Цена счастья

      На пороге дома, Скуталу встретила мисс Лемон и после короткого приветствия пропустила во внутрь, сказав, где сейчас находится Миднайт. Дойдя до комнаты и заглянув в полуоткрытую дверь, Скуталу увидела свою подругу, поправляющей ворот рубашки перед зеркалом.       Миднайт также увидела Скуталу в отражении и, обернувшись, мягко и приветливо улыбнулась ей.       — Доброе утро, Скуталу. Ты довольно рано. — спокойно, но отчасти меланхолично поприветствовала она подругу.       — Доброе утро. Да, у меня сегодня была беспокойная ночь, и я не смогла выспаться, как и Белль с Эппл Блум. Мне хотелось как можно раньше увидеть тебя, увидеть твою до ужаса холодную уверенность.       Миднайт, тронутая таким беспокойством подруги, молча подошла и вместо обычного приветствия крепко обняла подругу. Скуталу не сопротивлялась, наоборот, казалось, что ей эти объятья были нужнее, чем Миднайт.       — Скуталу, сегодня прекрасный день, потому что мне вновь напомнили о том, как много хороших пони любят меня. Ты упомянула, что Эппл Блум и Белль волновались за меня. Кто-нибудь из них согласился быть вторым секундантом? — спрашивала она, выпуская подругу из объятий.       — На мое удивление, они обе согласились. Даже Белль выказала решительную уверенность поддержать тебя таким образом.       — Они знают обстоятельства дуэли?       — Я им рассказала.       — А если я... Если я не права в этой ситуации?       — Я тоже долго думала над этим, но мы все вместе пришли к общему выводу. Твое самообладание и выдержка показывают твою правоту лучше тысячи слов, и мы все сошлись на том, что правда на твоей стороне.       — Но вы же понимаете, что он такое же дышащее и разумное существо, как и я.       — Да, и, по правде говоря, мы все все еще надеемся, что этот конфликт удастся уладить без кровопролития или, в лучшем случае, без жертв. Мы верим в это, хоть и понимаем, какое это имеет значение для тебя. Надеюсь, и ты нас поймешь.       — Я понимаю. Еще раз огромное спасибо тебе, Скуталу.       Миднайт подошла к столу и позвонила в колокольчик, на звук пришла мисс Лемон.       — Мисс Лемон, я доверяю вам свое завещание. После моей смерти вы должны будете передать его уполномоченному нотариусу, следите за тем, чтобы ни одна печать не отошла от конверта.       — После смерти? — испуганно пробормотала Скуталу.       — Просто хочу всё предусмотреть. И всё же, куда ты вчера так внезапно ушла после концерта?       — Признаюсь честно, я пошла искать Пассата и Арктика.       — Для чего же? Мы же уже обсудили условия дуэли.       — Миднайт, дуэль — вещь серьезная, и меня сильно испугало, с каким безразличием ты подошла к условиям ее проведения. А раз ты сказала, что секунданты обсуждают эти условия, то я решила, что у меня получится улучшить эту далеко не радужную ситуацию.       — Ну и что же?       — Я надеялась, что если удастся изменить оружие или условия, то шанс избежать жертв увеличится. Я хотела заменить стрельбу на фехтование, потому что довериться клинку всяко лучше, чем болту, который не отбить и не остановить на полпути.       — Логично, и что же? — поинтересовалась она с толикой надежды.       — Мне не удалось переубедить их. Они успели навести справки о тебе и, зная, что ты практикуешься в фехтовании с первого курса университета, наотрез отказались.       — Мда, видимо, времени они зря не теряли. Скуталу, я упоминала, что стреляю из арбалета и практикую метание ножей?       — Да, а что такое?       — Я хоть раз показывала тебе, как я стреляю.       — Нет, я бы запомнила.       — Ну что ж, время у нас еще есть, почему бы не показать.       Миднайт вновь подошла к столу и, достав из ящика колоду карт, вытащила из полупустой пачки одну карту. Подойдя к книжному шкафу на противоположной стороне комнаты, она выдвигала одну из книг, так чтобы карта могла стоять на ее корешке.       Затем она вернулась к столу и взяла из футляра свой арбалет. Расстояние между картой и Миднайт было приблизительно равно десяти метрам. Зарядив один болт, она выдохнула и, прицелившись, пригвоздила карту к корешку другой книги. Но прежде чем Скуталу успела что-либо сказать, Миднайт зарядила и выстрелила второй болт, еще быстрее, чем в первый раз. Вонзившийся в книгу болт отсек карте правый верхний уголок. Следом за вторым болтом она зарядила третий, затем четвертый. Лишь когда пятый болт отсек последний уголок карты, она положила арбалет на стол.       Бледнее, чем прежде, Скуталу подошла к карте и, вытащив ее из нагромождения болтов, принялась с ужасом разглядывать. Первое отверстие было всего на несколько миллиметров правее центра, а уголки карты были отсечены почти на равном расстоянии со всех четырех сторон.       — Это ведь не благодаря твоему арбалету ты так метко стреляешь?       — Лишь несколько лет тренировок и постоянная привычка подвергать себя опасности, больше никаких секретов.       — Ради всего святого, Миднайт, не убивай его. — с ужасом начала просить Скуталу, осознавая всю тяжесть ситуации. — Подумай, ты отнимаешь его у его матери!       — Это верно, — задумчиво пробормотала Миднайт. — У него есть мать, а у меня ее нет... — слова, произнесенные этим странным тоном, заставили пройти по телу Скуталу град мурашек. — Но почему ты так уверена в том, что я его убью?       — Ты стреляешь первой.       — Как? Откуда у тебя такая информация?       — Мне предложили этот уступок в обмен на полную свободу выбора условий дуэли и после того, как тебя оскорбили таким неподобающим образом. Они предложили мне это, когда мне не удалось изменить вид оружия. Я не смогла отказаться, когда поняла, что это может спасти одному из вас жизнь. Поэтому, зная, как метко ты стреляешь, я прошу тебя, не убивай его! Попади ему в ногу или плечо, пожалуйста.       — Тебе известно расстояние?       — Пятнадцать метров.       Миднайт прикрыла лицо крылом. Хоть ее глаз не было видно из-за перьев, можно было без труда разглядеть страшную и хищную улыбку, появившуюся на ее лице после этого заявления. Покачав немного головой, она лишь запрокинула ее и с глубоким вдохом вернула себе свой прежний расслабленный вид. Крыло с ее лица плавно было переложено на плечо Скуталу, и, посмотрев ей в глаза, Миднайт спокойно сказала: «Не забывай то, что ты здесь увидела».       — Вот почему я надеюсь, что твое волнение или милосердие не позволит никому умереть.       — Не волнуйся так, Скуталу, он не умрет.       — Правда? — обрадовалась кобылка.       — Да. Я решила пощадить его, да так, что он на своих четырех спокойно вернется к себе домой.       — А ты?       — А я дело другое. Скорее всего, я останусь там же.       — Что?! Что ты такое говоришь?       — Признаюсь тебе честно, сегодня Пассат меня убьет.       — Нет. Нет, это... Этого не может быть. — Скуталу смотрела на подругу в шоке и недоумении. — Что произошло за эту ночь, что заставило тебя так сильно измениться во мнении?       — Пустяки. Со мной произошла полная противоположность того, что случилось с Гамлетом.       — А именно?       — Ко мне, к призраку, явилась живая душа, чтобы сказать мне, что мой жизненный путь оказался неугодным и что я уже достаточно прожила на этом свете.       Мисс Лемон и Скуталу обеспокоенно переглянулись, мисс Лемон не совсем понимая, что ее хозяйка имеет в виду, а Скуталу совершенно не понимая подругу. Миднайт уловила их взгляды и, вместо того чтобы дать какие-либо объяснения, предложила выезжать к месту дуэли.

***

      За десять минут до начала они прибыли в назначенное место. Около ворот их уже ожидали Арктик и Рейвен, поодаль в стороне стояли Эппл Блум и Свити Белль. Выйдя из кареты, Миднайт кратко кивнула Арктику и Рейвену и поприветствовала Блум и Белль так же, как она у себя дома поприветствовала Скуталу.       Закончив с приветствиями, она отвела Скуталу и Эппл Блум в сторону и вручила им конверт с признанием.       — Девочки, вы должны раскрыть и прочитать этот конверт, когда все закончится.       — То есть когда ты..?       — Да.       — О чем вы? — озадачено спросила Блум.       — Миднайт собирается дать себя убить сегодня, — грустно констатировала Скуталу.       — Что?! — громко воскликнула Блум, привлекая к себе внимание. Но быстро поняв, что Миднайт отвела их от Белль, чтобы та не устроила истерику, узнав об этом, быстро снизила тон. — Но это безумие, Миднайт.       — Весь этот мир безумен, дорогая моя, и мы не всегда в силах это исправить.       — Но...       — Всё уже решено, Эппл Блум, и тебе придется с этим смириться. Тебе стоит знать, что такое выдержка и мужество, и видеть, что я иду на смерть с ними, а не со страхом или отчаянием. Не все ли мне равно, жить или умереть? Я и так уже слишком долго балансирую на этой грани. Мир — это всего лишь гостиная, из которой нужно уходить гордо, не оставив никого равнодушным и расплатившись со всеми своими долгами.       Эппл Блум лишь молча и жалобно смотрела на подругу, пока Скуталу забирала у Миднайт конверт, попутно убирая его в карман своей осенней жилетки.       — Что-то Пассата не видно. Может, нам сходить и спросить? — осторожно поинтересовалась Скуталу.       — Хорошо, но только никаких переговоров, — строго запретила Миднайт. — А пока вы спрашиваете... Свити Белль, не составишь мне компанию? Хочу полюбоваться округой, пока у нас есть время.       Скуталу и Эппл Блум отошли в противоположную сторону, приблизившись к Арктику и Рейвену.       — Доброе утро, госпожа Скуталу и госпожа...       — Эппл Блум. И вам тоже доброе утро.       — Чем мы можем помочь?       — Мы хотели узнать где Пассат Кингчесс.       — Хотите сказать, что он может не явиться?       — Нет, я вовсе не это имела в виду.       — Он предупредил меня письмом сегодня утром, что приедет на место дуэли сам и с небольшой задержкой.       — Кажется, кто-то летит. — сказала Эппл Блум, вглядываясь в пасмурное небо.       Рядом с четверкой осторожно приземлился еще один пегас светло-серого цвета с зализанной назад ярко-голубой гривой и поклонился всем присутствующим. Судя по выражению лица Арктика, его явно сильно удивило присутствие этого пони в этом месте и в это время.       — Пермафрост? Что ты тут делаешь?       — Получил письмо от Пассата с просьбой явиться сюда. Думаю, может получиться отличная статья для нашей газеты.       — Он сам тебе сказал, что хочет, чтобы ты сделал статью об исходе дуэли?!       — Нет, он просто попросил меня явиться. Но для чего еще вызывать на место дуэли журналиста, нисколько не связанного с самой дуэлью?       — Пассат говорил, что Миднайт подвергла семейные проступки публичной огласке. Может, Пассат хочет в ответ публично показать всем результат этой дуэли?       — Я не верю, даже для Пассата это перебор. Хотя, зная, в каком состоянии он находился все эти дни, я не могу полностью исключать вашей догадки, мисс Скуталу.       — И тем не менее сам Пассат не торопится. — высказал на этот раз свои мысли Рейвен. — На сколько он планировал опоздать?       Но не успел Арктик ответить, как в поле видимости над ними появилось два силуэта, это были Пассат и, внезапно, Мистраль, которая была так против дуэли брата. Они также приземлились неподалеку от большинства, но, в отличие от Пермафроста, вид у этих двоих был удручающим.       — Собрался стрелять сразу после полета, надел черную рубашку и белый жилет, как будто он ходячая мишень. Такое ощущение, что он забыл все мои наставления. — сетовал себе под нос Арктик, ожидая, когда его друг подойдет к ним.       Когда Пассат подошел, все заметили, что лицо его было бледным, выражение лица серьезно-угрюмым, а глаза красными и опухшими, всю ночь он, как и Миднайт, не спал.       — Благодарю вас, что вы все пришли. — обращался он к собравшимся со всем почтением. — Я крайне признателен вам за это. В особенности это касается вас и ваших подруг, госпожа Скуталу. Прошу вас не уходить, а остаться вместе с нами.       — Разве нам, как секундантам Миднайт, это разрешено? Простите, я просто хочу быть уверенной, что не подведу подругу.       — Случай исключительный, а потому я считаю, что мы можем позволить себе эту вольность.       — Раз все в сборе, то мы можем начинать? — спросил Арктик.       — Да, пожалуй, пора. — согласился Пассат, обменявшись кивком со своей сестрой.       Арктик, услышав согласие друга, потянулся за футляром с арбалетами. Но до того, как тот успел отщелкнуть замок, свое слово вставил Пассат.       — Подожди, друг мой. Мисс Скуталу, до этого я бы хотел обмолвиться несколькими словами с госпожой Миднайт.       — Наедине? — озадачено спросил Арктик.       — Сначала в присутствии всех, а потом, если ей будет угодно, втроем с моей сестрой. — серьезно ответил Пассат, повергая всех собравшихся в ступор.       — Я позову Миднайт. — сказала Эппл Блум, удивленная и обнадеженная такой удачной заминкой.       Бодрым шагом подойдя к Миднайт и Белль, гуляющим неподалеку, она пересказала всё. Белль также обрадовалась, а Миднайт, напротив, не была настроена так оптимистично.       — Что ему нужно? — спросила Миднайт, закончив слушать Эппл Блум.       — Понятия не имею.       — Если он собирается высказать мне новые оскорбления, то передай ему, чтобы он не искушал судьбу.       — Я не думаю, что дело в этом.       Миднайт в сопровождении Эппл Блум и Свити Белль направилась ко всей группе. Пассат, заметив, что она почти подошла, сделал ей навстречу несколько шагов, остановившись в полутора метрах от нее. Его лицо было полной противоположностью спокойного лица Миднайт, лишь в одном они были схожи, оба были меланхоличны и подавлены.       — Прошу всех подойти, чтобы потом не возникло никаких недомолвок или вопросов по поводу моих слов. — чуть громче, чем обычно, сказал Пассат. — И еще я попрошу пересказать всем, кто этого пожелает, всё, что я сейчас буду иметь честь сказать госпоже Миднайт Рейн. В особенности это касается тебя, Пермафрост, я хочу, чтобы ты отразил всю полноту этой картины в своей статье.       — Я вас слушаю. — спокойно и почти незаинтересованно сказала Миднайт, держа лицо прямо, но глазами рассматривая каменные плиты под ногами.       — Госпожа Миднайт, — начал Пассата после глубокого вдоха. — Я вызвал вас на дуэль из-за конфликта чести с моей бабушкой, маркизой Табией. Я считал, что вы не имели права так раскрывать секрет маркизы, независимо от тяжести ее поступков. Но так было раньше. В связи с недавними событиями я пересмотрел свою точку зрения и теперь со спокойной душой могу сказать: «Да, вы имели полное право так мстить маркизе». Мне остается только выказать вам признательность, что вы в своей мести не запятнали себя слепой ненавистью и не сделали большего. Мой долг — выказать вам свои извинения не только за то, что я оскорбил вас, но и за свою бабушку. Не ужасная ссора между Табией и Гарде оправдывают вас в моих глазах, но те ужасные последствия в виде Коузи Глоу, которыми она обернулась для всей Эквестрии. Вы, как и любой житель Эквестрии, имели полное право на эту месть. Вы принимаете мои извинения? — с горечью поражения, но полностью уверенный в своей позиции закончил Пассат протягивая крыло Миднайт.       Все собравшиеся вокруг замерли в оцепенении и частично пооткрывали рты, не ожидая подобной сцены. Лишь Миднайт Пассат и Мистраль явно не были обескуражены.       Миднайт, услышав сказанное, будто проснулась от не до конца спавшей дремоты, которую на нее наложили события прошлой ночи. Она подняла удивленные и полные признательности глаза и посмотрела в глаза Пассата.       Эти слова были пропитаны болью и смирением, они были болезненно оторваны от самого сердца Пассата. Всё это Миднайт прочитала в его глазах и смиренно кивнула головой. «Я принимаю», — сказала она, быстро отерев глаза одним крылом и протягивая другое.       Услышав ответ Миднайт, у Пассата вырвался подавленный вздох облегчения, и он заключил протянутое крыло в благоговейное крылопожатие.       — Я рад, что всё решилось так. Быть может, непогрешимость — самая почитаемая, хоть и не самая распространенная добродетель в нашем роду, но сила духа, добродетель, воплощением которой являетесь вы, и умение признать свою неправоту я считаю не менее достойными качествами. Только ангел мог спасти нас обоих от смерти, и он спас нас не для того, чтобы мы остались друзьями, это невозможно, но для того, чтобы мы остались достойными личностями в глазах наших предков.       Закончив крылопожатие, Пассат окинул взглядом всех присутствующих с его стороны.       — Я надеюсь, что все понимают мою позицию в отношении собственной опрометчивости. Надеюсь, что никто из моих друзей и знакомых не посчитает меня трусом за то, что я поступил по совести.       Взгляды присутствующих не выражали насмешки или сомнения в искренности слов Пассата. Лишь странное дурное послевкусие из-за довольно надуманной с первого взгляда причины заставляло сомневаться в истинных смыслах этого поступка.       — Если вы изволите, Миднайт, мы с сестрой хотели бы поговорить с вами наедине.       — Дурным тоном было бы отказать вам после столь благородного поступка. Я вся в вашем распоряжении. — сказала она и направилась в сторону ворот кладбища, около которых уже стояла Мистраль с букетом белых пионов.       Все прочие свидетели из вежливости остались их ждать, попутно обсуждая всю странность произошедшей ситуации.       — Что произошло с Пассатом за эту ночь?! — спрашивал все еще не пришедший в себя Рейвен       — Не знаю, но могу точно сказать две вещи: я рад, что он жив, и, чтобы ни произошло за ночь, наша роль здесь явно не существенна. — отвечал ему Арктик.

***

      Все трое молча шли по кладбищу. Тишину разрушил Пассат, лишь тогда, когда понял, что их никто не сможет подслушать.       — Я надеюсь, по поводу моей искренности у вас не возникло вопросов. И также я надеюсь, что вы догадалась об истинных причинах моих извинений, кузина Коузи. — без какой либо агрессии или недоверия говорил он.       — Да, догадалась. — скупо ответила Коузи, продолжая маршрут.       Дойдя до надгробья, Коузи поникла головой на несколько секунд, тяжесть четырнадцатилетних воспоминаний подавила в ней все мысли, все, кроме одной. Она думала о доброй кобылке, которая пришла к ней молиться за жизнь чужих жеребят и которой она доверила свою. Тетя спасла ее, сделав то, чего бы никогда не сделала и не одобрила она сама. Она доверила ее страшную тайну, понадеявшись на благородство тех, в ком Коузи и не пыталась его найти, и она не прогадала с выбором.       — Надеюсь, вы благодарны ей за всё. Ваша тётя — невероятно самоотверженная и благородная кобылка. Она рассказала всё: о вашем детстве, о вашей жизни, о ваших жертвах и клятве, которую вы ей дали. Если бы не она, этот род не удалось бы сохранить.       — Вы и представить не можете, как я ей благодарна, — сказала Коузи, поднимая голову. — Я тоже должна извиниться перед вами. Последние события показали мне мою некомпетентность. Я чуть было не оступилась в своем пути и не превратилась в тех, кого поклялась уничтожить. Невиновный не должен расплачиваться за грехи другого, и поступки отцов не должны бросать тень на их детей. Если я буду карать всех, кого посчитаю нужным, а не непосредственных участников преступления, то опозорю свой путь. Ваш поступок показывает, что я ошибалась по поводу вас и нашего рода, в нем все еще есть достойные представители, заслуживающие свое счастье.       — Значит, всё кончено? Самоизничтожению Ноктилусент наконец пришел конец?       — Да. — почти в унисон ответили Коузи и Пассат. — Более того, я оставлю в покое вашего отца, в знак признательности и благодарности. Но при условии, что он сам не захочет продолжать это.       Мистраль и Пассат переглянулись и кивнули друг другу.       — Мы солидарны с этими условиями. Мы оповестим графа, не будем препятствовать в случае, если граф не послушает нас. Насчет правды вашего имени можете не волноваться, о нем знают только я и Мистраль. Мы уже поклялись миссис Санрайз Лили, что не раскроем его из уважения к вам и к тете Морнинг.       — Спасибо, вам обоим.       Мистраль в знак примирения возложила букет к могиле Морнинг, и они вместе встали, чтобы почтить минутой молчания окончание страшной черной полосы в истории их рода. Мистраль и Пассат думали о своем будущем, надеясь на лучшее, а Коузи думала о том, как она снова встретится с тетей. "Провидение не отвергло меня, мама, оно ниспослало мне ангела, чтобы я не оступилась на своем праведном пути, и я не допущу эту ошибку вновь." — благодатная мысль возникла в голове у Коузи, когда минута тишины заканчивалась.