Пакт о паразитизме

      Его будит голод, и раз уж на самолете нет прислуги, до холодильника приходится идти самому. Вот морока. За едой он сверяет время: десять минут до посадки. Тсуна в отрубе, крепко спит хотя так трясся. Ну, поесть теперь можно спокойно – в прошлый раз мелкий на него постоянно осуждающе смотрел. Хотя это было еще до того, как Занзас себя раскрыл, так что, может, сопляк все же проявит немного уважения.         Наконец, самолет садится, и он встает. Так и подмывает выпнуть мелкого из кресла. Но паразит не позволит. Нет, вместо этого Занзас его осторожно трясет. Тсуна просыпается с оглушающим:       — ХИ-И-И-И-И!         — Нет, это был не сон. Вставай.       Тсуна резко вскочил и пошел рядом с ним. На самом деле даже пытался идти быстрее. За это стоило бы подставить ему подножку, но он не стал. Пока они спускались, Тсуна заметил человека. Явно в форме Варии. И понесся к нему. О, вот это будет интересно.         Тсуна подбегает к нему и начинает молить о помощи. Что обычно и бывает, когда кто-то застревает с ним в одном самолете 14 часов. Рядовой, явно приняв Тсуну за своего, сказал кончать ныть, если хочет тут выжить. Занзас даже сам себе улыбнулся. Подойдя ближе, он дергает Тсуну за форму.       — Не обращай внимания на этот мусор. Он со мной.         Рядовой кивает, и становится понятно, что он уже записал Тсуну в трупы. Занзас потащил Тсуну прочь под его скулеж, пока тот наконец не пошел сам. Чем ближе они были к замку, тем больше Тсуна колебался. Казалось, он наконец начал понимать, что это все в самом деле происходит, но Занзас не собирался его ждать и просто толкнул вперед, пока за ними закрывались врата.       Тсуна, стоило его так потаскать, снова стал идти сам. Занзас слышал, как он бормотал себе под нос, какое это место огромное. Когда-то в прошлом, когда он впервые увидел этот штаб, он думал так же. Но это было давным-давно, трепет улетучился, а с ним и удивление.         Он понял, как же удобно то, что офицеры почти все время были не в штабе по его же приказам. Значит, он может представлять их Тсуне потихоньку, одного за другим, когда они вернутся. Ну... Потихоньку с парой-тройкой сердечных приступов вместо двадцати. На самом деле "хорошо" такие встречи в принципе проходить не могут. Он даже представить не может, что не заставит сопляка хотя бы таращиться. Даже Луссурия не избежит такого обращения. Но с этим можно разобраться и попозже.         Вскоре он понял, что Тсуна остановился. Снова. Ну что на этот раз? Он обернулся, и... А. Маммон. Тсуна их заметил. Реакция была вполне объяснима, сам Занзас тоже не мог понять, на что смотрит, когда впервые увидел Аркобалено, хотя и другого, и любые объяснения, наверное, вызовут больше вопросов, чем ответов.       — П-почему у вас тут ходит ребенок?         Но вместо нормального ответа, потому что это тот еще ящик Пандоры, он говорит:       — Это Маммон. Не лезь к ним. Ты либо окажешься в долгу, либо в измерении кошмаров. Одно и то же по сути.       — Д-да вы шутите...         — А что, блять, похоже, что шучу?       Эти слова заставляют Аркобалено оторваться от своих дел. Вероятно, чтобы посмотреть, что из себя этот мелкий вообще представляет, раз уж он приложил столько сил, чтобы его привезти. И он знал, что с той ночи Маммон понимали, кто это на самом деле. Разумеется, они спрашивают его на итальянском:       — Мю... Так это он, Босс?       Он смотрит на них с явным посылом "да, но ничего не говори". Маммон хорошо хранит секреты. По большей части потому что любой, кто захочет их узнать, должен будет заплатить непомерные суммы. И только потом он отвечает Маммон на японском, языке, ответ на котором Тсуна поймет:       — Это Дайсуке Мияшита, я нашел его в Японии. Помимо языка он особо ничего не знает.       Маммон кивнули, они явно были готовы перейти на японский. Вряд ли у них вообще была причина говорить на итальянском, кроме как сказать что-то один на один, когда Тсуна стоял прямо здесь. Ему даже стало интересно, что бы они сделали, если бы Тсуна знал итальянский — в конце-концов его ублюдочный отец вполне мог его научить. Но Маммон не успели ответить.       — Э- Приятно познакомиться, М-Маммон-сан?       Маммон посмотрели на него с осуждением прежде чем заговорить вновь:       — Хм... Если он так и продолжит пялиться, я начну брать деньги за наблюдение.       А, ну конечно. Ради себя же он не может позволить будущему боссу погрязнуть в долгах. Потому что к тому времени, когда он унаследует Вонголу, им не будут платить уже несколько месяцев... или даже лет. Он слегка склоняет голову, чтобы прибавить своим словам веса – теперь его взгляд вонзается прямо в Маммон.         — Даже не думай. Если я узнаю, что ты берешь с него за что-либо деньги, я сделаю так, что никто не найдет даже части пепла, что от тебя останется.       Маммон покрылись потом, но он знает, что они хотя бы послушают. Похоже, Тсуне его слова тоже не понравились – выглядел он не лучше Маммон. Он вновь приподнял голову и продолжил:       — Раз уж ты здесь, мусор, почему бы тебе не рассказать, что я пропустил.       Маммон теперь были наготове и полны внимания. Вся расслабленность была уничтожена Занзасом за секунды.         — Е-есть, Босс! Мю, ничего необычного не произошло... Но капитан говорит, что вернется через несколько дней с отчетом.       Чертова дерьмовая акула, худший из офицеров при первой встрече... О, все пройдет так гладко. Он рад, что спросил сейчас, хотя бы будет время подготовить Тсуну к этому.         Маммон явно хотели убраться куда подальше, и ему самому-то тоже не хотелось держать рядом еще один раздражитель, так что он жестом отпустил их и потащил Тсуну дальше.           — К-куда мы идем, За-         Он прерывает Тсуну, захлопывая ему рот рукой и злобно на него смотря. Он что-то бурчит себе под нос перед тем, как поправить его.       — Пока что ты будешь называть меня Боссом. Я покажу тебе, где ты будешь спать.         — Л-ладно.       Тсуна, само собой, такому повороту был не рад, и недовольно смотрел в пол. Он не может доверить дело рядовым, учитывая, что сейчас никто кроме него самого и Маммон не знают, кто Тсуна на самом деле. Он не может даже верить в то, что сопляк не попробует сбежать. Сейчас он по крайней мере знает, что малой далеко не убежит. Другое дело, когда тренировки начнут давать результат, но до этого еще, наверное, далеко.         — Э-э, Босс, а как давно Маммон здесь работает?       Все еще не отошел от внешности Аркобалено, хах...         — Дольше, чем я.         — Д-дольше, чем вы? Это сколько?       Он врать не будет, ему даже нравилось наблюдать за тем, как Тсуна проходил через все те же стадии осознания, что и он сам года назад, когда впервые их встретил.       — Уже почти десять лет.       — И они все это время были ребенком?!       — Мхм. Не думай об этом. Это не важно.       Он не то чтобы соврал. То, что Аркобалено были детьми – просто факт жизни, который ни коим образом не мешал работе. Так какая разница? Это их дело.       — В мафии полно странной хуйни. К ней не сразу привыкаешь.       — А в-вы привыкали?       Блять, он это случайно ляпнул, а мелкий заметил.         — Когда-то.       Дальше пояснять он не собирается. К счастью, они уже дошли. Он открывает дверь и взмахом головы велит Тсуне заглянуть внутрь.       — Вот твоя новая комната. Привыкай к ней, я буду неподалеку.         Он оставляет Тсуну распаковывать свои вещи. Мелкому, наверное, нужно время, чтобы перевести дух, и он с радостью воспользуется этим, чтобы разобраться со своим дерьмом. Он снова нахуй измотан. Даже хуже, чем обычно, потому что он заставлял себя держаться, чтобы закончить тут.         Черт... Сука, когда он стал таким слабым... Нет, он знает когда. Он знает почему. Пора перестать задавать тупые вопросы. Он знает, кого надо сжечь дотла. Конечно, если бы он мог. Но пока что он найдет ближайший диван, завалится на него и позволит усталости усыпить его.         Хотя бы с этой бесячей частью покончено, да?