Her name is Stark

Старк и Роджерс ругаются. В общем, очередное собрание Мстителей проходит строго по плану. — Они скоро закончат? — уточняет Бартон. — Еще двадцать минут, и я начну опаздывать к дочке на балет. — Пять минут, — обещает Романофф, которая ставит новый рекорд в Энгри Бердс. — И готовь двадцать баксов. А Старк тем временем яростно говорит: — Всеобщее благо! Опять всеобщее благо! Роджерс, ты не человек, ты — робот какой-то! — Кажется, ты всегда любила роботов, — сжимает руки в кулаки Стив, — даже собрала парочку. И один чуть не уничтожил мир. — Я их и сейчас люблю, — сообщает Таша. — А вот что любишь ты, Роджерс? У тебя на первом месте — мир, люди, не ты, а это, знаешь ли, дико. Человек должен быть человеком. — То есть, — смотрит на нее Роджерс, — эгоистом? — Да, — разводит руками Старк. — Люди эгоистичны, Стиви, смирись с этим. Мы всегда чего-то хотим. Потому что мы люди. А ты? Ты вообще человек? — Ты в этом сомневаешься? — делает к ней шаг тяжело дышащий от ярости Роджерс. — Да, — шагает к Стиву Таша. — Я в этом сомневаюсь. Ты — человек, Роджерс! Так поступай, как человек! Делай то, что хочешь, Роджерс, а не то, что нужно!.. Выполняй свои гребанные желания! Делай, что хочешь! — Что хочу? — почти нависает над ней Стив. — Что хочешь, — проговаривает ему в лицо Старк. — Что хочу, — повторяет Стив, и вся его ярость куда-то испаряется. — Всё, что я хочу… Он смотрит на губы Таши. Старк напрягается, хмурится, не понимая, что происходит, а Роджерс осторожно касается ее щеки. Таша чуть не шарахается, но остается на месте, смотрит на руку Стива, заглядывает ему в глаза и шепчет: — Что тут…? — Таша, — мягко говорит Стив. — Всё, что я хочу, так? — Лицо Старк искажает такое искреннее, почти детское недоверие и неверие, что Роджерс улыбается нежно и уточняет: — Единственное, что я хочу вообще-то… И склоняется к ней — медленно, словно позволяя самой решать, что делать. И Таша решает. — Не-е-е-ет! — Бартон, — вздыхает Романофф, — заткнись. И отдай мне мои двадцать баксов. На целующуюся парочку она даже не смотрит.