Очередной попаданец в Undertale

      Я неловко стою в коридоре огромного замка, передо мной стоят два скелета: один был совсем немного выше меня, на его лицо от капюшона падала неестественно глубокая и низкая тень; другой же возвышался над нами всеми, его рост был настолько больше, что общий размер его головы в полтора раза превышал наши. Несмотря на грозный вид, я опознаю мутации, что раньше видел только в книгах, возникающие при длительном голодании, когда Душа пытается приспособить тело к охоте, защите и длительному отсутствию сна. Его мутации явно были нацелены на все три вещи разом, к тому же, его Душа подсознательно явно пыталась придать ему устрашающий вид. Один из пассивных способов самозащиты. Отголосок будущего меня, почти полностью потерянного в темноте амнезии, мягко называет его «несчастное дитя» и я, пускай и младше всех здесь находящихся, не могу не согласиться. Бедные, бедные дети. Должно быть, первый является Дастом, а второй — Хоррором? Ой, я же всё это время молчал? Угхх, теперь говорить ещё более неловко. Я- эм, что мне вообще говорить? Окей, я-человек, как я общалась тогда с людьми?.. Нет, это слишком агрессивно, я не могу с ними так общаться!       С трудом подавляю желание провести рукой по лицу. Это будет долгий путь… Я протягиваю руку, переводя взгляд с одного на другого, стараясь не обращать внимания на их эмоции и текущую по лицу жижу. ЧЛ ободряюще утыкается лбом в мой таз. Я широко улыбаюсь, кажется, улыбка немного слишком жестокая, немного слишком напуганная, потому что им становится ещё больнее. Краем глаза улавливаю, как Киллер снисходительно на них улыбается, не нуждаясь в эмпатии, чтобы их понимать. Я наконец прерываю пантомиму: — Привет? Давайте знакомиться, наверное, это же так люди делают, да? А, эм, ну, я Найтмер, мне на данный момент где-то между четырнадцатью и восемнадцатью годами, мой любимый цвет фиолетовый и я люблю яблоки? — я произношу скороговоркой и стараюсь смотреть на них открыто. Первым начинает Хоррор: — Меня зовут Хоррор, мне около девяноста, мой любимый цвет… — он молчит. Довольно долго. Я удивлён, что с такой дырой в голове он способен формулировать предложения и связно говорить. Я удивлён, что он может назвать своё предпочтение в цветах. Мы все его не торопим, даём ему время — Белый. Моя любимая еда… Мороженное. — я стараюсь не пищать от умиления. Боже, мороженное! — Меня зовут Даст, мне около шестидесяти, мой любимый цвет — красный, моя любимая еда — спагетти. — ауч. Это… Было довольно личным, я не думала, что такой вопрос может быть личным. Я поворачиваю голову к Киллеру: — Киллер? — он вздыхает, хотя я не уверен, связано ли это с обращением к нему. — Меня зовут Киллер, мне где-то сорок пять лет, мой любимый цвет — зелёный, моя любимая еда — шоколад.       Я мелко хлопаю в ладоши и приподнимаюсь на носки, после опускаясь обратно. — Отлично. Здорово. Я- Отлично. Я без понятия, что говорить. Привет. Я- О мой бог, со мной никто не общался в дружелюбном тоне уже вечность. Ещё вечность? Со мной кто-то общается после? Я это помню? — я невольно отвожу взгляд и хмурюсь, прикладываю руку с Кольцом ко рту, задумываясь. — Ммм, по-моему нет. Это здорово. Мне нравится. Вы можете ещё со мной поговорить?       Они переглядываются с эмоцией, в распознании которой у меня нет опыта. Внезапно, меня обнимают с трёх сторон, и Человеческое Лицо прижимает щёку и длинную шею с четвёртой. А, эм. Я. Что. Каво. Куда. Что я должен делать? Что от меня нужно? Я начинаю низко гудеть «голосовыми связками» или что у меня там вместо них, на одной ноте. Киллер, Хоррор и Даст одновременно вздрагивают. Киллер отстраняется и слезает с ЧЛ, неловко смеясь. — Я на секунду подумал, что сюда попал Эррор — я, не испытывая желания отвечать, продолжаю косплеить трансформаторную будку. — Мне кажется, мы его сломали. — вообще, от Даста, с его хрипловатым голосом и ровным тоном, это звучит довольно забавно. Недостаточно забавно, чтобы я перестал гудеть, конечно, потому что это приятно и для этого не нужен воздух, как при речи. — Я предлагаю просто дать ему прогрузиться? — я так понимаю, Киллер предлагает использовать на мне ту же тактику, что и на Эрроре. Так, ладно, хватит уже. Я прокашливаюсь. — Прошу прощения. Стресс. — и они все смеются. Это хорошо, верно?