Фруктовая корзинка

После возвращения с моря Скай обнаружил в почте приглашение на авторский курс живописи от одного из профессоров Школы искусств. Он сперва подумал, что это с протекции кхуна Вайю… ой, то есть папы, к нему такое персональное внимание, но выяснилось, что довольно молодой и известный профессор Мью Суппасит Тончививат видел его картины на выставке, а потом — те, что были представлены на комиссию. Подумав, Скай согласился. До зачисления оставался месяц, курс длился полгода, поэтому даже с учётом его беременности он мог бы постараться и успеть его закончить. По поводу же самого обучения в Школе омега посоветовался с папой Вайю, и они вместе решили, что учиться он вполне пока сможет, а потом просто уйдёт в академ. Наступил апрель, и началось то, о чём Скай и Рейн раньше не особо задумывались. У омег течка происходила 3-4 раза в год, как правило, в один и тот же устоявшийся период. Гон альф случался всего раз в год — весной или осенью. Как правило, взрослые альфы легко купировали этот недолгий период в 3-5 дней при помощи препаратов, сложнее было с молодёжью. Далеко не все хотели подавлять себя, а потому представляли потенциальную опасность для свободных омег в острый период. Ещё гонные феромоны одних альф могли спровоцировать гон у других представителей этого пола, поэтому было строго запрещено собираться в группы. Скай вышел после курсов на улицу, где его ждал Рейн. Стояла удушающая жара, и они собирались хорошо провести время в бассейне у дома Пхаю. Скай потихоньку учился плавать, стараясь держаться у борта бассейна, пока Рейн с энтузиазмом коллекционировал и осваивал самые странные вещи для лежания на воде. Сегодня к лучшему другу должна была прийти новая посылка с какими-то надувашками, и он сам зашёл за Скаем, чтобы тот не посмел отвертеться. Они обнялись, словно не виделись минимум год. — А кто это тут у нас? Смотри, какие хорошенькие! — на омег резко пахнуло острым перцем и ярким ароматом сандала. Ская даже затошнило от столь агрессивного запаха. Он мгновенно сжался, ожидая чего-то плохого. — Да, нам подойдёт, оба такие ничего. — Рейну были видны эти альфы, четверо — примерно его возраста, лица раскрасневшиеся, неровное дыхание, блестящие глаза, словно сильно выпили или накурились чего. Но был разгар дня, и смотрелись альфы странно и пугающе. Все, кто в этот момент шли мимо, внезапно рассеялись, оставив парочку омег одних перед зданием. Двое против четверых. Но Рейну было плевать. — Я сейчас мужу позвоню. — он демонстративно достал телефон из кармана, отводя Ская за свою спину. — Вы не имеете права нас трогать. — Смотри-ка, а мятный ничего не понял. — ухмыльнулся самый высокий и плечистый альфа, который был больше чем на голову выше Рейна. — Мне сейчас плевать на ваши права. Вы — добыча. — Нельзя! — крикнул в ответ Рейн и попятился назад, отодвигая вцепившегося в его плечи Ская. Внутри плотным горьким комком засела паника. А ещё внезапно Рейн осознал, что он наполняется гневом. Его взбесили эти тупорылые перевозбуждённые малолетки. Но с ним был беременный и перепуганный Скай. В воздухе уже разливалась миндальная горечь, и альфы напротив не могли её не чувствовать. Они принялись обходить омег, замыкая их в круг. — Вы не посмеете его тронуть! У него истинный есть! Его нельзя трогать!!! — Рейн так и не понял, что говорить с потерявшими разум от запахов альфами уже бесполезно. Всё происходило медленно лишь потому, что потонув в гоне, они были уверены, что их добыче некуда деваться. Пока на площадь перед зданиями с рёвом не влетел большой автомобиль, сделав полицейский разворот. Не глуша двигатель, из машины выскочили Прапай и Пхаю. Но нападавшие никак не отреагировали. Один даже успел схватить за рубашку Ская и потянуть его к себе, прежде чем потерял сознание от удара об асфальт. Горечь миндаля и стальной привкус ментола смешались с альфьими феромонами в тошнотворную кашу, а из здания к драке бежали два охранника-беты. — Прекратите драку! Прекратите сейчас же! Кхун и кхун, мы вызовем полицию! — Мы вызвали полицию и обязательно подадим жалобу в Департамент на ваше бездействие. — Пхаю был неимоверно зол и прижимал к себе рыдающего Рейна, пока Пай продолжал избивать двоих альф. Ещё двое лежали поодаль то ли без сознания, то ли прикидываясь мёртвыми. Смотреть на Прапая было страшно. От его агрессивного озона одного из альф вывернуло на асфальт. — Кхун! Остановите своего друга!!! — на бет феромоны не действовали, но и без них было понятно, что Прапай в состоянии аффекта рискует убить кого-то из нападавших. Остановил избиение Скай, обняв занесённую для нового удара руку. Пай застыл, пару раз моргнул, втянул ноздрями всё ещё горчащий воздух и, подняв на руки бледного омегу, быстро сел в машину и уехал. Через пару минут, пока беты помогали избитым подняться, а Пхаю пытался успокоить Рейна, подъехала полицейская машина. Следом за нею — скорая, которую, скорее всего, вызвали очевидцы драки. Пхаю и Рейн как смогли описали произошедшее, после чего отправились домой, приводить перепуганного омегу в порядок. Когда альфа хотел позвонить другу, телефон оказался отключенным. Но Пхаю подозревал, что причина тому — гон, спровоцированный опасностью для истинного и феромонами других альф. Что ж, он помог другу как смог, а дальше тому придётся разруливать ситуацию самому. Впрочем, он скинул сообщение папе Прапая, чтобы тот был в курсе. *** Чем ближе они были к дому, тем ярче для Прапая пах Скай. Сладкий сливочный персик, казалось, лишал его не только разума, но и всех органов чувств тоже. Пай с трудом мог вести машину и потому спешил. Несмотря на то, что он заранее принимал таблетки, гон у него всё же начался. И остатками трезвого разума он боялся, что может навредить своему истинному, но… Как только они оказались в лифте, Пай принялся вылизывать шею такого же потерявшегося в феромонах Ская, крепко прижимая к себе. Он не мог остановиться, сходя с ума от мысли, что кто-то посмел прикоснуться к его истинному. Хотелось проверить омегу с головы до ног, стереть с него поганые отпечатки чужих рук, согреть дыханием бледную кожу, зажечь в леденеющих ужасом глазах любовь и желание. Сберечь. Спрятать. Пометить. Он и сам не понял, как это произошло. Лифт встал, открывая двери на их этаже, а Пай жадно прикусил тонкую складку кожи у самой железы на основании шеи Ская. — Пай! — Скай не оттолкнул его, а наоборот, прижался теснее, потому что в нём смешались вспышки острой боли и обжигающего огня, полыхнувшего на всё его тело. И альфа подхватил его на руки и вынес из лифта, торопясь вернуться в квартиру. Теперь у Ская было всё — истинный, ребёнок, колечко и метка. Пай сделал для мужа ванну с пышной ароматной пеной выше её бортов, бережно опустил усталого омегу в тёплую, чуть маслянистую воду и вышел из ванной. Раньше Скай довольствовался душем, но теперь полюбил нежиться в воде, иногда представляя, что это море. Он лениво полежал на спине, а потом перевернулся на живот, раздувая ртом пену перед своим лицом. И потрясённо замер. Впервые он почувствовал свою беременность. Не принял на словах, не посмотрел на себя в профиль в ожидании выпуклого живота. Нет, он почувствовал, что изменился изнутри. Когда он перевернулся в воде, животом коснулся дна ванны и ощутил твёрдость и сопротивление, словно его живот резко напрягся, оберегая то, что росло в нём. «Будто и впрямь косточка», — потрясённо подумал Скай, снова ложась на спину и гладя живот. Странно, но так всё ощущалось иначе, чем раньше — ничего твёрдого внутри, ничего слишком выступающего. Он решил спросить об этом послезавтра, на приёме у своего акушера, доктора Ната. Теперь, регулярно его посещая, он уже привык и к измерениям, и к осмотру, и к насмешливому голосу врача. Теперь Скаю там было не страшно. Окончательно придя в себя, он смыл с кожи пену и вышел из ванной, укутавшись в халат. Пай ждал его в спальне. От него всё ещё исходил сильный тревожащий и будоражащий запах. — Иди ко мне, персик. — тихо сказал он. — Не волнуйся, я принял таблетку и не сделаю ничего плохого. Скай хихикнул. То, что его муж называл плохим, казалось ему слишком хорошим, сумасшедшим, запредельным, невероятным… Он лёг рядом, чтобы поделиться своим открытием с Прапаем. — Сегодня я почувствовал его. — Он шевельнулся?! — Нет, Пи Па-ай, ещё рано. Доктор Нат сказал, что это будет немного позже. Я почувствовал, что внутри меня что-то есть. Не знаю, как это объяснить… — Я понял. Я тоже услышал это. Думал, что это метка. Кстати, дай, я посмотрю, как она. Не намокла? — Пай уложил голову мужа на сгиб руки и осторожно поддел пальцами водонепроницаемый пластырь, которым заклеил укус перед тем, как отнести Ская в ванную. Под пластырем было сухо, а место метки немного отекло и налилось синяком. Кожу Прапай не прокусил, но сжал достаточно сильно, оставив на ней ровные отпечатки зубов. Глядя на красную и воспалённую кожу, он не удержался и лизнул. Скай вздрогнул весь, шумно выдохнув и ещё больше отводя голову к другому плечу, открывая метку Прапаю. — Не больно. — ответил он на незаданный вопрос. — Точно? — Пай надышаться не мог своим омегой, словно после метки его аромат стал ещё сильнее и слаще. — Точно. — тихо ответил Скай и положил горячую ладонь мужа на свой живот. — Вот. Попробуй сам. Нежная шелковистая кожа казалась Прапаю прохладной и освежающей, а прикосновение буквально опьяняло. Он еще раз лизнул метку и теснее прижал ладонь, медленно сдвигая её от солнечного сплетения к бёдрам. — Пи Пай? — Да, мой хороший. — Что ты делаешь? — Я тоже хочу почувствовать твою косточку, милый. — Тогда нужно сделать по-другому. — чуть разморенный возбуждением от прикосновений, Скай приподнялся, укладывая Прапая на спину рядом с собой, затем положил его руку ладонью кверху на матрас и, раздвинув полы халата, осторожно опустился животом в подставленную ладонь. Наверное, всё же дело было в позе — едва коснувшись ладони, Скай снова ощутил то же, что и в ванной. Передняя стенка живота стала твёрдой, а плод внутри действительно чувствовался косточкой. Пока небольшой, но твёрдой. И Прапай почувствовал это тоже. Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть это невероятное ощущение — его сын в его ладони. В его муже. В его истинном. Это было сильнее любви. Это было желаннее всего на свете. Когда Скай приподнялся, чтобы заглянуть в лицо притихшего и почти не дышащего альфы, он увидел слёзы, текущие по его щекам. И приподнялся, садясь рядом на пятки. — Почему ты плачешь, Пи Па-ай? — От счастья. — Не плачь. — Скай нежно стёр влажные следы и поцеловал мужа в солёные щёки. — Я хочу, чтобы мы больше не плакали. — Мы не будем. Только от счастья, хорошо, мой персик? Из коридора раздался рингтон телефона Ская. Звонил Рейн. Скай встал с кровати и запахнув халат, поспешил к телефону. Только сейчас он обратил внимание, что уже вечер. — Эй, наконец-то, вы куда пропали? Вы в порядке? — Всё хорошо, Рейн. А что там с этими… — Все живы, к счастью. Завтра тебе придётся приехать в участок и дать показания о нападении. Они трижды нарушили закон. — Трижды? — Мне Пи Пхаю объяснил. Они не принимали препараты от гона, они собрались группой в гоне и они напали на омегу. — Напали? — Да, Скай, в нормальном мире это называется именно так — Прапай подошёл сзади и обнял его со спины. — Привет, Пи Пай. — тут же отозвался Рейн. — Спасибо, нонг, что защищал моего мужа. Ты очень смелый омега! — Скай мог поклясться, что от этих слов маленький хрупкий брюнет раздулся как рыба-шар от гордости. — Пи Пай, а как вышло, что вы приехали? — Я чувствую своего мужа, ты же знаешь, а страх вспыхивает очень ярко. Так вышло, что Пхаю был рядом и был в курсе, куда ты пошёл после своих занятий. Поэтому я сгрёб твоего альфу, — в трубке было слышно, как возмущённо фыркнул Пхаю. — и помчался на выручку. — Это была просто супердрака!!! — Рейн восхищённо придыхал на каждом втором слове. — Я уже пару роликов в интернете нашёл, хотите, скину? — Нет! — Да! — Скай хотел посмотреть. Потому что в моменте был слишком напуган и почти слеп от ужаса перед происходящим. — Тогда замётано. Завтра увидимся в участке. Пи Прапай, включи свой телефон, Пи Пхаю скинет туда адрес и время. Когда Скай сбросил соединение, Пай развернул его лицом к себе. — Почему ты хочешь посмотреть эти ролики? Их снимали люди, которые даже не пришли к вам на помощь. И там… Я там… — Я хочу видеть, как ты защищаешь меня, Пи Па-ай. — Скай посмотрел ему прямо в глаза и положил узкие прохладные ладони на его щёки. — Я хочу это видеть. Никто не защищал меня раньше. Никто не оберегал. Я хочу знать, как это выглядело. Я почувствовал это уже не раз. Я хочу увидеть. Можно? Он по-птичьи склонил голову набок, а потом аккуратно поцеловал Прапая в кончик носа. И альфа сдался.