Ирония войны

      Как только солдаты вошли в дом, женщины вскочили со своих мест.       — Все на выход! — один из оккупантов нервно тыкнул автоматом в спину тети Лизы. — Быстрее!       — Спаси и сохрани… — лишь бормотала она, торопливо шагая к выходу. Как и вся деревня, знахарка долгие годы жила под гнетом немцев. Эти вооруженные люди разворошили горестные воспоминания. Чего от них ожидать в этот раз?       Этого не знала и Света, которая послушно шла за ней, укутавшись в теплый платок, когда перед самой дверью в живот уткнулось дуло автомата. Девушка замерла и в ужасе съежилась, не смея взглянуть на того, кто целился.       — А кто это у нас… — юный, почти мальчишеский голос, за которым последовал издевательский смешок.       Ствол медленно поднялся к лицу. Холодный металл коснулся подбородка и грубым движением подтолкнул его выше. Света боялась пошевелиться, но все же взглянула на него.       Перед ней стоял высокий парень с похотливой полулыбкой. Большие зеленые глаза откровенно поедали жертву плотоядным взглядом.       — Мм, какая нежная кожа…       — Черт возьми, Ханс, займись уже делом! — прервал его второй, который открыл старинный сундук в глубине комнаты.       — Да я приличных девушек сто лет не видел! — усмехнулся молодой, потянувшись к платку. — Одни старухи, да страшненькие…       Света машинально отдернула наглую руку от себя.       — Уу! — мерзко протянул солдат, отчего девушка почувствовала как выпитый чай попытался выйти наружу.       Но неприкрытое отвращение не остановило солдата. Он торопливо убрал автомат назад и шагнул к ней.       — Ничего, малышка, — резко притянул ее за талию к себе. Да так близко, что Света почувствовала на щеке его горячее дыхание, а в низ живота уперлось что-то твердое. — Тебя сегодня все равно поимеют… Лучше я — симпатичный и хорошо сложенный, чем какой-нибудь жирный старикашка. Разве нет?       Света зажмурилась, боясь пошевелиться, чувствуя его сухие губы уже на шее. Все тело охватила неконтролируемая дрожь. Сознание восстановило болезненные воспоминания, с огромным трудом купированные в самых глубинных затворах памяти… Казалось, сердце готово выпрыгнуть наружу.       — Тебе понравится… Жаль, ты ни слова не понимаешь…       — Оп-па! Сюда! — громко прокричал второй, отчего Ханс резко оттолкнул девушку и схватился за ружье.       Голос доносился с чердака, куда немец без труда забрался подставив стул.       Вот и попались!       Не успев опомниться, Света выбежала из дома, бросаясь в спасительные объятия тети Лизы.       — Его нашли!       — Господи! Что же будет! — завыла знахарка.       Из дома послышался истошный крик Санька. Еще двое солдат, остававшихся все это время во дворе, ринулись внутрь.       После недолгой возни, раненого русского выволокли наружу и бросили перед женщинами. Бедняга как мог пытался встать, зажимая снова кровоточащую рану на шее. Света прижалась к Лизе.       — Так… — начал старший. — Мы потащим всех в администрацию. А вы двое обыщите все еще раз…       — Погоди, — возразил Ханс. — Пусть девчонка останется здесь. Старуха явно знает больше.       — Брось, все равно на это времени не будет! — фыркнул старший и схватил Санька за подмышку.       — Я вернусь, как только штандартенфюрер отпустит, — усмехнулся Ханс, помогая поднять русского.       — О чем это они? — тихо спросила знахарка, обнимая девушку.       — Они хотят нас всех отвезти к главному… — еще тише ответила Света, хотя теперь уже была не уверена в своих словах.       — Вперед! — скомандовал немец, подталкивая их сзади.       Света вцепилась в тетю Лизу, мысленно моля, чтобы Ханс не вмешался, но почувствовала на плече крепкую хватку.       — Куда?! Ты остаешься! — парень потянул ее в сторону дома и с силой толкнул к двери. — Ребята, присмотрите за ней, я скоро вернусь. И не трогать ее раньше меня!        Ханс был на хорошем счету самого Ягера, поэтому его приказ был принят без лишних возражений.

***

      — Герр штандартенфюрер Ягер, разрешите обратиться! — Ханс без труда нашел начальника в администрации.       — Да?       — Подозреваемый обнаружен! — гордо отчитался тот. — Мы закрыли его.       — Веди! — довольно кивнул Клаус, следуя за молодым помощником в нужный кабинет.       Он не сомневался, что результат не заставит себя долго ждать. Ханс делал все четко и быстро.       — Утром покончим с этим и займемся своей основной целью.       — Слушаюсь, герр Ягер.       — Хорошая работа, Ханс.       Непривычная похвала от немногословного штандартенфюрера отразилась на лице улыбкой ликования. Так и до повышения недалеко!       Парень услужливо открыл нужную дверь. Ягер шагнул внутрь. Это был небольшой кабинет, обвешанный пропагандистскими военными плакатами.       В углу письменный стол, рядом скамья, на которой расположился раненый русский, а напротив него на небольшом мешке сидела грузная женщина.       — Мать честная!!! — громко выпалил она, уставившись на Клауса. При этом схватилась за сердце, точно увидела самого дьявола.       Стало не по себе.       — Кто это? — недоуменно спросил Ягер. Подобный персонаж трудно было представить в партизанском танке.       — Герр Ягер, она была в доме, где мы нашли диверсанта. — поспешил пояснить роттенфюрер. — Мы подумали… Вдруг она тоже будет полезна?       Ягер оценивающе взглянул на Санька, лежащего без сознания. Насквозь кровавый бинт на шее. Затем снова посмотрел на женщину, которая теперь что-то бормотала себе под нос и глядела на него с мольбой. Из глаз текли слезы.       Клаус тяжело выдохнул. Усталость накрыла с новой силой. Что делать с ними сейчас на ночь глядя?       — К утру решим. А пока займемся главой, — решительно сказал Ягер и вышел. Заниматься допросом в уже закрытом деле не было ни времени, ни желания.       Ханс поспешно закрыл дверь на ключ и побежал за начальником. Они направились к лагерю военных, где развернули своеобразный палаточный городок.       Парню не терпелось вернуться к девушке, но Ягер по всему видимому, не спешил отпускать. Роттенфюрер поначалу обреченно шел за ним, затем собравшись духом, спросил:       — Герр Ягер, разрешите обратиться…       — Разрешаю.       — Кхм, — в голосе звучало волнение. — Могу ли я идти?       Ягер остановился и смерил парня оценивающим взглядом.       — Куда-то спешишь? — вопрос прозвучал спокойно.       Но только сейчас Ханс осознал, что никогда не задавал столь некорректные вопросы вышестоящему лицу. На щеках вспыхнул предательский румянец.       Клаус развернулся и уставился на него, давая понять, что уж теперь он ждет ответа.       — Дело в том, что… — замешкался тот. — То есть, я… встретил… эээ… Девушку. И она в том, доме в конце…       — Ты будешь свободен тогда, когда я скажу. — заключил Ягер без эмоционально.       — Слушаюсь, герр штандартенфюрер! — тут же с запалом ответил Ханс, жалея о своем недалеком проступке.       — Герр Ягер, звонят со штаба! — к ним неожиданно подбежал другой солдат.       — Идем. — скомандовал Клаус и направился обратно в администрацию. Роттенфюрер, точно провинившийся щенок, последовал за ним.

***

      Света не находила себе места. Снаружи сидели два оставшихся солдата. Время от времени были слышны их разговоры и беззаботный смех.       За время своего заточения, пленница попыталась неудачно сбежать. Не без труда перелезла через заднее окно, но подоспевший немец расстроил план побега. Он схватил ее за руку и потащил обратно в дом.       — Может по-быстрому? — сказал один из них. — Откуда Ханс узнает…       — Он скоро вернется, успеешь еще! — не согласился второй и затолкал Свету внутрь.       Но к счастью, Ханс не пришел ни через час, ни через два.       Вместе с порывами к побегу не покидали мысли о несчастных, которых увели к начальству. Что их ждет? Страх за знахарку сковывал сердце. «Лучше бы взяли меня», — думалось ей.       Послышались два выстрела со стороны деревни. Неужели расстреляли?! Света прильнула к окну кухни. Отсюда разглядеть что-либо было сложно, но из приоткрытой форточки доносились обрывки неразборчивой немецкой речи. Виднелись силуэты военных у дома Анатоля.       — Господи…       Неужели его вычислили? Боже, что ждет тетю Лизу!       Света направилась в свою комнату, быстро нащупала и достала из-под матраца вальтер Клауса.       Послышался новый выстрел. Девушка в спешке засунула пистолет под подушку и вновь подбежала к окну. Дом главы горел, а вокруг него сновали немцы с огнеметами.       — Боже! — выпалила Света. К горлу подступил ком.       Ковалевка… В голове возникло давно забытое название, печально известной деревушки, к уничтожению которого был причастен он. Воображение тут же нарисовало в мыслях эту страшную картину. Безоружных людей загоняют в большой сарай. Плач, крики и напрасные мольбы.       И его бесчувственные глаза.       Глаза, которые смотрели на нее со страстью и нежностью одновременно.       Глаза, в которых когда то отражался смертоносный огонь.       По щекам потекли неконтролируемые слезы. От чувства безысходности заныло сердце. Здесь была армия СС. Танкисты как он. И, по всему видимому, их командир не отличался человечностью, чего в целом нельзя было сказать о Клаусе. Она помнила, о чем он тогда говорил…       «Я не могу себя никак оправдать! Мы все не можем!» Возможно, не он тогда командовал массовой казнью, мысленно защитила его девушка.       — Когда этот ад закончится…       Света забилась в углу своей комнаты и начала молить господа о спасении пока не задремала.       Очнулась от звука отворяющейся двери когда уже взошло солнце.       — Там уже началось, идите без меня! — скомандовал голос Ханса. — Я догоню…       Сначала послышались его шаги, рыскающие по дому в поисках жертвы. Света безуспешно попыталась забиться в угол, но немец сразу заметил ее войдя в комнату.       — Заждалась, сладкая? — на суровом лице появилась похотливая улыбка. Парень торопливо снял ремень, затем начал отстегивать пуговицы кителя и резко передумал. — У нас мало времени…       Он быстро подошел к ней и без труда поставил на ноги. В нос ударил запах гари. Он участвовал в поджоге…       — Не надо, пожалуйста… — Света продолжала говорить на русском, прекрасно понимая, что он не поймет ни слова.       Но роттенфюрер бросил ее на кровать и завалился сверху.       — Обещаю, ты останешься довольна… — одной рукой он зафиксировал ее руки у изголовья, а второй ловко отстегнул ширинку.       Парень завалился на нее, прижимая всем телом к кровати и задрал платье. Света безрезультатно попыталась отпинаться, но это только помогло ему втиснуть колени между ее ног.       С торжествующей улыбкой Ханс потрогал ее внизу и, не скрывая сбившееся дыхание, разочарованно прошептал:       — Что ж ты такая сухая, а?       В порыве обезумевшего желания ослабил хватку и Света смогла освободить одну руку. Пока Ханс слюнявил свои пальцы и вернул их ей между ног, она с огромным трудом попыталась выровнять свое дыхание и неуклюже простонала.       Парень изумленно застыл, смотря обалдевшими глазами.       — Да ты шлюшка… — пальцы начали грубо массировать ее плоть. Глаза потемнели от страсти.       — Иди сюда, подонок, — как можно нежнее сказала она и притянула его губы к своим.       Главное сделать все аккуратно. Превозмогая неконтролируемый мандраж, она встретила неумелый поцелуй молодого солдата. Тем временем, плавно просунула руку под подушку и нащупала спасительный металл.       Ханс отпустил вторую руку и она тут же для убедительности обняла его, в то же время проникая языком в его рот. Немец громко простонал и уже опустил руку к ширинке, чтобы вытащить затвердевший от возбуждения член, но что то холодное уперлось под подбородок. Прозвучал знакомый щелчок.       Он застыл.       — Что ж ты остановился, ублюдок? — заговорила Света на его родном языке, уверенная что других свидетелей этому уже не будет.       Глаза Ханса округлились. Он испуганно приподнялся. Девушка спешно облокотилась, продолжая держать вальтер дрожащими руками.       — Ах ты сучка… — вдруг осмелел солдат. — Откуда знаешь немецкий?       «Не ведись на разговоры!» Света изо всех сил пыталась нажать на курок, но вся смелость предательски улетучилась. «Это твой единственный шанс!» Она беспомощно скривила лицо.       — Детка, зачем ты так? — парень уловил ее состояние и попробовал притронуться к ее руке.       — Не двигайся! — выпалила она, пытаясь настроиться.       Ханс поначалу медленно поднял руки вверх, а затем резко ударил по ее руке, но вальтер не слетел. Девушка изо всех сил начала вырываться. Тогда он быстро сел на нее верхом и схватил вооруженную руку, пытаясь развернуть ее животом к кровати.       — С-сука! — он снова задрал ее платье и опустил трусы вниз. — Не хочешь по-хорошему, будет тебе по-плохому!       Света истошно закричала, оказавшись в еще худшем положении чем было в начале. Парень вырвал пистолет и швырнул в глубь комнаты. Но только он начал пристраиваться сзади, как неожиданно для обоих в комнату вошел старый офицер.       — Что ты тут делаешь?! — грозный голос моментально умерил пыл солдата. Ханс вскочил и поднял руку в нацистском приветствии.       Света же, продолжая реветь, поправила платье и присела.       — Штандартенфюрер искал тебя! А ты щенок, тут развлекаешься! Мне придется доложить ему!       — Герр оберштурмбаннфюрер, разрешите сейчас же отправиться к нему! — взволнованно спросил Ханс. — Этого больше не повторится!       Офицер, взглянул на девушку, и недолго думая, сказал:       — Все жители должны быть там. Возьми ее с собой!       — Так точно, герр оберштурмбаннфюрер!       Офицер вышел, Света ринулась к лежащему на полу пистолету, но парень опередил ее. Схватив вальтер, он замахнулся им и ударил ее по губам. Острая боль пронзила все лицо. Хлынула кровь.       — Жить будешь… — прокомментировал парень и застегнул ремень. — Мы потом обязательно продолжим, вставай!!!

***

      Света чуть не падая, едва поспевала за мчавшимся на площадь Хансом, который вцепился в ее локоть мертвой хваткой. С каждым резким рывком на землю выпадали шпильки со спутанных волос. Кровь, размазанная по губам и подбородку, успела засохнуть от зноя.       С приближением к людям, собравшимся перед администрацией, более четкими становились голоса. Объявляли приговор несчастным, скрытым пока за толпой.       — Пусти, поганец! — тщетно пыталась освободится. Парень ее не слышал и потащил в обход толпе.       Знакомые лица сельчан оборачивались с нескрываемым сожалением, но никто не смел помочь. Света и не ждала этого.       Солдат приволок ее к краю переднего ряда и, тихо выругавшись, поспешил к толпе офицеров, стоящих спиной к жителям. Чуть дальше от нацистской элиты — Санек и тетя Лиза. Приговоренные стояли лицом ко всем.       — Господи… — по спине пробежал холод.       — Это показательный расстрел! — говорил один из немцев, повернувшись к толпе. Затем посмотрел на офицерский состав. — Герр штандартенфюрер Ягер, прошу привезти приговор в исполнение.       В этот момент Света ощутила как земля уходит из-под ног. Верно ослышалась?!       К несчастным медленно, но уверенно подошел человек, похожий на Клауса. Только камуфляжная форма сильно отличала его от привычной ей амуниции. Это же не он?       Офицер повернулся к стоящему рядом Хансу и напыщенно высокомерным жестом попросил у того что-то.       Такой же шрам. Перехватило дыхание.       Живой.       Она уже не помнила, как солдат, только что пытавшийся ее изнасиловать, услужливо подает ее возлюбленному пистолет, который вырвал у нее.       Который подарил ей он.       Света зажмурилась. Видение? Раскрыла глаза — это был все еще он. Он и его безукоризненная осанка.       Клаус. Но другой. Холодный. Жестокий.       Получается он тот, кто расстреливает безоружных, кто заживо сжигает беззащитных людей?! Шум вокруг затих, оставив лишь звук сбившегося напрочь дыхания.       Наверно нужно было скорее закричать и подбежать к нему, остановить, но когда Ягер зарядил пистолет, ноги стали свинцовыми.       Санек был совершенно невозмутим, смотря прямо в глаза своего палача.       «Что ты творишь?»       Хотела закричать, но вместо этого лишь громко выдохнула.       Выстрел.       В упор.       Уже бездыханное тело парня рухнуло на землю.       Ягер без замедления снова зарядил вальтер и прицелился уже в тетю Лизу, которая от отчаяния тотчас упала на колени.       — Нееет!!! — наконец вырвалось у Светы.       Не успел Клаус обернуться на источник шума, как к Свете подбежал Ханс:       — Молчать! — с ходу он со всей дури влепил пощечину. Люди испуганно расступились, а девушка беспомощно вскрикнув, упала наземь, прижимая ладонь к снова истекающей кровью губе.       Голова загудела. Света опомнилась только когда обнаружила тишину.       — Ты же не хочешь, оказаться на их месте? — сквозь зубы процедил роттенфюрер. Он схватил ее за локоть и потянул вверх, но девушка машинально попыталась отползти.       — Отставить! — прозвучал до боли родной голос.       Хватка ослабла. Света увидела сапоги, послушно отступающего на шаг солдата. Сердце было готово выпрыгнуть наружу. Она почти не дыша подняла глаза.       Прямо перед ней стоял Клаус.       Он прицелился в нее и смотрел сверху вниз абсолютно холодным, источающим лишь презрение, взглядом.       «Боже, кто ты?» Потрясенная девушка с трудом встала на ноги, не прекращая смотреть на некогда любимого человека.       Однако, надменный вид через короткое мгновение перевоплотился в замешательство.       — Кто ты? — тихо спросил он.       Роттенфюрер испуганно посмотрел на оцепеневшего начальника, который почему-то не мог оторвать от нее глаз.       — Что с тобой стало? — слезно выпалила Света на немецком. Теперь в замешательстве оказались все остальные.       Ягер будто не слышал. За секунду смятение на лице строгого начальника сменилось откровенным потрясением. Он озадаченно нахмурился и обернулся к Хансу. Затем снова посмотрел на нее.       — Я спрашиваю! Что с тобой не так?! — снова вопросила сбитая с толку Света. Черт возьми, она ждала объяснений. И плевать, что вокруг офицеры СС и ее соотечественники.       То что здесь происходило, ровно как и то, что произошло в деревне ночью, не укладывалось в рамки представлений о возлюбленном. И неужели ответственность за все эти деяния, как самый старший по званию, несет именно он?!       И почему, черт побери, он смотрит на нее, как будто давно о ней забыл?! И как смеет он до сих пор целится в нее?!       — Скажи же наконец что-нибудь!       Клаус по-прежнему молчал, но заметную озадаченность выдали заходившиеся желваки. Он с большим трудом пытался переварить поток нескончаемых воспоминаний один за другим лезущих перед глазами.

***

      «Я по уши влюбился…» Мои слова…       Она сидит на моих коленях, обвив мою шею своими руками. С мокрых волос на форму падают капли. Ее улыбка…       Было ли все это на самом деле, или это плод воспаленной фантазии? Откуда я мог ее знать?       «В один миг превращаешься из страшного демона в ангела.» Концлагерь. Она напугана, но я чувствую нежность… Стой. Концлагерь?       «Вещи вашей племянницы направлены в Вайльбург».       Казалось, беспорядочный поток воспоминаний полностью дезориентировал всегда собранного штандартенфюрера.       «Светлана Ильина… учитель начальных классов» Она стоит передо мной. В глазах застывшие слезы. Ее дом.       Нет. Это было на самом деле…       — Света? — неуверенно произнес он, пробуя имя на вкус.       Злость на ее лице сменилась тенью озарения.       Кровь на ее губах.       Ханс… Его рука со следами крови. «Я могу идти? Я встретил девушку…»       Оглянулся на «верного» помощника. Он напуган. Затем обернулся на недоумевающих офицеров и солдат. На замолчавшую приговоренную, все еще сидящую на коленях. И снова на Свету.       «Ты и пальцем его не тронешь!» Пощечина… Стой, о ком это мы?!       Почему-то вспомнился вчерашний танк.       «Ты же за этим приехал? Я готова отблагодарить тебя…» Полотенце на полу. Шрамы. Чувство вины…       — Клаус? — когда Света сделала шаг, Клаус наконец осознал, что пистолет все еще направлен на нее и резко бросил его в сторону.       «Не могу без тебя спать…» Возвращаю ее руку на свою щеку. Это успокаивает…       — Скажи что-нибудь. — вытянул из мыслей ее уже тихий голос. Как же она напугана… А еще разочарована?       «Ты сломал мне жизнь…» Слова ранят меня… Ночной парк… Почему она одета как прислуга? Я сломал ей жизнь?!       Ее смех. Она в солдатской форме. «Ты никогда не женишься!» Мне весело.       Ее мечты.       Ее город.       Разрушенный дом.       Глупая записка.       «Есть ты и я! Нас - не будет»       Появилось четкое ощущение, что память подкидывает обрывки забытой жизни не в том порядке, в котором они происходили.       Не в силах справиться с этим, Клаус попятился назад.       — Распустите всех… — скомандовал он и быстрым шагом пошел в администрацию, не смея более смотреть на ту, кто волновал его сейчас больше всех.