Мир, где нас нет

— По твоим глазам вижу, что ты желаешь пересечь границу между этой ледяной глухоманью и Эдемом, как ту местность назвало наше светило. Что ж… я могу помочь тебе с этим. В моём арсенале, как и в арсенале моих собратьев, есть некоторые инструменты, которые открывают, так сказать, ворота туда. Без них нас бы давно перетёрло в железную пыль этими камнями. Но взамен… я попрошу от тебя одну маленькую услугу…

***

Тейя давно пытается следить за спутниками Венеры. Увы, тщетно. Эти странные малыши то внезапно появляются, то так же внезапно исчезают с орбиты своей владелицы, щедро снабжая её льдом. Вообще, откуда у них так много льда, если астероиды великой стены слишком сухи? Этот вопрос грызёт кору Тейи сильнее, чем солнечный ветер слизывает атмосферу с Марса. — О чём ты думаешь теперь? — Прото, невзирая на свою вечную слепоту и увечья, всегда чувствует волнения ядрышка своей закадычной подруги. Вероятно, из-за того, что некая его часть с очень давних пор принадлежит ей? — О лунах Венеры… порой, они меня пугают своей… скоростью… и честно сказать, не только ей. Порой, мне даже кажется, что я… слышу, как они говорят по-планетарному. Смешно, да? Я, должно быть, скоро тронусь ядром, как Венера. Пожалуй, мне стоит пойти и развеяться. Ты же не против?..

***

Ощущение чего-то маленького и грызущегося изнутри его тающих льдин причиняет Титану весомый дискомфорт. Такова была цена того, что он попадёт до пункта назначения без единой царапинки — ПАК, вдоволь набравший соленой водицы из его недр, по договору призовёт своих собратьев для того, чтобы те открыли ему проход. Но подумать только, как же легкомысленно он пустил ПАКа к себе в отмороженную голову, как какого-то космического паразита, о которых любила рассказывать Кризалис чернущими тысячелетними ночами на их старой орбите. … Увидит ли Титан когда-нибудь Кризалис и остальных снова? И если увидит, то как объяснится?

***

— Р-ребят, вы чувствуете это? Кризалис резко остановилась, уловив обрушившуюся на них волну планетной гравитации, пока ещё далёкой, но уже весьма ощутимой. Словно кто-то очень старательно проутюживает их лёд на поверхности. Остальные луны осторожно кивнули, будто боясь, что этот «незнамо кто» тут же на них нападёт из этих астероидных дебрей, стоит им слегка повысить голос. — Да… — с опасением выдохнула Европа. В этот короткий миг, она ненароком возжелала бросить эту затею и лететь обратно к Юпитеру, послав своих сбрендивших соседей к ближайшей чёрной дыре. — Нам нужно идти дальше, ребят! Назад пути нет! — взмаливается в кои-то Кризалис, подбивая продолжать путь дальше. — Сатурн нас на астероиды искромсает, если мы вернёмся без Титана! Все остальные лишь раздражённо вздыхают, проклиная пропавшую без вести луну на чём их галактика стоит. А если серьёзно, они точно летят тем же самым маршрутом, что и этот болван, или же их «приключение» окажется немного иным?

***

Титан жмурится от ярчайшего света, бьющего, нет, хлеставшего ему каменной девятихвосткой по глазам, стоит ему едва-едва пересечь каменную стену, ровнёхонько сомкнувшуюся за его спиной, как ни в чём не бывало. Странные луны приспособились не только обдуривать гиганта, что стоит за созданием этой чертовщины, создавая ложные дыры то тут, то сям, но и ловко заделывать следы реальных проходов. Глаза и поверхность Титана с самого зарождения привыкли к уютному, если так можно выразиться, мраку. И вовсе не ко звёздным лучам, беспощадно уничтожающим атмосферы тех, кто не обзавёлся магнитным полем, и не к столь бурным потокам радиации, выжигающим планетную кору вплоть до самого ядра. Не совсем так он представлял себе рай. Едва привыкнув к обжигающему сиянию звезды, беглец судорожно вздыхает, не шибко понимая, что ему, собственно, делать дальше. Мысль подлететь к золотисто-белому спящему исполину теперь казалась Титану самоубийственной. По крайней мере, в одиночку его и на взрыв сверхновой к нему не затащишь. Собираясь с космическим духом и забывая о боли, причиняемой ему ПАКом, Титан, отбрасывая былое безрассудство, начинает лететь вдоль каменной границы. Как же ему, чёрная дыра его подери, повезло, что Солнце худо-бедно приручило себя ко сну, дабы скрасить наиболее унылые деньки.

***

Титания не знает слова опасность. Никто из её собратьев не знает этого слова. Всю их жизнь можно было назвать «Звёздной Акуной Мататой»: рисуй картины вместе с Ураном, играй с Ураном, общайся с Ураном и в ус не дуй. Короче говоря — живи, да радуйся. Её беспечность, как у земного дронта, всецело мешает ей услышать ропот комет, несущий весть о пропаже то одной крошечной луны, то другой… — Ты водишь, Титания! — хихикнула Умбриэль — самая голосистая луна Урана. Удивительно, что уже двадцатое столетие подряд выигрывает она. Их родная орбита представляет из себя «чёрт-те чё и сбоку созвездие бантика», а простым языком — очень кривую и хлипкую конструкцию, то покрываемую астероидами так, что не видно звёзд, то совершенно чистую… — Хорошо-хорошо! — соглашается она, закрывая глаза. Остальные тут же скрываются кто-где может. …И во время первого события лунам Урана предоставляется редкая возможность играть в прятки. — Три, четыре, десять, пять, я иду искать! Титания летит на поиски остальных, из-за собственного смеха не слыша позади лёгкого жужжания и лязга тысяч маленьких, но очень крепких пилочек и крючков, способных разорвать даже самые твёрдые каменные породы…

***

Тейя с тоской смотрит на опостылевшую ей стену камня. Мысль, что она никогда не пересечёт её, всё чаще давит ей на ядро, потихоньку сводя с ума. Неужели ей не суждено увидеть настоящую жизнь? Неужели её мечты так и останутся мечтами? — Трескайся! Ломайся, глупая стена! — выпускает своё накопившееся отчаяние Тейя, швыряя камешки в стены своей «тюрьмы». — Я хочу увидеть этот мир! Я хочу увидеть этот мир! Но та ни в какую не поддаётся, ведь безопасность планет — превыше всего. Это долг Солнца, и оно его исполняет. За прошедшие года, стены стали ощутимо крепче, больше и толще, и теперь нет даже той отталкивающей прочь силы. — Н-не справедливо… п-почему у одних всё, а у других ничего… — всхлипывает Тейя, проклиная себя за то, что зародилась тут. В последнем порыве печали, она не глядя отшвыривает крупный камешек куда-то впереди себя… — Ай! — вскрикивает кто-то от боли, резко, окончательно и внезапно прерывая спутниковую меланхолию. На какое-то ничтожное мгновение, Тейя думает, что ненароком попала в Марса, однако увесистое, плюс-минус больше Меркурия, космическое тело в полумиле от неё мало чем походит на её соседа. — Т-ты кто? — глазёнки здешней луны выпучиваются, ровно как и глазища нездешней луны. Точнее, один глаз — другой был самую малость подбит кусочком астероида... В ответ, Титан не может вымолвить и слова, беззвучно открывая и закрывая рот...