Ты мое море

      Арсений затолкал Сережу в свою комнату и осторожно закрыл дверь, чтобы та не хлопнула и не вызвала в отце нового всплеска агрессии. Омега не мог передать весь спектр эмоций, который сейчас творился в его голове. Он чувствовал облегчение, потому что видел перед собой друга, ощущал, что его глаза до сих пор на мокром месте, непонятно, от боли по всему телу или от радости после появления Сережи.       Он испытывал стыд и страх от того, что его единственный друг увидел его в таком состоянии, а еще от того, что кто-то, кроме самого омеги, находится в его комнате. Не стоит отметать и то, что он только что чуть не умер. Арсений не мог сказать, что это было каким-то новым ощущением для него, но сегодня смерть как будто коснулась его горла через стеклянный осколок бутылки.       - Арс, ты чего встал, как вкопанный? Как будто в первый раз видишь человека в своей комнате. Я могу хоть присесть-то? - прервал тишину голос Сережи.       Арсений поднял на него глаза и всё, что он смог сказать это:       - Прости, пожалуйста.       - Я, может, конечно, и дурак, но за что, Сень? Мне кажется, это я должен просить прощения за то, что у вас теперь в двери вмятина, - ухмыльнулся Сережа, сел на кровать и внимательно посмотрел на омегу.       Альфа старался держать лицо и не выдавать эмоций, однако, если бы не было так темно, то в глазах парня можно было бы увидеть большую обеспокоенность за друга. Он смотрел на кровоподтеки и гематомы на руках Арсения, и его сердце сжималось от боли и страха за этого мальчишку.       Каждый день Сережа жил с мыслью, что однажды может не успеть появиться в нужном месте и спасти его. Единственное его желание сейчас - обнять омегу. А затем посадить в машину, укрыть пледом и увезти его к чертовой матери из этого про́клятого дома. Ведь Сережа знал, что есть место, где мальчишку ждут, есть человек, который уже ни один месяц подряд готовит для него новую жизнь.       - За всё, Сереж. Ты увидел меня таким, - омега показал на свои руки, на которых не было живого места, - увидел моего отца, увидел комнату, в которой я живу. Если бы не ты, я не знаю вообще, дышал бы я сейчас или нет. Это я во всем виноват, прости…       Однако не успел Арсений продолжить, как:       - Хватит, Арс. Неси аптечку. В речах я не совсем хорош, но первую помощь оказывать умею, - с улыбкой сказал альфа, нетерпеливо постукивая пальцами по собственной коленке.       - Я и сам могу, не трать время на меня. Мне не впервой.       - Сень! Аптечка, стул напротив меня и твоя попа на этом стуле, - дал команду Сережа.       От усталости у Арсения не осталось больше сил возражать, поэтому он опустился на колени, залез рукой под кровать, и каким же было удивление Сережи, когда он достал оттуда маленькую коробочку с лекарствами.       - Серьезно? Аптечка под кроватью?       - Ну, а где еще?       - Ты, вроде, не похож на человека, который может хранить в ней что-то запрещенное…       В ответ омега неопределенно пожал плечами:       - В моей жизни запрещенное – всё… Извини, это мои проблемы, не обращай внимание. Давай уже начинать твою экзекуцию, быстрее закончим, я устал, - парень с опаской сел напротив друга и стал ждать его действий.       Сережа работал быстро и четко, как будто это было самым обычным бытовым делом, которое он выполняет каждый день. Арсений даже не успел почувствовать боли, как рана на шее была протерта, обеззаражена и заклеена большим пластырем. Еще больший шок он испытал, когда понял, что на руках также все обработано и промазано специальной мазью для быстрого заживления.       Предложение то же самое проделать с остальными частями тела было строго отклонено Арсением с заверениями, что дальше он справится сам.       - У тебя очень милая комната, - после всех процедур, оглядевшись, сказал Сережа.       Альфа сидел на одноместной кровати с чистым постельным бельем, которое пахло мылом. Над кроватью висели вырезки из журналов с фотографиями театра, в залах которого Сережа не раз бывал. Рядом были приклеены какие-то цитаты, которые Арсений написал от руки. Если бы Сережа хоть немного разбирался в литературе, то понял бы, что все они собраны из книг.       Напротив него с правой стороны стоял потрепанный деревянный рабочий стол, на котором аккуратно были сложены учебники, тетрадки, ручки и открытые нотные книги. На стуле стоял знакомый альфе старый портфель. Около выхода из комнаты виднелся маленький деревянный шкаф для одежды, который, по ощущениям, готов был развалиться в любую секунду.       Комната была небольшая, но, на удивление Сережи, очень уютная. В ней чувствовался Арсений, его душа. Вот если бы еще стены обклеить, дырочки подлатать да мебель сменить, так вообще станет мечтой любого подростка.       Когда Сережа посмотрел на тумбочку около кровати, которая вся была обложена книгами, то неожиданно вспомнил:       - Точно, Арс. Я же тебе книги принес. Папа снова мне притащил какую-то кучу, я даже смотреть не стал, сразу в рюкзак кинул, чтобы тебе отдать. Я, собственно, поэтому и пришел к тебе, в школе забыл отдать, - альфа достал стопку книг и протянул их Арсению. Только слепой бы не увидел, как в глазах омеги промелькнули искорки радости.       - Спасибо большое. Я тебе уже так сильно должен за все эти книги, - еле слышно пробормотал омега, опустив глаза.       - Не неси чушь. Я все равно не фанат этой всей вашей литературы. Лучше расскажи, что это у тебя за фотки такие висят? Красивое здание, - Сережа с интересом посмотрел на Арсения и увидел на лице мальчишки подобие улыбки.       - Ты, правда, не знаешь? Мы ездили туда с классом, когда ты заболел, - Сережа старательно помотал головой, пытаясь не сдать себя с потрохами, на что Арс продолжил:       - Это «Oblivion» - самый красивый театр в мире. Я не знаю, за какие заслуги мне посчастливилось там побывать, но это был самый лучший день моей жизни. После спектакля нам раздавали журналы, я прочитал его вдоль и поперек, а потом вырезал фотографии оттуда. Я не знаю, какой человек смог создать такое невероятное место, и не могу представить, сколько сил он в него вложил, но это не меньше, чем гениально. Тот, кто это создал - настоящий мастер своего дела и безграничный ценитель искусства.       Глаза Арсения уже не просто сверкали, они горели. Чем больше он рассказывал, тем шире становилась его улыбка. Сережа впервые увидел его таким и в моменте понял, что он всё делает не зря. Альфа был согласен с каждым словом Арсения - владелец этого театра обладает неповторимым умом и огромным сердцем.       - Сень… давно у тебя такое происходит?       - Хватит называть меня Сеней! И ты вообще о чем?       Улыбка Арсения моментально погасла, а ярко-синие глаза стали темнее, как только омега понял, что взгляд альфы устремлен на его руки. Омега еще сильнее сгорбился, как будто предпринял неудачную попытку уйти под землю, лишь бы не говорить об этом.       - Ты не должен был этого увидеть. Все, что я могу сказать - это происходит всю мою жизнь, и чем старше я становлюсь, тем сильнее это усугубляется. Больше я не хочу ничего об этом говорить, прости… Я думаю, тебе уже пора идти.       - Хватит извиняться, Арс, ну, сколько можно повторять. А мне, и вправду, пора. Пока! Не провожай!       Не успел Арсений отойти от своих мыслей, как Сережи уже и след простыл. Если бы его друг был супергероем, то его основной сверхспособностью стала бы привычка появляться из ниоткуда и также быстро пропадать в никуда. Однако Арсений был ему очень благодарен. Омега в своей голове вообще не допускал мысли, что у него может быть друг, да и начал он называть так Сережу только тогда, когда тот на протяжении двух недель настаивал начать это делать. И легче было всё же принять этот факт, чем убедить Сережу сменить тему.       Арс смело мог сказать, что с появлением в его жизни этого взбаламученного парня, будни стали немного ярче. Теперь, когда он чувствовал в учебных коридорах около себя запах грейпфрута и мяты, ему моментально становилось легче дышать, и страх одиночества отпускал. Благодаря Сереже, ему есть с кем поговорить, есть с кем проводить перемены, на которых всё, что альфа делал - это списывал у друга домашнее задание, ел или спал. Однако самое невероятное событие - за эти три месяца дружбы, после того как Сережа перешел в его школу, комната Арсения наполнилась настоящими книгами.       Эти книги имели неповторимый запах, все издания были явно недешевыми, а в некоторых книгах он находил пометки, словно кто-то до него, пока читал, подчеркивал понравившиеся ему цитаты и иногда даже писал какой-нибудь маленький комментарий. Арсений не знал, кто это, но был благодарен этому человеку, потому что чувствовал, что пробегается глазами по этим страницам не один, чувствовал присутствие еще одного любителя классики.       У омеги крутилось в голове много вопросов, но ему физически не хватало сил размышлять о чем-то, кроме того, как прожить очередной день. Он подпер дверь стулом и упал на кровать. Глаза мальчишки закрылись на мысли, что он обещал Сереже позаботиться обо всех остальных синяках.

* * *

      Только две вещи в этой жизни могут заставить Антона подниматься рано утром: работа и родные люди. Правда, недавно появилась еще одна причина, причем очень значимая. Она волнует альфу уже третий месяц, и он делает всё, чтобы поскорее осуществить задуманное.       Ровно в 7 часов утра шторы в спальне начинают автоматически открываться и презентовать сонному Антону новый день. Май близится к концу, солнце начинает светить всё раньше, обогревая каждый уголок земли. В такое утро хочется просыпаться как минимум для того, чтобы поскорее открыть окно и вдохнуть шлейф приближающего лета.       Альфа сделал даже лучше: открыл стеклянную дверь во двор и босиком вышел на траву, вдохнув свежий воздух полной грудью. В такие моменты, если наблюдать за Шастуном со стороны, мало кто мог бы сказать, что этот по-детски улыбчивый мужчина со встрепанными после сна волосами на самом деле обладает огромным состоянием и входит в список самых богатейших людей не только страны, но и мира.       - Антон Андреевич, доброе утро! Вам принести кофе на веранду или, как всегда, поставить в гостиной? - раздался сзади голос молодого омеги, который с недавнего времени поступил к нему на работу.       - Доброе утро, Натаниель! А давай-ка сегодня на веранде позавтракаю. Погода слишком прекрасна, чтобы оставаться дома, - улыбнулся Антон, еще раз оглядевшись вокруг, - мой костюм готов?       - Да, конечно. Я еще вчера вечером забрал его из химчистки, он висит в гардеробной на привычном месте. Пока Вы будете собираться, я накрою завтрак на веранде, - омега поклонился начальнику и скрылся за дверью спальни.       Повседневная жизнь Антона была подчинена строгим правилам, каждый его день начинался одинаково. Как только открывались шторы, он вставал с кровати и сразу же направлялся в душ, потому что знал, что если позволит себе полежать немного дольше, то обязательно снова уснет. После душа он умывался, затем брился и никогда не забывал наносить ежедневный базовый уход за лицом. Хоть он и не был в сильном восторге от соблюдения рекомендаций своего врача-косметолога, но понимал, что это неотъемлемая часть жизни человека его статуса.       Затем он направлялся в гардеробную и выбирал костюм на сегодняшний день. Относительно одежды для работы, Антон никогда не позволял себе вольностей: костюм-тройка, строгие лаковые ботинки, запонки на рукавах рубашки, которые сочетаются с булавкой для галстука, часы на левой руке, браслет - на правой, три кольца на пальцах, одно из которых он не снимает никогда. Верхняя одежда всегда соответствовала не только погоде, но и стилю каждого конкретного образа.       Альфа был твердо убежден, что во всем, что касается работы, он должен служить идеальным примером. Он стремился стать эталоном в каждой мелочи, от трудовой дисциплины до собственной внешности, ведь его театр заслуживает иметь лучшего руководителя.       Когда Антон возвращается в спальню, кровать в ней уже заправлена, и все вещи лежат по своим местам. Его прислуга работает четко, каждый из них - квалифицированный специалист своего дела, который заслуженно получает высокую зарплату.       Шастун не терпит вольностей, крайне внимательно и осторожно относится к тем людям, которые работают в его доме, самостоятельно проводит все собеседования и никогда насильно не держит человека, если видит, что должность ему не по душе. Однако обычно люди сами охотно держатся за возможность такой работы.       Завтрак на веранде проходит спокойно. Антон выпивает чашку кофе, немного перекусывает, читает отчет относительно проделанной работы в театре и направляется на выход. Дверь в машину ему открывает его водитель Владимир, альфа с темными волосами и крепким телосложением - бывший военный, который больше чем на двадцать лет старше самого Антона.       Его стаж вождения начал отсчет тогда, когда Шастун еще совсем маленьким бегал по дому и задорно смеялся. Владимир относится к тем людям, которым Антон готов доверить свою жизнь и быть спокойным за любые ситуации на дороге. Он уважает его как старшего и рад тому, что такой человек находится рядом с ним уже долгое время. В какой-то степени он напоминает мужчине отца, и от этого становится тепло на душе.       Задумавшись, Антон крутит кольцо на безымянным пальце левой руки, а затем отдает приказ ехать в театр. Машина трогается и, сверкнув поворотниками, выезжает из двора.       Сегодня все спектакли пройдут в штатном режиме, все нужные артисты присутствуют в театре, и работа постепенно начинается. Балетные танцоры стоят около станка, слушают установку на разогрев и приближающиеся спектакли. Швейный цех проверяет костюмы, отглаживает их и разносит по нужным гримеркам. Гримеры раскладывают косметику и сверяются с набросками художников. На самой сцене подготовка тоже кипит: рабочие театра устанавливают декорации, пока осветители настраивают прожекторы. В зрительном зале капельдинеры, гардеробщики и работники буфета слушают установку на сегодняшний день. Театр - это симбиоз людей, в котором каждый из них работает на благо зрителя и тем самым отдает дань уважения искусству.       Не успевает Антон войти в театр, как его встречает секретарь и докладывает текущее положение дел. Альфа входит в свой кабинет, садится за мраморный рабочий стол и направляет взгляд на панорамные окна, из которых открывается вид на весь город.       Где-то там вдалеке проживает свою жизнь человечек, которым заняты все мысли Антона. Владельцу театра остается сейчас радоваться лишь тому, что он смог построить механизм работы настолько четко, что имеет право отвлекаться на личные дела. Впрочем, случаи, когда он это делает, можно скорее назвать исключительными. Шастун сверяется с графиком в планере и берется за подпись документов, которые секретарь ему оставил.       Сегодня во второй половине дня у него встреча с балетным педагогом-омегой из Австралии, который после долгих уговоров со стороны театра всё-таки решился переехать к ним в город, чтобы работать с местной труппой. Несмотря на молодой возраст омеги, по мнению Антона, это неординарный и выдающийся постановщик, который может дать театру новое дыхание.       Перед его приездом нужно решить немало финансовых и бумажных дел, но как бы Антон ни пытался за них взяться, ничего не выходит. Он хочет позвонить Сереже буквально каждую минуту, и это не считая навязчивых мыслей установить на него лайв камеру, чтобы видеть того, к кому его работник приставлен.       В кабинет заходит Дима, альфа приятной наружности, одетый в темно-коричневый костюм, лаконично сочетающийся с темными короткими волосами и бородой. Единственная неформальная деталь образа – сережка в ухе. Крошечное украшение и слегка хитроватая улыбка всегда добавляют Позову шарма и обаяния.       Своим появлением он буквально спасает Антона из плена его навязчивых мыслей и одним своим присутствием ставит его съезжающую крышу на место. Дима еще со школьной скамьи остается его лучшим другом, родной душой, самым верным советчиком и помощником во всем. Уже несколько лет он совмещает столь важные роли в жизни Шастуна с должностью его партнера по бизнесу.       Без колебания альфа может доверить Диме любые дела, касающиеся театра, и знает, что они будут выполнены четко и в срок. Иногда Антону становится страшно от того, насколько сходятся их с другом мысли, но он любит эту черту их взаимодействия, ведь это уже значительно долгое время упрощает его жизнь.       Дима садится за стол напротив друга, с теплотой смотрит на фотографии в рамках и с интересом вглядывается в замешательство в глазах своего бизнес партнера.       - Антох, я еще не научился читать мысли, чтобы понять, почему ты так смотришь на меня. Ты чего такой потерянный? Что-то случилось? Вроде, с утра твой голос по телефону нормально звучал, - обеспокоенно спрашивает альфа.       - Да всё то же. Чем больше проходит времени, тем крепче становятся мои переживания. Я понимаю, что все идет по плану, но не могу не беспокоиться о нем. Каждый раз, когда я захожу в театр, я вспоминаю его. Каждый раз, когда я слышу игру на рояле, мне хочется надеяться, что это его руки перебирают клавиши. Мне кажется, я сойду с ума, если не заберу его к себе в ближайшее время. Но, в то же время, чем ближе наша встреча, тем страшнее мне становится. А что, если я не справлюсь? Что, если сделаю его жизнь только хуже? - Антон смотрит на Диму с таким отчаянием, что кажется, еще немного, и он заплачет.       - Успокойся, нужно набраться еще немного терпения. Ты же сам мне говоришь: всё идет по плану. Скоро он будет под твоей защитой, и, я уверен, ты прекрасно справишься с этим. Я знаю тебя уже 13 лет и поэтому уверен в том, что мальчишке будет тепло, уютно и безопасно в твоих руках. Я никогда не встречал человека с более добрым сердцем, чем твоё. Кому, как ни тебе, знать, что такое перемены в жизни? Я не думаю, что тебе составит сложность научить другого человека принимать эти перемены, - Дима улыбается и сжимает ладонь друга, передавая ему свою уверенность.       - Но это никуда не девает мой страх неизвестности. Если я привяжусь к нему, то не буду готов его потерять. Я не готов к еще одной потере, понимаешь? Мне хватило ухода отца…       - Еще ничего толком не началось, а ты уже говоришь о потере. Антон, послушай меня. В 28 лет ты владеешь одним из самых успешных театров мира, чуть ли не каждый день подписываешь многомиллионные контракты, общаешься с невероятным количеством серьезных людей, руководишь всем нашим составом. Если бы в свое время ты ни поборолся за это, если бы ни шел на риск, если бы ни продолжал настойчиво заниматься любимым делом, ты бы имел сейчас всё это? - Дима проводит руками вокруг себя, имея в виду их общий бизнес, - Если бы после ухода отца ты ни взялся за его дело, то никогда бы не имел возможности столкнуться с этим мальчишкой и дать ему то, что ты планируешь ему дать. Ты лучше всех нас знаешь, что такое стоять перед лицом неизвестности. Соберись, друг, тебе подвластно всё. Этот малец даже представить себе не может, что он уже выиграл куш.       Дима ухмыляется, встает из-за стола, хлопает друга по плечу и скрывается за дверьми кабинета, ссылаясь на то, что работы вообще-то еще валом. В этом весь альфа: без лишних слов всегда рядом, всегда мудр, навсегда лучший друг.       Антон заметно выдыхает и расслабляется. Он понимает, что Дима прав. Все его страхи - полный бред в сравнении с жизнью мальчишки, который за 18 лет пережил столько ужасных вещей. Альфа обещает себе собраться и больше не поддаваться панике. Он полностью готов к новой главе своей жизни.       А пока что нужно успокоиться и подготовить всё к приезду нового педагога. Диме и так хватает работы, чтобы Антон еще и это взвалил на его плечи. Его работа - его отдушина.