Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Новая Республика в опасности. Гранд-Адмирал Траун вернулся и уже начинает готовить осколки Империи к новой войне, в то время как Асока Тано и Сабин Врен застряли на незнакомой им Родине Ночных Сестëр...
Посвящение
Дейву Филони за увлекательное путешествие и запоминающихся персонажей и Тимоти Зану за его несомненные шедевры
Глава X: Расплата
20 сентября 2024, 04:26
***
Каждую ночь капитану Гиладу Пеллеону снился один и тот же сон. Он повторялся в точности до каждого момента, не терял чёткости и всегда был настолько реалистичным, что, казалось, и был самой реальностью. За четыре года постоянных кошмаров капитан «Химеры» запомнил его до мельчайших подробностей и деталей. Сон этот начинался в небе над большой пустынной планетой. Пеллеон стоял на мостике «Предвестника» и отдавал приказы. Его Звёздный Разрушитель был там отнюдь не единственным — их было около полусотни и все они сконцентрировались вокруг мечеподобной громадины Звёздного Суперразрушителя типа «Палач», носившего грозное имя «Разоритель». Вдруг в чистой черноте космоса появлялся флот Новой Республики. Это была огромная армада, которая в десятки раз превосходила по своей мощи то, что повстанцы смогли выставить против «Эскадры Смерти» в битве при Эндоре. Во сне Пеллеона первоначальный бой шёл для Империи благоприятно — Разрушители, не покидая строя, регулярно расходились в стороны, давая суперразрушителю уничтожать корабли повстанцев один за другим мощным артиллерийским огнём, после чего вновь "заделывали дыру" собой и повторяли это действие раз за разом, в то время как корабли бывших повстанцев брали имперский флот в клешни. Вдруг, один из кораблей, стоящих в наконечнике построения, резко покидает строй и сближается с силами Флота Обороны, за что почти мгновенно платит не только он, столкнувшийся с одним из судов врага и теперь ставший лишь горсткой обломков, но и вся остальная армада. Повстанцы умело используют этот момент слабости Имперцев и мощные притягивающие лучи «Звёздных Ястребов», — обычно во сне их три, — опускают суперразрушитель на поверхность планеты, тем самым уничтожив его и ознаменовав переход сражения в небеса пустынного мира. На этом сон заканчивался и Пеллеон просыпался. Но, к его сожалению, это не сон. Это воспоминание, которое его измученный долгими десятилетиями военной службы мозг проецировал каждую ночь. Этот сон... Он был реален. Он произошёл четыре года тому назад. Пустынной планетой во сне была Джакку — очень бедный мирок во Внешнем Кольце, чьи немногочисленные жители существовали за счёт деятельности мусорщиков, работавших за еду. Это был день финала «Непредвиденных Обстоятельств» — масштабного посмертного плана Императора по самоубийству Империи в случае его преждевременной смерти. В тот день Пеллеон пережил даже больший шок, чем в битве при Эндоре. В тот день старая Империя пала окончательно. И он — лишь ветхое напоминание о том, чем когда-то она была. Несомненно, Гранд-Адмирал Траун возродит Империю. Но она будет уже не той. Она будет лучше. В ней не будет рабства, расовой сегрегации и гонений на несогласных. Под чутким руководством лучшего военачальника в Галактике и его клики умеренных военных, она превзойдёт себя прежнюю. Империя должна измениться. Иначе она погибнет. А вместе с ней — и все, кто служил ей. И битвы при Эндоре и Джакку должны стать наглядным напоминанием этого. Вытерев холодный пот со лба и осмотрев на всякий случай свою небольшую каюту, Пеллеон перевернулся на левый бок и снова заставил себя уснуть. Уже через пару минут он снова ушёл из бренной реальности. И снова Гиладу Пеллеону снился один и тот же сон...***
Линейный крейсер МС90 навис над громадиной Корусанта, в сравнении с которой он был лишь маленькой пещинкой. Сведя мощь двигателей к минимуму, каламарское судно медленно дрейфовало в пустоте космоса, напоминая своим видом о том, чем были подобные корабли для всей Галактики — символом защиты, свободы и независимости. Впервые Каламари начали создание военных кораблей за тысячи лет до нынешних дней. Однако больше всего к моменту Войн Клонов их верфи запомнились совершенно другим — своими грузовыми и круизными лайнерами. Яхта, созданная руками-щупальцами Мон-Каламари считалась роскошью и была признаком несметного богатства своего хозяина. И нельзя сказать, что это было не заслуженно. Огромные палубы, большое количество кают, множество панорамных иллюминаторов, богатая утварь каждого помещения... Да, Каламари умели делать такие судна. Но в последнее время больше всего они преуспели на военном поприще. Стараниями в том числе и адмирала Акбара, торговый флот Мон-Калы перешёл на сторону Альянса немногим после битвы за Явин. Из группы слабовооружённых посудин он сделал армаду, которую в своих самых страшных кошмарах видели даже имперские Гранд-Адмиралы. Тем не менее, эпохи меняются, а вместе с ними и военное дело. Военное руководство Новой Республики должно было признать: время серии МС80, частью которой были легендарные «Свобода» и «Дом-Один», прошло. Наступало время новых военных кораблей, и МС90 был как раз таким. Немногим больше размерами, чем «Дом-Один», МС90 был создан по последнему слову техники. С установленным на него новейшим оборудованием, большим количеством оружия и нескромной авиагруппой, данный линейный крейсер был намного мощнее среднестатистического Звёздного Разрушителя типа «Имперский». И не даром — сам Акбар принял участие в создании МС90. И, когда он вернулся во флот, он тут же установил свой флаг на первом из новых линейных крейсеров. И название у него было лаконичное — «Галактический Путешественник». Сам МС90 обладал непривычной для Каламари массивной овальной формой. Как и «Имперские», его корпус сужался к носу судна, но, в отличии от них, его очертания были мягче, менее резкими. Сзади линейный крейсер мог похвастаться девятью крупными двигателями по центру, и двумя маленькими по обеим сторонам корпуса. Мостик его, расположенный в задней части обшивки, не сильно выделялся, особенно на фоне остальных выступов на поверхности, среди которых также спрятались его многочисленные орудия. Изнутри МС90 «Галактический Путешественник» напоминал остальные корабли Мон-Каламари: длинные белые коридоры, по сторонам которых выделялись автоматические двери в два метра ростом. И повсюду — бесконечное копошение членов экипажа, словно они были муравьями посреди огромного гнездовья. Большая часть из них была людьми. Всё благодаря адаптированию технологий управления кораблями для остальных рас. В «Домах-Один», например, ничего подобного не было, из-за чего экипажи состояли из каламари и куорренов. Вершиной всего этого был мостик — овальное пространство с чистыми белыми полами и стенами, множеством кресел и пультов управления и панорамным иллюминатором, подобным тем, что были на имперских звёздных разрушителях. Однако сейчас Акбар расположился в конференц-зале. Как и мостик, это было овальное пространство с высоким потолком и круглым голостолом два метра в диаметре по середине. У стен стояли длинные трибуны с простым покрытием из красной кожи, как в амфитеатрах на Корусанте. В креслах сидели офицеры Новой Республики. Человек двадцать, возможно, тридцать. Каждый был в традиционной для Армии Обороны Новой Республики синей униформе и в высоких чёрных кожаных сапогах. Пять красных или голубых кружков на серых квадратных нашивках по левую сторону груди у каждого говорил о том, что все присутствующие здесь были либо адмиралами, либо генералами. В этом и была задумка Акбара. За четыре года с момента его вынужденной отставки многое поменялось. Флот Обороны стал меньше в следствии утилизации трофейных имперских кораблей и политики «двустороннего разоружения»(хотя теперь все знали и понимали, что оно было лишь односторонним). Бюрократия, порождённая созданием постоянных или временных должностей и ветвей внутренневоенной власти, теперь пожирала всё драгоценное время, которое можно было потратить на действия. Без разрешения Комитета по Надзору за Вооружёнными Силами и взявшего там всю власть в свои руки Сенатора Зионо в армии практически ничего не делается. Вечный хаос и некомпетентность. Не удивительно, что избавившиеся от этого с падением центральной власти имперцы смогли скрыть от Новой Республики все свои передвижения. А потому не удивительно и то, что Траун смог собрать силы и победить в первом же крупном сражении. С другой стороны — это было ожидаемо. Какими бы способными не были ветераны Альянса, они больше не были горсткой партизан, которая боролась за своё выживание. С победой пришло не только торжество. Пришла и ответственность. И адмиралу Акбару это было столь же непривычно, как и стоявшему по правую руку от него Мадину и по левую — Синдулле. Многие не хотели видеть Геру на собрании высшего командования. В их суждениях была нотка справедливости — генерал Синдулла перечила любым правилам и нарушала все возможные приказы. Она прыгнула через голову Совва, ввязала свою эскадрилью в спорную операцию на Ситосе и потеряла флот при Билбринджи. От её когда-то небывалой популярности и авторитета остались лишь жалкие крупицы уважения к ней как командиру и ветерану войны. Но Акбар доверял ей как самому себе. Синдулла восстановила эскадрилью «Феникс» после битвы за Лотал и возглавляла её в битвах при Эндоре и Джакку. Она — один из лучших пилотов Альянса и Новой Республики, а её боевой опыт не подвергается сомнению. Лишь Ведж Антилесс и Хан Соло уничтожили больше СИД-истребителей, чем она. Тви'лечка всегда выполняла свои задачи — часто по своему, это было верно и спорить с этим бесполезно, но она делала то, что была должна. Теперь, когда её наконец отпустили от судебного преследования, она снова может продолжить службу. И если Акбар сможет, он восстановит её авторитет. Ведь если Новая Республика будет бросать таких, как она, на улицу, то что останется? В чём будет отличие новой власти от её предшественников? Слыша гул шёпота и переговоров между офицерами, мон-каламари прокашлялся, держа согнутую в кулак руку перед ртом, чтобы заставить обратить на себя внимание. Это сработало и уже через считанные секунды шум стих и все обратили свой взгляд в сторону верховного главнокомандующего, ожидая, когда тот начнёт говорить. О, как давно он этого не делал. Активировав ловкими движениями тёмно-красных пальцев голостол, Акбар вывел на изображение карту Галактики. И отнюдь не обычную. Это была специальная карта, доступная только для членов верховного командования Новой Республики и Верховного Канцлера. В отличии от обычных версий, на ней были изображены в деталях линии и узлы снабжения, местоположения флотов и секретных военных баз и станций по всей Галактике, данные о производствах и перевозках вооружений, а главное — предположительные точки расположения флотов противника. Попади такая карта в руки к Гранд-Адмиралу Трауну, война будет проиграна за считанные дни. И хотя карта была всеобъемлющей и подробной, все глаза были направлены лишь на одно направление. А точнее, на один регион Галактики. Галактический Юг. Последнее время Корпус Рейнджеров Внешнего Кольца начал регистрировать странные передвижения имперских кораблей в сторону Великого Малруда. Очевидно, Траун собирался ударить именно оттуда и, самый очевидный вариант, он собирается атаковать Юг Галактики. Но вот какую именно планету? Вряд-ли это будет массированный удар — Траун не станет растягивать силы для полномасштабного наступления, иначе быстро исчерпает все резервы, которых, судя по всему, у него не так много. Самой очевидной целью мог стать Слуис-Ван — одна из крупнейших и древнейших верфей в Галактике, которая производит для Республики тысячи гражданских и военных кораблей в год. Захватить их или саму планету Траун не мог. Опять же, у него нет столько людей для проведения полномасштабного планетарного вторжения. Поэтому остаётся один вариант — уничтожение. Несомненно, большая потеря, но, скорее всего, последний Гранд-Адмирал понимает, что выбор у него невелик, а для Республики урон будет непоправимый. Другой вариант — Эриаду. Менее очевидная, но не менее важная цель. Здесь располагались огромные производства военной техники и вооружений пехоты. Их уничтожение не так критично, учитывая, что Траун полагался на разгром Новой Республики в космическом бою, но и репутационные потери для Корусанта и приобретения для Осколков будут огромны. Эриаду была известна как один из главных сторонников Империи в республиканском Сенате. Назвав себя «центристами», подобные родине Таркина планеты отстаивали идеологию Палпатина, открыто выступая за централизацию и усиление вооружённых сил. Именно на эти планеты Траун мог опереться в своём стремлении сломить Республику. И удар по одной из них может стать признаком его силы. Ведь одной битвы при Билбринджи политикам было не достаточно для того, чтобы поверить в способность объединённых под началом последнего Гранд-Адмирала Осколков победить. Другие варианты, такие как Набу и Салласт, Акбар отверг сразу — это было слишком очевидно и, с точки зрения Трауна, бесполезно. Верфи Салласта не были сравнимы со Слуис-Ваном, а покорение Набу, где не было важных производств и где Империя была крайне непопулярна, было слишком плохой идеей. Слишком многого стоил бы Осколкам обычный символизм. — Господа, — начал Акбар, оглядев всех присутствующих. — Мы сейчас находимся в самой тяжёлой ситуации в истории Новой Республики. — констатировал адмирал и резким толчком рук выпрямился. — Последний имперский Гранд-Адмирал собирает силы, которые угрожают самому существованию Республики. Несомненно, это фатальная ошибка всех силовых структур, но мы будем обсуждать это после войны. — адмирал сложил руки за спиной и ужесточился в голосе. — «Галактические Соглашения» больше не действуют. Гражданская война продолжается. И мы должны в ней победить. На этот раз — раз и навсегда. Во имя Республики, во имя её граждан и во имя наших семей и народов. — Каким образом Империя смогла таким образом нас обвести вокруг пальца? — вдруг тихо спросили из толпы, явно не рассчитывая, что спикер это услышит. — Это хороший вопрос. — Акбар кивнул влево, откуда послышались те тихие слова. — Вы можете лишить Империю её ресурсов, её суперразрушителей, её лучших командиров и солдат, но никогда не победите саму идею. — объяснил он в толпу, понимая, что вопрос интересовал не одного лишь незнакомого офицера. — Способные думать расы всегда пойдут за идеями порядка, мира и процветания, даже если они являются ширмой для чего-то более зловещего. И, в какой-то степени, это была их вина. За двадцать четыре года своего существования Империя вбила миллиардам людей свою идеологию. Целое поколение одних только людей выросло на идеях, диктуемых Новым Порядком. И когда Новая Республика победила, она смяла все военные силы Империи. Она разгромила флот, перебила или арестовала большую часть командиров, добилась контроля над центральными мирами, но военным вмешательством у людей из головы нельзя убрать идеологию. Требуется долгая и кропотливая работа для того, чтобы отчистить уже зрелый ум и внести туда правильные мысли. Иными словами, вчерашние повстанцы четырьмя годами ранее срубили дерево, но не выкорчевали пень. — В этом есть наша общая вина и, увы, это реальность, которую я отрицать не могу. На минуту в зале повисло мучительное молчание, которое адмирал решил прервать. — Согласно нашим разведданным, противник накапливает силы в Великом Малруде. — Сектор Малруд тут же выделился красным цветом на голопроекции. — Его цель ясна — он ударил на Севере, теперь хочет нанести урон на Юге. — Но какой смысл? — спросили из толпы. — Не лучше ли ему атаковать Корусант напрямую? После Билбринджи это просто сделать. — Мы имеем дело с более хитроумным врагом, чем обычные имперцы. — вдруг подала голос Синдулла, поправив кожанную куртку. — Траун хочет разбить наши силы по одиночке. Ослабить. — При чём так, чтобы Корусант было уже некому защищать. — завершил её мысль Акбар. — Адмирал Сиенн Совв уже собирает силы для переброски. Сенат вот-вот одобрит введение контингента, но вот куда? — Слуис-Ван выглядит наиболее реалистичной целью. — предположил генерал Мадин. — Ему нужно ослабить не нашу армию, а наш флот. — А что если Траун хочет захватить Эриаду? Там многие всё ещё лояльны Империи и могут поддержать его. — снова предположил кто-то со стороны. — А если это окажется Беспин? Вдруг ему нужно топливо? — спросили уже с другой части толпы. В условиях снова начавшихся споров Акбар слышал разные предположения: Набу, Салласт, Маластар, Праестелин... Но придти к единому мнению так и не смогли. Вот в чём был страх перед неизвестным или особо хитрым противником — никогда не знаешь, куда он захочет ударить, а главное — зачем. А Траун бы и тем, и другим. Как бы Акбар не старался изучать его, он всегда приходил к одному и тому же выводу: Гранд-Адмирал всегда и везде был разным, оригинальным. У него не было особых привычек в бою и, в первую очередь, он стремился к полному устранению всех преимуществ своего врага. Акбар что-то упускал. Но вот что? — Мы должны прийти к единому мнению! — воскликнув, предложил Мадин. Если они так ни к чему и не придут, всё собрание окажется бесполезным. Решительность сейчас нужна была как никогда. — Мы должны встретить врага в Секторе Слуис. — прервал все споры Акбар. — Даже если он атакует другие цели, со Слуис-Вана мы сможем вовремя среагировать. Первый раунд собрания окончен. Когда все начали расходиться, Мон-Каламари вздохнул. А ведь ему ещё предстоит несколько часов обсуждений, пусть уже и не таких приоритетных вопросов. Разошлись все. Кроме Синдуллы. — Вы уверены, что назначение Совва — правильное решение? — спросила она. Акбар повернулся к ней, облокотившись на стол. Может, они и были друзьями, но он не мог быть с ней нечестен. А как главнокомандующий он ещё и не может быть предвзят. — Может, он и провалился в сдерживании осколков, но он — хороший командир. Я готов доверить ему защиту Южной части страны. По крайней мере, до тех пор, пока я не решил все вопросы здесь, на Корусанте. — объяснил ей Акбар, а затем, когда она, приняв ответ, уже начала уходить, он вдруг остановил её: — Разрешите дружеский совет? Гера резко обернулась. Её приподнятые зеленоватые брови и широко раскрытые глаза говорили о явном удивлении. — Как командир и ваш непосредственный начальник, я вижу, что вы стараетесь сделать как лучше. — начал он. — Но как разумное существо и как ваш друг, я вижу, что вы берёте кусок, который не можете проглотить. Вы были легендарным героем Альянса и им остаётесь, это верно. Но стоит признать, что вам сложно без вашей команды. — На что вы намекаете? — спросила Гера, сделав недоумевающее выражение лица. — Генерал Синдулла, уж не знаю, что между вами произошло, но вы должны переступить через гордость и вернуть вашу команду в строй. — строго по-офицерски отчеканил Каламари. Лицо Геры сменилось. На место удивления пришло сожаление — взгляд поник, брови и уголки губ опустились. — Это не так просто, как вы думаете, адмирал... — протянула она. — В преодолении сложностей вы всегда были мастером. — Акбар позволил себе положить руку ей на плечо. — Восстание началось с вас, генерал Синдулла, и ваших «Призраков». И я не думаю, что восстание сможет выжить без вас. С этими словами Мон-Каламари удалился, уверенно шагая вглубь одного из многих длинных коридоров своего флагмана. Гера же на какое-то время, — всего несколько минут, — оставалась на одно месте. К её горлу поступил ком, а воспоминания нахлынули, словно волна на бушующей океанической планете. Ей предстоит непростой разговор.***
Пять Звёздных Разрушителей типа «Виктория», скучковавшись, нависли над астероидным полем планеты Гаасом — огромного по размерам мира, тысячелетия назад пережившего никому неизвестную катастрофу, приведшую к необычайной силы взрыву на южном полушарии, вследствии чего целая треть планеты была отколота от основной массы и превратилась в поле астероидов. Воистину, выглядело это завораживающе и красиво — тысячелетия назад остывший серый шарик окружался кольцом, что со стороны отдавал тёмно-голубым светом. Вдали от планеты светило его солнце — маленький, относительно других звёзд, голубой шарик, что тысячелетия назад не смог набраться сил и стать чем-то большим. Звёздные Разрушители типа «Виктория» представляли собой меньшую и более старую версию Звёздного Разрушителя типа «Имперский». Как и свои «младшие братья», они имели форму вытянутого треугольника, однако у них она имела дополнительный удлинитель по бокам в виде сильно выступающих закрылок, служивших для улучшения манёвренности и для прикрытия некоторых ракетных орудий. Мостик у «Виктории» тоже отличался, пусть и не сильно. За исключением выделяющегося выступа этого крупного корабля, он был почти идентичен «Имперским». В прочем, имперский флот считал такой тип мостика стандартом и он присутствовал на всех крупных кораблях, выпущенных с верфей Куата. Все эти «Виктории» от стандартных имперских кораблей, тем не менее, отличались. Вместо стандартного серого цвета, которым окрашивали все корабли во флоте Императора, они были целиком тёмно-красными. Таким образом братья Терадоки как бы выделяли себя на фоне остальных имперских военачальников, что четырьмя годами ранее отказались сложить оружие по приказу Маса Амедды. Было ли наличие данных Звёздных Разрушителей прямым нарушением «Галактических соглашений»? Несомненно, да. Кэл знал — Новая Республика, занимаясь своими проблемами и доверяя Имперцам, перестала обращать внимание на то, что свой флот осколки не утилизировали, а наоборот, наращивали. В те же минуты, когда политики на Корусанте всё же направляли свой взгляд на Сектор Малруд, то Терадоки хитроумно прятали корабли за формальностями. Какие-то они называли законсервированными, то есть, не действующими на регулярной основе, ведь мирный договор ничего не говорил о содержании резервов — лишь о регулярных войсках. От каких-то судов попросту открещивались. Какие-то действительно демонстративно утилизировали. Но не более того. Республике этого хватало. По мнению Кестиса, именно такое отношение и погубит её. Рано или поздно. В нескольких километрах от флота Великого Малруда вышла из гиперпространства маленькая эскадра. Состояла она всего из шести кораблей, которые сформировали вокруг своего лидера кольцо. Этим лидером был «Богомол», медленно идущий своим ходом. Охраняли же его четыре истребителя типа «Ком'рк» — старые мандалорские посудины, которые использовались «Дозором Смерти» ещё до Войн Клонов — в те светлые времена, когда в Галактике ещё существовало своего рода единство без принуждения. В прочем, истребители эти были на удивление в хорошем состоянии. В чём Кэл не мог отказать Мандо, так это в том, как они заботились о своём оружии. Доспехи, винтовки, корабли — не важно. Обо всём они беспокоились как о своих детях. Потому чистка, ремонт и обслуживание были регулярной рутиной у Мандалорцев. Не удивительно, что этот народ в итоге прослыл великими воинами, которых было сложно победить. Круг замыкал серый набуанский истребитель типа N-1. Он шёл прямо позади «Богомола», уйдя лишь немного вверх, чтобы избежать влияния его мощных двигателей. В кабине «Богомола» царила типичная предбоевая тишина. Гриз, сидя в своём кресле пилота, крепко вцепился в штурвал и не без страха смотрел в сторону пяти красных треугольников, медленно дрейфующих им на встречу. Ката сидела подле него в кресле второго пилота и наблюдала за датчиками. Конечно, она волновалась. Это можно было понять по нервно бегающим по различным цифрам на панелях глазам, но она выглядела сильно спокойнее сидящего по левую руку от неё Дритуса. Кэл сидел уже в традиционном для него кресле позади пилотов. В его обязанности входило наблюдение за статистиками корабля и стабильностью его работы, а также за связью и степенью готовности орудий. Молчание царило и среди окружающих их мандалорцев. Возможно, они переговаривались друг с другом на своих закрытых каналах связи, но в основном они сохраняли радиомолчание. Очевидно, обсуждая самоубийственность миссии и своё недовольство джедаем во главе отряда. Но Кэла их бубнение не волновало — прежде всего миссия. Прежде всего победа. Терадоки должны умереть. Недостаточно взять их под арест — Гидеон уже давно доказал, что наручники на руках не способны удержать варлордов. Только смерть Треутена и Коша способна изменить положение дел. Мало того, что это, фактически, уничтожит Великий Малруд, вызвав коллапс всей политической и административной системы, как это было после битвы при Эндоре с Империей. Это навредит Трауну. Вся оставшаяся имперская армия хочет видеть Кэла Кестиса мёртвым. Что же, пусть для начала отведают его собственной силы. Кэл наклонился над сенсорами, внимательно просчитывая данные гипердвигателя. Ведь если что-то пойдёт не так — они погибнут зря. При этом, не судьба мандалорцев волновала джедая. Его в первую очередь заботили только его лучший друг и его приёмная дочь. Порой он задумывался над тем, чтобы остаться там, на Таналорре. С Меррин. Просто построить мирную семью, в которой не будет места вечной войне. Но... Чем ещё тогда ему заняться? Закопать световой меч и стать фермером, чтобы год за годом содрогаться от каждого мелкого шума, ожидая прибытия Империи? Ведь сколько не уходи от суровой окружающей реальности, она всё равно тебя найдёт. Вопрос лишь в том, с какой силой она ударит. Чтобы Кэл успокоился, Империя должна быть уничтожена раз и навсегда. Либо так, либо Ката будет годами жить, оборачиваясь на улицах и страшась увидеть в небе в лучшем случае смертоносный серый треугольник, а в худшем — боевую станцию, способную уничтожать планеты. Если Кестис бросит свою личную войну с Империей, то жизнь после неё не будет жизнью. Это будет существование. Жалкое, молчаливое и в сожалениях. Не такой участи ему бы хотели мастер Тапал и Цере. Он закончит борьбу. И сделает это либо в качестве победителя, либо в качестве трупа. — Может, не стоит? — спросил Гриз, вытирая верхней правой рукой пот с лысого лба. — Они ещё не обнаружили нас. Мы можем уйти. — Пути назад уже нет. — ответил ему Кэл, не сводя взгляда с датчиков. Затем он усмехнулся сквозь бороду. — Кроме того, что мне тогда говорить воинам в тяжёлых доспехах? "Мы передумали" или "мы пошутили"? Со стороны он услышал короткий смешок Каты. В ответ Гриз тоже усмехнулся. Но этот смешок был другим. Нервным. — Всё будет хорошо. — попытался успокоить друга Кэл. — И не из такого выбирались. Дритус решил промолчать. Зато через комлинк послышался голос Джарина, чей корабль медленно дрейфовал вслед за «Богомолом». — Так какой у нас план, джедай? — спросил мандалорец. Кэл наклонился над коммуникатором корабля, находившимся у него прямо под руками. — Как только они нас заметят, вы выходите вперёд и втягиваете их в настолько долгий бой, насколько возможно. — А после? Мы не сможем держаться долго. Нас сметут. — констатировал Джарин в ответ. — Как только вы поймёте, что сил сражаться дальше нет, вы должны отступить. Дальше я выберусь сам. Без Терадоков во главе это будет не так уж и сложно. — объяснил Кэл. — Знаешь, джедай, у Мандалорцев принята традиция чести за гибель в бою. — сменил тему Дин. — Но, если честно, в правилах ничего не сказано про самоубийство. У тебя всегда такие миссии? — Бывает. Когда борешься с Империей, и не с таким сталкиваешься. — У меня плохое предчувствие насчёт этого. — услышал Кестис через комлинк ворчание Мандалорца, после чего вернулся к датчикам. Внезапно со стороны Звёздных Разрушителей показалось движение. Это не были сами крупные корабли — нет. Они не стали бы тратить время и ресурсы на поимку или уничтожение горстки неизвестных судов. Новые объекты, которые были отмечены на радаре красным, вышли из под корпусов «Викторий» и на большой скорости начали сближаться с группой. «— СИД-истребители» — догадался у себя в мыслях Кэл. — Кажется, нас заметили! — прорычал Дритус, но потом понизил тон. — Но почему сразу же атакуют? Они догадались. — Они о нас знают! — прокричал Кэл. Это отчётливо слышалось и на кораблях Мандалорцев. — Новый план: сближаемся с Разрушителями! — Это самоубийство! — прокричал в ответ один из Мандо. — Не уж-то струсили? — отшутился Кэл и рукой скомандовал Гризу направиться вперёд. Подчиняясь приказу Кэла как командира всей миссии и вцепившись в штурвал так крепко, как только он мог, латеронец направил «Богомол» вперёд, в то время как «Ком'рки» ринулись на полной скорости навстречу СИД-кам. Оставалось надеяться лишь на то, что у Малруда, как и у всех имперских осколков, сильные проблемы с кадрами и пилоты противника будут сражаться не лучше пьяного банты. Несясь на стремительной скорости и видя, как титанические фигуры красных как сама кровь Звёздных Разрушителей становились всё больше по мере сближения с ними, шесть суден вошли вглубь угрожающего облака из истребителей противника. Кестис наспех сосчитал цели — по три СИД-а на каждого. Видимо, Терадок считает, что легко справиться с ними. — Пропусти их, пропусти! — прокричал кто-то из Мандо и их встретили серией зелёных выстрелов, большинство из которых, в прочем, не достигли своих целей, а те, что достигли лишь слабо повредили щиты и не нанесли сильного урона. Как только СИДки оказались позади, «Ком'рки» и N-1 развернулись и вступили в неравный бой с Имперцами, оставляя «Богомол» один на один с Разрушителями. К счастью, Кэл знал, что сейчас делать. Пусть имперцы думают, что все их противники вступили в бой с СИДами. — Ката, глуши нашу сигнатуру, быстро! — приказал джедай. — Сейчас! — прокричала она в ответ и начала неуклюже быстро бить по кнопкам. И хотя каждая секунда была на счету, прежде чем на мостиках «Викторий» обнаружат приближение столь маленького объекта, минуты хватило для того, чтобы «Богомол» пропал с радаров. Учитывая тот факт, что им на встречу не ринулась ещё одна эскадрилья, это был успех. Они успели. Осталось только понять, где именно скрывается Треутен Терадок.***
Дин направил свой серебряный истребитель N-1 в крен лишь для того, чтобы выйти на хвост неудачливому имперскому пилоту и выпустить два алых плазменных заряда — один, для того, чтобы сбить его. Второй — для верности. Машина не подвела и уже в следующие секунды не успевший отреагировать СИД сгорел в пламени собственного взрыва. Мандалорцу нравилось пилотировать этот истребитель. И хотя с самого начала он ему не нравился, так как не мог стать новым домом, все плюсы этого набуанского шедевра, такие как скорость и мощь орудий, перебивали отсутствие места для хранения арсенала и сна. Тем более, для этого у Джарина был полноценный дом — там, на Наварро, где дроид-няня сейчас, скорее всего, усыпляла маленького Грогу. И тем не менее, численное превосходство имперцев быстро стало очевидным: прямо на глазах у Дина два СИД-а сели на хвост одному из «Ком'рков› и, несмотря на то, что тот начал активно маневрировать в разные стороны с настолько большой скоростью, насколько это было возможно, многочисленные зелёные выстрелы таки угодили прямо в один из двигателей, после чего истребитель замедлился и стал простой целью. За считанные секунды он превратился лишь в сгусток огня и обломков, которым теперь было суждено дрейфовать в космосе вечно. Застыв на секунду, дабы отдать честь своим союзникам, Мандо не заметил, как два истребителя, завидев его на своих радарах, тут же развернулись и направились в его сторону, стреляя прямо в лоб. В ответ Мандо не колебался — он положил обёрнутую в перчатку руку на рычаг регулирования скорости и надавил до упора. Почти мгновенно его прижало к креслу, после чего N-1 ринулся вперёд. Пилоты противника, скорее всего, не ожидали такого поворота и, так и не пробив щит, начали уходить в стороны. Правда, слишком поздно. Среагировав почти мгновенно, Дин сделал серию выстрелов и уже вскоре от первого из них не осталось и намёка на обломки. Второй успел уйти, но ненадолго. Резко остановив набуанца и развернувшись на минимальной скорости, Джарин снова выкрутил скорость на максимум и быстро настиг имперца. Уже в следующие секунды два метких попадания превратили его в облако огня. Вернувшись к оптимальной скорости, Дин повторил про себя: — Заметка: никогда так больше не делать. — он встряхнул головой, пытаясь как бы скинуть с себя головокружение. Этому приёму его научил один из его соотечественников в лагере на Мандалоре, но он не предупреждал, что могут быть такие последствия. — Круто ты их! — воскликнули ему через средства связи. — Неважно, уходим. — скомандовал Дин. На датчиках как раз мелькала следующая волна СИД-ок. Терадок не на шутку взбесился. — Джедай дальше справиться сам. Ответили ему лишь молчаливым согласием, после чего истребители, расправившись с оставшимися имперцами из первой волны атаки, выстроились вокруг N-1 и уже через секунды темнота космоса сменилась иссине-голубым коридором гиперпространства.***
Кэл продолжал упорно всматриваться в корабли Малруда. Он несколько смутился — имперские корабли, конечно, всегда были одинаково серыми, но умелые и опытные флотские офицеры всегда могли в точности назвать каждый из них по имени. И не только это. На службе у Герреры Кэлу приходилось часто допрашивать военнопленных, — а их Со брал очень редко, — и в разговоре с ними джедай понял, что каждый офицер может не только отличить, казалось бы, абсолютно одинаковые суда, но ещё и назвать их капитана, рассказать, кто из местных военачальников нёс на них флаг и в каком сражении тот или иной Разрушитель себя проявил. Кэл пытался научиться этому. Даже давал такое задание Кате. Но безрезультатно — видимо, это дело какой-то хитрости, которую использовали в имперских академиях при обучении офицеров. Но и они не были всемогущи, учитывая, что Терадоки до сих пор не увидели «Богомол» прямо под боком у своих Разрушителей. Справедливости ради, Кестис подметил, что без сигнатуры в космосе крайне сложно обнаружить другой корабль. Как правило, все суда окрашивали себя так, чтобы их нельзя было обнаружить в черноте окружающей пустоты. Даже суда белого и коричневого цветов, которые на чёрном легко выделялись, было сложно обнаружить невооружённым глазом, если они не достаточно большие. Размера фрегата или крейсера как минимум. Поэтому, даже когда мандалорцы ушли, СИД-ы вернулись в ангары, потому что их пилоты не могли увидеть «Богомол» — даже если тот дрейфовал под боком у их корабля-носителя. Но было лишь вопросом времени, когда какая-либо из пяти «Викторий» сможет вычислить их. — Я не могу найти флагман. — нарушил долгое молчание джедай. — Они одинаковые и сохраняют радиомолчание. Какое-то время Кестис думал, что сказал это в бездну, ведь ответили ему лишь смиренным молчанием. Но его нарушил Дритус, который со стороны выглядел так, будто изобрёл то, что изменит судьбу Галактики: его седые брови поднялись над маленькими глазками, а тонкий рот расплылся в слабой улыбке. — А ты пробовал вычислить его через передатчик, который мы захватили? — спросил Гриз. Когда Кэл сравнивал латеронца с счастливым изобретателем, он не ошибся. — Ну точно... — протянул он себе под нос и взял голопроектор Ялладима с дальнего конца стола. Хорошо, что он оставил его на всякий случай, ведь этот «всякий случай» наступил. Кэл ловким движением рук отсоединил крышку на «брюхе» проектора, что защищал внутренние механизмы устройства от внешнего воздействия и отсоединил провод, который специально был предусмотрен для подключения к компьютеру. Конечно, вряд-ли живший тысячелетия назад создатель данного устройства предусматривал, что его изобретение будут использовать именно так. Кэл подсоединил проектор к своему компьютеру и на дальней голубой панели отобразилось меню с вызовами, которые осуществлял владелец за всё время. Кэл посмотрел через плечо, обратившись к стоявшему на голостоле в другой комнате BD-1: — Дружок, не поможешь? Тот издал одобрительный писк в знак согласия и, быстро передвигая маленькими механическими ногами, спрыгнул со стола и подбежал к хозяину, после чего присоединился к терминалу джедая. Очевидно, дроид понимал, чего хочет Кэл и уже через несколько секунд на панели отобразилась серия данных, сгруппированных в несколько белых строк на чёрном фоне. Это был полный пакет технической документации о звонке Ялладима Треутену Терадоку за несколько дней до своей смерти. К счастью, имперцы сохранили свой стиль полного записывания даты, места и времени звонка, при чём с обеих сторон. Это было сделано специально для Бюро Имперский Безопасности, чтобы оно могло отслеживать звонивших и наведываться к ним, если в разговоре было сказано что-то не то. Во всей имперский армии и на любой государственной службе так делали, ведь с точки зрения Империи самым опасным врагом являлся винтик её собственного механизма работы. Пара нехитрых махинаций с техникой позволила Кэлу настроить радар корабля на тот из Разрушителей, куда шёл звонок. Уже через секунду после этого на тёмно-зелёном квадратном экранчике один из ранее отмеченных красным Звёздных Разрушителей изменил цвет на коричневый, тем самым обозначая цель. Повернув голову направо и взглянув в лобовой иллюминатор через плечо, Кэл быстро сопоставил картинку и реальность: нужным разрушителем был тот, что шёл позади всего строя. Как раз к нему и подходил «Богомол». — Вот он. — сказал Кэл, адресуя фразу и Кате, и Гризу. Дритус кивнул, а Ката помалкивала. Для неё происходящее вокруг действо было крайне необычным. И Кэл мог её понять — её тело и нервы сейчас напряжены и она не держит свои эмоции. В свой первый раз, он был таким же. — Как будем действовать? — спросил лотеронец, чьи четыре руки начали бегать по панелям управления, готовя корабль к быстрому рывку и большой нагрузке на щиты. — Ну, очевидно, не как с той базой. — ответил Кэл, почёсывая длинную рыжую бороду. — Сомневаюсь, что у их Разрушителей та же проблема, что и с базами. Гриз прокашлялся, явно стараясь намекнуть на то, что времени у них нет. Их вот-вот должны были обнаружить и лучше бы им нанести удар первыми и до того, как по их души вылетят эскадрильи СИД-истребителей. К счастью, Кэл с годами не утратил своего мастерства придумывать самые оригинальные планы по проникновению. — Помнишь манёвр десять-один-один? — спросил джедай, вставая с кресла. — О, да! — воскликнул Гриз, а затем, увидев почти безумное выражение лица Кэла, тут же поубавил пыл. — Нет, ты не можешь сказать мне сделать это! Манёвр десять-один-один — это специальная атака, которую разработали пилоты на службе у Со Герреры. Благодаря опыту Альянса за Восстановление Республики, они узнали, что у Разрушителей Империи, спроектированных на подобии «Имперских» и «Викторий», есть слабое место с задней части корпуса. Точнее, там, где корпус соединялся с мостиком. Там находился коридор, находившийся всего на несколько уровней ниже, чем командный центр всего корабля. Это сильно упрощало захват судна. Разумеется, если капитан корабля не успевал среагировать и, если не сбивал врага ещё на стадии пробивания дыры, то блокировал доступ к мостику и уничтожал корабль. Но ни разу в истории не было случая, когда на палубу пробивался всего один человек. А Кэл будет именно одним. Кату и Гриза он на такое не пустит, как бы первая не хотела этого. — Просто доверься мне. — попросил Кэл, положив руку на плечо друга. Тот, разумеется, не устоял. — Хорошо. Но с тебя кореллианский виски! — потребовал лотеронец, после чего проговорил так, чтобы его слышали оба напарника: — Держитесь крепче! С этими словами Гриз мягко положил свою четырёхпалую руку на рычаг и аккуратно надавил на него, двигая его вперёд. Корабль отозвался на зов хозяина почти сразу же. Все три двигателя, словно в унисон, заворчали и понесли корабль вперёд. Под ногами почуствовался толчок и Кэлу пришлось вцепиться в кресла Гриза и Каты со всех сил, что позволяли руки. Теперь вряд-ли они останутся незамеченными. «Богомол» ринул вперёд, преодолев расстояние между двумя Разрушителями за считанные секунды, после чего Гриз увёл его под днище флагмана. Меньше минуты прошло, прежде чем они вынырнули сзади. Затем Гриз развернул судно, уйдя на достаточное расстояние от капитального корабля, после чего ринулся прямо к нему и, нажав большими пальцами на кнопки на штурвале, выпустил очередь из тяжёлых бластерных пушек. Те быстро превратили крепкий металл в том самом слабом месте в ничто — имперцы даже не успели поднять щиты. После этого Дритус парой лёгких движений рук сложил двигатели и пристыковался днищем «Богомола» — там, где был запасной выход в виде люка, к возникшей пробоине. К счастью, Разрушитель быстро сформировал в ней силовое поле, не позволившее свершиться разгерметизации. Гриз, видимо, не сразу понял, что он сделал. Машинально он ослабил мощь двигателей так, как будто они приземлились, после чего взглянул на напарников, которые с искренней радостью в лицах чествовали пилота. — Отличная работа, дядя Гриз! — похвалила его Ката. — Так держать, друг. — подхватил с большим спокойствием и облегчением в голосе Кэл. Гриз мягко и неуверенно улыбнулся, после чего проговорил: — Ну, видимо, не заржавел. Кэл кивнул ему в ответ, после чего вновь принялся раздавать приказы: — Хорошо. — начал он. — Я иду наверх. Судя по всему, мы не сильно ниже уровня мостика. — Ты идёшь наверх? — удивлённо переспросила Ката, вставая с кресла второго пилота и делая акцент на первом слове. — Ты действительно хочешь сейчас об этом спорить? — ответил ей Кэл вопросом на вопрос, после чего быстро смягчился. — Гризу сейчас нужна помощь в защите корабля. — он положил руки ей плечи, смотря в глаза. — Я вернусь. Обещаю. Она кивнула ему и, быстрым рывком, крепко обняла, держа руки на его широкой спине.***
Он оставил её торчать на корабле. Невероятно. Ката закинула руки за голову и уставилась в бесконечную черноту космоса, разбавляемую мерцанием бесконечных звёзд, что, казалось, смотрели на неё в ответ. Кэл ушёл пару минут назад. Сказал охранять корабль, а сам помчался на встречу опасности, предварительно при помощи BD запечатав все входы и выходы в той части коридора, где пристыковался «Богомол». Это было скорее предохранение — в любом случае полки штурмовиков стянутся только на него одного. И почему он всегда оставлял всё самое интересное и опасное себе? Нет, — рассуждала внутри себя Ката, — она понимала, зачем он это делает. Всё ради того, чтобы минимизировать урон ей и Гризу. Но тогда почему он не отправился на это задание один? Даже без Дритуса и её самой, он смог бы всё это провернуть в одиночку. Может, в какой-то степени, он не хотел оставаться одиноким? Ката слышала от Меррин историю Кэла Кестиса — о том, что он участвовал в Войнах Клонов, о гибели его учителя, о годах, проведённых на свалках Бракки, о охоте на него Инквизиторов, о мастере Джанде... И, так или иначе, на своём пути Кэл терял многих. Слишком многих. — Ну, вот и итог. — подытожила вслух Ката, завершая тем самым поток внутренних рассуждений. Кэл всегда учил её анализировать, если ни на что иное не было времени. Затем девушка повернула голову и спросила у Гриза: — А ты как думаешь, дядя Гриз, почему он оставил нас тут? Но лотеронца рядом не было. Ката посмотрела на панель, показывающую время. Он должен был вернуться и передать ей вахту пять минут назад. Очевидно, Гриз не был из тех, кто задерживается на работе. Это заставило внутренности Акуны сжаться, а тело механически привстало. Что-то тут не так. Уже в следующие секунды она услышала за закрытой дверью выстрел. Он был знаком — это был тяжёлый бластер DL-44. Распространённая в Галактике модель, но в команде «Богомола» лишь один человек пользовался таким. Ката вскочила с места и, взяв в правую руку свой бластер LW-896, который до этого покоился в коричневой кобуре на её правой ноге, она сильно ударила по кнопке открывания двери и, к своему ужасу, застала такую картину: Верхней парой рук Гриз ухватился за свой бластер и, с ужасом и страхом в лице, наставил его на вошедшего человека. Если это вообще был человек. Враждебная фигура представляла собой высокого мужчину, чьё тело было покрыто ярко-красной бронёй, под которой вплоть до пола шла столь же алая роба. Его лицо было скрыто за узким шлемом, в верхней части которого располагалась тонкая линия обзорного визора. В своей правой руке гигант держал серебристого цвета полуторный клинок, судя по всему, сделанный из железа. Его меч был направлен вниз. Зрелище было не из приятных. Не удивительно тогда то, что этот воин испугал опытного и многое видевшего Гриза. — Не подходи! — прокричал лотеронец и сделал ещё один выстрел, направленный в голову. Даже на таком близком расстоянии, воитель успел сделать быстрый взмах и его меч поглотил энергию от залпа. Внутри себя Ката поправилась: меч был не железным. Может, это был бескар или, например, кортозис. Молча, воин сделал ещё шаг и заставил Гриза в панике прижаться к стене. Не теряя ни секунды, Акуна сделала два выстрела. Оба красных лазера быстро достигли правого плеча воина, но, врезавшись, не нанесли урона. Но след оставили. Была ли броня настолько крепка, что стандартный бластер не брал её? Увы, эта, казалось бы, жалкая попытка отвлечь внимание на себя не сработала. Воитель вознёс меч и сделал рубящий удар. Тело лотеронца упало во мгновение ока. Он даже не успел издать ни звука. Внутри Каты всё сжалось. Гриз был другом её семьи. Её личным другом. Другом Кэла. И вот, его не стало. Боль, пусть и не физическая, заполнила её мысли и уже в следующие секунды она смогла преобразовать их лишь в одно слово: — Нет! — вскрикнула она, и тут же издала несколько очередей в вошедшего воина. Нескончаемый поток плазмы повредил доспех врага в нескольких местах — в плече, в груди и в правой ноге. Но, казалось, не нанесли ему сильного урона. Либо воитель был настолько стойким, что на него нужно было истратить не один, и даже не два магазина. Для него все эти повреждения были ничем и, как только бластер оповестил о последнем потраченном болте звонким щелчком, Ката вдруг поняла, что деваться ей некуда. Воин в алых доспехах сделал несколько шагов к ней и замахнулся в её сторону, чтобы сделать разрез от левого плеча до правого бедра, но был вовремя остановлен. Акуна выкинула уже бесполезный бластер в сторону и, не имея альтернативы, вытянула руки вперёд и призвала на помощь Силу. К её счастью, клинок остановился на пол пути, но давление было двусторонним. Ката согнула руки и встала на одно колено. Усилия воина быстро начали преодолевать её собственные способности в Силе и, казалось, спасения не было и быть не могло. Суждено ли ей было погибнуть здесь? В столь юном возрасте, почти ничего не принеся в этот мир? Возможно, скоро она узнает ответ на эти вопросы.***
Лифт с тихим скрипом поднимал Кэла наверх. На удивление, командир Разрушителя, судя по громкому прерывистому гудению сигнала тревоги, знал о нахождении вторженцев на палубе, но не заблокировал лифты. Может, он не знает, с кем именно ему предстоит иметь дело? Этот вариант сразу же отпадал. Кестис размахивал световым мечом на право и на лево с того самого момента, как сошёл с «Богомола». Была ли это ловушка? Весьма логично так предположить, учитывая тот факт, что братья Терадоки всегда славились хитростью. Особенно, когда боролись друг с другом. Чего Кэл точно не мог знать, так это того, знал ли о планируемой атаке их начальник? Последний Гранд-Адмирал Империи. Траун. Такая мысль проскакивала в голове джедая, но он постоянно от неё отмахивался. Кош и Треутен Терадоки настолько горды собой и самовлюблённы, что вряд-ли сообщили об этом своему нового главнокомандующему. Но о нём ходили слухи. Мол, он является человеком, чей ум превосходит любое живое существо в Галактике. Якобы по объектам искусства он мог догадаться, кто и как будет действовать в определённых ситуациях. По мнению Кэла, всё это было выдумкой, придуманной Альянсом ради того, чтобы превознести свою победу на Лотале как героическую. Вряд-ли по разноцветным линиям на картинах или по тому, насколько скульптор детально воспроизвёл лицо своей модели, можно было понять боевой потенциал противника. Это невозможно. В прочем, Кэл отбрасывал эти мысли. Он окунулся в потоки Силы, ощущая каждое живое существо на борту «Виктории». В первую очередь он концентрировался на мостике. Да, братья Терадоки были там. И не одни. Вместе с ними были члены экипажа. Те, кто с мостика занимался обслуживанием и управлением корабля. Ещё — охранники. Очевидно, штурмовики. С этими солдатами Кэл мог легко справиться. Главное, чтобы убийство прошло быстро. Одно-два движения, а затем обратно на «Богомол». Запечатанные бронедвери вряд-ли надолго сдержат отряды быстрого реагирования. После такого удара этот Траун настолько ослабнет, что вряд-ли будет представлять для Республики и остальной Галактики опасность. Он будет сконцентрирован на том, чтобы победить осколки Великого Малруда. А за это время Корусант соберётся с силами и сам закончит работу. Для Кэла, Гриза и, что самое главное, Каты, этот день станет последним в этом крестовом походе. Империя проиграет ценой всего двух взмахов светового меча, возможно, даже одного. И война на этом закончится. Раз и навсегда. Сигнал, обозначающий прибытие лифта, вывел Кэла из транса. Раздвижные двери открылись и перед ним предстали семеро штурмовиков в красно-белых доспехах, готовых открыть огонь. Но джедай не беспокоился. Он выставил руки вперёд, а затем, призвав Силу на помощь, раздвинул их в стороны, касаясь внутренних стен лифта. Сила мощным потоком разошлась по помещению и штурмовики, чьи фигуры размылись, застыли, словно не способные пошевелиться. Кэл потянулся правой рукой к рукоятке меча на поясе — хотя он отточил свой навык почти до совершенства, он не продлится долго. Голубой клинок сверкнул и Кестис, держась за рукоять обеими руками, рванул вперёд, по очереди убивая каждого из своих противников. Не прошло и минуты, как от семи ведроголовых остались лишь трупы, которые громко упали на пол сразу, как только заморозка закончила своё действие. Двери, что, как правило, в чрезвычайных ситуациях закрывали мостик, заперты не были и давали Кестису возможность увидеть на другом конце огромного помещения его цели: Треутен Терадок, тучный мужчина с седоватой, но сохранявшей чёрные участки волос бородой стоял ровно по центру перед панорамными иллюминаторами мостика. Он был одет не так, как мог среднестатистический имперский офицер: вместо опрятного и чистого вида он предпочитал одевать поверх помятой от времени униформы плащ, а голову прикрывал чёрной фуражкой. По правую сторону от него стоял того же небольшого роста и комплекции бритый мужчина. Кош Терадок. Во многом, свои видом он был похож на брата, от того со стороны казалось, что они были больше лишь двоицей пиратов или контрабандистов, чем главарями единственного государства, созданного Осколками Империи после капитуляции правительства Маса Амедды. Кэл предположил, что с таким расстоянием, — от входа на палубу мостика и до его «носа», — ему хватит нескольких секунд, чтобы добраться и сделать судьбоносный взмах световым мечом. И хотя их ничего, кроме расстояния, не разделяло, Кестис заметил, что военачальники отнюдь не выглядят напуганными. Вместо этого они оба стояли со странными ухмылками. Они даже не эвакуировали персонал командного центра — в низинах по правую и левую руки джедая всё ещё кропотливо работали офицеры-управляющие основными системами корабля. Они даже не смотрели на происходящее сверху. Так, как будто бы всё так и должно было быть. А должно ли было? — Наш маленький джедай здесь. — Треутен притворно поднял левую руку к груди и приподнял рукав, посмотрев на несуществующие часы. — Прямо в срок. Как и говорил Гранд-Адмирал Траун. — Ваша тирания подошла к концу. — спокойно и тихо сказал Кэл. Его слова отдавались эхом, а потому адмиралы могли легко его слышать. — Лучше сдайтесь и примите честную смерть. — джедай направил клинок вверх, в их сторону, держа голубой свет ровно на уровне своего правого плеча. — Мы так не думаем. — ответил ему Треутен. Его брат правой рукой махнул кому-то, кто стоял сзади Кэла. Вдруг Кэл ощутил кончиками пальцев, как Сила забурлила в маленьком пространстве мостика. Он ощущал, как внутри себя ухмыляются братья Терадоки, и, в тоже время, чувствовал, как сзади появилось нечто знакомое. Тяжёлые шаги и звуки всхлипываний только доказали это — Кэл повернул голову и через плечо увидел, как высокий воин в слегка повреждённых алых доспехах и с саблей на перевес ведёт Кату, чьи руки были связаны, а лицо было ярко-красным от слёз, все ещё редко лившихся из её глаз. Непонимающе Кестис вгляделся в глаза дочери, но не смог понять истинной причины её состояния — вряд-ли это было связано с одной лишь физической болью. Но даже если не так, он отсечёт голову этому «рыцарю» лишь за то, что он посмел причинить ей боль. Молча обойдя джедая, воин увёл Кату к двум адмиралам и те с злобными ухмылками на лице взяли её за связанные руки и развернули в сторону джедая. Кем, чёрт возьми, был этот воитель, если смог взять её, владеющую Силой, в плен? — Сдавайся, джедай. — громко крикнул Треутен. Игнорируя его, Кэл взглянул на Кату. — Всё будет хорошо. — спокойно сказал он, пытаясь вспомнить все уроки того, как успокаивать людей, которые ему преподали в Храме. — Я спасу нас. Всех. — А затем он кое-что понял: Гриза с ней не было. Но он тут же отбросил эту мысль. И тут же пожалел об этом. — Нет... — тихо проговорила Ката и в её взгляде, отражавшем, казалось, всю печаль, которую только мог выдать человек, Кэл всё понял. Гриза Дритуса, его старого друга, ставшего ему почти братом, больше нет. Кэл сжал световой меч крепче. Настолько, что от чувства прижатия металла к его коже ему стало больно. Миллионы вариантов того, как именно он мог сейчас отомстить за смерть латеронца, тут же хлынули в его голову. Он мог себе это позволить. Он уже давно перестал быть джедаем. — Вы поплатитесь за это. — прорычал Кестис. — А у меня другой взгляд на это, террористическая мразь! — прорычал ему в ответ Кош Терадок. — И что меня сейчас остановит? — Кэл кинул озлобленный взгляд на воителя. — Он? — Она. — ответил ему Треутен и достал потрёпанный временем бластер с пояса, тут же приставив его дуло между рёбер Каты и сняв его с предохранителя. — Если ты не сдашься, мы убьём её. Кэл зажмурился и поджал губы. Но ему хватило одной смерти дорогого ему человека за день — он поклялся себе, что Ката будет жить, несмотря ни на что. И он намерен сдержать своё слово. Его большой палец скользнул к гладкой серой кнопке на рукояти и голубой клинок ушёл внутрь цилиндричной конструкции, после чего джедай выкинул его в сторону и поднял полусогнутые руки вверх. — Твоя взяла. — ответил Кэл. — Только отпусти её. Треутен кивнул Кошу и тот развязал верёвку на её руках, после чего толкнул вперёд. Ката сделала несколько шагов. По её хромающей походке Кэл понимал, что натворил этот воитель, теперь стоявший в стороне. Он не просто захватил её и связал по рукам. Он избивал её. И настолько сильно, что она потеряла волю к сопротивлению. Бедная девочка. Уже сейчас Кестис начал планировать то, как выхватит световой меч и отсечёт головы всем троим и... И тут раздался выстрел. Измотанный, уставший и заплаканный взгляд Каты сменился выражением жгучей боли, быстро перешедшей в быстрое забвение. Девушка, теперь мёртвая, упала на пол в неестественной позе, а из её спины шёл дым. — Нет! — прокричал Кэл, собрав всю свою силу и весь воздух в лёгких лишь для длительного крика. Его чувства притупились и он мало что мог заметить. Вряд-ли он заметил, как сзади его окружили штурмовики и вряд-ли он понял, что в него выстрелили. Голубой оглушающий снаряд попал ему в спину и Кэл свалился на пол в молчаливом забвении, смотря на открытые глаза его приёмной дочери, где пару минут назад кипела жизнь, а сейчас было абсолютно пусто. Последним, что он услышал, пока его глаза медленно смыкались, была лишь одна фраза: — Доложите Гранд-Адмиралу Трауну — его план сработал. Джедай у нас. Он не знал, кто это сказал. Но перед долгим сном он понял одно. Гранд-Адмирал Траун должен умереть.***
Пеллеон не привык находиться вне мостика своего корабля. Смотря со стороны на медленно дрейфующий тёмный силуэт «Химеры» из иллюминатора наблюдательного отсека, капитан невольно думал о том, что для него покинуть мостик — это всё равно, что лишиться родного дома. Тем более, когда этот дом окружён потенциально враждебными судами. Помимо «Химеры», в пространстве вокруг маяка Тсосс медленно передвигалось ещё несколько Звёздных Разрушителей: вот над «Химерой» навис «Предвестник», командование нал которым по настоянию Трауна Пеллеон передал капитану Йогару Листу — тому самому Йогару Листу, которого арестовали за нападение на Моффа Оринду Прайс из-за ошибочной идентификации шпиона Альянса Повстанцев в рядах гарнизона Лотала. Пеллеон не был рад такому назначению, считая, что Лист, хоть и просидев в тюремной камере несколько часов, мог затаить на Империю и лично на Трауна большую обиду. Но ему ли, человеку, отдавшему более сорока лет своей жизни флоту, об этом было судить? Руководство флотом на Билбринджи, где теперь располагался центр операций Трауна, Гранд-Адмирал оставил адмиралу Ресууну. Он хорошо показал себя во время кампании с целью захвата верфей, поэтому выбор казался очевидным. В целом, флот под личным руководством чисса сейчас находился на пике своего могущества и боевого духа. В это же время Новая Республика корчилась в страхе, тихо ожидая нового удара со стороны Империи. Пеллеон должен был признать — это было приятное зрелище. Хоть раз они с повстанцами должны были поменяться местами. А вот другие суда не были столь же безопасны. Казалось, для этой встречи члены Теневого Совета пригнали в систему свои самые лучшие силы. Вот, в ярком свете жёлтого солнца скрылся флагман Треутена Терадока — Звёздный Разрушитель типа «Виктория» «Неукротимый», который днём ранее подвергся атаке джедая-террориста Кэла Кестиса. В связи с этим не было удивительным, что он прибыл с десятком кораблей того же типа. Это если не считать флот Коша Терадока, который повторил тактику брата, пусть и привёл меньшие силы для охраны своего флагмана — «Бдительного». Все эти корабли были окрашены в красный цвет, что, вместе с ярким светом солнца, делало их почти незаметными. Точнее, вся эта яркость, исходящая от звезды, просто не давала вглядеться достаточно, чтобы увидеть находившуюся там армаду. Другие военачальники были куда более скромны. Разумеется, связано это было с тем, что у них попросту не было стольких кораблей такого класса. Поэтому они хвастались тем, что имели. Пустая демонстрация силы. Вряд-ли она способна к чему-то принудить Трауна — даже с двумя Разрушителями, он был бы способен вывести ситуацию в свою пользу. Говоря о пустой демонстрации силы. Капитан Лолан Гендарр привёл к маяку Тсосс свой флагман — «Доверие». На вид он был довольно потрёпан временем и бесконечными налётами. Пеллеон слышал о том, что многие представители его ранга после битвы при Эндоре предпочитали воевать до последней капли крови, не имея возможности починить свои корабли и, ближе к концу своей жизни, командуя мало боеспособными грудами металлолома, которыми становились их Разрушители. «Доверие» было ярким примером такого отношения. Весь корпус корабля, который в стандартной ситуации не должен был иметь видных издали уступов, был усеян деталями из трофейных кораблей, часто, судя по всему, куда меньших, чем сам Разрушитель. Судя по всему, пробоины Гендарр предпочитал заделывать деталями от уничтоженных им кораблей Флота Обороны Новой Республики. Если бы не окружающие «Доверие» лёгкие крейсеры и фрегаты, Пеллеон мог бы посчитать, что флагман этого Советника будет самой лёгкой целью в потенциальной бойне. У генерала Кёртиса Долоре были куда более солидные силы. Благодаря промышленной мощи Лантиллеса, он мог содержать небольшой флот Разрушителей в относительной целостности. Его строй возглавлял титан, имеющий гордое название «Верность». Он был главным козырем в руках Долоре, так как был последним кораблём своего класса. Он был больше стандартных Имперских Звёздных Разрушителей, обладал куда большим вооружением и мог похвастаться лучшей бронёй. Правда, в таком случае, если пришлось распрощаться с ангарными отсеками. Именно поэтому другие корабли типа «Верность» не смогли пережить хаоса накануне битвы при Джакку. Флагман Долоре сопровождали два ИЗР-а, а вот позади находился крайне редкий экземпляр — Звёздный Разрушитель типа «Венатор», которые Империя не использовала уже более пятнадцати лет. Скорее всего, генерал расконсервировал старые запасы Императорского Флота. Только вот куда подевались остальные? Ответа на этот вопрос Пеллеон знать не хотел. Следующим, недалеко от флота Долоре, дрейфовал Звёздный Разрушитель «След», который принадлежал Моффу Эннет Бари. Это был единственный подконтрольный ей корабль, но для сохранения контроля над Генерисом, чей гарнизон также присягнул ей, этого было более чем достаточно. По слухам с планеты, которые слышал Пеллеон, она управляла системой довольно жестоко. Но Республика игнорировала многочисленных беженцев, которым удалось уйти из под стального кулака Бари. Всё ради сохранения мирных договорённостей с Осколками. Наконец, последним присутствующим флотом в списке, — при чём как по значимости, так и по размерам и огневой мощи, — следовала флотилия вице-адмирала Ферри Морро. Пеллеон помнил, что на момент битвы при Эндоре в её подчинении было пять Звёздных Разрушителей, но, судя по довольно жалкому виду Ударного Крейсера типа «Аккламатор», который она сделала своим флагманом, все линкоры были ею потеряны — вряд-ли в бою с Новой Республикой. Морро была заурядным офицером имперского флота и, как и подобает всем таким офицерам, она не обладала достаточной хитростью и сноровкой для выживания в условиях отсутствия самой большой военной машины в истории за своей спиной. Поэтому потеря ею пяти Звёздных Разрушителей типа «Имперский» не удивило капитана. Его больше удивил тот факт, что, не будучи преданной идеологически, она продолжила сопротивляться. Причиной этому могло послужить одно из двух — либо она натворила что-то действительно ужасное, что Новая Республика хочет видеть её мёртвой, либо она с самого начала не была достаточно психически здоровой, чтобы оценивать окружающую ситуацию верно. С другой стороны, а был ли Пеллеон лучше? Как и она, он не был идеологизированным Имперцем. Но он не сдался, потому что был предан флоту как институту и не был большим фанатом смены сторон в войнах. И это не болезнь. Это подход солдата. Смотря на то, как по бесконечной черноте космоса плывут крупные корабли и пролетающие между ними патрульные СИД-истребители, Пеллеон даже не заметил, как сзади послышался стук сапог. Лишь когда Гранд-Адмирал Траун сравнялся с ним, и заговорил, капитан понял, что вышел из окружающей его реальности на слишком долгое время. — Я так и знал, что найду вас здесь. — начал чисс, очевидно, просто, чтобы обратить на себя внимание Пеллеона. Тот тут же дёрнулся от испуга, повернулся и вытянулся по стойке «смирно». — Прошу прощения, сэр. — отчеканил он. — Я позволил себе отвлечься. Возраст. — Я понимаю. — ответил Траун. — И не виню вас. На самом деле, я должен был заняться кое-чем вместе с капитаном Энохом. Поэтому вы имели право на отдых. В прочем, мы уже должны возвращаться к работе. Пеллеон позволил себе выдохнуть и расслабиться. Теперь ему казалось, что Гранд-Адмирал сам вглядывался туда же, куда и он сам пару минут назад. — Если позволите, сэр... — протянул Пеллеон и, получив в виде ответа кивок вниз, продолжил. — Я не понимаю, зачем я нужен на этом собрании Тёмного Совета. По лицу Трауна скользнула лёгкая, почти что хитрая улыбка. Насколько она может быть хитрой на обычно равнодушном лица чисса. — Увидите. Траун развернулся и покинул комнату. Пеллеон и два их охранника-штурмовика последовали за ними. Вместе они дошли до лифта и поднялись на нём на верхние этажи маяка Тсосс. Пока капсула быстро двигалась вверх, капитан вспоминал предназначение этого места. Маяки, подобные Тсосс, были довольно нечастым явлением в период «Высшей Республики» — тот временной отрезок, когда Старая Республика не сталкивалась с крупными проблемами и ещё не разъедалась внутренними противоречиями изнутри. В те времена главной проблемой могла быть разве что крупная банда рейдеров из Внешнего Кольца, которая особо активно нападала на торговые конвои. Это были те времена, когда Орден Джедаев действительно выступал гарантом мира и стабильности в Галактике. Маяки могли быть назначены на разные задачи. Но в общей сложности они служили базами для деятельности торговых, исследовательских и дипломатических миссий Галактической Республики в различных регионах Галактики. Первоначально один такой, «Звёздный Свет», служил действительным маяком в системе Айрем, где передвижение представляло собой довольно сложную комбинацию действий, ошибка в которой могла привести к пропаже судна в космической тьме. Затем он стал нечтом большим. Там имелся свой шериф, свои научные и исследовательские центры, художественная галерея, библиотека, тюрьма и даже Анклав Ордена Джедаев. Несмотря на то, что Маяк был в конце концов уничтожен, Республика не бросила проект и вскоре несколько таких появилось по всем регионам Галактики. В прочем, предназначение маяка Тсосс было неизвестным. Судя по тому, что он был уже два века как заброшен, когда сюда прибыла «Химера», можно сказать, что он уже исчерпал свою надобность. Тем не менее, его основные системы оказались в целости и сохранности и, к счастью для Имперцев, чинить его не пришлось. В прочем, всё основное оборудование в отсеках для исследований и управления станцией было разобрано и вынесено, судя по всему, при выводе станции из эксплуатации. Работать могли лишь основная система жизнеобеспечения и работающий от энергии ближайшей звезды генератор, который смогли запустить исключительно благодаря чуду и мастерству опытных механиков с «Предвестника». Сам маяк был титанических размеров. В сравнении с ним Имперские Звёздные Разрушители выглядели словно песчинки, не говоря уже о кораблях по меньше и СИД-истребителях. Самой примечательной была форма конструкции: во многом схожая с бывшим Храмом Джедаев на Корусанте, она представляла собой огромных размеров башню, которая шла вниз к нескольким белоснежным постройкам, которые заканчивались куполообразным днищем. Было даже жаль, что такую красивую и дорогую постройку в конце концов выбросили на свалку истории. А ведь она могла бы стать военной базой или наблюдательным центром во время Войн Клонов. Ведь самым важным в станции было её расположение. В самом сердце Галактики. В Ядре. Поднявшись к конференц-залу, Траун и его свита прошли во внутрь. Перед Пеллеоном предстала простая картина: комната была около пяти-шести метров в ширину, а в высоту в два с половиной метра. Справа от места входа располагалось панорамное окно, сквозь которое виднелись редкие метеориты и которое вело в черноту космоса. В центре находился длинный стол на несколько персон — около пятнадцати человек за раз, судя по старым стульям с кожаной набивкой, которые выглядели как новые, потому что их, очевидно, почистили. В целом это было всё, что находилось в зале. Ведь кроме металлических стен, пола и стола, стульев и расположившихся на них военачальников здесь больше ничего не было. Кош и Треутен Терадоки, разумеется, расположились в самой дальней части стола, гордо восседая на своих стульях, словно на тронах. Кош был по правую руку от Трауна. Треутен — по левую. Подле Коша восседала Морро, сложив свои руки на столе и скрестив вместе пальцы, будто нервничая. За ней следовал генерал Долоре, что предпочёл постоять. Рядом с Треутеном сидел капитан Гендарр. Троицу заканчивала Мофф Бари, что откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди, выглядя так, будто бы присутствие остальных людей в комнате её не просто раздражало, а злило, но она была вынуждена смириться с этим. Остальные места предназначались Пеллеону и Трауну, которые, в прочем, не собирались ими пользоваться. По крайней мере, так скомандовал рукой сам Траун, поставив её впереди капитана. Что он задумал? Внезапно, толстая и тяжёлая металлическая дверь, что закрывала собой лифт, двинулась и захлопнулась гидравлическим механизмом, опустив герметические прокладки на края створов и обозначая тем самым тот факт, что её заперли. Военачальники непонятливо переглянулись. — Дверь запрограммирована быть закрытой ровно до того момента, пока мы не придём к согласию. — начал Траун со своим холодным спокойствием и решительностью в голосе без каких-либо иллюзий. — Даже я не могу её открыть. Пеллеон тут же заметил, как каждый из военачальников потянулся к комлинкам. У кого-то они были на груди, у кого-то в карманах, у кого-то на рукавах. Но никто из них не смог выйти на связь со своими людьми. Последовала серия высказываний между собой. В первую очередь, ругательных. — Дверь и весь зал под полным контролем моего командира — капитана Эпоха. Как только мы договоримся, он откроет нам двери. — пояснил им Траун. — Связь также не работает. Пеллеон также заметил, что никто, кроме штурмовиков-охранников у дверей, которые пришли с ним и Трауном, не был вооружён. Таким образом, они либо договорятся, либо в дело вступят кулаки и подручные предметы. — Это безумие! — воскликнул Гендарр, стукнув правым кулаком по столу. — Вы не имеете права нас тут держать! — Боюсь, это единственный способ достигнуть соглашения. — отрезал Траун. — Иначе наш с вами союз ничего не стоит. Прошу заметить, что у вас также было конфисковано личное оружие. Как и у меня и у моего заместителя. Это — переговоры об окончательной судьбе нашей Империи. Здесь не будет места перестрелкам или дракам. Если кто-то из вас попытается решить спор иначе, чем словами, мои штурмовики будут иметь право пристрелить его в ту же секунду. Вам ясно? — Хорошо. — вдруг согласилась Мофф Бари. — Выкладывайте, что вы пожелаете. Траун одобрительно кивнул и отодвинул головное кресло — Пеллеон только что его заметил. Отличалось оно ото всех только более длинной спинкой. Но, как только Гранд-Адмирал сел, капитан заметил, что тому было не слишком удобно. В прочем, он понимал, почему: все кресла Трауна всегда были твёрдыми. Без какой-либо обивки. Видимо, это помогало ему сосредоточиться и сохраняло в напряжении, не давая расслабиться. Это могло послужить объяснением, почему он редко отдыхал. — Как вы, скорее всего, знаете, недавно на флагман адмирала Треутена Терадока напал джедай-террорист по имени Кэл Кестис. — начал Траун, сложив подушечки пальцев вместе, а локти уложив на стол. Но тут же он был перебит. — И сейчас он в камере на моём судне. — выдавил из себя Треутен через усмешку. — Учитесь, как надо правильно сражаться с повстанцами. Траун решил не предавать огласке тот факт, что у братьев Терадоков ничего бы не получилось, если бы он не послал к ним преторианцев, из которых лишь одного хватило, чтобы джедай был обезврежен. — Верно. — ответил Траун, игнорируя такой акт неуважения. — Но это показывает нашу уязвимость. Если бы джедай убил многоуважаемых братьев Терадоков, наша кампания на Галактическом Юге оказалась бы сорвана распадом их... — он закусил губу, предок чем произнести следующее слово. — Государства. И я предлагаю вам решение. — Я считаю, что это лишь единственный случай и один-единственный джедай. — прервала Трауна Бари. — В конце концов, их религия вымерла десятилетия назад. — А вы не считали, что произойдёт, если по ваши головы явится Люк Скайуокер? — вдруг спросил Гранд-Адмирал, отвлекаясь от своей речи. Имя убийцы Императора повисло в воздухе мёртвым грузом. — Или если в Галактику вернётся живая Асока Тано? — Это всё бредни. Одного-двух джедаев мы с лёгкостью уничтожим. — откинул очередной аргумент капитан Гендарр, на секунду подняв открытые ладони для предания своей выразительности большего веса. — И тем не менее, мы не можем отрицать того факта, что вся наша кампания слишком зависит от ваших... Фигур. — продолжил чисс. — Убери одного — и всё развалиться. — Так что вы предлагаете? — спросил генерал Долоре со скептицизмом в голосе. — Ликвидировать ваши варлордства. — напрямую ответил Траун, на что встретил лишь удивлённые и насмешливые выражения лиц. — Я предлагаю вам единую Империю. С единым командованием и флотом. Все ваши войска присягнут мне как единственному легитимному правителю Империи. Он услышал крайне громкую усмешку со стороны Треутена Терадока, который встал со своего места и указал на остальных Советников своей пухлой и вспотевшей рукой. — Империя — это мы! — провозгласил он. — И если вы не желаете иметь с нами дело, — он усмехнулся снова сквозь бороду. — Что же, удачи вам повоевать без наших кораблей и производств в одиночку. Слова Трауна прошли по залу столь же холодно, как сама космическая пустота: — Если бы вы сказали это при Императоре, то вас бы сразу же казнили. — Но Императора здесь нет. — подчеркнул Кош, поддерживая брата. — Он мёртв и утянул половину Империи за собой. — Значит, мы должны действовать без него. — отрезал на этот раз его слова Гранд-Адмирал. — Старая Империя пала, так почему мы должны погибать вместе с ней? Долоре приподнялся с места. — С меня хватит того, что я уже здесь слышал. — он нахмурил морщинистый лоб. — Всё это — просто неприкрытый захват власти вопреки нашим договорённостям. Я потратил больше вас всех вместе взятых на гонку вооружений и на борьбу с повстанцами и не собираюсь делиться с вами своей славой. Казалось, аналогичного мнения о себе были и остальные военачальники. Те уже вновь пустились в споры, в то время как Пеллеон опустил разочарованный взгляд к Трауну. Тот, не обращая внимания на происходящее, ещё несколько секунд неподвижно сидел и смотрел вдаль, а затем повернул голову куда-то вправо и коротко кивнул. Взгляд Пеллеона вновь устремился в дальнюю сторону стола, где Мофф Бари, потеряв контроль над собой в ходе словесной перепалки с Треутеном Терадоком, ударила его ладонью по щеке, за что в ответ получила довольно сильный удар пухлой руки по носу. Мофф тут же упала на пол, где схватилась за повреждённое место, из которого потекла алая кровь. Остальные офицеры повскакивали с мест, кто подбадривая симпатичную ему сторону, то пытаясь их остановить. Внезапно послышался щелчок и на потолке показалось разноцветные огни, что закружили подобно рою насекомых, обозначая собой сигнал тревоги, который, в прочем, оставался беззвучным. Это заставило военачальников обратить внимание на чисса. — Знаете, я никогда не был политиком. — проговорил он. Его равнодушный голос звучал низко и тяжело. — Я никогда не желал власти над Империей. Всё, чего я желаю — это её сохранности. Но вы не оставляете мне выбора. Сейчас для Империи самая большая угроза — это вы, а не повстанцы. Исходя из простой логики, исполнение моего желания о её сохранении обозначает, что вы должны умереть. Внезапно Траун достал две маски-распиратора из под стола. Первую он натянул на своё лицо и, с закрытыми глазами, активировал её кончиком пальца. И тут Пеллеон всё понял. Он тут же вырвал протянутую ему Гранд-Адмиралом маску и повторил действия, в то время как в вентиляции послышалось тихое шипение и комнату заполонил зелёный и противный на запах воздух. Газ... Абсолютное оружие жестокости. Высокоэффективный способ доставки медленной и мучительной смерти, созданный людьми в их древних и примитивных конфликтах друг с другом и древними расами Корусанта. Во время Войн Клонов солдаты, подчинённые Пеллеону, стали свидетелями нескольких подобных атак со стороны Сепаратистов. Они использовали всё: хлор, азот, аммиак, ртуть, углекислый газ.... Всё шло в ход в траншеях Войн Клонов. И Пеллеону никогда не нравились результаты: клоны выплёвывали свои лёгкие, задыхались на смерть в своих же жидкостях. Сейчас это повторилось снова. Осознав наконец, что происходит, военачальники дружно взвыли. Траун с иронией отметил, что наконец хоть в чём-то они проявили единодушие. Треутен Терадок попытался поднять на ноги свою раздутую тушу, и Гранд-Адмирал подумал, что он умрёт скорее от сердечного приступа, чем от нервно-паралитического газа, состав которого Пеллеон панически пытался понять — он много раз сталкивался с таким, но никогда в живую. Генерал Долоре и ещё трое, не тратя времени на эмоции, ретиво бросились к двери и принялись колотить по блокировке, пробуя запустить её. Но это было бесполезно. Не сдвинувшись с места ни на сантиметр, Траун равнодушно смотрел на то, как один за другим военачальники с грохотом падали на пол. И хотя зелёный и густой туман, заполонив комнату, закрывали значительную часть обзора, его структурно отличающиеся от человеческих глаза легко могли различать силуэты. Вдруг всё ещё агонизирующая подле Трауна, в метре от него, Марро как-то очень сосредоточенно принялась копаться в складках своего мунидра. Затем она отстегнула один из его слоёв и из-под одного из них она потянула узенькую рукоятку, и в следующую секунду Траун увидел, что в руках у неё оказался весьма опасный, хотя и примитивный серебристый нож. Быстро перебирая толстыми и короткими ногами, она бросилась на него, занеся клинок. Лицо её, и до этого не являвшееся миловидным, покрылось розоватыми кровоподтеками лопнувших сосудов. Она задыхалась. Штурмовики уже подняли свои бластерные карабины E-11, Траун поднял правую руку в знак приказа не стрелять и не тронулся с места — готовая цель. Он смотрел на неё с холодным интересом. Морро смирилась с мыслью, что она вот-вот умрёт, и теперь хотела лишь забрать за собой Гранд-Адмирала, прежде чем нервно-паралитический газ остановит её. Военачальники падали теперь направо и налево, валились друг на друга, выплёвывая лёгкие вместе с обильным количеством своей крови. Некоторые, задыхаясь, хватались за горло. Кого-то рвало. Двое растянулись поперек стола. Кто-то уже сползал со стула. Морро продолжала тяжело идти, шаг за шагом, словно её конечности были армированы сверхпрочной сталью. Глаза её сильно покраснели, а на губах показались следы крови. Траун не пошевельнулся. Морро пошатнулась и с грохотом упала на пол. Нож, звеня, покатился по плитам холодного пола. Пеллеон выглядел ошеломленным, но он справился с собой, принимая тот факт, что он причастен к массовому убийству. Уже почти все лежали мёртвыми на полу. Лишь Треутен Терадок ещё продолжал хрипеть и кашлять, лёжа подле своего брата. На лице Трауна появилась лёгкая улыбка: иронично. Ироничным был скорее не тот факт, что в течении всей своей жизни братья Терадоки постоянно соперничали друг с другом и, фактически, Треутен победил, погибнув последним. Иронично было то, что из всех он в принципе погиб последним, что, несомненно, удивило чисса. Несколько минут спустя Траун и Пеллеон стали подобны статуям — единственные выжившие свидетели бойни имперских военачальников. Пеллеон ошеломленно моргал, держась за свою маску и боясь, что газ может столь же мучительно убить и его. — Значит, всё кончено, — прошептал он, как будто всё ещё не мог поверить тому, чему только что был свидетелем. Траун лишь мрачно кивнул в сторону правой стены, давая сигнал Эноху на выкачивание газа и ответил: — Да здравствует Империя.