Ради их блага...

      Учитель Сплинтер тяжко вздохнул. Буквально пару минут назад Микеланджело покинул его комнату. После их разговора крыс осознал всю суть проблемы. Состояние Майки было весьма плачевным. Возможно, он и не показывал это, но отец уже давно научился читать своих сыновей как открытую книгу. На этот раз разглядеть переживания самого младшего было сложнее, но после сеанса медитации отец смог вынести полный вердикт. Микеланджело хотел полностью перекроить свою личность ради других. Этот вывод был вполне очевиден, но Хамато Йоши просто не хотел в это верить.       Отцу было тяжело смотреть, как его младший сын гаснет из-за дня в день, как состояние вышеназванного сказывается на друзьях семьи, на нём, на его сыновьях. Но самое ужасное то, что он не мог ничего сделать, чтобы всё это прекратить. Если он начнёт давить на младшего или пытаться ему что-то доказать, то скорее всего, голубоглазый ещё сильнее закроется. Тогда уже достучаться до него будет невозможно. Здесь нужен был более мягкий подход и, возможно, когда они выберутся из этой ситуации, целый план терапии для младшего.       Эта ситуация явно дала понять, что у Микеланджело не всё в порядке. Крыс опустил уши, в животе всё неприятно сжималось. Было тяжко осознавать, что именно он и его старшие сыновья стали причиной этого беспорядка. Именно его сыновья на протяжении почти всей их совместной жизни ни в грош не ставили мнение Микеланджело, всё время обращались к нему с сарказмом, часто оскорбляли и прогоняли. Конечно, у Микеланджело с самого детства сформировалась низкая самооценка и боязнь высказывать свои настоящие искренние чувства. Хуже всего именно то, что отец не увидел проблему (или не хотел видеть) и просто пустил всё на самотёк. Было логично, что после стольких переживаний за свою "бесполезность" и "глупость" Майки попробует принять какие-то меры. Но никто не ожидал такого развития событий.       К сожалению, было ещё кое-что, что сильно обеспокоило сенсея. В какой-то момент медитации аура Микеланджело стремительно начала тускнеть. Это происходило действительно быстро. Отец понимал, что ни к чему хорошему это обычно не приводит, поэтому сразу же попытался разбудить его, но сделать это было также тяжело – младший долгое время не просыпался и никак не реагировал, только спустя шесть минут он смог проснуться и даже после этого некоторое время оставался дезориентированным.       Такого он никогда не видел ни у своих сыновей, ни в своём клане, но он об этом читал. Видимо, когда Микеланджело пытался полностью измениться, он достаточно сильно невзлюбил свою личность, что запустил процесс её разрушения, за которым, возможно, последует депрессия. Но самое худшее – от этого не было лекарства. По крайней мере, не физическое и целительные руки не помогут. Здесь нужна долгая терапия восстановления доверия и самооценки.       В такие сложные моменты, когда учитель не знал, что ему делать, он подходил к своему небольшому уголку, посвящённому Миве и Тэнг Шен. Задавая своей покойной возлюбленной вопрос, прося ответа и поддержки. После этого ему обычно становилось немного легче.       Осматривая всю полку, посвященную Японии, его взгляд внезапно наткнулся на средних размеров шкатулку. Вот тогда лицо Хамато Йоши и тронула чуть заметная улыбка. Аккуратно открыв шкатулку, он увидел набор красок, уже поношенный и явно ни раз использованный. Он тоже принадлежал Тэнг Шен. Рисование было её любимым занятием. Она любила и традиционные японские техники, например, "Суми-э" – рисование тушью или с помощью минеральных красок – "Бокусайга". Хотя и обычными красками она тоже не брезговала, они придавали больше эмоциональной окраски картинам, именно ими девушка изображала самые важные для них события, такие как рождение Мивы и их свадьбу.       Но это ещё не всë, за что он любил её. Тэнг Шен всегда поднимала ему настроение, успокаивала, всегда оставалась позитивной, в его самых глупых шутках всегда находила забаву, хотя крыс знал, что не умеет шутить. До сих пор она остаётся для Хамато Йоши мечтой, воспоминания о которой он хоть и с тоской, но с тем же трепетом и любовью хранит в сердце.       Теперь же у него есть сыновья, которых он бесконечно любит. Крыс видел, как они растут, развиваются, приобретают свои характеры. Если Леонардо с самых юных лет был похож на отца, то вот Микеланджело напоминал ему его жену. Он всегда веселил братьев, любил приносить море радости окружающим, был их ярким солнышком, теплом которого можно было греться и не бояться о том, чтобы умереть от переохлаждения в студеную пору. Конечно, с течением времени младший сын тоже развивался, и теперь его внутреннее солнце не только грело, но и при особой нужде могло сжечь до тла всех тех, кто посмеет хоть как-то причинить боль его семье. К удивлению, даже после стольких сражений Микеланджело не утратил чувства сострадания, доброты и стремления помочь всем. Сенсей надеялся, что до сих пор эти чувства потихоньку полыхают где-то за его бетонными стенами, которыми он отгородился от всех.       Вновь посмотрев на набор красок, Хамато Йоши вспомнил ещё одно сходство между Тэнг Шен и Микеланджело. Они двое были очень творческими личностями, любили заниматься искусством. Тем более в это они всегда закладывали большой смысл и частичку себя. Хамато Йоши никогда не забудет, как он подарил своему младшему сыну его первые краски. Логово черепашек-ниндзя, 9 лет назад       Хамато Йоши раскладывал еду и другие новые вещички после выхода на поверхность. Теперь, когда черепашки подросли, он мог выбираться на улицу на более долгое время и даже немного подрабатывать. Пока не было сильнейшей нужды красть, он не будет этого делать, это не входило в те моральные устои, которым его учили самого рождения. Даже в таких сложных условия он понимал, что его черепашки ещё дети, поэтому старался хотя бы время от времени радовать их небольшими подарками. Это было вдвойне сложно. Не только из-за денежных ресурсов и необходимости в скрытности, отец должен подготовить каждому подарок. Либо всем, либо никому. Он не хотел проявлять фаворитизм и старался уделять каждому время и окружать заботой.       И сейчас, выбрав для каждого сына презент, он подозвал их к себе и предоставил возможность выбрать самому, что кому нравится. Конечно, сенсей уже знал, что предпочтет каждый из них. Донателло сразу ухватился за книгу по Термодинамике и, немного поумерив свой восторг, уже более смущённо поблагодарил отца. Лео забрал книжку с японскими сказками, явно готовясь насладиться историями и узнать побольше о японской культуре. Майки же, поразмыслив над двумя оставшимися вещами, выбрал набор красок и кисточек и засиял ещё ярче, сразу бросившись обнимать отца.       Остался только Рафаэль и одна вещь на столе. Сенсей не ошибся, когда выбирал её. Она была нужна именно красной черепашке, но тот не спешил к ней подходить. Возможно, потому что это была плюшевая панда. Ничего необычного, обычная мягкая игрушка. Конечно, отец сразу догадался, в чем дело. Его средний сын пытался быть верным своему образу сильного и непоколебимого бойца. Таким, по его мнению, игрушки не нужны. Да вот только Хамато Йоши знал, что у зеленоглазого есть явные проблемы со сном, а идти к другим и беспокоить он не хотел. Поэтому сенсей купил ему защитника, который будет охранять сон другого защитника и оберегать его сон. Всем известно, хоть панды хоть и милые, но в случае чего они всегда вспомнят про свои острые когти и зубы.       – О, Рафи-бой, мне кажется, этот милый медвежонок для тебя. – с долей умиления, но и с небольшим поддразниванием сказал Микеланджело.       – Заткнись, мелкий. – тихо проговорил зеленоглазый, а потом с некоторой обидой проговорил. – Мне наоборот кажется, что это твоё.       – Но у меня уже есть медвежонок, глупенький. – слегка рассмеялся младший. – Он у меня один, единственный, мне не нужен другой.       – Хорошо, сыновья мои, идите, ваш любимый мультик уже начинается. – обратился отец к сыновьям, дабы перевести тему.       – Точно! – просиял Майки, который уже, видимо, запомнил всë расписание телепередач. – Пааап, а ты пойдёшь с нами? – растягивая буквы и применяя свой щенячий взгляд, спросил голубоглазый.       – Конечно, Микеланджело. – сенсей чуточку улыбнулся. – Я присоединюсь к вам через пару минут.       Когда сыновья выбегали из комнаты, он легонько ухватил за руку Рафаэля. Дабы тот остановился и выслушал его. Как только отец понял, что сын внимательно слушает, он ещё раз показал ему панду.       – Может, все-таки возьмёшь её? – средний сын с сомнением посмотрел на Хамато Йоши. – Если тебе будет спокойнее, об этом никто не узнаёт, это будет нашим небольшим секретом.       Только после этих слов Рафаэль принял подарок сенсея и, оглянувшись вокруг, подбежал и крепко обнял своего отца.       – Спасибо, папа. ~×~       Насколько сенсей помнил, у Рафаэля больше не было проблем со сном, а ту пандочку он ещё ни раз видел в спальне у красной черепашки. Хамато Йоши ни на секунду не пожалел, что подарил ему именно такой презент. Отец усмехнулся, вспоминая про Микеланджело, он автоматически вспомнил и про других своих сыновей. Это логично, потому что их семья всегда оставалась вместе, только они пятеро. Но даже тогда, на протяжении длительного времени он чувствовал себя достаточно одиноко. Всё же потеря дочери, жены, окончательное предательство названного брата, пожар, погубивший остатки некогда великого клана. Мастер не хотел тревожить сыновей по этому поводу, но чувствовал себя оторвано от всего мира, всё время жил прошлым, но при этом пытался заставить себя двигаться дальше.       Основным толчком к принятию и осознанию того, что он не одинок, послужил Микеланджело. Это случилось примерно через неделю после вручения подарков. Канализация, 14:26       Отец заметил, что Микеланджело стал вести себя странно, даже более странно, чем обычно. С недавнего времени черепашкам было разрешено иногда гулять по знакомым районам канализации, и младший стал пользоваться этой возможностью слишком часто. Это настораживало, потому что Микки обычно оставался рядом со своими братьями, конечно, он проводил время наедине с собой, занимался своими делами, но сейчас он мог часами отсутствовать дома.       В этот раз его не было слишком долго. Хамато Йоши забеспокоился и, дав указания своим сыновьям сидеть в логове, отправился на поиски младшего. Сенсей лишь надеялся, что Микеланджело не ушёл глубоко в туннели.       Побродив по туннелям ещё некоторое время, он наткнулся на более сухое место, хотя это вполне можно было назвать даже комнатой. Когда он зашёл в неё, то сначала не поверил своим глазам. Одна стена была исписана разными картинами, тут явно постаралась рука Микеланджело. Кто бы ещё изобразил черепах-мутантов и огромную крысу?       Но эти рисунки были действительно красивыми. Вот на этом изображена сцена того, как сенсей вручает маски своим сыновьям, а на этой – оружие. Вот Микеланджело и Донателло бултыхаются в огромной ванне с пеной, а тут Микеланджело и Леонардо пьют чай с печеньками, видимо, играя в чаепитие. На другой – Раф стоит в героической позе, что-то рассказывая младшему, а голубоглазый восторженно слушает.       Последняя картина была особенной. На ней были изображены они все. Майки стоял посередине и обнимал своих братьев, а отец стоял позади и аккуратно держал Леонардо и Донателло за плечи. Все они улыбались как счастливая семья. Только вот она была не дорисована, над ней еще предстояло поработать.       – О, привет, па-отец.– быстро поправил себя Микеланджело, весело улыбаясь.       – Здравствуй, Микеланджело. Что ты здесь делаешь? Это всё ты нарисовал? – решил сразу всё узнать сенсей.       – Я иногда прихожу сюда, чтобы развеяться и нарисовать что-нибудь. Спасибо ещё раз, краски просто улетные! – сказал Майки, прокручивая свою цепь и цепляясь ею за трубу, а после черепашка залез на неё, как на качели и подобрался ближе к рисунку. Хоть отцу и показалось это опасным, но всё же действия Микеланджело были вполне обоснованными. Рисунок находился примерно на уровне глаз отца, младший сын просто не смог бы дотянуться до этого места из-за своего роста. Несмотря на гибкость и атлетичность младшего, всё равно оставался шанс несчастного случая, поэтому крыс оставался бдительным, дабы в нужный момент подстраховать Рыжика.       – А ты что тут делаешь? – с интересом спросил Микеланджело, покрывая густым слоем краски кимоно нарисованного Сплинтера.       – Я беспокоился и решил найти тебя, Микеланджело и оказался приятно удивлён. – сенсей решил похвалить младшего сына. – У тебя действительно есть талант к рисованию.       – Спасибо, – сказал Майки смущённо, а потом уже менее весело повернулся на своей цепи прямо к отцу. – послушай, ты можешь рассказать, что тебя тревожит. Я же вижу, что что-то случилось.       – Всё нормально, Микеланджело, действительно, всё нормально. Откуда у тебя такие мысли?       – Послушай, пап, – мягко протянул Микки, оборачиваясь обратно к рисунку. – Возможно, я не такой умный, как Ди, но я тоже многое понимаю. В последнее время ты слишком много времени посвящал той милой фотографии с какой-то девушкой и каким-то маленьким чудиком рядом с вами.       – Ребёнок, Микеланджело, это ребёнок. – мягко поправил сенсей.       – Оу, что-ж, в мультиках они выглядели по-другому. – он немного потряс головой, чтобы собраться с мыслями и продолжил. – Если ты уделяешь этим людям столько своего времени, то значит – они тебе дороги, но их сейчас рядом нет, верно? Значит, они либо ушли от тебя, либо уехали жить на счастливую ферму, Лео говорит, что людям там настолько хорошо, что они оттуда не возвращаются.       Отец был поражён, даже со своей детской непосредственностью, Микеланджело смог действительно понять суть его переживаний. Хоть он и был ребёнком, но уже мог строить логические цепочки и был достаточно наблюдательным.       – Возможно, ты и прав, сын мой. – расплывчато ответил сенсей. – Но это не повод волноваться. Я со всем справлюсь сам.       – Справишься,– кивнул младший, делая последний штрих на картине, и, оттолкнувшись от стены, осмотрел её со всех сторон. После этого он начал потихоньку спускаться к отцу. – но тогда для чего же нам нужна семья если не для поддержки друг друга и заботы. – Микки широко улыбнулся. – Всё это легче пережить вместе с людьми, которым ты можешь высказать свои переживания и всё такое. Ты и сам это понимаешь.       – Да, но пережить это бывает очень сложно, на это нужно время. – тяжко ответил Хамато Йоши.       – Время – это всё, что у нас есть сейчас. Мы должны его использовать правильно, тем более, воспоминания об этих людях будут всегда с тобой, а значит, с тобой будет и часть их или что-то в этом роде. – Майки дотянулся до рук своего отца и потянул его вниз, чтобы обнять, а когда он опустился, то заботливо и с любовью проговорил. – просто знай, что ты не один. Мы все есть друг у друга. Что может быть ещё лучше?       – Хех, ничего, Микеланджело. Это прекрасно.       – Ты обещаешь, – Микки немного отстранился и взглянул своим щенячьим взглядом на отца. – что если что-то случится или тебе будет грустно, то ты придёшь к нам. Пообещай это.       – Хорошо, Микеланджело, обещаю. – после этих слов голубоглазый вновь заключил Хамато Йоши в объятья. ~×~       Отец смахнул невольно навернувшуюся слезу. После того разговора они действительно стали больше проводить времени вместе, разговаривать, готовить. Крыс даже не заметил, как этих моментов стало меньше. Тогда Микеланджело помог ему справиться со своими переживаниями и он не оставит своего сына в такой момент. Ему просто нужно составить план, нельзя действовать сгоряча, этот урок он усвоил уже давно.       Сейчас же учитель черепашек тихо выскользнул из логова и направился к той самой комнате, где они тогда и встретились с Микеланджело. Но теперь это место было другим, на нём было ещё больше рисунков, на ней оставалась только одна свободная стена.       Коллекция рисунков пополнилась, вот их шестнадцатый День Мутации, победа над крэнгами, вот Микки обнимается с Кожеголовым, там Донни дарит Эйприл какую-то шкатулку, а здесь изображена команда Мутанималов и Мондо. Но была ещё одна, на которой Сплинтер обнимал свою дочь – Миву, а теперь уже Карай, а сзади их приобнимает призрак Тэнг Шэн, как ангел-хранитель. Скорее всего, картина была нарисована в честь возвращения куноити в её настоящую семью.       Оторвав взгляд от изображения, он обратился к старому, уже немного потерявшему свой цвет рисунку. Вот она, вторая часть его семьи, его сыновья, сенсей приулыбнулся и заметил то, чего на этом рисунке не было раньше. Теперь там красовалась надпись: «Неважно насколько всё плохо, всегда найдутся люди, готовые поддержать и выручить. Эти люди – твоя семья. Возможно, не по крови, но по духу».       Сенсей тепло улыбнулся и ещё раз осмотрел эту картину, аккуратно проводя по ней рукой. Да, он многое потерял, но многое приобрел. Сейчас у Хамато Йоши есть другая семья. К нему вернулась дочь, сыновья всегда рядом. Когда-то он поклялся, что не будет стоять на могилах своих детей, оплакивая их. Отец защитит как в эмоциональном плане, так и в физическом. Даже если мир падёт и заберëт его вместе с собой, его семья будет в порядке. Без него, но в порядке.