясь в ночной полумрак и прислушиваясь. Следующие его шаги оказываются увереннее. Она бесшумно идёт за ним, напряжённо следя за каждым движением.       Марк безмятежно спит, закинув одну руку за голову, его грудь мерно поднимается и опадает в такт сонному дыханию. Сейчас он выглядит таким уязвимым, и Лу вдруг пронзает чувство страха, вслед за которым приходит решимость. Уберечь, защитить его во что бы то ни стало. Больше не допустить гибели близкого человека. Не допустить даже ценой собственной жизни.       В руке человека появляется пистолет. Звук взводимого курка заставляет Лу вздрогнуть и среагировать молниеносно. Пара секунд, и тяжёлая, совершенно нелепого вида бронзовая статуэтка, подаренная кем-то на день рождения, прилетает ему прямо в голову. Тело с глухим стуком падает на пол.