Et consumimur igni

      Наверное, у Джинёна все же есть типаж. И какого черта от этого должны страдать его уши, он не понимает. Нет, чтоб он западал на рыжих там каких-нибудь, со скулами острыми, внимательных и заботливых обязательно, ну и что там ещё. Он до последнего не понимал, что такое вообще этот типаж и как его находят. Но сходив на пару свиданий с парнями из приложения для знакомств, он начал, кажется, понимать. Ещё и Марк мысли его додумал, пока они на разобранном диване перед телевизором валялись.       — Эти парни тебе друг друга не напоминают?       — Чего? — друг забирает у него телефон, открывая в приложении вкладку с теми, кого Пак лайкнул. Марк усмехнулся, а после открыл тех, с кем были последние диалоги, читая их анкеты.       — Во-первых, у двоих из троих одна и та же любимая группа, какую там любил тот мудак? И не ее ли слушает Югём? — друг посмеивался, — практически у всех один и тот же любимый жанр. Во-вторых, прокол у него какой-нибудь есть? У этих вот есть. В-третьих, они все в черном, похоронном, почти все с тоннелями, косухи, цепи какие-то, татуировок много. Они воняют неформальщиной, Джинён, — тот щурится, смотря на Марка, — о, и я уверен, что они все выше тебя. Хоть на сантиметр, но выше, — он проверяет это и смеётся, — ну конечно! — Пак отбирает у него телефон.       — С ними обниматься приятно! И вообще, до тебя я даже не обращал на это внимание!       — А пока об этом не задумаешься, не замечаешь.       — Ну знаешь… Вот у этого, — Джинён показал фото, — живёт тарантул, — его передёрнуло.       — Поэтому ты больше не пойдешь с ним на свидание?       — Типа того. Даже больше, я сейчас завязал с этим, — друг удивился. Он-то помнил, как Джинён после расставания постоянно в этом приложении зависал.       — И что тебя подтолкнуло к этому решению?       — Надоело, — Джинён пожал плечами.       — Что, с Югёмом все серьезно?       — Дело не в нем, — Пак кидает недовольный взгляд.       — Ну да, ну да, — Марк получает толчок в бок локтем и решает пока не докапываться с этим. Спустя пару минут тишины он вдруг произносит, — а мне с формами нравятся, светленькие. И миленькие, конечно же.       — Поэтому аж несколько, с которыми ты был, оказывались теми ещё стервами?       — Ну что поделать, не разглядел за милым личиком сучью натуру, — он поднялся и потянулся, — а теперь вставай, а то мы так до магазина сегодня не дойдем.       — Мне так не хочется… Возможно, это было предчувствием.       Он сталкивается в магазине с Сынджоном. Тем самым бывшим. Врезается в него случайно тележкой.       — Извините! — на автомате извиняется, а потом узнает парня. Он перекрасился из синего в черный и проколол бровь. Блядство. Как можно было встретиться в таком большом городе?       — Привет, — тот улыбнулся, узнав Джинёна, — как поживаешь? — тот не хотел разговаривать с ним, поэтому молча продолжил движение вперёд, — да ладно тебе! Да ладно… Ну да. Он находит Марка и тот видит по лицу, что что-то не так.       — Что случилось? Любимую рыбу разобрали?       — Сынджон. Там, блять, стоит.       — Фу…       — И рыбу, кстати, реально разобрали!       — Все не слава богу, — Марк кинул в тележку стиральный порошок. У них закончилось все разом, как обычно.       Спустя примерно час они возвращались домой, как опять пересеклись с парнем. Заскочил к ним в лифт в последний момент. Он ехал на тот же этаж. Да что за херня?       — Давай поговорим, — сказал Сынджон, только когда они приехали. Джинён вообще не хочет, но задержится с ним, чтобы выслушать и послать. Марк понимает это и уходит в квартиру без него.       — Ну? — они вышли на общий балкон. Сынджон достал сигарету из пачки и протянул одну Джинёну. Тот помотал головой.       — Я теперь тут живу, — он закурил, сверля Джинёна взглядом. Тот молчал. Суперская информация, ничего не скажешь, — как у тебя дела?       — Давай вот без этого. Просто скажи, что тебе нужно, — Джинён хотел побыстрее закончить с этим. Он больше ничего не чувствовал к парню и тем более не доверял.       — Ну, мне без тебя тяжело.       — И что? Это должно меня растрогать?       — Да ладно тебе, прошло достаточно времени. Я понял, что проебался и совершил ошибку, — Джинён скрестил руки на груди, — давай попробуем общаться? Я скучаю и не могу перестать думать о тебе.       — Ну в тот вечер ты определенно перестал. Попробуй ещё раз, может снова сработает, — парень вздохнул и замолк, медленно выкуривая сигарету. Он не мог подобрать убедительные слова. Джинён был уверен, что он ничем его не возьмёт, — все? Я пошел, — Пак уже развернулся, чтобы уйти.       — Подумай об этом!       Ага, сто раз. Он возвращается домой, хлопнув дверью сильнее, чем хотелось. Марк выходит из ванной комнаты, в которой наводил порядок.       — Ну и?       — Просит все вернуть. Урод.       — Ну, придурком был, придурком и остался. Джинён хотел что-то ответить, но услышал звук сообщения. Писал Югём. Он сразу улыбнулся и Марк понял, что это явно не Сынджон. «Придешь завтра?» «Не передумал?» Югём звал его на репетицию перед выступлением. Джинён с радостью посмотрит на это, поэтому уже пишет ответ. «Не передумал» «Буду рад, но ещё больше обрадуюсь, если ты меня встретишь» «Конечно» «Пойдем потом ко мне? ;)» «Столько всего досмотреть нужно…» «Будем смотреть у меня» «Общажная романтика уже не впечатляет?» Джинён засмеялся. Он так и стоял посреди коридора, залипнув в диалог. Уже и забыл про Сынджона. «Марк уйдет к Хэин. Чего квартире пустовать?» «Ага» «Иду на работу, а так хотелось ещё поваляться»       Джинён наконец перемещается на кухню, услышав грохот. Марк уронил кастрюли и теперь матерился.       — А я тебе говорил, что не надо их так в кучу запихивать, — язвит Джинён и друг смотрит недовольно.       — Иди нахер, — шлёт куда подальше и хлопает дверцей, — что на ужин то будем готовить?       — Давай не будем заморачиваться, вари лапшу и все, — Джинён не хочет мучиться, перебирая идеи для ужина. Марк согласился, набирая воду, — ты пойдешь со мной на выступление Югёма?       — Если ты терпишь эту музыку ради секса с барабанщиком, то у меня таких веских причин насиловать свои уши нет, — Джинён засмеялся, — так что я не пойду. Может когда-нибудь потом.

***

      Джинён сидел на диване, просто наблюдая за репетицией в достаточно сомнительном гараже. В какой-то момент понимает, что готов смотреть на такого Югёма вечно. В тот момент, когда они пересекаются взглядами, по телу пробегают мурашки.       Закончив с одной из песен, они решают взять перерыв, и Югём уже через пару секунд оказывается рядом, закидывая руку на спинку дивана.       — Ну как?       — Ты слишком хорош, — Джинён улыбается и, положив руку на его щеку, притягивает для поцелуя. Его тянет на нежность и он не может этому сопротивляться. Мягко сминает губы и чувствует чужую руку на талии. Ему хорошо, Югёму тоже. Тот улыбается в поцелуй и, отстранившись, целует в уголок. Джинён и сам в улыбке расплывается, ещё раз коротко целуя.       Югём прижимает его поближе к себе, к самому сердцу, запуская руку в волосы, и в этот момент кажется, что в помещении остались только они вдвоем. Он закрывает глаза, выдыхая, и целует куда-то в темные пряди.

***

      После репетиции они идут к Джинёну домой, как и договаривались. Он даже думает, что было бы неплохо встретить Сынджона и демонстративно поцеловать при нем Югёма. Раз этот придурок просит вернуть отношения, значит все ещё что-то, да чувствует, и было бы очень приятно надавить на него. Пусть чувствует хотя бы что-то похожее на то, что чувствовал Джинён тем вечером.       — О чем задумался?       — Ну… Как бы ты отнёсся к тому, если бы я поцеловал тебя, чтобы насолить бывшему? — Югём рассмеялся, — что?       — Я к твоим услугам.       — А если бы я наше фото закинул на свою страницу? — о ней не знала семья Джинёна. Только друзья и Сынджон, потому что он сам ее для парня и создал когда-то. Слишком уж хотел, чтобы Джинён пользовался этой соцсетью. Джинён публиковал там фото не очень часто, ни разу не показал там свое лицо для перестраховки. Он снова слышит смех Югёма.       — Вот ты показушник.       — Ну эй, — Джинён пихнул его.       — Если так хочешь ему насолить, можешь закинуть хоть как раком тебя ставлю, я не стесняюсь, — реакция не заставила себя ждать — Джинён запнулся от услышанного. Югём все смеётся, наклоняясь. Джинён снова толкает его и тот отходит на несколько шагов назад.       Они были уже совсем недалеко от нужного подъезда, когда Джинён на самом деле замечает Сынджона. Судя по всему, он возвращался с работы. Да, он был в рабочей одежде и с рюкзаком. Югём не замечает парня, он хотел закурить, когда Джинён притянул его к себе и поцеловал. Так даже лучше. Югём сжимает его в объятиях, первым углубляя поцелуй. Нажимает на него, заставляя прогнуться назад. Проскальзывает рукой в карман на ягодице, сжав, насколько это возможно.       Краем глаза Джинён убеждается, что данная сцена не обошлась без внимания Сынджона, и ликует в глубине души. Тот скрывается за дверью, но отстраняться пока Джинён не собирается. Можно ещё немного.       Он думает, что опубликовал бы какое-нибудь фото с Югёмом. Для себя. Ему очень хочется.       — Достаточно? — Югём разорвал поцелуй, но пока не отстранился.       — А? — Джинён зарылся в мысли и почти забыл, что это представление было для Сынджона, — да, он увидел. Я доволен.       — Обращайся.       Они наконец оказываются в квартире. Джинён предлагает поужинать, а потом переместиться в его комнату. Югём был достаточно голоден, но для начала душ. Джинён сходит после него, а пока приготовит что-нибудь быстро. Они же с Марком так и не сообразили ничего, чего хватило бы больше, чем на один вечер. Не хотелось ничего острого и долго возиться с готовкой, поэтому он уже доставал фунчозу и овощи. Долго выбирает между курицей и свининой. Он не знает, что больше любит Югём, но выбирает курицу, потому что так быстрее. Поинтересуется о предпочтениях парня в еде, когда они сядут за ужин.       Югём выходит ровно тогда, когда нужно. Его волосы все ещё были немного влажными и растрёпанными, из-за чего он выглядит достаточно мило. Джинён мотнул головой.       — Чем-то помочь? — Югём подходит к нему. Джинён не знает, чем его запрячь, и быстро оглядывается.       — Можешь разложить приборы. Пить что-нибудь будешь?       — Просто воду.       Джинён ставит на стол стакан, а после и тарелки. Получилось действительно быстро.       — Я приготовил с курицей, не знаю, какое мясо ты больше любишь.       – Любое, но свинину чуть больше, чем остальное, — ответил Югём. Фунчоза выглядела вкусно и нужно было съесть ее поскорее, пока не остыла. Потом будет не очень.       — Мне без разницы. А что ты ещё любишь?       — Обожаю бекон и шашлычки из перепелиных яиц.       — Запомню, — Джинён улыбнулся.       — А тебе что нравится?       — Самое любимое блюдо — тушёный осьминог с овощами. Ещё очень люблю токпокки, — Югём кивнул, он тоже постарается запомнить.       Джинён заканчивает первым, оставив тарелку в раковине. Потом помоет.       — Я в душ.       — Ага, буду ждать тебя в комнате.       Помыв посуду, Югём уходит в его спальню. Открывает окно, запуская вечерние лучи солнца и свежий воздух. Обращает внимание на стену, увешанную различными фото, вырезками и ниточками. В прошлый раз он заметил это, но не придал значения, да и не до этого было. Сейчас времени достаточно и он решает все рассмотреть. Подходит ближе и дёргается, когда понимает, что изображено на некоторых фото. Там были трупы, части тел и совсем непонятная мешанина. Фото каких-то домов, скальпеля, и города с высоты птичьего полета. Обращает внимание на фотографию человека, лицо которого было заклеено стикером. Хочет посмотреть на него и уже тянет руку, как дверь открывается и он подпрыгивает.       — Блять, — произносит негромко, — ты маньяк?       Джинён сначала не понял его, а потом засмеялся.       — Да.       — Тогда почему я ещё жив?       — Слишком понравился.       Югём, сам не понимая почему, смутился, и отвернулся обратно, чтобы рассмотреть фотографии. Джинён отходит к компьютерному столу, быстро проверяя почту.       — Визажист?       — Может и скульптор. Я ещё не определился.       Югём не очень многое понимал из того, что видел. Это были наброски и вспомогательный материал, который было не сложить в одну картину.       — Почему именно такое прозвище?       — Потому что он убивает, а потом скальпелем работает с лицом жертвы. Делает красивее, как думает.       — Вряд ли разрезанный рот делает красивее…       — Объясни это социопату с поехавшей крышей.       — И давно ты пишешь? — Югём ещё недолго смотрел на отрезанную руку, а потом отошёл. Он сел на кровать.       – Эту историю уже третий год, но последний год совсем не пишется, — он вздохнул, — немного переживаю, что заброшу, но я уже так много написал…       — Поймаешь вдохновение и обязательно допишешь, — Джинён хотел бы, чтобы это оказалось правдой, поэтому он кивает, улыбнувшись, — а есть что-то ещё?       — Ну… — Джинён любил, когда его труды читали, но переживал всякий раз, когда делился, — есть парочка коротких рассказов, есть два средних по объему.       — Я бы почитал, — Югём прежде не встречал никакого, кто занимался бы писательством.       — Только там почти все невеселое и есть достаточно тяжёлое, — он задумался о тех пятидесяти страницах, пропитанных кровью и слезами главного героя. Эти страницы он пока никому не показывал.       — Прочитаю все, что позволишь, — ответил Югём, притягивая его стул к себе. Джинён переводит на него взгляд, а потом пересаживается на его колени.       — Хорошо.