Лето в пионерском галстуке 2.0

      Утром Юрка еле открыл глаза и с трудом заставил себя встать: его короткий сон прервал горн, оповещающий о неотложном подъёме.      Конев посмотрел на свои часы – уже половина восьмого... А ведь он и заснул-то совсем недавно: около четырёх часов утра. Получается, Юрка проспал всего три с половиной часа...      Вчера они с Володей слишком поздно вернулись в корпуса, а потом Конева ещё и мучила бессонница.      Поэтому недостаток сна и сказался на его состоянии...      Юрка нехотя встал и поплелся к умывальникам: он надеялся, что холодная вода хоть немного его взбодрит.      Хорошенько умыв лицо, Конев и правда почувствовал себя немного лучше, поэтому, поторопившись, он закончил остальные утренние процедуры и пошёл одеваться.       Впереди его ждали зарядка и линейка, а значит – и встреча с вожатым четвёртого отряда.      Юрка вышел из корпуса и вдохнул свежий утренний воздух, насладился прохладой перед жарким днём и понёсся к площади, надеясь быстрее увидеть Володю.      Конев проходил по аллее пионеров-героев, когда его слух уловил звонкий голос Митьки: Баранов, как и во все предыдущие года, снова вещал по радиотрубке.     «А теперь слушайте пионерскую зорьку!» – объявил он, а Юрка ускорил шаг и быстрее пошёл к площади.      Придя на место, Конев огляделся: многие отряды уже собрались: вон второй, третий, четвертый, пятый...      Не хватало только первого.      Юрка, правда, на это большого внимания не обратил: он знал, что Ирина надолго не задержится. Поэтому его взгляд устремился на четвёртый отряд, который, вместо Володи, сегодня неожиданно возглавила Лена...      Юрка старался разглядеть Давыдова среди малышей, но вожатого так и не заметил.      Тогда он огляделся по сторонам – тоже не видно...      Конев, выдохнув, замял в себе подступающий приступ тревоги и направился ко второй вожатой, дабы узнать, где же находится Володя. – Доброе утро, Лена, – поздоровался Юрка. – А где Володя? – Здравствуй, Юра. Он ушёл к Ольге Леонидовне, узнать что-то насчёт вещания утренних радионовостей.      Юрка задумался: «Это ещё зачем? Володя вроде ничего подобного вчера не говорил...», но вскоре он вернулся в реальность, т.к. Лена снова заговорила: – Да не волнуйся, к началу зарядки должен подойти.      После этих слов вожатая отошла к разбушевавшемуся отряду, а Юрка поспешил за ней. – Ой, Юла, пливет! – поздоровался Олежка. – Привет, Олежа, вы чего тут опять балуетесь? – Юрка сузил глаза и внимательно оглядел пионеров. – Мы? Балуемся? – наигранно удивился Рылеев. – Ничего подобного! – Да-да! – подхватил подошедший Саня. – Мы так... играем, спорим, обсуждаем... – Гм, смотрите у меня! Чтоб ни-ни! – Юрка пригрозил пальцем. – Сейчас зарядка начнётся, так что стройтесь! – проговорил он громче, чтобы услышали все.      Отряд начал построение, а Конев огляделся по сторонам: первый отряд подошёл, а вот Володи всё ещё не было...      Получается, проводить зарядку сегодня придётся Юрке...      Осознав это, Юрка услышал, как протрубил горн... – Так, пионеры, начинаем зарядку! – объявил Конев. – Повторяй за мной! – А где Володя? – перебил Петлицын. – Скоро подойдёт, – ответил Юрка и начал показывать упражнения.      Сначала он провёл разминку шеи и плеч, дальше – рук и туловища, позже – ног...      Всё как надо, всё как всегда...      Юрка даже не халтурил, а делал всё на совесть: и наклонялся низко, и подпрыгивал высоко.      Поэтому, к концу зарядки он изрядно подустал... «Зато взбодрился...» – подумал Конев.      Снова протрубил горн: зарядка закончилась – линейка начиналась.      Юрка построил пионеров в две шеренги и, обернувшись, встал на Володино место.      Как только Конев поднял голову, так сразу увидел Давыдова, стоящего в метрах шести и спокойно улыбающегося.      Юрка, всмотревшись в умиротворенный взгляд и милую улыбку Володи, в мгновение и сам поднял уголки губ.      Когда вожатый наконец подошёл ближе и встал напротив, Конев тихо поздоровался: – Доброе утро, Володь... – Юрка протянул руку для пожатия. – Доброе, Юра... – прошептал Давыдов и пожал протянутую ладонь. – И давно ты тут стоял? Почему не подошёл? – Не так давно, – Володя заговорил ещё тише: – На тебя засмотрелся, вот и решил не отвлекать...      Юрку это смутило... Давыдов и правда на него смотрел..?      Конев поднял глаза: Володя всё так же спокойно смотрел и улыбался.      Значит, всё хорошо...      Вскоре Юрка заметил, что рукопожатие затянулось, но отпускать Володю он не спешил: пока лучший друг держит его за руку, Конев никогда не отпустит первым...      Так и случилось – приветственное пожатие рук разорвал Давыдов, после чего встал рядом с Юркой.      Линейка началась: руководство лагеря что-то говорило, но что именно, Юрка не слышал, а точнее, не вслушивался, потому что в это время он активно перешептывался с Володей. – Зачем ты ходил к Ольге Леонидовне? Какие радионовости вы обсуждали? – поинтересовался Конев.      Володю этот вопрос явно удивил: – Юр, ты забыл что ли? Мы же после завтрака идём отбирать пионеров для нашего «Выступления талантов», а для этого нужно сделать объявление.      Юрка хлопнул себя по лбу – и как он мог такое забыть? И ведь это мероприятие напрочь вылетело из его головы...     «Вот тебе и руководитель...» – поругал себя Юрка.      И как только Володя не забыл..? – Я обо всём договорился: на закрытии линейки Митька объявит об этом, – продолжил Давыдов. – Хорошо... – только и смог проговорить Юрка.      Конев поглядывал на свои часы: до конца торжественного построения оставалось всего ничего...      И вот, спустя минуты три, Ольга Леонидовна покинула сцену и удалилась в сторону администрации, а право голоса передали Митьке, который по традиции по окончании линейки объявлял новости. – Пионеры, внимание! – начал Баранов. – После завтрака объявляется отбор ребят на «Выступление талантов», которое пройдёт на открытии смены в это воскресенье. Всем желающим, через двадцать минут после трапезы, просьба подойти в кинозал, где первую репетицию будут проводить Давыдов Владимир и Конев Юрий. Всем спасибо за внимание и приятного дня! – попрощался Митька и отключил микрофон.      Юрка осмотрелся: пионеры вокруг зашептались, а некоторые даже открыто бросали взгляды на него и рядом стоящего Володю.      Протрубил горн – линейка закончилась, а это значит, что пора отправляться на завтрак.      Володя, Юрка и Лена собрали отряд и повели его в столовую под нескончаемые вопросы малышни о предстоящем мероприятии.      Завтрак пролетел быстро: под гул малышни, кричащей в самое ухо, долго есть не пришлось. Юрка, накануне решивший перебраться за стол четвёртого отряда, чтобы быть ближе к своим подопечным и, конечно, к Володе, встал и понёс посуду к мойке.      Там он и наткнулся на Ксюшу... – Юрчик, приветик! Как дела? – протянула Змеевская. – Есть минутка поговорить? – Здравствуй, Ксюша, – поздоровался Конев. – Нет, минутки нет: сейчас мне нужно спешить в кинозал.      Юрка хотел было развернуться и идти к отряду, но неожиданно девушка схватила его за локоть. – Юрчик, ну постой же! Давай тогда позже? В театре? Ладно? – Ладно, – отмахнулся Юрка, хоть и разговаривать позже с ней не хотелось совсем.      Конев, бросив слова прощания, отошёл к отряду, который уже собирали вожатые. – Так, Лена, мы с Юрой сейчас идём в кинозал: нужно подготовиться к отбору, примерно минут через двадцать приведи ребят, которые захотят поучаствовать, – попросил Давыдов.      Лена согласилась и вывела отряд из столовой, Юрка с Володей вышли следом.      Направляясь к кинозалу, Конев спросил: – Володь, а зачем нам эти двадцать минут? Мы же вроде всё решили? Или... – Нет, не «или», Юра, – перебил вожатый. – И решили мы не всё: мы даже не выбрали, какие направления нам взять! Реквизит не подготовили, да и вообще... Я даже не представляю, чтó мы говорить будем!      Володя поправил очки, а Юрка нахмурился: скорее хотелось осуществить это «или», чем сидеть и думать над мероприятием.      Сидеть вдвоём в пустом театре и думать! Вместо того, чтобы обняться и, может, даже поцеловаться, нужно сидеть и думать над представлением!      Обидно... Но делать нечего – Володя был прав...      Хотя Юрка всё равно надеялся, что Давыдов выделит им хотя бы пару минут.      Кинозал встретил их привычной пылью и мраком от закрытых штор, поэтому Конев прошёл к окнам и открыл их, впуская солнечный свет.      Володя устроился на кресле в переднем ряду, и Юрка, стараясь не смотреть на пианино, подошёл и сел рядом. – Ну, и какие направления в итоге берём? – спросил Володя. – Думаю по классике: музыка – игра на инструменте и пение, рисование, актёрская игра... Ну, и ещё может кто чего предложит. – Да, я тоже так думаю, – согласился Юрка. – А говорить-то что будем? – Понятия не имею... – Быть может, просто спросить их, кто зачем пришёл, они расскажут – мы выслушаем, после чего уже решим кого брать? – Юрка пожал плечами. – Я думаю, не нужно этих пафосных речей... – Да, ты прав, так и сделаем... – задумчиво протянул вожатый. – Тогда ещё чуть-чуть посидим и за реквизитом? – Согласен. Но Володь, – Юрка опустил взгляд, – осталось ещё немного времени, и, быть может, мы... Или у тебя ещё какие-то планы, раз ты выделил столько времени?      Володя усмехнулся и, повернувшись к Коневу, прошептал: – Да нет, планов нет... Просто с тобой хотел посидеть перед репетицией...      Юрка улыбнулся: всё же он оказался прав... Тогда Конев, не раздумывая, потянулся к Володе и прильнул к его губам чувственным поцелуем.      Быстрым, но трепетным...      Обменявшись парой движений губ, они оторвались друг от друга.      Безусловно, обоим хотелось ещё: хотелось обнять, прижаться, ещё раз поцеловать... Хотелось чувствовать прикосновения и дарить их в ответ...      Но нельзя: в любой момент кто-то может зайти в кинозал и увидеть их.      А лишние проблемы им больше не нужны...      Юрка вздохнул: быть может, хоть в тихий час они смогут уединиться? – Юр, ты будешь участвовать? – спросил Володя, дабы заполнить наступившую тишину. – Я? Нет, конечно... – усмехнулся Юрка. – Если я буду участвовать, то у других не будет шанса на победу.      Давыдов слегка нахмурился и поправил очки, после чего возразил: – У нас не соревнования, Юр. Это простое выступление, где каждый покажет свои таланты. У нас без победителей и проигравших... Поэтому, я бы очень хотел, чтобы ты поучаствовал.      Юрка ухмыльнулся: – Снова сыграть «Колыбельную» для вожатого?      Володя улыбнулся и снова ткнул пальцем в переносицу, поправив очки. – Можешь «Колыбельную», а можешь что-нибудь и пободрее... – А что бы ты хотел услышать? – поинтересовался Конев. – Я? Я же не разбираюсь в музыке, Юрочка... – смущенно прошептал Володя.     «Юрочка» – отозвалось в мыслях... – Ну, тогда, быть может, позже я для тебя сыграю пару произведений, а ты послушаешь и выберешь понравившиеся? Или по радио послушаем, или оба варианта! – предложил Юрка. – Хорошо, Юра, хорошо... – рассмеялся Володя. – Что смешного? Я правда хочу сыграть что-нибудь для тебя...      Вместо ответа вожатый, улыбнувшись, наклонился и быстро поцеловал Конева в щеку. – Обязательно, а сейчас, – Давыдов выпрямился, – нужно принести нужный инвентарь: тетради там, гитары... – Твоя тетрадь в подсобке осталась, гитары там же, пойду схожу за ними, – сказал Юрка и встал из кресла. – Стой, я с тобой: всё равно один за раз всё не принесёшь, – отозвался Володя, после чего тоже встал и вместе с Коневым отправился в кладовую кинозала.      Подсобка встретила юношей привычным тусклым светом лампочки, норовившей вот-вот перегореть... В помещении всё оставалось неизменным, правда, после вмешательства Анюты и Конева в нём появился хоть какой-то порядок.      Володя прошёл к стеллажам, дабы взять гитары, а Юрка подошёл к полкам и столу, чтобы найти тетрадь.      Уже через несколько секунд Конев, инстинктивно повернувшись, услышал дребезжание гитарных струн – это Володя снимал музыкальные инструменты со стены.      Через пару секунд развернувшись обратно, Юрка снова принялся за свое дело.      Как бы он ни старался, но найти тетрадь у него не получалось... Юрка посмотрел везде: на полке, на второй, третьей, на столе, в столе, даже под столом...      Чёрной тетради в клеточку нигде не было...      Юрка хотел было отчаяться, но через несколько минут поисков, он наконец-то нашёл её, лежащую с другими бумагами в нижнем шкафчике стола.     «Запрятала же её Анюта...» – подумал Юрка и, взяв тетрадь, развернулся, сразу наткнувшись на рядом стоящего Володю.      Послышался тихий звон струн... – Вот, возьми одну, – сказал Давыдов, – а я схожу за третьей.      Юрка, взяв инструмент в руку, кивнул и проводил взглядом уходящего друга.      Хочется...      Настал идеальный момент для поцелуя: пустая подсобка, приглушенный свет и ни одного человека поблизости...      От одной только мысли тепло разлилось в груди...      Правда, Юрка мотнул головой и сразу откинул эти мысли: наобниматься и нацеловаться с Володей он ещё успеет...      Должен успеть.      Занятый своими мыслями, Конев и не заметил, как вскоре Володя вернулся с двумя гитарами. – Идём, – бросил вожатый, после чего они с Юркой вышли из пыльной подсобки.      Юноши сложили гитары у стены около сцены и прошли к креслам в зрительном зале. – Что дальше? – спросил Конев и присел обратно на своё место. – Дальше..? – задумался Володя, устроившись рядом. – Надо написать план...      Давыдов взял тетрадь из Юркиных рук, открыл её на второй странице и начал расчерчивать какую-то таблицу карандашом, который ему протянул Конев. – Что это? – озадаченно спросил Юрка. – Таблица, как видишь. Смотри, – Володя показал на один из столбцов, – здесь мы запишем участников, а здесь, – вожатый провел по верхним строчкам, – направления, в которых они будут участвовать.      Володя своим аккуратным почерком начал записывать названия отраслей искусства. – Володь, как думаешь, многие захотят поучаствовать? – Возможно, – вожатый задумчиво погрыз карандаш. – Нам нужно хотя бы человек десять, а ещё лучше – пятнадцать. – Не волнуйся, найдём! – подбодрил его Юрка.       Далее Володя с Коневым ещё несколько минут что-то обсуждали, обмениваясь редкими и короткими поцелуями, после чего они, услышав шум, доносившийся с улицы, оторвались друг от друга.     «Четвёртый отряд...» – подумал Юрка за пару секунд до того, как дверь открылась, и малышня ввалилась в театр. – Юла, Володя, пливет! – поздоровался Олежка. – А я вот поучаствовать лешил! – Здравствуй, Олежа, – ответил Давыдов. – Очень рады это слышать!      После этих слов Юрка с Володей рассадили пионеров на первом ряду и принялись ждать остальных ребят, решивших поучаствовать.      Спустя минут пять в кинозал подтянулись ещё несколько пар человек: ПУКи, Митька, Алёна и Настя – девочки с третьего отряда, которые вчера дежурили в столовой, и Коля... Тот самый Николай Баталов. – Всем здравствуйте! Проходите и садитесь, пожалуйста, позади младших пионеров, – проговорил Володя.     Дружно кивнув, ребята устроились на креслах вторых-третьих рядов. – Подождём ещё чуть-чуть и будем начинать, наверное... – объявил Юрка и оглядел товарищей.      Когда его взгляд остановился на Ксюше, Змеевская пристально посмотрела на него и кивнула в сторону, вставая с места.      Юрка вздохнул: он и совсем забыл об этом... Да и идти не хотелось совсем... И что ей от него снова надо? – Володь, я отойду на секунду, – шепнул Конев и под Володиным взглядом, полным замешательства, удалился ближе к подсобке.      Остановившись недалеко от сцены, Юрка скрестил руки на груди и стал наблюдать за приближающейся девушкой. – Ксюш, зачем ты меня позвала? А точнее, о чём ты хочешь поговорить? – пытаясь скрыть недовольство, спросил Конев. – Об Ане, – без доли стеснения проговорила Змеевская.     «Этого ещё не хватало... Неужели опять начнутся расспросы?» – подумал Юрка, а вслух сказал: – Я тебя слушаю, но давай побыстрее, нам нужно репетицию начинать.      Ксюша кивнула и, чуть приглушив тон голоса, поинтересовалась: – Вы правда вместе?      У Юрки перехватило дыхание: и почему она так думает? Разве их с Аней отношения напоминают что-то большее, чем дружба?      Нервно сглотнув, Конев спросил: – С чего ты это взяла? – Аня сама так сказала, поэтому я и решила у тебя спросить. Так это правда?      Юрку как током ударило: Анюта сказала? Зачем она это придумала?      Это ведь неправда... Ложь.      Мурашки пробежали по телу: сначала Аня чрезмерно о нём заботится, а теперь говорит, что у них любовь?     «Неужели я и правда ей нравлюсь?»      Юрка мотнул головой: да не может быть! Чтобы он – "горе-музыкант", так ещё и "хулиган", нравился такой девушке, как Аня?      Нет, явно нет!      Но зачем тогда..? Быть может, Ксюша что-то не то сказала, что Анюте пришлось соврать? Или...      Юрка не успел додумать: его прервала Змеевская, которой надоело ждать: – Юрчик, ты чего застыл? Удивился? Так значит, она соврала мне, да?      И что ответить? Конев не знал... С одной стороны – это всё ложь, поэтому нужно бы сказать правду, но с другой... Вдруг, если он признается, то Аню затравят? После такого ПУКи явно не дадут ей проходу...      У Анюты и так сейчас в жизни всё не очень-то хорошо, так ещё и это навалится...      Нет, Юрка не может этого допустить!      Решив позже спросить обо всём саму Аню, Конев наконец ответил на Ксюшин вопрос: – Да, мы в отношениях...      Змеевская явно не ожидала такого услышать, поэтому сразу опустила задумчивый взгляд. – Прошло всего два дня! Или вы..? Ещё с той смены..?      Юрка вздохнул: придётся врать до конца. – Да, Ксюша, с той... Но слушай, – Конев внимательно посмотрел на девушку, – никому об этом ни слова! Пожалуйста, Ксюш... Даже Полине и Ульяне! Обещаешь?      Змеевская вздохнула и помедлила с ответом, а Юрка, чуть помявшись, продолжил: – Мы ведь друзья?      Ксюша кивнула. – Не скажу, обещаю...      Юрка осмотрел её сверху вниз, дабы удостовериться, что она его не обманывает.     Однако, вместо решимости в карих глазах он увидел в её опущенном взгляде расстройство... Да и весь её вид выглядел унылым...      Неужели это из-за Юркиных слов?      Но почему его ответ вызвал такую реакцию?      Конев даже думать не хотел...      И так столько всего навалилось... – Пойдём-ка в зал, – сказал Юрка и повернулся, готовясь скорее уйти. – Пойдём... – ответила Ксюша и зашагала по направлению к зрительным креслам.      Володя встретил Юрку таким же внимательным взглядом. – Что она хотела? – Позже об этом поговорим, не забивай голову, – отмахнулся Конев.      Давыдов закусил губу и хотел было что-то сказать, но не успел: дверь кинозала отворилась, и на пороге показались две девушки: Анюта и... Маша.      При виде Сидоровой Юрка невольно скривился. И что на этот раз от неё можно ожидать? – Привет, Юра! – Аня приветливо улыбнулась и помахала. – Привет, Ань... – сдавленно отозвался Конев.      Анюта, видимо, сразу уловила в Юркином голосе нотки замешательства, и вскоре на её лице Юрка прочёл беспокойство.      Аня с Сидоровой прошли к свободным местам и сели. – Думаю, начнём? – спросил Юрка. – Давай попробуем... – отозвался Давыдов и заговорил громче: – Ну, я думаю, что ждать уже нет смысла, поэтому будем начинать, – Володя выдохнул и прочистил горло. – Итак, пионеры, мы собрались здесь для очень важного дела: нам выпала честь снова готовить мероприятие к открытию смены. – Нам предлагали ставить либо спектакль, либо мюзикл, либо что-то придумать самим, – продолжил Юрка. – Мы с Володей подумали и решили, что было бы довольно интересно посмотреть на ваши умения и таланты, поэтому мы и решили поставить «Выступление талантов», где каждый из вас сумеет проявить себя и показать свои навыки другим людям! – Направления мы выделили следующие: музыка – пение и игра на инструменте, рисование, актёрская игра и, разумеется, то, что готовы предложить вы. – Сейчас каждый из вас расскажет, с чем же он сюда пришёл, а после и покажет. Но не волнуйтесь, – Юрка вскинул руки в успокаивающем жесте, – если что-то не будет получаться, то мы, или ваши товарищи, поможем вам. – Главное – помните, что это не соревнования, и не пытайтесь кого-то превзойти, здесь все равны! И все по своему талантливы...      Юрка с Володей оглядели зал: все сидели, не шелохнувшись... – Юла, Володя, ничего себе вы лечь плидумали! – похвалил юношей Олежка. – Спасибо, Олежа... – отозвался Володя.      Юрка и сам удивился: они с Давыдовым и не готовились совсем, а тут зачитали такую... речь. – Тогда начнём! – проговорил Конев. – Пусть теперь каждый расскажет, с чем же он сюда пришёл! – Начнём с первой ступени, – предложил Володя. – Олежа, с чем хочешь выступать?      Услышав свое имя, Рылеев гордо улыбнулся и ответил: – Хочу вытупить с актёлской иглой! Вы же помните, как холошо я в плошлом году исполнял лоль Ильи из «Юных мстителей?» – Помним, Олежка, помним, – засмеялся Юрка.      Володя записал что-то в тетради, после чего продолжил расспрос: – Сань, ты тоже на актёрскую игру? – Да, – подтвердил Саша. – Вы тоже должны помнить, как хорошо я в прошлом году сыграл немца? Помните?      Юрка не сумел сдержать смешок, как только вспомнил Санино выступление... Помнится, он явно переигрывал... – Помним, Сань, помним... – еле сдерживая улыбку проговорил Володя.      Ещё раз черкнув что-то в тетради, Давыдов спросил Митьку: – Мить, а ты ведь на гитаре будешь играть?      Широко улыбнувшись, Баранов ответил: – Конечно! Как иначе-то! – Хорошо...      На листе бумаги появилась новая надпись. – Полина? – Я бы хотела зачитать какое-нибудь стихотворение или, быть может, отрывок из поэмы... – Решила какой брать хочешь? – поинтересовался Володя. – Нет, если честно, думала вот взять либо «Ромео и Джульетта», либо «Евгений Онегин». – Письмо Татьяны? – Да. – Хорошо, подумаем... И ты сейчас подумай, пожалуйста.      Полина кивнула, а Давыдов начал спрашивать дальше.      Юрка тем временем просто стоял... Володя взял бразды ведения репетиции на себя, поэтому Конев решил присесть и просто послушать. – Ульяна, ты что выбрала? – Я бы хотела спеть... – смущенно произнесла Гнездова. – Аллу Пугачёву поди? – уточнил вожатый. – Нет, наверное... А может и да. – Выбери песню, потом решим, – Володя сделал надпись в тетради и хотел было продолжить расспрашивать пионеров, однако входная дверь противно заскрипела – это значило, что кто-то хотел зайти в кинозал.      Весь народ, собравшийся в театре, одновременно обернулся и уставился на выход из здания.      Дверь наконец отворилась полностью, и в её проёме показалась фигура Насти Мильковой – девочки со второго отряда, которая в прошлом году играла роль Зины Портновой.      Рядом с ней стояли два октябрёнка с пятого отряда. – Извините... – тихо отозвалась Настя. – Можно войти? – Заходи, Насть, не бойся, – позвал Володя, после чего она кивнула и в сопровождении октябрят – мальчика и девочки, прошла в зал.      Когда Милькова присела на кресло, Давыдов спросил: – На актёрскую игру? – Да, – так же тихо произнесла Настя.      Расспрос продолжился, и из него Юрка с Володей узнали, что Ксюша тоже хочет петь, несколько пионеров с отряда Давыдова тоже хотят поучаствовать в сценке, а другие хотят зачитать стихотворения, октябрята так же решили разделиться на пение и сценки, Алёна и Настя хотят показать свои нарисованные работы.      Осталось всего три человека: Маша, Аня и Коля... – Коля, вроде так тебя зовут, да? – спросил Володя. – Ты бы что хотел делать?      Юрка навострил уши: хотелось узнать, зачем же сюда пришёл этот напыщенный хиппи, кроме как покривляться перед Сидоровой. – Ну, Коля, – ответил Баталов и поправил длинную прядь волос. – На гитаре буду играть. – На гитаре... Хорошо, – задумчиво ответил вожатый и заполнил пустую клетку в тетради.      Володя вздохнул, и от Юрки не укрылось его беспокойство... – Аня? – сдавленно произнёс Давыдов.      Услышав имя Анюты, Конев сразу посмотрел на неё – Аня посмотрела на него в ответ... – Я... рисовать хочу, – ответила она, не отводя взгляда от Юрки. – Хорошо, – сказал вожатый, и Юрка облегчённо выдохнул: всё же Аня решила участвовать...      Конев и правда порадовался, ведь теперь её прекрасные работы увидит весь лагерь – Анюта безусловно достойна этого.      Но с другой стороны... Юрке сразу вспомнились её слова: «Мы с Юрой вместе!»      Предстоял сложный разговор...      Юрка вздохнул и откинул эту мысль: сейчас нужно было сосредоточиться на репетиции, а особенно на Маше, к которой как раз подошла очередь...      Конев посмотрел на Володю: тот явно волновался, но умело скрывал это. – Маша? – хоть вожатый и пытался сказать это решительно, но его голос предательски дрогнул. – Пианино, – гордо ответила Сидорова и бросила ухмыляющийся взгляд на Конева.      Услышав это, Юрка вздрогнул. Пианино... Она снова собралась играть на нём? Снова собралась показывать своё неумение?      Было бы смешно, если бы не было так страшно...      Юрка нервно сглотнул и посмотрел на Володю: тот сразу это заметил и бросил ответный нечитаемый взгляд. – Понятно, – пробормотал Давыдов и записал Машу в тетрадь. – Тогда начнём практическую часть? Думаю, всех, к сожалению, прослушать мы не успеем, но хотя бы начнём. – Думаю, лучше начать с музыкантов, – предложил Юрка. – Да, согласен, – подтвердил Володя. – Первые будут игроки на гитаре... Митя, сыграешь?      Баранов кивнул, встал и подошёл к сцене, дабы взять гитару, после чего уселся прямо на её край и опробовал струны. Подтянув некоторые из них и наконец убедившись, что они звучат хорошо, Митька посмотрел в зал – на ПУКов. – Володь, Юр... – неожиданно начала Ульяна, и Давыдов с Коневым обернулись. – Мы бы с Митей хотели выступать в дуэте... Он играет, я пою... Как идея?      Гнездова с надеждой посмотрела на них, после чего к ней присоединился и Митька. – Давайте попробуем, почему бы и нет... – задумчиво протянул Володя. – Проходи на сцену.      Ульяна радостно кивнула и быстро подошла к сцене, после чего встала рядом с Барановым. – Так какую песню вы хотите исполнить?      Митька с Ульяной переглянулись, и первый сказал: – Форум, «Улетели листья». – Лирика? Ладно... Попробуем, начинайте, – дал указания Володя и сел на кресло переднего ряда рядом с Юркой.      Баранов ударил по струнам, и через некоторое время послышался тихий голос Ульяны: – Улетели листья с тополей, Повторилась в мире неизбежность. Не жалей ты листья, не жалей, А жалей любовь мою, А жалей любовь мою и нежность. И нежность…      Внимательно слушая, Юрка для себя подметил, что Митька играет очень даже хорошо, а вот Гнездова иногда не попадает в такт, этим сбивая Баранова...      Конев посмотрел на рядом сидящего Володю и невольно улыбнулся: Давыдов снова то и дело поправлял свои очки и хмурил брови, полностью сосредоточив своё внимание на выступлении пионеров.      Когда Ульяна смолкла, а Митька закончил перебирать струны, Володя вынес свой вердикт: – Неплохо, но, Ульяна, ты немного не успеваешь за мелодией и этим сбиваешь весь ритм. Думаю, ты начала слишком поздно... – вожатый поправил очки. – А так, мне понравилось, молодцы! Теперь остаётся только тренироваться: я подтверждаю вашу песню.      Митька с Ульяной переглянулись и, счастливо улыбаясь, прошли обратно в зал. – Дальше Коля, попробуй, – сказал Володя и проводил взглядом Баталова, прошедшего к сцене за гитарой. – Группа «Кино», «Восьмиклассница», – произнёс Баталов и ударил по струнам.      Музыка наполнила театр. – Не думал, что хиппи могут исполнять рок, – усмехнувшись, прошептал Юрка.      Володя, нахмурившись, посмотрел на него с упрёком и прошипел: – Тише, Юра, это неуважительно!      Коля запел: – М-м-м-м-м, восьмиклассница! М-м-м-м... Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, А мне на это просто наплевать. Ты говоришь, из-за тебя там кто-то получил синяк, Многозначительно молчу, и дальше мы идём гулять. – Володь, так это про Машку что ли? – засмеялся Юрка, прикрывая рот. – Юра! – шикнул Давыдов. – Ну всё, всё, молчу, – сдержав смешок, прошептал Конев.      Юрка откинулся на спинку кресла и стал внимательно слушать, а точнее, смотреть – смотреть на Колю и пытаться понять, чем именно его привлекла Сидорова.      Красивая молодая девушка, за год ещё более преобразившаяся... Но Юрка прекрасно знал, чтó скрывается за этой привлекательной внешностью – воплощение зла...      Чем она могла его привлечь..? Конев не знал и знать не хотел. Хотя... Было довольно интересно наблюдать за тем, как этот молодой человек пытается произвести впечатление на Машу. А особенно на то, как безжалостно она его отвергает.      Но почему отвергает? Только потому, что он – хиппи? Точнее, потому что выглядит как представитель этой субкультуры? Если да, то Юрка бы с этим сразу согласился: с первой встречи ему не понравились эти длинные волосы и напыщенный вид.      Кто знает, чтó от него можно ожидать?      Юрка тогда и не представлял, сколько же проблем он доставит им с Володей...      Тем временем Коля закончил играть, и от Конева, конечно, не укрылось, как Баталов бросил довольный взгляд на Машу, после чего нахмурился: Юрка, повернувшись, увидел, как Сидорова отвернулась. – Хорошо, Коля, ты молодец! – похвалил Володя, после чего встал со своего места. – Теперь послушаем Полину. Ты решила, чтó будешь зачитывать? – Думаю, всё же письмо Онегину, – ответила Клубкова. – Хорошо, внимательно слушаем, – Давыдов снова опустился на кресло и повернулся к Юрке. – Ну, Юр, как тебе его игра? – Нормально, – отмахнулся Конев.      Володя, вздохнув, выпрямился и принялся слушать только что вышедшую Полину. – Александр Сергеевич Пушкин «Письмо Татьяны Онегину», – начала Клубкова. – Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда Вы не узнали б никогда, Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз В деревне нашей видеть вас, Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить, и потом Все думать, думать об одном И день и ночь до новой встречи. Но, говорят, вы нелюдим; В глуши, в деревне всё вам скучно, А мы… ничем мы не блестим, Хоть вам и рады простодушно.      Юрка тоже слушал, не сводив глаз с девушки, и подметил для себя, что Полина и правда очень выразительно читает: не зря же в прошлом году ей отдали роль чтеца, с которой она успешно справилась.      Через несколько минут Клубкова закончила, и Ульяна с Ксюшей ей даже зааплодировали, после чего к ним подключились и младшие отряды. – Молодец, Полина, очень хорошо! – вынес вердикт Володя и сделал надпись в тетради. – Спасибо... – смущенно проговорила Клубкова и спустилась со сцены. – Далее послушаем стихи в исполнении младших пионеров и октябрят, – продолжил Давыдов, после чего на сцену поднялась девочка с его отряда.      Репетиция шла довольно хорошо: Володя с Юркой успели послушать всех чтецов, даже успели обсудить некоторые сценки. С художниками же договорились, что они к завтрашнему сбору принесут примеры своих работ, а там уже и решат, показывать ли эти, либо рисовать новые.      К Юркиному счастью, Машу послушать они не успели. – Все молодцы! Очень хорошо поработали! Теперь осталось только репетировать и репетировать, – похвалил пионеров Володя и после протрубившего горна добавил: – На сегодня все свободны!      Старшие пионеры начали расходиться, а Юрка с Давыдовым начали собирать отряд, решив взять с собой ещё и октябрят пятого.      Когда пионеры и малыши наконец построились, и Володя уже хотел дать команду выдвигаться в столовую, к нему с Юркой неожиданно подошли Маша и Анюта. – Володь, – пролепетала Сидорова, – мы не успели послушать мою игру, быть может, мне в тихий час сыграть?      Вожатый нахмурился и пренебрежительно отмахнулся: – Завтра послушаем, идите в столовую.      Маша, услышав это, помрачнела и, гордо подняв голову, пошла к выходу из кинозала.      Юрка с Володей посмотрели на Аню – та лишь пожала плечами и поспешила вслед за подругой.      Через полминуты младшие отряды, под предводительством Конева и их вожатого, выдвинулись из кинозала в столовую. – Володь, сходим к иве? – прошептал Юрка, склонившись к Давыдову. – Сходим, – ответил Володя.