Et consumimur igni

«Привет. Как жизнь?» Джинён обновлял свое портфолио, когда получил это сообщение от Бансока. Ему кажется, что это просто плохой сон, который давно перестал мучить его. Что этому придурку ещё нужно? Решает не отвечать, оставив сообщение прочитанным. Возвращается к портфолио, желая поскорее произошедшее забыть, поэтому включает на фон музыку. «Недавно видел тебя, ты не обратил на меня внимание» «Не сразу даже узнал тебя» Джинён убирает уведомления. Он отстанет или как? От него только-только отвалил Сынджон, так теперь другой прицепился? Это бесит. Какого черта всем от него что-то нужно? Ещё несколько сообщений и он решает все же ответить. Послать к черту и заблокировать. Он не будет общаться с этим придурком и вести какой-либо диалог. Открывает чат, в котором включается автовоспроизведение видео, присланное Бансоком секундами ранее.

несколько лет назад

      — Вы… Можете перевести меня в другую школу? — он знает, что этого никогда не произойдет. Опускает голову, так и не прикоснувшись к еде. У него не было аппетита уже какое-то время.       — Что? — мужчина думает, что ослышался. Смотрит на сына, ожидая услышать что-то другое.       — Я не могу больше учиться в этом месте.       — В чем причина? — обеспокоенно интересуется мать. Они заплатили большую сумму, чтобы он учился именно в этой школе. Ему же все нравилось ещё не так давно. Джинён поджимает губы, ему стыдно рассказать.       — Мне здесь не нравится, я бы хотел учиться в другом месте.       — Нет, — отвечает отец, — я там учился, твоя мама, сестра учится, и ты тоже должен, — Джинён мысленно завидует тому факту, что сестра сейчас улетела в другую страну по обмену, а он в свое время отказался от этого. Если бы он только знал, что будет происходить сейчас, — что именно тебе разонравилось? Ты был доволен.       — У тебя там с кем-то проблемы? — догадывается мать, внимательно смотря на сына.       — Да, у меня проблемы, — произносит на одном дыхании.       — С кем? — на этот вопрос Джинён уже не особо хочет отвечать. Родители наверняка скажут что-то не то, что он хотел бы слышать.       — Кто-то из учителей? Одноклассников? — женщина знала многих в этой школе.       — Бансок.       — Что? — отвечают одновременно. Это сын их знакомых, он перевелся пару месяцев назад по их же рекомендации.       — Он соревнуется со мной за звание лучшего. Прибегает не к особо цивилизованным способам о чем-то договориться. Теперь со мной не общается класс, я сижу один, мои вещи портят и, — ему было всё ещё стыдно. Но кому ещё об этом рассказывать? — пару раз он и ещё пара человек били меня.       — Ты не можешь за себя постоять? — холодно говорит мужчина.       — Я устал. Я пытался. Сложно это делать, когда против тебя толпа из тех, кто либо поддерживает его, либо просто запуган и вынужден подыгрывать, чтобы не оказаться на моем месте.       — Ты должен справиться с этим самостоятельно, — отвечает, как отрезает. Он больше не хочет ничего слышать. А Джинён больше не хочет сидеть за этим столом. Он сделал большое усилие над самим собой, чтобы рассказать об этом, и что получил в ответ? Поднимается, получая удивлённые взгляды. Мама что-то хочет сказать, но Джинён не хочет ничего слышать.       — Я не голоден. Пойду к себе.       Этот кошмар длился ещё несколько месяцев. Он заметно исхудал из-за стресса, что было замечено всеми окружающими. Его замучили тревожные сны, игнорирование некогда дружелюбных одноклассников и давление учителей из-за его испорченной успеваемости. Он недоумевал, они действительно не понимали, в чем было дело, или просто не хотели признавать, что в их школе происходят подобные вещи? Даже когда он уступил место Бансоку, тот не отстал - он продолжал день за днём, выжимая все соки. Со временем пришлось посещать психолога. Все закончилось весной, жизнь снова порезало на до и после. Бансока исключили, как только вскрылось, что его семья занималась мошенничеством и продажей наркотиков. Зачем школе ученик с такой репутацией? Джинён выдохнул. С этого момента даже сеансы с психологом перестали казаться бесполезными.       Сейчас он благодарен родителям хотя бы за то, что вовремя отправили его к «мозгоправу», хоть отец и был против, но супруга и его сестра, любимая тетушка, настояли. Тетушка всегда понимала, Джинён любил проводить с ней время с самого детства, ее любовь была прозрачной, лёгкой, ему не нужно было что-то делать для этого, не нужно было заслуживать. Отец был холоднее, но Джинён знал, что он все равно любит, совершенно не так, как хотелось, но, наверное, лучше хотя бы в таком виде, чем ни в каком? Джинён знал семьи, где все совсем плохо: от полного безразличия до насилия. По крайней мере, отец пытался, но, опять же, в своем стиле. Мама была мягче, но сама себе на уме. Джинён, конечно, ее любил, как любой ребенок свою мать. Она следила за его питанием и занятиями в спортзале, чтобы он снова набрал свой вес, забирала от психолога и, в целом, после всей этой ситуации, стала более внимательной к нему. В силу каких-то своих убеждений, прежде почти все ее внимание было уделено дочери. Что было бы, если бы Бансока не исключили? К счастью, он никогда этого не узнает. Довольствуется тем, как все сложилось, что благодаря психотерапии и хоть какой-то поддержке от семьи, он может сейчас жить полноценно, не убиваясь и не страдая от последствий издевательств.       Видео окунает его во все старые переживания. Перехватывает дыхание от того, что он успел услышать: его же голос и противный смех Бансока с его шестёрками. Ему противно. Это видео было снято за пару недель до отчисления, Бансок показал его всем, кому только мог. На нем он сыпал оскорблениями и бил по рёбрам, на которых после было много больших и ярких синяков. Тогда он бил особенно сильно — в тот день в их семье зародились проблемы из-за слива данных. Джинён не понимал, причем тут он? В дальнейшем Бансок тоже понес наказание: за буллинг, за видео, за, как после оказалось, доведение до попытки суицида одноклассника из другой школы. Он уже получил свое но, кажется, ему все ещё было весело. Последнее, чего Джинёну хотелось - провести этот вечер наедине с воспоминаниями о том проклятом периоде. Он планировал поработать над портфолио! Весь настрой улетучился. Хотелось на свежий воздух.       У Югёма освобождается вечер и он жуть, как хочет увидеть Джинёна. Он соскучился. Вот только тот не отвечает на сообщения последние несколько часов и не берет трубку. В чем дело? Пишет Марку, пока идёт в сторону их квартиры, но тот отвечает, что Джинён куда-то ушел. Теперь он переживает и решает проверить ближайший парк. Вдруг он забегался? Потерял счёт времени, кто его знает… Через какое-то время просеивания узких и не очень тропинок, наконец замечает его. Джинён сидел у берега реки, уставившись в воду.       — Я не мог тебя найти, ты чего тут? — Джинён вздрогнул, когда услышал голос Югёма. Тот немного тяжело дышал. Они вроде не договаривались встретиться, — я захотел тебя увидеть, а ты на сообщения не отвечаешь, и Марк сказал, что не знает, где ты, — он уселся рядом.       — Что-то срочное?       — Я же сказал, что хотел увидеть тебя, — Джинён улыбнулся и положил голову ему на плечо, — что-то произошло?       — Нет. Просто захотелось тут посидеть, а телефон дома забыл, — Югём его обнимает.       — Надеюсь, я не помешал.       — Я всегда тебе рад, так что нет, — Джинён берет его за руку. На него навалилось достаточно неприятного за короткий период: Сынджон со своими извинениями, Бансок, взявшийся черт пойми откуда и те слова Джебома про Югёма и его прошлую жизнь. Все было какой-то хернёй, которая душила. Он хочет порадовать себя хоть чем-то, — что тебе больше всего нравится в наших встречах?       — Дай решу, — Югём задумался, но ненадолго, — целоваться.       — Серьезно? — Джинён поднял голову.       — Да, — поцеловал коротко и улыбнулся, — твои губы — это все, — Джинён тоже улыбнулся. Негативные мысли отходят на второй план, и он рад, что причина этому — Югём. Тот задумывается, обнимая крепче, — ты вообще… — он осекся и выдохнул.       — М?       — Я… — он замолчал и на секунду показалось, что он сейчас признается в чувствах, — люблю и все остальное.       Джинён незаметно выдохнул и тихо посмеялся, опустив голову. Он понимает прекрасно, что вот так рассказать о всех чувствах тяжело, и если Югём ещё не готов, то значит не время.       — Я тоже люблю все, что мы делаем, — сжимает его руку, — будь со мной, ладно?       — Обещаю.       Югём даёт ему это обещание, не задумавшись. Он действительно хочет быть с ним, попробовать, наконец, нормальные отношения, такие, каких у него ещё не было. Это вообще будет отличаться от того, что у них есть уже сейчас? Да, наверное? Как минимум, вероятно, можно будет напрямую поинтересоваться, нет ли у Джинёна кого-то ещё? Югём не знает ни ответ на свой вопрос, ни ответ, видится ли вот так Джинён ещё с каким-то парнем. Если они будут встречаться, он не хочет делиться. Он надеется, что просто накрутил себя, не более. Не хочет спрашивать у Джинёна сейчас и портить их тишину после такого приятного разговора. Он бы хотел, чтобы вот так спокойно было всегда, чтобы несколько лет назад ему дали знать, что все наладится и в его жизни будет такой человек, как Джинён, который покажет, что это такое, когда к тебе относятся с нежностью и считаются с желаниями. Зарывается в воспоминания слишком глубоко. Джинён замечает дрожь чужих рук и не понимает, в чем дело. На улице было довольно тепло. Он снимает свою кофту и хочет накинуть на парня, но тот дёргается, отшатнувшись.       — Н-не надо, — мотает головой. Он тяжело дышит и это пугает.       — Что с тобой? — Джинён хочет посмотреть на его лицо, но тот уворачивается и собирается подняться. Хватает его за запястье, не давая встать. Югём выглядел абсолютно потерянным и смотрел куда угодно, только не на него, — все в порядке, все хорошо, — нащупывает пульс, испугавшись такого быстрого ритма, — тошнит? Тяжело дышать? — тот кивает нехотя и снова хочет подняться. Джинён позволяет, чтобы не усугубить, и поднимается следом. Берет за трясущиеся руки и снова хочет заглянуть в глаза, — дыши со мной, давай, вдох и выдох. Это скоро пройдет, обещаю, — наконец Югём сделал глубокий вдох, — молодец, давай ещё раз.       Через какое-то время все постепенно прекращается. Югём закрывает глаза, чувствуя сильный стыд. Он так не хотел, чтобы это когда-либо произошло при ком-то. Тем более при Джинёне. Он морщится.       — Все ещё тошнит? — обеспокоенно спрашивает Джинён.       — Нет, — он выглядел растерянным, — я лучше пойду к себе.       — Все в порядке, ничего страшного не произошло, — Джинён не хочет его отпускать. Обнимает, прижимая к себе, — в этом нет ничего постыдного, ничего не изменилось, — Югём качает головой, все ещё чувствуя себя некомфортно.       — Я ненавижу это, — он вздохнул, все же решив остаться.       — Ты знаешь, из-за чего это произошло? — Джинён гладил его по голове. Югём знает конечно, нетрудно догадаться. Впервые паническая атака настигла его во время драки с отцом и той же ночью посреди сна. Дома это дерьмо чаще его доставало, а как переехал, постепенно стало сходить на нет.       — Знаю. Я не хочу говорить об этом.       — Как скажешь, — Джинён этого не говорит, но его вновь задевает тот факт, что Югём ничего не рассказывает. Даже самую малость не может, почему? Разве они все ещё недостаточно близки? Джинён втягивается в это состояние, переживает за него и все ещё не может узнать ровным счетом ничего? Будто обычный знакомый.       — Ко мне пойдешь? Я бы хотел полежать с тобой, — Югём уже тянет его за руку. Делая шаги ему навстречу, Джинён думает ещё недолго о неприятном, но после решает выкинуть из головы. Хватит с него сегодня.       У Югёма портится настроение из-за произошедшего, он чувствует себя из-за этого отвратно. Сколько ещё это будет выдергивать его из спокойной жизни? Он молчит всю дорогу до общежития, думая обо всем, что тревожит.       Ещё этот чертов Бансок. О чем он говорил? Это раздражает. Югём бы может и поинтересовался, но он помнит негативную реакцию Джинёна.       — Да кто тебе пишет? — Югём слышит вибрацию от новых сообщений. Он прижимается к груди, обнимая за талию. Ему хотелось полежать в тишине, в спокойствии и чужих объятиях.       — Забей, — бегло отвечает Джинён, чувствуя, что хватка стала крепче. Югём слышит очередное сообщение и приподнимается, хватая за руку.       — Ты со мной сейчас или с кем? — он нависает, прижимая руку к подушке. Джинён не понимает, что должен испытывать, и выгибает бровь.       — Ты хотел полежать, я это и делаю, я могу выключить вибрацию, — опять она и Югём переводит взгляд на телефон. Экран быстро гаснет, впрочем, он не собирался читать сообщения. Хотелось сменить настроение и избавиться от ревности.       — Скажи «стоп», и я прекращу прямо сейчас, — он сверлит взглядом, все так же сжимая руку. Джинён слегка в смятении от того, как поменялось его настроение, и понять до конца не может, с какого момента Югём «играет». Он действительно бесится с сообщений и ревнует или это такая форма прелюдии на сегодня?       — Стоп, — после недолгой тишины Джинён наконец отвечает. Он все ещё подавлен из-за видео, он все ещё не переварил паническую атаку парня и тот факт, что он так и не хочет ничего рассказывать. Ему неприятно это. Югём отпускает, как только слышит это слово, — ты ревнуешь? — Джинён кладет телефон на тумбочку.       — Что? Нет, — Югём слезает с кровати, садится на подоконник и закуривает. Не хочет быть уязвимым из-за ревности, а осадок из-за атаки никуда не делся. Он боится, что ему причинят боль.       — Если ты…       — Меня не интересует, с кем ты переписываешься, — смотрит в окно, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то. Джинён поднимается и подходит к нему.       — Хорошо, мистер «не интересует». У меня тоже довольно поганое настроение, так что можем оба недовольно смотреть в окно и курить, — Джинён открывает окно целиком и достает сигарету.       — Так почему ты сидел один у реки? Вроде не похоже на тебя. Это касается причины твоего настроения?       — Отчасти, — Джинёна в той же степени расстраивало и молчание Югёма, — не очень приятно, когда в твой спокойный вечер врывается мудак, которого ты на дух не переносишь. Он думает, как спросить о том, о чем вскользь упомянул Джебом. Югём действительно встречался с двумя одновременно? Если да, то Джинён пытается себя успокоить мыслями о свободных отношениях. Хотя бы так. Это будет не настолько страшно.       — Ты о ком?       — Не имеет значения, — Джинён жмёт плечами, — Сынджон ещё опять писал, все извиниться пытается. Вот у тебя были когда-нибудь такие назойливые бывшие?       — Наверное нет. Быстро отстают. Джинён не знает, как дальше развивать эту тему, чтобы все не выглядело так, будто он тянет из Югёма всю информацию насильно, щипцами. Он получил уже сегодня отворот, когда у парня был приступ. Второй отказ за сегодня он не хочет слышать. Оставляет его без ответа, тушит сигарету и уходит обратно к кровати. Он даже думает пойти домой, настроение было никакое. Парень все больше казался ему закрытой книгой, что с каждым разом напрягало сильнее.