Попала

Я внимательно изучила рецепты зелий и постаралась дать установку не забывать их принимать, вымучила максимальное абстрактное письмо Сириусу, потому что что-то более конкретное могло противоречить будущему прикрытию, и занималась чтением книги по зельеварению. Вначале заставила себя осилить пару страниц, а потом втянулась и не заметила, как пометок на пергаменте становилось все больше и больше, и я даже была уверена, что запомню информацию надолго, если потом пару раз повторю. Все-таки магия — офигенная штука. Жаль, что я попала сразу на пятый курс. Физически и морально стало лучше, и от этого жизнь будто снова обрела краски, появилось желание решать проблемы, а не лежать и смотреть в потолок. Тренируясь в беспалочковом волшебстве, я думала, как поступить с экзаменами (которые, наверно, сдать если и удастся, то максимум на удовлетворительно), как именно Дамблдор преподнесет историю Гарри Поттера, как наиболее удачно пообщаться с Сириусом, узнать, что с Малфоем, каким образом можно навредить безносому, кем можно стать после школы. Все эти мысли вызывали небывалый энтузиазм, хотелось рассуждать дальше, строить планы и что-то делать. Буквально с самого начала тренировки стало понятно, что у меня сильный прогресс в колдовстве. Будто побег от Волдеморта с использованием своих сил поднял самооценку и заставил полностью поверить, что я действительно волшебник и многое могу, а не фокусник с руками из жопы. Я без усилий, почти бездумно удерживала в воздухе тяжелый зимний ботинок и переворачивала, крутила, вертела почти свободно, когда сосредотачивалась. И именно в момент, когда он застыл под потолком, раздался стук в дверь и после моего «Входите» неуверенно заглянули Рон и Гермиона. Они были одни, без сопровождения. Возможно, дверь уже не запирали и коридор не заколдовывали: я просто не проверяла, потому что понимала, чем может обернуться прогулка, а выводить из себя Грюма и Снейпа не очень-то хотелось. Ботинок с грохотом упал на пол, напугав всех присутствующих. — Добрый вечер, — неуверенно кивнула Гермиона, глядя в мои круглые глаза. Она выглядела уже получше, снова собранная, хотя грустная и беспокойная. Интересно, куда Дамблдор отправил друзей после вчерашнего разговора? В гостиную, чтобы они вызывали ненужные вопросы своими слезами? — Добрый, — ответила я, переводя взгляд на Уизли, который просто кивнул без слов, осторожно переступая порог. Он смотрелся… нервным. Его взгляд буквально уперся в мой лоб, потом переместился к глазам, а, когда парень понял, что откровенно пялится, уставился в пол. — Привет, Рон, — неуверенно сказала я, поднимая ботинок и левитируя к шкафу. — Я очень рад тебя видеть. На этом дело застопорилась. Двое из Золотого трио будто приклеились к месту у двери, я — к ковру у кровати. Я хотела что-то сказать, как, наверно, и Гермиона, но сформулировать мысли не получалось, и мы стояли в абсолютно неловком тяжелом молчании, наверно, секунд пять, пока Уизли как единственный джентельмен (себя я к джентельменам отнести, увы, не могла) не взял инициативу, набирая в грудь побольше воздуха и выдавая: — Значит так. На этом я сама почувствовала себя неловко, предвидя, что Рон ничего хорошего не скажет. — Дамблдор уже вынес мне мозг, рассказывая, как ты не хотел ничего плохого и как нас любишь. Будто я с первого раза не понял, — скривился Уизли и продолжил: — Гарри был моим лучшим другом, и то, что ты притворялся им, когда мы даже не знали, что что-то произошло, было мерзко. Я даже не знал, что его с нами больше нет! Парень сжал кулаки, его лицо покраснело то ли от гнева, то ли от волнения, то ли от сдерживаемых слез. — И мне не нужны извинения, — отрезал Рон, когда я открыла рот, чтобы в ответ проблеять оправдания, — я прекрасно понимаю, что ты по уши в дерьме — уж Снейп все красочно расписал. Предлагаю решить раз и навсегда — для меня ты просто типа новый ученик, который поступил в Хогвартс после смерти Гарри, — продолжал Уизли, дрожащим голосом говоря о Поттере. Возможно, избегание было не всегда правильным, но иногда действительно помогало пережить тяжелые моменты, плюс ко всему, Рон знал правду, а не жил фантазиями, а мне было в плюс, что он старается воспринимать меня не как Поттера. — Мы вместе будем прикрывать смерть Гарри и пытаться победить безносого ублюдка. И хотя я никогда не забуду, как ты притворялся и лгал, но ты не пытался нам навредить, а я не хочу лишаться еще одного человека, для которого, вроде как, что-то значу. Он быстро провел рукавом свитера по глазам и добавил, протягивая руку: — Сотрудничество? — Сотрудничество, — кивнула я, ощущая, как отступает страх, и преодолела комнату, чтобы пожать его ладонь. — И вы правда для меня очень много значите. Гермиона обняла Рона обеими руками, утыкаясь ему в плечо, а потом слепо пошарила рукой, притягивая ближе и меня. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, шмыгая носом, а мы раскачивались вместе с ней, будто проводили какой-то упоротый ритуал. — Рон, я, конечно, нагородил вам всего, но я действительно очень жалел твоего отца и переживал за тебя, был рад, что зелье Снейпа подействовало. Я прошу прощения, что убежал, когда на нас напала Нарцисса. Я такой трус, — сказала я с досадой, — ты мог погибнуть. Тянущее ощущение в груди все еще оставалось — я не могла поверить, что эти два, определенно, невероятных человека, так просто пришли и сказали, что я, конечно, немного мразь, но не полностью конченная, и в целом никто от меня не отрекается. — Я так скучаю по Гарри, — всхлипнула Гермиона. — Не могу поверить, что его нет. И что я просто не заметила… — Я тоже, — срывающимся голосом ответил Рон и сильно сжал пальцы на моем плече. — Простите, — сжимая руками Уизли и Грейнджер крепче, сказала я, прикрыв глаза. Я не знала, за что извиняюсь, не думала, что виновата в сложившейся ситуации, но чувствовала вину. Как тогда, рыдая под кабинетом Снейпа, не понимая, почему ощущаю себя отвратно, не сделав ничего плохого, принося кому-то страдания просто фактом существования. — А… присесть? — спросила Гермиона, вытирая лицо о ткань моей майки на плече. Я спохватилась, когда поняла, что не предложила гостям ни стулья, ни чай, просто довела до слез. Отмерла, заказывая хриплым голосом: — Тилли, три чашки чая, пожалуйста, — и добавила, подумав: — И что-нибудь сладкое. А затем тронула руку Рона, чтобы он отпустил, отстранилась от Гермионы, ищущей поддержки, и пошла к столу, на котором покоились обе палочки, пока друзья вытирали лица, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я отлевитировала письменный стол прямо к кровати, по другую сторону от него умостив стул и кресло. На деревянной поверхности спустя секунду возник чай и вазочка с шоколадным печеньем. — Присаживайтесь, — пригласила я, сглотнув комок в горле, и сама первая с ногами забралась на кровать, тут же притягивая горячую чашку, чтобы согреть прохладные пальцы и почувствовать себя в тепле, уюте и безопасности. Друзья тоже подтянулись. Рон облюбовал стул, Гермиона — кресло. Пока что все молчали, стараясь остыть, привести мысли в порядок и найти тему для разговора. Уизли тоже притянул к себе чашку, Грейнджер прижимала к пылающим щекам ладони и все-таки спросила, чтобы разбавить липкую неловкость светским разговором: — Вижу, ты уже обжился здесь. — Да, — кивнула я, отрывая глаза от печенья. — Здесь хорошо, только скучно. Читаю вот зельеварение. Рон хмыкнул, но как-то жалобно. Уж настоящий Гарри бы в последнюю очередь читал зельеварение. Наверняка бы нашел способ выбраться, влип в неприятности, а потом через героический поступок спас парочку человек и в очередной раз победил безносого. — Как ты учился, если не умел колдовать, — неуверенно спросила Гермиона, пытаясь нащупать тему для разговора, которая бы не закончилась односложным ответом, все же отрывая руки от щек и тоже протягивая руку за горячей чашкой. — Вывозил на везении, — призналась я, дергая плечами. — Учился, когда сбегал от вас, чтобы хоть что-то знать. Но, в целом, если бы не свалил все на Волдеморта, то раскрылся бы раньше. — Не представляю, как ты учился, — вздохнула она. — Еще и на первый взгляд подтянулся в некоторых предметах. Хотя я только недавно поняла, что все они не были связаны с колдовством, а все остальное наоборот ухудшилось. — Трансфигурация, — хмыкнула я, с содроганием вспоминая, как пыхтела, пытаясь выдавить из себя хоть что-то. — Ощущение, что весь семестр мне просто фартило. — Как ты влился в общество? — спросил Рон. — Воспоминания Гарри, — ответила я. — Они не перешли ко мне, просто его прошлое постоянно снилось по ночам и… — я закусила щеку, все-таки решив, что откровенно врать в такой момент не стоит, хотя рассказать все честно опять не решалась, как и Дамблдору — грязная лгунья: — И я немного узнал о вашем мире в посмертии. — Как там было? — тут же спросил Рон. — Не помню, — пожала плечами я. — Просто проснулся уже тут, а некоторые знания были в голове. Ну, о том, что магия существует, я в Британии, Дурсли — родственники. В конце концов, это было настолько похоже на правду, учитывая, что о мире Гарри Поттера до смерти я знала не так уж и много, что казалось, будто в какой-то момент сама поверю в свой рассказ. — И как ты отреагировал? — спросил Рон. — Рыдал и думал прыгнуть в окно, — призналась я. — Честно, не знаю, как повел бы себя на твоем месте, — передернул плечами Уизли, глядя в стол. — Наверное, надо было сразу честно во всем признаться, но духу не хватило. Да и почему-то кажется, что историю совсем бы замяли. Я не представляла, что бы Дамблдор в таком случае предпринял. Попросить притворяться было бы слишком даже для него минимум потому, что он бы не поверил в мои способности настолько сильно. Тихо вывести за границу, а официально умертвить Гарри Поттера — падение боевого духа. Чистосердечное признание Ордену — тоже проблема. И, по моему мнению, вначале лета сделать это было бы еще сложнее, чем сейчас. Возможно, все сложилось наилучшим образом. — Я вообще не знаю, как стоило поступить, чтобы все вышло… красиво, — не смогла подобрать слово Гермиона. — Было бы по-любому слишком болезненно. Мы все уткнулись в чашки. Рассказывать про прошлую жизнь и трудности не особо хотелось, потому что это вызвало бы бурю эмоций. Я прикинула, какую тему можно затронуть, но в голове никаких гениальных мыслей не рождалось. — Каково быть в чужом теле? — тихо спросил Рон. — Ужасно, — выдохнула я. — Не то чтобы само тело ужасное, просто, знаете, Гарри не был в чем-то виноват, мне не нужна была его жизнь, просто так получилось, и тогда я бы предпочел просто умереть. Потом никто понятия не имел, кто я. Люди любили или ненавидели Гарри, но это имело лишь косвенное отношение ко мне. Никто не знал мое прошлое, люди жили в неведении. Мне правда хотелось рассказать, но я боялся, что со мной что-то сделают… плохое. Типа заклеймят темным магом каким-нибудь или Пожирателем. — Теперь, когда некоторые люди знают, что ты будешь делать, если мы победим? — снова спросил Рон. — Не знаю, — ответила я и добавила: — Вряд ли выйдет сдать экзамены, да и в целом просто без понятия, чем можно заняться. — Ты поэтому говорил о каких-то вкладах, или своем деле, или типа того? — понял Уизли. — Да, — кивнула я. — Аврорат мне не светит, да и сражаться не хочется абсолютно. Я даже не знаю, какая немагическая область меня привлекает. — Рисовать портреты? — предложила Гермиона. — В мире мало настоящих мастеров. — Не знаю, — повторила я. — Как-то не думал об этом как о профессии, но, может, идея и неплохая. — Что тебе вообще нравится? — спросила девушка. — Уж точно не квиддич, — хмыкнул Рон, вызвав у всех подобие улыбки. — Вообще, спорт сам по себе неплох, хотя раньше я его терпеть не мог, но пока самочувствие не позволяет, да и карьеру с этим связывать не хочется. — Ты же умудрился пить pulchritudo mortiferum, — почти воскликнула Грейнджер. — Ты бы хотя бы о последствиях почитал! — Читал, — кисло ответила я. — Но когда понимаешь, что иначе отправишься на сеанс Легиллименции к Снейпу и Дамблдору, потом будешь пить ведрами сыворотку правды и обследоваться во всех отделах Мунго, ухудшение здоровья кажется не таким критичным последствием. — Смерть, — махнула рукой Гермиона. — К концу этого учебного года ты мог просто умереть. — Надеялся выпутаться, — так же кисло сказала я. — Но идей не было. Зато теперь можно будет свалить все на пытки безносого. — Знаете что? — задумчиво сказал Рон. — Я подумал, что страх перед именем был бы не настолько велик, если бы Волдеморта все называли просто «безносым». Прости, молчу, — быстро сказал он Грейнджер, которая, наверно, посчитала, что его комментарий был не к месту в серьезном разговоре. — Не поверишь, говорили о чем-то подобном с Дамблдором, — фыркнула я. — И как ты себя чувствуешь сейчас? — спросила Гермиона. — Профессор Снейп сказал, что варит тебе зелья. — «Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, учитывая, сколько ценных ингредиентов я трачу, Козлов будет жить, даже если этого не хочет», — процитировал Рон. — Он, кстати, называет тебя по фамилии. Мне хотелось смеяться, настолько нелепо это звучало. Но было приятно. Друзья спрашивали, чем я увлекаюсь, как себя чувствовала, как дошла до ультравредного зелья. И я могла говорить не о Поттере с мелкими изменениями, а о себе. Разве не об этом я мечтала? — Сказал, что последствия будут, но я смогу нормально жить, так что не волнуйтесь, — успокоила я и добавила полушепотом: — Кстати, о Дамблдоре. Вы знаете о собрании? — Да, — утвердительно кивнула Гермиона, — нас пригласили. Оно завтра в семь, но я не знаю, о чем будут говорить, — она тут же добавила: — О тебе? — О моем прикрытии, которое связано с Малфоями. Я рассказала, как вижу ситуацию, и складывалось печальненько. Потому что вытащить Нарциссу из особняка, где обитает Темный Лорд, казалось нереально. Не было даже примерных идей, что стоит сделать. — Возможно, Малфой что-то подскажет, это же его поместье и его жена, — сказал Рон. — Мне надо в библиотеку, — задумчиво произнесла Гермиона и встрепенулась: — Хотя в этом нет смысла. Ладно, забудьте, — махнула она рукой под нашими пристальными взглядами. — Думала использовать магловские технологии, но тут о них ничего не будет, да и я не знаю, что именно может нам помочь. Она вздохнула и снова погрустнела, а в комнате опять повисло напряжение. На десяток минут смерть Гарри отошла на второй план, мы обсудили насущные вопросы, но, как только возникла пауза, все снова затопило неловкостью. Еще и чай как назло кончился. — Сходим посмотреть, — сказал Рон. — Может, что-нибудь придумаешь или хотя бы поймешь, в каком направлении копать. Было понятно, что он просто хотел уже уйти, чтобы не таращиться в пустую чашку, пытаясь выдавить новую тему для разговора. Их было, на самом деле, много, этих тем, просто в нынешней ситуации мозги отказывали. — Ладно, — сказала я, вставая с кровати. — Тогда идите в библиотеку, надеюсь, это чем-то поможет. Я провела друзей до двери, тепло попрощалась и понадеялась, что дальше будет легче, потому что короткая встреча истощила больше, чем препирательства со Снейпом. Дело было даже не в вопросах, которых можно было задать и больше, а в самой атмосфере и общей нервозности. Я старалась будто оправдаться и выглядеть милой, Рон и Гермиона — не сорваться. А вместе мы все пытались сделать вид, что все хорошо.