A ray of sunlight through a storm

────────────────────

    Безупречный белый цвет, словно одеяло, покрывал землю. Была середина самой суровой в этих краях за последнее время зимы, в которую ни один здравомыслящий человек не осмелится выйти на улицу без крайней на то необходимости. Такая суровая, что даже заклинатели были предельно осторожны на охотах.     В общем, для Вэнь Жоханя, который больше всего на свете в данный момент желал уйти от стресса и разрушить или убить что-нибудь, чтобы успокоиться, без необходимости взаимодействовать с другими людьми, это была прекрасная возможность.     День и так выдался дерьмовым: его невыносимый братец устроил очередную истерику и заявил, что уходит навсегда (он говорил так уже в десятый раз и, скорее всего, вернётся, как только у него закончатся деньги), а сестра всё настаивала и настаивала на серьёзном разговоре (не желая это признавать, он любил её, но не хотел рассказывать ей проблемы, которые очевидно скрывал от неё). Потом его жена, бесполезная женщина, снова заболела и попросила навестить её (он не стал этого делать, потому что одна только мысль о ней приводила его в ярость). И, в довершение всего, двое сыновей без конца требовали его внимания, которое он не хотел им уделять (они всего лишь дети, и он понимает, что дарит им такое же паршивое детство, какое было у него, но он каждый раз видел её в них и не мог почувствовать ни унции любви к мальчикам).     Единственным человеком, который не выводил его из себя, был Вэнь Чжулю, но сейчас он просто хотел побыть в одиночестве и выплеснуть как-то своё разочарование, что и привело его на ночную охоту.     Вэнь Жохань понимал, что катился вниз по тёмной спирали, и знал, что у него были так называемые инструменты, чтобы подняться обратно, но он просто не мог… сделать это. Гнев, обида и… и другие вещи, которые он не хотел больше называть — всё это сдерживалось его гордостью.     И, возможно, он был озлоблен. Его отец хотел сделать из него ещё одного монстра, который взойдёт на трон, вот он и превратился в него, чтобы доказать мертвецу, что он может выжать максимум из этой тюрьмы, в которую превратилась его жизнь.     Как жалко.     Вэнь Жохань — гениальный ребёнок.     Вэнь Жохань — наследник ордена Цишань Вэнь.     Вэнь Жохань — тот, кто был так близок к бессмертью в столь юные годы.     Вэнь Жохань, который потерял… неважно. Уже не имеет значения, что он потерял. С самого начала это было не для него.     Буря начала усиливаться. Он мог бы остаться, назло, но снег не помог бы на охоте, так что он решил вернуться в трактир. Может быть ему удастся напиться до беспамятства.     Посреди самой страшной зимы, какую только видел мир, судьба решила, что именно Вэнь Жохань будет тем, кто увидит свежие брызги крови на деревьях.     Посреди воющего ветра и бушующего снега судьба решила, что именно он услышит плач ребёнка.     Посреди глухой ночи, когда тела женщины и мужчины остались гнить, Вэнь Жохань раздвинул одеяла и обнаружил ещё дышащего ребёнка.     Возможно, судьба и свела их пути, но именно он решил, что поднимет свёрток и вернётся с ним в тепло города.

────────────────────

    Он не был уверен, какого чёрта он творит. Малыш оказался мальчиком, которому примерно было около четырёх месяцев, и целитель сказал, что это чудо, что он не замёрз насмерть (его мать отдала всё своё тепло, чтобы он выжил, но это не имело значения).     Вэнь Жохань вообще не любил детей, а собственных сыновей — особенно, поэтому сейчас он точно сходил с ума: спасти ребёнка от смерти — это одно, но оставить его — другое. Он не собирался лгать самому себе: если бы единственным его намерением было не дать ему умереть, он бы давно отдал его местным. Вместо этого он почему-то держал его в своей комнате, словно это могло что-то изменить в и без того трагичной жизни ребёнка.     Единственным ключом к разгадке было его имя, аккуратно вышитое на одеяле, но это было всего лишь молочное имя. А-Ин.     Пара точно была заклинателями, но поскольку те не были одеты в какие-либо клановые одежды, он решил, что они бродячие заклинатели. Это означало, что у них не было родственников, которых можно было бы легко найти.     — Ты должен остаться здесь, — сказал он спящему младенцу, как будто тот мог понять и дать ему ответ. Или сказать, что он должен делать.     Он сел на пол возле занятой кровати и вздохнул. О чём он только думал? Он едва о себе мог позаботиться.     Вэнь Жохань не хотел задавать никаких вопросов, не хотел ни с кем разговаривать о своих проблемах, не хотел, чтобы его утешали и говорили, что его чувства обоснованы. (Он хотел этого и даже больше, но никогда бы не признался вслух). Он не хотел свою жену, не хотел своих сыновей, не хотел возглавлять орден, который презирал большую часть своей жизни. (Он узнал самым наихудшим образом, что от этого никуда не деться).     Ему не нужны были новые аргументы в быстро растущей куче «аргументов-в-пользу-самоубийства».     Обессиленный, он позволил себе опуститься на пол и закрыть глаза, чтобы уснуть. С таким же успехом кризис можно пережить позже.

────────────────────

    Когда он проснулся после целой ночи спокойного сна, то сразу подумал, что ребёнок умер. Он мало что знал об уходе за детьми с тех пор… нет, не думай об этом. Главное — он знал достаточно, чтобы понять, что младенцы не должны давать вам жить нормально.     Это было почти жутко увидеть, как сидящий ребёнок смотрел на него в абсолютной тишине, когда он приподнялся, чтобы проверить его. Большие серые глаза уставились прямо на него.     Он вздохнул, не желая разрушить покой, и остался стоять не произнося ни слова и ничего не делая. Их пристальный взгляд в самом деле нервировал. Ни у одного ребёнка не должно быть такого глубокого взгляда… или, может быть, он просто бредил и всё выдумывал.     А затем тот просто… улыбнулся. Искренняя, милая улыбка, которая превратила его лицо в нечто очаровательное. Он издал счастливый звук, потянувшись к нему ладошкой в попытке схватить волосы.     Вэнь Сюй всегда был спокойным ребёнком, Вэнь Чао — требовательным. Никто из них не мог сдвинуть его с места, но почему этот незнакомец, которого он просто нашёл посреди улицы, заставлял его страдать одновременно и меньше, и больше?     Он был слишком маленьким, чтобы помнить своих родителей. Если бы он остался в городе, не было бы никакой гарантии, что кто-то приютил бы его. Если он выжил бы, то стал бы уличной крысой. Даже при самом благоприятном исходе, он стал бы простым фермером, торговцем или кем-нибудь ещё.     Он был сыном заклинателей, у него определённо был потенциал во взращивании золотого ядра… ему было бы лучше в ордене заклинателей.     Вэнь Жохань решил, что делает это не для себя, когда взял его на руки и решил забрать в Цишань.

────────────────────

    Как и ожидалось, едва он ступил на порог Безночного города, как к нему подбежала заплаканная девица, настаивая на том, что его жена хочет, чтобы он увиделся с ней. Голова начала болеть, так что он грубо отпихнул её, проходя внутрь.     Он не позволил слуге взять ребёнка (он собирался сначала показать его сестре, а после отдать в их ветвь — врал он себе) и проигнорировал нянечек, которые поспешили сообщить ему, что Вэнь Чао снова закатил истерику.     —… Глава Ордена, ваши сыновья…     — Мне плевать. Заткните их немедленно.     Он обошёл нянечку и закрыл дверь, дойдя до места, о котором думал. Его сестра была занята приготовлением какого-то лекарства, но была одна.     Вэнь Жун всегда была красивой женщиной. Она и Вэнь Жохань унаследовали внешность матери, в то время как их брат был похож на отца. Она была старше и должна была стать наследницей, но сексист, воспитавший их, решил, что она недостаточно хороша. Сам Вэнь Жохань не был против того, чтобы женщина стала главой Ордена, он просто желал уйти и жить так, как хотел, но это… всё как-то не сложилось.     Она обернулась, когда он шагнул в комнату, и подняла бровь на ребёнка, которого он нёс.     — Что это? Не слышала, чтобы твоя жена была беременна, не говоря уже о том, что у неё был пятимесячный ребёнок.     — Я нашёл его во время бури, — хмыкнул он, укладывая мальчика на кровать. — Его родители мертвы, бродячие заклинатели. У него есть потенциал, так что будет расти здесь.     Она опустилась на колени и стала осматривать беспокойного ребёнка. С тех пор как он проснулся, он не переставал двигаться. Он не плакал вовсе, но, вероятно, станет тем ещё бедствием, когда вырастет.     — Кажется, с ним всё в порядке, — подтвердила она, поднимаясь. — Думаю, одна из наших кузин на Дафань сможет принять его, я позабочусь об этом.     Вэнь Жохань кивнул. К сожалению, у него были ещё обязанности, как Главы ордена и Верховного заклинателя, поэтому он развернулся, чтобы уйти. Он был уже возле двери, когда малыш начал плакать.     Он снова повернулся, чтобы посмотреть на него, и с удивлением обнаружил, что тот протягивает к нему свои маленькие ручонки. Сестра была в таком же удивлённом состоянии.     Чтобы убедиться, она подняла ребёнка и поднесла ближе к нему, после чего малыш начал успокаиваться. Когда она шагнула назад, он снова захныкал.     Ох.

────────────────────

    У Вэнь Жоханя были горы работы, которую он ненавидел, и он постоянно пребывал в скверном настроении. Дворец, в котором мужчина жил, и всё окружение были для него тюрьмой. Он не мог заботиться о ребёнке, который приклеился к нему. Во-первых, он сам себе не нравился, с чего бы кому-то ещё считать его приятным человеком?     К тому же ребёнок во всём был просто слишком. Громкий и энергичный, с живым и неусидчивым характером. За таким непоседой было сложнее ухаживать, чем за Вэнь Сюем и Вэнь Чао вместе взятыми (он и не пытался). И всё же…     Может быть, это было потому, что именно он выбрал взять его и спасти. Этот малыш был единственным, кого он хотел видеть в своей жизни. Единственная вещь, к которой его не принуждали.     — Ты заслуживаешь лучшей жизни, — пробормотал он в тишине своего кабинета, пока мальчик смотрел на него с любопытством, пожёвывая рукав. — Это место — всего лишь красивая клетка. Всё, чего я когда-либо желал — это сбежать, я не должен был тащить тебя внутрь.     Ребёнок протянул руку и положил её на его щёку, что-то пролепетав.     — Ты очень глуп, раз хочешь остаться. Хммм… думаю, ты можешь просто уйти, когда станешь достаточно умным.

────────────────────

    Вэнь Жун была обеспокоена. Она… у неё была трудная жизнь, но её брат…     Как первенец, она должна была стать главой Ордена, но даже при том, что Цишань считал женщин равными мужчине, девушке не позволили править. На самом деле, её это и не интересовало, потому что она больше предпочитала медицину и потому никогда не стремилась к власти. Когда родился её брат, в ордене устроили празднества на целый месяц, и их отец сразу же начал вылепливать из Жоханя идеального наследника. Позже на свет появился её второй брат, но ему всегда было суждено находиться в их тени.     Вэнь Жун любила своего брата. И любила она его потому, что он стал не таким, как ожидал отец. Да, он был отстранённым и холодным, раздражительным и непредсказуемым, но в детстве он интересовался вещами, которые считались недостойными для наследника. Он был одинок. Рос без друзей, ему не разрешали никаких других занятий, кроме жёстких тренировок, и заставляли его быть под бдительным присмотром двадцать четыре часа в сутки.     Её дорогой брат мог бы иметь больше замечательных вещей, если бы только ему позволяли это. Теперь же он был всего лишь пустым сосудом… и она не знала, как помочь ему, потому что он не позволял ей этого делать. Она действительно беспокоилась о его безопасности, боялась, что он не захочет больше жить, когда внезапно появился ребёнок.     Вэнь Ин был усыновлен через несколько недель после прибытия в Безночный город, и Жохань сразу заявил, чтобы к нему относились как к его родной плоти и крови.     Насколько она могла судить, он ничем не отличался от его других детей, но в то же время у него было то, чего не было у них: любовь отца.     Возможно, это был первый раз, когда она увидела, как её брат любит кого-то.     Он не позволял даже слугам заботиться о малыше — он делал это сам.     Всё это было так странно и вызывало столько сомнений, но в то же время он казался спокойнее и всё реже впадал в ярость…     Это было нездорово, тем более что Вэнь Сюй и Вэнь Чао скоро поймут, насколько велика разница между ними и их приёмным братом.     Однако она не могла ничего сказать. Она не хотела рисковать и без того натянутыми отношениями с ним.     Она могла лишь пожелать, чтобы он знал, что делает.

────────────────────

    В день, когда Вэнь Ин сделал первые шаги, Вэнь Жохань действительно улыбнулся. Качая сына на руках под мягким утренним солнцем в саду, он позволил себя улыбнуться впервые за… всю жизнь, возможно.     День, когда он сказал первое слово, был ещё эмоциональнее.     Ну, это была, по сути, ночь. Пока он укладывал беспокойное дитё спать, Вэнь Ин схватил его за волосы и счастливо прокричал:     — Папа!     Вэнь Жохань застыл каменным изваянием.     Ему никогда не позволялось называть своего отца как-то иначе, чем «Глава Ордена». Другие наследники обращались к нему формально. Вэнь Сюю и Вэнь Чао разрешалось называть его «фуцинь» лишь в те редкие разы, когда он навещал их (по долгу службы, не иначе).     Вэнь Жохань никогда не думал, что его когда-нибудь назовут по-другому.     Он тихо прижал сына к своей груди, и слеза беззвучно скатилась по его щеке и упала на непокорные волосы Вэнь Ина.

────────────────────

    Вэнь Ин теперь был угрозой, когда научился ходить. Он каким-то образом умудрялся регулярно влипать в неприятности, но в основном, к его удивлению, старался помогать. Он настаивал на том, чтобы помочь тёте с ранеными, ходил за Вэнь Сюем, как маленький утенок, ухватившийся за одежду брата, прыгал вокруг Вэнь Чжулю, пока тот не уступал ему и не подбрасывал в воздух.     После прогулок наступало время разговоров. И он действительно много говорил. Большую часть времени его бормотание не имело смысла, но как только его научили некоторым словам (виновата, конечно, Вэнь Лин), он стал постоянно повторять, как сильно любит своего папу. Каждое утро, когда просыпался, после завтрака, каждый раз, когда они сталкивались друг с другом в течение дня, каждый раз, когда они расставались, после ужина, после купания, после расчёсывания волос, после сказки на ночь, невнятно перед тем, как заснуть. Такое крошечное тело не должно вмещать столько любви.     Ему потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к тому, что кто-то любит его настолько, что он является центром его мира, но как только он это сделал, это было… приятно.     — Я тоже люблю тебя, солнышко, — прошептал он, чтобы никто не услышал, и Вэнь Ин восторженно хихикал.     Вэнь Жохань по-прежнему ненавидел свою жизнь, но теперь у него была причина в ней оставаться. Он должен был позаботиться о том, чтобы у его сына было всё самое лучшее, а для этого нужно было многое предпринять и многое изменить.

────────────────────

    Поскольку Совет Кланов был уже не за горами, ему пришлось оставить сына в Безночном городе на время его поездки в Ланьлин. Он был ещё слишком маленьким, чтобы брать его с собой, к тому же Вэнь Жохань не доверял Цзиням. Он почти решил остаться, когда малыш начал плакать, пока он прощался с ним, но рано или поздно им всё равно пришлось бы научиться быть порознь — не то чтобы ему было от этого безболезненнее прощаться. В любом случае, дома он в безопасности.     Если быть до конца честным, Безночный город был роскошным и экстравагантным, но всё же не дотягивал до уровня Башни Кои. Как у них глаза не болели смотреть на это огромное количество золота двадцать четыре часа в сутки? Он так сильно ненавидел это место.     К сожалению, Ланьлин Цзинь был почти так же силён, как Цишань Вэнь, и он не мог позволить себе враждовать с ним. Ему было удобнее держать их под своим контролем, чтобы присматривать за другими Великими Орденами.     Он прибыл рано, когда присутствовали только глава Ордена Не и глава Ордена Цзян. Можно сказать, что он уважал Не Лонгвэя. Цинхэ не был также силён, как Цишань, но во многом они были схожи, и с мужчиной можно было нормально поговорить. Цзян Фэнмянь же, напротив, был покладистой бесхребетной тряпкой, невыносимо скучно.     — Владыка Бессмертный.     — Глава Ордена Не. Глава Ордена Цзян. — Он поднял бровь на траурные одеяния последнего. — Мои соболезнования, глава Ордена Цзян. Надеюсь, ваши жена и дети в порядке.     Мужчина покачал головой.     — Благодарю, Владыка Бессмертный. Не думаю, что вы помните моего хорошего друга, Вэй Чанцзэ... Он и его жена были найдены мёртвыми в начале прошлого года.     Вэнь Жохань не интересовался ничьими делами и поэтому почти не вспоминал о них — единственная причина, по которой он вспомнил, заключалась в том, что этот человек был привязан к Цзян Фэнмяню, пока не поженился.     — Понятно. Инцидент урегулирован? — О чём только ему не приходилось заботиться, как Верховному Заклинателю...     — Он и Цансэ Саньжэнь стали бродячими заклинателями после рождения их сына — мальчик пропал, я опасаюсь худшего.     Ха. Звучит подозрительно знакомо.     — Как жалко... — Не Лонгвэй покачал головой. — Даже если мальчика найдут живым, у него, насколько я помню, больше нет семьи.     — Больше нет, — подтвердил Цзян Фэнмянь.     Ни для кого не было секретом, что Цзян Фэнмянь был влюблён в Вэй Чанцзэ в молодости, так что не было ничего удивительного в том, что он привёз бы его ребёнка к себе домой и воспитывал бы его в Юньмэне.     — Как звали мальчика?     — Вэй Ин.     Вэнь Жохань сдержал свой шок, отхлебнув вина из чашки.     Вэй Ин. А-Ин. Ребёнок, которого он нашёл рядом с телами двух бродячих заклинателей, которых даже не пытался опознать.     А-Ин, пробивший себе дорогу в сердца всех в Цишане, называвший Вэнь Жоханя папой и наполнявший его мир светом с момента своего появления.     Цзян Фэнмянь и Не Лонгвэй продолжили разговор, а Вэнь Жохань принял для себя это открытие и поклялся не произносить ни слова без крайней необходимости.

────────────────────

    — Папаааааааа.     Вэнь Жохань ничего не мог с собой поделать. Он просто не мог вынести плача сына уже после первой минуты или около того. Он быстро взял его на руки, а Вэнь Ин, всхлипывая, тёр глаза своими маленькими кулачками.     — Шшш. Не плачь, маленькое солнышко.     — Я... Я хочу с папой.     — Это всего на несколько дней, А-Ин.     Вэнь Ин завопил громче, а Вэнь Жун с другого конца комнаты бросила на брата я-же-говорила взгляд. Он так избаловал мальчика, что теперь малыш не хотел отпускать его на важную встречу в Гусу. После его возвращения с прошлого Совет кланов, спустя три дня, они не отлипали друг от друга целую неделю, но сейчас всё было немного по-другому, ведь дело должно было занять около недели.     — А-Ин, ты можешь остаться и поиграть с А-Нин, — предложила Вэнь Жун, показывая свою полуторагодовалую дочь, которая смотрела на всех широко раскрытыми глазами.     — Я хочу пойти с папой! — Он всхлипывал, цепляясь за одежду Вэнь Жоханя.     Вэнь Жохань вздохнул и погладил мальчика по спине, после чего обратился к сестре.     — У Цижэня есть племянник примерно его возраста, так что он наверняка будет отвлечён.     — Хорошо, — она подняла руку и обвиняюще указала на него пальцем, — но я не хочу ничего слышать через несколько лет, когда он станет избалованным маленьким молодым господином.     Вэнь Жохань не удержался и провёл рукой перед лицом успокоившегося Вэнь Ина.     — А-Ин и так уже избалованный маленький молодой господин, — бесстыдно заявил он.     Вэнь Жун хмыкнула и попросила дочь следовать за ней, выходя из комнаты.

────────────────────

    Маленький дьяволёнок успокоился только через пять минут и начал требовательно говорить, что хочет взять с собой. Если бы Вэнь Жохань любил его меньше, он бы оскорбился, что им помыкал двухлетка, но Вэнь Ин ловко обвёл его вокруг своего маленького пальчика.     На следующее утро они отправились в Гусу, хотя Вэнь Жохань решил по пути заехать в городок Цайи, чтобы показать Вэнь Ину это яркое и красочное место. Малышу, кажется, понравились шумный рынок и огромная толпа вокруг, особенно его заинтересовало огромное количество шелков, выставленных в одной из лавок.     — Папа, одежда! — позвал он.     Вэнь Жохань вздрогнул, когда его волосы сильно дёрнули, и повернулся посмотреть. Одежда была действительно неплохого качества.     — А-Ин хочет себе новый наряд? — спросил он.     — Мг!     Лань Цижэнь мог подождать, решил он и подошёл к лавке. Швея сняла размеры с мальчика, а после, договорившись о доставке в Облачные Глубины, они продолжили свой путь.     Шум города постепенно стихал по мере того, как они поднимались по тропинке (вернее, он шёл и нёс ребёнка), а Вэнь Ин всё ещё радостно рассказывал о новой одежде, которую они только что купили.     Вэнь Жохань мысленно напомнил себе, что нужно серьёзно поговорить с мальчиком, когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять некоторые вещи. Может, у Цишань Вэнь и не было строгих правил в отношении гендерных ролей, но он не хотел, чтобы его сын пострадал от кого-то, у кого они были. Тем более что за закрытыми дверями не разглашалось, что их орден был очень нетрадиционным (единственная хорошая черта, которую он мог им приписать). Начиная с несуществующих различий между работой мужчины и женщины и заканчивая тем, что им было наплевать на пол. Вэнь Жолань, их брат, был рождён женщиной и просто решил, что это слишком хлопотно из-за его статуса молодого господина.     Единственный орден, который, как он знал, был толерантнее остальных — это Цинхэ Не. Вэнь Жохань был уверен, что большинство их учеников даже не знают, что такое гендер.     Вэнь Ин начал считать ступени по мере подъёма, но устал и продремал весь путь, пока они не добрались до ворот. К тому времени он уже окончательно проснулся и был активным. Была середина дня, и это неудивительно — они путешествовали почти всю ночь, так что он много спал. Встретившие их ученики отвели его к Лань Цижэню.     Почему у него до сих пор козлиная бородка.....? Он был младше Вэнь Жоханя, но всё равно выглядел старше, причём не совсем в лучшую сторону. Хотя это весьма помогало, когда главы других Орденов не воспринимали его всерьёз. Например, та жёлтая сука.     — Владыка Бессмертный, добро пожаловать. — Он выглядел немного смущённым из-за ребёнка, которого Вэнь Жохань нёс, но ничего такого не могло запятнать его образ идеального заклинателя Гусу Лань.     — Господин Лань, — ответил он настолько вежливо, насколько позволяла его мелочная и скупая натура. — Надеюсь, это не проблема, что я с сыном.     — Вовсе нет. Оба молодых господина Не сейчас навещают моих племянников, возможно, он хотел бы поиграть с ними.     Маленькие глазки Вэнь Ина расширились при упоминании других детей. По тому, как сильно он был одержим Вэнь Нин, было понятно, что он любит заводить друзей.     — Папа, можно? — спросил он, состроив умоляющие глазки.     Вэнь Жохань хотел было отказать, потому что это был первый раз, когда он позволил бы ему остаться без присмотра в чужом месте, но в Облачных Глубинах было достаточно безопасно, и он видел наследников Лань и Не пару раз, и пока что они выглядели ответственными детьми.     — Ладно. Веди себя хорошо и не создавай проблем.     Он точно устроит хаос, но пусть будет известно, что Вэнь Жохань пытался.     — Хорошо, папа!     Ученики Лань поклонились им, а после увели маленького мальчика.     Фу. Дела Орденов...

────────────────────

    Солнце уже зашло, когда он наконец освободился и мог пойти забрать сына перед сном. Они с Лань Цижэнем нашли детей в Ханьши, к удивлению, целых. У Лань Хуаня и Не Минцзюэ, видимо, было терпение святых, так как Лань Чжань, по всей видимости, был нормальным ребёнком, а вот Не Хуайсан и Вэнь Ин — нет.     Оба мальчика сидели за столом и были испачканы красками, но зато счастливыми. Лань Чжань, сидевший рядом с Вэнь Ином, молчаливо прислушивался к их бессвязной болтовне, они перекусывали печеньем в форме кролика. Вокруг была разбросана бумага, как чистая, так и использованная, но в остальном ущерб был невелик.     Вэнь Ин засветился, когда они вошли в комнату, и подпрыгнул на своём стульчике.     — Папа! — Мальчик энергично помахал рукой, едва не ударив Лань Чжаня по лицу.     Второй молодой господин Лань на удивление хорошо увернулся от удара и потянулся за другим печеньем.     Лань Хуань нервно улыбнулся им с извиняющимся видом.     — Мы пытались утихомирить их... Прошу прощения за доставленные неудобства.     — Это поправимо, — вздохнул Лань Цижэнь.     Вэнь Жохань пожал плечами.     — Это всего лишь одежда, Вэнь Ин постоянно портит её. Я буквально сегодня купил новую в Цайи.     Мальчик выглядел немного менее испуганным, так что всё в порядке. Вэнь Ин закончил есть печенье и принялся обнимать своими крошечными ручками такую же крошечную фигурку Лань Чжаня.     — Папа, я хочу забрать Чжань-Чжаня навсегда! — заявил он.     Не Хуайсан начал хихикать, а Лань Цижэнь покраснел от смущения и удивления.     — Ты не можешь забирать людей словно вещи, — наставил его Вэнь Жохань.     — Конечно я могу. Чжань-Чжань – мой.     Этот ребёнок... Вэнь Жохань с сожалением подумал, что, возможно, он будет таким же бесстыжим, когда вырастет, и от одной мысли об этом у него разболелась голова. Его сыну не исполнилось и десяти лет, а он уже опасался, как бы кто не увёл его.     — Прямо как его отец, — пробормотал Лань Цижэнь.     Вэнь Жохань сдержал желание рассмеяться. Он уже давно не вёл себя так, как ему вздумается, но в былые времена часто флиртовал. Возможно, даже слишком.     — Попроси меня снова, когда тебе исполнится пятнадцать, посмотрим. Время спать.     — Как это долго?     Ах. Он забыл, что малыши не могут считать больше, чем пальцы одной руки (и это если повезёт).     — Достаточно, чтобы переосмыслить это решение. — Он поднял его, как только Вэнь Ин неохотно потянулся к нему навстречу. — Спасибо, что присмотрели за ним сегодня, молодой господин Лань. Молодой господин Не.     — Рады помочь, Владыка Бессмертный.     Вэнь Ин с энтузиазмом помахал «пока-пока», когда они направились в выделенную им гостевую комнату.

────────────────────

    На следующий день он закончил дела рано, но детей нигде не было видно. Один из учеников сообщил им, что братья Лань взяли их с собой в дом матери, так как именно в этот день они навещали её каждый месяц. Вэнь Жохань и Лань Цижэнь напряглись.     — Как поживает твоя невестка? — спросил Вэнь Жохань, пока они шли.     — Она... в порядке.     Было ли это так? Женщина заперта на долгие годы без возможности видеть то, что находится за четырьмя стенами, и едва ли могла видеться со своими детьми. Её муж слишком труслив для того, чтобы вырастить детей, он способен лишь подкинуть эту задачку своему брату.     — Владыка Бессмертный... — Лань Цижэнь остановился на мгновение. — Могу ли я попросить вашего совета в этом вопросе?     Как иронично, просить у него совета из всех людей.     — Зависит от того, какой вопрос.     — Мой брат был прав или нет в своём решении?     Перед ними показался маленький домик, Вэнь Жохань остановился. Уютное чистое небо и весенний ветерок создавали умиротворяющую атмосферу.     — Не могу сказать. Твоих племянников не существовало бы, если бы он выбрал правильный путь, да и сам мир был бы другим. — Их разговор никто не мог подслушать, да даже если бы и мог, он всегда чувствовал себя спокойно в Облачных Глубинах. Это было единственное место, где он осмеливался говорить честно: — Я бы тоже стоял рядом с тобой, но тогда я бы больше не был Вэнем. Госпожа Лань не страдала бы в своём доме, а я не был бы так унижен.     — Мне жаль.     Лань Цижэнь всегда был честным. Там, где его брат был легкомысленным и легкодоступным, он был серьёзным и упрямым до мозга костей. Для Вэнь Жоханя это было главной причиной, почему он подружился с ним много лет назад, когда они встретились в Ланьлине, тогда им было всего тринадцать лет. Их дружба не пережила последних лет, но, как казалось, они всё ещё понимали друг друга.     — Не извиняйся за чужие поступки. — Сцепив руки за спиной, он шагнул вперёд. — Не ты бросил своего жениха ради другой за месяц до свадьбы.     Лань Цижэнь остался стоять на месте, но Вэнь Жохань не оглядывался. Он всё ещё не был готов к этому разговору.

────────────────────

    Лань Пэйчжи улыбнулась своему сыну и погладила его по волосам. Лань Чжань и Лань Хуань всегда освещали её дни своим присутствием, даже если на это было ограниченное время каждый месяц, и она была рада, что у них появились друзья. Мальчишки Не были милыми, а малыш Вэнь — самым очаровательным. Их улыбки и смех делали её жизнь приятнее.     Она устроила Лань Чжаня на коленях, игнорируя все правила поведения в доме, и оглядела остальных детей. Не Хуайсан задремал, а Лань Хуань тихонько играл с Не Минцзюэ в другом конце комнаты. Единственным, кто ещё бодрствовал из малышей, был Вэнь Ин.     Она погладила малыша по мягким волосам и позволила ему сесть рядом.     — Рада видеть, что у А-Чжаня есть такие замечательные друзья, — мягко сказала ему она.     Мальчик улыбнулся ей, и это улыбка была ярче солнца.     — Чжань-Чжань мой самый лучший друг в мире! — гордо объявил он.     Судя по тому, что они рассказали ей ранее, они были знакомы всего один день, но это было поистине восхитительно.     — Уверена, это так, — согласилась она, ткнув его в носик.     Вэнь Ин засмеялся и схватил её руку.     — Вы очень красивая, — сообщил мальчик.     — О? Спасибо большое, А-Ин. А-Ин тоже очень прелестный.     — Папа тоже так говорит!     Кто его отец? Ранее она услышала от слуг, что в Гусу прибыли несколько людей из Цишаня, так что, может быть, он был сыном одного из их учеников...     Она пересадила Лань Чжаня на подушку, когда послышался стук в дверь. Похоже, Лань Цижэнь пришёл за детьми. Вздохнув, Лань Пэйчжи открыла дверь, чтобы впустить его.     Он был не один.     Возле него... Она немедленно опустила взгляд в пол, и всё хорошее, что было в её жизни, поблекло, когда она увидела, кто это. Она не смела смотреть этому человеку в глаза после того, что сделал её муж.     — Папа!     Вэнь Ин приклеился к ноге главы Ордена, словно осьминог, и мужчина наклонился, чтобы его поднять.     — Уже поздно, маленькое солнышко. Тебе пора спать.     — Но мне было весело! Госпожа Лань читала сказки и играла с нами. Она очень-очень хорошая, — заявил он как о чём-то само собой разумеющемся.     Она осталась на своём месте, не зная, что делать, но осмелилась поднять глаза, чтобы не выказать неуважение к самому Верховному Заклинателю.     — Благодарю за вашу доброту, — его голос был лишён благодарности, но он хотя бы не звучал так, словно ненавидел её. — А-Ин бывает маленьким бедствием, и я понимаю, что этот день вы должны были разделить со своими детьми.     Она покачала головой, чувствуя себя измученной.     — Ничего страшного. Он очень милый ребёнок, их компания развеселила меня.     Если бы его не было рядом, Лань Пэйчжи, наверное, сломалась бы перед деверем и умоляла бы его позволить ей взять мальчиков ещё на один день. На этот раз она не смогла. Как и в прошлом месяце, он смотрел на неё с жалостью и той же покорностью, что и она.     — Я приведу их в следующем месяце.     Она видела, как он забирает Лань Чжаня, а Не Минцзюэ — своего брата, и, поцеловав Лань Хуаня в лоб, смотрела, как все они покидают её дом.     Как долго она продержится, прежде чем сломается?

────────────────────

    Если судьбе было угодно, чтобы его сын так близко сошелся с Ланями, Вэнь Жохань мог только наблюдать за этим. Когда-то он считал их семьей. Да и сейчас в глубине души считал. Но он знал, что не все такие, как Лань Широн. Лань Цижэнь более чем хорошо справлялся с воспитанием наследников, поэтому он не боялся за своего Вэнь Ина, но место, которое ему когда-то нравилось, теперь было связано с его худшими воспоминаниями.     — Папа, сказка!     Вэнь Жохань подоткнул ему одеяла, чтобы мальчик не замёрз.     — Много лет назад в Нефритовом дворце, окружённом кроликами, жил был принц, — Вэнь Ин захлопал, когда он начал рассказывать, ему совсем не хотелось спать, и Вэнь Жохань не мог не улыбнуться уголками губ. — Он был окутан белыми шелками, и все люди восхищались его неописуемым талантом. Его дом был местом знаний, куда постоянно приезжали люди издалека, поэтому чаще всего ученики были знакомы из разных мест.     — Однажды его младший брат пришёл со своим другом — молодым красным драконом. Принц и дракон очень понравились друг другу, и в конце концов они влюбились. — Дни, проведённые у реки со звучанием струн гуциня, теперь казались такими далёкими... — Отец дракона никогда бы не принял их любовь, поэтому принц не мог просить его об ухаживаниях. Вместо этого семья принца устроила им тайную свадьбу, чтобы красный дракон смог наконец сбежать из дома и стать счастливым.     — Никому об этом не было известно. Красному дракону пришлось вернуться в своё логово пламени и золота, но каждый месяц он непременно получал письма и подарки, а его принц не переставал напоминать ему о том, как сильно он его любит. До свадьбы оставался всего один месяц, когда не пришло ни одного письма или подарка.     — Что случилось?? — спросил нахмурившийся Вэнь Ин.     — Его друг стал тем, кто попросил его немедленно вернуться в Нефритовый дворец, и дракон полетел туда так быстро, как только мог – но было уже слишком поздно. Принц, который говорил, что любит его больше всего на свете, нашёл прекрасную принцессу и поженился с ней, совсем позабыв о нём.     Вэнь Ин стиснул руками одеяло.     — Нет!     — Да. Ему тоже было грустно. Так грустно, что слёзы не останавливались, и он был так зол, что хотел сжечь Нефритовый дворец. Но всё было кончено. Он остался один, и ему пришлось вернуться к той жизни, которую он ненавидел.     — Чем всё закончилось?     — Дракон улетел обратно домой, где отец запер его до конца жизни. Принцесса страдала, потому что не любила принца, и тоже жила взаперти в маленьком домике, лишь изредка видя своих детей. Принц больше никогда не покидал башню своего дворца.     — А-Ину не нравится эта сказка, — шмыгнул мальчик, вытирая слезящийся глаз.     Вэнь Жохань потянулся, чтобы вытереть его щеки.     — Почему нет? Я никогда не говорил, что это конец. Красный дракон был несчастен, не в силах забыть боль и печаль, пока однажды не случилось нечто особенное. Сверху, прямо в его логово, упала капелька солнечного света. Свет был таким ярким и тёплым, что он сразу почувствовал себя в безопасности и любимым. Из капли света родился дракончик, и с тех пор он больше не был одинок. Он по-прежнему был в плену, но у него теперь было своё маленькое солнышко, которое освещало всё вокруг, и он жил счастливо.     Вэнь Ин зевнул и сжал его руку крепче.     — Хорошо.     Вэнь Жохань знал, что, вероятно, он мало что понял из этой истории, но когда-нибудь он расскажет её снова. Он наклонился, чтобы поцеловать его в лоб, и выключил свет.     — Спокойной ночи, маленькое солнышко.