Personal Jesus

Ученый проспал сутки в связи с истощением, которое усугубило количество выпитого кофе. Во сне он вновь общался с Биллом, проболтав с ним, казалось, целую вечность. Он мало по малу начал доверять ему, ведь Шифр был единственным, кто проявлял искренний интерес к его увлечениям. Мужчина спал настолько крепко, что не услышал будильника, который орал целый час, пытаясь разбудить спавшего мертвым сном. Продрать глаза Стэнфорд Пайнс смог лишь к одиннадцати часам следующего дня. Чувствовал он себя не очень – во рту сухость, лицо было тяжелым, будто бы он пил не кофе, а пиво. Впрочем.. при слабом свете он мог и перепутать одно с другим. Сонный шестопал направился в ванную комнату, где, обнаружив себя в зеркале, пришел в ужас. Человек, что смотрел на него, не имел ничего общего с опрятным исследователем. Надо было срочно приводить себя в порядок. Для начала не мешало бы помыть не только себя, но и свою одежду: она была вся в чернилах и случайных пятнах от кофе. Избавив себя от одежды Стэнфорд сначала помылся сам под контрастным душем, а после, обернувшись в полотенце, застирал самостоятельно пятна, предварительно смазав их пятновыводителем из сока «Потерянной осоки», которая растет вблизи озера и показывает свой силуэт лишь при полной луне, сияя нежным светом. Пятна иссосались на глазах – их не осталось ни на штанах, ни на рубашке, ни на исследовательском халате. Побрившись своим излюбленным еще со времен университета методом – при помощи огня – мужчина вновь взглянул на себя в зеркало и невольно улыбнулся: теперь он стал более похож на человека. На его отражение было приятно посмотреть. Выжав и развесив одежду, Форд покинул ванную комнату в поиске сухой. Поначалу одевание шло хорошо – нижнее белье, штаны и обувь уже были на месте.. Но стоило ему дойти до рубашки, как ему составил компанию старый знакомый. — Здарова, мешок с костями! – поздоровался Билл. – Ну и пузо у тебя! — Билл?! – стыдливо прикрывшись не застёгнутой рубашкой, вскрикнул Форд. — Что ты тут делаешь? — Пришел проверить, не умер ли ты после марафона кроссвордов! Ты спал целые сутки, я начал полагать, что ты откинулся от большого содержания кофеина в тебе и я уже было подумал, что общаюсь непосредственно с твоим духом, но, судя по всему, твое тело сумело его переработать и уберечь тебя от сердечного приступа. Молодец, жму руку твоему организму! – прикалывался одноглазый, пожимая руку Стэнфорда своей неприлично большого размера рукой. — Погоди.. Целые сутки?! — Надо же, ты еще и не потерял способность слышать? Я восхищен! — Я настолько крепко спал, что напрочь забыл о запланированных исследованиях! – опомнившись, воскликнул ученый. — Надо срочно вклиниваться обратно в график! Шестопал начал быстро застегивать на себе рубашку и накидывать чистый халат, после чего второпях собрал небольшую сумку вещей и уже хотел было выбегать из лаборатории, но никак не мог найти дневник, чтобы вести записи. — Да где же он, черт возьми.. – с ноткой злобы рычал Форд, переворачивая свой рабочий стол в десятый раз. — Не это ищешь? – спросил демон кошмаров за спинной шатена, протягивая в его сторону записной дневник. — Да, точно, спасибо — быстро пробубнел ученый, выхватив из рук Своей Музы «потеряшку» и быстрым шагом направившись к выходу, попутно прихватывая сумку. Такой ответ мало устраивал Шифра. Ему нужно было донести до его марионетки, что он просто необходим ему в качестве помощника. Но тот так увлечен своими бессмысленными погонями за чудесами, что, казалось, начал воспринимать «Своего Гения» наравне с другими обитателями этого городка. Так не пойдет. — Попридержи коней, Форди! Ты собираешься продолжить свои исследования призраков, направляясь по координатам, которые я дал тебе, не так ли? – спросил демон кошмаров, стоя перед ученым в дверном проёме. — Все верно, Мой Гений, но.. – останавливаясь у двери, бубнил Форд. — А ты уверен, что сможешь справится с их укрощением самостоятельно? Я могу помочь тебе, скажем, призвать кого-то из приведений или прикрыть твой тыл в случае ошибки. Тебе бы не помешал напарник в моем лице! — Думаю, я вполне смогу справится сам. Но спасибо за оказанное внимание и помощь в сборах. Прошу прощения, Билл, но сейчас мне надо спешить. Если мне будет нужна помощь я обязательно дам знать! – сказал мужчина, оттолкнув треуга в сторону прежде, чем захлопнуть дверь. Демон хотел было погнаться за ним, но ему не удалось этого сделать – кулон был снят вместе со всей одеждой и лежал на раковине. Соответственно направиться вместе с Фордом Билл не мог. — Да он что, издевается? – покраснев от злости, прокричал одноглазый. — Ладно. Хорошо. Раз я не могу продолжить диалог с этим идиотом, значит я просто буду следить за ним. Благо, у меня везде глаза и уши – зловеще прошептал Билл, сливаясь с земным миром. Надо будет позже напомнить своему питомцу, где на самом деле находится его место. А пока пусть довольствуется той свободой, что у него осталась. Форд тем временем направлялся к хижине, принадлежащей лесорубу, на ходу записывая в своем дневнике мысли насчет «Теории ненормальности». Ему очень хотелось собрать доказательства, провести необходимые проверки и наконец заявить всему миру о том, что он заслуживает стать его частью, несмотря на свое уродство. Переговоры с Дэном хоть и были трудны, но прошли успешно и в конечном итоге Стэнфорд оказался в заброшенном поместье. Оно было не в самом лучшем состоянии, но и не разваливалось. Займя одну из спален, ученый разложил на пыльной постели вещи из сумки – там была пижама, несколько консерв с едой, личный спальник (не на пыльной кровати же спать в самом деле!), пара запасных ручек и артефакты, необходимые для призвания призраков. Поначалу все было мирно. Казалось, в поместье вовсе не было никаких приведений. Но стоило городу погрузиться во тьму, как первый дух дал о себе знать. Это был призрак первого уровня, который назойливо старался приблизится к роду людскому и сойти за человека. Поначалу этот малыш просто хотел подружиться с Фордом и предложить участие в безобидном приключении, но Форд отказался от предложения, предпочитая сбор данных. Призраков первого уровня в поместье было предостаточно и все они действовали по одному сценарию. Поначалу это раздражало ученого, но после тот просто начал игнорировать призраков, и они пропадали, освобождая место своим более старшим по уровню собратьям. После первой категории последовала вторая, и третья – они были максимально безобидны и нелепы, а еще ужасно скучны. На этой ноте Стэнфорд решил лечь спать и продолжить изучения уже на следующий день. Спал он плохо – призраки все время что-то роняли, где-то шуршали и шептались о своем, что не давало ученому заснуть, а лишь погружало в дрему. Проснувшись рано утром, мужчина решил продолжить поиск остальных призраков. Эта затея воплотилась в жизнь, стоило ему пройти в гостиную, увешанную портретами и пейзажами знакомых мест. Некоторые из них очаровывали своей красотой – другие же, наоборот, напрягали. Как, к примеру, маленький портрет женщины на вид чуть младше шатена. На нем почти не заметны были человеческие черты, нет, это больше напоминало силуэт. Это не вызвало особого трепета у мужчины – мало ли сколько подобных картин. Но стоило ему обернуться на секунду, как силуэт с картины пропал. Это весьма настораживало. Он готов было поклясться, что только что в этой узенькой рамке был портрет дамочки средних лет – он видел ее собственными глазами. Но сейчас картина была пуста. Оглядевшись внимательно по сторонам, Форд заметил знакомый силуэт на другой картине уже в совершенно другой позе. Темная фигура была шустра – она перемещалась с одной картины на другую. Стало без сомнения ясно, это - призрак четвертого уровня, что был способен перемещаться из картинки в картинку. Обезвредить такого удалось заточением в зеркале. Довольно быстро исследователь смог обнаружить и пятый уровень приведений – «Душесосов». Это произошло ближе к обеду, когда мужчина неожиданно для себя почувствовал угасание «жизненной силы», что для него было странно, ведь своим стремлением он мог напитать целую толпу энтузиастов. Вовремя заметив на своем запястье высасывателя душ, Форд незамедлительно прихлопнул паразита, ненароком забрызгав стол остатками жизненных сил. Их на удивление можно было использовать в качестве чернил какое-то время. Болевые фантомы (они же призраки шестой категории) застали Стэнфорда ближе к полудню. Выглядели они как уроды, нашпигованные нестандартным видом пирсинга, которые носили исключительно черную кожу. Развлекали публику исключительно тем, что причиняли боль себе, тогда как истинная цель лежит в том, чтобы причинить боль смотрящему. Правда, чтобы ощутить их сеанс садизма, надо их призвать. Один из них пытался убедить Стэнфорда в том, что он сам призвал одного из фриков. — Да ладно тебе отнекиваться, чувак, ты сам призвал меня! Хватит кривить рожу и дай себе почувствовать настоящую боль! – уверял призрак, протыкая свою руку ножом. — Нетушки. – в который раз ответил мужчина, ведя пометки в своем дневнике и даже не соизволяя показать своего лица из-под книги. — Ну и пошел ты, мешок дерьма с костями! Чтоб твоя ручка одной ночью оказалась в твоей заднице. – отозвался один из ублюдков прежде, чем пошаркать ногами и испарится. «Придурок.» — продублировал свои мысли в дневник Форд. С категориями семь и восемь пришлось тяжко оттого, что они были непосредственно связанны между собой. Сначала появился «Вечный ключ», который представлял из себя ключ с призрачным телом. Он потревожил ученого, когда тот занимался иллюстрированием по памяти одного из «шестых». Ключ пролетал мимо него по комнате, вращаясь вокруг своей оси и высоким, почти комариным голосом, тараторил одну и ту же фразу: — Ох что же мне делать? Куда идти? Как закончить свои страдания? Тут очень пыльно, я задыхаюсь! Пахнет сыростью.. Сто лет заперт в этой рухляди.. Я умираю!! — ныл ключ, витая вокруг шатена. Но вскоре ключ исчезает и через десять минут на его место приходит «Окаменяющий камень», который представлял из себя камень с прорезью для ключа и двумя невыразительными выемками для глаз. Он озирался по сторонам в поисках ключа, говорил низким голосом одну и ту же фразу, но медленно, растягивая каждую букву.. — Нужен ключ.. Отпереть камень.. Выпустить Кркскксла Непроницаемого. После чего испарялся, тяжело вздыхая. Поняв, что на сегодня с него хватит, ученый решил попробовать поспать еще одну ночь. Это было фатальной ошибкой, потому что в ту ночь его решил навестить призрак девятого уровня – «Сонный пижон». Эти мрази отличались тем, что портили великолепные сны своими кошмарами. Причем они не останавливались лишь на одном кошмаре. Нет, вовсе нет. Они готовы донимать вас всю ночь, пока вы реагируете на их дурные шутки. В первом из снов прекрасные сновидения Стэнфорда с Музой испортил кошмар, в котором он, оказавшись в школе, вновь ловил насмешки насчет своих шести пальцев. Он пытался встряхнуть рукой, дабы все прекратилось но вместо этого лишь наблюдал, как его кисть оторвалась от его руки, лежа на полу как рыба на песчаном берегу после шторма. Чем больше восклицаний было по этому поводу, тем больше становилась его рука. В конечном итоге она погналась за маленьким шатеном, но вскоре переключилась на родного братца, схватив его крепкой схваткой, пытаясь удушить. Как бы сильно Форд не старался помочь брату, он не мог – его ноги приросли к земле. И только стоило ему подумать о том, что его братишка погиб от его рук, как неожиданно он услышал голос «шутника», говорящий ему следующий глупый каламбур: «Ну наконец-то ты подал свою руку брату!» Господи.. Как Стэнфорд был рад проснуться в целости и сохранности! Он щупал свое тело и не верил в происходящее какое-то время от нахлынувшей его во сне тревоги. Но стоило ему расслабится и вновь заснуть, как его вновь поглотили кошмары. За прошедшую ночь в кошмарах он: Терял всю свою семью, тонул в собственном эгоизме, получал неудачи в любви с небезразличными ему девушками (ненарочно их уродуя своими экспериментами), разрушал своим прикосновением целый город, был проглочен демоном в преисподней, вяз в болоте нереализованных грез и низкой самооценки, постарел смотря на себя в зеркало, поперхнулся своими зубами.. менялсяместамисбратомитеперьегосчиталибестолковымлгуном.. несколькоразпереживалсвоюсмертьзадохнувшисьвбескрайномкосмосе.. Ийхлер те хшпеъ чхшф цуёцчжйттузу ёхече, пучухао шёнр цжунсн лй хшпесн. Е ут жйиб ёар чеп суруи! Меьйс ча вчу цийрер, Щухи? МЕЬЙС. ЧА. ВЧУ. ЦИЙРЕР? Мужчина проснулся в холодном поту. Его руки дрожали, а тело тряслось. Он пережил где-то с десяток кошмаров и уж точно не удивится, если обнаружит у себя несколько седых волос. «Нет, так не может продолжаться» — решительно подумал шатен, предприняв попытку переждать ночь бодровствтвуя. Поначалу он вел записи в дневнике, не вдаваясь в подробности всех своих снов. Но стоило ему выйти за пределы комнаты и вновь зайти в гостиную, как неожиданно температура внутри хижины опустилась где-то на тридцать градусов, а оленьи головы на стенах завыли. Не было никаких сомнений в том, что перед ним вот-вот предстанет призрак десятой категории. Форд, который, казалось, за шесть лет выработал иммунитет к подобному, был в ужасе – настолько пугающей картины он не наблюдал никогда. Тот, кто вылез из камина, пах трупами и был весьма недружелюбен. Сотни рук, казалось, захватили тело Пайнса, не давая ему сделать и шага. Кошмары во сне теперь продолжались и наяву. Призрак двигался к мужчине все ближе и ближе, обличая свое давно сгнившее лицо и бормоча что-то на древнем языке. Кажется, на латыни? Стоило шатену мысленно начать молится всем существующим богам, которых он знал, как дух, увидев то, насколько он жалок, по всей видимости сжалился над ним и прохрипя громкое «БЕГИ ОТСЮДА» Отпустил Стэнфорда из рук и повторял это словосочетание до тех пор, пока ученый не сбежал из хижины в одной пижаме, держа в руках свой драгоценный дневник. Он бежал очень быстро. Бежал до тех пор, пока не достиг собственной лачуги, забежав в которую он запер все двери и окна. Облокотившись на одну из дверей, шатен начал делать пометки в своем дневнике о том, что «Бояться некоторых призраков вовсе не глупо, а естественно и разумно!», после чего пытался привести свое дыханье в норму и успокоится. Да, он уже не молод для такого рода приключений. Почувствовав, что тревога постепенно отходит, Форд встал на ноги и направился в «комнату отдыха», чтобы выспаться в привычной для него обстановке. Подушки дивна успели запомнить анатомию хозяина, поэтому когда Стэнфорд лег на него, он без каких-либо трудностей смог удобно на нем устроится. Уже расслабившись и засыпая, ученый думал о том, что он довольно неплохо справился с исследованием и по-хорошему было бы славно вернуть себе хотя-бы спальник. Из сонного состояния мужчину вывел резкий грохот, раздавшийся совсем рядом. Вскочив и быстро надев на себя очки, тот вскрикнул — Билл?! Это.. ты? В ответ раздалась тишина. Шатен достал из-под сидушки фонарь и направил его на источник звука. Это оказалась стопка книг, что была неустойчиво собранна им же несколько дней назад и которая рухнула только что. Выдохнув, шестопал погасил фонарик и лег обратно, постепенно проваливаясь в сон. Идея о нужде в напарнике уже не казалась ему глупой.