Фруктовая корзинка

— Пи Па-ай! — Скаю было больно, но он помнил, что альфе сейчас намного больнее, и беспокоился за мужа. Папа Вайю взял его за руку и погладил. — Может, немного походишь? Пай уже едет сюда. — Сам?! — испугался омега. — Нет, конечно, его везёт Пхаю. — Вайю помог сыночку слезть с кровати и стал водить его по палате, немного отвлекая от учащающихся схваток. Скай морщился, но не жаловался, прислушиваясь к себе и связи с мужем. Ещё вчера вечером всё было хорошо, только детки уже пару дней как перестали тормошить папу, словно притихли. Спал Скай так сладко, что даже не проснулся, когда Прапай собрался и уехал на работу. Его разбудила слабая тянущая боль в пояснице, которая и раньше время от времени его беспокоила последний месяц, особенно если он долго был на ногах. Поворочавшись, он встал, выпил персикового чая и собрался к папе Вайю, который накануне настойчиво звал его к себе — скупив пару складов самой милой детской одежды в очередной раз. Скай надеялся, что он сможет уломать свёкра сдать почти всё обратно, в его представлении двум маленьким кабачкам совсем не нужно было столько ползунков и модных костюмчиков. По крайней мере, в первые три месяца жизни — точно. Там-то всё и началось, и довольно быстро. Хорошо, что Вайю был рядом и сразу заметил, как морщится Скай и ёрзает, пытаясь устроиться в кресле поудобнее. Он тут же засёк время и понял, что процесс пошёл, пусть и периоды затишья ещё длились больше пяти минут. У Ская зазвонил телефон, и он, взяв трубку, тут же встревожился. — Папа, Пи Пай говорит, что нам нужно в больницу. — посмотрел он на старшего омегу, ожидая от того окончательного решения. — Конечно, мой хороший, вам сейчас лучше быть вместе. Скажи мужу, мы едем в клинику. Скай передал альфе слова папы и дальше совсем растерялся. Ему было одновременно страшно и любопытно, всё как-то разом изменилось и зачастило, торопя. Они быстро добрались до клиники, и Ская на кресле довезли до уютной палаты, разгороженной надвое большой ширмой. За нею стоял родильный стол, а перед — обычная кровать, заправленная постельным милой цветочной расцветки. Боль в пояснице немного усилилась, когда Скаю помогли переодеться в больничную рубашку. Пришёл улыбчивый доктор Нат и осмотрел его, сказав, что сейчас всё в порядке, и торопиться им совершенно некуда. Скай забеспокоился о муже, которого до сих пор не было, и Вайю вместе с приехавшим к этому времени Рейном принялись успокаивать роженика. Прапая в палату почти занёс на своём плече Пхаю. И всё снова поменялось. Стоило истинным увидеть друг друга, вдохнуть — оба успокоились. Рейн принялся поить водичкой своего альфу, доктор Нат вернулся, чтобы прилепить пару датчиков на круглый животик омеги, папу Вайю отпустили в кафе попить кофе и успокоиться. А Пай присел на кровать к своему омеге и обнял его за плечи, позволяя дышать собой. Впервые за утро боль отпустила альфу, и он мог спокойно вздохнуть, не тревожась. Отцу он сообщил, и тот обещал приехать через несколько часов. Пай гладил тонкие пальцы мужа, которые периодически перехватывали его ладонь стальным пожатием из-за схватки, дышал его сливочным персиком с горьковатыми нотками едва уловимого миндаля и думал о том, что совсем скоро увидится с детьми. Его собственными детьми — альфой и омегой, новым поколением Фаттира. Чуть больше года назад он впервые ощутил персик в своей жизни, а теперь его жизнь менялась кардинально. Но он испытывал лишь радость и уверенность, что он справится со всем. Скай тихо завозился в его руках и попросился пройтись. К этому времени в палате они были вдвоём — Пхаю увёл разволновавшегося Рейна поесть и составить компанию кхуну Вайю. Истинных доверили друг другу и медицинским приборам. К вечеру роды вошли в основную свою стадию, и в палате началась небольшая, но упорядоченная суета. Всех, кроме Прапая, попросили выйти, вокруг Ская собрались доктор Конгсакул и доктор Нат с помощниками. Прапай даже узнал милого медбрата Изи, который брал у него когда-то давно анализы. Стонущего от схваток Ская уложили на родильный стол, а Пай встал рядом с его головой и весь утонул в том, чтобы как можно лучше облегчить эту необходимую боль. Они чуть раньше обсуждали с доктором Натом возможность эпидуральной анестезии, но Скай категорически отказался от неё. Он хотел прочувствовать всё сам, от начала и до конца. И совсем не боялся боли. Доктор Нат поддержал его, потому что считал, что боль помогает роженику контролировать процесс куда лучше, чем врач со стороны. Ну а Прапай, глядя на дующего губы омегу («Как ты мог сомневаться в моём терпении?!»), решил, что всё будет так, как хочет омега и как считает медицина. Когда среди внезапно грянувшей тишины раздался громкий и резкий писк, Скай переглянулся с мужем непонимающе. — Альфочка! — объявил доктор Нат. — 25 сентября в 18:15. Он осторожно выложил младенца на грудь омеги и положил ладонь Прапая на попку сына. А у Ская снова начались затихшие было схватки. — Омега. 25 сентября в 18:27. — Пай держал на тёплом и скользком теле сына дрожащую ладонь, а рядом уже уложили вторую кроху. Оба младенца были не очень крупными, кожа у них сперва выглядела тёмно-розовой, но вскоре посветлела и немного разгладилась. Омежку на груди придерживал уже сам Скай. Пай думал, что всё уже закончилось, но ему вручили ножницы и велели перерезать пуповины детей, а потом вместе с акушером-помощником отправили на замеры и взвешивание. Там у весов к Прапаю присоединились новоявленные дедушки Фаттира и всхлипывающий от переизбытка чувств Рейн, вцепившийся в своего альфу в смешанных чувствах. Наслушавшись криков и стонов Ская, он теперь никак не мог решить — хочет он детей или боится родов? Пока детей обмеряли и взвешивали, а потом обмывали и заворачивали в трогательные конверты и надевали разноцветные шапочки — альфочке бирюзовую, а омежке персиковую — врачи заканчивали со Скаем. Он чувствовал себя безумно уставшим и вымотанным, но краем уха ловил кряхтение и писк детей из-за ширмы и весь тянулся туда, к только что родившимся сыновьям. Спустя пару часов Пай с родителями зашёл за ширму. Ская накрыли одеялом и пока оставили на столе, но доктор Нат сказал, что это были самые образцовые роды на его памяти, и омега устало улыбался этому комплименту. Пай бережно держал на руках омежку, а альфу нёс альфа-дедушка. Они положили детей к папочке, а медбрат помог ему правильно приложить к груди первого из близнецов. Пай был словно в дурмане или во сне. Всё казалось ему нереальным, невероятным, он ощущал усталость мужа, его радость и любовь к детям, он касался этих маленьких хрупких созданий, сладко пахнущих пока ещё папой, сливочным персиком. Вокруг него разговаривали родители и друзья, врач что-то объяснял папе и Скаю, а он уставился на то, как кроха сын обхватил его палец своей ручкой и спал, иногда шевеля пухлыми губами. — Артит. — внезапно сказал он. Скай поднял на него глаза и уставился вопросительно. — Что? — Альфу будут звать Артит. Наше солнышко. — Тогда омежку назовём Арун. — Скай улыбнулся и осторожно уложил рядом с собой Артита, переместив Аруна к груди. Глядя на ошалевшего от всего происходящего Прапая, он и сам немного плыл в своих эмоциях. Папа Вайю сделал несколько снимков на телефон, и только потом спохватился, что папочка растрёпан и выглядит не очень, но уж очень хотелось запечатлеть этот момент любви. От усталости у Ская начали закрываться глаза, а Пай, поглаживая его по волосам, ещё больше убаюкивал мужа. Дети мирно спали по обеим сторонам от папы, и даже сам Пай почувствовал сонливость, когда адреналин в крови схлынул. Его тронули за плечо, и он, вздрогнув, обернулся. Папа поманил его к себе, но Пай глазами показал на ручку Аруна, который так и не отпустил его палец, и покачал головой. — Мы пойдём, отдыхайте. — прошептал Вайю и исчез за ширмой. Дверь палаты тихо закрылась, и Пай снова принялся рассматривать свою новенькую семью, свежее не бывает. Артит был крупнее брата, светлокожий как папа и лицом тоже больше похож на Ская, а Арун смуглый в отца. Внезапно губы младенца изогнулись, и Пай ошеломлённо узнал свою собственную улыбку. Невозможно было поверить в то, что только что рождённые дети могут быть так похожи на родителей. Ская отпустили из клиники домой на третий день, но Пай, таинственно улыбаясь, усадил мужа в машину рядом с автокреслами, в которых мирно спали сытые и довольные близнецы, и сказал, что они не поедут в их квартиру. Скай погладил по животику заворочавшегося Аруна и лишь удивлённо вскинул брови, посчитав, что муж повезёт его в дом родителей. Но уже минут через пять понял, что машина едет не туда. — Пи Па-ай? — Прости, персик, я хотел сделать тебе сюрприз и поэтому ничего не говорил заранее. Мы едем в наш дом. — Наш? — Да. Только это дом у моря, он, конечно, небольшой, но детскую мы с родителями успели подготовить. Жаль, что в основном доме пока ещё идёт ремонт… — В основном?! Пи Пай! Признавайся, сколько домов ты купил? — Скай немного офонарел от новостей и говорил слегка раздражённо. — Д-два. Только два, честное слово! — Пай повернулся, чтобы посмотреть на мужа, а тот замахал на него руками: — Смотри на дорогу! Ты везёшь наших детей! — Хорошо-хорошо, персик, только не злись. Прости, что ничего не говорил, но я очень-очень хотел сделать сюрприз. — А нам далеко? — Часа два, думаю, ещё. — Тогда нужно будет остановиться и покормить малышей. — Конечно, персик. Дом Скаю очень понравился, хотя толком осмотреть его он сразу не смог. Ужасно устав, он сразу же принялся вить гнездо в очаровательной и светлой детской, обставленной всем необходимым, уложил детей в колыбельки, а сам устроился между ними в удобном мягком кресле. И почти тут же уснул. Прапай тихонько прокрался и сел рядом на пол, проверил, отключен ли звук на телефоне, а потом написал родителям и Пхаю, что в гости они ждут их не раньше, чем в выходные, потому что его персику и кокосикам нужно время обжиться. А потом уставился на детей. Было совершенно необъяснимо, почему каждый взгляд на них взрывал сердце в его груди. Хотелось проверять каждые пять минут — не померещились ли они ему, не сон ли это? И делить это чувство он хотел только с мужем. Арун завозился в своей колыбельке, маленькая ручка махнула и с размаху шлёпнула омежку по пухлой щёчке, отчего он проснулся. Увидев это, Пай взял его на руки и лишь потом, удобно разместив малыша на согнутой руке, удивился тому, что ни капли не испугался. Месяцы обучения в школе молодых отцов не прошли даром, определённо. Он стал покачивать омежку, но тот не торопился заснуть снова, моргал густыми пушистыми ресницами и смотрел на отца такими же, как у Прапая, медовыми глазами. Пай осторожно погладил и заправил под шапочку пару тёмных прядок, а внимательные глазки очень смешно скатились к переносице, следя за большой рукой. В другой колыбельке закряхтел Артит, и альфа растерялся — он сомневался, что сможет правильно держать обоих близнецов одновременно. — Нужно положить на колени подушку для кормления, а потом уложить обоих так, чтобы их головки лежали у тебя на сгибах локтей, а тела — на подушке. Это удобно и безопасно. Нам же показывали. — голос Ская спросонья был чуть хриплым и полным нежности. — Я тебе помогу. Подожди. Он привстал, чтобы дотянуться до подушки и помог Прапаю правильно разместить детей, которые проснулись и принялись шевелиться. «Как червячки», — умилился отец, разглядывая их. — Я хочу пить. Тебе принести что-нибудь? — Скай встал и потянулся. А глаза Пая разгорелись. У него не осталось ни одной свободной руки, но так хотелось обнять персика и целовать его везде-везде, бесконечно благодаря за самый лучший на свете подарок. — Нет. Найдёшь кухню? — Пай вдруг вспомнил, что Скай здесь ещё ни разу не был. — Ну конечно найду. Я всего лишь родил тебе детей, а не лишился мозга, — омега лукаво улыбнулся и подразнил Прапая розовым кончиком языка. — Я скоро вернусь. Когда Скай обошёл весь дом, напился на кухне тёплого молока и полюбовался видом из окна на морской берег, в детской кряхтели уже все трое — дети требовали папочку, а спина Прапая — сменить позу. Сидеть на полу без опоры оказалось не слишком удобно, и между лопатками сильно тянуло, а поясница отваливалась. — Кажется, кто-то очень хочет кушать, да? — Скай умостился в кресле и забрал у мужа сперва Артита, а затем, после того, как Пай вернул подушку для кормления, он помог Скаю уложить на неё и омежку. — Я покормлю их пока, а ты можешь что-нибудь приготовить нам поесть? Сегодня же гостей не будет? — Нет, мой хороший, я попросил родителей и Пхаю приехать на выходных, хочу, чтобы вы как следует освоились сперва. Считай это нашим маленьким отпуском на море. — Вам повезло, мальчики. Вы оказались на море сразу после рождения, а вашему папе пришлось ждать этого двадцать лет. — Скай поправил шапочку Артита и потрепал Аруна по щёчке. — Зато теперь ты можешь побывать здесь в любое время. — улыбнулся ему Пай и поцеловал в лоб. А затем пошёл осваивать недра холодильника. Кормящий папа нуждался в правильном и регулярном питании. Зная об этом не понаслышке, Вайю ещё накануне выписки набил их холодильник лоточками и кастрюльками с собственной кухни, чтобы все силы молодые родители тратили не на бытовые сложности, а на заботу о новорождённых Так что единственной заботой Прапая было вынуть и разогреть. Когда микроволновка прозвенела окончанием разогрева, Прапай прислушался и замер, поражённый. Сверху тихо слышался голос Ская, который что-то пел сыновьям. Пел! Прапай до сих пор ещё ни разу не слышал, чтобы омега пел, напевал или мурлыкал себе под нос что-нибудь, хотя знал, что музыку Скай слушает и любит самую разную. А теперь самый любящий папочка на свете пел колыбельную их новорождённым детям. Сердце альфы превратилось в растаявшее мороженое.