Новая девушка Луки

Адриан утянул девушку обратно на диван, но в этот раз посадил её к себе на колени, шепча на ухо: — Ты же меня представляла, когда танцевала с ним, — шумно выдохнув ей в ушко и кладя руку на оголённые бедро продолжил, — знаешь, я бы тоже спел с тобой эту песню. У меня как раз достаточно большая кровать в спальне... Маринетт поперхнулась своим вином, начав громко кашлять, чем привлекла внимание многих. В том числе и Луки. — Простите, — пряча очумелый взгляд проговорила девушка. — Я подавилась. Всё хорошо, — на одном дыхании проговорила Мари, попутно убирая руку обнаглевшего Агреста. Куффен, видя дикие глаза девушки, ее манипуляции с руками возлюбленного, догадывался о причинах, что способствовали сей ситуации. Черт, лишь бы его эта выходка с песней не обернулась боком. По тому, как Агрест смотрел на неё и начал распускать свои похабные ручонки, было ясно, к чему он сегодня стремился. Глядя на то, как блондин нагло запускал свою руку под юбку девушки, поглаживая её бедро, Лука от раздражения едва не скрипнул зубами. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Почему Маринетт позволяет этому расфуфыренному индюку так с собой обращаться? Она же мечтала, чтобы всё сложилось, как у родителей. Помнится, до его отъезда их отношения были куда целомудреннее. Если бы что-то случилось, Маринетт бы обязательно ему рассказала об этом. Она же всегда всем делилась с ним, даже самым интимным и сокровенным. Он даже знал когда у нее критические дни. Сам вычислил по ее капризному настроению, да и живот у метиски болел каждый месяц, как по расписанию. Лука даже придумал схему, как поднять ей настроение и подарил специальную грелку обезьянку. Продавец сказал, что она предназначена для младенцев, но предприимчивый музыкант решил, что и с деликатной проблемой Маринетт эта милая штучка прекрасно справится. Будь они в других отношениях, он бы сам своими ладонями согревал бы ее животик, нежно поглаживая. А может, если бы девушка позволила, и вовсе избавил ее от этой неприятности. Да и признаться честно, иногда, когда они прогуливались по городу вместе, держась за руки, или, обнимаясь на лавочке, ели то самое мороженое от Андре, одно на двоих, разумеется, как друзья, брюнет представлял, что они и в самом деле пара. Но каждый раз одергивал себя, напоминания, что это всего лишь его фантазии и разыгравшееся воображение, желание воспринимать нереальное за действительность. Но они друзья… лучшие друзья. Куффену явно не нравилось происходящее. И дело не в том, что он ревновал, вовсе нет. Он знал, как подруга дорожит своей невинностью. Она не раз восхищенно рассказывала ему истории своей семьи, как мама и папа влюбились друг в друга, будучи еще совсем молодыми. Забавно, что у родителей Мари разница в возрасте такая же, как и у них. Сабин Чен тогда только приехала из Китая для поступления в Академию искусств. Ей было 18. Том в это время помогал в пекарне своему отцу. Их встреча была предрешена. Будущая мадам Дюпен Чен и представить не могла, что, забежав в ближайшую пекарню за утренним перекусом, встретит свою судьбу. Том стал единственным мужчиной в её жизни, и Маринетт мечтала о такой же любви, одной и на всю жизнь. Поэтому-то Лука и переживал. Вряд ли девушка представляла свой первый раз так: пьяная, на съёмной хате, пусть и лакшери, на вечеринке в окружении множества людей. Нет, эта девушка достойна большего. Достойна уважения, внимания и любви. Достойна всего лучшего, что существует в этом мире. Адриан же в это время продолжал разговор о важном: — Я думал, ты и сама этого хочешь? Агрест загорелся не на шутку. То ли алкоголь на него так повлиял, то ли жаркие поцелуи Маринетт пробудили в нем первобытные инстинкты. — Мы же уже так долго вместе, — опуская голову к её тонкой шее, продолжал он упрашивать, — и твои сегодняшние ласки... Он водил носом по её шее, выдыхая спертый воздух. Казалось бы, это должно было ей понравиться. Её любимый парень проявлял к ней нежность, ласкал ее, но она не чувствовала ничего. Даже больше. Ей было крайне некомфортно. Мурашки, что стайками бродили по ее телу, даря приятное послевкусие после жаркого выступления с Лукой, в ужасе разбежались. Брюнетка аккуратно оттолкнула своего молодого человека, и не смотря в глаза ответила: — Я не уверена, — в задумчивости прикусила губу и уже более твердо произнесла, — ты же знаешь, я не хочу торопиться с этим. Адриан продолжал стоять на своём, посмеявшись, посмотрел на неё своими кошачьими глазами, убрал с ее лица непослушную прядь волос: — Милая тебе скоро 18, — снова пустил смешок, добавляя, — разве мы не достаточно ждали? Маринетт не знала, как правильно подобрать слова, чтобы не обидеть парня. Конечно, она и раньше думала о сексе, понемногу интересуясь, что к чему. Ей было любопытно. В силу своей природной любознательности она нарыла в интернете разные статьи по теме, но сеанс гугла на пользу ей откровенно не пошел. После прочтения разных страшилок о том, как парни застревали в девушках, рвали уздечки, обливаясь кровью, что если девушка недостаточно возбуждена, там все узко и зажато, и больно обоим партнёрам, в её голове поселилось еще больше страхов. Тогда она обратилась за советом к Алье, и та порекомендовала ей пофантазировать, как это будет с её бойфрендом, и прикоснуться к себе. В фантазиях тоже было не всё так радужно, как, например, в рассказах подруги. Девушка не раз пыталась вообразить себя в руках своего парня, представить, как он ласкает её тело, как обнажает ее, но никаких позитивных плодов это не приносило. А уж тем более прикасаться к себе самой она посчитала чем-то постыдным и в корне неправильным. Мысли всё время улетали куда-то не туда: она страшилась боли. Ведь первый раз всегда больно?! А если всем больно выходит, больно будет и ей? Интересно, а на что похожа эта боль? А вдруг ей будет неловко за свою наготу? Вдруг у неё там что-то не так? Вдруг ему не понравится, что у неё там гладко? Маринетт сразу же невзлюбила эти вечно торчащие волоски, что так не эстетично выглядели на ее теле. И как только ей исполнилось 16 мадам Чен предложила дочери ходить вместе с ней на эпиляцию и другие косметические процедуры. Женщина считала, что нужно приучать девочку к заботе о себе и всегда шла ей на встречу. А может, у неё слишком маленькая грудь и Адриану не понравится? Вдруг ей будет неприятно? А если ей покажется его достоинство некрасивым? Или у него слишком большой или наоборот маленький? А если он захочет чтобы она его ласкала там? Еще её смущали прикосновения чужих пальцев к её лону. А ведь этого не миновать. А понравится ли ей вообще? А если сначала понравится, а потом нет, но будет слишком поздно? О Боже, а что если презерватив порвется? Она не готова так рано становиться матерью! Сыплющиеся со всех сторон вопросы, как из рога изобилия, физическому возбуждению не способствовали. Поэтому Маринетт предпочитала проводить время с Адрианом как угодно, но не в постели. Ей нравилось с ним: болтать, смеяться, иногда целоваться или просто лежа в обнимку, смотреть какой-нибудь фильм. Но такого, чтобы Мари чувствовала возбуждение от его прикосновений, никогда не было. Может, она просто ещё не созрела до этого? Как там говорится? "Из поздних"? Думая обо всём этом, Маринетт почувствовала на себе пронзительный взгляд. Обернувшись, она увидела, как глаза цвета океана смотрели на неё, пугая своей серьезностью. "Что ж, самое время показать как сильно она любит своего парня". Девушка демонстративно положила блондину руку на шею, притягивая к себе и целуя. Жарко, горячо, так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в ее чувствах. Даже у неё самой. Адриан немного отстраняясь, задал разумный вопрос: — Это можно воспринимать как "Да"? — Нежно погладил её по щеке и ждал ответа, в его штанах с каждым поцелуем девушки становилось всё теснее, и он скоро готов будет выть от невыносимого напряжения. Маринетт видела его потемневшие зеленые глаза, и выдавила из себя: — Я не уверена… Попутно ей вспомнилось, что каких-то минут десять назад голубые с вкраплениями бирюзы глаза друга смотрели на неё точно также и ей это до безумия нравилось... Помотав головой, девушка попыталась прогнать навязчивые мысли о голубоглазом парне, что были совсем не кстати. Однако Адриан жест расценил по-своему и с толикой разочарования посмотрел на Мари. — Хорошо, я не настаиваю, — прошептал он, попутно пересаживая её со своих колен обратно на диван. Роуз закончила петь хит про единорогов и передала свой микрофон в руки Софи. Лука, увидев готовность своей девушки, достал свою вечную спутницу-гитару и заговорил: — Не думали же вы, что мы оставим Нино без музыкального подарка? — задорно рассмеялся и продолжил: — Мы тут с Софи кое-что подготовили, и надеемся на вашу поддержку. Девушка мило улыбаясь добавила: — Это песня для Вас - Нино и Алья. Куффен с гитарой на коленях поудобнее устроился на диване, нежно провел рукой по струнам, а после взялся за гриф. Он держал её головку, где находился колковый механизм, и один за другим покручивал винтики, тем самым туже натягивая струны, параллельно проводя по ним правой рукой. Маринетт всегда завораживал этот процесс. Каждый раз, когда он собирался настраивать свой инструмент, она была рядом, задавала кучу вопросов и смеялась, как от каких-то крутяшек зависит мелодичность звука. Луку буквально передергивало всякий раз, когда подруга придумывала новые названия колкам. И однажды он провел для нее целую лекцию по устройству гитары. Мари так понравилось быть его ученицей, что она решила продолжить обучение, да и это было отличной возможностью провести больше времени вместе. А гитарист был неимоверно счастлив разделить свою страсть с подругой. За несколько месяцев девушка таки освоила несколько простых техник, чем безумно гордился парень. Сейчас же Мари следила за каждым движением длинных мужских пальцев, затаив дыхание, и удивлялась его способности обходиться без тюнера. Раньше ей это казалось обыденным, чем-то само собой разумеющимся. Теперь же Лука был для нее уникальным. Его идеальный музыкальный слух поражал и восхищал. Как только он настроился, широко улыбнулся, шепнув Софи что-то на ушко, начал играть. Зазвучали первые аккорды, и вся компания разом притихла, потому что каждый знал, что Лука Куффен способен сотворить настоящее волшебство. Ее сердце, в который раз за сегодня, замерло. Девушка непроизвольно приложила руку к груди. Все ее внимание приковано к парню с гитарой. Она, почти не моргая, смотрела на то, как его длинные музыкальные пальцы перебирали струны. Время шло, а Лука не переставал быть собой: на ногтях черный лак, на указательном пальце - любимое кольцо, на запястье - обилие разномастных фенечек, одну из которых сплела сама Маринетт. Ей хотелось, чтобы в дальних поездках вещица напоминала о ней. Вот только девушка не знала, что о ней Лука никогда не забывал, как и об их совместном фото, хранящемся под черной поверхностью чехла его телефона. Внимание друзей же устремлено на поющую девушку. У нее определенно был талант. Голос звонкий, лился, словно ручей, играя переливами разных тональностей. Мари бы тоже логичнее было смотреть на певицу, как и подобает в таких случаях, но она не могла оторвать глаз от друга. Брюнетка подняла взгляд выше, на его широкие плечи, крепкую грудь. "Он так возмужал, а я и не заметила". За годы дружбы из угловатого худощавого мальчишки Куффен превратился в привлекательного мужчину. Он ничуть не уступал Агресту, может, даже чуточку превосходил его. Ростом он был несколько выше, а под тканью рубашки проглядывались рельефные мышцы. Если так подумать, Лука бы тоже мог попытать удачу в модельном бизнесе. Его внешность ярче, интереснее и гораздо запоминающейся. "Интересно Лука согласился бы стать лицом моего бренда?!" Дальше взгляд скользнул по лицу. Его глаза были прикрыты, а пушистые ресницы подрагивали. Уста же были растянуты в легкой улыбке. "Какие у него, оказывается, красивые губы" Девушка помассировала пальчиками обеих рук гудящие виски . "Бог мой, Маринетт, о чем ты опять думаешь?" Она посмотрела по сторонам и, убедившись, что никто не видел ее позора, продолжила пялиться на музыканта. Лука сегодня был в ударе. Несмотря на не самое лучшее настроение, его пальцы скользили по струнам легко и непринужденно. Недолгая близость с Мари подарила ему заряд энергии, и теперь он готов был делиться ей с окружающими. Куффен привык, что перед каждым выступлением лучшая подруга настраивала его. Они немного болтали, смеялись, и в конце она всегда желала ему удачи и крепко обнимала. Этот нехитрый ритуал уже стал их традицией. Даже если музыкант был далеко, он включал видеосвязь и видел перед собой прелестные васильковые глаза, и получал воздушные поцелуи вместо объятий. Видимо, наступило время менять привычки. В конце концов, он впервые в своей жизни привел девушку в свою компанию. Что-то это должно было значить. Посмотрев на Софи, парень прикусил язык до боли. "Самому-то не смешно, она же никогда не заменит её…" Он натянуто улыбнулся, чувствуя привкус крови во рту и продолжил играть. Перебирая аккорды, гитарист поглядывал на девушку, что, кажется, скоро дыру в нём просверлит. Улыбка расширилась сама собой. "О чем же ты думаешь, Маринетт, когда так пристально на меня смотришь?" Конечно, ему приятно было внимание Мари, но сейчас кроме радости оно вызывало еще и завидную долю беспокойства. Лука уже совсем перестал понимать, что происходит. Если раньше он с одного взгляда мог прочитать девушку, то сейчас в её сердце играл целый оркестр разномастных инструментов, что приводило его в замешательство. Он смотрел на неё из-под яркой чёлки и наблюдал, как менялось ее лицо. Оно то бледнело, то краснело, то её пухлые губки растягивались в милой улыбке, то сводила свои бровки к переносице, то она прикусывала нижнюю губу. Луке, несомненно, нужно было поговорить с Маринетт, выяснить, что происходит с ней, почему она так зла на него. В настоящий момент для него самое главное - это сохранить их дружбу. Он не мог позволить себе потерять её. За размышлениями музыкант и не заметил, как подошёл к последнему проигрышу песни. Софи пропела последние мелизмы и, сказав "Спасибо" положила микрофон на стол. Она видела, как её парень и его лучшая подруга всё это время смотрели друг на друга. Да чего уж там, она давно уже всё поняла про эту парочку. Лука классный. Он ей определенно нравился. С ним было хорошо и в постели, и за разговором. Но вот быть на вторых ролях блондинке не пристало. Да и строить заведомо токсичные отношения ей тоже не хотелось. Да и вообще, сегодня она впервые испытывала неконтролируемый интерес к одной из присутствующих девушек. Та красотка с розовыми волосами и ярко синими глазами очень харизматичная. И есть в ней какая-то тайна, что безумно манила Софи. "Аликс... Нужно познакомиться с ней поближе" - подумала она, садясь между своим парнем и девушкой-загадкой. Допив своё вино, Дюпен Чен решила, что в ближайшее время ей лучше будет притормозить со спиртным, иначе она явно наделает делов, о которых утром точно пожалеет. Пока вся компания активно обсуждала новую звезду вечера, Адриан решил наполнить свой опустевший бокал. — Ты куда? — Услышал он родной голос и почувствовал чужую руку на своей — К бару, — показывая пустой стакан ответил он девушке. Маринетт мило улыбнулась и попросила принести ей сок или лучше клюквенного морса. Юноша, кивнув, ушел. Лука слышал диалог друзей и решил воспользоваться случаем и попробовать выяснить через Агреста, что же сегодня случилось с брюнеткой. Он спросил у своей девушки, что она будет пить, и удалился вслед за блондином.