Her name is Stark

— Знаешь, — говорит Таша, сидя на диване в своем новом супер-секретном доме и глядя в окно, — значение жизни весьма субъективно и откровенно переоценено. Пеппер отрывается от бумаг, отбирая те, которые Старк непременно должна подписать, и смотрит на подругу недоуменно. — И ты начала этот разговор, потому что…? Она смотрит на Ташу, а та усмехается и отвечает: — Мама. Мисс Поттс хмурится, не перебивая, а Старк с тяжелым вздохом выдает тоном смирившегося человека: — Полмира горевало по Говарду Старку. Соболезнования, злость, «как он мог умереть» и прочее, — она неопределенно машет рукой. — До сих пор мне соболезнуют, что я утратила отца… И почти ни слова о маме. — Она усмехается и говорит долго: — «Говард Старк с супругой»… — Прикрывает глаза, закрывает лицо руками, невнятно продолжает: — Для мира ее смерть не значила почти ничего. — Но не для тебя, — мягко говорит Пеппер и осторожно касается плеча подруги. — Ты любила ее, для тебя ее смерть значит многое. — Да, — соглашается Таша. — Отец умер, я была готова к этому, он был сволочью, и я думаю, что встречусь с ним в Аду, но мама… — Она позволяет Пеппер обнять себя. — Знаешь, мать для ребенка бессмертна, пока она не умрет. И оттого еще больнее переживать ее смерть, хотя для остальных она не значила ни-че-го. Поэтому я говорю, что значение любой жизни — крайне субъективное понятие. Ее нельзя оценить объективно, потому что оценивать будут люди, мнение которых субъективно. И… — И ты всё равно скучаешь, — перебивает Пеппер. — Потому что она была твоей мамой… И поэтому ты перестала быть Железным Человеком. Таша ничего не говорит, только обнимает Пеппер и думает о том, сколько значит ее собственная жизнь.