Живи для меня, Уоккер

      Арию разбудило солнце, которое едва пробилось сквозь занавески и мягко осветило просторную командирскую комнату. Она проснулась раньше обычного, и это показалось ей странным. Не обнаружив Эрвина в постели, она быстро оделась и отправилась на тренировочную площадку.       Как только офицер вышла из штаба, её внимание привлекло мускулистое тело Командующего, который, по-видимому, уже давно занимался отжиманиями. Его кожа блестела от пота, а мышцы вздувались, словно стальные жгуты. Сосредоточенное лицо Смита притягивало взгляд. Она улыбнулась, поправила форму и шагнула к нему навстречу.       — Доброе утро, командующий Эрвин, — произнесла она, оглядываясь вокруг в поисках других солдат. — Для выходного дня вы встали довольно рано.       — Доброе утро, — ответил он, поднимаясь на ноги. Не сводя с неё взгляда, одним движением стянул полотенце с перекладины и промокнул пот с лица, а затем и с шеи. Отложив полотенце, он взял белую футболку с того же места и оделся. — Ты проснулась? — спросил он тихо.       — На удивление раньше обычного, — ответила Ари, разведя руки в стороны.       — Составишь компанию? — Эрвин кивнул в сторону поля, предлагая пойти на пробежку.       — Конечно, — радостно согласилась Уоккер.       Они пробежали вокруг лагеря. Приближалась осень, и с каждым днём становилось всё холоднее. В южной части острова морозы были не такими суровыми, как в столице, где зимой всегда лежал снег. В Тросте же обычно выпадает не больше пяти сантиметров осадков, поэтому, несмотря на осень, погода всё ещё была подходящей для утренних тренировок на свежем воздухе.       — Как спалось? — спросил Смит, мельком взглянув на бледное лицо Ари.       — Прекрасно, — ответила она с улыбкой. — Я была сегодня не одна, представляете?       — О, — протянул он. — И с кем же? — Его улыбка говорила больше, чем слова. Это напоминало разговор двух влюблённых подростков, которые время от времени краснели, глядя друг на друга.       — С самым замечательным мужчиной на свете, — гордо ответила разведчица, вздернув подбородок.       — Вероятно, ему повезло с вами, — усмехнулся Эрвин.       — Как и мне с ним, — тепло улыбнулась в ответ Уоккер.       — Это не может не радовать, — произнёс Эрвин, с любовью глядя на Арию, прежде чем замедлить бег. — Я хочу, чтобы так было всегда. Как ты к этому относишься? ё— Ты предлагаешь… — Ария остановилась и с удивлением взглянула на Командующего. — Ты серьёзно?       — Да. Я хочу, чтобы ты каждую ночь была со мной. Конечно, официально жить вместе не получится, ты и сама это понимаешь.       — Да, я понимаю, — с грустью в голосе ответила она, после чего отвела взгляд в сторону, задумавшись над этим серьёзным предложением.       — Но ночью нас никто не контролирует, — продолжил он, заметив её неуверенность.       — Разве что Леви, — фыркнула она, вспоминая случай в кабинете.       — Я обо всём позабочусь, — произнёс Эрвин, нежно проведя большим пальцем по её подбородку и с любовью глядя в голубые глаза Уоккер.       — Хорошо, — ответила Ари, приподняв уголки губ, всё ещё сомневаясь, стоит ли так рисковать. Однако приятные ощущения, которые она испытывала в этот момент, заставили её согласиться.       Они стояли слишком близко друг к другу, и, когда на поле вышли солдаты, отпрянули, словно испуганные, и продолжили бег. Те были так сильно увлечены своей беседой, что даже не заметили Арию и Эрвина.       — …Что, Леви? — раздался знакомый голос Рене, разведчицы из отряда Майка Захариуса. — Я думала, у них что-то с Петрой.       Моррисон редко выглядела такой счастливой: её глаза светились, а эмоции, казалось, готовы были вырваться наружу. Уоккер стало любопытно, о чём они говорят, особенно когда она услышала знакомые имена.       — Почему вы ещё не на пробежке? — строго спросила Ари, подходя к девушкам. — Не знала, что отряд Мика тоже занимается на этом поле.       — Привет, злюка, — поздоровалась Рене. — Я здесь ненадолго. Вообще-то, Майк нас уже отпустил, так что я решила послушать о ночных приключениях подруги.       — Доброе утро, — с улыбкой поприветствовала Иви, чем удивила офицера. Сегодня Моррисон выглядела иначе: её волосы были аккуратно уложены в косу, а на лице даже можно было заметить следы макияжа. Одним словом, она буквально сияла.       — Что? У тебя всё хорошо? Не посылаешь меня в задницу и не морщишь нос… Это как-то необычно, — с удивлением произнесла Уоккер.       — Ты даже представить себе не можешь, что произошло вчера между ней и капитаном! — Рене, какого чёрта ты делаешь? Я же просила тебя никому не говорить! — воскликнула рыжая, оглядываясь на подругу.       — Леви — её семья… — попыталась оправдаться разведчица.       — Всё, что касается Леви, — перебила её Ария, — касается и меня напрямую. Так что рассказывай, что на этот раз натворил капитан?       — Ну, если честно…       Иви в деталях рассказала Уоккер о событиях вчерашнего вечера. С каждым новым предложением лицо Ари менялось, выражая отвращение и презрение. Её разрывали противоречивые чувства: желание защитить Моррисон и собственнические инстинкты по отношению к Леви. Эта внутренняя борьба создавала в голове девушки настоящий хаос, доводя её до кипения.       — Вы только представьте, капитан был пьян! — продолжала Иви свой рассказ.       Взгляд Арии стал заметно холоднее, и это заметили все, кроме самой рассказчицы. Лицо офицера напряглось и желваки заходили. Такое поведение не осталось незамеченным даже Эрвином. Смит, нахмурив брови, внимательно следил за реакцией Уоккер. Казалось, даже находясь на расстоянии, он мог понять, о чём идет речь.       — Вот как всё было, — закончила свой рассказ Иви. — Но что значит «ничего не чувствую»? Может быть, он имел в виду, что не испытывает возбуждения из-за алкоголя?       — Какой подлец! — воскликнула Ария, сжав кулаки.       — Что? — спросила Иви, не понимая, что так сильно расстроило Арию.       — Разве ты не поняла? — резко произнесла Уоккер. — Он просто хотел воспользоваться тобой, и его «ничего не чувствую» явно не связано с алкоголем! Я советую тебе и Рене держать язык за зубами и не рассказывать о случившемся, если не хотите неприятностей для себя и капитана.       — Почему вы… — начала Иви, но не успела закончить вопрос, как Ария развернулась и быстрым шагом направилась к кабинету Леви.

***

      Ария со всей силы распахнула дверь в кабинет капитана, всё ещё переполненная смешанными чувствами ненависти и предательства по отношению к Леви. Она обнаружила его за привычной работой с документами. Он был слишком спокоен, словно ничего и не произошло вчера вечером. Это лишь сильнее разозлило Уоккер.       — Доброе утро, капитан! — произнесла Ари с нескрываемым презрением в голосе. — Как спалось? Совесть не мучила?       — Уоккер, ты последняя, кого я хотел бы видеть с утра. Чего разоралась? Я вроде бы извинился вчера, — ответил Леви, даже не подозревая о настоящей причине её гнева.       — Вот так не задача! Но спешу огорчить: я никуда не уйду, лицезрейте! — офицер подошла ближе к его столу, прежде чем продолжить. — Как ты мог воспользоваться этой дурочкой?       — Тц… какая болтливая девчонка, — холодно произнёс капитан.       — Ты что творишь, Леви? Судя по тому, что я сейчас услышала, ты это делал не из-за любви. Ты, откровенно говоря, позвал её, чтобы побаловаться и проверить свои «чувства». Серьёзно?       — Кто тебе сказал, что у меня нет чувств? — ответил он, пожимая плечами. — Вдруг такое проявление внимания — это просто моя неопытность?       — Не строй из меня дурочку! Ты забыл о предыдущей своей жертве неопытности? Я могу напомнить, как вы с ней разошлись. — Уоккер тихо усмехнулась. — Нашел себе оправдание! Вздумал играть на чувствах влюблённой в тебя идиотки?       — Ты вообще кто? И какое тебе дело, как я себя веду? Корчишь из себя подружку? Или просто ревнуешь?       — Ни то ни другое! Ревновать? Такого, как ты? Ты же дальше своего носа ни черта не видишь!       — Я не вижу дальше своего носа? А ты?.. Какая же ты эгоистка, — он посмотрел на неё равнодушно, но в то же время с надеждой, что она поймет истинное значение его слов. Напряжённое молчание подтвердило ему обратное. Тяжело вздохнув, Леви серьёзно взглянул на подчинённую. — Моя личная жизнь касается лишь меня! — голос его стал гораздо строже. — Выйди! И никто не давал тебе права говорить со мной на «ты».       Ария, склонив голову, послушно вышла из кабинета, не обращая внимания на его колкости. Ей было обидно за Иви… Но разве её действительно волновали чувства той, кого она ненавидела? К тому же, Моррисон, кажется, была довольна происходящим. Неужели ревность? Она встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.       Ария была счастлива находиться рядом с Эрвином. Но почему её задел этот поступок? Почему она так собственнически относилась к Леви?

***

      Вечером, после того как кадетов наконец распределили по подразделениям, Ария вошла в кабинет Эрвина. Командир, как обычно, сидел за бумагами и чертежами.       Первые две пуговицы его рубашки были расстёгнуты, а волосы взъерошены. Всё указывало на то, что он провёл за своими планами достаточно долго, чтобы вымотать себя до предела. Сегодняшний день был не из лёгких.       — Привет, — улыбнулась она, прикрыв за собой дверь. — Похоже, других мест, где мы можем побыть вдвоём, не найдётся.       — Здравствуй, Ари, — не отрываясь от своих бумаг, поприветствовал её Эрвин.       — Ты просил зайти, — Уоккер неторопливо продвинулась вглубь кабинета. Это действительно было единственное место, где они могли побыть наедине, не вызывая подозрений у окружающих, ведь по поводу их отношений уже много шептались среди солдат.       — Во-первых, ты сама сказала, что согласна ночевать у меня. Ты не передумала? — спросил Смит, приподняв левую бровь. Он мельком взглянул на разведчицу, прежде чем снова вернуться к работе. — А во-вторых, да. Я хочу с тобой поговорить.       Ария обошла стол, подошла к мужчине со спины, обняла его и поцеловала в щёку, затем в шею. Она ценила каждый момент, проведённый с любимым мужчиной. Подобная конфиденциальность лишала их многих преимуществ их отношений, но такие моменты были для неё бесценны.       — А в-третьих… — начал было Командир.       — А в-третьих, ты слишком увлёкся работой, — перебила его Ари. — Иногда нужно забыть о делах и позволить себе немного отдохнуть.       Ария вдохнула аромат его кожи и, выпрямившись, положила руки на плечи Эрвина, начиная их массировать. Он отложил чертежи и записи, откинул голову на живот любимой и, тяжело вздохнув, мысленно поблагодарил её за заботу.       Взяв её правую руку в свою, он поцеловал тыльную сторону и тут же большим пальцем стёр влажный след.       — Пятьдесят седьмая экспедиция не за горами, а мы совсем не готовы к ней, — с тоской произнёс он, закрыв глаза.       — Ты думаешь, что всё настолько плохо?       — Я готов к худшему, но верю и надеюсь, что у нас всё получится, — его напряжение не только вернулось, но и заметно усилилось.       Ария мысленно ругала себя за то, что позволила продолжить разговор на тему, которая, как она понимала, не приведёт ни к чему хорошему. Не говоря ни слова, она скользнула руками под его рубашку. Наклонившись, она поцеловала Эрвина в макушку и снова поднялась, положив руки ему на плечи. Она надеялась, что хотя бы такой интимный жест отвлечёт его, но, как оказалось, ошиблась.       — Ты не назвал мою часть задания, — тихо произнесла она, внимательно наблюдая за реакцией любимого.       — Ты будешь рядом со мной, это даже не обсуждается, — напряжённо ответил Эрвин.       — Об этом ты и хотел со мной поговорить? — строго спросила Уоккер, убрав руки с плеч Командира.       — Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала, но…       — Тобой правят эмоции, Эрвин? Кто-то говорил, что не будет ставить свои личные вопросы выше…       — Нет, — громко перебил её Смит.       — Тогда почему ты не даёшь мне вести новичков? — прорычала Ария, сжав руки в кулаки.       — Потому что их поведут другие.       — В группе по три человека, но не в каждой из них есть опытный солдат. Это их первая разведмиссия, кто знает, как они себя поведут…       — Ари, не нужно! — остановил её Эрвин. — Они хоть и новички, но уже прошли через многое. Их стойкости и опыту можно только позавидовать.       — Эрвин, — Ария повернула лицо Командира к себе. — Прошу тебя.       — Хорошо, я расскажу тебе твою роль. Нам действительно без тебя не справиться…       Неважно, обманывал он её или нет, но Эрвин хотел, чтобы она оставалась рядом с ним. Он был готов пойти на всё, лишь бы убедить её, что рядом с ним ей будет безопаснее, чем в команде с Леви.       В этот момент Эрвин осознавал, насколько глупо и безответственно он себя ведёт, но ничего не мог с собой поделать. Его мысли были заняты только одним: он не хотел, чтобы Леви забрал её в свой отряд особого назначения. Но почему? Это тоже ревность? Да, он трезво оценивал свои чувства, понимал и принимал их. Сейчас Эрвин был согласен, что это просто ревность, но не осознавал всей серьёзности своего выбора. Он ненавидел себя за эгоизм, но искренне верил, что так будет лучше для всех.

***

      Ночью Иви, ловко обойдя дежурных солдат, пробралась к двери кабинета капитана. Она осторожно постучала и, услышав приглашающий голос, проскользнула внутрь.       В кабинете царила темнота, и лишь свет из спальни освещал путь. Иви, с волнением в сердце, шагнула к свету и, приоткрыв дверь, увидела Леви, погружённого в чтение истории. Он был одет в белую рубашку и чёрные брюки, словно не собирался ложиться спать вовсе. Увидев её, он отложил книгу и встал с кровати.       — С какой целью ты пришла? — спросил капитан, нахмурив брови. Он ждал ответа, понимая, что визит разведчицы не был случайным.       — Капитан, я хотела узнать, всё ли у вас в порядке? Вчера мы…       — Проходи, — перебил её Леви, отступив в сторону и приглашая войти. Он вернулся к постели, сел и, глядя ей в глаза, произнёс: — Теперь отвечай, что тебе нужно.       — Что произошло между нами вчера? — спросила Моррисон с робостью в голосе, нервно теребя пальцами край рубашки.       — Это действительно так тебя интересует, что ты решила нарушить режим? — с лёгким сарказмом ответил капитан, отворачиваясь от разведчицы и вспоминая тот пьяный поцелуй. — Я не вижу смысла акцентировать на этом внимание. Я был пьян. — Его угрюмое выражение лица внушало страх, но в то же время Иви ощущала, что хочет большего, ожидая его инициативы. Она молча наблюдала, как Леви нервно щёлкает пальцами в поисках подходящих слов. — Я понимаю, чего ты ждешь от меня. Не уверен, что смогу удовлетворить все твои ожидания, — произнёс он, приближаясь к Моррисон, после чего грубо схватил её за плечи, заставив Иви вздохнуть.       — Простите, капитан… — извинилась она рефлекторно.       — Ты извиняешься? — спросил он, нежно проводя рукой по её шее, постепенно опускаясь к ключице и к груди. Леви ощущал, как тело разведчицы дрожит под его пальцами, и это вызывало у него странное удовлетворение. Иви наклонилась ближе, и капитан поцеловал её. Его не радовала эта близость, но он хотел отвлечься от мыслей об Уоккер и просто освободиться. Если уж Моррисон пришла, значит, так тому и быть.       Иви обняла Леви за шею, отвечая на его настойчивые, страстные поцелуи. В комнате царила атмосфера ожидания, когда он медленно подвёл её к столу. Подняв Моррисон за ягодицы, он усадил её на прочную мебель, продолжая целовать, а его рука скользнула по её тонкой талии, оставляя за собой ощущение тепла.       Медленно расстёгивая рубашку Иви, он опустил голову к её обнажённой груди и стал покрывать нежными поцелуями чувствительную кожу. От каждого его прикосновения по телу Иви пробегали мурашки, а дыхание становилось всё более частым. Капитан, понимая, что она тоже готова пойти дальше, не мог сдержаться. Вернувшись к губам Моррисон, он одним движением снял с неё форменную рубашку и отбросил её на пол.       Воспользовавшись моментом, Иви прервала поцелуй и нежно укусила мужчину за ухо, вызывая у Леви мурашки и сдавленный стон. Она наслаждалась его реакцией, ощущая то, каким капитан может быть отзывчивым.       Пока Иви исследовала его шею, Леви поспешно снял рубашку, обнажая крепкие мышцы и множество шрамов, которые их украшали. Пальцы Иви скользнули к его волосам, с жадностью перебирая их у корней.       Постепенно Леви перестал думать о том, что перед ним была нелюбимая женщина. Сейчас ему хотелось лишь одного — как можно скорее избавиться от стресса, а утром забыть об этом как о страшном сне.        Как бы Леви ни старался сосредоточиться на Иви, в его сознании возникали образы Арии — её улыбка, её смех, её тепло. На мгновение ему показалось, что перед ним стоит именно она, а не Моррисон, и он почувствовал, как внутри нарастает ком. Сжимая грудь Иви, он ощутил, что теряет контроль над реальностью.       Глухо прорычав, он опустил голову, пытаясь изгнать Уоккер из своих мыслей. Эти тонкие запястья, к которым ему хотелось прикоснуться губами, эти бёдра, с которых он мог бы сорвать одежду и...       — Всё в порядке? — спросила обеспокоенная Моррисон, тяжело дыша.       — Нет, — быстро ответил Леви, прежде чем снова прильнуть к её губам в страстном поцелуе.       Его пальцы нежно коснулись её лобка, и Моррисон задышала чаще. Она прижала его голову к своей груди, ожидая жарких ласк. Капитан мгновенно понял её намерения и, проведя языком вокруг соска, ощутил, как её тело дрожит от нарастающего желания. Иви вздрогнула, услышав звук расстёгивающегося ремня Леви, а затем — громкий звук ударяющейся бляшки об пол. Стянув ее со стола, он подхватил любовницу на руки и бережно отнес на кровать.       Слегка грубовато, он снял с Иви брюки и трусики, а затем избавился от остальной одежды, нависая над ней с явным превосходством.       Щёки Моррисон пылали от предвкушения, а взгляд невольно задержался на шрамах, покрывавших его тело, — они были разной давности и размера.       Леви, став на колени, обхватил свой член и приставил его к входу девушки. Резко войдя в неё, он наклонился к её губам и прошептал:       — Если и об этом будешь болтать, я тебя прибью, — произнес он с некой грубостью, постепенно увеличивая темп толчков.       Леви презирал себя за то, что уступил искушению и поддался животному инстинкту. Мысль о том, чтобы делить постель с женщиной, которую он не любит, казалась ему отвратительной и унизительной. Однако он не видел другого выхода из ситуации. Не мог же он выгнать её из постели прямо посреди процесса.       Громкие стоны Иви мешали ему сосредоточиться на воспоминаниях о другой женщине. Это лишь усугубляло его внутреннее смятение; он чувствовал себя мерзко, но не мог ничего с собой поделать.       Прикрыв ее рот ладонью, Леви попытался вспомнить бледное лицо Арии — её изгибы тела в этой проклятой форме. Он любил её и одновременно ненавидел. Как много боли причиняла ему её глупость, наивность и неспособность трезво оценивать ситуацию. Сколько раз он мог прикоснуться к ней, сколько бы раз, чёрт возьми, мог доставить ей удовольствие! Но вместо этого он слушал стоны чужой женщины.       Толчки Леви становились всё более интенсивными и глубокими. Он старался не смотреть на свою любовницу, а погрузился в воспоминания о той, что была дорога его сердцу. Одна лишь мысль о том, что перед ним Моррисон, мешала ему, и он закрыл глаза.       Наконец, ощутив приближение кульминации, он вышел из Иви, изливаясь на её бедра. Ему было безразлично, достигла ли она оргазма; он лишь стремился поскорее освободиться от мыслей и вернуться к реальности.       Поднявшись с кровати, он направился в ванную комнату. Включив душ, он встал под холодные струи воды, пытаясь смыть с себя остатки ненависти к себе.       — Проклятая Уоккер…