Своими руками

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. И.А. Крылов, «Волк и ягнёнок» (басня) — А что Кадди делает в вашем кабинете? — Кроме того, что портит весь фэн-шуй своей задницей, которая выходит на все 8 сторон ба-гуа одновременно? Доктор Хаус (сериал) Задача фэн-шуй — это создание той самой формирующей нас среды, по аналогии с «мы есть то, что мы едим» или «мы есть то, где и как мы живём». Потому что в астрологии питание, жильё и внутреннее состояние определяется одними и теми же показателями. Шао Хэ. «Гармонизация пространства. Фэн-шуй. Рекомендации астролога»

Сегодня Вэй-сюн был непривычно хмурым и дёрганым. Поколебавшись, «Бай Цзы» всё же спросил его о причинах, пока они смывали пыль и пот после тренировки. Оказалось, что, как старшего и самого опытного (в отсутствие Ци Цинци) из будущих глав пиков, Вэй Цинвэя посвящали в детали многих внешних миссий и расследований Цанцюна. Особенно боевых и внезапных, так как со своими парными мечами кузнец по профессиональной необходимости управлялся более чем неплохо, а значит, мог быть отправлен на подмогу — как, например, в той же ситуации с караваном пика Аньдин, наткнувшимся на Мобэй-вана. И сегодня с утра ему в руки попала копия очередного ведущегося Линъю дела, весьма пакостного и изрядно подпортившего ему настроение. А поскольку дело касалось нападения демонов на людей, Вэй-сюн всю тренировку с «демоническим полукровкой» провёл во встрёпанных чувствах, колеблясь, спросить или нет. Хмыкнув, Мо Бай попросил взглянуть на материалы — к слову, действительно пестрящие кровавыми подробностями. На одну из человеческих деревень напало несколько демонов, выглядевших как люди со змеиными хвостами вместо ног. Крестьяне и охотники посмелее, вооружившись всем, что попало под руку, ввязались в сражение и дали время сбежать остальным. А вернувшись на следующий день в сопровождении проходящего мимо вольного заклинателя с учеником, выжившие обнаружили лужи крови, опустевшие стойла — и части тел своих защитников. В основном головы, но от кого-то осталась только кисть руки, от кого-то ступня. Все распухшие и с зеленоватым оттенком кожи. Что ж, для него, сталкивавшегося с подобным неоднократно — и, как правило, тоже в исполнении мелких кланов с окраин — картина была кристально ясна. Но то, что фуражиры сунулись на людские земли, означало, что, ммм, юго-западные территории этим летом были в довольно плачевном состоянии. — Судя по словам свидетелей, следам и состоянию останков, это один из слабых кланов ядовитых змеедемонов с юго-запада, находящихся в подчинении Южного Князя из-за дальнего родства. Более сильные пришли бы на двух ногах. И раз они рискнули нападать вот так, — он ткнул пальцем в бумаги, — то, хм, вблизи от Пограничья обосновались недавно и к нынешней засухе и откочёвке дичи оказались не готовы. А значит, на собственной охотничьей территории подъели уже всё, что могли. Кузнец нахмурился ещё сильнее, напомнив ледяному демону просыпающийся вулкан. — Они забрали не только скот, но и тела людей… чтобы съесть? — Вэй Цинвэй почти рычал в гневе. — А вот так изгаляться над телами?!.. Зачем? Поиздеваться над слабыми людьми? — Ммм, вряд ли. Разница обычаев. В набеге на более благополучных и сытых соседей-демонов они поступили бы так же, если бы не хотели окончательно расплеваться до кровной мести. А то, что поступили так с людьми… Я и говорю, что около Пограничья они недавно и ещё не знают, что люди восприняли бы меньшей обидой исчезновение тел целиком, чем расчленение. — …Я понимаю, что при бедствиях и сильном голоде всякое бывает, бывало, что и наша беднота до людоедства доходила… Но какие обычаи могут вот такое счесть более предпочтительным? Мо Бай покосился на гневно-поражённого заклинателя с сочувствием. Уже то, что Вэй-сюн понял, что людоедство в данном случае было мерой вынужденной, и осудил нападающих в основном не за это, для совершенствующегося человеческого праведного пути было верхом терпимости. Но традиции людей действительно сильно отличались от демонов, сталкивающихся с каннибализмом куда как чаще и «встроившим его в свою систему социальных отношений», как объяснял ему в другом мире первопричины этой разницы мастер Шэнь. И демон постарался вспомнить те объяснения и передать их… хотя бы в той мере, насколько понял сам. — У вас на Тяньгуне, как говорил Юань-ди, каждая третья травинка начинает совершенствоваться, так? — …Ну, — нерешительно буркнул кузнец, сбитый с толку кажущейся сменой темы. — В Царстве Демонов фоновая ци в разы сильнее и жёстче. Поэтому там совершенствуются все и вся. Каждая былинка, каждая букашка, каждый лесок и ручей. И оттого довольно часто попадаются те, кто успевает пересечь порог разума или подобраться к нему близко. А их потомки долго сохраняют сродство с неразумными родичами. Оттого там граница между растениями, животными и разумным населением размыта. С другой стороны, инедия для демонов сложнее и поддаётся только самым сильным. Ммм, не раньше завершения стадии зарождения души. И оттого табу на каннибализм слабее, и намного. Вэй Цинвэй скривился от обсуждения неприятной темы — но слушал внимательно, согласно хмыкал на важных моментах и не перебивал. — В случае голода решение использовать такой источник пищи принимают многие, и это обставлено определёнными правилами. Жизнь демонов сурова, и использование тела врага в пищу даже сам дух побеждённого не сочтёт оскорблением, если победители при этом будут соблюдать правила уважения. — И, кхм, какие именно? — почти против своей воли хрипло поинтересовался Вэй-сюн. — В первую очередь — возможность захоронить хотя бы часть останков и провести полагающиеся ритуалы поминовения. Кенотаф куда менее действенен. И фуражиры наверняка потом сожгли часть крови с молитвой к предкам об упокоении душ убитых и благодарностью за пищу. Для демонов этого достаточно, чтобы успокоиться и не переродиться в обиженного призрака, а уйти к Жёлтому Источнику. Но сбеги крестьяне всем селением — и отношение к ним было бы далеко не таким уважительным. И в следующий раз змеедемоны уже направленно попытались бы перебить на мясо не только домашнюю скотину, но и самих селян. Кузнец задумался, а потом зарылся в бумаги, бормоча под нос: — Где же… Ага, вот. Опознан по татуировке на лодыжке… опознан по приметному шраму… опознан по кольцу на пальце… Они оставляли те части, которые легко однозначно опознать, чтобы живые родичи могли их похоронить? — Вэй Цинвэй уставился на него, и Мо Бай согласно склонил голову. — Поступить иначе было бы крайним неуважением и к храбро сражавшимся, и к их семьям. Для демонов это означало бы вражду до последнего выжившего. — …О. Понятно… но это не даёт ответа на вопрос, что делать теперь. Мо Бай задумался, припоминая состояние запасов пищи в Пустошах со слов шушу… А. — В тот район посадить заклинателей в засаду. Одного-двух бессмертных мастеров, или мастера и группу учеников с боевого пика. Фуражиров при следующем рейде перебить. Вы имеете на это полное право. А этот Бай переговорит с кем надо, чтобы предложить Хэ-давану купить провизию взамен на другие ресурсы или службу Северу представителей пострадавших от засухи кланов. Они дальняя родня, и Князь не откажет, а в Пустошах весенний сезон охоты в этом году был удачный. — Хмм… То есть, следующий рейд жёстко пресечь, а потом северные правители решат вопрос с голодом торгово-дипломатическими методами?.. О! А мстителей от того клана стоит ждать? — Маловероятно. В рейды обычно наследники и единственные кормильцы, за которых не мстить нельзя, не ходят, а риск отпора и гибели присутствует всегда. Ммм… если Цанцюн хочет погасить свару надёжнее, пусть тела фуражиров сложат в заметном месте где-то в Пограничье, на пути их следования. Когда они не вернутся, змеи вышлют небольшой отряд в разведку, а возвращение тел всех напавших — это знак и нежелания продолжать конфликт, и уважения, но и демонстрация силы. Мол, мы вас не трогаем, но и вы к нам не лезьте, а то недосчитаетесь бойцов. — Я уже боюсь спрашивать, что они сделают с телами своих соклановцев… — пробормотал Вэй Цинвэй. — Кости захоронят, со всем уважением. А остальное… им сейчас главное самим выжить, — «Бай Цзы» дипломатично развёл руками, не собираясь озвучивать очевидное. — Мда, — крякнул кузнец, смутившись и неловко почесав в затылке, но косясь на него со сложным выражением лица. Как будто хотел что-то спросить, но не решался. — Хаах, — вздохнул демон. — Вэй-сюн хотел что-то спросить? — …Ммм, а Бай-сюну раньше… доводилось… самому?.. — немного помявшись, выдавил из себя кузнец, сочетая на лице неровный румянец смущения и нежно-зеленоватый фоновый оттенок. Кажется, его желудок начал-таки протестовать против углубления в тошнотворную для людей тему. Впрочем, и сам Мо Бай находил оттенок вкуса сложно организованной ци разумных — и следов обиды в шэнь — не особо способствующим аппетиту. Но в некоторых ситуациях выбирать не приходилось. — В прошлом, возможно, и было, хотя я не уверен, — помрачнел Мо Бай. — Прошлый год Дракона был отмечен бедствиями не только у людей на берегах реки Ло, но и у демонов на Севере. Сильные оттепели и морозы поочерёдно, так что редкую дичь, что не успела уйти, приходилось из сплошного льда выдалбливать. А Король в очередной раз был не в ладах с соседями, так что цены на провизию они заломили выше гор. Тогда даже правящий клан затянул пояса. Старшие обходились инедией, а младших кормили чем придётся. Так что я не уверен, что среди редких клочков мяса в достававшейся мне и другим детям похлёбке не было останков казнённых преступников и бунтовщиков, или кого-то случайно погибшего… Лучше так, чем хоронить ещё и детей, умерших от голода. А будущий наследник трона тогда был ещё слишком мал и не владел своими порталами, это только в будущем, гораздо позже выручало. — Значит, в том, другом будущем ты не?.. — голос кузнеца звучал с такой надеждой, что Мо Бай подумал было утешительно соврать, но потом отказался от этой идеи. Лучше уж честно сказать — мало ли когда и где оно всплывёт. Тем более, что Вэй-сюн и так уже проявил чудеса понимания. — Пару раз, когда застревал в таких измерениях, границу которых даже Мобэй-вану так просто было не пробить. Жрать больше было нечего, а для инедии я оба раза был слишком сильно изранен. Так что пришлось в результате использовать тела тех, кто меня так потрепал, — он пожал плечами, удерживая на лице нейтральную мину, — по крайней мере, я защищался и честно их победил. — Ох… да, этот Вэй слышал истории, когда какое-нибудь скрытое царство или измерение горчичного зерна схлапывалось, запирая внутри посланную партию исследователей… А при вскрытии силой, на которое могли уйти месяцы, в живых находили не всех, и истории бывали… разные. Кажется, повезло. Даже после такого признания кузнец косился на него с сочувствием, хотя и позеленел сильнее. Помотав головой и безадресно выругавшись на несправедливость колеса сансары, Вэй Цинвэй хлопнул его широкой ладонью по плечу и отвернулся, заняв руки складыванием своих бумаг.

(・ω・)

Разложив для них с шицзунем по полочкам толкование древнего пророчества — и до чего же ловко и складно разложив! — Шан-шиди был милостиво отпущен. Однако же не ушёл, подождав возле павильона с палочку благовоний, пока наставница кратко обсудит с самим Циншуем новую информацию и подтвердит разрешение работать по найму на отдельных представителей демонического Севера. Впрочем, Линь Циншуй ещё собирался посмотреть, что там такое странное демонам от человеческого ритуалиста требуется, прежде чем соглашаться. После же, заглянув в столовую, набрав с полдесятка блюд — заесть стресс и лечебный настой, как выразился Шан-шиди — они устроились неподалёку в саду, в небольшой беседке-«сплетнице» со встроенным изолирующим барьером. Сам предсказатель не был впечатлён предложенным сегодня пиковой кухней ассортиментом блюд и предпочёл обойтись чашкой душистого травяного чая да инедией. Хоть и знал, что Цинфан будет ворчать на его привередливость. И вот тут-то шиди снова его удивил, выдав небольшой свёрток, перевязанный шнуром с особым узлом. Чжао-шишу обычно если удосуживался писать ему письма, так только во время длительных миссий. Дёрнув за спрятанный кончик и распустив узел, Циншуй обнаружил несколько листов бумаги, как ни странно, заполненных совсем другой рукой, и один с виду совсем пустой. У него дёрнулась бровь — какую каверзу устроил самый непоседливый и непредсказуемый старейшина их пика на этот раз? Оказалось, что Шан Хуа в курсе — и в деле — поскольку это по его просьбе сяо Шэнь взялся перетрясать библиотеку Цинцзина в поисках обещанной техники, а потом и расспрашивать шушу. Пока шиди споро уплетал свою солидную порцию, Линь Циншуй вдумчиво изучил духовную печать для чтения сокрытого и кратко, но точно и крупными ровными знаками записанную Шэнь-шиди инструкцию к ней. То, что мальчики не забыли и озаботились облегчением неудобств его состояния, заставило Циншуя улыбнуться. А вот накорябанное на «пустом» листе — чуть-чуть театральные, но искренние извинения Чжао-шишу и его же восторги относительно талантов шиди Шэня — превратили улыбку в ехидную усмешку: — Ну всё, — сообщил он Шан Хуа самым суровым тоном, — быть твоему младшему брату писцом при Чжао-шишу, и никак иначе. — Мм? — удивлённо вздёрнул брови юный пророк, замерев, как взъерошенный хомяк с набитыми щёчками. — Шишу восторгается его почерком, а ведь для него самого написание отчётов — вечный источник стенаний и причитаний. И остальные потом об эту куропись глаза ломают. А теперь и этому Циншую придётся встать в строй страдальцев… хорошо хоть решение уже на горизонте. На этот раз шиди даже не стал отрываться от пирожка, только любопытно наклонил голову вбок. — Как думаешь, сколько времени потребуется Чжао-шишу, чтобы кооптировать сяо Шэня к написанию всех чистовых отчётов? Ну, кроме секретных, там облегчения для Шэнь-шибо ещё долго не будет. Шан Хуа задумался, запил чаем очередной кусок (и куда в него столько проваливается? одно слово — физический заклинатель!) и предположил: — Если догадается и пообещает отмазать от прочей практики каллиграфии, то один день. Его отчёты всё равно Шэнь-шибо первым читает, заодно и мастерство Юань-ди оценит. Они переглянулись и хихикнули. Наконец, Шан-шиди закончил разорять свой поднос с едой и удовлетворённо оглядел поле гастрономического боя с сытым вздохом. Пробормотал «вот потому я и отказался брать у Му-шисюна эту жрун-траву», мотнул головой и живенько убрал поднос в цянькунь, по-лисьи хитро поглядывая в сторону Циншуя. Прорицатель чуть улыбнулся, заинтересованный неизвестностью. Какую очередную идею выдаст неугомонный пророк теперь? Однако, Циншуй всё же напомнил: — Бай-сюн хотел к нам присоединиться, помнишь? — Аха, этот шиди не забыл. Но есть кое-что, что можно начать и без него, поскольку все нужные материалы уже у меня. Та-да! И с театральным взмахом руки на опустевший стол между ними лёг немного потрёпанный свиток. Шиди набрал было в грудь воздуха, но тут же стушевался и суетливо развернул свиток другим краем к нему. Циншуй дёрнул уголком рта, сдерживая смешок, и с удовольствием применил свежевыученную технику, обозревая… чертёж? Да, однозначно, судя по обозначениям, вон и масштаб отмечен. Неровность и нерегулярность форм выдавала природную структуру, а подписанные в разных местах высоты и глубины… ага, относительно уровня точки входа, подсказывали, что, скорее всего, перед ним лежал план пещеры. Шан-шиди своеобычной скороговоркой посвятил Циншуя в желание своего жениха устроить «семейное гнёздышко» на нейтральной территории… Хотя для демона, оказавшегося прямым потомком Тяньгуна, любой распадок, валун и ручеёк в пределах хребта был скорее насквозь своей территорией, чем нейтральной. Впрочем, и для учеников Цанцюна место в двух шагах от ордена тоже чужим сложно было назвать. В любом случае, духовная насыщенность местности и расположение пещеры вблизи вершины действительно требовали учёта принципов фэн-шуй, чтобы долгое нахождение в ней не нарушило баланс ци у настолько разнообразных обитателей. К удаче Циншуя, на плане уже присутствовали и отметки направления сторон света, и приписка с пожеланиями по назначению помещений, и даже лаконичный набросок входа, притолокой которого послужил прихотливо изогнутый корень нависшей сверху могучей, хоть и кривой сосны. Довольно пощёлкав языком — с такой детальностью заказа ему оставалось только провести осмотр на местности — заклинатель выдернул из своего цянькуня чистый лист, перенеся на него план «в тонких линиях» угольным карандашом. Уже на месте он погрузится в транс, прочувствует — и обозначит поверх этого наброска пастелью разных цветов основные потоки и завихрения иньской и янской природной энергии. А пока он отложил в сторону изрисованный лист, довольно жмурясь, и потянулся пальцами к замку барьера, огладив резную завитушку с точной пульсацией ци и поднимаясь, чтобы поприветствовать демона, вышедшего к беседке точно, как нитка за иглой. Поздоровавшись, Мо Бай немедленно сел почти неприлично близко к Шан-шиди и выразил обеспокоенность его нешуточным волнением. А Линь Циншуй в очередной раз поразился тому, как бесстрашно младший мальчишка лип к священному демону… ну, на семь восьмых демону. И как не менее очевидно — для сенсора-то — свивались и сливались их ауры, не подавляя проявления противоположной стихии, но «играя в поддавки». Про связной артефакт на шее Шан Хуа прорицатель уже знал и потому удивлялся не осведомлённости его жениха, а только тому, что демон каким-то невообразимым образом сумел дотянуться на расстоянии и повлиять на дыхание и биение сердца своего человека. «А на расстоянии ли», — усомнился Циншуй и озвучил вопрос. Но нет, из краткого объяснения Шан-шиди оказалось, что теневые порталы тут ни при чём, а дело в крови демона, принятой шиди в свои жилы. А. Вот и причина наличия их связи в цзине ещё и на уровне телесных функций. До чего занимательно!.. А вот обсуждение притянутого пророком осколка памяти о стёртом будущем, хоть и заставило Мо Бая нахмуриться в беспокойстве за жениха, но подтвердило теорию Шан-шиди. — Всё верно, так и было, — подтвердил демон, даже не поморщившись от описания полученных повреждений. — Я был бы горд носить косы, заплетённые Цинхуа, если бы имел на них право. И всё остальное тоже совпадает полностью. Шан Хуа к тому моменту полностью наплевал на приличия и прижался к боку своего демона, притихнув и почти уткнувшись лицом в плечо. — Как ты вообще это пережил? — шмыгнул он носом. — А я и не пережил, — спокойно ответил Мо Бай, — знаешь же, какова цена. — Я не про тело, — в бок демона воткнулся острый локоть ученика Аньдина, но тот даже не дрогнул, только чуть приподнял уголок рта, — а про душу и разум, так что не переводи стрелки. Сегодняшний кошмар же у тебя не первый? Вот тут Мо Бай чуть поморщился. Даже в маскировке «под заклинателя» он испускал достаточно ци, чтобы рябь неловкости в ауре была так же очевидна, как и наблюдаемая Линь Циншуем краем глаза гримаса. — Стоит того. Да и при тебе и братьях они не приходят. — А идите-ка вы оба… к Му-шисюну. И лучше вместе. Поддержка целителя душ не помешает вам обоим, — вклинился предсказатель, когда Шан-шиди задержался со следующей репликой. Однако, ученик Аньдина небрежно помахал свободной рукой: — Мы и так оба его часто видим. Если потребуется, шисюн не постесняется утащить нас обоих на одну из своих бесед, аха. Ну, хоть так. — Кстати, надо к нему и правда заглянуть, шушу таки согласился на встречу с целителем, и нужно обговорить время и место встречи, — поделился своими планами Мо Бай. — Кхм, если говорить о нём. Шан-шиди сказал моей наставнице, что будто бы ты его сын? — Верно, шушу согласился прикрыть Бай Цзы и назваться его отцом. Со всеми полагающимися формальностями, — и демон довольно прищурился, как перемазанный свежими сливками кот. — О, мои поздравления, — наклонил голову Линь Циншуй. — Он и в детстве делал для меня то, чем должен был заняться отец, так что я рад. Шан-шиди нахмурился, а потом потеребил демона за тыльную сторону ладони, лежащей у него на талии: — А почему, кстати, Мобэй-цзюнь сам не озаботился? — Потому что я родился черноволосым и разочаровал его, — непонятно объяснил Мо Бай. Но потом покосился на Циншуя и объяснил нормально. Оказалось, что все Мобэй-цзюни после принятия родовой силы становились беловолосыми, и эта черта могла передаваться по наследству вместе с сильным сродством ко льду. А поскольку стихия пробуждалась в детстве, а не с рождения, по цвету волос часто судили о том, насколько подходит ребёнок Короля в наследники. Хотя в случае самого Мо Бая дело оказалось не в слабости льда, а в том, что его вторая стихия была почти так же сильна. — Изначально об этом никто не знал, а после… я сначала обратил пробуждённый лёд внутрь и не сразу научился проявлять его снаружи. Поэтому отец несколько раз даже пытался обзавестись другими наследниками. — …Но у тебя же нет сиблингов… или есть? — чуть ли не подпрыгнул на скамье Шан Хуа. — Были, но долго не прожили. В первый раз отец обвинил наложницу в измене и приказал казнить вместе с младенцем. Вторая и до родов не дожила. Считалось, что её падение со стены было несчастным случаем, но на деле её убила другая любовница отца, обнаружив, что тоже носит под сердцем. У этой третьей родилась темноволосая дочь. Увы, девочка имела серьёзный дефект в системе совершенствования и зачахла за пару месяцев. Кажется, плохая совместимость наследий родителей. Отец избавился и от матери неудачного ребёнка. А вскоре после того я проявил себя на охоте, и отец сделал меня наследником. Линь Циншуй сочувственно покачал головой. Похоже, дворцовые интриги у демонов ничем не уступали змеиным клубкам во дворцах смертных императоров Человеческого Царства. Разве что совершенствование добавляло ещё один уровень сложности. — А вот у шушу грива белоснежная и лёд силён, так что отцу не стоило выбрасывать его из списка наследников совсем, но увы. В беседке повисла неловкая тишина, и Линь Циншуй откашлялся, возвращая разговор в продуктивное русло: — Кхм, вы упоминали про место встречи достопочтенного Линьгуан-цзюня с Му-шисюном? — такая фраза, особенно из его собственных уст, до сих пор звучала дико. Но что уж теперь, если такова была реальность. Тем более, что этот самый Линьгуан-цзюнь был демоном только на три четверти, попытался утешить себя предсказатель. Мо Бай мирно кивнул и постучал пальцами по всё ещё расстеленному на столе свитку с планом пещеры. — Там пока, конечно, ничего не готово, но я могу легко перенести пару кресел из своих покоев в один из уголков посветлее. Хм, а солидная доля крови Тяньгуна обеспечит отсутствие отторжения фоновой энергии у пациента. Неплохо. — В таком случае, этот практик подскажет подходящие места с гармоничной и спокойной ци во время осмотра пещеры, — согласился Линь Циншуй. — Этот Бай благодарит Линь-сюна, — серьёзно отозвался демон, а потом вынул из своего пространственного хранилища несколько листков бумаги, пролистав и отделив часть из них. — Кстати, для удобства перехода в ту пещеру и обратно, да и в другие места, мы предполагали восстановить одно изобретение другого Цинхуа. Предъявленные зарисовки со схемами массива на восемь якорей и явно привязанного к этому самому массиву талисмана заставили голову Линь Циншуя чесаться изнутри. Особенно учитывая то, что он и разглядывал эти схемы внутренним, духовным зрением. При наличии известных ему элементов и блоков, напоминающих структуру пространственных хранилищ и почтовых шкатулок, в них было также и что-то чуждое, не человеческое… А! Расчёт на питание хаотичной демонической ци — конечно, для их активации нужна теневая ци Мобэй-вана. — Принц осознаёт, что наши мастера постараются приспособить эти схемы для чего-то своего? — Это изобретение создано одним из вас и принадлежит Цанцюну, — согласился демон, а потом усмехнулся, — а если они сумеют сочинить что-то, что Мобэй-вану не будет нужды заряжать лично… мне же меньше работы. А пока достаточно, если вы проверите, верно ли я припомнил и всё ли правильно работает. Замечательно. Линь Циншуй прибрал схемы, перебирая своих знакомых. Впрочем, излишне мудрствовать тут не стоило. — Этот Линь покажет Гао-шиди… И Сюй-шимэй, когда она выйдет из уединения. Хм… хотелось бы ещё получить взгляд специалиста по массивам… Шиди совершенно не обиделся на подразумеваемое суждение, что он пока не был таким уж знающим мастером в этой области, и согласно закивал: — Лин-шицзе очевидных косяков не нашла и с удовольствием поучаствует в тестовых прогонах, — а потом сбился на бормотание, — особенно если этот Шан возьмёт на себя ещё часть её нагрузки или хотя бы подменит, эх! Действительно, главная ученица Аньдина была в курсе дел своего шиди с Севером больше остальных, да и прекрасно понимала масштабы выгоды от возможности мгновенного перемещения чего-то, превышающего суровые ограничения почтовых шкатулок по весу, объёму и наполнению ци. — Что ж, это ваши внутренние дела. Предупредите только, когда заряжать готовые изделия нужно будет, — кажется, демон был весьма доволен тем, что хлопотное, но нужное дело удалось свалить на дружественный орден. Хм. — А кроме самого Мобэй-вана, возможно, с этим могут помочь его родичи с материнской стороны? — уточнил Циншуй с интересом, но и с сомнением. Всё-таки раньше как-то слухи не ходили про гуляющих сквозь тени на большие расстояния демонов… или даже не демонов. — В клане Сю умеют использовать тени для скрытности, передвигаться в них быстрее обычного, ну, как ледяные демоны могут стать вьюгой. А самые талантливые, как покойная матушка, ещё и создавать простые предметы. И в общем-то всё. У этого Мо Бая стихия теней слилась с пространственным даром, унаследованным от отца, и усилила его. Отец может сминать и рвать пространство и всё, что в нём находится, но только в границах своей ауры. А этот Бай, ммм, ныряет через тень в изнанку живого пространства. В место везде-и-нигде, которое граничит со всеми измерениями и местами в них разом. Поэтому мне неважны расстояния, разве только в пределах видимости можно точнее прицелиться. И поэтому меня не удерживают почти никакие барьеры и границы, даже границы Царств, — гордо усмехнулся Мо Бай. Невероятно… Но и очевидно. Способности манипулировать пространством в таких широких рамках и с такой мощью могли иметь только один первоисточник. Линь Циншуй задумчиво потёр подбородок: — Значит, здесь удачно слились наследие демонов, управляющих тенями, и кровь духа местности. Только такие духи, будучи от момента зарождения разлиты в пространстве, имеют к нему такое сродство. Даже у нас, людей, первые цянькуни, почтовые шкатулки и пространства горчичного зерна создавали именно те, в ком текла и была сильна кровь духов. Это потом уже их ученики и последователи разработали теории и упростили формулы, чтобы было достаточно хотя бы таланта к артефакторике. И то, даже по готовым формулам, выстраивающим нужную структуру чуть ли не самостоятельно, большая часть учеников Чуанцзао способна защипнуть только небольшие складочки для цянькуней размером разве что с сундук. Демон внезапно задумался, прищурив глаза и пробормотав «любопытно…», а после остро сверкнул глазами и уточнил: — Полагаю, для демона такая задача окажется ещё сложнее из-за куда как худшего контроля ци, так? Предсказатель подтвердил это утверждение, но напомнил и о том, что многие местности Демонического Царства тоже наверняка имели своих духов и их потомков. Он терялся в догадках, что именно привлекло внимание Мо Бая. Впрочем, тот ведь и сам имел дело с пространством, так что мало ли какой новый способ применить свои теневые выкрутасы демон придумает, исходя из аналогии с цянькунями. Дураком он отнюдь не был. А потом, что-то себе решив, но не озвучивая результат размышлений, Мо Бай потянулся за оставшимися под его рукой бумагами. Заявил, что хотел бы также спросить совета у него как ритуалиста — и вывалил на его голову запрос, повергший Линь Циншуя в шок, сравнимый с их первой встречей!