My dear neighbour

Сидя на полу, юноша разглядывал коллекцию старых пластинок своего соседа, которые он хранил в большой коробке возле проигрывателя. К сожалению, большая часть была ему незнакомка, так как вышла задолго до его рождения, когда Воксу едва исполнилось двадцать. Порой Вал забывает о их огромной разнице в возрасте, особенно в такие спокойные вечера как этот, когда они просто общаются и пьют вино. — У тебя много старого джаза. Это твой любимый жанр музыки? — поинтересовался темноволосый, всё ещё копаясь в коробке с виниловыми пластинками, порой сдувая столетнюю пыль с некоторых из них. — Нет, просто в тридцатые года он был очень популярен, — равнодушно ответил он, качая ногой и медленно попивая красное вино, которое ему подарил коллега после очередной командировки в другую страну. — У меня нет любимого жанра, но нынешние исполнители очень неплохи. — Ты имеешь виду «The Ink Spots»? — он достал большой голубой конверт с изображением влюбленной пары и названием группы. — Я слышал про них, но никогда не слушал их песни. Из всей коллекции Джонсона на вид эта пластинка была самой новой, по сравнению с новоорлеанским джазом тридцатых годов, который занимал большую часть коробки. Только, если не всю. По всей видимости, когда ему было двадцать он очень сильно увлекся популярным на то время джазом, но потом забросил. Вот только, почему именно новоорлеанский? В коллекции не было ни единого американского исполнителя с этим жанром. — А я и забыл, что она у меня была, — хмыкнул брюнет, налив бокал ещё сухого вина. — Можешь забрать себе, если понравится. Всё равно я сейчас ничего не слушаю. — Я бы с радостью, но у меня нет проигрывателя. Только старое радио, — поднявшись на ноги, парень достал пластинку и положил её на платтер, а после подвинул картридж с игрой ближе к середине. — Но я бы хотел чаще слушать музыку, вот так. — Так просто одолжи проигрыватель. Я ведь сказал, что не пользуюсь им, — пожал плечами Вокс, перед тем как сделать глоток. — Нет, Вокси, ты меня не понял, — усмехнулся Валентино, сев на диван и положив руку поверх его, а когда их глаза встретились, юноша поддался вперёд и их губы теперь были в миллиметрах от друг друга. — Я имею виду вместе с тобой. Разве так не лучше? Ничего не сказав в ответ, мужчина отвернул голову и продолжил молча пить свое вино, стараясь не обращать внимание на внезапно прилившую к щекам кровь, обманывая себя, что это всё из-за алкоголя. — Ну, с этим не поспоришь. Одному скучно, — тихо проговорил он, смотря куда-то в сторону, но точно не на своего соседа, который довольно улыбнулся и положил голову ему на плечо, переплетая их пальцы. В этот раз Джонсон не пытался отстраниться или вырвать руку, он спокойно сидел на месте, позволяя ему делать всё, что он хочет. I just want to be the one you love And with your admission, that you'd feel the same I'll have reached the goal, I'm dreaming of, believe me Но этого было мало. Поэтому Вал положил руку ему на лицо и повернул к себе, чтобы поцеловать тонкие и слегка покрасневшие от вина губы, с терпким привкусом на языке. Когда он повалил брюнета на спину, они оба услышали как хрустальный бокал разбился о пол, но не придали этому большое значение, так как были слишком увлечены языками друг друга, чтобы думать о чем-то другом. I don't want to set the world on fire I just want to start a flame in your heart Парень как обычно был очень напорист и жаден, не давая Воксу даже вздохнуть, продолжая целовать его как в последний раз. Сжимая тонкие запястья над головой, он наконец-то отстранился, оставив после себя тонкую нить из слюны, которая вскоре оборвалась. Проведя языком по красным губам, слизывая остатки того горького алкоголя, который показался ему сладким. I don't wanna set the world on fire, honey I love you too much I just wanna start a great big flame down in your heart Глядя в пьяные голубые глаза, юноша поцеловал его в лоб, затем в щеку и уголок губ, а после он спустился ниже к тонкой бледной шее, которая была не прикрыта. Примкнув к ней словно изголодавшийся вампир, Валентино оставил ярко-красный след от засоса на самом видном месте, но тот даже слова не сказал ему. Джонсон послушно лежал на месте, как и обещал ему на прошлой неделе, хоть и вслух ничего не сказал тогда. Darling, I have only one desire And that one desire is you And I know, nobody else ain't gonna do — Te amo, Vox… — едва слышно прошептал латиноамериканец, чувствуя как его сердце вот-вот выпрыгнет из груди и обрызгает черноволосого кровью. Но тот, кажется, даже не услышал его, не говоря уже о языковом барьере между ними. Хотя темноволосый мог спокойно сказать это на английском, но он струсил. — Что ты сказал? — спросил мужчина, будто догадываясь, смотря в большие карие глаза и на красные щеки. — Вал, повтори. Безмолвно открыв рот, Валентино попытался снова выдать из себя признание, но стиснул зубы и молча опустил голову на широкую грудь соседа, которая была очень уютная. Закрыв глаза, он слушал как бьется его сердце и кажется, ритм начал немного учащаться. Это радовало, но он всё ещё боялся быть отвергнутым и брошенным им. I've lost all ambition for worldly acclaim I just wanna be the one you love And with your admission, that you'd feel the same I'll have reached the goal, I'm dreaming of, believe «Ах, если бы всё было так легко… — вздохнул парень, обняв мужчину, который стал самым близким для него человеком. — Не хочу, чтобы он отвернулся от меня из-за моих чувств. Не хочу портить наши отношения. Не хочу потерять его» Почувствовав прикосновение теплых рук, сердце Вала снова пропустило удар, особенно когда он по привычке запустил пальцы в густые волосы и мягко поцеловал макушку. Вроде мелочь, но так приятно греет пропащую душу и заставляет черное сердце забиться чаще. Как и сердце мужчины, которое давно превратилось в ледышку. I don't want to set the world on fire I just want to start a flame in your heart