Her name is Stark

Таша просыпается в кровати Роджерса. Не то, чтобы просыпаться в этой кровати ей было непривычно — Зимний Солдат, который хорошо маскировался под Баки Барнса (или наоборот), с упорством тащил ее отсыпаться именно сюда. Вот и сейчас после долгого и трудного проекта, реализация которого стоила ей очередной противо-Халковой клетки — потому что кое-кто твердо решил, что ей нужен сон — и трех суток она просыпается в этой спальне. В чем странность? Ну, хотя бы в том, что она просыпается ближе к утру с его сумеречным светом, не выспавшись как следует… и от непередаваемых звуков крайне приятного совместного времяпровождения в кровати — и не подумайте, что это значит «сон». — Баки, — отчаянно пытается не стонать — кто бы подумал, а? — Капитан Америка. — Таша… — Спит, и будет спать долго, — ворчит Барнс, и голос его звучит чуть… ниже голоса Стива, — лучше держись за спинку покрепче. — Может, хотя бы выйдем в ванную? — предлагает Роджерс. — Таша не против, она сама это сказала, — хмыкает Барнс. — И если ты не хочешь ее разбудить, говори потише. «Уже разбудили», — хочет сказать Таша, но молчит — только осторожно приоткрывает ресницы. Барнс, судя по всему, уже сполз под одеялом — да, они трахаются с одеялом! — в район бедер — члена, Таш, члена — Стива и совсем не спать там собрался. Роджерс судорожно выдыхает-всхлипывает и хватается за спинку кровати. Глаза он плотно зажмуривает, а откровенно зацелованные губы приоткрываются в очередном вдохе-выдохе. В комнате достаточно светло, чтобы можно было увидеть пятна румянца на светлых щеках и шее… А нет. На шее — точно не румянец. Уж засосы Старк научилась отличать за свою жизнь от всех прочих пятен. Барнс что-то делает под одеялом — воображения хватает, но и посмотреть было бы неплохо — и Стива чуть ли не дугой выгибает. Таша даже садится, глядя ему в его искаженное мукой наслаждения лицо, в отчаянно сжимающие спинку кровати пальцы, в судорожно дернувшийся кадык. — Не мучай, — шепчет Стив. — Баки… Баки… И тут он зачем-то открывает глаза. Ну, положим, Таша может вот сейчас попытаться изобразить, что она только что проснулась и вообще не понимает, что творится… Но зачем? — Баки, — зовет Стив. — Таша… — Не проснется, — доносится хриплое из-под одеяла. — И не против. — Определенно не против, — соглашается Таша. — Продолжайте, мальчики. Стив смотрит на нее круглыми глазами, а потом тоненько скулит, потому что у Барнса, в отличие от него, нормы морали еще атрофированные, а стыд и совесть дружно спят в крио-сне. Старк подбирается поближе к Роджерсу и касается щеки. — И как часто вы, мальчики, шалили, пока я рядом спала? — спрашивает она, и голос ее откровенно хриплый. — Мы, — пытается ответить Стив, и снова выгибается на кровати, тонко скуля. — Кэп, — склоняется над ним Таша, поглаживая его щеки, скулы, касаясь едва ощутимо губ, — можешь кричать. Я уже не сплю. И определенно не против. И Стив кричит. Кричит, задыхается, стонет, почти воет, молит, цепляется сильными руками за прочную — спасибо, Таша, твоей фантазии — спинку кровати и выгибается почти дугой. Старк не в курсе, что там творит под одеялом Барнс, но это определенно что-то запредельное для Кэпа…, а может дело в том, что сейчас у них появилась зрительница? — Барнс, пожалей уже его, — усмехается Таша, когда Стив смотрит на нее мутным темным взглядом. — Давай, Стиви, порадуй меня… Кончай. И Стив кончает. Выглядит он… потрясающе. На пике удовольствия его гнет так, будто и костей у него нет. Таша поглаживает лицо, успокаивающе шепчет что-то, а Роджерс цепляется за нее — одним взглядом, только взглядом, совершенно безумным и потерянным в волне наслаждения. А потом он обмякает, отпускает спинку кровати и прикрывает глаза. Ресницы у него дрожат. Таша продолжает гладить его щеку, и Стив лениво берет ее ладонь в свою и целует запястье. Из-под одеяла высовывается встрепанный, раскрасневшийся, но довольный Барнс. Он смотрит на Стива, переводит взгляд на Ташу и говорит долго: — О. — Таша не против, — заверяет Старк. — Я рад, — усмехается Барнс и вытягивается поверх Стива, утыкаясь лбом в плечо Кэпа. Таша усмехается и запускает руку в его волосы. Баки довольно стонет и подается под ласку. Стив вдруг краснеет. Полностью. Отпускает ее руку. Пытается сбежать, но Барнс прижимает его всем телом к кровати и ворчит: — Лежи. Таша не против. А мне хорошо. Стив смущенно отворачивается, и Старк смеется. Хорошо она, всё же, проснулась. Вовремя. И да, была совершенно не против.