Absurdité et persévérance

      — И как можно быть таким тяжёлым!       Винсент на себе несколько кварталов тащил пьяное, периодически отвлекающееся от переставления одеревеневших нижних конечностей, тело. Кто же знал, что его так развезёт? Раньше такого не было!       Возможно, предложить начать «их вечер» раньше положенного было не такой уж и хорошей идеей. Шарбонно невольно вспомнил их диалог в конце рабочего дня перед выходным...

***

      — Уже домой. — констатирует Винс в своей манере, выходя с кухни.       Провожать своего официанта у хозяина ресторана вошло в привычку. Сам шеф оправдывает её тем, что при нём Роди не станет залезать в кассу и убавлять ресторану выручку. Не то, чтобы Ламори блистал умом и сообразительностью, чтоб додуматься до настолько лёгкого «заработка»... А может роль играют снящиеся ему кошмары с Шарбонно в главной роли мучителя. Как ни странно, осознание подобной власти над рыжим пареньком ему... льстило? Да, определённо льстило.       — Ага... А что?       Ламори был уставшим. Под конец смены поток посетителей возрос, так что последние два часа рабочего дня превратились в непрерывную пахоту. И почему бы его начальнику не реорганизовать порядок подачи заказов на кухню!? Один за раз при полной загрузке зала – это уже слишком!       — Учитывая, что завтра ты всё равно придёшь сюда, то... зачем тратить время?       На самом деле Винсент просто не хотел в этот вечер оставаться в одиночестве. Верный спутник его жизни начинал претить, и чем больше он общался со своим сотрудником, тем больше ему хотелось общества своего персонального недоразумения. Знает ли Роди о своей не очень-то завидной роли? Навряд ли.       Но на приглашение соглашается, особо не задумываясь, во что он через пару-тройку часов превратится и как будет добираться до дома. Быть может, Винсент и позволил бы ему отоспаться у себя, но поздний телефонный звонок от старого знакомого заставил распрощаться с таким вариантом.

***

      — «И почему им надо собраться именно завтра!? Делать им больше нечего, кроме как торчать у меня дома.» — ворчит про себя Винс, нашаривая в карманах форменных брюк официанта ключи и стараясь этого самого официанта не уронить на грязный пол лестничной клетки. А значит, прижимая Роди к себе, стоически терпя его цепкую хватку. А ещё он старался не думать о том, какого было бы проделывать те же действия, будь на нём не форменный костюм, а более привычные его образу джинсы, что так хорошо сидят на нём, обтягивая...       Шарбонно немного отвлёкся.       Найдя пресловутые металлические побрякушки, Винсент облегчённо выдохнул, одними губами произнося «Наконец-то!», и поспешил вставить единственный ключ в замочную скважину. Первые несколько минут, что он тащил пьяное в стельку тело до ближайшего комфортабельного предмета мебели, – то есть дивана, – Винсу было не до разглядывания интерьеров. Но вот Роди аккуратно не-а плюхнут на своё лежбище, и Шарбонно может поднять голову, чтобы осмотреться... и слегка обомлеть.       Конечно, всё же зная Ламори, хоть и поверхностно, шеф не ожидал увидеть здесь «версаль» или ампир, да и повидал он всякого в своё время. Упадок жилья был виден невооружённым взглядом, как и попытки этот упадок устранить: отклеивающиеся безвкусные обои, запятнаный непойми чем ковролин (скорее всего прошлыми жильцами, судя по выцветшим от времени и чистящих средств пятнам), чуть более чистый кухонный гарнитур, который, похоже, несколько дней подряд драили чем только можно. Напротив дивана, где что-то невнятно мычал жилец этих «шикарных» апартаментов, покоился нерабочий допотопный телевизор, заслонённый корзиной с виниловыми пластинками. Винс, лишь из чистого любопытства, подошёл к ним ближе, брезгливо перебирая обложки. Разумеется, ни об одном из исполнителей, представленных в этой импровизированной фонотеке, он не слышал. Шеф огляделся в поисках проигрывателя, но так его и не обнаружил. Может быть, в шкафу? Ну нет, рыться в чужих вещах было сильно ниже достоинства Винсента! Да и, по правде говоря, судя по торчащим из и из-под его ящиков и дверок разномастным предметам одежды, он определённо не готов увидеть тот бардак, что был там сокрыт, и сокрыт явно по весомой причине.       Находиться в таком окружении, да ещё и в компании невменяемого подчинённого, у Шарбонно не было ни малейшего интереса. Роди при всём желании не смог бы закрыть за ним дверь, но ведь и ценностей эта пародия на официанта не имела больше. Вряд ли потенциальных грабителей или воришек заинтересует телеприёмник с треснутым кинескопом и куча ширпотребного винила... А сам Ламори и так со стороны смахивает на труп.       И Винс уже потянулся к ручке двери, уже почти открыл, готовый быстро переступить порог, даже забыв про свой зонт, одиноко, но аккуратно прислонённый возле косяка, видимо, чтобы не забыть. Но как вдруг...       — Винс... Ос... Останься пжлста...       Из последних сил пробурчав это, Роди снова провалился в небытие. На утро он даже не вспомнит об этой странной просьбе, и, вполне вероятно, даже задумываться не будет о том, как преодолел тернистый путь от своей работы до дома. Можно подумать, он в первый раз напился до беспамятства.       Но Винсент не делает шаг в уже раскрытый дверной проём. Он через плечо сверлит взглядом храпящую с потасканного дивана тушу, а затем, с той же решительностью, с которой планировал покинуть квартиру, закрывает входную дверь обратно, запирает её, и почти послушно возвращается в жилую... зону? Тяжело сказать, понятия о планировке здесь отсутствовали как таковые.       Похоже, эту ночь он проведёт не у себя в стильных, но до дрожи холодных по атмосфере апартаментах, а в богом забытой конуре своего официанта. С другой стороны... зацепившись за это обстоятельство, можно было отменить завтрашнюю встречу. Красный бакелитовый телефон на журнальном столике приглашающе блестел в свете торшера. Винсент же не разбудит одним звонком это рыжее недоразумение, верно? Да и с каких пор его волновало состояние окружающих?       Подойдя ближе к столику, Шарбонно отвлёкся на лежащий там журнал. Взгляд зацепило множество красных пометок в рекламной рубрике: несколько позиций были обведены красным, а одна из них – часы, – была в добавок ещё и отмечена галочкой. Учитывая, насколько пунктуальным на прошлой неделе был Роди, Винс не смог не фыркнуть от всей ироничности ситуации. К чести официанта, опаздывать тот перестал. Стоит ли благодарить за это потраченные... сколько там? Четыреста франков?       Что насторожило Винсента, так это расчёты возле изображения роликов. Уж не планирует ли Роди рассекать в них по залу с подносами в руках?       Бросив нечитаемый взгляд на Роди, Винс взял в руки старый плед, что был аккуратно свёрнут и оставлен на подлокотнике дивана, и укрыл им спящее тело: даже по его меркам здесь было весьма прохладно, в конце концов за окном поздняя осень. Не хватало, чтобы Ламори заболел... Заявлению в резюме о крепком здоровье и редких болезнях Шарбонно не поверил тогда и не верит до сих пор, ровно как и не хочет проверять их на практике – не в том он положении, замены официанту не предвидится в ближайшем будущем.       Вздохнув, Винс усилием воли оторвал взгляд от Роди, сквозь сон счастливо укутавшегося в предложенный плед, и поднял красную трубку. Так уж и быть, он поиграет в няньку ещё немного...