Не до сиреневой звезды

–– Смоленск, здание городской администрации, 28 февраля 2020 года, утро ––

Иван с силой толкнул входную дверь и флагманом вошёл в набитый чиновниками кабинет заместителя мэра по ЖКХ. Вслед за ним мимо секретарши, испуганно замолчавшей после двух предъявленных удостоверений, вошла Анна и просеменил Святослав Вернидубович, бросивший девушке: «Я с ними, внученька.» – Что вы себе позволяете? У нас совещание! – сидевшая во главе стола пожилая женщина с одутловатым от болезни лицом была явно не в настроении. – Совещание придется прекратить. Иван вытянул руку и показал присутствующим своё раскрытое удостоверение. – Следователь по особо важным делам капитан Жалинский Иван Алексеевич. Бредихина Ирина Витальевна останьтесь, а остальных попрошу покинуть помещение. Сидевшие за столом чиновники начали вставать и недоумённо направляться к выходу. Молодой мужчина лет тридцати собрался идти вместе с остальными, но после брошенной Ириной Витальевной фразы «Костик останься» дернулся и повернул к креслу хозяйки кабинета и встал за её спиной. «Это сын Ириночки Витальевны, будущий Хранитель» – прошептал Ивану на ухо Святослав Вернидубович. – По какому вопросу пришли ко мне Вы, молодой человек, – спросила Ирина Витальевна после того как её подчиненные вышли и ехидно оглянула на рассевшихся напротив неё человека и вампиров: Иван с Анной сели по одну сторону, дед Слава по другую. – И сопровождающие Вас лица? – Вчера ночью, госпожа Хранительница… – Ты меня удивляешь, Святослав Вернидубович, – прервав Жалинского Бредихина отвернулась от московского следователя и внимательно посмотрела на Кривича. – Ты должен был сообщить о разглашении тайны существования твоей семьи. – Ирина Витальевна, – Бредихина отвернулась от Кривича, который пожал плечами, показывая «оплошали, с кем не бывает», и вновь повернулась к москвичу. – Вчера ночью, по вашему приказу был убит молодой парень. Статья сто пятая УК РФ: умышленное причинение смерти человеку. – Ну если Вы, товарищ капитан, уже в курсе некоторых особенностей нашего мира, то Вы должны знать, что он, – последние слова Бредихина буквально процедила, сделав упор на частице «не» – уже не человек. – Ирина Витальевна, мне до сиреневой звезды вампиры и хранители. – Жалинский, помня разговор с Анной в РОВД, говорил спокойно. – Мне не до сиреневой звезды дурдом и беззаконие, которые у вас творятся. У Евгения Дятлова было железное алиби. Анна Петровна, покажите, пожалуйста. Анна достала телефон и протянула его экраном к Ирине Витальевне. Хранительница привстала и, старчески щурясь, всматривалась в экран. Вместе с ней в экран телефона старался заглянуть и нависший над столом её сын, пола пиджака которого задевала стоявший на столе ноутбук. – Что здесь? – Сделанная в РОВД распечатка платежей Женька. – Анна сделала изображение крупнее. – В утро убийства Женёк сел в Вешках в автобус и семь пятнадцать расплатился своей транспортной картой. – То есть он был в Вешках и сливал с этих троих кровь? Где же тут алиби? – Экспертиза показала, что смерть наступила в восемь утра. От места убийства до остановки минут десять ходьбы, плюс время ожидания автобуса. После того как Женёк слил по литру крови и ушёл, друзья Барановского как минимум час оставались живы. – Эксперт не мог ошибиться? – подал голос Костик. Анна отрицательно покачала головой. – Семёныч больше двадцати лет экспертом работает, ошибка исключена. – Я мог бы привлечь Дятлова по сто пятнадцатой статье. – нить разговора вновь взял Иван. – Причинение вреда здоровью, два года максимум. Если дело раскрутить и признать степень тяжести вреда здоровью средней, то максимум пять лет. Ирина Витальевна продолжала внимательно смотреть в телефон Анны и лишь поморщилась в ответ на слова московского следователя: эти действия вампиров она преступлением не считала. Наконец, Бредихина вновь села в своё кресло. Хранительница сняла очки, протёрла их, одела обратно и обратилась к гостям. – То, что произошло с Дятловым, достойно сожаления, но вины хранителей в этом нет. Мы действовали в рамках имевшейся у нас информации. До обращения Дятлова людей в Смоленске обескровливали? Нет. Дятлов в Вешках был? Был. Кровь сливал? Сливал. Люди умерли? Умерли. Всё логично. Если у членов семьи была информация о невиновности Дятлова, они должны были её нам предоставить. Вот ты, Аннушка, – Хранительница направила свой указательный палец на вампиршу. – Можешь читать мысли и копаться в памяти. Ты могла прочитать Дятлова и увидеть, что он невиновен? Могла. Ты могла хотя бы автобусный билет из его куртки взять и показать его мне в тот вечер, когда я пришла к вам. Ты же уже утром знала, когда наступила смерть! Вампирша промолчала. За три четверти века Анна не раз присутствовала на разносах, которые начальство устраивало своим подчиненным вне зависимости от того заслуживали нижестоящие трёпки или нет, и прекрасно знала, что любое возражение начальством легко трактуется в свою пользу и что Бредихина скажет в ответ на её слова: «Да, обвинила, а вы все промолчали. Промолчали? Значит согласились. Что значит «вы нас зашугали»? Как смертный человек может зашугать бессмертного вампира? Посмотри, Аннушка, на своего коллегу – простой человек, но не испугался тех баек, что вы про нас понапридумывали, и доказал невиновность твоего брата.» Отвернувшись от Анны, Ирина Витальевна переключилась на деда Славу. – Теперь ты, Святослав Вернидубович. Я тебя за язык не тянула: «Если кто из семьи виновен, то я сам приговор в исполнение приведу. Вот этими руками.» Ты сам признал вину Дятлова! Ты сам привёл его к нам и сам топор занёс! Так что нечего нас винить в его гибели! Закончив спич, Ирина Витальевна откинулась на заднюю спинку кресла. – Скажите, товарищ капитан, полковник Усачёв Андрей Петрович ваш начальник? – Да, Ирина Витальевна, но Андрей Петрович мне не только начальник. Он мой родственник и он мне фактически как отец. – Даже так. – Ирина Витальевна на несколько мгновений замолчала, обдумывая сказанное Жалинским. – Иван Алексеевич, я вижу, что человек вы не глупый и поэтому скажу Вам почти как по-родственному: собирайте свои вещи, уезжайте из Смоленска и в Москве держите язык за зубами о том, что здесь видели. – Ирина Витальевна, я бы мог надеть наручники на Вас и Вашего сына за соучастие в убийстве Евгения Дятлова, но то, что Вы мне предлагаете, будет самым худшим вариантом развития событий. После моего отъезда в Москву все, кто находится в этом кабинете, не проживут больше недели. – Вы нам угрожаете? – выпалил стоявший за матерью молодой мужчина. Его покрасневшее лицо кого-то смутно напоминало Ивану, но Жалинскому было некогда вспоминать на кого похож Константин Бредихин. Ладонь Анны, накрывшая его ладонь, ясно давала понять: Ваня, ты начинаешь жестить! – Нет, Константин… – Жалинский вопросительно посмотрел на Бредихина. – Сергеевич. – Нет, Константин Сергеевич, строить логические цепочки – это одна из частей моей работы. Вот Вам пример: Шумилин биологически оставался человеком, питаться человеческой кровью он не мог. А теперь вопрос: для кого сливал кровь Шумилин? Убийца… – Убийца известен. Дело раскрыто, виновный пойман и даже сам вынес себе приговор. – Ириночка Витальевна, да что Вы всё время перебиваете! Человек важное сказать хочет. – Нет, Ирина Витальевна, Шумилин был всего лишь подручным, взявшим вину на себя. Настоящий убийца, для которого Шумилин сливал кровь, – пришлый вампир. Он на свободе и планирует и дальше убивать людей. Я поговорил с Шумилиным за день до его самоубийства. Я смог втереться в доверие к Шумилину, сказав, что тоже являюсь слугой его хозяина. У него на шее точно такие же отметки. – Иван привстал и, оттянув ворот водолазки показал Бредихиным на шею, на которой темнели две точки. – Труп Шумилина лежит в морге, можете проверить. – Аннушка, ты, что ли, кавалера своего отметила? – ехидно спросила Хранительница, указав вампирше взглядом на её ладонь. – Он хоть вкусный? Анна убрала свою ладонь с ладони Ивана и сжала губы. – С Иваном Алексеевичем у нас рабочие отношения. – Бредихина усмехнулась в ответ. – И его кровь я не пила. Я из принципа не охочусь, и Вы это знаете. – Не пила, но кусала. Как вы, вампиры, говорите «прикусить»? – Анна Петровна меня не кусала и не прикусывала. Иван достал из внутреннего кармана небольшую вещицу и положил на стол. – Что это? – бросил сын Хранительницы. – Это капа, сделанная по слепкам жертв в Ярославле и Мытищах. Перед разговором с Шумилиным я приложил капу к своей шее. Костик прошел через кабинет, взял капу в руки, поднёс к лицу, осмотрел её и передал своей матери. Хранительница, вертя капу в разные стороны, внимательно рассматривала пластиковые клыки. – Ирина Витальевна, на допросе Шумилин врал, когда говорил, что в Ярославле и Мытищах он убивал палкой с двумя гвоздями – это делал его хозяин. Вчера Шумилин признался мне, что в Вешках друзей Барановского убил он и что кровь он сливал для пришлого вампира. Хозяин Шумилина хочет убить всех вампиров Смоленска, руководство города и затем установить свою власть сначала в Смоленске, потом распространить её по всей стране, а затем и во всём мире. – Вы это серьезно, товарищ капитан? – в голосе Костика звучало недоверие. – Константин Сергеевич, Шумилин на крыше кричал, что он будет рулить городом. Это могут подтвердить коллеги Анны Петровны. Ну а что касается ближайших перспектив здесь присутствующих, то всё вполне очевидно. Если оставить события идти своим чередом, то убийства продолжатся. Вы ещё не занимаете должность Хранителя? – Костик отрицательно мотнул головой. – А поскольку Хранительница в пришлого вампира не верит, то также продолжатся и казни членов семьи Святослава Вернидубовича. Сначала лишат жизни Ольгу Анваровну, потом Жана Ивановича, который может сделать лекарство для вашей матушки, Константин Сергеевич, потом самого Святослава Вернидубовича, а затем, наконец, придёт черед Хранительницы и Вас с дочерью. Или Вы полагаете, что этот упырь оставит в живых семью, которая имела власть над вампирами? Костик непроизвольно вздрогнул и нервно сглотнул. – Вы узнали кто хозяин Шумилина? Иван утвердительно кивнул в ответ на вопрос Хранительницы. – Женёк узнал, Ирина Витальевна. Это Клим, Клим Кривич, муж Иванки Карагод, которая в восемнадцатом веке… – Я читала дело Иванки, – Хранительница прервала Анну. – Святослав Вернидубович, Клим, случайно, не твой родственник? Дед Слава утвердительно кивнул. – Последним в моём роду Климка был, Ириночка Витальевна. От чумы помирал, вот я, дурак старый, и пожалел его. Хорошим человеком Клим был, а как получил клыки, так стал таким вот… – Кривич виновато развел руками. – Вот что ты за человек, Святослав Вернидубович. – заворчала Хранительница. – Мефистофель наизнанку какой-то. Всем хочешь помочь, всех пожалеть и вечно у тебя получается чёрте что. То Зеленцова на кой-то ляд оживишь, то Клима обратишь. Заканчивайте эти обращения из жалости. На будущее: если кого-то задумали обратить, то для начала получите разрешение у нас. Ирина Витальевна передала капу Костику, после чего пластиковые клыки вновь оказались в руках Ивана и вновь в его внутреннем кармане. – Вот я дурак старый! Голова говяжья! – Дед слава картинно ударил себя по лбу и полез один из многочисленных карманов своего тулупа, долго там рылся, ухватил пальцами и, наконец, выудил на общее обозрение и торжествующе шмякнул на стол. – Вот! – Ты слишком самокритичен, Святослав Вернидубович. Что это? – Это, Ириночка Витальевна, бумажка как найти закладку с «кристаллом» для Вашего лекарства. Я запутался пока искал, а потом меня с детской площадки родители прогнали. Думали, что я наркоман. – Костик прыснул, представив как тысячелетнего вампира гоняют какие-то смертные людишки, но замолчал под строгим взглядом матери. – Мы с Жанчиком уже потом в другом месте заказали, и нас госкомдурь повязала. Ириночка Витальевна, Вы бы выделили пару своих мальчишек посообразительнее, чтобы они нашли закладку. – А сколько из одной дозы можно сделать лекарства? – Две ампулы, Костик, – для большей наглядности дед Слава показал пальцами. – Две. Хранительница скептически посмотрела на мятую бумажку, на деда Славу, на сидевших напротив него Анну и Ивана. Затем Бредихина поставила локти на стол, сложила ладони в замок, уперлась подбородком в отставленные большие пальцы и о чем-то задумавшись замолчала. Если бы Анна могла дотянуться до Ирины Витальевны и прикоснуться к ней, то вампирша сильно удивилась бы, узнав на какое предательство и на какие кульбиты в торгах с совестью со взвешиванием на внутренних весах всего-всего вплоть до глумливо рассказанного анекдота про жарку рыбы и расчета количества ампул с лекарством способен человек в своём желании жить. Внутренний диалог Хранительницы прервал Костик, положивший руки на плечи своей матери. Ирина Витальевна пересеклась взглядом со своим сыном, который сделал едва заметный утвердительный кивок. «Ну что ж, сынок, если ты так настаиваешь…» – подумала Бредихина. Хранительница тяжело вздохнула, взяла телефон и набрала номер. – Максим Игоревич, здравствуй, дорогой! … Спасибо за пожелания. Твои бы слова да Богу в уши. … Максим Игоревич, на этой неделе твои орлы задержали старика с отчеством забавным… Да, он самый. … Тот ещё артист, массовик-затейник. – Хранительница из-под очков взглянула на мявшего шапку старого вампира. – До сих пор от его самодеятельности отойти не можем… Максим Игоревич, у этого Кривича пакетик был изъят. … Да, мел синий. … Да, рассыпался весь, всё верно. Мои мальчики заедут, заберут его. … Будем надеяться. Ну всё, до свидания, Максим Игоревич. Закончив разговор, Ирина Витальевна оглянула гостей и сына. – Иван Алексеевич, допустим на секунду, что я поверила во всё, что Вы мне сказали. Про убийцу, который разгуливает по городу, про Шумилина, который кровь сливал для него, и так далее. Вы понимаете, что вам троим придется уничтожить чудовище и что помощи не будет? Зачем Вам, Иван Алексеевич, это надо? Здесь что-то личное? – Хранительница метнула взгляд на покрасневшую вампиршу. – Есть и личное. В детстве мечтал спасти мир от зла. Сейчас я занимаюсь тем, о чём мечтал в детстве – спасаю мир. – Я серьезно спросила. – в голосе Бредихиной, над которой Жалинский в самый неподходящий момент надумал подшутить, появился металл. – А я серьезно ответил, Ирина Витальевна. Пока преступник на свободе дело не закрыто, а дело должно быть закрытым. – Хорошо, Иван Алексеевич, считайте, что вы меня убедили. Костик, выдай во временное пользование товарищу капитану шокер из оружейки, затем возьми Гришу и ещё кого-нибудь из мальчиков. Поезжайте в наркоконтроль к полковнику Дромашко и заберите у него «кристалл» Кривича. Затем поедете по этому адресу и найдёте там закладку, – Хранительница кивнула на лежавший на столе листок, который почти тут же очутился в руках сына Хранительницы. – С «кристаллом» отправляйтесь к Дешаму. Жан Иванович в больнице? – бросила Бредихина Кривичу и после утвердительного кивка и ответа «На дежурстве» продолжила. – Пусть всё бросает и начинает делать панацею. Как сделает, звони мне, я подъеду. – Теперь вы, гости дорогие. Иван Алексеевич, сколько времени Вам Андрей разрешил оставаться в Смоленске? – Максимум двое суток. – Постарайтесь, товарищ капитан, уложиться в это время и принести мне голову Клима. Я буду молиться за Вас, за всех вас. Бредихина еще раз окинула взглядом гостей и сына и слегка прихлопнула ладонями по столу. – Не буду всех вас задерживать, за работу. Иван Алексеевич, пожелаю Вам удачи, она Вам очень понадобится.