Мой Рай рядом с тобой

      Теплые ласковые лучи закатного солнца приятно нежат загорелую кожу, прыгают задорными бликами по юному улыбающемуся девичьему лицу и путаются в длинных распущенных русых волосах. Ровная линия горизонта, где величественное Южно-Китайское море символично сливается с вечерним небом со слабо мерцающими на нем бусинками звезд, обещающих тихую спокойную ночь, расслабляет и лелеет сосредоточенный на созерцании водной стихии взгляд. Белый песчаный пляж, усыпанный мелкими ракушками и рябящими следами волн, с пальмами и кустами, что шепчутся листьями под летним тайским бризом, кажется воплощением пресловутой мечты о Рае на Земле, вот только…              Ухоженный тропический уголок и в самом деле мог легко сойти за Эдем, однако проводящая на нем очередной свой свободный день девушка всегда считала, что рай создает по факту совсем не место, а конкретный человек и то, что он заставляет благодаря себе почувствовать. Ты можешь жить на далеком полинезийском острове, начиная каждое утро с ароматной Пина Колады и заканчивая бурной ночью с какой-нибудь горячей красоткой в отеле, или наслаждаться роскошным видом на город со сто сорок пятого этажа нового манхэттенского небоскреба, или предаваться игорным развлечениям, спуская десятки тысяч евро в самом престижном казино Монте-Карло…              Все это было ничем по сравнению со скромным уютным уголком дома под пледом в объятиях той, чей один лишь взгляд пускал по телу миллион мурашек, а шепот голоса растапливал сердечную мышцу в ванильный воск и кружил голову так, что она грозила вот-вот утратить последние крупицы сознания.              Для девушки по имени Чикитá Рай в широком и узком смысле всегда был именно таким. Естественным, незатейливым, простым, будничным…              Недостижимым.              Она сидит на теплом песке под пышной высокой пальмой, обвешанной гроздьями мохнатых спелых кокосов, что забавно клонилась тонким стволом к кристально чистой воде, качалась и поскрипывала, будто прося помочь в нее окунуться. Тихий пустынный пляж одного из самых известных мировых курортов радовал душу и тело, но мыслями девушка была далеко не здесь – не в жаркой и солнечной Паттайе, что щедро раскинулась сотнями неспящих отелей, баров, ночных клубов и кафе вдоль извилистого берега Сиамского залива, – а там, в своем втором родном городе, в шумной густонаселенной южнокорейской столице, где прямо сейчас наверняка сидит на широком подоконнике панорамного окна и что-то ваяет в своем блокноте волшебная пленительница ее ума и сердца Чон Ахён.              Тишина плавно уходящего дня нарушается лишь плеском набегающих волн на берег да редкими криками чаек, парящих в небе. Чикита делает глубокий вдох, наполняя легкие свежим морским воздухом, и ее белозубая улыбка невольно становится шире. Прозрачная бирюзовая вода сверкает под лучами закатного солнца, создавая неповторимую игру света и тени, и девушка смотрит, как светило медленно уходит за горизонт, окрашивая небо в сине-розово-оранжевый градиент и делая пляжную атмосферу особенно романтичной и приватной.              Как бы ей хотелось сейчас здесь быть не одной.              Перед глазами тотчас встает волнительная картина. Она и Ахён вдвоем, одни на всей близлежащей полосе пляжа, неспешно гуляют вдоль берега, оставляя за собой следы на влажном песке, а их звонкий счастливый смех сливается с негромким шумом прибоя. Чики чувствует тепло руки любимой девушки, которая крепко сжимает ее собственную и то и дело притягивает ее ближе к Чон, что будто случайно сперва клюет носом щеку младшей, вдыхая сладкий пьянящий аромат кожи, а потом смешно дует пухлые губы, когда та наигранно отворачивается, делая вид, что смущена, а на самом деле только и ждет, когда эти самые губы коснутся уже ее губ…              И пусть это всего лишь ее мечты, они наполняли тоскующее влюбленное сердце призрачным утешением и дарили робкую, но жизненно важную надежду на то, что однажды Ахён все же сможет разглядеть в ней нечто большее, чем подругу.              Пусть даже спустя много лет.              Интересно, чем она сейчас занята? Возможно, спорит с Рýкой и Асой по поводу рэп-партий каждой из них в новой драйвовой песне? Или пишет очередной вокальный экспромт, что в будущем непременно ляжет в основу их нового суперхита? А может, смотрит по Нетфликс любимую дораму про девятихвостого лиса и его смелую амбициозную барышню?              Чикита знает, что, чем бы ни была занята старшая участница группы, в ее мыслях точно не фигурирует макнэ.              В отличие от ее забитой одной лишь Чон головы.              Она делает несколько завораживающих морских снимков и размещает их на своей страничке в соцсети, загадочно подписывая всего лишь несколькими смайликами в форме сердца, песочных часов и сложенных вместе ручек. «Люблю, жду, скучаю» означает замысловатая эмодзи-подпись, но кому она посвящена, Чикита, разумеется, никому не скажет.              Восторженные подписчики сыплют лайками и комментариями буквально с первой минуты, гадая, в каком чýдном месте находится их любимица, и девушка вздыхает, не в силах сдержать тянущую изнутри тревогу. Единственный человек, чье внимание ей по-настоящему важно, сейчас был даже не в сети, и она всем сердцем уповает на то, что позже Ахён хотя бы просмотрит снимки. Обычно они с девочками взаимно читали и комментировали посты друг друга, оставляя под каждым как минимум пару слов, но от Чон ей было достаточно и простого лайка. Красное маленькое сердечко заменяло тысячу слов и в ее богатом юном воображении представлялось крохотным взаимным признанием, в которое старшая вкладывала всю свою тайную симпатию, влечение и интерес.              Она смотрит на знакомую улыбающуюся мордашку в кружочке сторис, открывает Директ и пишет: «Я так скучаю по тебе, Ахён. Ты нужна мне… Пожалуйста, приезжай». Самое нужное и желанное в данный момент сообщение, которое она, естественно, никогда и ни за что не отправит. Чон не была большим любителем переписок, больше предпочитая обмен короткими голосовыми смс, и Чики ловит себя на мысли, что безумно жаждет услышать ее звонкий высокий голос:              «Эй, Сахарок, привет! Слышала, наша последняя песня на первой строчке в цифровом чарте Гаон? Почти пятнадцать миллионов прослушиваний, а ей еще и месяца нет!»              Или:              «Чи, я забыла, куда дела свои наушники! Рами говорит, я оставила их в твоей комнате, когда просила у тебя зарядку. Можно, я зайду их забрать?»              Ее мелодичный скороговорный тембр Чикита готова слушать целую вечность, млея от каждого произносимого слова и рьяно мечтая о том, как однажды Ахён с придыханием нашепчет этим тембром что-нибудь крайне возбуждающее и пикантное ей на ухо. Рот машинально наполняется слюной, а низ живота сладко сводит, когда она представляет, как старшая опускается на диван, сажает ее к себе на колени и, зарываясь пальцами в волосы на ее затылке, притягивает к себе и чуть слышно мурлычет:              «Ты сегодня особенно соблазнительна и красива, моя девочка. Не знаю, что со мной, но знаю, что сегодня уже точно не выпущу тебя никуда из своих объятий».              И Чики плывет, Чики тает, взаимно обвивая шею Чон своими руками и шумно сглатывая, когда между их губами остаются считанные миллиметры, а спустя долю секунды не остается уже и их…              Однако вместо благозвучного женственного сопрано, чья мелодия прерывается долгим запальчивым поцелуем взасос, из самозабвенных мыслей ее вырывает громкий голос родного брата, вернувшегося с прогулки на байках и теперь спешащего окунуться в прохладную морскую воду. Коппер зовет ее на ужин, оповещая сестру, что родители уже здесь, и девушка нехотя покидает уютный насиженный уголок под пальмой. Остаток вечера она проведет с родными, что наконец присоединились к ним с братом в отпуске, однако дорогой сердцу образ все равно будет неизменно сопровождать ее до самого отхода ко сну, незримым силуэтом следуя за ней по пятам и обнадеживающе шепча: «Я рядом».              

* * *

             Легкий утренний бриз доносится с улицы, раскачивая белые тюлевые занавески и наполняя комнату свежестью и прохладой нового дня, и сонная, пребывающая еще наполовину в дреме девушка морщится от теплого щекотного чувства. Что-то до боли знакомое и родное отзывается в теле, стоит ей потянуться и обнаружить кого-то, лежащего рядом с ней. Она машинально нащупывает чью-то руку, обвивающую ее за талию и переплетается с ней своими пальцами, ощущая, как дыхание вмиг перехватывает, а глаза сами собой распахиваются в ликующем восхищенном неверии.              Эти хрупкие девичьи фаланги с аккуратным коротким маникюром в пастельных тонах она бы узнала из сотен тысяч.              Неужели они наконец-то проснулись вместе…              – Так быстро приехала? – чуть слышно спрашивает она и, поворачивая голову, сталкивается губами с кончиком чужого носа.              – Спешила как только могла. Самолет из Инчхона задержали.              – Я бы ждала, сколько потребуется…              Ахён улыбается, роняя нежный поцелуй в щеку макнэ, и крепче прижимает ее со спины к себе. Ее милая смешная брюнетка пахнет персиками и маракуйей, которыми она наверняка перекусила накануне вечером после прилета, и прямо сейчас Чиките хочется сорваться с места, чтобы пойти и купить ей самый вкусный в мире Пад Тай на завтрак, чтобы затем самой не спеша покормить ее палочками.              Ей хотелось заботиться об Ахён, исполнять ее потребности и желания, баловать и носить эту миниатюрную корейскую принцессу на руках, ежеминутно признаваясь ей в любви и крича всему миру о том, как она с ней счастлива.              Особенно после того, как та резко бросила все дела и сорвалась к ней в Таиланд фактически посреди ночи.              – А знаешь, сегодня я хочу познакомиться с твоими родителями.              Огромные карие глаза уставляются в такие же огромные голубые, и Чикита замирает, видя в них такую непоколебимую решительность и серьезность, что на мгновение ее пронизывает страх.              – Познакомиться... в плане?              – Я хочу рассказать им о том, что люблю тебя и хочу быть рядом с тобой всегда. А потом, когда истекут пять лет контракта и нам станет дозволено открыто состоять в отношениях, объявить всему миру о том, что Ахён и Чикита вместе.              О Господи. Чон хочет рассказать всем, что они с ней – пара.              Что-то невообразимое!              Младшая разворачивается к ней лицом, стискивая от переполняющего ее счастья и признательности в своих руках и каким-то образом нечаянно «сдувая» брюнетку. Пленительная картинка рушится, как сломанный вредным ребенком пазл, когда в следующее мгновение она распахивает глаза и с удивлением обнаруживает, что вместо Ахён обнимает и прижимается к куску одеяла, дразняще пахнущего фруктовым кондиционером для белья.              От горечи и разочарования Чикита готова зарыдать. Она ведь была так близко!              Вот так всегда. Глупая детская привычка тискать одеяло или подушку в отсутствие реального человека рядом. Ахён нет и не может быть здесь хотя бы потому, что она знать не знает, где их макнэ проводит свой двухнедельный отпуск. Она лишь знает, что та на родине, – ни больше ни меньше, чем все остальные девочки.              Чикита огорченно вздыхает и переворачивается на живот, пряча заспанное лицо в белых шелковых простынях. Так ведь правда уже нельзя, она ведет себя как помешанная! Она думает об Ахён утром по пробуждении, «проводит» с ней целый день, занимаясь различными делами, выступает на сцене, отдыхает, гуляет, ест, принимает душ, читает и засыпает с мыслями о ней. В каждой невысокой темноволосой девушке на улице она ищет знакомые черты в робкой надежде случайно встретиться, а стоит только включить смартфон, как пальцы машинально листают уведомления в поисках сообщения или лайка от одного-единственного, нужного, как воздух, контакта.              Все вокруг незаметно и недвусмысленно стало превращаться в Ахён, невольно навевая соответствующие ассоциации, и девушка понимает, что такими темпами однажды рискует сойти с ума. В свои юные цветущие годы Чикита и представить не могла, что ее сердцем завладеет именно девушка, при одном взгляде на которую ей захочется петь и танцевать, малейшее упоминание о которой будет пробуждать миллионы бабочек в ее животе, а каждый прожитый день – наполняться особым смыслом и радостью.              А уж когда Чон специально или непреднамеренно дотрагивалась до нее во время выступлений, порой чересчур подолгу задерживаясь на талии или плечах, Чиките почти на полном серьезе казалось, что ее чувства к ней могут быть взаимны.              Что до родителей, то вчера за ужином мама заметила задумчивое и отрешенное состояние дочери и спросила, все ли хорошо и не влюбилась ли младшенькая в кого-то. Чиките очень хотелось взять и прямо сказать: «Да, мам, это Чон Ахён из моей группы, я тебе о ней говорила», но, зная, как мать с отчимом мечтали о полноценной традиционной семье для обоих детей по всем канонам буддийской Тхеравады, порицающей гомосексуальные связи и считающей их «неблагим» делом, лишь отрицательно покачала головой и сослалась на перегрев на солнце. Ей в самом деле было жарко, только не от высокой температуры на улице, что для тропической вечнозеленой Паттайи и прочих тайских регионов было круглогодичной нормой, а от переполняющих душу чувств, которыми она боялась с кем-либо поделиться. Девушке не нравилась идея следования традиционной религиозной философии и основанным на ней убеждениям родителей, что знать не знали об ее истинных предпочтениях и природе, без учета которых их дочь попросту не могла стать счастливой, но шокировать домочадцев громкими однополыми признаниями она тоже пока готова не была.              Тем более когда понимала, что у нее так и так нет шансов. Вокруг Ахён в одной только школе вились десятки красивых девчонок и парней, мечтающих заполучить частичку внимания звездной брюнетки, а уж об обилии коллег по цеху и ежедневном медиа-ажиотаже и говорить нечего. Думая о наиболее возможном для нее партнере, Чиките чаще всего представлялся какой-нибудь крепкий спортивный парень с кучей сережек в ушах и татуировками по всему телу, с которым Чон была бы как за каменной стеной, или серьезный молчаливый интеллектуал, фанат умных книг и постоянного саморазвития, глядя на которого Ахён бы сама стремилась улучшить свои без того высокие школьные показатели.              Куда уж до них ей, хрупкой субтильной тайке, что даже не всегда решалась открыто посмотреть старшей в глаза и судорожно отворачивалась в моменты, когда та переодевалась в общей гримерной. Нежная обаятельная Чон так и дышала женственностью и грацией, и хотя она никогда публично не обсуждала свои интересы и даже ни разу вслух их не упоминала, Чикита была уверена, что ее онни на все сто с лишним процентов гетеросексуальна.              Ведь разве бывают такие девушки заинтересованы в своем поле?              Гнетущие мысли об отсутствии каких-либо перспектив давили тяжелым грузом, и девушка, желая хоть немного отвлечься, отправляется после завтрака с Коппером на пляж покататься на гидроциклах. Облачная погода и отсутствие сильной жары как нельзя кстати благоволят морской прогулке, и брат даже позволяет ей порулить самой на небольшой скорости. Легкие пенистые волны послушно расходятся перед аквабайком в стороны, плавно неся его по сверкающей водяной глади, и девушка, ощутив спортивный азарт, делает несколько неопасных круговых виражей. Ей нравилось чувство свободы и безмятежности, которые дарила стихия, позволяя забыть о делах насущных и просто наслаждаться морем, которого так не хватало в рабочих суетных буднях в Южной Корее, а потому она сплошь превращается в ощущение полета по волнам под свист свежего морского бриза и приглушенный гул двигателя.              Тайка выполняет еще несколько поворотов в одну и в другую сторону, разворачивается и, прибавив скорость, движется по прямой обратно к берегу. В десятом часу утра пляж еще пуст, пестрея сложенными солнцезащитными зонтиками и лежаками, и ее взгляд сразу цепляется за невысокую темноволосую девушку в белой рубашке, шортах и большой широкополой шляпе. Незнакомка идет вдоль береговой полосы, оглядываясь по сторонам и словно ища кого-то. Ее глаза скрывают солнцезащитные очки, но даже так комплекцией и походкой она до ужаса напоминает Ахён, отчего Чикита испуганно крутит руль и чуть было не переворачивает гидроцикл.              Разве не в этой же рубашке она была во время последней их репетиции в студии?..              – Эй, ты чего?! – вскрикивает сидящий за ее спиной и поддерживающий управление Коппер. – Убиться вздумала?              – Извини...              Бросив еще один быстрый взгляд на пляж, она замечает, что девушка скрылась за пальмами в направлении первой линии отелей, в одном из которых как раз остановилась ее семья, и заставляет себя перевести дух. Это же просто отдыхающая, решившая прогуляться по пляжу! Ахён мерещилась ей уже даже здесь, воплощаясь в любой встречной девушке и терзая тоскующее сердце желанным и недоступным образом, и Чикита с трепетом сознает, насколько сильно соскучилась по старшей всего за каких-то несколько дней.              – По-моему, нам пока хватит, – Коппер подгоняет скутер к берегу и спрыгивает с сиденья в воду. – С тобой все в порядке? Ты будто призрака увидела.              – Так и есть, – бормочет она и неловко ковыляет по мокрому песку до ближайшего лежака. От внезапно возникшей ассоциации ее шатает, и Чикита обреченно сознает, что ее чрезмерное увлечение симпатичной коллегой по группе начинает играть с ней злую шутку.              Что дальше? Одержимость, бредовое состояние, паранойя?              Взгляд так и тянется в сторону пальм, мимо которых всего минуту назад прошествовала незнакомка в шляпе, и девушка беспокойно вглядывается в пышный вечнозеленый массив, пытаясь хоть краем глаза снова узреть ее. Какая-то молодая семья с ребенком, смеясь, спускается по тропинке к пляжу, намереваясь искупаться и позагорать до солнцепека, молодой спортсмен в наушниках совершает утреннюю пробежку, двое подруг сидят в беседке и делают забавные селфи с тропическими коктейлями. Брюнетки в белой рубашке и след простыл, и девушка всерьез задумывается о том, не привиделась ли она ей вообще.              Коппер приносит сестре мороженое со стаканчиком апельсинового сока, и она расслабляется, смакуя вкусный десерт и наблюдая за умиротворенно покачивающейся гладью моря. Маленькие спортивные парусники выходят на ежедневную тренировку, заполняя горизонт экзотичными разноцветными пятнышками, похожими на бабочек, и девушка улыбается, представляя, как они вот-вот расправят свои фигурные крылышки и взлетят. Нежаркая погода со слабым ветром идеально подходит для занятия виндсерфингом, и молодые спортсмены виртуозно скользят по воде, выполняя разнообразные трюки и превращая стандартный морской прокат в полноценное водное мини-шоу.              Позже ей звонит по видеосвязи Рука, интересуясь, как у нее дела и когда макнэ планирует возвращаться обратно. Она шагает по оживленной улице, и Чикита узнает высокие деловые здания и рекламные щиты магазинов на Чонно.              – Привет! – младшая взаимно обводит камерой смартфона вокруг себя, демонстрируя японке завидный прибрежный вид. – Я с утра и до вечера на пляже. Пока даже думать о работе не хочется. А ты как проводишь время?              – Какая красота! А мы с Асой идем на ланч в один из новых японских ресторанчиков. Говорят, там делают просто бесподобный гюдон! А еще подают нежнейшую кастеллу с медом!              – Ясно. А остальные девочки? – уехавшая в отпуск раньше всех, она спрашивает как бы между прочим, по факту, естественно, интересуясь делами лишь одной из них.              Каваи неопределенно ведет плечами и, пропустив такси, торопливо перебегает дорогу.              – Рами уехала домой к родителям, Парита и Рора остались в общаге по делам. Ахён не писала уже пару дней, но я слышала, она тоже собирается провести с кем-то отпуск.              Макнэ поджимает губы, мгновенно ощутив укол ревности. Кто бы сомневался, что кто-то утащит брюнетку на время двухнедельного перерыва и не даст ей скучать одной. И вряд ли это родители с младшим братом. Сама идея, что прямо сейчас Ахён сжимают чужие руки, целуют чужие губы и согревает чье-то чужое тепло, заставляет что-то болезненно тянуть и скрести в грудной клетке, а кончики пальцев неприятно покалывать. Этот отпуск в райском восточном уголке, где она выросла и провела столько счастливых лет своей жизни, где привыкла есть экзотические фрукты и овощи, лазать по древним руинам, представляя себя отважной Ларой Крофт, и нестись на «банане» по волнам, должен был стать для нее беззаботным периодом отдыха и блаженства, дивной порой наслаждения летом и морской водой, а на самом деле оказался дюжиной депрессивно-тоскливых дней с унылыми мыслями и ожиданиями непонятно чего.              Она давно подозревала, что у Чон появился парень, но осознание этого настолько явно стало настоящим ударом для без того хрупкой нервной девичьей системы.              Итак, в общем итоге Рука и Аса тусуются сейчас в городе, Рора с Паритой – в общаге, Рами дома у родных, Ахён с бойфрендом в неизвестном месте, а Чикита – на солнечном морском побережье и, хоть там и не одна, странным образом чувствует себя еще более одинокой, чем даже если бы по факту ею была.              Просто чудесно.              – Эй, ты там на связи? – зовет ее Рука, и младшая, вырванная из сумбурных мыслей, видит, что рэперша стоит у входа в ресторан с символичным названием «Твой Рай». Искусственные ветви японской вишни изящно оплетают входную дверь, а под козырьком висят и мелодично позвякивают очаровательные японские колокольчики. – Все хорошо?              – Да, прости. Немного задумалась.              Макнэ вздыхает и, улыбнувшись, заставляет себя перевести взгляд обратно в экран. За спиной Каваи возникает Аса и приветливо машет ей, крича о том, что безумно соскучилась. Веселые и колоритные японки с одинаково заплетенными волосами смотрятся почти как родные сестры, всегда поднимая настроение своими солнечными улыбками и оптимизмом, и Чикита не может не улыбаться в ответ, думая о том, как ей все-таки повезло с мемберами.              Хоть сердце и щемит при мысли, что одна из них, самая нужная и дорогая, сейчас не с ней.              Видеозвонок заканчивается пожеланиями доброго дня и отличного отдыха, и девушки прощаются, заходя внутрь уютного ресторанчика. Чикита думает, что хотела бы присоединиться к ним, чтобы полноценно отвлечься в душевной компании и обо всем забыть, но пока ее лучшей компанией был шум прибоя, дарящие тенек и прохладу пальмы над головой и любимая музыка в наушниках.              Она листает соцсети, просматривая посты о чем-то и ни о чем, фиксируя вскользь отчет с чьего-то дня рождения в клубе, фотографии домашних животных, забавные мемы, видеокарусель с нарезкой из музыкальных клипов лейбла, местные новости региона и свежие селфи своих подруг. Ничего особенного, как вдруг ее взгляд цепляется за знакомую асфальтированную дорожку с растущими по обе стороны бутиями, входные стойки со шлагбаумом для въезда автомашин и едва виднеющуюся вдали водную полосу. Картинка смутно напоминает площадку у входа в здание аэропорта У-Тапао, и девушка вглядывается получше, стараясь понять, откуда она.              Чон Ахён выложила пост восемь часов назад, добавив к нему пару смайликов в виде летящего самолета и морской волны, и сердце младшей тут же совершает резкий потрясенный кульбит, забившись бешеным попрыгунчиком где-то в районе горла.              «Я слышала, она тоже собирается провести с кем-то отпуск».              Рука не обманула, когда сказала, что Ахён уехала. Яркое солнце, пальмы и море в пяти шагах – судя по всему, старшая тоже нацелилась на пляжный отдых. Интересно, где она? В каком-нибудь красочном вьетнамском Нячанге, на изысканном Бали или одном из диких островов Филиппин?              А главное, с кем?              Подпись местоположения ожидаемо отсутствует, и Чикита, роняя под фото тоскливый лайк, вздыхает, думая о том, как Чон грациозно плывет в кристально чистой морской воде, купается и ныряет русалочкой на самую глубину, а затем позволяет теплым и ласковым лучам нежить и обнимать ее подтянутое, стройное, сверкающее прозрачными солеными капельками и защитным лосьоном тело.              А кто-то сидит рядом и любуется воочию ее красотой.              Вот так просто, даже ничего для этого не делая.              Черт.              В воздухе начинает печь и парить, и девушка прячется от дневной духоты в отеле, чтобы уже после ужина вернуться со скетчбуком и карандашами под любимую пальму запечатлеть закат. День выдался пасмурным и невзрачным, но к вечеру солнышко все же выглянуло, желая достойно проводить его и порадовать отдыхающих живописным сумеречным видом. Мягкие оттенки лилового, розового, желтого и голубого плавно смешиваются в единую небесно-морскую гамму и наряду с контрастными очертаниями береговой линии и парящих над водой чаек заполняют чистый девственный лист, гармонично повторяя живой природный пейзаж. Чикита рисовала нечасто, больше предпочитая запечатлевать красоту окружающего мира на фото, но отчего-то именно сегодня душа была настроена на живопись, которой юная айдол не преминула заняться, дабы привезти домой наглядное воспоминание об очередном отпуске в любимом городке.              Она почти заканчивает эскиз, когда в памяти невольно всплывает девушка с пляжа. Увиденный утром образ никак не желает оставлять ее, идеально вписываясь в курортную обстановку, и Чикита машинально начинает набрасывать на следующем листе первые силуэтные штрихи. Четкие грифельные линии повторяют плавные изгибы плеч, талии и бедер незнакомки, которая стоит к художнице спиной и любуется уходящим за горизонт солнцем. Темные волосы, развеваемые легким вечерним бризом, свободно спадают вниз, белая рубашка поверх черного топа и короткие шорты на длинных загорелых ногах придают хрупкому девичьему естеству женственности и изящества, а расслабленно опущенная вдоль тела рука с фенечками и браслетами так и манит за нее взяться.              Брюнетка действительно была невероятно похожа на Ахён издали, и по мере изображения ее в скетчбуке Чикита с замиранием обнаруживает все большее и большее сходство.              Просто поразительно.              Увлеченная творческим процессом, она не замечает неслышно приблизившихся к ней по песку шагов. Чья-то длинная узкая тень падает на нее сзади, затемняя рисунок, и девушка машинально клонится в сторону, пытаясь поймать гаснущий отсвет последних солнечных лучей.              – Получилась лучше, чем в жизни.              Чикита вскидывает голову, тотчас сталкиваясь с до боли знакомыми карими глазами. Ровная белозубая улыбка на самом любимом и красивом лице становится шире по мере роста изумления и шока на ее собственном, ведь даже увидев на этом пляже гигантского динозавра, юная влюбленная тайка навряд ли бы удивилась больше.              Как такое может быть?              – Что... Ахён? Ты здесь?!              Чон кокетливо ведет плечами и, бросив взгляд на мерцающий в багрово-красной воде закат, кивает.              – Как видишь. Не удержалась от того, чтобы приехать и сделать тебе сюрприз.              В тех самых джинсовых шортах и свободной белой рубашке навыпуск, с чуть растрепанными волосами с вплетенным в них благоухающим цветком плюмерии Ахён смотрится до безумия мило и романтично, и Чикита, вскочив, не может оторвать от нее глаз и поверить в то, что ее любовь, ее мечта, ее Муза – реальная, живая, невыдуманная – действительно стоит сейчас перед ней, воплотившись в жизнь без малого прямо с ее картины.              – Не могу поверить… Как ты меня нашла? – шепчет робко, потрясенно, заискивающе, боясь спугнуть родной образ громким звуком и рассеять его вместе с почти ушедшим навсегда в прошлое днем.              – Соцсети. И автоподпись геолокации. Последние твои фото датированы вчерашним днем в пляжном райончике Тьен в Паттайе. Догадаться, что ты остановилась в одном из здешних отелей, было несложно. Ну а дальше оставалось только дождаться, когда ты выйдешь к воде.              Значит, интуиция снова не подвела. Значит, именно Ахён была этим утром на пляже, разыскивая свою макнэ, что чуть было не перевернулась на водном скутере вверх тормашками, думая, что у нее глюки.              Мир гораздо теснее, чем кажется, и порой сталкивает людей там, где они надеются скрыться даже от самих себя.              – Еще подпись эта, с эмодзи. Как будто зовешь кого-то.              Младшая краснеет, смущенная тем, что Чон не только прочла послание, но еще и вдумалась, что оно могло означать. Как всегда, пытливая и наблюдательная. Сами о том не подозревая, девушки умудрились начать общаться дистанционно посредством условных смайликов и картинок, каким-то образом считывая их смысл и адресацию друг другу, дабы в итоге оказаться в одно время и в одном месте.              И чем-либо иным, кроме как чудом, Чикита уже не может это назвать.              – Ну да. И правда звала… тебя.              Ахён хитро улыбается, довольная тем, что правильно распознала намек, и, подняв с песка рисунок со знакомыми очертаниями девушки в белом, пристально его разглядывает.              – Я бы могла, конечно, прямо спросить, но не была уверена, что ты захочешь меня принять. К счастью, вижу, мои опасения были напрасны.              – Да, я видела тебя этим утром здесь, на пляже… и боялась, что у меня крыша поехала, – Чикита нервничает и кусает изнутри щеку, следя за тем, как внимательно чужие, подведенные тоненькой подводкой глаза скользят по черно-белому силуэту, явно оценивая сходство. А вдруг ей не очень нравится?! Сердце колотится, как безумное, без страховки взлетая на крутых эмоциональных качелях ввысь, и девушка надеется лишь, что ей хватит сил не рухнуть без чувств и памяти в столь ответственный и важный для них момент. – Рука сказала, ты собираешься провести с кем-то отпуск. И я думала, что ты где-то на островах, веселишься, гуляешь, проводишь время в чужой компании, пока я...              Переполненная счастьем, волнением, благодарностью и тревогой, она запинается и дрожит, теряясь в словах и мыслях, и в самом деле едва не падает, когда Ахён берет ее за руку и мягко притягивает к себе так, чтобы иметь возможность спрятать младшую в своих объятиях. Ее внезапное появление на пляже до сих пор кажется иллюзией, наваждением, миражом, злостным обманом ума и зрения, и Чикита не способна оторвать глаз от их сцепленных вместе рук – так просто, так естественно, так символично, – пока вторая ладонь Ахён обнимает ее за талию, прижимая к себе и под аккомпанирующий им шум волн и шелест ветра унося с райско-тайского уголка в новый, совершенно иной, неизведанный и фантастичный мир.              Их мир.              – Пока ты что, Чики?              Чикита переводит взгляд и, теряясь под пристальным, глубоким, изучающим каждую линию и родинку на ее лице взором, как крохотный бумажный кораблик в море, виновато шепчет:              – Пока я... сижу здесь, ревную тебя, сама не знаю к кому, и исписываю листы в альбоме твоими портретами.              «И тискаю по ночам подушку в надежде, что это ты», – хочет добавить она, но вовремя прикусывает язык и оставляет при себе фривольную фразу.              С чего это она так разоткровенничалась? Ахён ведь пока даже не сказала, ради чего пожаловала в Паттайю и почему именно сюда.              А что, если она и вправду тут не одна и где-нибудь за пальмой ее ждет тот самый брутальный мачо в татуировках или серьезный интеллектуал в очках?              А что, если она вообще по чистой случайности сегодня ее тут нашла?!              А что, если…              Чон усмехается, будто прочитав ее мысли, на что младшая притворно-обиженно толкает ее в бок и дует губы, чем вызывает еще больший смех брюнетки с желанием чуть-чуть ее подразнить.              – Ты такая милая и смешная, когда злишься. Так тоже ревнуешь?              Ахён тянется и бесстыдно крадет с пухлых девичьих губ быстрый сладостный поцелуй, чем ввергает и так растерянную тайку в шок и вынуждает ее немо застыть на месте.              Это что сейчас вообще было?!              – В следующий раз сделаю это на глазах у всех, чтобы все знали, что без поцелуев мой Сахарок – бука!              Нет, она реально над ней смеется! После стольких ее душевных терзаний и мытарств! После стольких тщетных мечтаний и слепых объятий с подушкой!..              – Чон Ахён, я тебя прибью! А ну-ка иди сюда!              Она пускается по песку вслед за весело убегающей от нее девушкой, намереваясь поймать ее и затребовать объяснений, – потому что с чего все это вдруг, почему и как? – пока сердце еще заходится и грохочет, как несущийся с крутой горы на полной скорости паровоз, пока руки дрожат, а губы сладко покалывает от коснувшихся их всего пару секунд назад губ Ахён. Длинные шелковистые волосы брюнетки развеваются за спиной, белая рубашка ярким пятном мелькает на сонном сумеречном побережье, и вся она – нежная, светлая, яркая и цветущая – так и манит сыграть с ней, как в детстве, в маленькую заводную игру, которую младшая с радостью разделяет. Задорная хулиганка позволяет догнать себя уже у самой воды, и Чикита валит ее навзничь, накрывая собой, зарываясь носом в душистые смоляные локоны, сплетаясь своими пальцами с чужими и наполняя легкие сводящим с ума ароматом ветивера и пачули.              ...Любуясь точеными чертами юного девичьего лица, что смотрит на нее с таким искренним посвящением и любовью, с такой непоколебимой осознанностью и глубиной, что на мгновение становится страшно, не во сне ли снова она сейчас срывает очередной плод своего богатого воображения, но все равно уже только ради одного этого момента непременно обещая себе создать для этой неземной девушки максимально возможный Рай на Земле.              Ведь здесь, в Золотом Сиаме, экзотичной обители вечного лета, небесно-голубых вод, захватывающих аттракционов, модных клубов и самобытной древности, с ее роскошными пляжами, буйными тропиками и величественными дворцами, явно было лишь только его начало.