𝒮𝒽𝒶𝒹𝑜𝓌𝓈 𝒾𝓃 𝓉𝒽𝑒 𝓈𝓊𝓃

Тесс заперла дверь и скинула обувь. – Ба! Я дома! Со второго этажа послышалось невнятный голос Хлои. Пройдя на кухню, девушка ухватила со стола пирожок и, надкусив, довольно замычала: это невообразимо вкусно. Продолжая жевать, Хантер бросила взгляд на обеденный стол, где стоял ноутбук бабушки, подарок Тесс на прошлое Рождество. Тогда никто не мог подумать, что Хлоя настолько будет увлечена всемирной мировой сетью, чатами по домоводству и даже создаст собственный канал с видео-рецептами. Но сейчас браузер был открыт на сайте интернет-магазина с карнавальными костюмами к Хэллоуину. Вздернув брови, Тесс обернулась на звук шагов. – Решила принарядиться к празднику? – рассмеялась девушка. – Не говори ерунды, – бабушка смерила ее недовольным взглядом. – Этот костюм для тебя. Надкушенный пирожок встал комом в горле, и Тесс закашлялась. Из глаз полились слезы, и она еще некоторое время не могла выдавить из себя простое: – Ч-ЧЕГО?! – Бриджит подвернула ногу, а у нее гостит внук. Кто-то ведь должен сопровождать мальчика вечером? Я предложила нашу помощь. Хантер возмущенно засопела, моментально вспомнив внука Бриджит: Гевин – долговязый, вечно недовольный шестилетка, который считал себя умнее любого на свете, и, к слову, на дух не переносил свою бабку и всех на этой планете. – Ты издеваешься? У него родители есть! – Они уехали на Бали. – Я их, блядь, очень понимаю!!! – А ну придержи язык, юная леди! Своим ухажерам будешь хамить, а мне – не смей!!! Спор прервал звонок в дверь. – О! Иди. Твой костюм привезли. Тесс с возмущением уставилась на бабушку. – Давай-давай! Поживее. Тебе еще надо успеть собраться! – хищно улыбнулась Хлоя.

***

Тесс, уже в сотый раз поправила лиф ведьминского платья. Бабушка словно издевалась: подол был несуразно длинным, и девушке все время приходилось приподнимать пышные юбки, делая шаг; зато корсет сжимал, словно в тисках, и был мал, как минимум, на размер. Грудь Тесс практически наполовину вываливалась из него, а Хлоя силком выдрала у нее из рук шаль, прямо на пороге, заверив, что «негоже прятать такую роскошь»! Теперь девушка ловила на себе крайне заинтересованные взгляды мужчин и, как следствие, недовольные – женщин. В домах, где двери открывала хозяйка дома, конфет им практически не давали. Либо швыряли в тыкву мальчишки с таким видом, словно подавали милостыню безногой проститутке, все еще зарабатывающей на жизнь блудом. О чем Гевин не преминул ей сообщить: – Если бы Вы оделись скромнее, миссис Брайт была бы добрее ко мне. Все знают, что ее конфеты самые вкусные. «Пошел ты на хрен!» – хотелось ответить Хантер, но она лишь мило улыбнулась и процедила: – Наверное, все уже и разобрали. Пойдем, попытаем удачу у мистера Флетчера. Что скажешь? Мальчик кивнул и зашагал к следующему дому. Тесс с тоской посмотрела на наручные часы: до конца улицы еще идти и идти, а Гевин не набрал даже половину ведерка, чтобы довольствоваться этим и повернуть назад.

***

Хилл медленно ехал вперед, рассматривая бредущих вдоль дороги маленьких призраков, пиратов, монстров и т.д. Эта хэллоуинская возня напрягала, и единственное, чему Роб был рад, так это тому, что уже завтра все это дерьмо закончится. Ее он увидел сразу. Наряженных взрослых было не так уж много, но Хантер, в костюме ведьмы выглядела… интересно. Девчонка словно и правда явилась из сказки: остроконечная шляпа, старинное платье с корсетом и… – Хилл сглотнул – декольте по моде прошлых веков. Очень откровенное и манящее. Остановив тачку прямо на обочине и нисколько не заботясь о том, что это может доставить кому-то неудобства, Роб выскочил на улицу и в несколько шагов догнал девушку и мальчишку, которого та сопровождала. – Чего только не увидишь на улицах этого проклятого городишки, – заметил Хилл, прикуривая. Хантер вздрогнула и обернулась. В синих глазах плескался ужас и стыд, она даже неловким движением попыталась прикрыть грудь, но, разумеется, тщетно. – Брось. Хоть что-то должно радовать во всем этом безвкусии, – хмыкнул Роб, затягиваясь и выпуская дым в небо. – Вам не следует курить в присутствии детей, мистер! – пискнул мальчишка, глядя на него с хмурым неодобрением. – Ступай, повыпрашивай углеводов, мелкий говнюк. Мне с твоей… ведьмой поболтать надо. Гевин замер, с немым негодованием уставившись на Тесс: мальчик явно не привык к подобному отношению. Сдержав улыбку и, разумеется, подавив в себе неуместное злорадство, Хантер спокойно сказала: – Иди, Гевин. Мистер Флетчер уже вышел на крыльцо. Потом можешь покачаться на качелях и подождать, пока я поговорю с мистером Хиллом. – Но мне нельзя одному качаться на качелях. Это травмоопасно! – Слушай, пиздюк, не более, чем если я прострелю тебе колено, – угрожающе нахмурился Роб. Гевина словно ветром сдуло, и тут Тесс не смогла удержаться от улыбки. – Есть в тебе, все-таки, что-то темное, да, Мигрень? Тесс постаралась никак не акцентировать внимание на дурацком прозвище. Если она не будет реагировать, рано или поздно Хиллу это ребячество наскучит. Последний раз ей давали кличку еще в школе и, если честно, она не знала, как более адекватно среагировать на происходящее. – Че примолкла? Всегда же такая дерзкая, словно бессмертная. – Вы что-то хотели? – холодно уточнила Хантер. – Ну, – взгляд парня скользнул к декольте Тесс, – возможно и так. – Вы женскую грудь не видели ни разу? – раздраженно фыркнула Хантер, тем не менее слегка покраснев. – Допустим, не в таком виде. Обычно мне всю целиком вываливают, а тут… признаю, некая загадочность момента подкупает. – Боже, что за идиот, – процедила Тесс. Неожиданно, но Хилл заулыбался в ответ на эту дерзость. Хантер ненавидела эту его способность улыбаться так, словно он психопат с маниакальными наклонностями. Лучше бы злобно пялился. Это хотя бы привычно. – А давно ты занимаешься развращением малолетних, Мигрень? Чего я еще о тебе не знаю? – продолжал издеваться Роб. – Да ты ни хрена обо мне не знаешь, ясно? – разозлилась девушка. – Ну-у-у, это не так, Мигрень, – проурчал Хилл, приближаясь. Тесс отшатнулась, в попытке увеличить дистанцию между ними, но мужчина обхватил ее предплечья и привлек к себе. Продолжая пристально смотреть ей в глаза, Хилл наклонился и провел языком по левой груди Хантер. Глаза девушки расширились, она дернулась, но Роб отпустил только тогда, когда выпрямился. – Теперь я, например, знаю, какая ты на вкус. Тесс оттолкнула его и молча зашагала к дому, где на качелях послушно болтался Гевин, глядя на них во все глаза. В голове была какая-то сумятица, кровь стучала в ушах, но прощание Хилла она услышала: – Захочешь повторить – дай знать, Мигрень.

***

Роб понял, что улыбается, только тогда, когда сел в машину. Непривыкшие к подобной эмоции лицевые мышцы даже слегка свело. Что это, черт возьми, было и нахрена он это сделал? Докторша ведь ему даже не нравится. Вообще. Мелкая выскочка, которая не знает своего места и портит ему жизнь. От мыслей его отвлекло движение в тени ближайшего фонаря. Хилл прищурился, разглядывая улицу, но никого не увидел. Показалось? Едва ли. Кто-то пялился на него из темноты и, судя по тому, что сбежал, увидел все, что необходимо.

***

Толкнув дверь в кабинет бедром, Мэй вошла и не смогла сдержать взволнованного возгласа при виде синяка и скрепленной пластырями раны на лбу Дейва. Торопливо поставив на стол тарелку с кексами, она подбежала к мужчине. – Господи, что случилось? Ты попал в аварию? – Нет, – нехотя проворчал тот, делая вид, что занят документами. – Тогда откуда это? В поисках ответов, девушка посмотрела на Роба, курящего у открытого окна, но тот даже головы в ее сторону не повернул. На губах мужчины блуждала веселая улыбка, и он явно был погружен в какие-то свои мысли. – Твое дело кофе варить и выполнять поручения, а не задавать мне вопросы. Говоря это, Дейв шлепнул Мэй по руке, когда та вновь потянулась к его лицу. Было не больно, но крайне неприятно. Девушка отступила, не понимая откуда эти изменения в поведении. Еще вчера Дейв был совсем другим. Мягче, заботливее. Его взгляд на кухне, до того, как туда зашел Роб и нарушил их идиллию, до сих пор не выходил у нее из головы. Именно поэтому, желая вновь почувствовать его на себе, Мэй потратила половину дня на готовку кексов с различными начинками, которые сейчас привезла в офис. Она не сомневалась, что Дейв, как обычно, сидит над проверкой ежемесячного отчета по прибыли, абсолютно забыв о Хэллоуине. Кроме того, в тот памятный вечер в доме его родителей Камилла Кинг немного рассказала ей о сыне. Например, как сильно тот обожает сладкое. Мэй и сама смогла в этом убедиться, наблюдая вчера, как Дейв без проблем управляется с тремя кусками пирога с меренгой. – И вообще, ты что здесь делаешь? Не помню, чтобы я тебя вызывал. Злость всколыхнулась в груди Мэй от его снисходительного тона. С того момента, как он и Роб уехали из квартиры, прошло меньше суток, но, похоже, Кинг решил пересмотреть свое поведение и вернуться к привычной роли хамоватого тирана. Что ж, милый, в эту игру можно играть и вдвоем… – Я не проститутка, чтобы меня вызывать, – холодно ответила Мэй, скрестив на груди дрожащие от обиды руки. – Я здесь работаю и прихожу тогда, когда считаю нужным. – Знаешь, проститутке я бы сейчас обрадовался больше. От нее хотя бы толк есть. Да и языком трепать ей некогда. Поначалу Мэй хотела влепить Дейву пощечину, но потом поняла, что не станет этого делать, потому что после подобных слов он не заслуживает от нее проявления чувств. Никаких, даже негативных. Молча развернувшись, она подошла к тарелке с кексами и швырнула все ее содержимое в ближайшую к ней мусорку. Затем, не оглядываясь, покинула кабинет. – Ну и нахуя ты этой ей сказал? – спросил Хилл, разглядывая выпечку, доверху забившую корзину. – Мне вон тот кекс, где ведьмины ноги торчат, нравился. – Так достань и сожри! – рявкнул Дейв, со злостью отшвыривая от себя бумаги. Равнодушно пожав плечами, Хилл наклонился над мусоркой. Выудив оттуда тот самый кекс, достал еще один, где красовалась шоколадная могилка с надписью «RIP». – Это тебе, – со злорадной улыбкой уведомил Роб, – с намеком. Ты только что похоронил благосклонность Паркер. Раздраженно фыркнув, Кинг вновь смел кекс со стола. Хилл же, продолжая улыбаться, откусил от своего кекса сразу половину и замычал, одобрительно закивав: – Слушай, а это вкусно. Дейв ответом его не удостоил, лишь еще больше нахмурился. – Надо бы поблагодарить красотулю нашу. И вновь молчание, но уже неодобрительное. – Что скажешь? – Скажу, чтобы ты завалил уже пасть или занял ее кексом из помойки!!! – Ой, да брось. Я из мест похуже ел. – Унитаз что ли? Не обращая внимания на брюзжание друга, Роб распахнул дверь и помахал сидящей за столом Мэй кексом. – Зачет, Паркер. Девушка вымученно улыбнулась, все-таки бросив короткий взгляд в сторону Дейва. Тот откинулся в кресле, всем своим видом транслируя, что мнения Хилла он не разделяет. Затем Мэй посмотрела на мусорное ведро и только после – на Роба. – Благодарю. – Не, серьезно. Если надумаешь еще покулинарничать, просто сразу мне отдай. Я оценю по достоинству. Закрыв дверь, парень закинул в рот остатки кекса и, прожевав, заметил: – Кажется, я немного сгладил ситуацию. – Угу, блядь. Ты себе льстишь. Но в душе Дейва стало так противно и мерзко, словно кто-то настойчиво колупал там раскаленной кочергой, только делал это медленно. Еще он внезапно разозлился на друга, а застенчивая улыбка Мэй перед тем, как Роб захлопнул дверь, так и стояла перед глазами. – Тебе делами заняться не пора? Если Хилл и удивился, то виду не показал. – Пожалуй. В клубе буду тогда. Если ты не против… Парень нагнулся и, прихватив с собой мусорку полную кексов, вышел. Кинг зарычал, слыша неразборчивую речь друга, а за ней ответный смех Мэй. Затем поднял лежащий у стола десерт с шоколадной могилкой и с силой сжал, с удовлетворением наблюдая, как через пальцы крошится бисквит и вытекает начинка, пачкая ладонь. Если закрыть глаза, можно представить, что он размозжил кому-то из этих двоих башку.

***

Тесс включила душ погорячее и принялась тереть мочалкой шею, грудь, живот и руки, пока тело не начало гореть. Теперь хотя бы все целиком, а не конкретно то место, по которому провел языком этот придурочный ящер. Хантер насухо вытерлась полотенцем и легла на кровать, невольно проведя пальчиками по месту прикосновения. Внутри все взбунтовалось, и Тесс резко отдернула руку. Нет! Она не позволит залезть этому ненормальному к себе в голову. Не позволит с собой играть. В отношении Хилла – только «не» и отрицание. Только тогда получится выбраться из этой паутины хаоса. Тесс прикрыла глаза и с головой накрылась одеялом: Господи, ну почему она вечно попадает в какое-то дерьмо?!