Драгоценный Лотос Императора

      После происшествия с наложницей Ван и её ссылки в Холодный дворец минуло несколько месяцев. Тихих и спокойных. Генерал Не и его младший брат благополучно вернулись обратно на границу, чтобы продолжить её защищать от врагов и кочевников. Лань Цижэнь успешно провел очередной Императорский экзамен, первое место на котором занял самый юный претендент из всех, кто пытался сдать этот экзамен за последнюю сотню лет, юноша по имени Мэн Яо. Вэй Ин несколько раз вместе с Лань Хуанем тайно покидал Императорский город, чтобы прогуляться по улицам столицы, поужинать в местных ресторанах и выпить кувшинчик «Улыбку Императора». Господин и слуга отлично проводили время вместе за долгими и уютными беседами. Однако… Почему-то Лань Сичэнь упорно отказывался приглашать на эти встречи Лань Чжаня или рассказывать о них. Пусть Лань Хуань и аргументировал своё решение тем, что его младший брат являлся строгим поборником правил и не одобрял алкоголь, Вэй Ин подозревал, что имелись и иные причины. Но ему их почему-то не озвучивали. А ведь было время, когда юноша искренне полагал, что господин абсолютно честен с ним! Во всём! Вероятно, он ошибался. Впрочем, Вэй Ин старался не задумываться о подобных мелочах и просто довольствовался той жизнью, которая у него была, прикладывал все возможные усилия для служения Лань Хуаню и Империи, а также весело проводил время со своим ближайшим другом. Постепенно завершился первый год правления Императора Лань Сичэня. Империя продолжала наслаждаться миром, покоем и процветанием. Славное было время. Благополучное. Идеальное для первого года…       Начался второй год правления Императора Лань Сичэня. И Вэй Ин постепенно начал замечать, насколько сильно изменилось отношение братьев Лань к нему. Изменения не были внезапными или мгновенными. Нет, они происходили постепенно и в течение длительного срока. Наверное, с самой летней охоты. Медленно, совсем неспешно. По чуть-чуть. Однако обратил на них внимание Вэй Ин далеко не сразу. Поначалу юноша не придавал никакого значения долгим взглядом Лань Чжаня, которые тот постоянно бросал на него. Казалось, Лань Чжань готов был любоваться Вэй Ином каждую свободную минуту вне зависимости от ситуаций, в которых они находились. Будто они не встречались каждый день, а всякий раз разлучались на долгие годы. Как несчастная влюблённая пара, которой не суждено быть вместе. Узнав о последствиях ранения, Лань Ванцзи стал регулярно расспрашивать его о здоровье и состоянии. Он настаивал на еженедельных осмотрах главным императорским лекарем, помогал на тренировках и выглядел взволнованным всякий раз, когда замечал отголосок боли или усталости на лице Вэй Ина. О, да! Лань Чжань стал намного внимательнее к нему. Лань Ванцзи даже перестал сердиться на Вэй Ина за его шутки или за нарушения правил приличия! Так необычно и странно, совсем не похоже на строгого и благовоспитанного Второго Принца… Вэй Ин даже не мог припомнить, когда на него бросали суровые взгляды или обрывали на полуслове, как бывало в первые месяцы их знакомства… К тому же, Лань Чжань, не терпевший чужих прикосновений, понемногу сам начал проявлять инициативу в отношении слуги. Вполне охотно. То невзначай касался руки Вэй Ина. То ласково поглаживал его по плечу. То позволял юноше засыпать, положив голову себе на колени. В такие моменты Лань Ванцзи даже касался волос Вэй Ина! Легонько перебирал пряди и гладил по макушке, как когда-то делала матушка Вэй Ина… Было время, когда Вэй Ин искренне принимал подобное отношение за благодарность. Он ведь спас Лань Чжаню жизнь или, как минимум, избавил от серьёзных увечий, приняв удар стрелы на себя. Вэй Ин ничего и не ждал за свой поступок, ведь попытался бы защитить чужую жизнь, даже если рядом находился не член императорской семьи или представитель знати, а простолюдин. Для него подобные действия являлись вполне закономерными. Естественными. Простыми и понятными. Если можешь кого-то защитить – защити. Если можешь кого-то спасти – спаси. Если можешь кому-то помочь – помоги. И ничего не проси взамен. Именно такой жизненной философии придерживался юноша, а потому… Разве стоило благодарить за что-то столь нормальное? Однако Вэй Ин не сопротивлялся и принимал чужую благодарность, поскольку знал, что спорить с таким упёртым человеком бесполезно. Просто глупо и бессмысленно. И так продолжалось ровно до тех пор, пока однажды Вэй Ин невольно стал свидетелем разговора служанок из дворца Лань Ванцзи. Те громко, без всякого стеснения болтали в комнате для слуг. Изначально Вэй Ин, планировавший поговорить со старшим евнухом дворца друга, не планировал подслушивать чужие беседы или выведывать чьи-то тайны, но… Поняв, что девы обсуждали его друга, он невольно замер за дверью комнаты и прислушался. — Цзе-цзе, представляешь, господин сегодня улыбнулся! – восхищённо воскликнула одна из служанок. — А он умеет? – с сомнением переспросила вторая. — Конечно, умеет, он же не ледяная глыба! — возмущённо отозвалась первая девушка. Послышался звук лёгкого шлепка, будто она несильно стукнула вторую то ли по плечу, то ли по колену. — Но… улыбается он только рядом с господином Вэем. В такие моменты молодой господин выглядит ещё красивее, чем всегда! — Разве такое возможно? Он и так идеален! – не соглашалась вторая собеседница, легко шлёпнув первую служанку в ответ. Вероятно, они состояли в очень близких дружественных отношениях, раз позволяли себе подобные вольности в общении друг с другом и без всякого смущения обсуждали между собой господ. — В отличие от господина Вэя… — вздохнула первая служанка, никогда не встречавшая Вэй Ина без макияжа, призванного скрыть его реальную внешность от чужих взглядов. Пусть девушки и нарушали все нормы приличия, Вэй Ин не посчитал нужным влезать в их разговор. В конце концов, языкам не запретишь говорить. Он и не пытался. — Да, он тот ещё замухрышка… — наконец девушки хоть в чём-то пришли к согласию. — Совсем не достоин быть рядом с нашим молодым господином! — Но, кажется, что… он так сильно нравится нашему молодому господину… — с грустью вздохнула та дева, что начала данный диалог. Став невольным слушателем чужого разговора, Вэй Ин волей-неволей задумался о том, что, возможно, всем своим поведением Лань Чжань выражал вовсе не благодарность, а симпатию к нему. Впрочем, подобные рассуждения показались ему полнейшей глупостью, и он быстро выбросил их из головы. А на глупости и время тратить не стоило… В конце концов… Лань Чжань был его ближайшим другом и братом Императором. Он бы никогда не обратил свой взор на безродного слугу – именно так всегда рассуждал Вэй Ин…       С Лань Хуанем всё было намного сложнее и неопределённее. Разобраться в хитросплетении его чувств и мыслей казалось чем-то крайне сложным. Почти невозможным. И всё же Вэй Ин понимал, что терпение — горькое растение, но плоды его сладки. А потому, находясь подле Императора, он мог попытаться разгадать тайны его души. Тот всегда относился к Вэй Ину иначе. Выделял его среди прочих слуг. Позволял намного больше, чем любому другому человеку в окружении. Открывал перед юношей своё истинное лицо, тщательно скрываемое от всех остальных жителей Империи. И Вэй Ин никогда не обманывался: причиной подобного поведения являлась вовсе не благодарность за спасение младшего брата и дяди во время первой встречи. Нет, всё было гораздо сложнее. Вэй Ин видел, насколько наблюдательным и смышленым человеком являлся Наследный Принц. На его взгляд, Лань Хуань хорошо понимал людей, легко подмечал их таланты и аккуратно использовал в собственных интересах. Отличные качества для будущего правителя Империи. Но… Разве обычно господа нахваливали внешность тех, кого считали лишь полезным инструментом? Разве ежедневно вели с ними праздные разговоры? Разве заставляли бы читать себе на ночь или петь песни? Разве дозволяли бы им садиться в собственную постель лишь для того, чтобы поиграться с чужими волосами? Разве позволяли им учиться наравне с собственными ближайшими родственниками? Ответ на все эти вопросы казался юноше вполне однозначным. Впрочем, сильнее всего Вэй Ина смущало то, как Лань Хуань относился к его внешности. То он требовал от Вэй Ина, чтобы юноша носил маску, скрывающую большую часть его лица. То просил наносить макияж, дабы подпортить внешность – сделать кожу темнее, изобразить на ней веснушки и родимые пятна. Лань Хуань одевал его исключительно в чёрные одеяния без каких-либо ярких украшений кроме подвески в форме лотоса. Даже сложные и церемониальные прически не разрешал – Вэй Ин мог лишь собирать волосы в высокий хвост и подвязывать их алой лентой. Да что там лицо! Вэй Ину не позволялось даже собственное имя назвать. Со времён летней охоты к нему обращались исключительно «Лотос Императора» и «Господин»! А уж как сильно Лань Хуань хмурился, когда его слуга разговаривал с кем-то вне прямого приказа… Даже Вэй Ин не мог не обратить внимание на столь явное расположение нового Императора. Однако Вэй Ин и сам не понимал, как относиться к чужим поступкам. Не проще ли было сделать вид, что он совсем ничего не замечал? В конце концов… Он был слишком близок с обоими братьями и очень дорожил этими отношениями. Менять что-либо не хотелось. Да и как он, Вэй Ин, будучи всего лишь слугой Императора, мог позволить себе отступить от долга и проявить истинные чувства? Он дал клятву и собирался её придерживаться… Даже если это шло в разрез с его собственными мыслями, чувствами и желаниями…       Утреннее заседание кабинета министров завершилось весьма напряженно. Впервые за весь недолгий период правления нового Императора во время утреннего собрания разгорелся жаркий спор, завершившийся буквально ничем. Чиновники высказали слишком много противоречивых мнений, а потому так и не смогли прийти к единому решению относительно ситуации. Никто не хотел слушать друг друга или глубоко разбираться в произошедшем. Проблема заключалась в том, что впервые за долгие годы в провинции Юньмэн произошло наводнение, сильно повлиявшее на собранный ранее урожай и благополучие жителей провинции. Чиновники двора сомневались в том, насколько доклад главы провинции был правдив. Не пытался ли он преувеличить масштаб трагедии, дабы получить дополнительное финансирование и выгоду из трудностей жителей Империи? Или же, наоборот, сложности людей из Юньмэна сильно преуменьшали, чтобы скрыть правду от Императора? Никто из присутствующих на собрании не знал, как всё было на самом деле. И почему-то никто даже не пытался высказать адекватные аргументы в защиту той или иной точки зрения, будто большинство министров и чиновников резко поглупели. И от взгляда Вэй Ина не укрылось, как едва заметно Лань Хуань хмурился всякий раз, когда слышал очередную речь, которую считал глупостью: после принятия титула Императора Лань Хуань ещё не успел заменить всех неугодных ему или некомпетентных чиновников, поскольку действовать приходилось аккуратно и неторопливо. Медленно. Быстрые и решительные действия, возможно, и были бы эффективны, но наверняка спровоцировали недовольство чиновников и знати, а то и вовсе… бунт. Император не желал устраивать раскол в собственной стране, и потому при дворе ещё оставались те, кто его раздражал. Бесполезные личности, занимавшие чьё-то место. Но также и появлялись новые таланты, которые Лань Хуань находил с завидной регулярностью. Одним из таких талантов стал Мэн Яо, занявший первое место на последнем Императорском экзамене. Ранее он также становился первым на других этапах экзамена. А ведь тогда юноше едва исполнилось двадцать лет! Да и высоким происхождением или богатством семьи он похвастаться не мог. Но Мэн Яо упорно учился и был очень трудолюбив, а потому смог достичь столь высоких результатов в совсем юном возрасте. Действительно, впечатляюще. Умён, красив и хитёр. Наверняка он являлся живым воплощением выражения «Нефритовый камень бесполезен, пока его не обработают; человек ни на что не годен, пока не получит образования». Первое место на Императорском экзамене гарантировало Мэн Яо возможность обучаться в Императорской академии, а также должность чиновника. Но, по мнению Вэй Ина, главным подарком для Мэн Яо и других ученых, вошедших в первую десятку лучших, можно было считать ужин с Императором. Знакомство с самим Сыном Неба и возможность продемонстрировать себя с лучшей стороны! Что могло быть значимее для любого амбициозного и талантливого человека? Далеко не каждый удостаивался подобной чести и получал шанс разделить трапезу с Императором. Некоторые чиновники, занимавшие свои должности десятилетиями, не могли похвастаться подобными успехами. Именно на том ужине Лань Хуань и заприметил Мэн Яо. Если остальные участники встречи получили назначения на высокие должности в провинциях, то Мэн Яо Император решил оставить при себе, по достоинству оценив его находчивость и смекалку. А людей такого склада характера он всегда старался привлечь на свою сторону. В тот вечер Вэй Ин, как и всегда, находился рядом со своим господином и тоже не мог не оценить сладкие речи Мэн Яо. А потому совсем не удивился, что за совсем небольшой промежуток времени Мэн Яо дослужился от скромной должности седьмого ранга до помощника Министра Финансов. И имел все шансы заполучить очередное повышение ещё до окончания второго года правления Лань Сичэня. И это без поддержки семьи или других чиновников! Лишь с помощью своего ума и умения находить необычные пути решения своих трудностей. — Ваше Величество, этот скромный чиновник изучил все документы о бедствиях в Юньмэне и отчеты местных магистратов за последнюю сотню лет, — с довольной улыбкой проговорил Мэн Яо. На столе перед ним лежали записи, но он в них даже не заглядывал, поскольку имел отличную память. А ведь просмотреть все документы за целое столетие, систематизировать данные и сделать выводы… Вне всяких сомнений, огромный труд, на который был способен не каждый. — Что ты выяснил? – устало уточнил Лань Хуань, слегка потерев виски. «Управился всего за одну ночь. Поразительные скорость и трудолюбие… Когда только успел? Ему удалось выкроить хотя бы час для сна? И ведь всё равно выглядит аккуратно и опрятно... », — мысленно отметил юноша, бросив короткий взгляд на Мэн Яо. Вэй Ин видел, насколько его господин устал, но знал, что тот не отправится отдыхать, пока не придёт к какому-либо решению в отношении проблемы. Так было всегда. А потому для того, чтобы облегчить чужое состояние, юноша зажёг в кабинете успокаивающие благовония и приступил к завариванию любимого чая Лань Хуаня. — Согласно наблюдениям за последнюю сотню лет, в Юньмэне ни разу не было серьёзных наводнений или иных стихийных бедствий, — спокойно ответил Мэн Яо, бросив короткий взгляд в собственные записи. – Трижды за этот период случались небольшие паводки в весенний период, но серьёзного ущерба жителям или будущему урожаю они не причиняли, — продолжал свой размеренный доклад помощник министра. – Ни разу магистраты Юньмэна не запрашивали финансовую или продовольственную помощь у императорского двора. Также не подавали прошения о снижении налогов в период бедствий и исправно выплачивали установленные суммы. — Юньмэн всегда являлся одной из самых богатых и процветающих провинций Империи, — задумчиво проговорил Лань Хуань, благодарно улыбнувшись, когда Вэй Ин поставил перед ним чашу с чаем. – Верно, А-Ин? — В Юньмэне невероятно красивые лотосовые озера, — отстранённо пожал плечами Вэй Ин. Он плохо помнил свою родину, ведь после пожара в поместье Вэй, он ни разу не покидал поместье семейства Цзян, а потом его и вовсе продали в Императорский город. Юноша даже не мог с уверенностью утверждать, что скучал по Юньмэну, поскольку прошло слишком много лет с тех пор, как он мог свободно передвигаться по улицам родного города или же оценивать окружающую обстановку. – Ваше Величество, к сожалению, всё остальное практически стёрлось из памяти вашего слуги… — Вэй Ин не ощущал ни грусти, ни тоски из-за озвученного. Было и было. Он мог лишь примириться с тем, как сложились события в его прошлом, и продолжать жить дальше. — А-Ин, налей чаю и помощнику Мэн, — отдал короткий приказ Император. В его голосе отчётливо слышалась усталость. — Спасибо за оказанную милость, Ваше Величество! – с благодарностью кивнул Мэн Яо. Не каждый чиновник при дворе удостаивался чести разделить чай с Сыном Неба. Но талантливым и способным людям действительно везло. Особенно тем, кто знал, как следовало себя вести в той или иной ситуации. Мэн Яо явно обладал подобными познаниями, поскольку при каждой встрече старался даже не смотреть на Вэй Ина и не заговаривать с ним без необходимости, ведь понимал, что это раздражало Лань Сичэня. Однако в его отсутствие чиновник вполне дружелюбно говорил со слугой и всегда оставался предельно вежлив. Поразительный контраст. — Прошу, — Вэй Ин мысленно хмыкнул, ведь даже сейчас, взяв из его рук чай, Мэн Яо не повернул голову в его сторону. Верный способ не раздражать Императора. — Значит, прежде подобных инцидентов в Юньмэне не случалось, — задумчиво проговорил Лань Хуань и неторопливо отпил из своей чаши. – А теперь они запрашивают три тысячи таэлей золота и тридцать дань риса… Неужели ущерб от наводнения мог быть настолько серьёзным? – хмыкнул он. Вэй Ин тоже не удержался от смешка. На занятиях по истории Империи он ни разу не слышал о том, чтобы в Империи происходили похожие катастрофы. — Ваше Величество, этот скромный чиновник полагает, что магистрат Юньмэна сильно преувеличил масштаб бедствия, — покачал головой Мэн Яо. – Даже если в прошлом чиновники Юньмэна преуменьшали трудности, это никак не отражалось на налогах, которые они ежегодно оплачивали в казну. Следовательно, их отчёты можно считать правдивыми, — он сделал пару глотков чая, дабы промочить горло. – Данная ситуация требует тщательного расследования. — Ты прав… Магистрат Юньмэна запрашивает слишком большую помощь, но его отчёт чересчур… витиеватый, — согласился Лань Хуань, в очередной раз потерев виски. Заметив этот жест, Вэй Ин с трудом подавил в себе инстинктивное желание посоветовать господину ненадолго прилечь и отдохнуть. В конце концов, влезать в беседу ему не дозволялось. По крайней мере, до тех пор, пока Мэн Яо не входил в круг доверенных лиц Императора. – Нам следует отправить туда верных людей для расследования и проверки. — Однако отправить следует кого-то, кого магистрат Юньмэна не посмеет обмануть, — предложил Мэн Яо, мягко улыбнувшись. Вполне тепло и искренне. Вэй Ин мысленно хмыкнул. Подобную улыбку на лице чиновника Мэн он замечал лишь тогда, когда тот оставался наедине с Императором. Всем остальным Мэн Яо дарил исключительно вежливые улыбки, наигранные и абсолютно искусственные. Впрочем, до тех пор, пока он оставался верен и полезен Императору, Вэй Ин не видел в этом никакой проблемы. — Помощник Мэн, если у тебя на уме есть подходящая кандидатура, назови её нам, — невозмутимо ответил Лань Хуань, оглянувшись в сторону Вэй Ина. Тот понятливо кивнул и заново наполнил чашу господина. Ласковое касание чужой ладони показалось чуть более долгим, чем того требовали приличия, но Вэй Ин лишь смущённо улыбнулся. — Ваше Величество, возможно, хоу Цайи? – осторожно проговорил Мэн Яо. Мягкая улыбка не сходила с его лица. – Кто рискнёт обмануть брата Сына Неба? «Лань Чжань? – удивился Вэй Ин, внимательно приглядевшись к лицу чиновника в попытках найти на нём ответы на свои вопросы и понять ход чужих мыслей. – Разве Лань Чжань хоть раз проявлял желание заниматься государственными делами? Возможно, помощник Мэн просто хочет ненадолго отослать Лань Чжаня из Императорского города… Но для чего? Какую цель он преследует? Этот человек ни одно слово не произносит без весомой причины… Так чего же он хочет?». — Мы обдумаем твоё предложение… - благосклонно согласился Император.       После завершения встречи с Мэн Яо Лань Хуань в сопровождении Вэй Ина вернулся в свои покои. Скинув тяжелые верхние одеяния, Император сел на постель и позволил слуге приступить к лёгкому массажу спины, дабы расслабиться и снять напряжение. — Этот магистрат Юньмэна ведь сдавал Императорский экзамен в один год с помощником Мэн, — припомнил Лань Хуань, продолжавший обдумывать ситуацию с наводнением. Слишком странной она казалась. И чересчур нереалистично выглядел чужой отчёт. — И занял десятое место, — кивнул Вэй Ин. Он плохо помнил того человека. Даже имя его припомнить не мог. Уж больно непримечательным и неинтересным ему показался тот мужчина. В памяти всплыли только лёгкая седина и длинная борода. – Совсем недолго на должности, а уже посмел обманывать тебя, Хуань-гэ? — Если это действительно так, то его ждёт казнь, — мрачно согласился Лань Хуань, охотно подставляясь под прикосновения слуги. — А Лань Чжань? – осторожно поинтересовался Вэй Ин, продолжив разминать чужие плечи. Он чувствовал, как под его прикосновениями господин постепенно расслаблялся и успокаивался. Казалось, что даже его настроение немного улучшилось. — Пожалуй, он действительно идеальный кандидат для проверки, — после некоторой паузы ответил Лань Сичэнь. – Сунь Ланя с официальным поручением я отправить не могу. Дядя слишком занят делами в Академии. А доверить столь серьёзное задание кому-то другому я действительно не могу, — задумчиво рассуждал он. – Да и брат не сможет всегда избегать государственных дел. Ему нужно учиться. Вэй Ин тихо вздохнул. Ему совершенно не хотелось, чтобы Лань Чжань покидал Императорский город на долгий срок. Уж слишком он привык к их ежедневным встречам и долгим разговорам, совместным тренировкам… Ему трудно было представить, что их привычный распорядок мог измениться. — Но… — Вэй Ин закусил губу, чтобы вступить в спор с собеседником. В конце концов, Лань Сичэнь действительно был прав. Младший брат являлся его самым доверенным лицом из всех, кого он мог отправить с официальной проверкой. Не отзывать же генерала Не с границы ради неё? Сейчас юноша чувствовал себя немым человеком, который знал, сколько съел пельменей, но не мог об этом сказать. — А-Ин, а ты хотел бы поехать вместе с ним? – после длительной паузы поинтересовался Император, когда слуга наконец убрал руки с его плеч. – Посмотришь на родные места… Вэй Ин невольно замер, растерянно уставившись на затылок Лань Хуаня. Подобного предложения от своего господина он точно не ожидал… «Неужели солнце сегодня взошло на Западе, а не на Востоке?» – удивлённо подумал юноша, будучи не в силах в полной мере постичь чужие мысли и планы. Впервые за долгое время он совершенно не понимал Императора, и это чувство непонимания вызывало у него лёгкий дискомфорт. Будто что-то в их отношениях окончательно переменилось…