Исход 0.1: черепа, обрамленные кровью.

      Солнце припекало. Селина всё чаще и чаще задумывалась о том, что это был заранее подготовленный план, на деле выстреливший как ружье, висящее на стене. Анна была мертва — её бездыханное тело лежало там, меж домов. Дверь машины хлопнула, когда Селина вновь столкнулась ботинками с асфальтом и закрутила нож в руках, пряча тот в набедренный ремень. — Мы постарались не трогать его, — бас Алехандро был над самым ухом, когда девушка склонилась к Маркосу, поставленному на колени. Руки были связаны за его спиной тугой верёвкой, что наверняка жгла запястья и вынуждала морщиться. — Принести тот кейс из машины?       Исход не чувствовала ничего, кроме опустошения. Не было ни гнева, ни раздражения, ни желания мстить. Была только всепоглощающая пустота — как в те времена, когда Селина тонула в бесцветной радужке Астора Гатри — убитого, но не умершего. Она знала, что это не есть хорошо: нет ничего хуже ощущения спокойствия и готовности делать всё что угодно ради достижения цели. — Принеси, — она вплела пальцы, защищённые перчатками, в короткие пряди тёмных волос и вынудила Маркоса запрокинуть голову. У его носа текла тонкая струйка крови. Губа была разбита. — У тебя красивое лицо и скальп. Астор бы захотел его срезать. — Не неси чушь, — огрызнулся мужчина, стараясь вырваться из её хватки. Но вместо ожидаемого сопротивления Селина начала тянуть за волосы сильнее, вынуждая зашипеть и негромко сглотнуть. — Астор бы никогда так не сделал. — Если ты говоришь так, значит, ты никогда его не знал, — продолжила девушка вполне спокойным тоном, не отвлекаясь ни на хлопок двери машины, ни на попытки Соупа привлечь её внимание. — Астор был садистом, устраивающим самосуд над людьми. Он вешал меня несколько раз и наблюдал за тем, как я задыхаюсь. Ты ни черта о нём не знаешь.       Маркос сглотнул вновь — кадык на его шее напрягся. Селина едва надавила на него, вынуждая отшатнуться назад. — Ты не знал его достаточно, но знал весь его план. И знаешь, где взять маску. О, и ты… Ты обязательно мне скажешь.       Маркос заглянул в её глаза: ему на мгновение показалось, что радужка так же бесцветна, как в своё время у Порчи. Они были, казалось бы, одинаковы: Исход оказалась такой же спокойной, как и Астор в те времена. Тогда мужчина вдруг осознал: она действительно не блефует. — Да с чего бы вдруг? Убьёшь меня, и что дальше? — Убью? — она склонила голову набок по-кошачьи, как-то удивительно выразительно вскидывая брови. — О, нет, я не буду тебя убивать. Я просто возьму то, что принадлежит мне. Как Астор меня учил. — Ты такая же убийца, как и он! — он повысил голос, всё-таки вырываясь из её хватки, но не потому, что оказался сильнее, а потому что Исход сама отпустила его. — Думаешь, всё кончится? Ну найдёшь ты маски, и что дальше? Ты всё равно умрёшь, сколько от смерти не бегай!       Алехандро поставил кейс рядом на асфальт. Селина обернулась, кивая в знак благодарности, и опустилась перед ним, щёлкая и открывая. Соуп с Гоустом, мирно наблюдающие за всем происходящим, вновь попытались окликнуть её, но Селина, кажется, была слишком увлечена своим делом. То, с каким трепетом она разглядывала колбочки, лежащие в кейсе, поистине удивляло: Саймон опёрся о машину бёдрами, скрещивая руки у груди. Что же, она не переставала удивлять: интересно, как много он ещё не знал?       Но ведь даже так — Селина всё ещё оставалась в его глазах слишком хрупкой и незащищённой. — Ты, наверное, знаешь, что в подростковом возрасте я увлекалась ядами, витаминами и прочим. Мне казалось очень увлекательным то, как Порча пытает людей. Мне не хотелось вредить им, но порой иным способом информацию не достать. А ещё у меня была замечательная возможность попробовать некоторые пытки на себе. Знаешь, Астор не очень-то избирателен в выборе жертвы, — её пальцы коснулись шприца в стерильной упаковке. Селина раскрыла его, идеальным движением соединяя все детали воедино.       Следующим движением она подцепила ампулу. — Что ты хочешь сделать? Отравить меня вздумала? Mala idea, novia, soy muy reservado , — тем не менее Маркос заметно напрягся. Не было в его жизни, казалось бы, момента, который разгонял бы страх по жилам быстрее.       Селина, которую он всю жизнь зажимал по углам, его Исход — которую он обучал рукопашному бою — теперь поймала его в клетку и держит, готовая вот-вот подрезать крылья. Что может быть унизительнее? — У группы витаминов В есть замечательные последствия передозировки. От каждого подвида — разный букет страданий, — ампула была вскрыта, и её содержимое наполнило ёмкость шприца. — Ты мне всё расскажешь в любом случае.       Селина выпустила лишний воздух из шприца одним движением, а затем повернула голову к Алехандро. — Не поможешь? — спросила девушка, всё ещё сохраняя удивительное спокойствие. — Алехандро, Руди, нужно подержать его за плечи, мне следует ввести инъекцию внутримышечно. Пожалуйста-пожалуйста, мы ведь друзья, правда? — Por Supuesto, El Éxodo. Eres libre de hacer lo que quieras.       Чтобы поставить инъекцию внутримышечно, Селине понадобилось две минуты. Не мешкая, она откинула шприц, игнорируя вздохи Маркоса, но обернулась только после того, как отдала кейс Алехандро. — Если вдруг тебе интересно, — начала девушка, вновь присаживаясь перед стоящим на коленях Маркосом, и склонила голову вбок, тяжело вздыхая. Взгляд её отчего-то показался излишне потерянным. — Я ввела избыточную дозу тиамина. Вероятнее, совсем скоро у тебя случится анафилактический шок. — Врёшь!       Селина качнула головой. — Сюда же можешь приписать дисфункцию печени и почек в острой форме, — продолжила Исход, поджимая губы. — Чем дольше будем здесь, тем хуже тебе будет становиться. Но если ты вдруг решишь обратиться за помощью в больницу, то есть шанс тебя спасти. — Да кто разрешал тебе издеваться надо мной?!       А кто разрешал Астору издеваться над Селиной всё детство за то, что так и не получил её мать? Кто разрешал воспитывать её не ребёнком, а солдатом и живым щитом; кто разрешал быть столь жестоким к маленькой девочке?       Кто разрешал отцу Селины убивать мать, кто разрешал убивать Джонатана, кто разрешал…       Селина хмурит брови.       Действительно, кто разрешал ей так себя вести? Астор? Астор её воспитал, взрастил в ней всю свою жестокость и научил не прятать её в себе, не скрывать от людей и показывать сразу же, при первом знакомстве. Селина не подставит вторую щеку, если ударят по первой — Селина достанет нож и вскроет горло обидчику. Так? Ведь так, правда? Селина смолчит, примет правильное решение и защитит людей. Какая Селина — правильная? Кто из них — Исход?       Она поднимается излишне резко, почти сразу же впечатывая ботинок в чужую грудную клетку, ударяя с неконтролируемой силой — так, что Маркос начал задыхаться, падая на спину и беспомощно дёргая руками. — А кто разрешал тебе убивать Анну?! — терпение лопнуло ровно в тот момент, когда в ней вновь поселилось сомнение. Селина не повышала голос, а натурально кричала, наступая на солнечное сплетение мужчины. — Кто разрешал тебе отнимать её жизнь?! Обвиняешь меня в грязи, но сам ты, Маркос, блять, хотя бы раз задумывался о том, скольких убил и скольким людям жизнь сломал?!       Она выдохнула, усаживаясь поперёк его груди так, чтобы лезвие вытянутого ножа упёрлось в чужую шею. Селина надавила, пуская кровь. — Если не скажешь мне, где блядская маска, я оставлю тебе пару ножевых, а потом ты сдохнешь от гипервитаминоза как позорная, вшивая псина.       Маркос всхлипнул — подавился собственной слюной, практически сразу же пытаясь вывернуться. Не получилось. — У меня дома. В комнате, где коллекционные вещи. Там всё.       Селина поднялась. — Заводи машину, — буркнула она Саймону, подходя ближе, а потом коснулась его грудной клетки ладонью. Потом — тише, так, чтобы услышал только он: — Успокой сердце. Я себя контролирую.

***

      Через добрых полтора часа машина припарковалась близ загородного дома Маркоса. Это был большой особняк в два этажа, с бассейном, верандой, полем для гольфа и большим гаражом для спортивных машин. Маркос любил коллекции: помнится, совсем маленький Матео часто залипал в его комнатах, где были собраны коллекции холодного оружия, спортивных машин, монет и даже посуды. Тогда мужчине казалось, что коллекционирование способно успокоить его душевные терзания и даже чуть сгладить все поступки: ну, к коллекционерам ведь относятся почётно, правда? Человек, занимающийся коллекционированием, — либо тихоня, либо филантроп с толстым кошельком. А такие люди, работающие на собственную репутацию, и мухи не обидят.       Маркос обижал. Людей, женщин, мужчин, детей, стариков. Сирот, наркоманов, алкоголиков, больных. Всех обижал. И Селину — в их числе, пусть и приписывать себя к почившим не очень хотелось.       За то время, что было потрачено на дорогу сюда, вдруг пошёл ливень. Гроза вспыхивала эпицентрами шума далеко за городом, но молния виднелась даже здесь. Селина практически не смотрела в окно, больше предпочитая задуматься о том, что в будущем их ждёт как минимум один поиск места теракта по координатам и попытка обезвредить заложенную бомбу.       Игра в сапёров и спасателей постепенно начинала надоедать. В тёмные ночи ей казалось, что из этого вовсе нет выхода — мол, вся эта игра Порчи никогда не закончится. Тогда Саймон успокаивал, напоминая о том, чего они уже достигли на данный момент. И тогда Исход вмиг успокаивалась, укладывала голову на его плечо и долго-долго обнимала, вдыхая настолько знакомый запах, бьющийся жилкой у сонной артерии. — Сказала же, не переживай, — прохрипела она, когда Саймон незаметно сплёл их пальцы в перчатках и огладил безымянный. — Вцепился мёртвой хваткой. Не убегу, не переживай. Просто хочу разобраться с этим побыстрее. — Ты была радикальна, — он хмыкнул, позволяя себе накрыть её запястье второй рукой и заключить в своеобразный замок. — Джонни сказал, что поначалу даже испугался за то, что ты не сможешь остановиться. Но, думаю, никто бы не сделал это лучше тебя.       Селина болезненно поджала губы. — Осирис учит развязывать языки. К несчастью, это ещё одно дополнительное умение в копилку садистских наклонностей, присвоенных во имя воспитания, — девушка закатила глаза. — Забудь. Идём, нам нужно забрать маску. Время тикает.       Комната для коллекций была светлой. После тщательного осмотра первой Браво вместе с Алехандро и Руди перешли ко второй. Столики-подставки для оружия и военных фигурок во втором помещении были из тёмно-красного ароматного дерева. Пахло лаком, чем-то свежим и новым.       Селина заметила маску первая. Прошла до неё, почти сразу же забирая ту с подставки и укладывая в ладонь обратной стороной, чтобы найти взглядом всё те же координаты, что были раньше. — Есть, — Прайс, перенявший маску из её рук, довольно улыбнулся. — Замечательно, Исход. Я отправлю координаты Ласвелл, пусть сообщит о том, где это должно произойти.       Она кивнула. — Придётся выступить немедленно. Отдохнем после того, как всё закончим, да? — Да, — мужчина качнул головой, удерживая оружие на весу. — Ну, мы будем ждать на улице. Не задерживайтесь.       Селина не заметила, как они покинули комнату: рядом остались только привычные двое, которых Исход ни за что бы не выгнала из комнаты. Только не Соупа, что за всё это время смог стать её самым настоящим лучшим другом — тем самым, о котором она столько мечтала всё детство. И, разумеется, только не Саймона, что всегда так удивительно нежно для военного брал её руки в свои по вечерам и целовал костяшки, пока Селина засыпала. — Что дальше?       Соуп смотрел на неё с интересом.       Селина вжалась бёдрами в столик с игрушечными фигурками военных. Они были расставлены коллекционным образом, воссоздавая когда-то произошедшие события. Рядом, на пустом пространстве, были разбросаны листы. — Если верить тому, что мы знаем, дальше — Атум и Хонсу. Флешки у Маркоса не было, так что я… Чёрт знает, если честно, Джонни, — Исход качнула головой, потупив взгляд. Только позже она обратила внимание на фигурки и практически заставила себя присмотреться к ним. — У нас есть маска Осириса, маска Ка, теперь — маска Монту. Три. Четыре, если мы учитываем маску Анубиса, то есть Порчи. — И где она? — Закопана на заднем дворе дома, где я выросла, — Селина склонилась перед фигурками, разглядывая их внимательнее. — Смотри. Как думаешь, я правильно понимаю?       Четыре фигурки стояли вместе — и каждая была чем-то выделена, каждая — похожа на какого-то конкретного человека. Не кукольным лицом, ни нарисованными частицами — лишь деталями. — И правда.       Её осенило. Она склонилась ещё ниже. — Анубис, — выдвинула фигурку вперёд. — Осирис. Золотой, видишь? Ка, Монту, — Селина нахмурила брови, приглядываясь к двум другим фигуркам, стоящим в стороне. Одна — полностью белая, а вторая позолоченная. — Хонсу и Атум. — Охренеть, — Мактавиш улыбнулся, подходя ближе. — И кто это? — Хонсу и Атум практически противоположности друг друга. Атум бог солнца, а Хонсу — луны. Поэтому они такие. Узко мыслишь, Соуп, посмотри, что у них в руках.       И правда: у одной из фигурок в руках были ножницы, у другой — ткань. — Ну, — наконец, вмешался Гоуст. — Я знаю только двух людей из прошлого Осириса, которые могли бы подойти под это описание.       Селина вскинула брови. — Жги.       Теперь уже улыбнулся Саймон. — Лана и Сантьяго.