Благодарность

Очередная весна пришла в Коноху, как всегда, внезапно и ярко, согревая промерзлую после необычайно холодной зимы землю и жителей деревни. Уже к концу марта деревья сакуры, что была тут в изобилии, распустили свои нежные бутоны, распространяя свой манящий сладковатый аромат вишни повсюду и накрывая Скрытый лист розовым облаком. У подножья одного из таких деревьев, у самой реки, сидели двое. Мужчина, облаченный в чёрное тёплое кимоно, расписанное на рукавах светлыми веточками деревьев и опадающей с них листвы, придерживал жену за плечи и смотрел вперёд. Перед семейной парой, отражаясь в водной глади, уже садилось оранжевое солнце, последний раз за этот день бросая свои согревающие лучи на Коноху и близлежащие окрестности, а после неспешно спряталось, уступая владения своей бледноликой сестре. Женщина поправила подолы своих ярко-алых одеяний и перевела взгляд с вступающей на темнеющий небосвод Луны на любимого, чьё лицо красиво отражало белые небрежные лучи, и незаметно улыбнулась этому зрелищу. — Замёрзла? — спросил он, когда Сакура укладывалась головой на его крепкое плечо и едва заметно кивала. Рядом с ними играли двое мальчишек. Точнее говоря, один из них играл, пока тот, что помладше, насупившись в манере матери, что-то усердно доказывал веселому старшему брату: юный Обито, что, на первый взгляд, унаследовал все черты своей внешности от отца и был его почти что точной копией, и также очаровательный мальчишка Исаму, с такими же тёмными, пронзительными глазами, как у родителя, но унаследовавший от матери светло-розовые волосы. На самом же деле всё, при ближайшем рассмотрении, всё было наоборот. Старший сын получил черты и характер своей мамы, вплоть до широко распахнутых глаз, на одном из заданий пробудивших Шаринган, и чуть вздёрнутого тонкого носа, в то время как младшему досталось всё самое лучшее от отца — слегка хитрый прищур, образованный характерным разрезом глаз, острые черты лица и растрепанные на манер отца волосы. Кроме их цвета, конечно же. Родители ещё долго гадали, как подобная генетическая лотерея могла произойти в их семье, но после только добро посмеивались из-за столь забавной особенности Исаму. Оба ребёнка напоминали каждого родителя по-своему, но были абсолютно разными. Сам же мальчик, повзрослев, долгое время стеснялся наследия мамы, пряча яркую копну под различными широкими капюшонами или банданами, которые успешно таскал каждый раз у брата. Кстати, насмешки со стороны сверстников тоже имели место быть, но всё тот же старший братец Обито каждый раз пресекал их на корню. Будучи уже генином, парнишка часто пользовался своим знаменитым геройским именем и приобретенным авторитетом, не смотря на свой слегка игривый и проказливый темперамент, потому более никто не смел задирать розоволосого мальчика из известного клана. Откуда взялось подобное хвастовство, оставалось лишь гадать. Глава семейства предполагал, что тренировки у дяди явно проходят не так, как о них говорилось. Всё же, Мадара так и не смог обзавестись семьёй, будучи таким же травмированным войной и специфичными отношениями в семье в далёком детстве человеком, потому проводил большую часть времени вне дома, являясь главой Военной Полиции Конохи. Свободное от работы мужчина всё же уделял тренировкам племянников, а также не забывал по привычке порицать и ворчать на младшего брата по непонятным причинам. Отношения же с супругой Изуны первое время оставались по-прежнему натянутыми. И только когда все взрослые члены семейства собрались за столом и рассказали беспокойному главе клана абсолютно все подробности происходящего на протяжении долгих лет, а также как появилась в этой эпохе сама Сакура и небезызвестный Обито, Мадара успокоился. Не сразу, конечно, это было бы совсем странно. Примерно тогда, когда скрывающего свою истинную натуру дядю осчастливили новостью о скором появлении ещё одного племянника. Братья также часто проводили время вместе, посвящая свободное время тренировкам, оттачиванию навыков ниндзя и играм. Старший, правда говоря, первое время отнекивался от идеи родителей, мол «зачем мне младший брат или сестра?», ведь тогда он не будет получать того же внимания, что и раньше. Но стоило ему лишь заглянуть в кроватку, откуда на него своими черными глазами взирал маленький Исаму, так тот тут же растаял и решил стать самым лучшим братом и защитником. Он даже как-то подарил ему деревянный набор сюрикенов и кунаев, чтобы тот не поранился. Правда заботливая мать мигом сменила их на плюшевую версию, но об этом особо никто не распространялся, продолжая делать вид, что все так и было задумано. Обито по первой считался достаточно посредственным ниндзя и тратил на свое обучение недели и месяцы, благо рядом всегда были подкованный дядя и не менее талантливый отец. Исаму же, наоборот, схватывал всё на лету. Гениальный младший член семьи Учиха мгновенно получал желаемое внимание своими успехами, хоть и скрывал, что оно приносит ему какое-никакое удовольствие, был весьма эрудирован, способен и теперь уже популярен среди девочек своего возраста. Старший же сын от девичьего внимания только отмахивался, а на вопросы мамы о подобном поведении тот лишь приговаривал: — Нет в нашей деревне такой девочки, что смогла бы зацепить мой взгляд! Сакура смотрела на детей, чувствуя, как её сердце переполняла благодарность. Изуна же ощущал то же самое, наблюдая за успехами своих сыновей, растущих в мирное время, где им не приходилось всерьёз брать в руки катану и нестись с ней наперевес на членов вражеских семей. Войны и столкновения во время образования Скрытых деревень, унесшие множество невинных жизней, оставляли неизгладимый след в душах выживших. Какой оставили и в душах двух Учих, на головы и плечи которых медленно спускались нежно-розовые лепестки вишни. Ниндзя помнил каждую битву, каждого погибшего товарища, но научился жить с этим и помог пережить эту боль утраты своей жене, аккуратно окутывая ту своей заботой и поддержкой. В памяти женщины же, уловившей печальные нотки настроения мужа, всплыло лицо давно погибшего друга — Обито. Его улыбка, смех, их небольшие совместные шалости на одном из праздников в этой эпохе, а также их вечера в будущем, где те служили друг другу опорой и болтали без передышки о разном. Сакура не могла забыть его даже спустя столько лет, как и не могла забыть его жертвы, что она, наверное, пронесёт через всю свою жизнь и дальше. Куноичи трудно было отпустить ставшего по истине близким ей мужчину, чья смерть принесла в этот мир жизнь. И, та была уверена, даже будущие поколения, что проживут свои жизни беззаботно и счастливо, должны были благодарить Обито за это. Как и её друзья, что вновь обрели свои семьи и надежду на спокойную жизнь. Изуна, почувствовав, как его жена сжалась под гнетом своих размышлений, чуть теснее прижал её к себе. — Не грусти, — сказал он. — Обито явно бы не хотел этого. — Я знаю, но… — согласилась Учиха, тихо продолжая: — Иногда я не могу сдерживать всё это в себе. — Мы пройдём через это вместе, Сакура. Мы справимся, — улыбнулся Изуна, заставляя жену расслабиться в ответ и засиять своими яркими, изумрудными глазами. — Он всегда с тобой. С нами. Даже сейчас. На этих словах, глава семьи кивнул в ту сторону, где, привычно гордо задрав голову и подняв палец к небу, их старший сын то ли отчитывал, то ли что-то объяснял брату Исаму. Сакура же, переведя взгляд со своих сыновей, остановила его на ласково улыбающемся ей одной Изуне. В его глазах она видела не только любовь и обещанное ей спокойствие, но и силу, что помогала выстоять ей всё это время и преодолеть все трудности. Было в его облике что-то ещё, чего она понять была не в силах, потому куноичи переспросила: — О чем ты говоришь? — Рин — не совпадение, — туманно ответил тот, отпуская плечи жены и поднимаясь на ноги. Завидев, какой эффект возымели на Сакуру его собственные слова и застывший немой вопрос на розовых губах , Изуна протянул ей свою раскрытую ладонь и почти шёпотом добавил: — Мы были участниками столь поразительных и запутанных событий, и ты ещё можешь чему-то удивляться? — Значит, Обито… Наш Обито?.. — всё ещё немного шокировано попыталась задать женщина свой вопрос, протягивая руку в ответ и переплетая их пальцы вместе. — Да, — подтвердил её догадку муж. — Спасибо… Спасибо, что вы есть у меня, — растроганно прошептала Сакура, опуская голову и скрывая блеснувшие в уголках глаз слезы. Хоть в это и было трудно поверить. Хоть это и трудно было принять в своей голове, но женщина знала — совпадения не случайны. Их мальчик действительно очень напоминал ей не только их с Изуной, но и самого почившего друга, просто гораздо более молодой версии. И даже имя Рин, что он выбрал для бродячей кошки, которую принёс в их дом несколько лет назад, никогда не произносилось в стенах их дома. Только если никто не слышал, кроме самого Изуны, которому его жена рассказывала печальную историю своего напарника. И в памяти женщины сразу же всплыло почти забытое воспоминание, где она проведывала своего ещё не совсем старенького сероволосого сенсея и на тумбочке, возле его кровати, стояли две фотографии. Одна более яркая, ещё свежая, где взрослый Хатаке придерживал шаловливых и одновременно раздраженных присутствием друг друга мальчишек, в то время как сама маленькая весело улыбалась и позировала на общей фотографии. Другая, посеревшая от времени, запечатлела на себе лица почившей команды маленького Какаши: улыбающийся с ней самой на один манер Четвёртый Хокаге, скорчившийся Обито и счастливая Рин. И как она могла не заметить то, что их с Изуной сын был копией того самого Учихи?.. Вернее говоря, им и являлся. Насколько же удивительная судьба досталась всем троим. — И я благодарен тебе, — ответил Изуна, крепче сжимая ладонь жены и возвращая женщину в реальность из размышлений. Глава семьи шёл рядом со своей женой, глядя вперёд, на играющих неподалёку от них детей, в то время как на их макушки сверху летели яркие лепестки вишни. Их жизнь была полна сожалений, боли и чувства скорби, но также надежды, любви и радости. И хоть война оставила на их сердцах неизгладимые шрамы, она также сделала образовавшуюся семью Учиха сильнее, сплотила и научила ценить каждый миг, проведённый вместе со своими близкими. Изуна знал, что их ждёт ещё много испытаний впереди, но он был готов встретить их рука об руку с Сакурой, что навсегда останется его тихим домом, в который он будет готов возвращаться всегда.

Всегда.