Плохое влияние

Эйс как-то оставил свои сигареты у Шуна. Цветастая пачка, с предупреждением о вреде здоровью, одиноко лежала на кухонном столе и ждала своего часа. Кажется, в этот раз, они были со вкусом ментола. Грит говорит, что на Вестале нет столько разных вкусов, но вполне возможно, что он привирает. Может ему просто нравится ловить взгляд Шуна во время этого процесса. Ощущение будто ниндзя наслаждается этим даже больше, чем сам вест. Не самим запахом или ощущением как лёгкие заполняются дымом, а тем, как Эйс курит. Как красиво и атмосферно это выглядит. А главное как лаконично, этот пришелец из другого мира, смотрится на балконе Казами. Шун прекрасно знает, что Эйс это заметил. И возможно именно поэтому Грит продолжает покупать эти пачки, наполненные никотином. По крайней мере, Шун был в этом убеждён, но они ещё не успели это обсудить.  Мысли опять увели его не туда. Совсем не туда. Вдруг стало одиноко и неуютно, Шуну подобное не нравится. Но ещё больше ему не нравится мысль о том, что он кажется хочет попробовать. Он постукивает костяшками об тёмную поверхность стола, размышляя и сомневаясь. Проходит ещё около десяти секунд, прежде чем Казами с тяжёлым вздохом сдаётся и берёт в руки треклятую пачку. Внутри неё уже лежала чёрная зажигалка…Как предусмотрительно.  «Дед бы взбесился..забавно» -подумал ниндзя, которого воспитывали в строгости и на примерах показывали чем заканчивается подобное непослушание. Он уже накосячил, когда привёл за собой веста, ещё и после долгой пропажи. Так что одна сигарета - о который никто бы, кроме совести Шуна разумеется, не узнал - не сыграла бы особой роли. На самом деле, Казами старший не то чтобы особо был против, просто сама мысль о том, что внук выбрал вот этого строптивого, тяжёлого на характер бойца, бесила его. Но Шуна он всё равно любил, да и переубедить упрямого внука, та ещё сложная задачка для старика. Поэтому пришлось свыкаться с тем, что теперь в их семье станет на одну язвительную проблему больше. Повезло так повезло.   Дверь на балкон открывается, и лицо парня обдаёт прохладой. Он проходит ровно до того места, где всегда, так "по-особенному" курит его парень. Так же, как и он, облокачивается на перила и холодными пальцами достаёт сигарету с зажигалкой. Было непривычно держать нечто подобное в руках, но именно в эту ночь -это казалось самым правильным исходом, будто так и должно быть.  Шун аккуратно подносит сигарету к пересохшим губам и щёлкает зажигалкой. Небольшой огонёк слегка озаряет его лицо, прежде чем бесследно потухнуть. Он затягивается, точнее пытается затянутся, но в итоге лишь начинает кашлять. Не сильно, конечно, но вполне достаточно, чтобы было неприятно от никотина в лёгких.  Даже на третий раз получается скверно, хотя по другому и быть не могло. Стоило бы остановиться, это была изначально довольно сомнительная идея. Но Шун упорно продолжает, ведь в данный момент, это единственная ниточка, что позволяет ему ощутить их с Эйсом связь. Следующая попытка выходит более удачной, он не кашляет, лишь сильнее сжимает полупустую пачку в руке, от чего та немного гнётся, покрываясь картонными заломами.  Тем временем предрассветные сумерки уже начали оттеснять ночную мглу на запад, а это значит прошло уже около шести часов с момента их прощания. Ужасно. Просто до отвращения одиноко. Он так и не лёг в кровать за всё это время. Шун и так спит плохо, а без Эйса ещё хуже. Он слишком привык к объятиям, к полусонному бормотанию веста и тому, как тот укрывает их двоих одеялом, ведь Казами почти всегда засыпает первым. И кажется он уже теперь не мог нормально спать, без всех этих нежных мелочей. Да они шутят, что это всё такая изощренная манипуляция, чтобы им пришлось тяжко друг без друга. Но похоже шутка вышла из под контроля. Впервые, за долгое время, они расстаются больше, чем на месяц. А значит боец вентуса не будет нормально высыпаться именно столько. Не то чтобы это было лично для него проблемой, но вот для остальных бойцов -да. Причём ещё какой.  -Вестал одновременно так далеко и так близко, - Смотря на тускнеющие из-за рассвета звёзды, произносит он сам себе.  «Эй, хватит так лирично о нём отзываться, а то я сейчас расплачусь» -Ответил бы ему Эйс с привычным сарказмом.  Сигарета истлевает до фильтра. И Шуну плохо от его же мыслей, и легче от ментолового дыма ему не становится. Прошло всего 6 часов, а он уже хочет вновь увидеться с ним. Какая же тупость. Он знает, что если попросит, то Эйс примчится к нему, бросив все дела. И махнув рукой, скажет, что и без него там разберутся, не маленькие уже. Но Казами слишком горд, чтобы просить о таком вслух. Эйс это прекрасно осознаёт, и Шун сам это знает, но легче от этого знания ни одному из них не становится. Особенно бойцу вентуса, которого тревога одиночества съедает изнутри. Он наконец-то тушит бедное табачное изделие об стеклянную пепельницу. Ниндзя, кстати без понятия, когда она у него появилась.  Теперь в дыме и в пачке не остаётся ничего загадочного. Всё таки гораздо лучше, когда он просто наблюдает, а потом чувствует вкус никотина у себя во рту, только после поцелуев. Специфичный и не такой резкий, и до ужаса приятный.  Шун возвращается в тихую квартиру, думая, что с ним блин не так, и кидает несчастные сигареты обратно на стол. «Это было довольно грубо» -прокомментировал бы Эйс, и Казами сказал бы ему не драматизировать. Но его тут нет, и не будет в ближайшее время. Хотя всё таки, вещи оставленные Гритом, служат хоть каким-то утешением. Слабым конечно, но утешением. Будто так и говоря: «Хей, я вернусь, это ненадолго, видишь?». И Казами правда пытается именно это и увидеть, отгоняя ненужные тревожные мысли. Ведь их опять разделяют тысячи световых лет. И если раньше этот факт был не особо значимым, потому что они даже не знали о существовании друг друга, то сейчас -всё иначе. Гораздо иначе.