Своими руками

Цель казни — показать, что кошмар окончен. Стивен Кинг, Зелёная миля — Сердце их зло, воздай им по их поступкам и по злым наветам. Воздай по делам их рук и отплати по заслугам. Истреби их и не возрождай. Синий Экзорцист / Blue Exorcist (аниме-сериал)

Мелкая плетельщица своим поведением почти с самого начала напоминала ему юного Шэнь Цинцю. Только не братца Огурца и даже не агрессивную мелкую картошку сяо Цзю. Нет, её внешнее смирение было похоже на то, каким стал бы Шэнь Цзю в поместье Цю. И Самолёт решительно не хотел думать о том, как именно вбивали эту покорность — в них обоих. Он не знал, уловил ли Бай-эр это сходство или же вспомнил что-то своё — но он создал для девочки дверь-портал, демонстративно ведущий через решётку. И, дождавшись, пока она поднимется на ноги и с опаской вышагнет из камеры, взялся задавать вопросы. — Что умеет сяо Чжи? — Поддерживать порядок в покоях, немного готовить, выполнять другие подобные поручения, — девочка выпрямилась, будто кол проглотила. Прорезавшиеся паучьи черты не спешили сглаживаться, и юную служанку всё ещё слегка потряхивало. Вот ведь напугали ребёнка. — А клановое ремесло? — …Эта Лянсы считается опозоренной услужением Чжу, — вышло с совершенно недетской горечью. Губы Лянсы сжались в линию, плечи безнадёжно опустились, взгляд сверлил пол, — ей не позволено вернуться в её бывший клан… или пачкать благородные нити своими грязными руками. — Чушь, — фыркнул шугун, — если сяо Лянсы уже не принадлежит клану Чжи, то все запреты клана могут быть выброшены в Бездну. А если они выгонят тебя из-за того, в чём не было твоего выбора — значит сами виноваты и не заслужили твоей лояльности их правилам. Вот за эти слова Шан Хуа почти захотел обнять хитроумного дядюшку. Лянсы хоть и напряглась при звуках его голоса, но зато перестала выглядеть так уныло. И явно над чем-то задумалась. — Этот Мобэй спрашивал не «что тебе позволено», а «что ты умеешь», дитя. Немного поколебавшись, Лянсы подняла голову и ответила: — …Эта была обучена основам ткачества, шитья и вышивки. Но без правильных материалов и инструментов эта Лянсы не сможет обеспечить высокое качество результата, а мастера Чжи вне клана продают только готовые изделия. — Что, даже главной ветви правящего клана ничего другого не продадут? — уточнил Линьгуан-цзюнь с приподнятой бровью. — А… эмм… эта не знает. — Да возьмите вы уже кто-нибудь девчонку к себе официально, видно же, что толковая, — проворчал Байи, закончив помешивание в котле. — Хм, дядя, у тебя на Чжи случайно ничего нет? — уточнил Бай-эр. — Если хочешь попытаться вернуть девочку туда, не советую. Заклюют приверженцы традиций. — Да нет, просто выдавить из них всё нужное, как ты из Чжу для тётушки Мэйхуа стряс. — …О. Ну, тогда всё проще. Объявить мелкую личной служанкой и заявиться в клан вместе с ней. Пусть только попробуют не продать, или даже просто бросить в неё грязью… — Линьгуан-цзюнь усмехнулся, и почему-то именно с этой усмешкой вдруг стало совершенно очевидным его фамильное сходство с Мо Баем. Может, потому что у обоих на лице сейчас было совершенно одинаковое злорадное предвкушение? Глаза же Лянсы загорелись надеждой. Бросив из-под ресниц взгляды на обоих ледяных демонов, она сделала шаг ближе к Мо Баю, снова опустилась на колени и согнулась в земном поклоне. — Эта скромная просит достопочтенного Мобэй-вана принять её службу. — Если согласишься служить бок о бок с одной из Чжу, — строго предупредил Мо Бай, и девочка, приподнявшись и бросив взгляд на сидящую у стола аптекаршу, мелко закивала. — Эта не станет ссориться с мадам Мэйхуа и будет усердно выполнять все порученные обязанности, если ей будет позволено снова взять в руки шёлк. — Пф, и что они к тебе сегодня липнут, даже грозного рыка не боятся, а? — демонстративно удивился шугун, покачав головой. Но в его голосе, кажется, не было недовольства, скорее веселье. — Ладно, я сегодня щедрый, забирай девчонку. Тебе сейчас нужнее. — Мгм, — Мо Бай кивнул присевшей на пятки девочке, смотревшей на него с восхищением, и положил ладонь ей на голову. Поднял глаза на Шан Хуа. Тот кивнул в ответ, метнулся к столу. Лянсы за это время уже успела принести присягу — никак, боялась, что достопочтенные господа Мо передумают, вот и спешила. Впрочем, её клятва была попроще, чем у аптекарши — даже не на крови. — Эта Лянсы, рождённая в клане Чжи, клянётся верно служить и вверяет свою жизнь в руки достопочтенного Мобэй-вана. — Этот Мобэй-ван принимает служение Чжи Лянсы и дарует ей свою защиту. Вокруг склонившейся юной паучихи пахнуло холодом — и Шан Хуа успел увидеть, как на лбу Лянсы распустились синие лепестки вокруг чёрно-красной серединки сигила, почти такой же, как у мадам аптекарши. А паучьи черты наоборот, стали сглаживаться и пропадать — видимо, клятва и впрямь придала девочке немного уверенности в своём будущем. Самолёт всё ещё не хотел думать, что той пришлось вынести в клане Чжу, что одна мысль о возвращении к ним довела девочку до срыва. Открыв принесённую им со стола шкатулку, Бай-эр достал пару узких девчачьих лент голубого шёлка с подвесками на концах — бусинами из хрусталя размером с ноготь. Не заметить такие, особенно буквально светящиеся от ци мастера, будет сложно. Мо Бай напитал кристаллы, пока они не обрели узнаваемый сапфировый блеск, и вручил ленточки Лянсы. Та прижала их к груди, снова кланяясь. — Иди сюда, сяо Лян, эта мадам пока тебя заплетёт, да и приглядимся друг к другу, раз уж под одним мастером теперь ходим, — окликнула девочку незло усмехавшаяся Мэйхуа. Ну да, эту лохматую пшеничную гривку нужно было расчесать и собрать в пучки, чтобы было куда вплетать ленточки. — Не стоит мешать господам Мо, они сейчас будут другим заняты. Лянсы взглядом спросила разрешения у Мобэя и, ободрённая его кивком, отошла к старшей паучихе. Бай-эр притянул Шан Хуа к себе и обратился к дяде: — На казни Цин-гунцзы присутствовать точно не стоит, так что пора бы ему уже возвращаться домой. — О? Ну вот, а этот шугун ещё поговорить хотел с юным чжицю, — Лингуань-цзюнь обеспокоенно нахмурился. — И у Байи-бо наверняка тоже вопросы остались. — Не сейчас, шушу, — покачал головой Мо Бай. — Эмм… Может, на днях? Этот Цин может найти свободное время где-нибудь вечером, чтобы встретиться снова. Как раз смогу объяснить шугуну, что делать дальше с барьерными массивами… И этот обещал выяснить про успокаивающий сбор для боцзугуна!.. — Ммм, хорошая идея. Когда тут всё уляжется, — согласился Бай-эр. — Тогда уговорились, сяо Хуа. Будь осторожен там у себя, — Линьгуан-цзюнь чуть кивнул и повернулся к племяннику, хлопнув его по плечу. — Проводишь и сразу обратно, будем переправлять приговорённых на площадь. Мо Бай согласно хмыкнул, взял у Шан Хуа из рук позабытую шкатулку и небрежно перебросил её куда-то через тени. Заклинатель повернулся и помахал рукой, прощаясь с дедом Байи и новыми подчинёнными жениха. Получил в ответ лукавое подмигивание и взмах рукой от старшей паучихи, неглубокий поклон от младшей и короткую улыбку от мастера-алхимика, который был занят, кажется, формированием пилюль антидота из поднимающейся от котла струйки. А дальше сильная рука жениха увлекла его через вихрящиеся тени портала, куда-то на скалу над долиной, покрытой заснеженным лесом. Солнце уже начинало клониться вниз, но всё ещё ярко освещало округу. Бай-эр крепко обнял его со спины и, сдёрнув капюшон, зарылся лицом в макушку. — …Спасибо, А-Хуа. — Мы вместе и семья, так что как иначе? — он прижался спиной к широкой груди и накрыл ладонями обнимающие его руки. Осторожно погладил шрам на предплечье, прощупывающийся даже сквозь плотный шёлк рукава. Они немного помолчали, вдыхая холодный воздух, отдающий снегом, смолой и хвоёй. После кровищи это было самое то. — Братья вместе, оба на Цяньцао, передают, что чисто. Тебя к ним переправить? — Аха. Эх, ждут меня допросы, и от братишек, и от Му-шисюна, и шицзунь наверняка тоже отчёта потребует… Лишнего не скажу, не беспокойся. — Мгм. Мне после казни нужно будет ещё тётушку и сяо Чжи в свои покои отвести, чтобы обустраивались. Как освобожусь, дам знать. — Ааа, да-да, я тоже, как только смогу закрыться дома… Придёшь, когда мы оба будем свободны? — он развернулся в объятиях и погладил высокую скулу. — Обязательно, — поверх его ладони легла другая, большая и прохладная, сдвигая его пальцы к губам, — и сделаю то, чего хотел с того момента, как увидел тебя вот таким. Тонкие губы под его пальцами лукаво изогнулись, между ними выглянул язык, дразняще лизнувший подушечки. В глазах Бай-эра разгорелись искры, которым вторил колыхнувшийся огонёк на лбу. Шан Хуа шлёпнул своего бессовестного принца по груди свободной ладонью, потом приподнялся на носочках и чмокнул в щёку. — …Я буду ждать. Выпутавшись из рук неохотно отпустившего его Мо Бая, он шагнул в очередной портал в смешанных чувствах. Ну хоть от всех тех мерзких подробностей Бай-эр его напоследок отвлёк надёжно.

(・ω・)

Алхимик удовлетворённо откинулся на спинку стула, оглядывая ледяную пиалу с пригоршней нежно-золотистых пилюль. Базовое противоядие было готово. Самой Мэйхуа последний компонент и впрямь нужно было бы добавлять до конденсации антидота в пилюли — но он был ледяным демоном или где? Уж базовые-то манипуляции с кровью были ему доступны. Вон, судя по лёгкости принятия клятвы и использования метки Мэйхуа после этого, даже внучок уже вполне мог манипулировать собственной кровью! А для Байи, с его-то длительным и богатым опытом тонких алхимических манипуляций, не суметь ухватиться за сродство и объединить уже готовые пилюли с нужной каплей крови было бы и вовсе позором. Так что с этим шагом он решил подождать хотя бы до тех пор, пока Бай-чжисунь не восстановится полностью. Да и за поведением тестового образца его льда в контакте с ядом стоило ещё последить — чтобы уж точно сработало. А если иммунитет внука к Оттепели по малости воздействия всё же окажется частичным, как раз можно будет использовать идею Цин-гунцзы, чтобы довести его сопротивление яду до абсолюта. Главное, позвать самого лисёнка для подстраховки жениха… Хах, Мэй-эр будет рада увидеть плоды своих трудов. Подняв глаза, он хмыкнул — Мэйхуа сосредоточенно прочёсывала спутанные светлые пряди девчонки Чжи, вполголоса рассказывая свою часть истории. А ведь всю жизнь открещивалась, что с детьми не умеет общаться, из-за того, мол, и упиралась, не желая заводить семью, сколько бы старейшины Чжу ни пытались сватать ей паучков посмазливее и сколько бы ни ворчали, что всех ухажёров она шлёт в Бездну, вместо этого предпочитая общаться с ним, бесперспективным калекой. А тут вишь, как приглянулась ей стойкая малявка, так мигом нашла общий язык. Сбоку раздался усталый вздох. Сюэцю, прихрамывая и опираясь на трость, уселся на свой стул, так и стоявший чуть поодаль от стола. Потёр рукой пострадавшую ногу и поморщился. Байи неодобрительно цокнул языком — ну вот что ему стоило посидеть на этом стуле большую часть допросов, а не шарахаться по всему каземату и напрягать зашитое бедро лишний раз, а? Уж чай сумел бы выглядеть внушительно-угрожающим и сидя. И вообще, можно подумать, этим засранцам было критически важно, стоя или сидя он им вопросы задаёт, пфф… упрямый и самоуверенный мальчишка. Заметив направленный на него взгляд, Сюэцю покосился на него и попытался сделать невозмутимый вид. Ха. Алхимик закатил глаза, пошарил среди своих припасов и бросил племяннику флягу с восстанавливающим тоником, сверля его взглядом, чтобы мальчишка не вздумал кочевряжиться. Фыркнув, Сюэцю сделал несколько хороших глотков и перебросил флягу обратно с благодарным кивком. — Юный Цин обещал нам ещё один визит в гости на днях, скорее всего вечером, — сообщил он. — На случай, если ты был слишком занят своим варевом и не слышал. — Хмм, будет неплохо. Стоит уточнить у внука заранее, чем его можно угостить, или ещё как порадовать. И где лучше собраться без лишних глаз. Удружил нам гунцзы так, что кабы не помолвка, были бы в долгах как в шелках. Племянник со смешком потянулся, поведя плечами. — И то верно. Хм, дамы, подвиньтесь, этому достопочтенному с бумагами бы поработать. Придвинув свой стул к освобождённому краю стола и прислонив трость к столешнице, Сюэцю притянул к себе сделанные лисёнком записи, пересматривая их и кое-что выписывая на отдельный свиток с ворчливым бурчанием «чем полнее, тем лучше». Ну да, перечень прегрешений заговорщиков стоило зачитать вместе с приговором. Удовлетворившись тем, что Сюэцю даст хоть немного отдыха ноге, прежде чем снова показаться на публике, Байи занялся сбором по цянькуням своего оборудования и материалов. В конце концов, возвращаться в этот каземат за чем-нибудь забытым он не хотел. Первым, тщательно запаяв ледяную пиалу ледяной же крышкой, он убрал в перстень с лекарственными средствами антидот. Мэйхуа, закончив заплетать мелкую, последовала его примеру, собирая в возвращённое ей кольцо опустевший котёл, остатки ингредиентов и свои журналы. Сяо Чжи, с интересом поблёскивая глазами, взялась ей помогать… После возвращения Бай-чжисуня у них ушло всего несколько фэней на то, чтобы оказаться на выбранной Сюэцю для представления площади. Сперва сяо Бай переправил пленников — по одному, из камер прямиком на каменный помост, в руки заранее оповещённой личной стражи племянника. Потом осторожно провёл тенями Байи и обеих паучих — в сторонку, как свидетелей. И даже ответственно попросил алхимика приглядеть, чтобы в толпе с новыми подопечными не случилось чего. А толпа действительно собралась немаленькая — половина дворцовых слуг, большая часть родичей из младшей ветви, сгрудившихся в первых рядах, выставив вперёд старейшин, представители вассальных кланов, не успевших разъехаться после охоты. Ага, вон и Чжу стоят, в полном составе — Дяньце и впрямь всех пригнала. Включая старых зануд, которые в своё время протестовали против обучения Мэйхуа вне их клана до тех пор, пока наставник не вышел из себя и не рявкнул, что его наукой даже один из Мо не брезгует, так что если они не намереваются заявить, что заслуживают лучшего, чем правящий клан?.. И правильно рявкнул, Мэй-эр уже через десяток лет умыла всех учеников этих надутых баранов. Увидев движение на помосте, толпа загудела было в предвкушении зрелища, но тут же затихла — и было отчего. Из внутренних помещений дворца, куда вела дверь за помостом, вышел Мобэй-цзюнь во главе небольшой группы демонов. Неужто наконец решил поинтересоваться, что происходит в его собственном дворце? Вот соизволил бы присутствовать на поединке своих ближайших родственников — знал бы с самого начала. Мобэй-цзюнь ровным, степенным шагом поднялся на помост и лёгким шевелением пальца создал для себя массивный трон, на который тут же пафосно уселся, отбросив набок распущенную белую гриву. По бокам сгрудилась его свита — секретарь, пара льстивых лизоблюдов из вассальных кланов и несколько столь же подобострастных, но пытающихся изображать соблазн девиц, возжелавших стать если не наложницами, то хотя бы любовницами-на-пару-ночей своего сюзерена. Всё как обычно. Мобэй-цзюнь окинул перешёптывающуюся толпу равнодушным, даже скучающим взглядом. Как раз в этот момент на помосте открылся портал, из которого вышли Линьгуан-цзюнь и — лишь на полшага сзади — Мобэй-ван. Племянник заранее куда-то убрал трость, а потому едва заметно прихрамывал — но старался держаться ровно и в такт шагам похлопывал по руке свитком. Внук же шёл, тяжело чеканя шаг, заложив руки за спину и расправив плечи. Оба практически синхронно повернулись в сторону трона и отвесили полагающийся поклон сюзерену и главе клана. Выпрямившись, Сюэцю шагнул ближе к трону. — И с чего ты устроил этот ажиотаж? — лениво спросил его Мобэй-цзюнь, кивнув на толпу. — Тебя же не первый раз прибить пытались? Прикопал бы, как обычно, и дело с концом. Один из лизоблюдов мелко, угодливо захихикал, но тут же осёкся, поймав полоснувший по нему холодно-презрительный взгляд Мобэй-вана. Линьгуан-цзюнь же не отрывал взгляда от брата. — На этот раз смутьяны хоть и нацелились в первую очередь на этого Линьгуан-цзюня, но были не особо придирчивы к тому, кого ещё из нашего клана они подвергли при этом опасности, — как и обычно на публике, голос Сюэцю был убийственно вежлив. — А на допросах зачинщицы проявили полнейшее неуважение к клану Мо… включая сюзерена. Так что, — он стряхнул невидимую пылинку с плеча, — это теперь более серьёзно, чем просто покушение. — Хм… — Мобэй-цзюнь прикрыл глаза на пару вздохов, обдумывая сказанное, потом сухо спросил, — казнишь? — Да. — А щенка зачем притащил? — кивнул Король Севера в сторону Мобэй-вана, чьё лицо при этой фразе даже не дрогнуло. Даже пламя хуадянь не вспыхнуло ярче, как стоял бесстрастным истуканом, с виду равнодушным к не особо лестным словам отца, так и не шевельнулся. Ох. А вот Сюэцю немного нахмурился: — Наследник повзрослел, так что пусть уж учится принимать участие в делах клана. И потом, его заговорщики тоже зацепили. — …А. Ладно. Раз уж взялся, можешь ввести его в курс дел, — король небрежно помахал унизанной перстнями рукой. — Можете приступать. Мобэй-цзюнь полностью потерял интерес к происходящему, поднялся, небрежно кроша когтями подлокотники, и, не оборачиваясь, направился обратно во дворец. Свита поспешила за ним, оставив позади только медленно рассыпающийся на осколки трон. Пф. Несмотря на всё его равнодушие, вот такие мелкие пафосные жесты были Лэнданю не чужды до сих пор… Хотя они, скорее всего, были просто перенятой от отца привычкой. Да уж, правильно его внучок «фригидным куском льда» припечатал. Сына и наследника ядовитым клинком ранили, а отец даже спросить о его состоянии не почесался! И вообще, поручил его обучение тому, кто третировал мальчонку больше десяти лет, не особо беспокоясь о последствиях. Нет, конечно, сейчас отношения мальчиков пошли на взлёт, но Лэндань-то этого не знал! Проводив удалившегося сюзерена взглядом и покатав желваки на скулах, Сюэцю резко повернулся на каблуках — опять ногу не бережёт! — и прошёл к переднему краю помоста, обводя собравшихся чуть прищуренным взглядом. Бай-чжисунь отзеркалил этот маневр практически синхронно, встав плечом к плечу со своим дядей и немного оттаивая лицом. Сейчас он был всего лишь серьёзен. Под прицелом двух пар пронзительных синих глаз и давлением распахнутых аур площадь притихла — и Линьгуан-цзюнь заговорил. — Сегодня, на исходе поединка между этими достопочтенными, трое смутьянов совершили попытку покушения на нас обоих, чему многие из присутствующих здесь были свидетелями. Преступники были немедленно схвачены и допрошены с использованием сыворотки правды. В результате расследования была также выявлена зачинщица и раскрыты другие её злодеяния, причинившие немалый ущерб клану Мо и нашим вассалам. Толпа взволнованно забурлила. Племянник торжественным жестом развернул свой свиток, зачитывая из него. — Цзян Гуай, бесклановый, слуга Ледяного Дворца. Прельщённый зачинщицей, виновен в попытке убийства этого достопочтенного, совершённой за плату, за что заплатит жизнью. Держащие слугу стражники вывели приговорённого к боковому краю помоста, в десятке шагов от ледяных демонов. Один из них отступил на шаг, обнажил грубо выкованный меч и точным ударом снёс голову трясущегося от страха Цзяна. После чего голова и тело были сброшены вниз под одобрительные крики. — Се Сун из младшей ветви клана Се, известный также под личиной Цинь Суна, слуги клана Чжу. Прельщённый зачинщицей, виновен в злоумышлении против этого достопочтенного, в нападении на наследника Северного трона и попытке противодействия расследованию, за что заплатит жизнью. Также этот в ближайшее время посетит Князя Се для обсуждения виры за недосмотр за членом клана. Покалеченный скорпиончик был выведен туда же, но на этот раз стражники замерли в ожидании. Линьгуан-цзюнь, опустив свиток, вытянул руку пустой ладонью вверх и резко поднял её, сжимая в кулак. Из помоста под ногами мотавшего головой и пытавшегося вырваться преступника в мгновение ока выросло длинное ледяное остриё толщиной в запястье, пронзив его насквозь — так, что окровавленный кончик вышел над плечом. Толпа слитно ахнула, а Се Сун невнятно из-за ледяного кляпа захрипел и задёргался. Стражники оставили его нанизанным на ледяной штырь и вернулись на своё место. Байи тихо хмыкнул. Вот так призывать лёд не возле себя, а поодаль, могли далеко не все ледяные демоны — так что этот способ казни был неплохим напоминанием о том, насколько опасен Линьгуан-цзюнь. — Угун Хань из младшей ветви клана Угун, известная также под личиной Цяо Лохань, служанки клана Чжу. Виновна в содействии злоумышлению против клана Мо её любовником, Се Шэнду, в сговоре с зачинщицей и злоумышлении против этого достопочтенного и всего клана Мо, в двух попытках убийства этого достопочтенного и оскорблении сюзерена, за что заплатит жизнью. Также этот в ближайшее время посетит совет старейшин Угун для обсуждения виры за недосмотр за членом клана. Приведённую в чувство девицу к краю помоста стражникам пришлось тащить втроём, так отчаянно и неистово она билась в их руках, снова рыча сквозь кляп. Когда Линьгуан-цзюнь закончил зачитывать приговор, а её поставили рядом с всё ещё подрагивающим в агонии Се Суном, Угун Хань решила повторить так неудачно для неё закончившийся в прошлый раз приём. Видимо, рассчитывала на отсутствие решёток и барьеров. Хлестнувший хвост разбросал стражников по сторонам, лёд хрустнул под мандибулами, выпуская на волю крик «Мерзссавец!» — но и её рывок, и вопль оборвались буквально в трёх шагах от ледяных демонов. Длинное тело забилось сразу на нескольких кольях, а глотку хрипящей многоножки сжала сочащаяся тенями ладонь. Мобэй-ван стоял, вытянув в её сторону руку, предплечье которой уходило в висящий перед ним клочок тени. Поползшая от его кисти дымная плеть затекла в открытый рот Угун Хань, безуспешно пытавшейся вдохнуть, и многоногая девица дёрнулась особенно сильно. Изо рта брызнула кровь, и Мобэй-ван отпустил шею сколопендры. Та упала, зажимая рот руками, нечленораздельно воя и постепенно теряя боевой облик. Её живот тут же пробил ещё один ледяной штырь. На камнях в шаге от неё рассеивался другой клок тени, открывая небольшой комок плоти — вырванный язык. Хах. Молодец внук, убедился, что она ничего лишнего не скажет… эээ, не крикнет. И сделал это впечатляюще. Вон, слуги какие бледные стали, и по стеночкам, по стеночкам отползать начали. Да и вассалов многих, кто помоложе, потряхивало. На себе представили, а? В наступившей тишине хрипы и содрогания быстро стихли, и племянник одним жестом заставил свой лёд рассыпаться на мелкие осколки. Тела казнённых и ледяное крошево стражники, уже оправившиеся от атаки, спихнули с края помоста с невнятными ругательствами. Ну да, субтильная вроде была девица, а всех троих вон как расшвыряла. Когда всё было убрано, Линьгуан-цзюнь удовлетворённо кивнул и снова поднял свой свиток. — Чжу Хэйгуа, младшая сестра матроны Чжу, является зачинщицей этого сговора и виновна во многих преступлениях. В сговоре и содействии злоумышлению против клана Мо её любовником, Се Шэнду, в культивации и использовании колонии гу, — на этих словах тень Мобэй-вана метнулась из-под ног вперёд, облизнув камни помоста и оставив за собой три ледяных клетки с копошащимися многоногими созданиями. Толпа возбуждённо зашумела — а сам Мобэй-ван даже не шелохнулся. — В сговоре и злоумышлении против этого достопочтенного и всего клана Мо, в организации попытки убийства этого достопочтенного, в прельщении других на совершение различных преступлений для своей выгоды, в убийстве двенадцати подданных Короля Севера, а именно… — Сюэцю зачитал список имён и кланов, заставив присутствующих на площади их представителей гневно хмуриться и сжимать кулаки. — А также в шантаже и причинении вреда членам собственного клана. За всё перечисленное она заплатит жизнью. Ей будет отказано в погребении, вместо этого её тело будет сброшено в Великий Океан. Её личное имущество будет разделено между родственниками жертв. Клан Чжу заплатит существенную виру за потворство преступнице. Этот достопочтенный в ближайшее время посетит старейшин Чжу для обсуждения условий их избавления от подсаженных преступницей гу, — на этих словах племянник тонко улыбнулся, глядя в сторону сбившихся в кучку ядовитых паучков и паучих, и опустил свиток. К этому моменту растерявшая всю свою сексуальность и привлекательность Хэйгуа, связанная всеми имеющимися у них кусками вервия бессмертных и поверх скованная толстой коркой льда, уже стояла на краю помоста. Линьгуан-цзюнь, сосредоточившись, взмахнул рукой в её сторону, и ноги Чёрной Вдовы оказались впаяны в сплошной ледяной массив до самого паха. После этого он повернул голову к Мобэй-вану и кивнул. Тот заговорил, впервые за всё время казни, его низкий голос легко разносился по всей площади, отражаясь от окружающих её зданий и стен. — В рамках виры от клана Чжу, как поощрение за добровольное содействие расследованию и компенсацию за вред, причинённый зачинщицей, этот Мобэй-ван принимает на личную службу и берёт под свою защиту Чжу Мэйхуа из побочной ветви клана Чжу, мастера-алхимика в области аптекарского дела, под клятву на крови, со всем её имуществом, и малолетнюю Чжи Лянсы, находившуюся в услужении у клана Чжу, под клятву о служении. Окинув перешёптывавшуюся толпу взглядом, он повернулся к Хэйгуа и подошёл к ней, замахиваясь рукой, окутанной дымком тени. Паучиха тщетно попыталась отшатнуться, но лёд держал её крепко, а движения Мобэй-вана были стремительны, как горная лавина. Оплеуха прошла сквозь шею паучихи, исторгнув из пухлых губ не крик — надрывный сип, за которым последовал кровавый кашель. Байи в очередной раз поднял брови — чтобы вот так лишить голоса, разорвав голосовые связки, нужно было хорошее знание тела и ювелирный контроль. Для второго удара внук сложил руку копьём, неторопливо погрузив ладонь в грудь паучихи — и резко выдернув. Её кожа и даже всё ещё болтающийся на плечах халатик остались неповреждёнными, но на ладони Мо Бая, крепко удерживаемое сильными пальцами, содрогалось ещё живое сердце. Один, два, три удара — и оно замерло, покрываясь инеем, промёрзая насквозь. Мобэй-ван шагнул к самому краю помоста, одним взглядом заставив ближайших к нему демонов попятиться, и бросил мёрзлый кусок плоти на камни рядом со сваленными в кучу телами, заставляя разлететься кроваво-багровыми осколками. За его спиной треснул уже не нужный ледяной массив, удерживавший хрипящую Хэйгуа, изо рта которой кровь текла уже сплошной струёй. Впрочем, она успела набрать немало силы — отчасти парным совершенствованием, отчасти вытягивая ци из тех, кому подсадила гу — так что её агония могла продлиться ещё с пару палочек благовоний. Вернувшись к распластанной на помосте паучихе и наклонившись над ней, Мо Бай нанёс и третий удар, почти такой же, как предыдущий, хоть и нацеленный иначе — выдирая из тела преступницы уже ядро. Из демонстративно сжатого кулака ледяного демона плеснули чёрно-красные с гнилостно-зелёными прожилками потоки ци, быстро истаивая в холоде ауры ледяных демонов. А потом Мобэй-ван брезгливо вздёрнул всё ещё корчащееся тело в воздух за связанные руки и выбросил в открывшееся прямо на камнях помоста окно портала, стряхнув туда же стекающую с руки кровь. …Да уж, если бы мальчишка использовал что-то подобное на дуэли, пусть даже и в меньшем масштабе, Сюэцю на ничью мог бы и не надеяться. Пожалуй, было даже и хорошо, что Лэндань не остался смотреть на казнь. С таким умением при удаче можно было бы застать врасплох и серьёзно ранить, а то и убить, даже Мобэй-цзюня — и это Мо Бай ещё не вошёл в полную силу, не говоря уж о мощи предков. Мобэй-ван ещё раз хлестнул по толпе взглядом, обменялся вежливым кивком с Сюэцю, собиравшим клетки с гу, и спрыгнул с помоста, направляясь к Байи и его спутницам. Старейшины и главы вассальных кланов спешно сторонились, освобождая ему дорогу — а вот паучихи смотрели на своего юного мастера с благоговейным трепетом. Подойдя, Мо Бай потрепал по голове сяо Чжи, стоявшую с прижатыми к груди кулачками и блестящими глазами, а потом и вовсе прижал к своему боку, когда та подозрительно хлюпнула носом. Поднял усталые глаза на алхимика: — Боцзуфу, мы с Чжу-данян зайдём завтра? — Конечно, чжисунь, идите уже, отдыхайте. А этот старик пока присмотрит, чтобы Сюэ-чжи не скакал на раненой ноге и дальше. — Мгм. Мэйхуа придвинулась поближе, положив руку на плечо мелкой рядом с ладонью Мо Бая, и тоже попрощалась: — До завтра, мастер Байи. И сразу после этого всех троих окутала поднявшаяся из-под ног тень.