Своими руками

Лучшее, что я могу сделать для любимого человека, — это помочь испытать одну из самых больших радостей жизни: радость встречи. Хорхе Букай. Море Эгоиста В тайниках ледяного сердца Спрятан очень большой секрет — Как одна короткая встреча Затянулась на несколько лет. Високосный Год. Метро (песня)

Чем поделиться насчёт формируемого союза с Севером, нашлось у всех. Хуа-гэ прикидывал логистику «как бы скрытной» передачи почтовой шкатулки наследнику Севера, хвастался первой большой контрабандой и жаловался на чрезмерный энтузиазм Му-дайфу. Ци-гэ описывал отношение главы Янь к другим праведным орденам, Демоническому Царству в целом и его отдельным представителям, а сам Шэнь Юань выудил из собственного цянькуня записи шицзуня, раскидал братьям копии — что передать наставникам, а над чем они сами посидят-подумают — и начал новый лист, записывая на нём выжимку из обговариваемого сейчас. Мо Бай довольно жмурился, как огромный сытый кот — анализ Шэнь Аньвэем обстановки в клане Мо оказался достаточно точным, хотя и уже немного устаревшим, а предлагаемый главой Цинцзин план поддержки и постепенного привязывания Северных земель к Цанцюншан Мобэй-вана вполне устраивал. При этом демон чуть ухмылялся, так таинственно и гордо, что пришлось его расспросить — что у него там за новости такие на Севере. — Удалось пристегнуть шушу, чтобы он подстраховал Байи-боцзуфу от всяких интриганов. И, кажется, я начал завоёвывать уже уважение самого дяди, так что подлянок от него будет поменьше. — Зная ваши обычаи, без драки тут точно не обошлось бы, но выглядишь ты, — Шэнь Юань внимательно оглядел ледяного демона со всех сторон, — совсем не пострадавшим. В чём подвох, Бай-гэ? — Поединок только послезавтра, — пожал тот плечами, а на три обеспокоенных возгласа поспешил добавить, — боцзуфу обещал за нами приглядеть и, если что, остановить дуэль. В конце концов, ему нас обоих потом и штопать. Так что максимум несколько дней потом отлежаться придётся. — Бай-эр, обещай, что будешь осторожен и не вляпаешься ни в какую ловушку, а то Линьгуан-цзюнь на них мастак! — экспрессивно начал тыкать пальцем в грудь своего жениха Шан Хуа, развернувшись на коленях к нему лицом. Мо Бай погладил его по плечу и постарался успокоить: — Он в курсе, что если что-то устроит на месте поединка, я просто переброшу нас обоих в другое место, где уже у меня будет преимущество. Так что глупить не станет. И вообще, мне, кажется, удалось его расшевелить, пусть уж до конца выплеснет старую злость и успокоится. Заодно и убедится, что этот принц не настолько беспомощен, как раньше, — демон хищно усмехнулся, обнажая клыки. Ну, демоны есть демоны. У них не только политика, но и выяснение семейных отношений было таким — через мордобой. А значит, протестовать было бы глупо — да и кто-кто, а Мобэй-ван свои силы и возможности знал, и раз уж был уверен настолько, чтобы согласиться на поединок… — А вы публично будете сражаться или наедине? — уточнил Ци-гэ. — Зная шушу, скорее всего при свидетелях. Он не упустит возможность напомнить о том, что не зря носит титул. — Тогда А-Баю все свои возможности лучше не показывать, оставить что-то в рукаве. Хотя бы как сюрпризы тем, кто посмеет на тебя напасть. Умеешь считать до десяти — остановись на восьми, знаешь ли. — Мгм, — согласно покивал Мо Бай, — шушу тоже наверняка кое-какие из своих приёмов придержит, по той же причине. Но даже так, он меня недооценивает сейчас, всё-таки в драках с кузенами я последнее время останавливался даже не на восьми, а едва ли на пяти. Больше им и не надо было. — Вот и ладно, — кивнул Шэнь Юань, — а после поединка отлёживаться лучше у Хуа-гэ или ещё кого-нибудь из нас, а то кто-нибудь из ваших придворных может решить, что потрёпанный наследник — лёгкая добыча, и сунуться хоть с покушением, хоть наоборот, в постель пробраться. — Так и планировал, — согласился Бай-гэ. — а у вас-то как, общение с боевой семьёй налаживается? Ци-гэ с мягкой улыбкой поделился продолжающимся знакомством с Гао-шицзе, известной Шэнь Юаню ещё по её визитам на Цаньцао в первые дни, а также историей сбежавшего духовного котёнка Хэ-шисюна. Хуа-гэ поплакался на собственных шицзе и шисюнов, от любопытства которых ему пришлось отбиваться, похвастался кладезью сплетен Лянь-шимэй и попросил Шэнь Юаня поискать на своём пике техники каллиграфии с напиткой ци для Линь-шисюна, предсказателя с Чжицзи, к которому собирался наведаться в ближайшее время. Сам же Шэнь Юань, похвалив суровую Ма-шицзе и передав её приглашение на посиделки под одобрительное кивание Ци-гэ, не преминул и поворчать на хулиганчиков: — За всю седмицу ни одного, а тут повылазили, как мухоморы после дождя, — закатил он глаза, как давно хотел. — Хорошо хоть, придурка со своего пика удалось сразу сдать дашицзе на вправление мозгов. А вот с вашими недоумками надо что-то делать, а то они уже у симпатичных шимэй поцелуи вымогают. — Что, прямо при тебе? — удивился братец Хуа. — И кто это был? Ци-гэ неодобрительно свёл брови. — Да нет, твоя сорока Лянь жаловалась, — махнул рукой Юань. — Ну, я ж не их наставник, и получается вроде как уже не кляуза. А шиди мне не представлялись, но их главный — высокий такой, с густыми бровями и на правой шрамик. — Аа, ну поздравляю, чо. Это как раз Гун Уян, заводила среди внешних учеников пика, тот самый, от которого и я успел натерпеться, — поморщился Хуа-гэ, тут же притянутый поближе своим женихом. — Это тот самый, который выпихнул тебя мне под ноги? — уточнил демон с прохладным недовольством. Учитывая природу Бай-гэ, эта прохладца вполне могла быть на уровне «поотрывать лишние конечности, если не угомонятся». — Ну да… Не-не-не, баобэй, не надо с ним ничего делать в твоей манере! — спохватился Хуа-гэ, поглаживая своего жениха по плечам и груди с поспешными уверениями. — Мы лучше сами что-нибудь придумаем. Шэнь Юань твёрдо кивнул, прикидывая, какая пакость из накопленного Шэнь Цзю богатого арсенала подлянок может быть использована в такой ситуации. Но первым успел Ци-гэ. — Вот сяо Юань упоминал вправление мозгов главной ученицей, а ведь на Аньдине главная тоже девушка, а значит, за шимэй она спуску не даст просто в силу женской солидарности. А-Хуа, ты с Лин Вэнь, кажется, уже лично знаком, можешь поговорить? — В теории да, но у неё с документами столько хлопот, что на всё прочее совсем времени не остаётся. — Во-от, а у Гун-шиди как раз свободного времени слишком много, раз успевает столько нахулиганить. Так пусть он наказание её ассистентом отбывает, хотя бы с самым простым «принеси-подай». И под присмотром, и на шалости времени не будет, и Лин-шимэй полегче, м? — Ци-гэ, ну ты и зверь! — рассмеялся Шэнь Юань. — Да он же уже через седмицу беготни будет жалеть, что его Мобэй-ван не пришиб! — Пфф, ты его переоцениваешь! Гун-шиди честного труда настолько не любит, что стенать начнёт в первый же день, а жалеть, что на свет родился — на третий! — поделился оценкой братец Хуа. — А если и это не поможет, то на следующей внешней миссии можно и освежить внушение, — прищурился Мо Бай. — Только лучше как Бай Цзы, а то от демона воспитательные пендели он что-то совсем быстро переварил, — развеселился Шэнь Юань. — А вот от жениха его шисюна увещевания, может, и задержатся в голове. — Значит, так и сделаем, — покивал Хуа-гэ, — а без него остальные немного подуспокоятся, может, даже напугаются последствий. Только, пожалуй, Лин-шицзе всё равно надо в хорошее настроение привести, прежде чем о чём-то просить. И такая возможность как раз есть, — он воздел палец вверх, — шицзе недавно намекала на пополнение нашей контрабанды чем-нибудь вроде кофе. Идеи? — Сначала объясни, — попросил озадаченный Бай-гэ. — Стимулирующий напиток, чтобы бодрил, — подключился Ци-гэ, — повышает работоспособность. — У нас в той жизни кофе был распространён почти как чай, мне-то из-за слабого здоровья редко доставался, но вообще вкусный, — подхватил тему и сам Шэнь Юань, меланхолично вздохнув. Братец Самолёт ностальгически возвёл глаза к небу: — О да, кофе был чуть ли не единственным, на чём я не экономил. С соевым молоком, мёдом, корицей и перцем, амм… — Ааа. Раньше Цинхуа в те дни, когда было особенно много работы, заваривал листья серебряножильчатого чая с кусочками полуденного столетнего тростника для сладости. Это подойдёт? — Тот тростник даже смертные люди едят, правда, платят серебром по весу, но подсластить и чем попроще можно. А вот чайные листья… — Шэнь Юань ненадолго задумался. — Ах да, близняшки Цинь, ну из Цветочного Дворца которые, такие добавляли в чайную смесь ещё будучи на стадии возведения основы. Дорогая и редкая штука в Человеческом Царстве, кстати, они только за счёт родства с одним из мирских Императоров смогли раздобыть… Но люди их собирают с чахлых кустов в Пограничье, и цену в том числе за риск накручивают. У вас этот чай должен быть куда лучшего качества, — повернулся Шэнь Юань к демону. — Такой напиток вообще неплохо бы включить в поставки, хотя бы для глав пиков, ну и самых важных гостей умасливать, — пф, кто о чём, а дагэ о своих дипломатических штучках. — Принесу, — кивнул Мобэй. — Могу даже сегодня отлучиться, но сразу много не выйдет. Только вам и той ученице, чтобы на кухнях ничего не заподозрили. Больше можно будет уже с нового сбора, примерно ммм… через месяц. — Тогда завтра к Лин-шицзе и подойду, сразу после её утренней медитации, и вас могу познакомить. Тем более, что про неприятности у шимэй Юань-бро больше меня знает, а идея наказания вообще А-Ци. — Да, такая встреча лишней не будет, — одобрил Ци-гэ, — жаль только, мне с главным учеником меньше повезло. — Что-то не складывается? — этот вопрос, вопреки ожиданиям, первым успел задать Мо Бай. — Он мне, кажется, завидует. Что я внимание шицзуня привлёк, письма с ней разбираю, и прорыв у меня мощный был. Так что начал слухи разносить по Цюндину, что у моей семьи ни медяка в кармане, и прибыл я сюда только с тем, что на мне надето. Думает, что такие сплетни могут мне навредить, — Юэ Ци усмехнулся очень по-взрослому. — А ты что? — любопытно повёл носом Шэнь Юань. — Если кто спрашивает, пожимаю плечами и говорю, что талант заклинателя за ляны не купишь, — Юэ Ци тут же состроил возвышенное лицо с отрешённым взглядом. — И что я богат тем, что мне действительно важно, а не смертным металлом. — Ну, если ты говоришь это с такой же одухотворённой рожей, как сейчас, то и возразить-то нечего, — прыснул Шэнь Юань. — А вот про меня пока ничего такого не ходит. Надо бы тоже заготовить пару реплик. Так, чтобы и не соврать, и не перегнуть палку, — парень задумался. — Спроси, уважают они правила Двенадцати пиков и Небесные законы, — посоветовал Юэ Ци. — Цанцюншан не делит учеников по происхождению, а чтобы выйти из крестьянской семьи с мощным даром, надо иметь очень хорошую карму… или быть перерождением бессмертного мастера. Шэнь Юань расплылся в ухмылке. О, да. Дагэ и впрямь хорошо его знал — всё-таки торговать «одухотворённой рожей» так же, как Юэ Ци, он вряд ли сможет. Обязательно кто-нибудь да сочтёт его высокомерной скотиной. А вот так… — Ох, какие пойдут слухи! — он только что руки не потёр в предвкушении. — И наверняка начнут копать, кем именно мы могли быть в прошлой жизни, и помним ли что, или только часть совершенствования сохранили… Надо будет поискать по сюжету и по архивам, что можно будет подкинуть такого… многозначительного. — Ставлю на тебя, братец Огурец, в мозговыносе тебе равных точно нет, — хохотнул Шан Хуа. — Я ещё могу при Лянь-шимэй сболтнуть что-нибудь, типа «как долго переписывался со школяром Шэнем раньше» или что-то в этом духе. Чистая правда, между прочим! — Только не проговорись, какую порнуху ты писал, — фыркнул в ответ Шэнь Юань, — а то ещё потребует дать почитать. — У другого Цинхуа весенние книги хорошо получались, я читал, — пожал плечами Бай-гэ. — Но он говорил, что мастер Шэнь за качеством присматривал. — Так что, Шэнь-шисюн, поработаешь редактором? — невинно хлопнул ресницами Самолёт. Шэнь Юань полыхнул ушами и безнадёжно вздохнул: — Ну ты ж всё равно рано или поздно не удержишься и начнёшь кропать, значит, придётся вычитывать, чтобы не позорился таким убожеством, как в прошлый раз. Хуа-гэ оскорблённо запыхтел, а его жених весело фыркнул. — Вот вы смеётесь, а ведь и это нам может неплохо так помочь, — задумчиво потёр подбородок Ци-гэ. — Если пустить в народ романтические пьесы с весенними мотивами про запретную любовь, и чтобы кто-нибудь из положительных персонажей в них был демоном или полукровкой… Это будет скандально, но как раз потому и обсуждать станут на каждом углу. А если книга окажется действительно интересной и полюбится… Тогда и наш альянс, и ваш брак, — кивнул он в сторону так и сидевших в обнимку женишков, — и происхождение наследника Демонического Царства будут восприняты куда как легче. Да и мне ну вот совсем не хочется идти и геройствовать, запечатывая Тяньлан-цзюня под какой-то там горой. Так что, братцы Самолёто-Огурцы, придётся вам ещё и вот так послужить на благо родного ордена и в придачу всех трёх Царств. — Правда твоя, А-Ци, но вот это точно не сейчас. Я же ещё даже к программе младших внутренних учеников не приспособился, вон только на талисманах и массивах программу опережаю, а шицзунь ещё и намёки делает на повышение. — Это какие же? — прищурился Ци-гэ. — Предвкушает, что, как только выйду на формирование ядра, за мечом отправит. А с именным духовным оружием только старшие ходят. — Прорыв на эту стадию куда сложнее, и многие застревают надолго, не в силах преодолеть узкое место, — задумался Шэнь Юань. — И нет, в новелле про тебя деталей на эту тему не было, я бы помнил. Хуа-гэ обернулся на жениха, открыл рот, но спросить ничего не успел. — Ты около года на пороге топтался, но теперь вряд ли так же будет. У тебя сейчас уже резерв больше, чем был тогда при выходе к узкому месту, — Мо Бай ласково накрыл ладонью даньтянь Шан Хуа, потирая живот через одежду большим пальцем. — И в том озарении, которое помогло тебе достичь прорыва, сейчас уже нет нужды. Ты уже знаешь, что для кого-то по-настоящему важен и нужен. Очередная интрига одного из вассальных кланов закончилась тошнотворно. Ланьни угодили в немилость после гибели от их рук алхимика Мо Байи и решили сменить покровителя. Эти слизняки подкупили одного из прислужников, чтобы подсыпать Мобэй-вану в питьё очередной подарочек от Цзючжун-цзюня, до сих пор мечтавшего пристроить одну из своих многочисленных родных и двоюродных сестриц на место супруги Короля Севера и старательно расчищающего дорогу к трону будущему племяннику. Как будто такое родство им чем-то помогло бы! Вон, мать Линьгуан-цзюня, вторая супруга деда, тоже была наполовину Ша, однако же сам младший дядя при виде оранжевых хуадяней их кровной линии разве что не плевался. Почуяв по запаху неладное, Мо Бай только пригубил вино и оттого сумел остаться в живых. Хотя мутило его по-страшному, а голова горела и кружилась. И ци плескалась в духовных венах хаотично, то выхлёстывая наружу и наращивая вокруг него глыбы льда, то почти замирая. Выжав из горла перепуганного служки имя подкупивших его демонов и быстро, но из-за дурноты не особо аккуратно разорвав в клочья льдом всех гостивших в Ледяном Дворце представителей Ланьни, он стоял посреди разрушенного павильона, усыпанного месивом из ошмётков плоти и костей, клочков одежд и ледяного крошева. Ноги держали плохо, голова отказывалась толком соображать, его тошнило — и от яда, и от мерзости происшедшего — и хотелось оказаться подальше отсюда, от проклятого Дворца, где его в очередной раз предали. Мобэй-ван потряс головой и, не особо раздумывая, шагнул сквозь тени прочь, тут же споткнувшись и начав падать на пол, усыпанный грудами свитков, книг, каких-то ящиков и прочего барахла. — Мой Король! — послышался вскрик, и его подхватили обманчиво тонкие руки его человеческого слуги, мягко опустив на относительно свободную часть пола и поспешно сдвигая в сторону его гриву, пока демон пытался не выблевать внутренности. После этого Мобэй-ван впал в полубессознательное состояние, смутно осознавая, как его укладывают на кровать, слыша нервные шаги и звякание посуды, а потом через силу глотая кисловато пахнущую жидкость, чаша с которой была поднесена к его губам. Мобэй-ван смутно предполагал, что когда-нибудь и этот жалкий человечек отвернётся от него. Но пока этого не случилось. Пока этот слуга, даже не дожидаясь приказа или угрозы, хлопотал вокруг него, лечил, укутывал одеялом, убирал его кровавую рвоту с пола своего жилища без единого протеста, хоть и причитая что-то жалобное в процессе. Как будто ледяной демон был ему нужен и важен. Утихшая было морозная сила Мобэй-вана снова начала бурлить в духовных венах, готовясь хлынуть наружу. Перед мысленным взглядом мелькнул разорённый павильон — эта комната вот-вот могла повторить его судьбу. Нет, он не хотел расплескать по округе тело верного ему — пока? — человека. С трудом преодолев заволакивающий его разум липкий туман, Мобэй-ван протянул руку и схватил за край одежды мечущегося туда-сюда слугу, дёргая его к себе и спешно нащупывая в складках ученической робы Розу Пустошей. Брошь-артефакт была хорошим маячком, поэтому демон наказал слуге всегда, всегда держать её при себе. И если наполнить её ци до упора, Роза Пустошей могла на какое-то время создать защитный барьер, который выдержит даже самые дикие всплески его силы. Осознанно пробить его Мобэй вполне мог, но вот так, бесконтрольно… щита должно было хватить. Изо всех сил пытаясь сохранить контроль над своевольной духовной энергией, Мобэй начал неаккуратно вливать её в артефакт, то и дело сбиваясь и плеща своей ци на слугу — и в его тело, не особо охотно, но всё же принимающее в меридианы холодный поток. Ахнувший в первый момент, упавший на колени и схватившийся за его руку человек придерживал ладонь, помогая направлять энергию, прикусывая губу и морщась, когда демон особенно сильно хлестал своей ци в него самого, но не отстраняясь. Его широко раскрытые глаза блестели. Закончив с наполнением Розы Пустошей, Мобэй пробормотал «Не уходи… нужен… здесь…», и устало прикрыл глаза, ухватив за запястье своего слугу, усевшегося прямо на пол возле кровати, чувствуя завихрения лёгкой человеческой ци под пальцами, и постепенно впадая в усталое забытье… Однако потерять сознание окончательно ему не дало ощущение того, что эти вихри набрали силу и потекли сквозь меридианы морским прибоем, волна за волной, всё ещё неся в своём янтарном потоке постепенно растворяющиеся всплески его собственной сапфирово-синей энергии. За окном блеснула молния, пробившись внутрь и осветив всё ещё ошеломлённое лицо его слуги, губы которого беззвучно повторяли одно только слово, снова и снова. Раздался гром, и почти сразу же ударила вторая молния, прошивая тело человека и толчком вливаясь в прибой его ци. Потом третья… А принц Севера лежал, прислушивался к пульсации в тонком запястье под его пальцами и заворожённо смотрел на лицо своего слуги. «Нужен, нужен, нужен…» В свете тех молний он впервые увидел и осознал, что этот человек красив. И это понимание заставило его только крепче сжать всё ещё слабые после отравления пальцы на человеческом запястье. — Бро, да не грузись ты так, — неловко похлопал Шэнь Юань по плечу братца Хуа, под впечатлением от рассказа шмыгавшего носом и до побелевших костяшек вцепившегося пальцами в воротник ханьфу Мо Бая.— Если уж вы нас вон из какой жопы вытащили походя, в два счёта, то и с той дрянью, с твоими-то провидческими подсказками, справимся. Вместе же. Тоже посмурневший за время рассказа демона Ци-гэ слез с дивана и зашёл с другого бока, растирая спину расстроенного Самолёта и цепко сжимая плечо уткнувшегося в его растрепавшуюся чёлку демона. Постепенно складка между бровями Юэ Ци разгладилась, и он, на один короткий момент сжав в объятии обоих прилепившихся друг к другу женихов, сел на стянутую с дивана подушку и взялся хлопотать над чайничком. — А вот хренушки этим слизнякам, а не наш алхимик, — неожиданно зло прошипел Шан Хуа, разворачиваясь из клубка и обхватывая обеими ладонями лицо демона, — и тебе навредить не позволим, Юань-бро правильно сказал. И надо ещё над сигналками для ядов подумать, чтобы никакая сволочь не дотянулась… Мммн… — договорить ему не дал Бай-гэ, притянувший Хуа-гэ к себе поближе за пояс и затылок и заткнувший его рот тягучим, почти торжественным поцелуем. Шэнь Юань тихонько фыркнул и отвернулся, чтобы не мешать. Ци-гэ же украдкой косился на них из-под ресниц и молча разливал уже заварившийся чай.