Не до сиреневой звезды

–– Смоленск, здание городской администрации, 29 февраля 2020 года, утро ––

– Мы с Костиком подумаем, Святослав Вернидубович, – хотя ответ Хранительницы звучал как отказ, мысль о квартире в Москве была интересной. – Просто подумаете? – Хорошо, Святослав Вернидубович, сделаем. У тебя всё? – Не совсем. Я с Ванечкой поговорил об Андрее. Когда Ванечке шесть лет было, его родители погибли в автокатастрофе. Из родных у Ванечки остался только Андрей, и Ваня для Андрея как сын. – Я это вчера уже слышала. – Андрей приедет в Смоленск. – К чему ты мне это говоришь, Святослав Вернидубович? – Ирина Витальевна насторожилась. После обращения вампирам хранители настоятельно «советовали» прекратить или вести к минимуму все контакты с родными, опасаясь как раскрытия тайны существования вампиров, так и взрывного роста численности потребителей крови за счет родственников новообращенных. – Думаешь Жалинский всё разболтает? Дед Слава поморщился и отрицательно покачал головой. – Нет, Ванечка уже знает, как и что сказать Андрею, чтобы тот ни о чём не догадался. Мы с Аннушкой проверили, Андрей не подкопается. Ирина Витальевна пыталась вспомнить с кем из вампиров Усачёв общался тридцать лет назад, и кто из них может разболтать тайну своего существования. Аннушка? С Аннушкой Андрей в девяностом ловил маньяка. Тогда она носила другое имя – Тамара или Татьяна, не помню точно, – и легко соврёт Андрею, что он работал с её матерью или тёткой. Ольга? Ольга гримировала Андрея, когда он захотел стать приманкой вместо Аннушки. Но Ольга не снизойдёт до объяснений и своим гипнозом заставит Усачёва забыть, что они общались. Жан Иванович? Они вроде бы даже и не пересекались… – Мои внуки будут молчать, Ириночка Витальевна. – Дед Слава прервал размышления Бредихиной. – Вы должны рассказать. – Ты, Святослав Вернидубович, на второй тысяче лет совсем умом тронулся? – опешила Бредихина. – Ириночка Витальевна, молод Костик быть хранителем, боюсь не потянет. – Его отец и дед стали Хранителями в более молодом возрасте. – Эх, Ириночка Витальевна. – старый вампир тяжело вздохнул. – Мы с Вашим дедом в войну в одной землянке жили, из одного котелка пили чай и кое-что покрепче чая. А про своего отца ты сама знаешь. Железными людьми были Виталий Семёнович и Семён Иванович. За почти тридцать лет, в течение которых Ирина Витальевна негласно правила Смоленском, она не раз и не два чаёвничала со Святославом Вернидубовичем, который помнил всех её предков и мог рассказать занятный эпизод из жизни любого из рода Бредихиных. Именно во время этих чаепитий Ирина Витальевна узнала многое о войне, о чём не любили говорить ни её дед, прославившийся в годы Великой Отечественной как подпольщик и партизан, ни отец, который если бы не стезя Хранителя, был бы известен по всему Советскому Союза как пионер-герой. – Со своими профессиональными обязанностями Костик справляется, – осторожно ответила Бредихина. – Его основная работа – это ерунда. Хранитель город держать должен. Вот Вы, Ириночка Витальевна, как заместитель мэра по ЖКХ были ну никакой. – Бредихина насупилась. Никому не нравится критика, даже если она более чем справедлива. – Но город в своих руках Вы держали крепко. А Костик… – Что Костик? – Мягковат пока Костик. Шеф Ваш, который перед Вами на задних лапках скачет, будет орать на него, а какой-нибудь чудом уцелевший душегубец из девяностых будет помоить Костика в его же доме. Не хочу нам, вампирам, позора и чести Вашего рода, Ириночка Витальевна, умаления не хочу. – Надоели мы тебе, Святослав Вернидубович, отставку нам, Бредихиным, даёшь? – с обидой произнесла Хранительница. – Костика на Андрея поменять хочешь? Дед Слава в душе усмехнулся. Надо же, тридцать лет назад прикрикнул, ну как прикрикнул, цыкнул на девчонку, по молодости в сердцах ляпнувшую «долг Хранительницы – это каторга», сказав, что если она не станет Хранительницей, то договор можно будет и с другими людьми заключить, а она, смотри ж ты, запомнила. – Ириночка Витальевна, – сочувственно улыбнувшийся дед Слава головой склонился чуть ли не под руку Хранительницы. – Ну куда мы, вампиры, без вас, Бредихиных. Почти триста лет вместе. Есть у Костика задатки стать Хранителем. Вы, Ириночка Витальевна, вспомните себя тридцать лет назад. О чём мечтали: Москва, театр, сцена. Но остались в Смоленске, и ничего, справились. Втянулись в работу и стали Хранительницей. Также и Костик: вступит в должность и будет тянуть лямку, а Андрей ему в работе поможет. Нешто он родной крови откажет. Хранительница усмехнулась. – Я уж, грешным делом, подумала, что ты, Святослав Вернидубович, на старости лет в свахи решил пойти. – Ириночка Витальевна, ну какая из меня сваха. Это в стародавние времена родители сговаривались и детей женили, а сейчас молодые бегают, советов старших не слушают и женятся невесть на ком. Сколько я Жанчику говорил, что с Олькой он наплачется. Послушал меня он? Хрена с два. Вот поэтому я и батюшке Вашему, Виталию Семёновичу, я ничего не говорил, так как знал, что слушать меня не будет, и Вам, Ириночка Витальевна, ничего не сказал, когда вы с Андреем из-за матушки вашей, этого дракона в юбке, разбегались. Батюшка Ваш, уж на что кремень был, не сказал, и я промолчал. Потому что знал, что ничего не получится. – А если бы не, как ты говоришь, драконы, моя и его, у нас с Андреем получилось бы тогда? – Всё бы у вас получилось бы. – А у твоих молодых, – Хранительница кивнула в сторону двери. – получится? – Если притрутся друг к другу, то всё у них будет хорошо, Ириночка. – Торопишься, Святослав Вернидубович, меня без отчества называть, я только послезавтра Хранительницей перестану быть. Кстати, послезавтра вечером отметим мой выход на пенсию. Твою семью я приглашать не буду – всё равно никто из них не придёт. Они и раньше меня терпеть не могли, а сейчас из-за Дятлова и подавно. Ты, Святослав Вернидубович, один приходи, посидим, чайку попьём. – Хорошо, Ириночка Витальевна, приду… Звать Аньку с Ванькой? – Подожди, Святослав Вернидубович, есть у меня одна идея. Ты говорил, что я хозяйство в городе запустила, что Костик должен не ЖКХ заниматься, а город держать. Я вот что подумала: зачем нам два бессмертных следователя? Теперь пришёл черед насторожиться деду Славе. Слишком уж много событий из категории «такого не может быть, потому что не может быть никогда» произошло за последнюю неделю. – Отдай мне Ивана в администрацию города. – Как отдать, Ириночка Витальевна? – опешил старый вампир. – Ванечка не крепостной, и я не барин. – Я подумала, зачем ему после подвига дальше следователем работать: вся жизнь в лейтенантских и капитанских чинах, зарплата небольшая. А в администрации Иван будет за Костика заниматься коммунальным хозяйством. Работа спокойная, зарплата как в Москве, может быть даже побольше. Дед Слава пожал плечами. В словах Хранительницы был резон: семейному человеку деньги всегда нужны. – Надо у Ваньки спросить, что он скажет. – Хорошо, сейчас позову твоего Ромео и заодно его Джульетту. Проинструктирую и узнаю об их планах на будущее. – Не надо про Ромео и Джульетту. У этих героев Шекспира всё кончилось плохо. Давайте лучше Дафниса и Хлою, Ириночка Витальевна. У этих литературных персонажей всё кончилось очень хорошо. – Хлою так Хлою. – Хранительница нажала на клавишу переговорного устройства. – Машенька, пригласи ко мне в кабинет товарищей полицейских. Дальше уже была рутина. Ставший вампиром Иван должен был прослушать лекцию Хранительницы о своём новом статусе и своих обязанностях, а затем получить официальную регистрацию в качестве члена семьи Святослава Вернидубовича, а Аннушка – прослушать лекцию об обязанностях и ответственности обратившего. Затем Ирина Витальевна планировала расспросить влюбленных друг в друга вампиров об их дальнейших планах. Кто знает, может быть придется прямо сейчас расписывать Жалинского и Остроумову.

–– * * * ––

Днём 29 февраля Андрей Петрович получил от Ивана снимок рапорта об увольнении и сообщение об устройстве на работу в Смоленске. В Смоленск полковник Усачёв приехал на следующий день. После короткого и сумбурного разговора с Иваном и его девушкой Анной, которая оказалась дочкой его сослуживицы Тамары, Андрей Петрович по совету Святослава Вернидубовича, дедушки Тамары, отправился в администрацию города. О чём Ирина Витальевна три с половиной часа разговаривала со своим бывшим мужем история умалчивает, но Андрей Петрович решил подать рапорт об увольнении и остаться в Смоленске. Став заместителем Костика, отставной полковник Усачёв реорганизовал работу хранителей, упорядочил архив, подарив один пергамент (разумеется, заранее оцифрованный) главе смоленских вампиров, и удачно разрешил конфликт с посетившими Смоленск клыкастыми гостями с Урала. (Святослав Вернидубович долго бранил нововведения «старого московского жандарма», ворча, что браслеты напоминают ошейник и что он не собака, но потом испытал облегчение, когда узнал, что благодаря передаваемой браслетами информации никто из его внуков не имеет отношения у обескровленному в парке трупу.) Сердце Андрея Петровича перестало биться первого марта пятидесятого года – ровно через тридцать лет после его приезда в Смоленск. На похороны полковника Усачёва пришли коллеги, которым выдалось работать с Андреем Петровичем. Почтить память покойного пришли и подопечные бывшего хранителя – не вся семья Святослава Вернидубовича, только те, в жизни которых Андрей Петрович оставил глубокий след: дед Слава, чета Жалинских-Остроумовых и Женёк. Им было что сказать постаревшему Константину Андреевичу и Анастасии Константиновне, сменившей отца на посту негласного главы Смоленска. Похоронили Андрея Петровича рядом с Ириной Витальевной Усачёвой…