Хватит убегать

POV Рафаэль Я не особо помню где вычитал фразу «Табак убивает горе…», но прямо сейчас, выкуривая шестую по счету сигарету, я с твердой уверенностью могу сказать, что это заявление полная херня! Челюсть невыносимо сводит при каждой затяжке. В носу свербит от засохшей крови, а глаза печет то ли от напряжения и постоянного разглядывания содранной кожи, то ли от утреннего солнца через решетку канализационного стока, но ничто из перечисленного не может сравниться с тем, что снова толкает меня в бездну сомнений. Не после того, как еще один из братьев «сжег мосты» и, судя по всему, возненавидел меня всем сердцем. Он запомнился оранжевой вспышкой, обрушившейся сверху в одно мгновение после обвинений в насилии. Ха, и сперва это даже показалось смешным! Меня можно обвинить в чем угодно, начиная с предвзятого отношения к газировке и заканчивая расчленением в городе, но услышать упреки в сторону сексуального издевательства было чем-то безумным! Да, это можно представить по моему характеру и действиям, но черт побери, это не укладывалось в голове… увериться в том, что я, реально, способен изнасиловать Дона?! Каким же отбитым куском дерьма я должен быть, чтобы сотворить такое?! С этим же вопросом мне оставалось только обернуться к раздраженному лицу и назвать его слова воспалением больного мозга, но вместо принятия расслабленной позы я привычно усмехнулся. Дерьмо… В следующую секунду он разбил мне губу. Второй удар пришелся в челюсть, а третий смазался при падении на пол, но каждый раз, когда кулак впечатывался в мое лицо, я ощущал его ненависть – острые костяшки с такой силой врезались в кожу и оставляли кровавый след, что обещали в дальнейшем обратить все ушибы в сине-желтые отметины. Поток дыма и пара медленно вытекает изо рта. Интересно, смог бы он убить меня?.. Наверняка. Если бы мне удалось еще сильнее задеть его ранимую душонку, то ему бы не составило большого труда приложить меня башкой к периллам! Окончательно сломать нос и перекинуть через балкон - по его яростному желанию отвадить меня от общения с Доном, я прекрасно уловил насколько сильно он хочет стереть мою улыбчивую физиономию из своей памяти. Так продолжалось, пока слюна во рту окончательно не превратилась в железо. Здесь чертовки холодно. Туша окурок о подмороженную стену тоннеля и протягивая руку к следующей сигарете, я вспоминаю, как перехватил летящий кулак и в тот же миг окропил руки братской кровью. Может часть ее где-то размазана на моем пластроне… - Говорят, для смертельной дозы человеческому организму достаточно пятьдесят миллиграмм никотина, - надо же, как неожиданно… настолько, что я не могу остановить закатывание глаз к потолку. – По приблизительным меркам их можно прировнять к двадцати выкуренным за раз сигаретам. Не знаю, правда ли это, по мне в уравнении не хватает таких переменных как состав и качество купленной марки, вес, возраст, а также физическое состояние курящего, но проверять достоверность этого факта на себе – не лучшая затея. Конечно, умник как всегда в своем репертуаре. Пытается cкрыть тревогу, заговаривая мне зубы своими научными терминами, и выставить себя просто проходящим мимо, а не специально выследившим меня среди запутанных тоннелей! Но его появление было предсказуемым - я знал, что рано или поздно он выпытает из Микеланджело признание и отправится на мои поиски. Наша встреча была только делом времени и, черт возьми, мне ничего не остается кроме как проигнорировать его слова и как отвернуться к грязной стене. Надо было убраться отсюда раньше… Наверху уже светало. Люди бегут по своим делам, наперебой болтая по мобильным телефонам, а автомобили вообще никогда не смолкают в этом чертовом мегаполисе, но бояться за свое обнаружение не стоит – даже если кто-то из нас будет орать во все горло, ни одному человеку не придет мысль соваться в водосток. Одни побояться, другие побрезгуют! В этом богом забытом месте мы совершенно одни… В этом мире, видимо, каждый из нас должен привыкнуть оставаться один. Слышу, как брат присаживается рядом и облокачивается о стену. - Я видел лицо Майки, можешь не прятать свое… Повернись. Не в этой жизни… Не стоит наглеть, Донни-бой, я не собираюсь снова впускать тебя в свою голову и изливать душу! Хватит! И не надо давить на меня своим щенячьим взглядом и прочим сентиментальным дерьмом! Сама просьба не злит меня, но одно только его присутствие вызывает стыд и отвращение, при котором мне не хочется красоваться перед ним с заплывающим лицом. И раньше красавцем не был, а теперь одна только Мать Тереза будет меня оплакивать! Искры огня опаляют край сигареты, когда кровь внутри вновь закипает от чужого прикосновения к моему плечу. - Я хотел бы говорить с тобой, а не с твоим панцирем - повернись. Паршивец… Ведя рукой, я показательно скидываю его ладонь и делаю очередную затяжку. - Раф, - вот ведь приставучий сукин сын! Очевидно же, что у меня нет никакого желания трепаться, но хоть об стену убейся, все равно продолжишь дергать меня за нитки?! – Пожалуйста… Ему, что, тоже нужно врезать, чтобы убраться отсюда?! - Ты мне нравишься… … Желание махать кулаками быстро испаряется. Кажется, даже мои воспоминания и внутренний голос, наконец, заткнулись от произнесенных слов. Вместо этого я чувствую, как от задержки дыхания дым начинает жечь мои легкие. Горло пропитывается горьким привкусом и першит у основания языка, а разрывы на губах щиплет под засохшей кровью. Даже пальцы слегка онемели от сдавливания сигареты. Дьявол! Зачем, зачем ты признался?! Как же было приятно ощущать хрупкую связь из мимолетных взглядов, прикосновений и случайной близости - сам себе бы не признался в этом, а ты так уверенно решил ее разорвать?! Ведь каков бы не был ответ, мы не сможем быть прежними! Согласиться на отношения значит помимо Леонардо вычеркнуть из жизни и Микеланджело и, если я еще могу оторвать от себя этот кусок, то ты… ты же захлебнешься в этой боли! Наивный идиот… Но и отказавшись, у нас больше не выйдет притворяться, что ничего не произошло… Эта гребанная «любовь» сведет нас с ума при одном только взгляде друг на друга, будь оно неладно! И поверь, я знаю, о чем говорю! Знаю, что она как развязная сука будет разъедать сердце снова и снова, пока не высосет все силы! Дрянь! Зараза! Черт бы тебя побрал, Донни!.. Я с нажимом провожу по глазам ладонью в попытке удержать контроль, когда волна фантомного холода пробегает по спине. Ничего… Ничего... Я помогу тебе забыть обо всем. Твою влюбленность будет намного легче сломать, если разочароваться в объекте воздыхания и уж это… я могу тебе обеспечить. Я быстро собью эту спесь…

***

По окончании своего сезона зима обманчиво выставляла на показ солнце и теплые порывы ветра, однако главной ее целью было в последний момент выхватить на улице разомлевшего прохожего и сковать его горло ледяным морозом. Условия в канализации не были исключением в этом коварном плане. Примыкающие к трассе стены блестели от инея и стекающей грязи, воздух окрашивал пар изо рта в белый, но холодил открытые части тела чуть меньше из-за повышенной влажности и замкнутости пространства. Потирая ладони друг об друга, Дон вышел к нужному тоннелю и очистил мысли. «Пора… Никаких отговорок» Внутри его уже ждали. Первое, что он почуял – запах табака. Затуманивающий и ни на что не похожий аромат забивался в нос вместе с морозной свежестью из открытой решетки, но неприятно отзывался послевкусием. Старая привычка Рафа, которая неминуемо возвращается в паршивые времена. Затем, присев рядом со знакомой фигурой, в окружении скомканных окурков он заметил подтеки крови на его лице, шее, пластроне и руках… Кажется, бровь и уголок губы все еще кровоточат, но ссадины и разрывы выглядят не так плохо, хоть и явно доставляют ему болезненные ощущения. Больше проанализировать не удается – отвернувшись в сторону, буйная черепаха отрешенно прикуривает новую сигарету, игнорируя все просьбы и предложения. Что ж… Если Рафаэль не желает говорить с ним лицом к лицу, ничего не остается кроме как признаться в своих чувствах знакомому на вид панцирю. Сделав передышку, Донателло собрал всю решимость в кулак и на одном дыхании произнес. - Ты мне нравишься… Слова сорвались с губ так быстро, что на секунду, Дон засомневался – было ли это уместно и достаточно ли трех емких слов для передачи всего смысла? Может стоило сказать по-другому, что-то вроде «Я люблю тебя»? Нет… эти слова гораздо серьезнее. Убедить себя, а тем более брата в их искренности потребует больше сил и времени, которых сейчас нет. Сперва было бы неплохо начать, а уж после… свыкнувшись с новым собой, они бы подумали о продолжении, однако почувствовав раньше времени дернувшееся под рукой темно-зеленое плечо, гений осознал – брат и без пояснений понял, о чем идет речь. - Думаю, ты и сам это заметил. - Какая чушь… Хриплый голос рикошетом бьет по внутренностям и заставляет умника включиться в происходящее. - …ч-что?.. - Твое «нравится» не больше чем желание держать меня на коротком поводке! Всего лишь жалость, после того как я рассказал о своих отношениях с Лео… «Бедный братец столько пережил после расставания, что заслуживает любви», так?! «Буду его хвалить, мило трепать за ушком и заодно приглядывать, чтобы он никому не создавал проблем»! – больно. Говорить с перебитыми губами чертовски больно, но вот так вытирать ноги о брата для темперамента оказалось сложнее, чем он себе представлял. В золотых глазах плещется злость и горечь от сказанных слов… и от тех, что он должен произнести. - Вот только в твою гениальную голову не приходила мысль, что я могу просто отыметь тебя как снятую девку с Бронкса?! Рвано выдыхая, Раф резко оборачивается, чтобы схватить чужую руку и ощутимо сдавить на предплечье. - Как тогда на диване - заломить тебе руки и поставить клеймо на шее... Только на этот раз, будь уверен, я не ограничусь лишь укусом, и ни дорогой папочка, ни младший братец не придут на помощь! О, ответная реакция не заставила себя долго ждать - изумление в карих глазах выдает беспокойство гения с потрохами! Подняв рассечённую бровь, Рафаэль оценивающе осматривает мастера бо и то как настороженно тот следит за ним хмурым взглядом, сохраняя молчание. - В чем дело Донни-бой? Воспылавшая ко мне любовь вдруг поутихла?! Если бы… фиолетовый ниндзя и мог что-то сказать, то все равно был бы похож на выброшенную на берег рыбу, потому что в голове впервые за долгое время было совершенно пусто. Несколько секунд переваривания информации никак не могли вклинить в Донателло смысл сказанных братом слов. «Что он только что сказал? Майки хорошенько приложил его головой, может кровь ударила и теперь вместо нормального разговора он несет полный бред?!» - Я не такой плюшевый, каким ты хочешь меня видеть – Бесстрашный пытался нацепить на меня ошейник, и ты знаешь к чему это привело. Поверь, ты не захочешь быть на его месте и, если сейчас не отступишься, то вскоре также пожалеешь о своем признании! Его слова пропитаны сарказмом и подобная интонация напрягает, однако… - Ты так в этом уверен? - сигарета во второй руке практически истлела и обжигала пальцы, когда умник аккуратно вытянул ее и, приложив к бетону, затушил. - Если хотел меня запугать, то для начала стоило обеспечить амнезию. Желательно за последние несколько месяцев. Рафаэль… не рассчитывал, что тон Дона будет таким спокойным, после столь значимых угроз. Открытая поза и прямой взгляд заставили опешить и ослабить хватку. - На самом деле мы с Лео совсем разные. Он умеет беспристрастно анализировать ситуацию, его отточенные навыки никогда не сравнятся с моими, и, если оно того требует, он пойдет на крайние меры для достижения цели. Он готов отречься от своих чувств, когда речь идет о безопасности семьи… Я не могу думать, как он - мне не хватит смелости, чтобы откинуть эмоции и взять ответственность за всех. - Какого черта ты несешь?.. Решил на жизнь мне пожаловаться?! - Просто хочу, чтоб ты понял - не надо сравнивать меня с ним! Лео часто шел тебе на уступки? – вопрос был риторический и весьма неоднозначный для быстрого ответа, поэтому, не дожидаясь реакции, Дон продолжил. – Часто выслушивал после выговоров мастера? Успокаивал, когда ты был готов навсегда покинуть команду и уйти из дома? Сколько раз прикрывал, когда ты с Кейси уходил гонять на байках ночью? Кто помогал тебе в изучении базовых навыков медицины, картографии и естествознания взамен на индивидуальные тренировки в ближнем бою? Найдется хотя бы один случай, когда ты мог прийти к нему ночью в плохом настроении и сидеть рядом, пока он не проснется, а потом рассказать все то, что тебя волнует? Раф был не в силах вставить и одного слово в поток нескончаемых вопросов. Каждый из них застревал в голове и вгонял его в еще большее оцепенение, пока гений безжалостно вытаскивал его совесть из глубины. - Рядом с ним ты бы позволил себе, не говоря ни слова, опустить голову ему на плечо и обнять? Просто обнять, Раф! Выплеснуть накопившиеся эмоции без страха быть непонятым? - воспоминания как ответ всплывали в памяти. Как Дон всегда старался быть рядом… как выручал его… и как сейчас, своими собственными руками краснобанданный растоптал его чувства в пыль. Твою мать… С досадой цыкнув, Раф отпустил схваченную руку и попытался встать, опираясь о стену. Тело все еще плохо слушалось его – корпус ломило, а голова неприятно пульсировала при резком подъеме, но его чертов план с треском провалился! Этот гаденыш не сдастся, оставаться здесь и травить его страшными байками больше нет смысла! Зараза! - Свали… - Я не говорю, что Леонардо плохой брат – он многим пожертвовал ради нас, но то, что он ушел, разбив тебе сердце, и попросил взять на себя лидерство, не значит, что мы одинаковы! - Сказал же уйди с дороги! «Тупоголовый осел!» Следующее прикосновение вышло нелепым… Быстро поднявшись, Донателло на шаг приблизился к лицу брата и коснулся разбитых губ своими. Так… по-детски, что Дон из-за всех сил старался не думать об этом, поскольку Рафаэль был ошарашен от такой выходки младшего брата не меньше, чем он сам от собственного бесстрашия. Никто не ожидал, что им двоим так перекроет голову. … Ощущая тепло в окружении мокрых стен, саеносец прислушивался к уличным звукам над головой и биению своего сердца - он вдруг почувствовал себя бесхребетной амебой, когда нос к носу столкнулся с мастером бо. Так невинно, совершенно открыто и легко целуя его в прикрытые губы. Две секунды… или пять. Может быть минута понадобилась, чтобы выбраться из транса и отступить на несколько шагов. - Т-ты… ты сошел с ума?! - А что еще мне остается сделать, чтобы достучаться до тебя? Полгода ты зверел от приказов, говоря, что я «не дорос» до уровня Лео, а сейчас ты решил, что я ничем от него не отличаюсь?! Что я по какой-то причине стану как он и сбегу?! - Что?! Я никогда не… - Каждый их нас индивидуален! И если… если ты правда ничего не чувствуешь ко мне, то скажи об этом прямо, а не запугивая выдуманными историями! - Не начинай, – Рафаэль видел, как внутри Донателло поднималась буря… Она заставляла жестикулировать руками и повышать голос, когда вся разумная часть его вдруг пропала, выдавая только то, что засело глубоко внутри и требовало вырваться наружу. Обида, несправедливость, злость и желание – лишь малый набор чувств, что нагнетал обстановку, но при этом придавал импульса для отстаивания своей позиции. – Мало тебе было вправления моих мозгов в тот вечер?! - Я помню каждое сказанное тогда слово... Ты можешь не придавать этому значения, но еще я помню, как ты взял на себя ответственность за меня перед мастером, как мы стали доверять и искать встречи друг с другом, не потому что «надо», а потому что хотелось! Или считаешь, я не замечал твоих взглядов?! Дон даже не осознавал насколько сильно его начало трясти от нахлынувших эмоций. Ноги готовы пуститься прочь отсюда в любой момент, дыхание сбоило вместе с непреднамеренным сжатием челюсти и потугами вступить в бой. Он не хотел драться, но его физика говорит о другом и Раф это заметил - Признайся, тебе доставляет удовольствие видеть, как мое поведение меняется рядом с тобой. - О-хо-хо, Донни, я и близко не совершал того, от чего ты можешь измениться… но уже сейчас ты не можешь контролировать себя. Так что заткнись! Смирись с тем, что ничего не знаешь обо мне и забудь о возможности начать с кем-то встречаться! - Да пошел ты, Раф! Ты, твой комплекс неполноценности, спасателя и еще тысяча всяких предубеждений, что своим отказом ты сделаешь нам обоим одолжение! – восклицание брата лавирует перед старшим ниндзя как красная тряпка перед быком. Он уже хотел было взять младшего за плечи и хорошенько встряхнуть, но тот одним лишь движением грубо оттолкнул его, позабыв, что сам целенаправленно пришел сюда для выяснения правды. Да, возможно, они, действительно, сделали все что могли и теперь придется поплатиться за это. Проклятье! Мотнув головой, Донателло двинулся в сторону выхода – он сорвался, и это, черт возьми, не входило в его план! Он чувствовал, как в глазах собиралась влага и внезапная злость норовила вот-вот перейти в слезы отчаяния… а так не хотелось, чтобы это выглядело как манипуляция! - Ублюдок… – в тот же миг, стоило его ноге ступить в общий коллектор, как старший быстрым шагом настигает его в проеме и разворачивает, толкая к стене. – И где твое хваленое «я не такой»?! Это была западня… Напрягая руку, шестоносец рефлекторно направляет ребро ладони под адамово яблоко и Рафу едва удается увернуться от внезапного удара. Карие глаза отдавали блеском и видя это, темперамент уже заведомо предполагал о дальнейших действиях… Как никогда раньше, его брат действовал на инстинктах. - Я не виноват, что с ним у тебя ничего не вышло, ясно! И что ты нравишься мне в том же самом смысле – я пытался забыть, пробовал уходить от этого! - Хватит! - Было бы все так просто - я бы давно вычеркнул тебя из своей жизни! - Дон! Тяжелый удар старшего невидимой линией пролетает мимо. Кроша бетонные блоки в мелкий мусор по пришедшейся стене. – Успокойся… Это… заставило остановиться. Плечи безжизненно опустились вниз, когда Дон смотрел на брата с задержанным дыханием и постепенно терял внезапно возникшую в нем вспышку ярости. Ведь он чудом успел отклонится в сторону, чтобы его… не задело? Нет… Скосив глаза можно было заметить, что чужой кулак достаточно далеко и даже, если бы он не успел среагировать, Раф бы не попал по нему. Он даже не целился… «О, черт…» Выдох и вдох. Переждать десять секунд и снова выдохнуть. … С возникшим возбуждением от начавшейся перепалки, Рафаэль поднял взгляд на лицо напротив, глубоко вбирая в легкие воздух. - Я никогда… не объединял вас в одно целое… Даже, когда мне чертовски хотелось надрать тебе задницу или… что-то иное, я понимал, что ты – не он. Что я не смогу заставить тебя измениться, навалять за перенятые у него манеры и в гневе совершить непоправимое... Хоть и был к этому слишком близок… Но я говорил тебе тогда и повторю сейчас: «Я отдаю себе отчет кто передо мной находится»! Он не умел нежничать. Хоть и хотел успокоить разом обоих, он больше доверял быстрым действиям, позволяющим достигнуть цели за кротчайшие сроки, поэтому опустив руку на оливковую шею и нащупав большим пальцем пульсирующую вену, он принялся считать про себя каждый удар. Зачем? Раф и сам не знал, однако чувствуя, как ритм сердца брата приходит в норму, ему и самому становилось спокойнее. - Тогда… почему ты не даешь и шанса?.. - Потому что это слишком больно! Думаешь, что сразу после признания мир изменится?! Нет, наша жизнь всегда будет состоять из непонимания, отрицания и боли - мы уроды в глазах других, фрики из канализации, которым не позволят жить на поверхности! Скажешь, что у нас есть семья, но посмотри на мое лицо – как видишь, Майки оказался против моих чувств к тебе… - Он все неправильно понял! - Плевать! Не он, так другие. Ты готов столкнуться с этим?! Сможешь свыкнуться с тем, что кто-то отвернется от тебя, будет презирать за подобное или запрещать общаться?! Если это будут близкие тебе люди, ты сможешь пойти против их мнения? Конечно, Донателло знал, что будет нелегко! Естественно! Одно только решение рассказать о своих чувствах отняло у него непозволительно много времени и моральных сил, а принятие семьи было для него отнюдь не пустым звуком, чтобы игнорировать их доводы, но он знал на что идет! Что будет страх и шок, возможно, отчуждение… и все же надежда на лучшее сохранялась в нем как последний оплот на пути к его душе. - Это тяжело, Дон. И… как бы сильно я не хотел быть с тобой, я не позволю, чтобы ты проходил через это дерьмо! Ждать, когда кто-то поймет и примет тебя… - Но ведь ты примешь?.. - ему пришлось закусил губу, чтобы удержать зрительный контакт. – Мне не придется искать кого-то, если… ты будешь рядом. - Одного меня может быть мало… - Достаточно. Верхнему миру всегда было и будет плевать на таких как мы, так почему я должен забоится об их понимании?! И наша семья не такая, ты многого не знаешь, - бровные дуги понемногу расправлялись на темно-зеленом лице. Он устал… любой другой уже давно спекся бы от такого накала, а его брат продолжает стучать в закрытую дверь и надеяться, что ключ в замке повернется… Может… может ли быть такое, что у них, действительно, есть шанс?.. – Ты тоже что-то чувствуешь ко мне… я знаю… Так дай возможность узнать какого это! Когда мы тоже можем быть любимы кем-то! Последняя фраза была такой искренней… такой теплой, что мастер саи почувствовал покалывание в кончиках пальцев. Правда возможно? И никто не пожалеет об этом? - Даже если ничего не выйдет? Черепашка напротив тихо усмехается и все же опускает мокрый взгляд вниз. - Ну… будем утешать себя тем, что, хотя бы попробовали, - Раф смотрел на Донателло, когда внутри стало нестерпимо печально, но отчего-то приятно. Он бы даже сказал спокойно… Придавая сил выдержано, опасливо и слегка боязно снова открыться в знак согласия. Черт… Кто же знал, что младший окажется еще более непробиваемым, чем они все вместе взятые? Сокращая расстояние, он опускает руки на оливковые плечи и утыкается лбом в край пластрона. «Хаааа, упертый засранец…»

***

Скрестив руки на груди, Рафаэль сидел сбоку от Микеланджело с явно недовольным видом. Лица обоих пострадали достаточно, чтобы заметить посиневшую кожу невооруженным взглядом, несмотря на безуспешные попытки Эйприл и Донателло уменьшить отеки при помощи льда. Специальная мазь тоже не помогала – скрыть следы произошедшего столкновения могла, пожалуй, только медицинская маска при условии постоянной ее носки на протяжении двух недель. Думая об этом за обеденным столом, поодаль от двух молчаливых братьев, Донателло то и дело ловил на себе острый взгляд старшего, пока разъяснял Эйприл сложившуюся ситуацию. Она была в бешенстве! Рыжие волосы топорщились в стороны после внезапного пробуждения, зеленые глаза метали молнии, а упертые в бока руки так и норовили выдать всем троим смачные оплеухи. Хотя какой еще реакции стоило ожидать, когда на пороге твоего дома неожиданно появляется сначала одна черепаха с разбитым носом, а следом две других с увечьями похуже?! И ведь это не результат нападения врагов, а просто их очередные разборки… Чудо, что по итогу рассказа она вообще не вышла из себя, а Дон как никто другой знал, что в безудержном гневе его подруга не менее страшна, чем Рафаэль, продолжающий пыхтеть сейчас на диване. - Вы, ребята, просто невыносимы! Я всегда знала, что у парней свои методы решения проблем, но, я и подумать не могла, что вы способны переубивать друг друга! - Чтоб ты знала, я не планировал, чтобы мне набивали морду! - Раф… Темперамент сощуривает глаза на осуждающий тон умного брата и косится в сторону Микеланджело. Стоило только старшим войти в квартиру, как тот вел себя «тише воды, ниже травы»… не поднимая головы и не смея взглянуть покрасневшими глазами на последствия своих ударов. Вся его уверенность вмиг улетучилась – язык не поворачивался заговорить о своем поведении пока руки мучал волнительный тремор, а глазные прорези оранжевой маски то и дело темнели от накатывающих эмоций. Хотелось провалиться сквозь землю, забиться в дальний угол комнаты лишь бы скрыться от пронзительных взглядов в свою сторону. Натворил он дел. - Прости, что напугали тебя, Эйприл, но сейчас ты единственная к кому мы можем обратиться за помощью. Мастер Сплинтер и так переживает за нас… еще одной драки он не выдержит. - Конечно, не выдержит, он ведь ваш отец! Даже мне больно видеть до чего вы доводите себя, а его нервы уже не так крепки, как несколько лет назад! С вами точно твориться что-то неладное… Боже… хорошо еще, что Кейси уехал, он бы точно не сдержал язык за зубами. - Разве он не должен был оставаться дома? Снова переезд? - Нет, Сид звонил на неделе… - все трое в мгновение напряглись. Звонок сумасбродного кузена мог означать только одно – проблемы. Неужели опять что-то серьезное?! Девушка переводит взгляд на побитых черепах, вскидывая руки вверх. – Так, успокойтесь! У него просто возникли вопросы по ремонту старого дома и Кейси отправился в пригород, как только появилась возможность. - Ремонт дома? - обычно Рафаэль знал о ближайших планах Джонса будучи его близким приятелем, однако эту новость слышал впервые. И это странно… Гений же улыбается, воображая сердитое выражение лица, с которым тот поехал на выручку. Они были в том же состоянии что и сейчас, когда впервые столкнулись с родственником Кейси – ютились под одной крышей и восстанавливались после сражения, но все же подключились к проблеме и каким-то образом нашли в себе силы завязать дружбу. Даже если сам Кейси в этом никогда не признается, он был рад восстановленным связям. - Я знаю, что он запомнился вам не в самом лучшем свете, но как сказал Кейси: «…он, наконец, взялся за ум». Да и сколько бы Сид не втягивал его в свои авантюры, он все равно остается для него близким и дорогим человеком, которого он будет защищать. Чтобы между ними не происходило… Тоже правда. Джонс мог сколько угодно изнывать от безответственности Сида, но никогда не закроет глаза на мольбу о помощи. Прочищая горло, Дон следует его примеру. - Тогда может и нам пора перестать дуться друг на друга? Недвусмысленно подавая знак красному ниндзя, он кивает на младшего, однако пресловутое молчание было для него ответом. Видимо никто не горел желанием начинать первым. Хотя… - Прости! - выпаливая с зажмуренными глазами слова прощения, Микеланджело будто пытается спрятать голову под панцирь, все сильнее и сильнее сжимаясь в плечах. - Я полный болван! Идиот, что полез в драку, не разобравшись и я… я очень сожалею о своем поступке! Знаю, что не должен был вмешиваться, просто… все произошло так быстро… Мне нет оправдания, но я, понимаешь… - Просто объясни-ка мне, «О, Великий телохранитель», что в твоих скудных мозгах переклинило что ты решил, будто я изнасиловал нашего брата?! Черт… Дон наотмашь бьет ладонью себе по лбу, замечая ошеломленное выражение О'нил, направленное в его сторону. Как же неправильно все это выглядит в ее глазах! - Я… я все неправильно понял! Когда я увидел, как Дон выбегает из твоей комнаты, а ты идёшь за ним по пятам, я подумал, что ты обидел его! Что ты… может быть, навредил ему… После того, как Лео ушел, ты ведь искал средство выплеснуть свой гнев, и я… - И ты подумал, что я настолько конченный ублюдок, чтобы использовать его тело?! - Прости! Я знаю, что ты не такой, что ты не стал бы этого делать, но я так испугался! Я так сильно боялся, что просто не мог вынести даже мысли о чем-то подобном! Не знаю, что на меня нашло… Я… я… Мне так стыдно… - впиваясь ногтями в наколенники, Майки сдавленным шепотом изрекает последние слова, на которые способен. - Простите… Раздраженно вздохнув, Раф проводит языком по зубам. Он все еще чувствует солоноватый привкус крови на деснах, но последующие шмыгающие звуки, что пронеслись по затихшей гостиной, гасили пылающие в раздражении нервы. Ему довольно часто приходилось нести ответственность за своих младших братьев, следить за ними, вытягивать из неприятностей, в том числе и из тех, что они сами себе создавали, а всыпать им за это по первое число было чуть ли не святым долгом, но… слышать эти, щемящие грудь звуки, ему никогда не нравилось. - Если ты правда действовал из лучших побуждений… - полные слез голубые глаза уставились на брата в неверии. - …то радуйся, что отделался лишь разбитым носом. И в следующий раз лучше используй свои удары в уличных драках, вместо того, чтобы орать в голосину! Один, два, три… Три секунды и квартира взрывается громким воплем. - Раааф! Прости, прости, прости… я такой дурак! - Тц! Черт, у меня лицо разбито, придурь! Не жмись так ко мне! - РААААААФ! Ультразвук Майки творит чудеса, даже Дону приходится прикрыть уши. А еще собраться с мыслями и продолжить объяснение прежде, чем сидящая напротив девушка проделает в нем дыру.

***

- Знаете, по вашим лицам вообще, сложно понять, что вы испытываете! Одному что не скажи, то вечно рычит и краснеет как помидор, другой сначала по углам жмется, а потом через день в ванной прячется… - Где у тебя выключатель?! Мы все поняли, можешь заткнуться хоть на минуту?! Чувствуя себя морально и физически опустошенным, Дон брел в сторону дома позади братьев. Его кожа, покрывавшаяся мурашками время от времени, довольно ощутимо воспринимала температуру в канализации после отапливаемой квартиры, и подсказывала хозяину о необходимости вернуться в тепло. Поэтому больше не о чем не думая, он пропускал больше половины радостного щебетания Майки. - Ха-ха-ха, а вы думали, я совсем идиот и не замечаю, как вы третесь друг о друга? - Эй… Следи за языком. - Да я же это образно, чувак! Ничего обидного, слово «Короля паркура»! Просто, хоть вы и пытались шифроваться, но кроме себя вообще никого впритык не замечали! Я, между прочим, не единственный от кого стоило скрываться. - Я рад, что мы со всем разобрались, - вмешался Дон. – Когда придет время отец обо всем узнает, а твой совет мы возьмем на заметку. Впредь будем осторожнее. - Так у вас типа… любовь? Мастер бо замирает. Он переглядывается со старшим в молчаливом общении, чтобы через секунду снова обратится к оранжевой маске. - Скажем так, мы присматриваемся друг к другу. Да, верно. Это будет лучшим вариантом обозначения их текущих отношений. Называть Рафа своим «парнем», «бойфрендом», «партнером» или даже «любовником» во всеобщее обозрение было совсем уж неловко, им понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к новому положению вещей и воспринимать это как вполне нормальный факт. И Рафаэль, судя по решительному киванию, считал так же. Микеланджело на это лишь промычал, надувая губы, а затем пожал плечами. - Ну, это ваше дело, - отбегая вперед на несколько метров, он оборачивается. - Теперь мне не за что беспокоиться, но, Донни – мои уши всегда в твоем распоряжении! И срывается прочь, оставляя старших в легком недоумении. Хах, дурачина! Умник делает два шага и равняется со старшим братом, провожая убегающего ниндзя. Умеет же оставлять после себя яркие эмоции! Донателло еще немного всматривается в опустевший тоннель, прежде чем перевести взгляд на разбитое лицо. - Что? Под несколькими слоями зеленой краски и пудры фиолетовый оттенок кожи брата все еще был заметен, но уже не настолько устрашал своим внешним видом. Бровь, скрепленная стрип-системой не кровоточила, а вот губы… губы придется скрыть плотной тканью. - Да, в этот раз Майки тебя уделал. - Пф, можно подумать я дрался с ним всерьез! - Ха, мы все друг друга стоим… Но знаешь, я правда не могу поверить, что все, наконец, закончилось. Я очень... очень этому рад. Он так жаждал этого, что теперь с чистой совестью мог позволить себе настоящий отдых. Расслабиться душой и телом, больше не борясь с собой и окружающими, а наслаждаясь настоящим моментом. Долгожданное и просто потрясающее чувство… И Рафаэль видит в карих глазах это тепло. Оно греет. - Если в какой-то момент я начну переходить грань - останови меня. Дон не успел ничего ответить - чужие руки прижали его каменной стене. Он лишь услышал, как глухо его панцирь стукнулся об нее… и только это дало понять, что он все еще стоит на ногах. В канализации. Вместе с Рафаэлем. Одни. Чувствуя, как ладонь Рафа касается щеки, когда губы сминают в неожиданном поцелуе, совершенно не похожем на то слепое касание… когда глаза перестают видеть. Находя в себе силы только стоять на месте и запоминать согревающий жар от его тела. Его руки, крепкий пластрон, дыхание… Этим поцелуем они ничего не обещали друг другу, но почему-то знали, что это правильно.