In pursuit to fireflies

      Три дня проходят как в сказке, не считая некоторых ревностных моментов со стороны Рюджин. Она заметила, что Дунхен рассматривал запястье старшей и взгляд Шин говорил о многом. Кажется, ее больше раздражал факт того, как парень вел кончиками пальцев по коже Йеджи, нежели то, что он касался ее подарка. В школе младшая вела себя стандартно, все еще едкие, хоть и менее болезненные шуточки, недовольный взор и вечная ухмылка. Правда на это никто не ведется, ведь то, что Шин каждую большую перемену приходила за столик с уже двумя банками сладкой газировки, заметила вся небольшая компания.       Юна лишь прятала улыбку за своей ладонью, а вот Джису, успела серьезно поговорить с Йеджи. Хван, возможно, это было даже необходимо. Ведь Дунхен начал давить не в шутку. Особенно когда наклонился и поцеловал в щеку, это учитывая факт реакции шатенки, что успела отвернуться сильнее. Он целился на губы, это было явно.       Поэтому, Чхве была недовольна тем, как Йеджи старалась найти баланс между двумя людьми с обозначением «газ». Тормозить не собирался никто, но если напор Рюджин казался мягким и скорее, направляющим, то вот Дунхен с каждым разом все больше и больше терял понятие слова «такт». То за талию нагло притянет к себе, то попытается ладонь на колено положить, а когда вы сидите вдвоем, это несказанно напрягает.       Зато, ситуацию разбавляло любование за новоявленной парочкой, к сожалению, не официальной, но явно идущим к данному званию. Муёль очень мило ухаживал за учительницей Кан, нашел даже цветы, большой букет. По рассказам Рюджин, ради него парень прокатился до города, чтобы найти подходящий. Конечно, это все не осталось без внимания старшеклассников, у которых кроме личностных разборок в такой глуши толком и развлечений не было. А тут, новые слухи, на тему кто с кем спит, а кто не спит. Йеджи лишь искренне радовалась за старшего брата двух Шин, потому что на уроках физкультуры было заметно, как тот расцвел, не выпуская телефон из рук.       Именно из-за этого, парень пропускал мимо глаз то, как Рюджин нагло цепляется за Йеджи в бассейне. Ох уж это плавание. Хван, казалось бы, хватило его на всю жизнь, но тем не менее, взяв себя в руки она вернулась к урокам. Не столько из-за того, что это предмет, а скорее благодаря новой укрепившейся компании. Без Юны было грустно, но та еще маленькая, так что, пока старшеклассники плавали, младшая Шин сидела на нелюбимой биологии и, наверняка, куксилась. Джису всегда находилась рядом, девушка даже «караулила» ту душевую, в которой была старшая, чтобы Хван было спокойней. А Рюджин лишь ворчала, мол, неужели Йеджи настолько ей не доверяет роль личной охраны. И вот как объяснить этой взлохмаченной брюнетке, что дело далеко не в том, кто кому верит, а в других, более специфичных мыслях. Озвучивать их было стыдно, а скрывать, казалось самым правильным решением. Тем не менее, на самих уроках, Рюджин постоянно вилась рядом, не допуская того, чтобы кто-то из параллели даже приблизился к старшей. Из-за этого Чхве прозвала ее акулой. Мол, кружит рядом, выслеживает и чуть что атакует. Брюнетка закатывала глаза, но продолжала, даже если старшая уже сидела на бортике, свесив ноги в воду.       — Эй? — Шин ставит перед ней поднос с едой и очередную баночку газировки. — Ты о чем-то задумалась? — Нависает так, что тихий шепот раздается совсем рядом с ушной раковиной, но Хван привыкла, а потому не дергается, лишь поджимает губы, согласно мыча. — Что такое? — Рюджин садится возле нее, щелкая ключом, чтобы открыть жестяную банку. Джису и Юна еще стояли у раздачи еды, судя по всему выбирая второе блюдо.       — Во-первых, спасибо, — мямлит шатенка, указывая головой на стоящий перед ней поднос. — Во-вторых, не знаю, просто где-то витаю. — Пожимает плечами, подбирая палочки и начиная лениво ковыряться в рисе с овощами. Смотрит на пустующее место перед Шин и хмурит брови. Подцепив спаржу, подносит к губам удивленной Рюджин. — Ты почти ничего не ешь, ну-ка.       — Я ем, — хмыкает брюнетка.       — Я этого не вижу, по моим наблюдениям ты питаешься только сладкой газировкой, а, ну еще бутербродами, и то, редко, — Хван настойчиво пихает спаржу, от которой младшая кривится. С громким вздохом сдается, сама откусывая край и кладя остатки в тарелку. С другой цепляет немного мяса в соусе, вновь направляя к младшей. Рюджин скептично смотрит на кусок, но все же открывает рот, позволяя положить еду на язык. — Ты так исхудаешь.       — Я-то? — Шин быстро прожевывает, усмехаясь и запивая все газировкой. — В следующей жизни разве что.       — Ага, конечно, — закатывает глаза старшая. — Чего такая сонная? Всю ночь в мастерской провела?       — А ты догадливая, — зевает Рюджин, потягиваясь и стараясь распрямить плечи. От очередного куска мяса не отворачивается, лишь растягивает губы в улыбке. — На нас Дунхен смотрит.       — Пусть, — отмахивается Хван. — Тебя это волнует?       — Мне нравится, что сейчас ты здесь, — склонив голову отвечает Рюджин, что мягко касается кончиками пальцев чужого запятья. И в очередной раз ее прямолинейность выбивает почву из-под ног. Неловкую тишину и вмиг вспыхнувшую Хван прерывает подошедший дуэт, что о чем-то яростно спорили. Кажется, это на тему учебы, ведь Юна, не разбираясь в предмете, пыталась что-то доказать Чхве. А та в английском была профи, а потому, лишь хмыкала, качая головой.       Дальнейшие разговоры в основном перетекают на учебный лад. Про контрольные, тесты и прочее, Йеджи все еще периодически подкармливает младшую рядом, что довольно улыбается, потягивая сладкую газировку.       — Так, все, нужно идти, а то не успеем. — Торопит Джису. — Юна, а ты повтори правила, перед тестом. Особенно времена, ты в них совсем путаешься. В прошлый раз столько сидели, а толку, — ворчит светловолосая, командуя. Все согласно кивают, хоть лицо самой младшей и искажается от кривляний.       Йеджи сдает поднос с пустыми тарелками, направляясь вслед за компанией, но ловит на себе взгляд парня. Она дружелюбно кивает, но Дунхен не улыбается, лишь продолжает смотреть то на нее, то на Рюджин. Хван сдается, отворачиваясь и продолжая идти за компанией.

***

      Несмотря на то, что их взаимоотношения с Шин налаживались, Хван все еще смущало очень многое. Опять же, чем больше она наблюдала и проводила времени с младшей, тем больше, она замечала различные странности. Да, несомненно, быть сильной, ловкой, быстрой и далее по списку, всегда возможно. Удачливость, тоже имеет место быть. Только вот, Рюджин все равно умела удивлять. Чего только стоит тот случай, когда Йеджи чуть было не упала. Из-за подошвы, нога неудачно подвернулась, но Шин, что шла спереди, успела не только обернуться и сократить расстояние между ними, но и подловить за талию.       Хван гладит по голове большого пса, что сейчас ластится об ее ладони. Облизывает их, прикрывая глаза и чуть фырчит. Шатенка улыбается, замечая, как пес заинтересованно обнюхивает ее браслет из аметиста. Кажется, он не был против украшения, по крайней мере, реагировал он спокойно, его хвост вилял, а янтарные глазки сверкали. А вот на вещи Дунхена или даже запах его духов, волк реагировал куда острее и негативнее. Она уже рассказала малышу все, что происходило, про Рюджин, Дунхена, как они с Джису вместе готовились к тесту. В тот момент, брюнетка лежала рядом с ними, лениво наблюдая. Шин включилась лишь на математике, там она помогала Хван разобраться с примерами.       Именно из-за учебы и разборок полиции, что продолжали прочесывать лес, старшая не могла себе позволить выбираться на окраину к Чернышу. Да и большая часть дня уходила либо на учебу, либо на компанию Рюджин. И вот сейчас, дорвавшись до большого пушистого комка, Хван неистово тискала этого обалдуя за ушами, под мордочкой, пока великан довольно поскуливал, виляя хвостом.       — Скучал по мне? — Улыбается шатенка, гладя его за ушами. Волк довольно урчит. — И я скучала, малыш, — шатенка обнимает его. — Прости, сегодня родители дома, я не смогу тебя взять к себе. Так что, только погуляем.       Она проводит много времени с Чернышом. Кидает ему палку и пока этот темный исполин несется за ней, греет руки в толстовке. К позднему вечеру становится прохладно, но видимо псу это неощутимо из-за густого подшерстка. Тот ластится, толкая большой головешкой в бок, фыркает, скорее всего из-за духов, но продолжает преданно смотреть на Йеджи, что смеется, оглаживая его мордашку. Черныш честно проводит ее до окраины, принимая последний, заготовленный для него, бутерброд с ветчиной. Облизывает ладони, прикрывая глаза и позволяя старшей почесать за ухом.       — Еще увидимся, малыш, — Йеджи наклоняется, позволяя псу лизнуть щеку и тихо смеется. Мягко чмокает куда-то в нос, после чего помахав рукой, быстрыми шагами удаляется к дому. Нос, щеки и уши уже горели от холода. Стоило бы догадаться взять шапку, но увы, все мысли были туманными. Она толкает дверь, слыша собственное имя, что срывается с губ отца. Что-то новенькое. Интерес берет вверх и девушка спешит в гостиную, где и обнаруживает самого довольного человека на свете. Судя по всему, с машиной он разобрался, раз так светились глаза.       — Пап? — Удивляется Йеджи. — Все починил?       — Не без этого, — он гордо вскидывает голову. — Я еще с друзьями посидел, так что, вот, — он вытягивает из кармана темных брюк какую-то тонкую продольную палочку. — Ты же просила. — Хван хмурится, не понимая, что это за небольшая железяка. Ей на завтра учить так много, а отец как будто издевается.       — Это что?       — Ну привет, — ее отце трясет железякой. — Собачий свисток, ты же просила его. Хочешь малыша того в лесу обучить? Хотя бы привела, показала, — он слабо улыбается. — Наверное, такой же красивый как Черныш, да? — Явно волнуется затрагивать эту тему, но шатенка ухмыляется, показывая, что не переживает. Кивает, забирая вещицу.       — Да, прямо копия. — Она оглядывает свисток, крутя в руках. Какая-то вытянутая овальная вещица, напоминающая трубочку с брелоком на конце. Йеджи хмурится.       — Вот сюда дуй, только не сильно, у собак чуткий слух, — напоминает отец, указывая на собственное ухо. — И главное, он сможет услышать тебя по одному свисту издалека. Так что, не обязательно ходить в лес. Можно и сюда его выманивать. Мы уж его вырастим, выходим.       — Да, кажется, он и сам неплохо с этим справляется, — хмыкает Йеджи, даже не желая представлять шок родителей, если те встретятся с этой пушистой черной мордой. Он размером с хороший такой, байк, даже больше. Собаки таких размеров — бред. А проверять его на мутации или что-то подобное не хотелось, даже если у него есть волчьи примеси, пусть это останется тайной для всех. Хван же знает, что он ее не тронет — это главное.       И вот, Хван лежит в комнате, оглядывая новый прибор, в сотый раз задумываясь. А надо ли ей это? Изначально же, она просила этот свисток далеко не для тренировок Черныша. Сейчас, у них с Рюджин только наладились отношения, они стали чаще проводить время вместе, а ехидство убавилось в разы. Шин осторожно поправляла ее толстовку, приносила газировку и иногда, на уроке, мягко крала ладонь, чтобы играть с пальцами. Она, казалось, делала это неосознанно, но тем не менее, стоило им сесть вместе, как рука старшей оказывалась под партой в цепкой хватке Рюджин, что осторожно перебирала длинные пальцы, с потерянным лицом глядя на доску, только на деле, витая в облаках.       Йеджи в очередной раз перечитывает тот сайт, хмуря брови. Рюджин — оборотень? Даже звучит по-идиотски. Как она вообще к этому могла прийти? Девушка откладывает собачий свисток на тумбочку, тяжело вздыхая и удобнее устраиваясь на подушках. Смотрит в потолок, поджимая губы. И с каких пор она так много думает об этой маленькой брюнетке?       Хван разворачивается на бок, водя по месту рядом. Не так давно, она умудрилась случайно уснуть у Джису, пока девушка возилась на кухне. А Рюджин, либо специально устроилась под боком, либо тоже нечаянно задремала, тем не менее, проснулась Йеджи в теплых объятиях чужих рук. Это было мило. Хоть старшая и не очень любила настолько близкий контакт с кем-то, почему-то, когда этим «кем-то» была Шин, в душе царило спокойствие. Не было даже мысли сбежать или сбросить чужие руки подальше, разве что, от смущения, но никак не от недовольства. Шатенка тогда долго возилась в чужой кровати, не понимая сначала, что происходит и главное, почему выключен свет. Она ткнулась носом в теплую шею, чуть ластясь и вновь проваливаясь в дрему. Они с Рюджин, кажется обе, выдохлись настолько, что было плевать на все. Выходили от Джису поздно, почти ночью, обе сонные и с гнездами на головах. Младшая проводила ее до дома, отказавшись от ночевки, после чего, поплелась к себе. Что бы было, если бы она тогда осталась?       Почему-то этой мыслью Йеджи задается именно сейчас, ощущая, как щеки предательски краснеют. Она же просто подруга, что в этом такого. Ну подумаешь, поспали в обнимку, с кем не бывает. Так почему сердце так бешено бьется от одной мысли о том, что девушка сейчас окажется рядом? Ее теплые руки мягко скользнут на талию, заставляя пульс участиться. Довольный смешок, из-за которого все внутри переворачивается. Горячий шепот возле уха. Влажные поцелуи на шее… Пальцы, что забираются нагло под футболку, разгоняя мурашки по коже. Жар чужого тела так близко, особенно когда Шин нависает над старшей, хищно скалясь. Она что-то говорит, ведя языком по шее, пока шатенка лишь тихо стонет, сильнее впиваясь ноготками в плечи. Рюджин поднимает голову и в этот миг ее глаза загораются алым, заставляя девушку закричать.       — Йеджи?! — Ее мама врывается в комнату, ошарашенно глядя на испуганную дочь, что вжалась в изголовье кровати, кутаясь в одеяло и стараясь отдышаться. Ее кошачьи глаза широко открыты, пока мелко-дрожащие руки сминают верх одеяла, прижимая ближе к вздымающейся груди. — Все хорошо, это просто плохой сон, — успокаивает ее мама, подходя ближе и гладя по голове. Шатенка молча кивает, все еще не понимая, что только что произошло. А еще через миг звенит собственный будильник, заставляя вновь вздрогнуть. — Может быть, останешься дома? Ты вся бледная. Не заболела? — Женщина касается ее лба, а после хмурится. — Вроде бы все хорошо.       — Все в порядке, просто, кошмары, — хрипло отзывается Хван, стараясь прийти в норму.       — Тогда собирайся, мы докинем до школы, сегодня все равно в город нужно. Ах, да, там у твоей тети проблемы, мы к ней собирались с ночевкой. Справишься? — Йеджи растерянно кивает, все еще плутая где-то на задворках мозга, стараясь сопоставить полную картину увиденного во сне. — Если что-то случится, сразу звони нам, мы примчимся. А от кошмаров, попробуй принять теплую ванную сегодня и выпить перед сном молока с медом. Хорошо? — Ее мама мягко целует в макушку, после чего выходит.       — Какого черта, — Йеджи прижимает руку к лицу, не понимая отчего так сильно бьется сердце. Виной ли тому, ярко-алые глаза или… Сама суть сна. — Я сошла с ума. Точно сошла. — Бормочет девушка, стараясь прогнать пелену с глаз.       Перед выходом из комнаты, она долго сверлит глазами серебряный свисток. Собирается послать все это в одно место, но уже у двери, разворачивается, все же подходя к столу и хватая его. Она же никому не навредит, так? А в голове, зато, прояснится. Хоть не будет надумывать себе, невесть что.

***

      — Ты какая-то дерганая, все в порядке? — Рюджин касается ее ладони под партой, выводя из мыслей. Джису с ними нет, она помогает учителю, так что, на уроке они вдвоем пристроились на последней парте. Йеджи вспыхивает от чужого лица совсем рядом с собственным, невольно вспоминая как во сне Шин находилась слишком близко. — Ты побледнела. Простудилась? — Ее ладонь собирается коснуться лба, но старшая вовремя ловит запястье, отрицательно мотая головой.       — Все в порядке. Просто… — Она мнется. Сказать честно? Тогда Рюджин, либо посчитает ее извращенкой, либо больной на голову. Выдыхает, поджимая губы и отворачиваясь. Вновь утыкается взглядом в тетрадь, куда ничего толком не записала. Лишь рисовала какой-то водоворот из чернил темной ручкой сбоку.       — Йеджи? — Шин ловит ее свободную руку своей, мягко сжимая. — Ты сама не своя. — Замечает младшая. Она встревоженно смотрит на шатенку, что ерзает, не зная куда деться. Прячет краснеющие уши за волосами, стараясь сосредоточиться на теме урока. Так прямо игнорирует, что становится неловко. Чужие касания все еще греют, прямо как во сне. Только стоит закрыть глаза, как Хван видит ту же картину. Опаляющее дыхание рядом с шеей, смешок, влажные поцелуи. — Твой пульс участился. — Шепот раздается совсем рядом, от чего Йеджи едва ли не вскрикивает. Шин приходится удержать ее за талию, чтобы шатенка не подпрыгнула. — Тише, ты чего?       — Все… Все в порядке, — Хван прогоняет смутные образы из головы, нервно сглатывая. Чужой темный взгляд внимательно оглядывает ее. Разве они могут быть красными? Кажется, лес и почти полная изоляция от цивилизации сводит ее с ума. Уже совсем крыша едет. — Откуда ты узнала про пульс? — Йеджи поднимает взгляд, видя, как Рюджин теряется. А после, ее пальцы мягко давят на запястье. Она настолько погрузилась в мысли, что перестала чувствовать касания. Смущается, качая головой. — Прости. Я просто, плохо спала.       — Что-то снилось?       «Да, ты» — Хочет ответить Хван, но вместо этого неопределенно качает головой.       — Кошмар? — Догадывается Рюджин. Хотя, отчасти, тот сон едва ли можно назвать кошмаром. Никто же не пытался ее съесть или убить. Просто у младшей, мать его, загорелись глаза, пока она… Йеджи прикрывает лицо руками, ложась на парту и тяжело вздыхая. Сердце бешено стучит в груди. И о чем она только думает? Еще полгода назад, она бы скривилась, а сейчас, всерьез прокручивает образ из сна, который не давал ей покоя. — Настолько страшный? — Шепотом интересуется младшая. Ее тон странный. Словно она понимала, о чем идет речь и сейчас, посмеивалась с такой наивной реакции Хван. Благо люди не умеют читать мысли.       — Ужасающий, — произносит тихо Йеджи, опуская одну руку и зная, что Шин не упустит возможности перехватить ее. Сплетает пальцы, сжимая чужую ладонь сильнее. Рюджин ничего не говорит больше, ложится рядом на парту, ласково поглаживая большим пальцем руку старшей.

***

             — Где Джису? — Недовольно дуется Юна, сидя за общим столом. Йеджи пожимает плечами, пока Рюджин заботливо открывает для нее газировку. Сладкий наркотик какой-то. Вкус настолько необычный, что Хван и сама уже тянется за напитком, благодарно кивая.       — Все еще разбирает бумаги в учительской. Она же у нас, примерная ученица, вот и мучается ради блестящей репутации. — Закатывает глаза старшая сестра. Юна дует губы, скучающе оглядывая мимо снующих учеников. Ищет глазами светлую макушку, которой увы — нет. — Ну ты еще заскули. — Смеется Рюджин, на что младшая резко ударяет ее по ноге. — Ай! Да я же пошутила! Что ты сразу…       — Отнесу ей поесть, — морщит нос Юна, видя, как на губах сестры расплывается хитрая улыбка. — Молчи.       — Я молчу. — Поднимает руки Шин.       — Твой взгляд говорит больше, чем нужно, — недовольно отвечает брюнетка, забирая со стола булочки и напитки.       — Правда? — Удивляется Рюджин.       — М? — Не понимает Йеджи, что вновь погрузилась в свои собственные мысли, копаясь там. Засунув одну руку в карман брюк, она нервно крутила свисток, поджав губы и не зная, стоит ли воспользоваться им.       — У меня правда взгляд «говорит больше, чем нужно»? — Рюджин склоняет голову, слабо улыбаясь.       — Иногда — да. — Усмехается в ответ шатенка.       — И что видишь ты? — Голос Шин заметно проседает и Йеджи теряется, не зная, что ответить. Внимательно вглядывается в темные омуты напротив, нервно сглатывая. Красивые, чарующие глаза.       — Тепло, интерес, забота, — перечисляет Йеджи. — Ехидство, огонек сарказма, — добавляет с улыбкой. — Не такой, как раньше. Хотя иногда, я не могу понять, о чем говорит твой взгляд.       — Мне кажется, ты просто путаешь слова, которые он стремится донести. — Слабо улыбается Рюджин.       — Думаешь?       — Уверена. Потому что-то кое-что ты до сих пор не рассмотрела. — Йеджи смотрит на девушку, стараясь понять, о чем идет речь. Взгляд темных глаз, смутно напоминает тот, что был во сне, когда с губ Шин слетала похвала и тихий, соблазнительный шепот. Словно искушающий дьявол, который проникал все глубже под кожу, собираясь остаться там надолго. Она сглатывает. — Я пошутила, ты чего так напряглась? — Рюджин мягко толкает ее в плечо, заставляя прийти в себя. — Ты точно недоспала. Или переспала? — Брюнетка подвигается ближе, растягивая губы в хитрой ухмылке и подмигивая.       — Что?! — Йеджи вспыхивает так резко, что сама удивляется своей реакции. — Я ни с кем не…       — Тише-тише, — Рюджин и сама удивляется, стараясь осадить старшую. — Я же шучу. Ты сегодня на все слишком остро реагируешь. Я имела ввиду, количество сна, а не то, о чем ты подумала. — Йеджи хмурится, щуря глаза и желая смазать эту лучезарную улыбку на чужом личике. Очередные фрагменты сна всплывают в голове, заставляя шатенку отвернуться. Почему именно сейчас она думает о поцелуе? — Пойдем погуляем, нам все равно в другой корпус надо заскочить. Так что, проветрим твою голову, ладно?       — Угу, — отзывается Йеджи, нехотя доедая рис с овощами.

***

      Рюджин рассказывает о планах на работу в мастерской, описывая новые идеи и стараясь хоть немного вырвать Хван из лап гнетущих мыслей. Эти красные глаза преследуют ее. Отец сказал, что свисток никак не сработает на человека. Следовательно, если она просто сделает это, то все будет в порядке. Мало того, что она сможет перестать накручивать в своей голове множество мыслей, так еще и избавится от сомнений. Она же хочет открыться Рюджин, да и Шин многое для нее делает. Постоянно считать ее каким-то сумасшедшим зверем из мифологических сказаний и выдумок людей, это же полный бред. Они заходят под арку между корпусами, которая сегодня на удивление пустует. Йеджи смыкает в руке свисток сильнее, замедляясь. Рюджин отвлеклась на телефон, а потому не замечает того, как шатенка замерла позади, приложив железяку к губам. Ничего же не произойдет, так? Она хмыкает. Рюджин, наверняка посмеется, когда старшая расскажет ей все то, что так долго беспокоило. Главное, чтобы не сочла сумасшедшей. Именно с этими мыслями девушка подносит серебряную трубочку к губам.       И Йеджи свистит. Словно идиотка смыкает губами этот несчастный продольный свисток, дуя со всей силы. Прячет его меж ладоней, наклоняясь и выдувая весь воздух из легких. Проходит миг, как она открывает глаза, шумно набирая в грудь больше воздуха и глядя на Рюджин, что согнулась пополам, прижимая руки к голове. Время словно замедляется в тот миг, когда телефон ударяется об асфальт, разбиваясь. Сердце пропускает рваный удар. Брюнетка шипит и старшая замирает, нервно сглатывая. Звенящая тишина начинает напрягать, а потные ладони сжимают тонкий свисток. Кошачьи глаза удивленно расширяются, пока Йеджи не может сделать и шага.       — Рюджин? — Голос предательски дрожит, прямо как все тело, вдох-выдох, пару раз моргнуть, перед тем, как позвать младшую вновь. — Рюджин-и? — Голос осип, Йеджи закусывает губу, пока младшая девушка сильнее сдавливает свою голову ладонями. И вот здесь, старшая замирает окончательно. Она много раз видела руки Шин, ногти были короткие, не привлекающими внимания. Только вот сейчас… Прежде чем Йеджи хочет закричать, Рюджин поворачивается так резко, что Хван вздрагивает всем телом. Словно ток проходится от кончиков пальцев до макушки. Лицо вытягивается от шока и испуга, а кожа наверняка мертвецки бледнеет.       — Только не беги… — Просит Рюджин осевшим рычащим голосом, но ее алые глаза говорят за нее. Все же Юна была права. Взгляд у старшей Шин и правда… Говорящий.

***

      Йеджи бежит словно от смерти. Легкие горят от нехватки кислорода и нарастающей паники, пока Хван на всех парах перепрыгивает лавочку, боясь остановиться даже на миг. Это и не нужно, она знает, что Шин следует за ней. Намного быстрее и ловчее преодолевая препятствия. «Если встретите альфу — вы труп». Красная табличка светится в голове напоминая какой-то сигнал опасности и добавляя адреналина в кровь. Пульс учащается в разы, отдаваясь неприятным стуком куда-то в виски, но шатенке плевать. Она сворачивает, скользя по траве подошвой кед, падая. Катится по земле, пачкая одежду, но даже не думая об этом, подрывается вновь, «буксуя» на вязкой поверхности из-за прошедшего не так давно дождя. На ходу обтирает руки о себя, стараясь набрать скорость, ведь даже пара секунд сейчас могли решить все.       Она нервно набирает в грудь воздуха, размахивая руками, чтобы разогнаться. Дома никого нет. Родители не поверят в эту байку, которую Йеджи хочет поведать, только взяв телефон. Все, что она может — закрыться. Она слышит отголоски своего имени за спиной и это провоцирует лишь больший выброс адреналина по телу. Она не чувствует усталости, а рядом мелькают знакомые домики. Роняет портфель, чтобы облегчить ношу и бежать быстрее. Ноги уже, наверняка забились, от такого марафона, вот только, благодаря стрессовой ситуации, тело не реагирует. Позволяет ей бежать дальше, без остановки и не оглядываясь. Рюджин сзади. Она не человек. Она, мать ее, не человек. Что она такое? Оно?       Хван очередной раз сворачивает, видя крышу дома. Почти в безопасности. Главное успеть открыть дверь и закрыть уже изнутри. Стоило бы и окно на втором этаже закрыть, мало ли, на что она способна. Это точно не было игрой света или сознания старшей. Она своими глазами видела, как чужая радужка горела темно-алым отливом, а еще этот рык… И кажется клыки. У нее клыки и когти!       Йеджи нервно достает из ветровки ключи, что со звоном падают на деревянное крыльцо. Страх сковывает тело, а руки безвольно трясутся. Фигуристый метал вновь падает из конечностей и Йеджи до боли закусывает губу, торопясь. Металлический привкус остается на языке, когда входная дверь, наконец, распахивается. А уже через миг хлопает так, что, кажется, будто бы стены содрогаются. Девушка приваливается спиной к поверхности, стараясь унять бешенное сердцебиение и подступающий к горлу ком. Все это время она была права. Именно это не дает покоя, ведь, до этого, Хван списывала все на что угодно. Бессонные ночи, стресс, игра сознания, паника на фоне случившегося в душевых. Только не то, что Рюджин и правда сверхъестественное существо. На улице, 21 век! Кругом камеры, датчики, спутники. Откуда взяться подобному?       Голова идет кругом, а тело вовсе не слушается. Йеджи глупо слоняется по дому, ходя туда-сюда. Мозг полностью отключается от страха. Она кладет телефон в холодильник на автомате, а вот брикет масла устраивает на столе. Хлопает себя по лбу, грязной ладонью, быстро меняя все местами. Мельтешит, сумбурно ходя от окна к окну. Сама не понимает, что делает, ведь ей попросту страшно. Может взять нож? Йеджи тянет к нему дрожащую руку, но стоит схватиться за рукоять как от рычания, орудие выпадает, колом встав в линолеуме. Вот и все, теперь дырка в полу. Нет, нож не ее оружие. Им Йеджи быстрее себя убьет, нежели сможет защититься. Боязливо подходит к окну, держа свисток наготове. Черныш за ним обезоруживающе виляет хвостом. Хван выдыхает, поддаваясь теплу внутри. Глупо улыбается, открывая дверь.       — Малыш, что ты здесь забыл? — Пульс учащается сильнее, пока язык проходит по ладони. В голове что-то быстро мелькает, то, что она вычитывала ночами, вот только из-за паники, все блокируется быстрее, чем Йеджи соображает. — Заходи скорее, тебя же увидят и…       И что? Вот тут-то у старшей, наконец-то, щелкает в голове рубильник. Вновь включает мозг, слабо подавляя страх. Она сглатывает, когда черный пес уже вошел в дом. Йеджи старается натянуто улыбнуться, пятясь к лестнице и сжимая сильнее свисток в руке. Она подносит его к губам, видя, как Черныш припадает к полу, щерясь. Недоволен. Уши прижаты, а клыки уже вовсю видны. Она слабо дует, наступая на ступеньку. Ей хватает того мига, когда глаза животного, что скулит, становятся алыми, чтобы сопоставить два и два. И вот здесь, Йеджи не выдерживает, громко закричав и выронив свисток, забегая в спальню, жалея в который раз, что они так и не починили с отцом замок. Приходится вбежать в мини-душевую, запираясь уже там на хлипкую щеколду.

***

      Сердце напоминает бешенный галоп, норовя пробить грудную клетку от быстрых испуганных ударов. И как она сразу не связала все? Видимо от страха совсем крыша поехала, раз девушка додумалась впустить Черныша в дом, чтобы спасти от Рюджин! Да уж, подумать только. Хотя, о каком «подумать» идет речь, если мозг даже не сообразил от тревоги и бьющейся в агонии паники, что оборотни — это люди, превращающиеся в волков. А единственный, мать его, волк в округе, который еще и в два раза крупнее обычного — Черныш.       Хван ударяет себя по лицу, сцепляя зубы плотнее. Так вот почему Рюджин была так спокойна, когда увидела растерзанные тела, вот откуда в ней подобная непоколебимость. Сейчас и Йеджи падет не самой храброй смертью. Из потенциального оружия в ванной нет ничего, это очень маленькая комнатушка, а кидаться в огромного не-пса шампунями, даже выглядит по-детски. Испуганный взгляд цепляется за старую, обшарпанную табуретку, ей, наверное, уже больше, чем самой Хван. Использовали ее обычно для ремонта, поэтому на ней так много засохшей краски и даже присохшего бетона. Учитывая, что кроме этого и сотни бутыльков, в небольшом помещении ничего более удобного, не было, Хван решает рискнуть, пусть даже руки трясутся от подскочившего давления и адреналина.       — Йеджи, — чужой голос заставляет старшую замереть возле несчастной пожившей табуретки. — Я не трону тебя. Я понимаю, как это все выглядит. Дай мне сказать, пожалуйста! — Шин стучит по двери, но для Хван это напоминает раскаты грома. — Давай поговорим! — Очередной стук, уже более нервозный. Шатенка задерживает дыхание, быстро убирая все ненужное с табуретки и вооружаясь ей, крепко хватаясь за ножки. — Йеджи, пожалуйста! Я не знаю, что ты можешь сделать с собой, давай ты выйдешь и мы поговорим! Я расскажу все! — Старшая презрительно щурится. Ага, как же, сейчас она выйдет, а ее раздерут в клочья, за то, что теперь эта тайна — не тайна. Она выливает немного шампуня на пол, чтобы Шин не сразу смогла встать, ведь, когда она войдет в это помещение — дело времени. Судя по грохочущим ударам, еще немного и дверь попросту не выдержит. Поэтому в голове назрел, пусть и не самый выигрышный, но план. Быстро щелкнуть замком и когда брюнетка войдет, оглушить ее ударом по затылку. Если спрятаться за шторкой, то, был шанс того, что Рюджин не сразу увидит ее, а как только решит обернуться — бам. У Хван будет фора выбежать из дома и добраться к соседям, пусть у них и не самые дружелюбные отношения, вернее, они в целом никакие, но, если кто-то будет рядом, Шин не решит раскрывать свою личину полностью. Так ведь?       И вот, замок щелкает, поддаваясь мелко дрожащим пальцам. Шатенка сразу отступает к стенке, готовая к тому, что как только Рюджин зайдет, то первым делом посмотрит в небольшое окошко перед собой, а Йеджи окажется вне поля зрения. Она сможет ее атаковать, а потом, главное, убежать. Это единственное решение, которое пришло в голову, напуганному до нельзя, сознанию.       Ручка двери тянется вниз и Йеджи задерживает дыхание вновь, стараясь усмирить собственное сердце. Какова вероятность, что она попросту потеряет сознание от переизбытка эмоций? — Велика. И вот, показывается темная взъерошенная макушка, Хван жмурит глаза, ударяя наотмашь величественной табуреткой, единственным сподручным оружием, только вот, слышит треск, а по конечностям проходит неприятная отдача. Она ошарашенно распахивает глаза, видя, как младшая присела, держась за затылок. Шипит, жмуря глаза и кажется, чертыхается. А от табуретки в руках остались лишь две ножки, одна правда, все равно, поломанная. Что-то рассыпается по полу, напоминая тонкий звон маленьких бусин, но Хван не обращая на этого внимания, выбегает из комнаты, оглядываясь лишь на миг. Да Рюджин хоть бы хны! Брюнетка поворачивает голову, сверкая алыми глазами и заставляя опомниться.       Еще миг и старшая слетает со ступенек, но вот здесь же и попадает в свою ловушку. Закрытая на все засовы и цепочки дверь ни в какую не поддается. Она нервно дергает ее на себя, намереваясь чуть ли не сорвать с петель, вот только сил не хватает даже с учетом бешеного адреналина. Слезы захлестывают глаза и катятся ручьями по щекам, замирая на подбородке и после, капая на пол. Она пару раз истерично дергает застрявшую цепь, но та не поддается. А скрипящие ступеньки напоминают о том, что она не одна. Хван попросту оседает возле двери, даже не поднимая взгляда на Шин, что спускается к ней. Животный страх пробивает до костей, а руками старшая обнимает сама себя, цепляясь за плечи и прячась в сгибе локтя носом, чтобы не видеть того, как с ней расправятся.       Девушка или вернее, существо, медлит. Йеджи всем телом ощущает ее взгляд на себе. Ее трясет, а всхлипы становятся лишь больше. Хочется кинуть в Рюджин хоть что-то. Попытаться защититься. Только вот, если даже удар табуреткой ничего не сделал, то разве поможет что-то другое? Можно ли вообще убить оборотня? А с другой стороны, это же все еще Шин. Как она сможет убить ее? Йеджи хнычет, пока младшая поджимает губы, опасливо подходя ближе.       — Прости… — Тихо шепчет Рюджин. Она присаживается возле старшей от чего чужое тело лишь больше дрожит. Йеджи загнана в угол. — Вот, браслет, он рассыпался, когда ты ударила меня в ванной. Видимо леска порвалась. — Она кладет что-то возле ног, набирая в грудь больше воздуха. — Я не хотела тебя пугать. — Хван лишь жмется сильнее, избегая любого контакта. — Я взяла твои вещи, потом постираю и брат вернет… Мои… Порвались, в общем. — Она вздыхает, явно желая коснуться хотя бы кончика чужой руки, но вовремя одергивает себя. — Я сейчас уйду, я не трону тебя, — словно с ребенком говорит младшая, поднимаясь и легко расправляясь с цепочкой на двери. — Прости, что напугала. — Йеджи отзывается лишь громкими рыданиями, пока в голове царит хаос. Она не может даже встать на ноги, те трусятся. Дверь мягко закрывается и больше Йеджи не слышит ничего кроме звона в собственных ушах.

***

      — Мам? А где Рюджин? — Юна непонимающе смотрит на нервозную женщину, что в который раз протирает тарелку. Словно загипнотизированная. В уголках кухни виднеется кровь и разбитая посуда. — Мам? — Юна подходит ближе, испуганно оглядываясь на Джису, что не менее напугано оглядывает обычно чистую кухню, в которой сейчас был погром. — Ма?       — А? — Она вздрагивает. На ее руке виднеется небольшая тряпка, запах крови младшая учуяла сразу, но сейчас, лишь больше злится, понимая, откуда он исходит. — Да-да, все в порядке. Просто… Волнуюсь. — Она сглатывает, а в глазах виднеются слезинки.       — Кто это сделал? Мам, говори! — Требует Юна, беря ее за плечи и разворачивая к себе.       — Все хорошо, не надо пожалуйста. Я в порядке. Я сама попала под разбитую посуду. — Успокаивает женщина, цепляясь руками за дочь, что заметно заводится. Джису подходит ближе.       — Это Рюджин? Здесь только ее и твой запахи! — Рычит Юна, отходя от матери. — Я убью ее сама.       — Юна-я! — Мама порывается следом за младшей дочкой, но та уже на всех парах несется к мастерской.       — Я с ней поговорю, не переживайте. Обработайте рану, — успокаивает Джису, понимая, что не зря, стоило ей войти, она почувствовала эту висящую в воздухе давящую атмосферу. Женщина в слезах кивает, поджимая губы и отворачиваясь. Старается скрыть слабость.       — Рюджин! — Рык Юны раздается из мастерской. — Выходи, блять! — Она швыряет рукой большую скульптуру, единственную, что осталась стоять не сваленной, и та пролетая стол, с треском ломается о стену. Словно это махина весила не больше зубочистки. Чхве вбегает следом, ошарашено замирая на пороге. Она цепляется за спину младшей, стараясь ее удержать.       — Юна, не надо. Остынь. Тебе нужно…       — Джису, убери руки, — голос девушки напоминает раскатистый рык. Он клокочет, вызывая страх. Блондинка лишь сильнее цепляется за нее. — Видишь?! До чего мы блять дошли?! Все из-за этой, городской! — Младшая пинает ногой валяющуюся фигурку. — Главное ее ебаный бюст не изуродовала когтями. Вон, стоит себе. Посреди этого хаоса. Сука, — маты слетают с губ младшей, что продолжает все больше напрягаться. — Найду ее и прибью. Все мозги растеряла с этой…       — Юна! — Осаживает старшая. — Прекрати! Мы ничего не знаем!       — Что тут знать?! — Девушка резко оборачивается, светя своими золотистыми глазами. — Запах здесь такой, словно ее машина сбила. Давай с одной попытки угадаем, на тему чего Рюджин так переживала? А?! — Голос ее срывается на раскатистый рык. — Она не думает ни о ком, кроме себя! Эгоистка! Она ранила маму!       — Она не хотела, я больше чем уверена, что Рюджин сейчас и сама…       — Рюджин-Рюджин! У нас же других нет! — Взрывается младшая, отшатываясь от Джису. — Только о Рюджин и говорим! Так что ты до сих пор не с ней?! — Ее ноздри широко раздуваются, а глаза горят сильнее. Стискивает клыки, впиваясь когтями в собственные ладони. — Если бы на ее месте была я, ничего подобного бы не произошло! А вы все только и можете, что выгораживать ее!       — Юна-я… Никто никого не…       — Да пошли вы все, найду ее и убью. — Рычит младшая, резко открывая дверь и выбегая. Старшая тянется следом, но когда слышит треск порванной одежды, понимает, что опоздала. Черный волк отталкивается массивными лапами о землю, срываясь на быстрый бег. Не догонит, даже если будет бежать со всех сил. Джису лишь хлопает себя по лбу, шипя. Бесполезно. Обе сестры на взводе. Сейчас их может остановить разве что их отец. А тот, наверняка будет зол, узнав из-за чего все это.       — Господи, я с вами свихнусь, — скулит старшая, возвращаясь к дому Шин. Нужно помочь их матери, а уже после, ждать пока кто-то из них вернется. И желательно, молиться на то, что обе будут без следов бойни. Продолжение следует…