Одинокий скиталец по звёздам

「Люди не могут быть спасены другими. Они могут спастись только самостоятельно. В таких ситуациях лучшее, что я мог сделать – сыграть для них роль моста.」

© Ким Докча.

Глава 311.

Раздался спокойный, родной голос его хена, что окутывал его, подобно теплому одеялу: —Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой — была степь…

✦✦✦

Жизнь Ким Докча при всей ее однообразной, скучной непредсказуемости порой преподносила уж совсем странные сюрпризы.Маленький мальчик, которому не повезло. Сломленная жизнь. Сколько их было в мире? Сотни? Тысячи? Миллионы? Его оказалась лишь чуть более изощренной. Несчастное детство с пьяницей отцом, буллинг одноклассников, не любящие родственники. Он был уверен, что его жизнь теперь будет идти ровной дорогой. Ровно вниз. Никуда не сворачивая и не меняя своего направления. Но затем появился хен. Мрачная тень с тяжелым взглядом. Он был неоспоримо красив, словно главный герой какой-то истории. Принц, готовый преодолевать препятствия. Когда он предложил пойти к нему, Докча думал отказаться. Так много людей, что предавали его доверие — чем он лучше? Поначалу он напугал Ким Докча, но, тем не менее, хен был похож на те вещи, завораживающие своей ужасающей красотой. Острый клинок, к которому не решаешься прикоснуться — и вместе с тем не можешь отвести взгляд от сияния его стали. Но хен был лучше, чем кого-либо иного. Ким Докча не мог не восхищаться им, —размышляя в глубинах своего сознания, и ни с кем не решаясь поделиться своими собственными мыслями, — что он бы хотел быть похожим на него, когда вырастет. Когда-то давно Докча прочел в одной из книжек, что дом — это чувство, а не конструкция из стен и крыши. Место, в котором они жили, плавно действительно становится его домом. Первым, и, как он надеется, последним. Мысль странная, щекотит внутри, словно перышко, от которого хочется неприязненно ерзать. И чем больше он думает об этом, тем больше эта мысль его пугает. Порой, лежа на кровати, он позволяет себе заплакать. Он знает больше, чем говорит: и все хорошее имеет свойство заканчиваться. Когда у него в очередной раз отберут и это теплое место? Сегодня? Завтра? Через несколько дней? Сколько у него осталось времени? — Тише, – звучит голос его хена. Всегда успокаивающий, всегда дарящий тепло. И Ким Докча старается не сосредотачиваться на этой мысли. Вместо этого его маленькие ручки крепко-крепко обнимают его хена. Чужие ладони, ласково скользящие от плеч к загривку шеи и выше, лаская кожу головы. Докча прежде не знал, что ему приносит столько удовольствия наличие чьих-то пальцев, пропускающих его пряди волос. Это было приятное открытие. И темные мысли медленно отходят на задворки сознания. Ким Докча не спрашивает хена, почему он носит с собой меч; почему порой тот просыпается от кошмаров; почему его взгляд скользит по ночному небу с ностальгией, что маленький Докча не может ни стереть, ни смахнуть прочь. Он мало знает о прошлом хена, но каким бы оно ни было, оно оставила на нем свой вечный отпечаток и Ким Докча знает, что порой лучшее, что он может сделать — не задавать вопросов.

***

Северное море Норвегии оказывается невероятным. Оно большое, шумное и гордое. Все те вещи, которым никогда не был Докча. Оно звучит, словно бросая вызов каждому, кто подойдет к нему слишком близко. Его цвет синий, но совсем не как река Хан, а скорее изумруд, смешанный с глубоким сапфиром. Он бегает по побережью, словно мальчишка, коим он и был, но никогда себя не чувствовал. Его губы складываются в восторженное«Ооо!», пока он хохочет, брызгая хена водой из безобидного желания подразнить. И когда вода вновь попадает на штанины хена, отчего тот тихо чертыхается себе под нос, его взгляд обращается к хену. Однако через пару мгновений его смех утих под сокрушающей силой ласковой улыбки напротив. – Что? Докча никогда не видел у хена такой улыбки.Докча никогда не видел, чтобы хен вообще улыбался.Слегка мечтательной, а взгляд темных глаз был столь нежен, что Докча почти физически ощущал, как его окутывает тепло. Джунхек смотрел на него так, словно видел самый лучший сон и самую прекрасную мечту. — Ничего, — Хен усмехнулся и добавил монотонно, — брызнешь меня водой еще раз, и в отель пойдешь пешком. — Ну хееен!

✦✦✦

— У тебя нет отца, и даже твоя мать бросила тебя! Джинен, главный заводила, мерзко улыбнулся. Докча знает, что он гадкий, гадкий мальчик, что любит издеваться над слабыми. Он ощутил это на собственной шкуре. Он и его друзья подпевалы, что лишь мерзко улюлюкают, когда он впечатывает его в стену за школой. Он знает лучше: лучшее, что он может сделать — не высовываться, иначе получишь еще больше, чем прежде. Такие, как Джинен, любят давить. Любят ломать людей, наблюдая, как они становятся слабыми и безвольными, послушными его воле. На глазах Ким Докча появляются слезы, но он молча терпит. Еще немного. Потерпеть немного, и они отстанут. Все закончится, и он сможет пойти домой. — Что ты молчишь? Думаешь, сменил опекуна, и что-то изменится? Все говорят, какой твой новый отец странный — подобрал убийцу. Наверное, он какой-то извращенец или маньяк! — Неправда! — Воскликнул с жаром мальчик. — Хен хороший! Это был первый раз, когда они услышали его голос, что всегда был не громче шепота. Но теперь, когда ему было за что бороться, когда он вновь вспомнил, каково это – быть окруженным любовью, — он знал, что есть нечто важнее страха. Его всегда маленькое, крошечное «я», засияло ярко-ярко, заставляя других детей хмуриться. — Что-то он стал больно дерзкий. — Надо проучить его! — Да-да! Проучить! Мальчишки скопом напали на одного, но в этот раз Докча упрямо брыкался, злился и кричал, пока его тело обрастало все большим колличеством синяков и ссадин. Раздосадованные, злые и разъяренные сопротивлением, мальчишки лишь усиливали град ударов. Докча падал на землю больше раз, чем мог сосчитать. Его тело ныло, а глаза затмевались слезами боли — но помимо этого там былазлость. Хен говорил, что он важен, и что каждый удар на его теле причиняет хену ту же боль, как если бы он сам получал ее. Поэтому он вставал раз за разом. Продолжая поднимать свои тщедушные кулачки только чтобы с криком ударить в ответ. — Тьфу, так совсем не интересно. — Да, пойдемте. Что толку этого больного мучить. Они ушли, так и не сумев сломать его сопротивление. И, несмотря на то, что маленькие, хлипкие удары Ким Докчи мало смогли нанести ответного урона — он знал, что выиграл. Когда он вернулся домой, его хен долго и вдумчиво смотрел на его побои, пока задыхающийся от собственного триумфа Докча с упоением рассказывал ему собственную историю. Он выиграл! Он не сдался до самого конца! — Да, ты молодец. Ты все правильно сделал. Рука его хена – теплая, ласковая, – нежно взъерошила его макушку, а после продолжила обрабатывать его побои с трепетным вниманием, от которого по телу разливалось тепло. А на следующий день произошло колоссальное изменение. Мальчиков-задир словно сдуло ветром. По странным обстоятельствам каждый из них неожиданно перевелся в другую школу. Маленький Докча не совсем понимал причин, но стало тише. И это единственное, что волновало его. Дышать стало легче.

✦✦✦

Дни сменяют один за другой со скоростью быстрее, чем когда-либо прежде, заставляя Ким Докча задаться вопросом: всегда ли счастливые моменты так скоротечны? В Сеуле зима. Докча прежде не любил зиму. Холод, от которого его никогда не могли спасти те тонкие, дешевые пальто, отданные ему тетей. Темнота, таившая в себе репортеров, которых он не успевал заметить. Угроза обморожения конечностей. Но сейчас его руку греет большая рука его хена, и он смотрит вдаль, видя чуть дальше носа, что был раньше уткнут в телефон. В Сеуле зима: холодно, здесь есть ветра, но людирадуются. Они смеются, развешивая по улицам гирлянды; дарят цветы, несмотря на их баснословную сумму; танцуют, веселятся,живут. В воздухе витает запах хвои от огромной ели, установленной в центре аллеи. Если прислушаться, можно услышать смех и резкий звук росчерка лезвия по льду от катающихся неподалеку на катке детей. Ким Докча сжимает руку хена прежде, чем осознает, заставляя того вопросительно обернуться, но он в ответ отрицательно качает головой, пока они идут домой. Теплое, уютное место, где их ждет готовка утки по-пекински, пряничных человечков и глинтвейна. Это не совсем еще новый год, скорее репетиция к нему, так как если Докча начнет без подготовки помогать хену готовить — все закончится убийством. В последний раз хен запретил ему вообще когда-либо появляться на кухне, но, видимо, праздник сумел растрогать и самого хена, раз он решил снять свой запрет. Мысль об этом заставляет его слабо улыбаться, в животе появляется теплое, приятное чувство словно от только что выпитого теплого чая после холодной прогулки. Это нечто незнакомое ему, но в последнее время все чаще ощущаемое. И если он позволяет себе надеяться, позволяет себемечтать, надеясь, что хен останется с ним навсегда — что ж, об этом никто не узнает, кроме него.

✦✦✦

— Видите ли, два главных героя здесь влюблены друг в друга! Несмотря на свои проблемы, они всегда найдут способ снова быть вместе, — щебечет мальчишка, нетерпеливо ерзая на диване, но в следующую секунду его взгляд стал робким, и, приглядевшись, Джунхек даже может разглядеть стеснительный румянец на его щеках. — …может быть, мы сможем поучиться у них?Никогда не расставаться?Что ты скажешь? Ах, вот оно что. Это объясняло, почему мальчишка был столь прилипчив в последнее время, не отходя от Джунхека ни на шаг. Прежнее отчужденное, почти холодное отношение мальчика вызывало у него ностальгическую улыбку к данному моменту. — Нам нет нужды учиться у них, — его голос спокоен, когда он отпивает чай, прежде чем пояснить. — Если наши пути разойдутся, то мы всегда найдем дорогу назад. И даже если ты заблудишься, я всегда найду дорогу к тебе. — Ну а если!.. — восклицает мальчишка насупленно, явно недовольный ответом. — А что, если упадет метеорит? Или мир захватят зомби? Или мне придется уйти так далеко, что я больше никогда не смогу найти хена? «Зомби навряд ли. А вот апокалипсис всей планеты очень даже да», — думает он иронично. — Если придет время... Я надеюсь, что этого никогда не случится, но если тебе придется уйти, я бы попросил тебя побыть вместе еще немного. Ты будешь читать мне свои истории, как сейчас. Он ненадолго задумался, после чего добавил: — А после, где бы ты ни был, я бы отправился следом.