Нежно

***

      Вязкий сон понемногу отступал. Сквозь не плотно задёрнутые шторы спальни струился серый, январский рассвет. Тишина первого утра нового года звенела в ушах сладким мороком. Можно было спокойно нежиться в постели. Столица обещала проснуться лишь к обеду.              Тело звенело знакомым напряжением истомы. Сквозь приоткрытые ресницы Эмилия различила очертания собственной спальни. Приятная тяжесть мешала пошевелиться и согревала. До жара в теле. Голова едва оторвалась от подушки. Бывший муж спал рядом. Казалось, мирно и совершенно беспробудно. Женщина глухо выдохнула и осторожно приподняла его левый локоть на уровень собственных глаз. Стрелки наручных часов сливались между собой.       — Доброе утро… — Хрипло выронил Семён совсем под ухом. Горячие ладони инстинктивно крепче сжали её талию под одеялом.       — Доброе. — Отозвалась брюнетка, скорее автоматически. В голове уже закрутились чёртовой воронкой дремучие мысли.       Мгновенно выбрать стратегию поведения в данном случае было очень сложно. Под боком — бывший супруг всё ещё сладко дремал, и казалось, не чувствовал никакого диссонанса. Она — совершенно обнажённая под одеялом недвусмысленно прижималась к широкой грудной клетке. Выиграть бы хоть немного времени, но как назло сон не шёл вовсе.       — Не спишь ведь… — Насмешливо прохрипел Он, зарывшись носом в густые локоны. — Не притворяйся… — Короткий поцелуй опалил тонкий изгиб шеи.       — Беркевич, что Ты хочешь? — В ответ женщина лишь громко хмыкнула, пяткой отпихнула в колено и вырвала добротный кусок одеяла из его цепкой хватки.       — Ну Ты посмотри на это! — Звучно возмутился Семён, нащупав место удара. — Ещё и дерётся со мной! Милка… — Крепкая фигура нависла над женщиной. Взгляды оказались совсем рядом. Критически. — Не стыдно, нет?       — Уходи, раз не нравится. — Глаза заискрили убийственным блеском в серо-голубом рассвете.       — Почему ж, не нравится… — Бывший муж улыбнулся ещё шире. Тёплая ладонь скользнула по щеке. Проворные пальцы слегка сжали обнажённое плечо в крупных мурашках. — Мне. Очень. Даже. Всё. Нравится. — Сухие губы скользнули по выпирающим ключицам — ниже вдоль хвороста рёбер. — Да и Ты сегодня ночью тоже была всем довольна.       Мила глухо выдохнула и закатила глаза. Мысли и без того вязко путались, а настырный Сёма норовил во что бы то ни стало напомнить о том, что произошло всего несколько часов назад. Как будто недвусмысленно ноющих мышц и перекрученных простыней было мало.       — Ты напоил меня. — Возмущённо клацнула брюнетка, присев на постели и оправив смятое одеяло на уровне груди. — И нечего здесь руки распускать теперь! — Весьма талантливая актриса теперь жутко фальшивила.       От неожиданных прикосновений проворных пальцев по внутренней стороне бедра расстелались крупные мурашки.       В попытке остановить очередное посягательство на собственную честь женщина от души треснула мягкой подушкой по крепкому плечу. От чего Беркевич лишь глухо захохотал, улёгся на свою половину кровати. Потом повернулся на бок, приподнявшись на локте.       — О том, как Я Тебя напоил, расскажи той одной бутылке брюта, что мы не допили даже. — Женщина метнула на бывшего супруга убийственный взгляд. Крыть действительно было нечем. Желание: оказаться в одной постели, осуществилось на трезвую голову. — Но если Ты что-то забыла… — Мужчина не удержался, вновь придвинулся вплотную. — Мы всегда можем повторить…       — Вот уж нет. Хорошего понемножку. — Совершенно серьёзно отрезала брюнетка, смахнув растрёпанные волосы со лба. — И вообще, Я есть хочу. — Брови поползли к переносице почти с вызовом. — Твои предложения?       — Доесть Оливье и бутерброды с икрой. — Отозвался Семён, ныряя соискательным взглядом под одеяло. — А где мои…?       — А Я откуда знаю? Наверняка там, где Ты их оставил. — Перехватила Эмилия, оглядев хаотичный беспорядок в спальне. — Хотя о том, где искать хотя бы тонкий шёлковый халатик, Она не имела ни малейшего понятия. — Я в душ… — Выпорхнула из-под одеяла весенней бабочкой. Да ну и к чёрту этот халат. Чего Сёма там у неё не видел?       Беркевич просиял ещё больше, проводив манящий обнаженный силуэт горящим взглядом. За закрытой дверью ванной комнаты зашумела вода. Мужчина огляделся по сторонам и подцепил так удачно валявшиеся джинсы.       Прохладные струи воды помогли снять напряжение и развеять мысли. Укутавшись в мягко невесомый халат, Мила с лёгкостью скрыла почти все следы сегодняшней ночи. Лёгкие шаги прозвучали от ванной комнаты в просторную кухню-гостиную. Мгновенно оглушил аромат кофе, шоколада и грецкого ореха.       На экране телевизора вновь мелькала погоня за контрабандными бриллиантами. Семён почти медитативно помешивал ароматную кофейную гущу и вполголоса насвистывал песенку трусливых зайцев.       — Ну вот и полюбуйся! — С порога заявила женщина, указывая на недвусмысленный след жаркого поцелуя справа на шеи. Он развернулся и глухо рассмеялся. — Чего Ты ржёшь, Беркевич?       — Тебе второй нужен для симметрии? — Густые брови поползли вверх, а глаза горели задорным огнём. — Могу обеспечить… — Тёплые ладони крепко обняли тонкую талию, притянув женщину ближе.       — Мне, между прочим, платье с открытыми плечами скоро надевать. Мог бы и поосторожнее. — Эмилия хоть и возражала, оперевшись ладонями о его грудь, но на самом деле вырываться из объятий не хотелось вовсе.       — Ну как аккуратнее-то? — Хрипло зашептал бывший муж, уткнувшись носом в беспорядочно пульсирующую синюю венку на шее. — Я же варвар бескультурный. — Почему-то именно теперь вспомнились Милкины крики в пылу скандала. Каких-то лет тринадцать назад.       — Ты не варвар, а клоун, Беркевич! — Она мастерски передразнила собственные истерические нотки. Теснее сжала пальцами его плечи, и немного помолчав, вдруг выронила совершенно серьезно. — Что нам делать теперь?       Мужчина хотел было пошутить, что неуместные следы бурной ночи легко скрываются с помощью тонн её любимой косметики, но в самый последний момент прикусил язык. Его бывшая супруга волновалась совсем о другом.       Густая тоска заволокла за рёбрами. Семён уже давно был не в том, возрасте, чтобы верить в новогоднее волшебство. Опыт подсказывал, что первого января любое чудо растворится похмельным бредом.       Уходить от Милки не хотелось. Но едва ли одного его желания было достаточно.       — Ты хочешь сделать вид, что нам всё это просто приснилось? — Выжидающий взгляд скользнул по лицу, а ладонь привычно легла на талию.       — А Ты? — Нетерпеливо отозвалась брюнетка, нервно дёрнула плечами и прикусила внутреннюю сторону губы. — Чего Ты хочешь?       Семён с удивлением вскинул брови и перехватил взволнованно горящие глаза.       — А давай не будем ничего делать? — Вдруг совершенно спокойно заявил Он, скользнув ладонью вверх по спине. — По крайней мере, сегодня?       — Ну что ты как маленький! — Брюнетка неуютно поёрзала в крепких объятиях. Под пронзительным взглядом стало невыносимо жарко. — Я серьёзно ведь с Тобой разговариваю!       — Я серьёзен как никогда! Раскричаться и разбежаться в разные стороны мы всегда успеем. — Семён глухо выдохнул и теснее сжал ткань шелкового халата. — Давай просто побудем вместе, а?       — Будем лежать в постели, есть мандарины и смотреть сериалы? — Эмилия искренне рассмеялась.       — Можно и так… — Мужчина ласково улыбнулся, скользнув свободной рукой — тыльной стороной ладони по щеке и тёмным локонам. — А можем и уехать куда-нибудь… В деревне, знаешь, сколько снега сейчас! Сказка просто!       — И что? — В глазах загорелся живой интерес. — На санках катать меня будешь?       — Буду. — Совершенно серьёзно заявил Семён, улыбнувшись. — А можем к Мишке заявиться. С женой познакомитесь. — Обнял крепче, устроив свой подбородок у Неё на макушке.       — Вот уж — нет уж! — Решительно фыркнула женщина, прижимаясь ближе. Тонкие пальцы сплелись на ребре позвоночника. — Сначала на санках меня покатай! — Сквозь поцелуй.

***