"По ситуации"

Что? Где я?

***

      Черные, блестящие от мелькающего сквозь ветви лучей солнца, глаза приоткрываются, стараясь сфокусировать уставший взгляд. Легкий прохладный ветерок едва проходится по коже. Солнечные лучи сквозь ветки сосен, качающихся на ветру, играют своими узорами. Мягкая зеленая трава слегка неприятно колет тело, немного шелестя от легких потоков лесного воздуха. Девушка моргает. Едва слышимое журчание ручейка ласкает не только слух, но и душу, невольно заставляя задумать о том, как же мучает пересохшая слизистая ротовой полости. Черноглазка смотрит в небо. Такое чистое и безмятежное. Эту картину никак не портит парочка больших белых облаков, вальяжно плывя по небу в сторону. Быть может скоро будет дождь.       Собрав последние силы в кулак шатенка садится на земь, чуть тяжело дыша, когда неаккуратно приземляется на землю. Её каштановые волосы немного покачивает ветер, иногда сдувая прямо на лицо, отчего бедняга хмурится и постоянно тянется заправить выбившиеся пряди за ухо.       Когда девушка приходит в себя, то решает осмотреться вокруг. И тут она застывает в ступоре. Райская красота кажется как таковой только на первый взгляд. Она видит тот самый журчащий нежными звуками ручеёк, так манящий испить из себя живительной влаги. И видит окунувшуюся в него тушу человека. Кровь запеклась на боку. Рана глубокая. Судя по всему он уже мертв.       Черноглазка ещё раз моргает, ощущая себя не в своей тарелке. Что же тут произошло. Шатенка оглядывается по сторонам, замечая ещё несколько мужских тел. Девушка никогда не делала из себя мать Терезу и не рвалась на помощь. Только если попросят и сто пятьсот раз убедят её в том, что вся ответственность только на их же плечах. Тонкие худые длинные пальцы сжимаются в кулак, черными ноготками едва травмируя нежную бледную кожу ладоней. Придётся на время отбросить свои убеждения и принципы. Хотя-бы для того, чтобы выжить.       Хрупкое тело встаёт на ноги слегка покачиваясь. Перед глазами сначала будто все как в тумане, но потом вроде как становится легче. Адаптация происходит быстрее, чем ожидалось. Девушка подходит к тому самому раненному солдату. Уже мертвому мужчине с большим кровавым запекшимся пятном на боку. Кто же его так? Как будто какой-то огромный дикий зверь выгрыз ему кусок его тела, отчего этот военный бедняга и скончался. Судя по всему не самой быстрой смертью.       Девушка наклоняется, садясь коленями рядом с мужчиной. Как вдруг замечает во что она была одета: это был темный вишневый свитшот с небольшим начесом изнутри, слегка испкачканный в пыли в районе спины и рукавов, а также темные свободные брюки, потертые на коленях. Про кеды шатенка решила вообще не вспоминать, так как из-за них чувствительность её ступней повышалась и было больно даже лежать. Подошва была испорчена, из-за чего и происходили все эти неприятные ощущения, впиваясь в нежную кожу.       Но сейчас черноглазку занимало совсем другое: солдатская форма. Шатенка сразу поняла, что они были военными. И где-то подобное она уже видела. Однако воспоминания были как в тумане, а соображать нужно было быстро. Никогда это хрупкое создание не прибегало к раздеванию трупа. Других вариантов просто не было. Мысленно извинившись перед погибшим солдатом, на чьей бы стороне он не воевал и какие бы интересы не защищал, черноглазка безбожно шарится по карманам его куртки. Вынимает только мешочек денег и зажигалку. Ни сигарет ни табака. Скудный улов. Как и ожидалось в карманах светлых брюк ничего не было. Куртка была в ужасном состоянии. Штаны по размеру были бы слишком велики, как и сапоги. Скудный улов девушка складывает рядом в зоне видимости.       Проходит в сторону других солдат. Тем, кажется, повезло чуть больше. Они явно умерли быстрой смертью. Одного будто бы затоптала лошадь, а второй упал с огромной высоты. Клосюня смотрит в сторону прошлого солдата с небольшим недоумением. Этот огромный зверь тронул только его? Ещё так тронул, только чтобы умертвить, а не полакомиться человечиной. Девушка вздрагивает от собственных мыслей. Возвращается к текущим задачам.       Пока шариться по карманам одного из тех «счастливчиков» думает о том, что раз того задавила лошадь, то эти мужчины могли быть из конной пехоты. Но лошадей поблизости было не видать не слыхать. Обычно животные возвращаются к своим хозяевам.       Из карманов одежды второго мужчины Ксенакисс извлекает перочинный ножик, кусок зачерствевшего хлеба и пару монет. Тут всё тоже было довольно плохо. Но у него уцелел зелёный плащ с гербом крыльев на задней стороне. Девушка снимает с него этот самый плащ, решив оставить предмет одежды себе. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Этими мыслями себя утешала черноглазка. Но в душе как будто бы нарастала тревога. Необычное чувство. И нет, не потому что кто-то мог наблюдать или потому что тут были трупы. Скорее всего скоро должны будут произойти перемены. Большие перемены. И возможно черноглазка делает всё это зря. Может бессмысленно обыскивать трупы. Может будет бессмысленно искать дорогу к ближайшему городу. Но ложиться и помирать тоже занятие бестолковое. И пока что Клосюня не собиралась опускать руки.       Человек он же по своей природе как таковой борец за свою жизнь. Будет карабкаться из последних сил, хватать последнюю соломинку, чтобы попытаться спасти свою задницу.       Со второго солдата Ксенакисс стянула сапоги. Сам парень был довольно юным, может лет двадцать на вид, да ещё и хилым на вид. Ну и куда он пошёл на фронт? Черноглазка осуждающе покачала головой. Во все времена люди были безрассудны. Завербовали поди этого бедолагу, а он обманываться и рад. И ладно когда в подобные места мужчины идут осознанно, прикрывая свой выбор своим воспитанием, идеалами, принципами ли или патриотизмом. Но когда на фронт выпускают таких «цыплят» которые толком винтовку в руках держать не могут девушка никогда не поймёт.       Рубашка сизо власого юноши тоже пришлась ей в пору. Все-таки тут было жарковато. Стянув свитшот, Клосюня надевает на себя белую рубашку, закатывая сразу же рукава, чтобы не мешались. Брюки решила тоже стянуть. Как же вовремя подвернулся её этот юноша. Где-то в чертогах разума шатенка перебирала все возможные извинения. Но мертвому всё это было ни к чему. Ни её оправдания, ни одежда. Шатенка поднимается наконец-то на ноги в новом одеянии: зеленый плащ, белая рубашка и такие же белые брюки, чуть свободно сидевшие в бедрах и блестящие на свету сапоги, великоватые, конечно, но девушка была довольно смышленой и догадалась проложить внутри обуви несколько комочков ткани в свободное пространство, чтобы нога из сапог не вылетала со свистом. Ткань она конечно же позаимствовала у мертвого товарища с рубашки. Её оказалось порвать намного легче чем штаны. Можно было умыкнуть ещё и бежевую курточку, но шатенка не хотела волочить за собой лишний груз. Свою прежнюю одежду она аккуратно свернула и завязала верёвкой в небольшой конвертик для более удобного переноса. Как назло ни у одного солдата не было ни сумки ни рюкзака. Да даже чего-то похожего.       Клосюне стало что-то совсем паршиво. Получается, они надолго не собирались тут оставаться? Ждали подкрепление? Или же все-таки знали на что шли. Мурашки прошлись по спине.       Оставаться здесь красавице не хотелось. Даже не из-за трупов людей, что их боятся, они своё уже отбоялись и из мертвых не восстанут. Сама идея просидеть тут в неведении напрягала до глубины души. Девушка не была из робкого десятка, но и в бой первой не летела. Скорее что-то между этими двумя переменными.       Ксенакисс идёт в сторону ручейка, наклоняется, чтобы хоть немного утолить жажду. Ладонями загребает живительную влагу и аккуратно, стараясь не намочить форму, подносит к пухлым пересохшим губам, жадно поглощая прозрачную воду. Покончив, утирает рот тыльной стороной ладони.       Нужно выдвигаться. Не известно, сколько и где придётся идти до ближайшего людского поселения. Если придётся идти по лесам то ещё есть возможность встретить такой же ручеек. А если придётся идти по полю под палящим солнцем, то дела её плохи. Черноглазка осторожными шажками направляется в сторону движения облаков. И спустя минут пять такого хождения выходит на огромное поле. Настолько огромное, что и представить сложно. Но на её мгновенное счастье видит человеческую постройку, похожу на каменную стену. - «Не думала, что китайская стена будет так далеко…» - девушка попыталась хотя-бы в мыслях отшутиться. Но настроение было паршивым. За сегодня ей пришлось раздеть мертвецов, вычистить их карманы, будто варвар какой-то безбожный, так ещё и не знать откуда ждать напасти.       Если пойти к людям есть, конечно, маленькая надежда на то, что её хотя-бы оставят в городе, либо поселиться около ворот с обратной стороны. Потом найдёт какую-нибудь работу. Последней Клосюня не боялась. Больше всего напрягало именно то, что стена была прямо таки громадной. И даже со своего поля зрения каменная постройка была весьма внушительной. - «А китайцы молодцы нынче…» - но в пушистой голове никак не могло уложиться то, что черноглазка очутилась возле китайской стены. Может она в прошлое попала, когда все вот эти набеги только начались? Да только ни одного азиата среди бойцов красавица не встретила. Все как на подбор европеоидной расы. Так азиаты могут быть за стеной. Тогда как объяснить необычную форму военных?       В кукольной голове проходил диссонанс. Вот если бы Клосюня оказалась рядом со стеной, то наверняка бы смогла сказать кем она была построена. Только этот шанс оценить постройку мог выйти девушке боком.       Добираться по полю пешком не было никакого желания, да и сил в том числе. Была бы тут машина какая или лошадь. То же напридумывала. Еще неизвестно как эти солдаты передвигались. Может лошади, а может что еще. Клосюня же видела какие-то странные большие железные бандурины, прицепленные к ним по бокам.       В любом случае, девушка ими пользоваться не смогла бы. Попросту не смогла даже запустить. А если бы и запустила, то не факт, что ее бы не размазало об дерево после включения этого чуда техники. Вокруг была на удивление тихо. Даже ни одного дикого животного не встретилось. Хоть бы птица какая. Это после той схватки вследствие которой те бедолаги умерли? Врят ли, но времени выяснять это тоже особо не было. Нужно было хотя бы начать двигаться в сторону города.       Оставаться тут было делом гиблым. На еду тут рассчитывать не придется. Живность будто сквозь землю провалилась. А даже если и появится кто, Клосюня с ним не сладит. Силенок маловато будет. Только если вода. Но сколько на ней проживешь? Неделю или две, умирая от истощения мучительной смертью? Тоже такой себе вариант. Девушка, поправив плащ, двинулась по направлению к стенам, надеясь хотя бы ближе к ночи пройти чуть больше половины от нужного расстояния.       Постепенно перебирая ногами в быстром темпе Ксенакисс отмеряла километр за километром. Да, конечности уже были на пределе. Но нужно было хотя бы оказаться возле стен. Хотя бы приблизиться к разгадке что это за мир и как в нем существовать. А стоит ли? Что будет, если погибнуть второй раз? Ничего? Пустота? А может она вообще в коме?       Клосюня раздраженно вздыхает. Как бы там не было ответа на эти вопросы она давать себе не хотела. Все было слишком запутанным. Люди в целом существа довольно примитивные, не понимаю многих истин, часто бегут от правды, даже скрывают то, что могло бы послужить благом для себе подобных ценой чужих жизней. И пусть девушка была таким же обычным человеком, многое в мировоззрении людей своего времени она считала бессмысленным.       За такими гнетущими мыслями она преодолела ровно половину пути, как и планировала ближе к закату. Солнышко быстро стремилось за горизонт, забирая с собой спасительные светлые лучи. Время летело незаметно за долгими размышлениями.       Клосюня вообще редко когда отвлекалась на происходящее вокруг. Ещё с детства погружалась в собственные мысли. Анализируя ли ситуацию со всех сторон, прогнозируя все исходы, либо же просто прокручивая какие-то сценарии в голове. Одной только ей известно было. Оттого и выглядела со стороны немного заторможенной. Быть может, если бы не такое витание в облаках, она бы и смогла остаться в живых ещё какое-то время.       Ксенакисс думала о том, где могла оказаться. Но чем больше фактов перебирала в пушистой голове, тем всё происходящее с каждым её вздохом казалось нереальным, а какой-то бутафорией. Ну не могла она так вляпаться. Умереть и очнуться в аниме, которое смотрела от скуки одним глазком, когда делала домашку на практические занятия в универ. Она ведь вообще тут помнит всё ой как поверхностно. И если это действительно аниме, то ей придётся очень несладко. Девушка судорожно соображает, размышляет на тем, какие будут исходы её истории нахождения здесь. Явно что королевой ей не стать, а вот закуской для титанов в самый раз. Это намного проще и быстрее, только болезненно. Но даже это всяко лучше, чем сидеть запертой в подземелье и провести последние дни в темнице в оковах, терпя всяческое унижение и вытрясывании из себя «правды». В этой вселенной вообще нет никакой правды.       Клосюня только отдаленно помнит какого-то там Эрена Йегера и его неоднозначного папашу. Помнит этого надменного капитана Леви, про которого одноклассница успела все мозги прожужжать. Вот кому кому, а в аниме стоило попасть именно ей, а не черноглазке. Аккермана она ещё с первого взгляда невзлюбила. И такое бывает. Как ни странно, но шатенка не встретила ещё ни одного титана. Неужто всех в округе перебили? Это было необычным явлением. Красавице казалось при просмотре, что они даже из унитаза вылезти могут, а тут ни души. Грех жаловаться, конечно, ведь она всё ещё жива. Да и с наступлением ночи их деятельность весьма заметно прекращается.       Клосюня с тяжестью на сердце признаётся себе, что была готова попасть даже в «Дьявольских возлюбленных», но только не сюда. Черноглазка за размышлениями проходит большую часть пути. Ноги уже норовят отказать и сбросить тушку на землю. Но девушка заставляет себя двигаться дальше. Замотивировать себя труда особого не составило. Трескать на завтрак черствую краюшку хлеба не хотелось. Хоть водой размочить. А то только зубы обломает, ничего хорошего.       Идти ещё около десяти километров. Будучи водителем автомобиля это расстояние было пустяковым. Особенно когда едешь в приятной компании, может просто включено дорожное радио на фоне. А здесь, будучи простым пешеходом, приходится чуть ли не умолять свой организм сделать ещё парочку шагов.       Девушка начинает жалеть, что вообще всё это затеяла. Надо было оставаться там с трупами. Хоть какая-то вода. А здесь ни еды ни воды. Правда стать едой титанов можно везде успеть. Если это первый сезон, то Клосюне воистину повезло. Останется хотя-бы примерно разобраться в каких именно она временных рамках.       Два с половиной часа пешком. Осталось всего два с половиной часа. Но ноги уже заплетались. Если ещё какой-то титан надумает потропезничать этой тощей бедолагой, то дело совсем дрянь. Тогда и смысла пытаться хоть на что-то повлиять не было. Где-то внутри засело давящее отчаяние. Нельзя сдаваться. Не сейчас.       Правильно. Потому что сдаться ты всегда успеешь. Особенно когда окажешься в городе.       Клосюня пару раз думала над тем, зачем вообще решилась сменить одежду. Да, может её прежняя и выглядела бы необычно для средневекового сеттинга, но хоть как-то смогла оправдать её «чужевселенность». А теперь она ещё и отряд разведки раздела.       Только кто ей поверит, что она раздела мертвеца? Ну и шуму же будет, когда до этих людененавистников дойдёт, что ни в каком отряде она не состоит, ни в одном списке не числиться и что девчонка возможно даже кого-то прикончила, только чтобы пробраться за стены. Если всё спишут только на убийство. Хуже всего будет, если вынесут обвинение в шпионаже. Здесь за это незамедлительный расстрел через повешенье. Тогда нужно будет выиграть время. Полиция тут может быть и конная, а отряд разведки с УПМ, только старую добрую импровизацию никто не отменял. Главное, чтобы не пытали. Если бы уж прикончили, то на месте. Клосюне мучиться не хотелось. Совсем стемнело. Ксенакисс уже подходила к воротам стены. Бог мой, это точно не китайская стена. Такая громадина точно не могла быть построена обычными людьми. В голове не укладывалось как её вообще возводили, даже если в основу стены входили титаны.       Клосюня уже в половине километра у ворот. А вдруг не откроют? Поздно уже, все либо надрались как не в себя, либо спали. Девушка убедилась, что это было как раз либо начало аниме, либо то, что происходило до начала всех событий. - «И если Гриша только пришёл, быть может, у меня даже будет шанс выжить…» - в голове черноглазки как будто закрутились шестерёнки, а в глазах блеснул азарт. Быть может всё даже не так уж и плохо. По крайней мере, Ксенакисс попытается спасти хотя-бы свою задницу, пристроившись в солдатскую академию.       Но внезапное шевеление сверху ворот заставило красавицу остановиться и прервать поток нескончаемых мыслей, а тело изрядно напрячься. - «Разведкорпус? Вы ведь вернулись дня два назад!» - послышался громкий мужской раскатистый крик. Внутри шатенки всё сжалось. Будто бы язык проглотила. И что вот им сказать. Была бы она ранена, а то как будто фанерой над Москвой пролетала, хоть бы хны. Только устала очень. - «Я шла сюда целый день. Мои товарищи ранены, там в лесу…» - Клосюня не знала на что рассчитывать. Потому что ей не поверят. В любом случае. Сейчас это очень похоже на проникновение шпиона под покровом ночи. Но всё же, если сейчас события первого сезона, её не могут не впустить. Смит пока что свои лапы не дотянул до Шигашины.       Наверху послышалось какой-то быстрое шевеление, когда те услышали женский голос, но потом послышался механизм открывающий ворота. Ксенакисс думала не долго. Переступает несколько балок и уже оказывается одной ногой в городе. Возле неё в спешке собирается несколько мужчин в форме. Без зелёных плащей. Клосюня знала, что разведкорпус и гарнизон никогда не дружили. Но не будут же они сейчас отыгрываться над ней. - «Ты сказала они ранены… Они живы?» - юноша протиснулся сквозь собравшуюся толпу из десяти горнизонцев. Самый молодой. Быть может учился с тем погибшим сизоволосым. Но на одежде никаких отличительных меток быть не должно. Он не должен узнать, что черноглазка раздела его товарища по несчастью. - «Не знаю. Но пульса не было ни у кого» - честно призналась Клосюня. Лица мужчин исказились подозрением. Надо было хоть в грязи обволяться для правдоподобности что-ли. Они сами то не дураки последние. - «А ты из какого отряда, девочка?» - знакомый мужской голос. Ханнес. Тот изрядно выпил, но всё ещё был в состоянии связать слова между собой. И как он её назвал? Девочка?       Ксенакисс недовольно зыркнула на него. По правде сказать компания мужчин уверенности не внушала. Тут чуть ли не от каждого разило алкоголем. И что может прийти им в голову девушка тоже не могла предугадать. Но они явно чего-то ждали. И ждали если не ответа, то повода задержать её до утра. А вот какими силами те будут удерживать и под каким предлогом, всё зависело оттого, что сейчас скажет Клосюня.       Пораскинув кипящими мозгами, черноглазка соображает, что бы такого ответить. Вопрос был не простым. А сказать наобум не прокатило бы. Они наверняка знают какой отряд отправлялся в тот день за пределы стен. Так что нужно было выбираться из под напора горнизонцев. Сейчас сбежать не получится. Ногами и так еле передвигает. А вот поставить в тупик и уйти с гордо поднятой головой звучало уже не так погано. - «Разведкорпус, под командованием Шадиса» - ох и с каким же трудом шатенка вспомнила как зовут того страшного чёрта. Она надеялась, что это будет так и что Эрвин ещё не сменил того выскочку, который бесил её, но чуть меньше, чем Аккерман.       Лица мужчин вытянулись. И впрямь, совсем недавно они встречали главнокомандующего и его отряд два дня назад со всеми почестями. Потерь тогда было много. Но Ханнесу этой информации недостатоно. Мужчина хмыкает, скрещивая руки на груди. В глазах заплясали черти. Как-будто затеял какую-то игру. - «Со мной был сизовласый юноша…» - чуть тише начала красавица, чуть прикрывая глаза, приглядываясь в сторону молодого горнизонца. Можно было попробовать надавить на парнишку, чтобы замолвил за неё слово. - «Альберт? Он…» - есть контакт. Клосюня победоносно сжала руку в кулак, не выдавая других эмоций. Отлично, начало положено. Остаётся только не сойти с курса и маленькая победа непременно будет у неё в кармане. В кармане штанов Альберта. - «Он спас меня… Если бы не он, меня бы разорвал бы в клочья десятиметровый…» - жалобно пролепетала красавица. Все таки актёрская игра была не самой плохой. Ксенакисс даже на минутку прониклась выдуманной на ходу историей. Импровизация все-таки единственный её шанс на спасение.       Юноша в горнизонской форме как будто потух как спичка. Лицо сделалось вытянутым, как будто болезненным, глаза померкли, а голова чуть опустилась. Судя по всему, достаточно хорошо дружили.       Девушке на секунду стало его жалко. Но утешать парня не стала. Это не последняя его потеря. Он сам выбрал такой путь и должен понимать к чему бы всё это привело. Остальные же мужчины почтительно склонили головы, выражая сочувствие своего юному товарищу. Все-таки умер не напрасно. Девушку спас. Только бы если бы он знал, кому ему предстоит спасать, Альберт бы перекрестился и след бы его простыл с поля боя. - «Я пойду, всё-таки целый день на ногах…» - черт. Слишком рано. Надо было переброситься ещё хотя-бы парой фраз. Но сказанного не воротишь. Среди мужчин какая-то будто суета возникла, кто-то зашептался. - «А оставайся с нами, куколка, на рассвете так и быть отпустим» - надо же, Ханнес, а ты и правда мерзавец. Клосюня едва заметно повела бровью. Хотелось пульнуть в него такой колкостью, чтобы до конца своих дней запомнил. Но не стала. Она здесь всего каких-то несколько минут. Не надо сокращать и без того небольшое время спокойного пребывания в стенах. - «Благодарю, но я всё же пойду домой. Меня ждут» - Клосюня парировала, стараясь не нарываться на конфликт, но и показать, что за ней кто-то там да стоит. А то совсем распустились, того и гляди за локоть схватят и потащат наверх в свои казармы. Ханнес издаёт короткий смешок. Кажется его это только раззадорило. Видимо спирт все-таки прилично по мозгам ударил. Нужно было сваливать отсюда скорее. Но помощь пришла откуда не ждали. - «Ребят, пусть идёт… Даже не представляю какие ужасы ей пришлось пережить за эти три дня…» - грустно проговорил юноша. Клосюня запомнит его доброту. Но только запомнит. Чтобы не сильно зазнавался.       Каждый мужчина повёл себя по-разному: кто-то закатил глаза, кто-то и до этого не сильно был заинтересован в продолжавшемся диалоге, а кто-то разочарованно вздохнул. Представить себе такую громадину в жизни смог бы далеко не всякий. Уже несколько лет затишье. А тут вдруг снова жертвы. Благо только от Разведкорпуса. Скоро будет вообще пиздец.       Клосюня бы с удовольствием кинула бы одну из своих черных шуток, припасенных в разуме, но решила ретироваться отсюда как можно быстрее. Неприятностей она хотела сейчас меньше всего на свете. А нужно было найти ещё и место для ночлега. Девушка махнула ладонью на прощание и пока мужчины собирались с мыслями, поспешила скрыться за ближайшим домом, выходя тропинкой на главную улицу. Через несколько секунд выходит на главную дорогу к площади. Как вдруг слышит позади себя быстыре приближающиеся к ней шаги. - «Да чё им всем по ночам не спится» - нахмурилась Ксенакисс, пытаясь увильнуть в сторону, чтобы слиться с темнотой. Но шаги были совсем рядом. Девушка бросила эту идею. Бежать со всех ног она бы точно не смогла. Не сейчас.       Клосюня останавливается на месте и резко поворачивается, удивив таким поступком ночного преследователя, заставляя того застыть на месте. - «Это… Я тут подумал… Ты ведь наверное совсем устала… И до дома тебе сейчас отправляться будет трудно. Я хотел бы помочь» - ах, знакомый голос. Тот самый юноша с гарнизона. Шатенка слегка напряглась. Помощь это, конечно, хорошо, только чтобы была не односторонняя, как в случает с Ханнесом. - «Я знаю тут гостиницу неподалеку. Тебе бы выспаться нормально, а то ещё с ног свалишься» - заботливый какой. Клосюня удивленно приподнимает аккуратные темные бровки. И с чего бы это ему помогать? Может про товарища ещё послушать хочет. А может узнать подробнее про саму девушку. Вот это было бы совсем некстати. Ксенакисс ещё не успела придумать про себя невыдуманную историю про которую невозможно молчать. - «Там хорошие комнаты. Ты это, не злись на Ханнеса, он сам по себе такой…» - и с чего это он решил, что черноглазка на него злится. Всего лишь тихо ненавидит, никому этого не показывая. - «Тебя как зовут, помощник?» - Клосюня стреляет в сторону юноши лукавым взглядом. Издевается над беднягой. А тот даже как-то пыл свой поубавил. Взгляд хоть и от красавицы, но тяжелый. Будто каким-то грузом давил на плечи пареньку. - «Меня зовут Хьюго» - теперь он казался Клосюне немного габаритнее, как-то она даже сначала на это не обратила внимание. Всё равно не вспомнит кто это. Да и чёрт с ним, значит скоро исчезнет из её жизни. Светловолосый парень, с зачесанными в бок волосами смотрел на девушку выжидая, что так скажет на его слова. Ксенакисс тяжело вздыхает. - «Клосенька. Но ты можешь звать меня Клосюня, потому что это практичнее и времени меньше занимает» - на одном дыхании пролепетала шатенка, изучая эмоции на лице Хьюго. - «Очень необычное имя… Ты из Еленцев?» - девушка слышала, что это что-то похожее на греков. Решила кивнуть. Тут похоже часто придётся соглашаться и запоминать чему киваешь. Чтобы проблем потом не было. - «Типо того» - сухо отвечает шатенка. Что ещё скажешь, она сама не до конца понимала к какой национальности себя можно отнести. Но спасибо хоть эльдийкой не назвал. Помнится их тут не сильно любили. - «Там как раз за углом» - тараторит парнишка, явно довольный ответом красавицы. Он идёт первым, а Клосюня топчется за ним следом. Близко не подходит. Гарнизон он и в Африке гарнизон. Только люди разные.       Однако не обманул парнишка. Действительно гостиница. Ксенакисс никогда не была тарелочницей и не дай бог однажды бы позволила заплатить за себя, но тут пришлось состроить из себя бедную сиротку в обносках и смотреть вокруг щенячими молящими глазками. Клосюня пообещала себе, что как только выберется из этой непонятной ситуации, никогда больше в жизни не разрешит кому-либо вот так себе помочь. Больше всего она ненавидела быть в долгу.       Пока Хьюго о чем-то болтал с девушкой на ресепшене, Клосюня оглядывалась по сторонам. Гостиница достаточно уютная, тут было тихо, что самое удивительное. Все-таки центр города считай. Отделка была из дерева и камня, кое-где стояли горшки с цветами, диванчики по углам и столики рядом. Не шибко роскошно. Приемлемо. Парень протягивает шатенке ключи, когда та соизволила перевести на него взгляд, изучая доску объявлений, висевшей на стене, взглядом запоминая всех тех, кто в розыске. Мало ли, может ещё обратиться придётся.       Клосюня берёт ключи от комнаты из рук Хьюго, благодарственно кивая. - «Ладно, отдыхай. Как бы я хотел ещё расспросить тебя про Альберта… Но ты все-таки иди» - Ксенакисс быстро кивает и быстро направляется в сторону лестницы, поднимаясь по ступеням на второй этаж. В мыслях крутится этот самый Хьюго.       Девушка переступает порог комнаты и закрывает дверь на ключ, оставляя тот в замке. Мало ли. Осматривает небольшую комнатушку. Действительно скромно: полтора спальная кровать, две тумбочки по бокам, узкий высокий шкаф и стол со стулом. Ну прям комната общежития, но даже с рабочим местом.       Ксенакисс хмыкает про себя, вспоминая студенческие годы, а потом раздраженно закатывает глаза. Не лучшее время, да и чего поминать прошлое. У неё сейчас есть проблема по серьёзнее. Пусть Хьюго и помог ей с ночлегом, зато теперь он знает точное местоположение девушки. Это тяготит, потому что не ровен час, что горнизонцы решат сдать её местной полиции и тогда ей несдобровать.       Клосюня садится на кровать, снимая с себя сапоги, ноги пронизывала боль. Ступни стерлись до крови, сапоги тоже слегка износились. Все-таки пройти около двадцати пяти километров за день то ещё испытание. С кайфом закатывая глаза, Ксенакисс спиной откидывается на мягкое одеяло. Черные глаза так и слипались.       Но спать было нельзя. Отдохнуть – дело правильное. Желание провалиться в царство Морфея пресекало любые мысли, путая и затуманивая их в пушистой голове. Шатенка перевернулась на живот, смотря в сторону окна. Сейчас у неё на тумбочке горела свеча. Тут настолько всё было плохо, реально какое-то средневековье. И это только здесь. - «Сраная Шиганшина» - устало потирает переносицу красавица, утыкаясь носом в большую пуховую подушку, пахнущую курицей. Похоже этими перьями и набили. Что было в огороде – то и в дом.       Но как бы девушка не боролась со сном, её измотанное состояние взяло своё. Клосюня тихо засопела, прикрывая веки с пушистыми длинными ресницами. Всё же забыла потушить свечу. Да и чёрт с ней, до конца ночи по любому догорит.       В номере часов не было. Оставалось только ориентироваться по солнцу за окном. Послышались сквозь сон крики петухов. Скоро рассвет. Но теперь красавицу было и погаными тряпками не прогнать с кровати. Любое движение ноги отдавалось тянущей болью. Все-таки молочная кислота успела образоваться в мышцах. Клосюня излишней подвижностью никогда не могла похвастаться. Часочек кардио тренировки в день и хватит.       И всё-таки резко оседает на кровати судорожно соображая. Топот ног и громкие мужские голоса послышались с первого этажа. Слава богу тут звукоизоляция от слова совсем плохая. Неразборчиво говорят, но пару слов удаётся выцепить: «разведкорпус», «поздно вечером», «девушка».       Без сомнений Клосюня сразу поняла, что это по ней справляются. И судя по всему не просто так. Топот ног направился в сторону лестницы.       Чёрт. Думать надо было быстро. Девушка снимает зелёный плащ разведчика, в котором так и легла спать, снимает белые штаны и меняет их на свои прямые коричневые брюки. Сапоги оставляет, спуская штаны, чтобы хоть не так в глаза бросались. Рубашку тоже меняет на темный вишневый свитшот. Как же вовремя додумалась взять с собой этот тюк одежды, хоть несколько раз по дороге в поле и порывалась пнуть его со всей злости куда подальше.       Красавица кидается к окну и ждёт. Мужские голоса приближаются. Шатенка выглядывает в окно. Вот дерьмо. Там как минимум три таких же разведчика. И что им тут надо было, неужели докопаться до бедняжки с утра пораньше. В дверь стучат. Настойчиво так.       Клосюня немного медлит, просчитывая все ходы и выходы. Но сдаваться было нельзя. Она уже в Шиганшине, половина пути пройдена. Её даже не сожрали титаны и пока что не схватили стражи порядка. Девушка становится на подоконник. Благодарна своему легкому весу за то, что тот не свалился вместе с её тушкой. Спрыгивать было опасно, как и делать резкие движения.       Но внизу тоже мужчины не лыком шиты. Сразу заметили девушку, собиравшуюся «проветриться». Подступили прямо под подоконник. Нет, прыгать точно не вариант. Клосюня смотрит вверх и хватается за кусок крыши, дергая. Крепкий. Без лишних промедлений, сквозь боль в конечностях, девушка закидывает длинную тонкую ногу и за ней перемещает тело на крышу. Немного тяжело дышит. Адреналин явно на пределе. Девушка не медлит ни секунды. Поднимается на ноги и осторожно на коленках пробирается к соседнему зданию, где крыша чуть ниже и прочнее. С противоположной стороны слышатся голоса. Дверь в её комнату вышибают.       Немного проблематично двигаться с привязанной под свитшотом одеждой на торсе, но это намного лучше, если бы просто оставить вещи в номере. А если ей удастся удрать, то это вообще удача года.       Слышит как за ней на крышу кто-то карабкается. Мельком Клосюня оглядывается в пол оборота, не теряя траекторию намеченного пути. - «Сраный Аккерман, все-таки действительно такой проворный…» - попасться Леви было не так позорно, как тому же Ханнесу. Но всё-таки попадаться не желательно. Совсем нежелательно.       Красавица ускоряется и перебирается на другую крышу. С неё уже спрыгивает на землю, выбирая место, дабы не поломать ноги. Они ей пригодятся. Прямо сейчас.       Клосюня из последних сил летит в сторону главной площади, надеясь затеряться в толкучке. Её своеобразный «груз» из одежды на торсе был небольшой проблемой. Но сейчас Ксенакисс волновало больше всего погоня в лице разведкорпуса. Если уж там был Леви, то сомнения быть не должно. Значит случилось что-то серьезное.       Шатенка метнулась в сторону горожан, те в панике расступаются. По пятам следовал Леви. Надо было сбить его с курса. Но это можно было сделать, если… Снова переодеться. И переодеться так, чтобы поверили. Вернуться и затесаться в разведкорпус? Безумие. А вот притаиться в многолюдной таверне было бы как раз кстати. Сейчас главное оторваться, а там и мысль какая в голову придёт.       Поворот за поворотом и девушка оказывается на рынке. Пошла душа в рай. В такой толкучке затеряться как два камня об асфальт. Черноглазка сразу заприметила свободную палатку. Там и переждёт. Немного петляя и сбивая с толку Аккермана, девушка перепрыгивает за прилавок и замирает, пытаясь отдышаться, но делая это как можно тише.       Она отвязывает с торса сменную одежду. Быстро стягивает брюки и надевает белые. С такой же скоростью наспех снимает свитшот и надевает белую рубашку, а следом зеленый плащ. Не хватало только главного элемента: какой-нибудь шляпы. Клосюня судорожно соображает куда же следовать дальше. Суматоха на рынке только увеличивалась, совсем скоро тут будет не один отряд разведкорпуса, а ещё и полиция. Вот с последними ребятами шутки плохи. Они на переговоры не настроены.       Клосюня наспех сворачивает вещи и оставляет здесь. Такой балласт лучше оставить, если хочешь выжить. Если попадется «своим» то те непременно потребуют объяснения зачем ей этот «конверт» странной одежды. Особенно взглядом за него зацепиться Леви. Только он смог увидеть девушку вблизи. А ещё отряд гарнизона.       Ксенакисс выглядывает из-за прилавка. Пока что как обычно: давка, непонятные крики, визги и писки. Слышится лошадиный топот. А вот до ближайшей таверны рукой подать.       Черноглазка тяжело вздыхает. Что же делать с головой. Ей определенно нужен хоть какой-нибудь головной убор. Леви всё ещё там. Девушка будто чувствовала Аккермана. Тот просто так от цели не отстанет. По любому тоже притаился где-то и ждёт. Выбираться было опасно, но и сидеть здесь долго не получилось бы.       Шатенка резко поднимается на ноги и обходит ларёк спокойно направляясь в сторону площади по дороге в таверну. Пока остальные горожане напугано шатались и не знали себе места, Клосюня знала, что её излишняя нервозность сдаст её с потрохами. Тогда и свободы ей не видать.       Тридцать восемь шагов до таверны. И ещё один шаг к двери. Девушка уверенно приоткрывает её. Внутри посетители. Скорее всего её тут явно не ждут. Да даже чисто в теории предположить, что беглянка придёт в ближайшую пивнушку, чтобы подождать своих преследователей было чертовски странным. Клосюня надеялась, что у преследователей такая же логика.       Подходит ближе к стойке, садится на стульчик рядом с хозяином. - «Доброго дня. Не подскажите, сэр, отчего такая суета в городе?» - на лице Клосюни нет ничего кроме удивления. Но в голове анализ и совсем немного страха. Она только под конец начинает припоминать, что в этой таверне у хозяина есть ружье. Но понадеялась на удачу и слабую харизму.       Мужчина явно польщённый таким обращением с улыбкой отвечает, поворачиваясь к девушке. - «Доброго доброго, красавица. Да вот, вчера поздно вечером гарнизон пропустил из-за стен некую девушку, которая участвовала в вылазке за стены вместе с разведкорпусом» - мужчина остановился, тоже изучает взглядом. Ты погляди, заинтересовался. - «И столько шумихи из-за какой-то девчонки?» - Ксенкакисс наигранно закатила глаза, вальяжно опираясь рукой на деревянный импровизированный барный столик. Хозяин понимающе пожимает плечами, как-бы частично соглашаясь с мнением девушки. - «Сам не знаю, говорят, мол, шпионка… А как такая маленькая может шпионить? Даже если… Ух, даже если предположить, что она пришла из леса, ей потребовалось бы много времени, вряд ли у какой девушки хватит на такое сил» - ну ты и льстец. Клосюня хотела было усмехнуться, но сдержалась. Здесь тоже слова и эмоции нужно выбирать. У мужика ствол под столом, который, к слову, скорее всего заряжен. - «Вот оно как, ладно, пожелаем им удачи в поисках» - отмахнулась Ксенакисс. Продолжать опрос было себе же дороже. Шанс рассекречивания мог увеличиться, а это стало бы большой помехой, - «А не подскажите, что у вас самое крепкое из напитков?» - «Уверены, что не хотите выбрать что-нибудь более слабое, но сладкое? Обычно женщины берут в моём трактире подобное» - чертов сексист. Что ж, провоцирует Клосюню он даже не задумавшись. Но у девушки в планах было втереться в доверие в качестве хорошего слушателя. Потом можно было сманить мужчину отойти, а самой улизнуть через черный выход. Если таковой имелся. Было бы славно узнать. - «А что можете предложить? Я за всю жизнь пробовала только настойку из вишни…» - и мужчину было уже не остановить. Ксенакисс даже стараться было не нужно для поддержания разговора, только иногда вставлять фразочки-согласия раз через раз. Хозяин таверны разошёлся ни на шутку. Он уже полтора часа рассказывал о том, какие в этом году паршивые ягодные урожаи, а Клосюня тяжело понимающе вздыхала и жалела мужчину, повышая его самолюбие с каждой минутой.       Но та самая минута наконец-то настала. Красавица будто почувствовала чье-то присутствие. Того, кого бы ей не хотелось даже знать. Она слегка оборачивается и слегка облегченно вздыхая. Этим мужчиной был Кенни Аккерман. Он ещё не примкнул в рядам полиции. Но он всё ещё мог перерезать ей горло.       Хозяин трактира радостно приветствует входящего мужчину, приглашая сесть рядом с девушкой. Кажется, мужчине было что сказать старому товарищу. «И когда только они смогли подружиться?» подумала про себя Клосюня, второй рукой нащупывая в кармане брюк перочинный ножик, который та успела утащить из карманов мертвого соладата ещё день назад.       Кенни как ни в чем не бывало плючается на соседнюю табуретку, изучающе разглядывая девушку. Ксенакисс казалось, что когда они останутся наедине, мужчина точно её прикончит и глазом не моргнёт. Было страшно. Холодок пробежался по спине. Но заднюю давать было нельзя. Может зря она переоделась в форму разведки? Подождала бы чуток и сейчас бы на неё не смотрели смертоносным взглядом. - «А это что за девчонка, уж не та ли, из-за которой весь город на ушах?» - сраный Аккерман. Не зря Клосюня не любила всю их семейку. Он её сейчас всю малину портит. Паника постепенно все жа подступала. Но надо было держаться до конца. Раскрыться = сдаться. - «Что вы, разведкорпус не настолько плох, чтобы не схватить меня пр первой же возможности» - ухмыляется Клосюня, начиная свою игру. Пусть думает, что самый умный. Пока что.       Мужчина ухмыляется, пораженный смелостью шатенки. Предполагет, что она не знает о неком «головорезе города», никогда раньше не видел эту незнакомку в Шиганшине. И уже в тайне рассчитывает, что больше её никто не увидит. - «В последнее время я разочарован Разведкорпусом… Каждая вылазка и сколько смертей. Вы будто куски мяса» - злобненько так смотрит на черноглазку мужчина. Уколоть пытается. Раз в форме разведки, значит обидеться должна. На его слова       Клосюня язвительно улыбается, сверкая темными глазками. Не на ту напал. - «И на старуху бывает проруха» - мужчину прорывает на смех. Хозяин таверны ещё отошёл куда-то. Либо понял, что сейчас произойдёт и пошёл за подкреплением, либо свою задницу решил спасти. В последнее красавица охотно верила. - «А ты смелая для девчонки. Будет жалко даже прикончить такую» - лезвие коснулось шеи девушки. Та лишь резко вздохнула, прикрывая глаза. Паникой ничего не решить. Он огромный и сильный. А Клосюня мало того что маленькая, так ещё и слабая. Да и проворность свою по дороге растеряла.       Ксенакисс старается дышать спокойно. Нож ещё крепче сжимают тонкие длинные пальцы. Конечно, мало она им что решит. Дай бог полоснёт придурка по лицу, когда он ей сонную артерию вскроет. - «Так ненавидишь разведкорпус?» - хмыкает Клосюня не обращая взгляда на мужчину. Съязвить дело святое.       Кенни Аккерман как-то неоднозначно ухмыляется, явно задумавшись над словами девушки. Что-то все-таки останавливало его прикончить эту дерзкую девчонку. С любой другой он бы долго не церемонился.       Клосюня исподлобья смотрит в сторону мужчины. В глазах полное безразличие. Она не разведкорпус, ей вообще так-то насрать о чём он там себе думает. Он для неё даже меньше, чем никто.       По шее струится тонкая струйка крови. Всё-таки мужчина чуть сильнее надавил на тонкую кожу - «Я вас всех ненавижу. Но больше всего городскую полицию» - вот он, рычаг давления. Клосюня хотела было победно хмыкнуть, но сдержалась. Теперь можно было переходить к другой части диалога. - «Что если я скажу тебе, что я тебя не ненавижу?» - мужчина оторопел. Аккерман застыл на месте. - «О да, мне насрать на тебя. На тебя, твою сестру Кушель, на твоего племянника, который бегает за мной попятам. Ты прав, я та сама подсадная уточка. Но мне плевать на тебя. Хочешь режь. Даже это лучше, чем попасть в лапы ненавидимой тобой полиции» - Кенни застыл на месте. Будто шестерёнки в его голове закрутились и начался мыслительный процесс. - «Откуда ты…» - Аккерман не мог поверить её словам. Откуда она знала про Кушель и что Леви его племянник? Неужели она читает мысли. Но для Клосюни раскрыть немного информации был вопрос её жизни и смерти. И если есть что ставить на кон, она это сделает. И с большим азартом. - «Я есть всё. Воздух, которым ты дышишь. Вино, которое ты пьёшь. Хлеб, который ты ешь. Меня не существует. Но только для тех, чью душу не породила ненависть» - повыебываться было прям обязательно, куда же без этого. И пусть он её сейчас прикончит, Клосюня была довольна, что это вышло пиздецки эпично.       Аккерман убирает нож от её горла, застывая на месте с округленными глазами. Не поверил, но зерно сомнения попало в почву. Осталось немного полить и взрастить. - «Тебя ждёт много приключений. Ты примкнёшь ко злу, с которым боролся.       Пересмотришь свои взгляды на мир. И та вакцина…» - Клосюня делает многозначительную паузу. Глаза мужчины ракширяются, он снова готов взяться за нож - «Нет в мире ни правды ни лжи, ни рая не ада. Есть только люди. Только они решают свою судьбу» - такой откровенной хуйни Ксенакисс ещё никому не несла. Ещё чуть-чуть и предложит мужчине буклетик и пригласит посетить их секту в это воскресенье.       Как раз в это время дверь таверны с грохотом отворяется. Клосюня метнула в ту сторону напряженный взгляд. Леви Аккерман. Надо же, всё семейство в сборе. Почти. - «Вот ты и попался, Кенни-потрошитель» - кажись на Клосюню вообще ноль внимания, но нет, всё ещё рано было расслабляться. - «А ты чего тут прохлождаешься? Я сам разберусь, марш отсюда!» - скомандовал Аккерман младший, обнажая лезвия, вытянутые из УПМ. Ксенакисс лишний раз упрашивать не нужно, метнулась за барную стойку и была такова. Может он и понял, как облажался. Но не скоро.       Клосюня победно хмыкает, замедляя шаг и выходя из таверны. Легкий вечерний ветерок проходится по пушистым волосам. Слегка ероша их. Даже струйка крови, все ещё стекающая по шее волновала сейчас меньше всего на свете. Горожане расходились по своим домам. Только кое-где шныряли дети, взрослые возвращались в свои дома после работы. Ксенакисс делает глубокий вздох, пропуская чистый воздух сквозь легкие. Жизнь все-таки такое дерьмо. Хоть в ней и есть какие-то хорошие моменты. Клосюня даже хмыкает про себя. Когда из циничной суки она стала такой сентиментальной? Точно аниме повлияло. За день столько всего произошло. Даже болящие ноги уже волновали не так сильно, как место, где переночевать.       Больше всего на свете шатенка ненавидела перемены. Вечные непостоянства, метания из места к месту. Но такой образ жизни был с ней всегда. Никак не могла усидеть на своём месте. И постоянно не по своей воле.       Клосюня решает свернуть за угол, как вдруг крепкие мужские руки ложатся на её хрупкие плечи, едва сминая зеленую хлопковую ткань плаща. Черноглазка замирает на месте. Осторожно переводит взгляд в сторону, натыкаясь на пронзительный взгляд.

"Вот чёрт"...